Текст книги "Через все преграды"

Автор книги: Николай Осинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– И давно вы оттуда?

– Дней пять, – не задумываясь выпалил Илья.

Латыш покачал головой, в старческих потухших глазах шевельнулись лукавые змейки.

– Пять дней! Чудно вы едете. До города отсюда семь километров всего, и город не сзади вас, а впереди.

Ребята переглянулись.

– Я же говорю, что мы заблудились, – смущенно оправдывался Сергей.

– И заблудиться тут нельзя, дорога прямая.

Растерявшийся Илья уже посматривал по сторонам, прикидывая, куда лучше шмыгнуть – влево или вправо.

Но старик, угадав его намерение, улыбнулся и сказал успокаивающе:

– Меня, хлопцы, бояться нечего, я не шуцман. А к тому мой спрос: теперь, прежде чем ответить, надо знать, с кем разговор ведешь.

– Мы – русские. Домой идем.

– Русский русскому рознь, – протянул старик. – У нас волостной старшина – русский, так чтоб он сдох, холера! И где немец такого нашел! – Он плюнул и растер ногой. – Ну, да я вижу, что вы за люди. Теперь в ту сторону народу много пробирается. Пошли со мной, мой хутор по пути вам.

Ребята нерешительно потоптались.

– Некогда, дедушка.

– А откуда родом-то будете?

Мальчики ответили.

– И-и, святой Езус! – воскликнул латыш. – Я думал, откуда-нибудь из Белоруссии! Да как же вы одни в такую даль отправились? Убьют вас дорогой, фронт там. Оставайтесь у меня. Кончится война – тогда и уедете.

– Нет, дедушка, мы к своим пойдем, – твердо сказал Сергей.

– Ох, горе на мою голову, – по-стариковски ворчливо произнес крестьянин, – к своим! Да вы и дороги-то не знаете! Сентябрь на дворе – а у вас одежонки путной на плечах нет. Сгинете – никто знать не будет!

– Ничего, дедушка, живы будем, – бодро ответил Сережа. – Дорогу до Двины вы нам покажете, а там другие хорошие люди найдутся.

Старик покачал головой.

– Так-то оно так. У нас, в Латгалии, почти все по-русски говорят, можно расспросить. Гляди – и проберетесь. Где взрослому не пройти, там вы мышатами проскочите. Ладно, ступайте со мной, вам все одно в ту сторону. Позавтракаете, да и в дорогу надо вас собрать. Мыслимое ли дело раздетыми в такую даль отправляться!

* * *

По неторной малоприметной дороге катился небольшой воз снопов. На возу сидел смуглолицый черноволосый подросток со смешными оттопыренными ушами и, настороженно оглядываясь кругом, правил лошадью. Накрапывал мелкий дождь. Холодный ветер приклеивал к спине и плечам мальчугана мокрую рубашку. Но парень, казалось, совершенно не чувствовал ни сырости, ни холодного ветра.

Из-под снопов раздался приглушенный шепот:

– Сережка, простудишься! На фуфайку.

– Инка, отстань, я не маленький! Лучше Наташу укутайте потеплее.

Впереди на дороге показалась подвода, и Сергей быстро предупредил:

– Тише! Навстречу едут…

Шепот и возня внутри воза стихли.

Встречная лошадь, шлепая по лужицам, быстро приближалась. Сергей пристально следил за возницей на телеге, укутанным в мокрый брезентовый плащ. Однако мужчина, проезжая мимо, даже не поднял головы. Сережа проводил его глазами, пока тот не скрылся. Дорога опять была пуста. Мальчик осторожно приподнял край плащ-палатки, прикрывавшей замаскированное снопами отверстие внутрь воза, и заглянул в дыру.

– Отбой! – негромко воскликнул он. – Кругом ни души, можете подышать свежим воздухом… Наташенька!

– А-а! – быстро отозвалась маленькая девочка, и тотчас в отверстии показалась ее светлая взлохмаченная голова с соломинками в волосах.

– Тебе там хорошо? – спросил мальчик.

– А мы скоро приедем? – чуть картавя, спросила девочка.

– Скоро, Наташенька.

– А разговаривать уже можно? Немцы не поймают?

Рядом с Наташей высунулась голова Ильи, круглые, с озорным блеском глаза стрельнули по дороге.

– Кто проезжал?

– Латыш какой-то в плаще, – ответил Сергей. – На нас даже не посмотрел.

– А здорово мы придумали! Едем – и хоть бы что. Уж сколько человек встречалось!

– Илья, палатку сорвешь, – раздался недовольный голос Веры. – Садись!

Мальчика дернули за рубашку, но он отвел руку девочки.

– Сергей, замерз?

– Нет.

– А то давай сюда. К этим тиграм. Они мне скоро дышать запретят. А я вместо тебя посижу.

– Не хочу. Наверху интересней.

– Хитрый ты, мне тоже хочется.

– Вылазь, вместе поедем.

Вера запротестовала:

– Зачем двоим наверху торчать?

– За снопами на поле вдвоем ездят, – ответил Сергей.

Илья, осторожно отвернув край палатки, выбрался из норы.

После обеда небо стало проясняться. Показалось нежаркое сентябрьское солнце. Вдоль дороги вперемежку с небольшими рощами тянулись поля, пестрые, как стеганое одеяло, сшитое из разноцветных кусочков материи. Одинокие хутора темнели поодаль от дороги, прячась в приусадебных березняках и осинниках. Кое-где по полям двигались маленькие человеческие фигурки. Местами несколько домишек сбивалось в беспорядочную кучку, тогда рядом с ними, как часовой, возвышался костел или кирха, острым шпилем целясь в небо. Сережа с Ильей остерегались таких населенных пунктов, потому что здесь обычно размещались полицаи, волостные управы и всевозможные немецкие комендатуры. Впереди показался как раз такой поселок. Сергей остановил лошадь.

– Надо сходить на разведку, поискать дорогу в объезд, – предложил он.

Оставив девочек на телеге, Сергей с Ильей двинулись в сторону населенного пункта.

За мостом, переброшенным через ручей, дорога разветвлялась. Ребята свернули на тропинку, которая, по их предположениям, огибала селение. Пересекли луг, поднялись по косогору и неожиданно вышли к шоссе, густо обсаженному деревьями. Ровную линию этих деревьев ребята приняли издалека за опушку леса. Шоссе вело прямо к поселку.

Отсюда хорошо было видно белое здание костела и крайние домики, до которых оставалось с полкилометра.

Между костелом и дорогой ребята разглядели большое кладбище, обнесенное новой деревянной оградой. Прямые, отбитые по шнуру, ряды совершенно одинаковых земляных холмиков заполнили все огороженное пространство. Бесчисленные шеренги крестов с надетыми на них касками стояли, как солдаты в строю по команде «смирно».

– Немцы битые! Сколько их ту-ут! – протянул Илья.

– Вот это угостили их наши! Целая, наверно, дивизия лежит!

– Больше! – воскликнул Илья, любивший сильно преувеличивать. – Больше! Целая армия!

Юные разведчики пытались сосчитать кресты, но на дороге появились крытые автомашины. Через минуту они прогрохотали мимо притаившихся в кустах ребят. В кузовах подрагивали решетчатые ящики с толстыми черными снарядами. На последнем грузовике, подняв воротники шинелей, ехали три хмурых гитлеровца.

– Ух, морды! – прошептал Илья, провожая их ненавидящим взглядом. – Так бы и запустил камнем!

Сережа помрачнел.

– Снаряды повезли, – отрывисто произнес он. – На фронт… Наших бить.

– Вот бы их сейчас из пулемета!

Сережа вздохнул.

– Достать бы оружие. Гранату или мину… Заложили бы на дороге, да как грохнули, чтоб у них и колеса кверху!

Минут двадцать наблюдали ребята за шоссейной дорогой. Движение на ней не прекращалось: то ехали подводы, то проносились трескучие грузовики.

– Днем сюда выезжать опасно, – сказал Сергей. – Придется подождать ночи.

– И ночью, наверно, ездят.

– Мы по шоссе – быстро. Нам до того столбика только, – указал Сергей в сторону поселка, на полпути к которому стоял какой-то дорожный знак. За столбиком виднелись маленький мостик и проселочная дорога, уходящая в сторону от шоссе.

– Хорошо бы узнать, куда она ведет, – помолчав, сказал Илья.

– Здесь расспрашивать опасно. Отъедем от деревни и узнаем где-нибудь на хуторе… Ну, пошли обратно.

Возвращаясь, ребята еще издали заметили возле телеги двух мужчин.

– Немцы! – присел Илья, хватая товарища за руку.

Сергей разглядел мундиры гитлеровцев.

– Попались! – задохнулся он.

Поддаваясь первому порыву, ребята бросились было к возу, но Сергей тут же одумался.

– Стой, Илья!.. Зря бежим. Так мы ничего не сделаем.

Дрожа от волнения, мальчики свернули с дороги в рожь.

Немцы уже распрягли лошадь, трепали ее по шее, щупали ноги, заглядывали в зубы и оживленно жестикулировали, видимо, восхищаясь. Инна стояла у воза, но гитлеровцы не интересовались ею. Это несколько успокоило ребят.

Один немец вскочил на коня верхом, его товарищ поднял лежащие поодаль два велосипеда, и оба гитлеровца, весело переговариваясь, двинулись по дороге в сторону поселка.

Перепуганные девочки встретили друзей со слезами.

– Что теперь делать?

Сергея больше всего возмущала несправедливость совершившегося. Если бы немцы узнали, что они – русские, советские ребята и бегут к своим, на Родину, – тогда другое дело. Но фашисты ничего не знали. Просто им понравилась лошадь, и они ее отобрали, даже не полюбопытствовав, чья она, кто на ней едет.

– Бандиты! – стискивая зубы, произнес он. – Ну, мы еще посмотрим!.. Илья, – обратился он к товарищу, – айда за ними в поселок. Поглядим, может, ночью удастся увести Воронка.

Девочки понимали, что без лошади, с маленькой Наташей на руках, им далеко не уйти, поэтому даже Инна не возражала против этого рискованного предложения.

– Хорошо. Только вы поосторожней там, – озабоченно напутствовала она мальчуганов, – не лезьте куда попало. Высмотрите издали, где наша лошадь, – и назад. Может быть, они ее стреножат да пастись отпустят… Знаете что! Давайте лучше я туда схожу! – неожиданно заключила она.

– Нет, вы здесь укройтесь с Наташей и ждите, – решил Сергей.

– Ясное дело, – солидно поддержал друга Илья, – разведка – не женское занятие.

* * *

По берегу ручья и несжатому пшеничному полю мальчики обошли селение и с противоположной от дороги стороны подобрались к огородам. До крайних построек было метров полтораста. Коня своего они увидели сразу. Он стоял у коновязи, недалеко от длинного, похожего на казарму, желтого дома. Войти днем в поселок, не зная латышского языка, ребята не решились.

– Подождем, – предложил Сергей, – ночью отсюда Вороного запросто можно угнать.

Они выбрали место для наблюдений на краю пшеничного поля.

– Знаешь, Илья, – сказал Сергей, – не мешало бы тебе сбегать к девочкам и предупредить их, что мы вернемся только ночью. Они беспокоиться будут, еще чего доброго нас пойдут искать.

Когда Илья ушел, Сергей стал обдумывать план предстоящей ночной операции. Часовых нигде не было, это значительно упрощало дело. Плохо только, что лошадь стояла на открытом месте и как раз против крыльца желтого дома. «Впрочем, это пустяки, – рассуждал Сергей, – лишь бы Воронка отсюда не увели».

Он решил, что по картофельному полю проползет до ближайшего сарая, оттуда краем огорода к маленькому домику на краю площади, затем вдоль оградки палисадника подберется еще ближе к коновязи. На площади он ползти не будет, а просто перебежит открытое пространство. Потом обрежет повод, вскочит на коня и, как ветер, умчится прочь. Пусть стреляют вдогонку: ночи теперь темные, не попадут. Мальчик вытащил из кармана самодельный кинжал – подарок пастуха Карлиня. Попробовав лезвие, он опять вложил его в кожаный чехол и сунул за пояс.

К вечеру небо совершенно очистилось. Холод осеннего вечера и сырость, шедшая от земли, вызывали в теле противный озноб.

Возле желтого дома, где, по-видимому, размещалась волостная управа, до самого вечера никаких перемен не произошло. Вскоре, после ухода Ильи, к дому подошла автомашина, однако она остановилась где-то за сараем, так что помешать не могла.

Вороной все так же стоял у коновязи. С поля пригнали стадо коров. Потом улица опустела. В окнах зажглись огни.

Вернулся Илья вместе с Инной.

– Вы зачем вдвоем? – нахмурился Сергей.

Илья мигом обернулся к девочке.

– Вот, я говорил! Говорил! – негромкой скороговоркой зачастил он, как будто продолжал прерванный спор. – Да разве ж они послушают умного совета. Если б не Наташа, так они с Веркой вместе бы сюда заявились.

– Хватит! – резко оборвала его девочка.

Илья возмутился:

– Вот, пожалуйста! Ни одно мероприятие без них не обойдется, никакой дисциплины не понимают.

Инна раздвинула стебли пшеницы и стала сосредоточенно рассматривать поселок. Спокойная, уравновешенная девочка чем-то напоминала Сереже пионервожатую их отряда Олю Огневу, которую ребята уважали и любили не меньше, чем учительницу.

– Немцев там много? – спросила Инна у Сергея после минутного молчания.

– Нет, только троих видел.

– А полицаев?

– Тех больше… Да зря ты пришла. Часовых там нет, ночи сейчас темные. Подползу, отвяжу Вороного и ускачу. Все это – плевое дело. Ждите меня у телеги, чтоб сразу дальше ехать…

– Не горячись, – строго сказала Инна, – на ночь лошадь могут увести отсюда и запереть где-нибудь. Что ты тогда один сделаешь?

Словно в подтверждение ее слов возле коня появился человек с ведром. Ребята увидели, как он напоил лошадь у колодца и повел ее к сараю, обращенному к ним задней стеной.

– Вот тебе и на! – растерянно прошептал Илья.

– Узнать бы, запер ли он ворота на замок, – раздумчиво сказала Инна после напряженной паузы.

Сережа, кусая губы, молчал.

Через несколько минут положение еще больше усложнилось: возле здания волостной управы появился часовой.

На фоне еще светлого в той стороне неба ребята видели, как его темная фигура с винтовкой за плечами несколько раз медленно проплыла взад и вперед в просвете между длинным зданием волостной управы и маленьким домиком.

– Ну, все, – упал духом Илья, – видели мы своего Воронка!

Возникшие препятствия только распалили Сережу. Он скрипнул зубами и с сердцем ударил кулаком по земле:

– Все равно я отсюда так не уйду! Будем ждать ночи.

Илья безнадежно махнул рукой и отвернулся.

Как только совсем стемнело, все трое двинулись в сторону поселка. По картофельнику подползли к сараю. Полежали в борозде, прислушались. Рядом, за стеной, мерно хрумкала лошадь, жуя сено, иногда глухо стучали копыта по дощатому полу. Сергею не терпелось выяснить, заперты ли на замок ворота с другой стороны сарая. Однако Инна удержала:

– Видишь, свет в окнах, – прошептала она, – подождать надо, пока улягутся.

Ждать пришлось довольно долго.

Убедившись, что часового вблизи нет, Сергей стал обследовать заднюю стену сарая и обнаружил, что в одном месте под самой крышей есть дыра, через которую можно проникнуть внутрь. Он хотел было подняться туда, но Инна, следившая за двором, тронула его рукав:

– Свет потух. Часовой сидит на крыльце.

Мальчуган выглянул из-за угла. На фоне звездного неба виден был темный силуэт дома и автомашина у ворот сарая. Сережа перевел взгляд на длинное здание, которого следовало опасаться больше всего. На крыльце вспыхнула золотая искорка и повисла в воздухе – часовой курил. Это сразу успокоило мальчика. «Видимый враг опасен только наполовину», – вспомнил он оброненные как-то отцом слова.

Дав знак Илье оставаться на месте, Сергей пополз к воротам. Автомашина, стоящая напротив, прикрывала его от крыльца.

У ворот он поднялся, ощупал запор. Замка не было. Следовало вернуться и сообщить друзьям, а потом уже действовать совместно с ними. Но, не чувствуя большой опасности, паренек решил прежде отодвинуть запор.

Массивные створки ворот, открываясь под собственной тяжестью, прижали железную закладку. Он осторожно нажал плечом на ворота. Короткий пронзительный скрип царапнул его слух.

Несколько мгновений Сережа, холодея, не смел шелохнуться. Однако условного сигнала опасности – мяуканья кошки – друзья не подавали, значит, полицай не обратил внимания на скрип.

Сергей выглянул из-под кузова автомашины. Все спокойно, светлячок папиросы вспыхивал на прежнем месте.

План, который Сережа, возвратясь, предложил друзьям, был очень прост. Так как ворота без шума не открыть, то один из них (конечно, он, Сергей) проникнет в сарай через отверстие под крышей, найдет лошадь, сядет на нее верхом и подаст сигнал – мяукнет по-кошачьи. Оставшиеся снаружи сразу же распахнут перед ним ворота и бросятся убегать. Вслед за ними вылетит и он на лошади. Пока часовой на крыльце поймет, в чем дело, они успеют скрыться.

План этот Илья с Инной одобрили. Договорились, кому что делать. Сергей полезет внутрь сарая за лошадью. Инна будет наблюдать за часовым, Илья откроет ворота. Еще раз условились о сигналах.

– Ну, приступаем, – прошептал Сергей.

Став на плечи Ильи, он пролез в дыру и спустился внутрь сарая. Он боялся, что, спрыгивая со стены, произведет шум, но как раз в этом месте на полу было навалено сено.

Очутившись в конюшне, мальчик двинулся в том направлении, откуда доносился мягкий хруст и пофыркивание. В темноте продвигался очень медленно, то и дело натыкаясь на какие-то перекладины и столбы.

Щелкнув зажигалкой, Сергей огляделся. Оказалось, что он лез прямо через стойла, а проход был правее. Три лошадиные морды уставились на него темными настороженными глазами.

Вороной стоял крайним. Сережа погладил его по мягкому храпу, умная лошадь чуть слышно заржала в ответ.

– Воронко, дружок, – шептал мальчик, отвязывая повод, – сейчас, сейчас будем на свободе!

Он вывел коня из стойла и, освещая путь поднятой над головой зажигалкой, крадучись двинулся к воротам.

Зажигалка, быстро накаляясь, припекала пальцы, и в то же время ожог как бы не доходил до сознания Сергея. С каждым шагом к воротам страх все глубже запускал свои ледяные когти в его сердце.

Представилось, что часовой на крыльце уловил звуки шагов в сарае. Вот немец поднял голову, прислушивается. У него длинный костистый нос, беспощадные глаза под белесыми бровями и большие волосатые уши. Вайс!

Сознание Сергея будто наскочило на какую-то зарубку в сердце. В один миг перед взором промелькнула тяжелая резиновая нагайка, избитая мама на земле, окованный ботинок над ее головой. И уже не холод, а горячий вихрь пронесся вдруг по груди паренька, разметая страх, словно золу на дороге.

Зрение, слух – все обострилось по звона в голове.

Под черепом стучали стальные молоточки, стучали, гремели – выковывали из ненависти злую мысль: «Поджечь!»

Сергей замер перед воротами. Секунда, вторая – и молоточки в голове заработали с неистовой скоростью… В углу сено. Сунуть под него зажигалку. Пока оно будет разгораться, вскочить на коня, подать сигнал. Илья распахнет ворота и – на воле!

Сергей представил, как он вылетит на лошади, как сзади вспыхнет пламя, как забегают немцы и полицаи, не зная, тушить ли огонь или гнаться за ними. И сразу поджог сарая стал для него не только местью, но и средством отвлечь врага от погони.

Оставив лошадь, он шагнул к сену.

Быстрые язычки пламени, словно муравьи, забегали по сухой траве. Уронив горячую зажигалку, паренек бросился к воротам. Разгоревшееся сено в первую минуту почти не освещало сарай. В темноте он шарил и не находил лошади.

Но вот пламя вспыхнуло ярче. Вороной, подбирая клочки клевера на полу, отошел несколько в сторону. Второпях Сергей не сразу вскочил на него. Когда он, наконец, сел верхом, в углу уже горел целый костер. Зловещие тени тревожно плясали по стенам. Дым клубами расходился под крышей.

– Мя-а-у! – громко подал он друзьям условный знак.

Сжимая в нетерпении поводья, Сергей дрожал, и дрожь эта, как электрический ток, передавалась лошади. Вороной тревожно косил глазами на пламя, нервно перебирал ногами, чувствуя острый запах гари.

Время шло. Не лязгала металлическая закладка, не скрипели ворота.

– Мя-а-ау! – еше громче крикнул Сережа, думая, что друзья не расслышали его первого сигнала.

Опять длинные, как вечность, секунды. И вдруг, вместо скрипа ворот, сзади за стеной дважды мяукнула кошка:

«Опасность! Берегись!»

Сережа похолодел. Бежать через отверстие под крышей было поздно. Огонь охватил уже значительную часть сена, густой дым клубами шел по сараю. Лошадь крутилась и всхрапывала. Медлить было нельзя. Мальчуган мяукнул трижды.

Через несколько мгновений на дворе громко крикнули по-латышски:

– Стой!

Грянул выстрел.

Потом донесся удаляющийся крик Ильи:

– Спасайтесь!

Опять выстрел.

«Пропали! Конец!» – обожгла Сергея страшная мысль. Он спрыгнул с лошади и в ту же секунду услышал, что кто-то торопливо дернул снаружи закладку на воротах. Мальчик инстинктивно отпрянул назад. На какой-то короткий миг между створок мелькнула маленькая белая рука и знакомая коса с бантиком. Сергей, бросив поводья, рванулся в темноту.

…Кричали, стреляли. Кажется, кричал и он, Сергей, мчась следом за Инной. Только когда добежал до оврага, начал приходить в себя. Сзади в поселке разгорался пожар, трещали выстрелы. Но погони не было.

– Илья где?.. – вымолвил Сергей, еле переводя дыхание.

– Убежал, – так же тяжело дыша, ответила Инна.

– Может, убили?

– Нет… промахнулся тот… Искать надо. И уходить быстрей.

Илью они увидели, когда пересекли овражек. Правее на гребне возвышенности мелькнула его маленькая согнутая фигурка и исчезла внизу. Послышался всплеск воды в ручье и шлепанье быстрых ног по грязи. Беглецы повернули ему наперерез.

Сергей негромко позвал Илью, вылезавшего из зарослей, но тот, вдруг вскрикнув, бросился назад в ручей.

– Илья, куда ты?

– Ой!.. А я думал…

* * *

Беглецы шли почти всю ночь, стремясь к утру быть как можно дальше от злополучного поселка Они пересекли шоссе и двигались по бездорожью, обходя небольшие болота и хутора.

Если бы не Наташа, которую приходилось нести на руках, то потеря лошади, пожалуй, мало бы огорчила их. Утешая друзей, Вера даже сказала вначале:

– Ну и пусть. Все равно, как бы мы коня через Двину переправили? Бросить бы пришлось…

– Ничего не бросить, – хмуро возразил Илья, которому до слез было жалко Вороного. – Он бы сам переплыл… А вот теперь нам достанется!

Наташу несли по очереди, сменяясь через каждые четыреста шагов. Она хотела спать, капризничала.

– Потерпи, мы же к маме идем, – уговаривала ее Инна. – Хочешь к маме?

– Хочу, – оживлялась ненадолго Наташа. – А мы скоро придем?

– Если не будешь плакать, то – скоро. А если будешь – фашисты услышат и поймают нас. Тогда мы не придем никогда.

Девочка, потирая глаза кулачком, обещала:

– Ну, я потерплю плакать. А они не поймают нас?..

Первым из ребят выдохся Илья.

Он не признавался в этом и не просил делать привал, но на ходу злым шепотом клял фашистов. Потом устал так, что и ругаться не было сил. Когда ему снова пришлось нести Наташу, он только шумно сопел.

Сменить его должна была Вера.

– Давай понесу, – сказала она, видя, что товарищ без конца спотыкается, хотя и сама едва брела.

Илья продолжал нести Наташу, и Вера нетерпеливо повторила:

– Давай, что ли!

– Рано, – каким-то свистящим шепотом выдохнул Илья. – Мне еще сто двадцать шагов осталось…

– Ладно уж…

– Не мешай! – с сердцем воскликнул он, когда Вера протянула руки, чтобы взять Наташу.

От резкого движения он пошатнулся, девочка на его плечах испуганно вскрикнула.

– Ты чего? – удерживая равновесие, спросил Илья.

– Ты упадываешь, – со слезами пожаловалась Наташа.

– Не выдумывай, пожалуйста, я держусь, как слон!

– Нет, упадываешь, – настаивала Наташа, переходя на руки к Вере.

– Ох, Наталья, что ты за человек, – проворчал Илья, вытирая подкладкой измятой кепки мокрое лицо, – едешь на чужой шее, да еще ругаешься!

На опушке небольшого леска сделали привал. Усталые беглецы повалились на землю.

– Трудно нам придется, – сказала Инна немного погодя, – ведь это только начало…

– Ничего, выдержим, – хрипло произнес Илья. – А за коня фрицам еще припомним…

На востоке занималось утро. Сергей отыскал поблизости копну сена. Путники кое-как разворошили ее плотно слежавшуюся верхушку, сделали там углубление и уснули как убитые.

…Когда Сережа открыл глаза, солнце уже вставало из-за леса. Чтобы не разбудить друзей, он осторожно отвернул край плащ-палатки, прикрывавшей их сверху, и выбрался из теплого углубления, похожего на большое гнездо.

Влажный ветерок шелестел рядом в листве осинника; одиноко попискивала какая-то птичка. Вдалеке виднелся хутор. Он почему-то напомнил Сергею события прошлой ночи. Под сердцем родился неясный сосущий холодок. «Надо осмотреться, где мы», – решил мальчик.

Смутное чувство тревоги охватывало его вместе с зябкой утренней сыростью. Он передернул плечами, взглянул на друзей. Илья спал, зарывшись головой в сено, видна была только вытянутая вперед рука с обкусанными ногтями. Наташа, лежавшая в середине, беспокойным движением раскрыла и себя, и девочек и теперь прятала свой носишко под Иннино плечо. Вера, поеживаясь, пошевелила во сне тонкими бледными губами. Сережа поправил на ней плащ-палатку; сняв с себя фуфайку, осторожно укрыл Инну с Наташей и соскользнул на землю.

Он пересек небольшой осиновый лесок. Впереди открылась широкая долина с пологими, слегка всхолмленными скатами, кое-где покрытыми лесом. На дне тусклой свинцовой полосой темнела большая река. «Двина!» – догадался Сергей.

А через полчаса они с Ильей были уже на ее берегу.

Река ровным мощным потоком несла мимо них свои воды. Вблизи она казалась еще шире и мрачней.

– Без лодки не переплыть, – заключил Сережа.

– Да! – выразительно протянул товарищ. – Когда с мамой ехали сюда, я даже внимания на эту Двину не обратил. А на самом деле она – ого какая!

Полдня провели мальчики в поисках средств переправы, но ничего не нашли. Возвращаясь к месту стоянки, они зашли на один из ближайших хуторов, чтобы осторожно разузнать, как можно переправиться на восточный берег. У ворот дома с черепичной крышей их встретил немолодой мужчина с длинным горбатым носом, только что приехавший откуда-то на телеге. В ответ на приветствие он окинул ребят подозрительным взглядом и строго спросил, бросив распрягать лошадь:

– Чего надо?

Озадаченные его неприветливым тоном, мальчики замялись.

– Нам, дяденька… мы хотели узнать, далеко ли до Двинска, – невнятно пробормотал Сергей первые пришедшие на ум слова, не решаясь открыть истинную цель своего прихода.

– Даугавпилс дале́ко! Чего шляетесь тут? Воровать?

– Что вы! – воскликнули оробевшие ребята. – Зачем же!..

– Но-но… Пинта! – громко позвал кого-то латыш, обращаясь во двор.

За воротами загремела цепь и раздался хриплый собачий лай.

Латыш пробормотал что-то, глянул на мальчиков, стоявших от него по другую сторону телеги, потом быстрыми шагами направился к калитке.

Чуя недоброе, Сергей и Илья стремглав бросились прочь от хутора, в сторону темного ельника за околицей. Когда они были уже на опушке, из калитки с громким лаем выскочила большая рыжая собака. Ребята прибавили ходу.

Собака не погналась за ними по лесу, но они долго еще слышали ее злобный лай.

Часа через два, сделав большой круг, мальчики добрались до своей копны.

– Нечего было вам идти на хутор, – сказала Вера, выслушав их. – Договаривались же не показываться никому на глаза!

– А что мы им сделали? – раздраженно произнес Илья. – Подумаешь, спросить нельзя!..

– Кто же знал, что на такого нарвемся, – поддержал его Сергей.

Инна тихонько вздохнула:

– Хлеба у нас только Наташе осталось. Без помощи латышей нам все равно не обойтись.

Посовещавшись, беглецы решили двигаться берегом реки вверх по течению.

– В крайнем случае, не сыщем лодки, – до Белоруссии не переправляясь дойдем, – сказала Инна. – Я помню по географии: Западная Двина в своем верхнем течении протекает по северным районам Белорусской ССР.

* * *

Время близилось к полудню, когда дорогу беглецам преградила небольшая, но глубокая речонка, приток Двины. В кустах под обрывом выбрали место для привала. Девочки развели костерок, чтобы испечь нарытый дорогой картофель. Сережа с Ильей пошли вдоль притока искать брод.

Берег был лесистый, местами болотистый. Пробирались с трудом. Вдруг внимание ребят привлек тихий стук топора. Соблюдая осторожность, разведчики прокрались через густые заросли олешника.

Раздвинув ветви, они увидели мужчину в потрепанной одежде латышского крестьянина, который разрубал на кряжи толстый ствол сухостойной осины. Во время работы он то и дело смахивал со лба обильный пот. Когда переступал с ноги на ногу, было заметно, что он хромает.

– Инвалид, – прошептал Илья, трогая приятеля локтем.

– Вижу, – многозначительно произнес Сергей. – Интересно… Давай подойдем. В случае чего убежим – он нас не догонит, а оружия у него нет.

При неожиданном появлении мальчиков незнакомец быстро обернулся, однако, окинув подростков беглым взглядом, продолжал свое дело. Это был мужчина лет сорока пяти, лысый, худой, с седыми висками и заросшим лицом, измученным, как после продолжительной болезни.

– Лаб диен! [6]6
  Добрый день!


[Закрыть] – приветствовали его мальчуганы по-латышски, не совсем, впрочем, уверенные, что перед ними местный житель.

В ответ незнакомец кивнул головой и молча продолжал стучать топором, как будто не обращая на них внимания.

– Дяденька, скажите, пожалуйста, – обратился к нему Сергей, выдержав некоторую паузу, – где здесь можно лодку найти?

Безразличие инвалида сменилось живейшим интересом. Он опустил топор и выпрямился.

– Постойте, постойте… – негромко произнес он, пристально вглядываясь в лица подростков. – Говорите, лодка нужна?.. Что ж, рассказывайте: кто такие, откуда, зачем вам лодка? – Заросшее лицо его вновь приняло бесстрастное выражение.

По-русски он говорил без акцента, но это само по себе еще ничего не значило: здесь, на юге Латвии, едва ли не половина пожилого населения говорила так же.

– Нам, дяденька, некогда рассказывать, – начал Сергей извиняющимся тоном, – мы торопимся…

– Нам лодка ненадолго нужна, – подхватил Илья, не любивший молчать, когда говорят другие, – мы сразу же вернем.

– Понимаю. Вам только переправиться на ту сторону Двины, – полувопросительно сказал мужчина.

– Да! – обрадовались мальчуганы, принимая эту догадку незнакомца, как обещание помочь им.

– Что ж, это можно.

– Правда? – ребята так и подскочили к нему.

– Конечно. Да только сейчас война… Вот то-то ж и оно! Кто вас знает, что вы за народ, за кого вы?.. Может, я вас перевезу, – он сделал паузу, наблюдая за сосредоточенными лицами подростков, – перевезу, а вы и удерете к большевикам.

При последних, словах мальчики поскучнели, как будто им в жаркий полдень вместо ожидаемого прохладного лимонада подсунули теплой болотной воды, пахнущей тиной и пиявками.

– Да нет, мы… – начал было Илья и смолк.

Незнакомец с непроницаемым видом взялся за топор.

– А, пойдем, – сурово сказал Сергей, тронув товарища за руку.

Потом, загораясь ненавистью, процедил сквозь зубы:

– Еще один фашистский прихвостень!

Веселая усмешка инвалида задержала их.

– Ну вот, – с лукавым сожалением в голосе воскликнул мужчина, – не успели сказать «здравствуй» – и уже поссорились! Имейте в виду, что без меня вам через Двину не перебраться, поэтому не советую портить со мной отношений.

Сбитые с толку подростки продолжали хмуриться, глядя на него.

– Вы – кто? – в упор спросил Сергей.

– Капитан… непостроенного корабля. Приглашаю в свою команду.

– Нет, вы по правде скажите, – настаивал Сергей, не расположенный сейчас к шуткам.

В глазах инвалида опять заиграла неопределенная улыбка, и лучики морщинок на висках стали длиннее.