Текст книги "Ангел и фляга (СИ)"

Автор книги: Николай Никифоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

В лицо бьёт мокрый ветер со снегом, но это ничего. Наоборот, так даже лучше.

***

Дверь открыла Севетра. Помню, уже тогда Света была немного навеселе, и в то же время – явно чем-то обеспокоена. Первый вопрос, который мне эта женщина задала, был примерно таким: уж не суицидник ли я, часом? Ибо совсем не похож. Мне пришлось честно признаться – таки нет, не суицидник, просто мне нравятся интересные люди. Тогда она облегчённо вздохнула: видимо, для неё эта встреча являлась чем-то первым, возможно, тоже боялась чего-то. Например, трупа в ванной, или русской рулетки, случайно принесённой каким-нибудь особенно суицидальным гражданином.

Вторым человеком, с которым мне выпало счастье поговорить, был тот самый парень по кличке Лом. Надо сказать, что до той ночи я совсем по-другому представлял себе «идущих по бритве». Тёмные круги под глазами, неадекватное поведение, нездоровая худоба – короче говоря, воображение рисовало эдакого классического булгаковского психа. В случае с Ломом всё оказалось иначе. Да, он был довольно худой и высокий, но никаких тёмных кругов под глазами, а тем более – чего-то неадекватного – в нём не было. Он оказался на редкость спокойным, дружелюбным и общительным человеком. В свои тридцать c копейками он уже лысел, а голова его по форме напоминала куриное яйцо. Помню, у него на голове гнездился какой-то нелепый парик из узеньких полосок красной бумаги. Лом тут же водрузил его на мой котёл и поинтересовался, зачем я так подробно и странно его расспрашивал про хобби. Когда я, честно глядя ему в глаза, пояснил, что всего лишь хотел выяснить, чего он хотел от форума в действительности, Лом улыбнулся и сказал, что нам есть о чём поговорить. Например, о физике электромагнитных полей, о структуре вселенной – правда, с философской точки зрения. Хотя, кто сказал, что изначально физика не была смесью философии и математики?

Почти в то же мгновение передо мной появился парень по кличке Кес. Опять-таки, он вовсе не выглядел злодеем, на вид – обыкновенный подросток с очень печальными глазами. Оказалось, что ему всего семнадцать, несмотря на то, что по виду и размерам Кес смахивал на платяной шкаф. Попадись он мне на улице, я бы спутал его с фанатом бодибилдинга, правда, подуставшим от ежедневных тренировок.

Но бесспорным чемпионом по удивлениям в ту ночь стала Алиса Исаева. Конечно, я видел несколько её фотографий, но странность заключалась в том, что на трёх фото я видел женщин как будто разных. Из трёх изображений и сообщений на форуме сложился Алисин образ – светской, утончённой дамы. И образ этот с треском лопнул, поскольку реальный человек оказался совсем другим. «Слона на скаку остановят, и хобот ему оторвут».

То есть, перед изумлёнными глазами старины Боба предстала довольно полная, почти что деревенская баба. Серый громоздкий свитер, серые джинсы, прямые русые волосы. Пожалуй, единственное, что оставалось неизменным – это полный какой-то нездешней тоски и спокойствия взгляд. Поразило меня и другое: незадолго до встречи она видела моё фото, но когда появился реальный я, меня просто и банально не узнали, и пришлось объяснить человеку, что, дескать, я тот самый Бо Бенсон. Да, понятное дело, такой же фокус мог выйти и со мной, люди вообще очень быстро меняют внешность, но какие-то знакомые черты всё ж можно распознать?

Были там какие-то другие люди, в основном, достаточно взрослые женщины – разумеется, все очень красивые, зрелые и опытные, но они как-то не очень запомнились.

Алиса откровенно скучала, и до моего приземления за стол уже порядочно приняла на грудь. Мне сразу показалось, что Севетриных гостей по суицидальным наклонностям можно было вычислить невооружённым взглядом – суициденты сбились в одну кучку, а жизнелюбивые подруги Светланы – в другую. Поскольку мне последние показались более интересными ребятами, я решил к ним примкнуть и послушать, о чём говорят эти люди. И, как всегда, вставить свои три копейки. Помню, Алиса задала мне тогда очень простой вопрос:

– Бо, ну как, мы очень страшные?

Я немного подумал и ответил:

– Нет, не очень.

Обычные спутники подавляющего большинства суицидентов – тяжёлые наркотические вещества и лёгкие психотропы.

Как и следовало ожидать, Лом пустил по кругу «бульбулятор» с коноплёй. Мы расположились на лестничной площадке, поскольку курить это дома у Севетры было категорически нельзя – из-за тогдашнего запрета на кетамин и преследований ветеринаров нашим «доблестным» Госнаркоконтролем. Мне доводилось общаться в великим Джа и раньше, просто обычно это происходило на пустой желудок. «Под травой», конечно, мир выглядит по-другому – один мой старый друг говорил, что это своего рода «усилитель настроения» – как хорошего, так и плохого. Естественно, курение конопли – нездоровое увлечение. Поэтому относительно различных «весёленьких» травок я придерживался такой политики: никогда не приобретать эту дрянь самому, и по доброй воле к великому Джа не ходить. Некоторое время я всё же сохранял рассудок, и всеми способами пытался выяснить, для чего же Лому понадобилось собирать компанию единомышленников, но главное – мне очень хотелось узнать, почему этот весёлый и дружелюбный человек вдруг решил покончить с собой.

Лом не стал уходить от ответа, и объяснил, что уже довольно долгое время не получает удовольствия от жизни. Вообще, в принципе. Он был учителем бальных танцев, он был великолепен почти во всех стилях современного бального танца.

Вокруг него было полно прекрасных женщин, но даже победы на конкурсах не приносили ему удовлетворения. Возможно, потому что он однажды попробовал героин. Возможно, причина была другой.

Но, как он объяснил, это внезапное исчезновение удовольствия от жизни успело перейти на физический уровень, в виде какой-то неизлечимой болезни. И ему не хотелось дожидаться того нехорошего часа, когда он, Лом, станет разлагаться заживо, превращаясь в овощ.

Странное дело, но почти сразу после того, как Лом объяснил мне суть своей проблемы, я почувствовал, что мой мозг и тело – в принципе, разные субстанции, и путешествуют друг от друга совершенно независимо. Стало очень странно: я чувствовал, будто из моего желудка выросли руки, которые держали мозг – пальцами чувствовал его тепло, а главная думалка как будто чувствовала тепло этих заботливых рук. Потом мозг словно переместился в желудок, а руки куда-то исчезли, и мне стало очень плохо. По всему телу шла какая-то неприятная, потная слабость, на лице я мог пересчитать все вены – я ощущал своё лицо как маску, а не как лицо. Когда мозг в желудке стал расти, я понял, что пора пообщаться с «белым другом», иначе я громко заблюю чью-то комнату прямо на глазах у этих прекрасных, зрелых, опытных женщин. На негнущихся ногах я таки добежал до сортира, где довольно долго отдавал унитазу то, что успел сожрать за день. После того, как почувствовал, что великий Джа решил меня отпустить, я вошёл на кухню, примыкавшую к спасительному санузлу, и неожиданно загрустил. Потому что на кухне, вкладывая во взгляды всё своё отвращение, на моё бледное лицо смотрели дамы.

К тому времени великий Джа вернул мне рассудок, и я решил, что пора спать: нечего хороших людей смущать своим зелёным видом. Да, грустно ложиться спать с мыслью о том, что сделал нечто не очень красивое, но с другой стороны, стало понятно, что этот Новый год – один из самых лучших праздников за последние три года. В ту ночь люди, сами того не подозревая, сделали мне один большой подарок на всю жизнь: перед тем, как делать хоть какие-то выводы о вещи, явлении или человеке, обязательно нужно познакомиться с этой вещью, явлением и человеком. Казалось бы, мысль очень простая. Но тогда почему, казалось бы, взрослые люди судят о мире вокруг, даже толком-то с ним не познакомившись?

***

Утром первого января две тысячи четвёртого года я проснулся в полном согласии с самим собой. И свежей информацией в голове. Главным, пожалуй, являлось понимание того, что потенциальные самоубийцы в обычной жизни выглядят и ведут себя как вполне нормальные люди. Более того, они ими и являлись. Однажды мне довелось побеседовать с человеком, у которого, по крайней мере, был за плечами псифак МГУ. И человек этот мне сказал, что словосочетание «нормальный человек» в терминах современной психологии и психиатрии означает буквально следующее: отдельно взятый субъект не причиняет физического ущерба окружающим. А всё остальное – лишь досужие домыслы обывателей, с психологией, мягко говоря, не очень знакомых. Второй, но не менее важной мыслью являлось то, что, несмотря на страх и отвращение к суициду как таковому большинства обычных людей, в психологии существует огромный раздел: суицидология. Если вкратце, это отдельная психологическая дисциплина, объектом изучения которой является суицид.

В то хмурое утро, после того, как гости разъехались, мне удалось хорошенько поговорить с Севетрой: Алиса Исаева проснулась гораздо позже, чем она. Из разговора я и узнал, для чего Алисе понадобилось ехать в Москву. Помимо того, что Алиса и Света дружили, она приехала в мой город для того, чтобы попытаться найти там нормальную работу. Потому что в Нижнем Новгороде честным людям за хорошую работу платят ненормально маленькие деньги. Разговор с этой женщиной, разумеется, не сводился к банальному выяснению, что же делает Алиса Исаева в Москве – например, после беглого осмотра Светкиного компьютера я пришёл к выводу, что приеду к ним, и не раз, поскольку тачка нуждалась в капитальной промывке «мозгов». К тому же, мне было сказано, что у Алисы не всё в порядке с желанием жить.

Моя новая московская знакомая впахивала частным ветеринаром, и её работа почти всё время происходила вне дома. А это значит, что Алиса оставалась у неё дома совсем одна – в таком настроении могло произойти всё, что угодно. Вплоть до трупа в ванной с перерезанными венами, или передозняка героином. Я уже почти совсем перестал удивляться тому, что самый главный интернетный спасатель сам висел на волоске от суицида. Казалось – вытягивать из депрессий и, тем более, суицидов должны люди, которые прекрасно устроены в жизни, которые её любят. Реальность оказалось немножко другой, я бы даже сказал – парадоксально другой. Но какой бы парадоксально другой ни была ситуация, я быстро понял: если ничего не делать, всё может довольно плохо закончиться.

Странное дело, но тогда я этому почему-то верил. Возможно, потому, что не мог допустить мысли о том, что Алиса может солгать, возможно, потому, что не очень хорошо понимал значение слова «блеф». На самом деле, это же ведь так удобно: делать вид, что вот прямо совсем скоро прыгнешь с шестнадцатого этажа или примешь внутрь ударную дозу цианида, в особенности, если какая-то попытка перед этим была. Как правило, обычные люди после этого начинают очень быстро бегать. Я не хочу сказать, что это был именно блеф, я лишь предположил, что это мог быть блеф, поскольку человек до сих пор, слава богу, жив.

Я лишь хочу сказать, что в январе две тысячи четвёртого года я не мог допустить мысли о том, что Алиса Исаева блефует. В то время я стал думать, что мне делать, как помочь.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КОМАНДУ

***

Итак, в то славное время жизнь поставила мне сложную задачу. Алиса Исаева, человек, который вытянул из болота депрессий и суицидов множество хороших людей, теперь сама нуждалась в помощи. Я это видел на НТВ, я об этом читал, я это знал, общаясь с ней. Эта женщина очень помогла мне самому, а значит, я просто не имел такого права – оставаться в стороне. Это же неправильно: получить помощь и ничего не отдать взамен, не так ли? Из разговора со Светланой я узнал, что она поставила себе срок на то, чтобы обустроить себя в городе: от января до февраля. Если за это время ничего не получится, то ей придётся себя ликвидировать, благо, многоэтажек с открытыми люками в Москве очень много.

Но как я мог ей помочь? Во-первых, я не психолог, а во-вторых, я не волшебник, и наколдовать пару миллионов баксов откровенно не мог. Но я мог составить ей резюме, мог рассовать его повсюду – где можно и где нельзя. Мог порекомендовать какое-нибудь приличное агентство по найму – короче говоря, помочь пройти ей через то, что когда-то прошёл сам. Тем более, что эта женщина действительно умела делать вещи, которые по-настоящему приковывали внимание. Её домашняя страничка тому пример. Возможно, с точки зрения дизайна и чистоты кода «Маленький чуланчик» был сработан не очень профессионально, но что касается информативного ряда, умения общаться с людьми, умения подавать вещи таким образом, чтобы становилось интересно – сто процентов. А это означало, что она в состоянии продумать и смакетировать сайт любой сложности. Всё остальное – лишь дело техники. Я до сих пор уверен, что из неё получился бы отличный креативщик. А отличные креативщики нынче стоят дорого.

По некоторым, правда, очень спорным, данным, по образованию она была хирургом, обучалась в первом медицинском институте, в Питере. Некоторое время Алиса практиковала в больнице – а значит, как минимум, она могла оказывать помощь за солидное вознаграждение различным коммерческим медицинским организациям. Я уверен, что любой солидной конторе, в том числе и медицинской, необходима информационная поддержка, нужен кто-то, кто мог бы давать грамотные советы на различных форумах, и я уверен, что Алиса смогла бы работать онлайн-консультантом – помимо занятий, связанных с креативом. Направлений и денег, которые можно было бы вытрясти из этих направлений, в городе Москва для Алисы Исаевой на тот момент времени валялась куча. Как говорится, бери лопату и греби, пока руки не устанут. Уж какой тут, к чёртовой матери, суицид? Какие, на фиг, многоэтажки? Работай, зарабатывай, и вкладывайся в любимое дело.

С этими конструктивными и, в общем-то, очень простыми мыслями я к Алисе и обратился. Но всё оказалось не так-то просто, как я думал. Во-первых, был январь месяц. Первый месяц после новогодних праздников. Что это означало? Всё очень просто: после нового года народ празднует праздники, как минимум, месяц. Первые пятнадцать дней лучше вообще не пытаться найти работу: Москва находится в месячном запое и похмелье. Но даже это, в общем-то, не так страшно. Страшнее всего были её упаднические, абсолютно деструктивные мысли, какая-то обречённая усталость и замкнутость. Если бы я с мыслями и идеями о поиске заработка обратился к здоровому, оптимистичному человеку, в силу некоторых обстоятельств потерявшему работу, этот человек понял бы меня. И, возможно, стал бы действовать. Но только не Алиса Исаева: депрессия сковывает людей, практически лишая их воли и умения конструктивно думать и действовать. Казалось бы, для неё и депрессия-то не должна являться какой-то уж очень сильной проблемой – ведь столько всего Алиса Исаева знала про это. Столько психологической литературы, способов борьбы с депрессией и усталостью эта женщина знала!

«Так в чём косяк-то, товарищ лейтенант?» – думал я. Думал недолго. Всё архипросто: у зубного врача зубы болят точно так же больно, как и у сантехника. И, что самое главное, у сантехника тоже иногда прорывает трубы.

Мы сидели у Севетры на кухне, когда я объяснял Алисе Исаевой политику партии. Из одежды на ней были джинсы и что-то с открытыми рукавами. Когда мой взгляд случайно упал на её руки, то первые минут пять я чувствовал нечто, очень сходное с боязнью высоты. В таких случаях люди бывалые говорят: «Очко играет».

Руки Алисы были в буквальном смысле этого слова перепаханы шрамами. Были там старые, заросшие, очень глубокие. Были новые, как «кошачьи» царапинки. Но одно могу сказать точно: на руках не было живого места.

С одной стороны, я видел, что выход из ситуации есть, он довольно прост: пытаться, пытаться и ещё раз пытаться. Долго, упрямо вышибать из окружающего пространства всё то, что требуется, пробивая себе дорогу. Но с другой стороны, я видел, что по какой-то таинственной причине у человека, на самом-то деле, не было ни желания, ни сил этим заниматься. Я чувствовал, что мне требуется дополнительная информация об Алисе, и со временем я стал её получать от разных людей в разное время. Так, например, моя догадка о том, что человек часто употреблял различные психотропы, а также опиаты, нашла подтверждение. Я узнал, что Алиса Исаева одно время довольно плотно сидела на героине. Поскольку я уже понимал, что такое героин, до меня дошло: это довольно критично, поскольку те счастливчики, что «слезли» с этой дряни, уже никогда в жизни не забудут свои ощущения.

Позволю себе кое-что пояснить: мозг человека условно можно разграничить по разделам, отвечающим за ту или иную нервную деятельность. Есть раздел, отвечающий за зрение, есть раздел, отвечающий за слух, за осязательные и обонятельные функции. Есть и часть мозга, отвечающая за удовольствие, за положительные эмоции. Некоторые люди получают наслаждение от хорошей музыки, или от пищи, или хороших картин. Героин действует на центр удовольствия таким образом, что человек получает все мыслимые и немыслимые удовольствия сразу, в один приём. Когда наркотическое опьянение проходит, человек впадает в глубокую депрессию, поскольку уже ничто на этом свете не способно порадовать его так, как радует героин. Естественно, человек хочет ещё, просто для того, чтобы чувствовать себя нормально, чтобы выйти из депрессии, а заодно – ещё разок испытать это удовольствие. Во время приёма наркотика все химические реакции в организме как бы приостанавливаются, и если приём наркотика осуществляется каждый день, человек рискует просто сгнить заживо, не говоря уже о нарушении психики. И как бы ни старался выпрыгнуть человек из того болота, память о том немыслимом кайфе остаётся на всю жизнь. Естественно, речь идёт лишь о тех, кто ухитрился побороть себя и «слезть». А таких немного. Это – лишь первая составляющая того, во что попала Алиса Исаева, и зная, что же такое героин на самом деле, я стал понимать причины, по которым эта женщина не двигалась с места, чтобы хоть что-то сделать.

Вторая, не менее серьёзная составляющая депрессии Алисы Исаевой в январе две тысячи четвёртого года – невероятная, и лично меня глубоко задевшая история. Поскольку Алиса постоянно находилась в контакте с большим количеством суицидентов, немудрено, что среди них у неё были друзья – настоящие, надёжные и очень дорогие для неё люди. Некий человек, о котором пойдёт речь в дальнейшем, решил организовать нечто вроде клиники для суицидально настроенных подростков. Эта «клиника» находилась в Рощино – небольшом посёлке под Санкт-Петербургом. В этом контексте я беру слово «клиника» в кавычки, поскольку у этой организации не было такого статуса, а персонал не имел образования в области психологии и психиатрии. Да и сам организатор был по образованию химиком, который некоторое время спустя после окончания вуза ударился в богословие.

Звали и зовут этого странного человека Вадим Лурье, хотя сам он предпочитал называть себя «иеромонахом отцом Григорием». Лично я предпочитаю называть его Вадимом Лурье, а в отдельных случаях, когда мой гнев и негодование особенно сильны – «папаша Грэг».

Сразу после новогодних праздников двое человек – Дмитрий Ромкин и Екатерина Черкова – неожиданным образом пропали из поля зрения Алисы Исаевой. Сам я несколько раз имел честь общаться с Дмитрием Ромкиным (на форуме он посылал сообщения под кличкой «Canis Latrans», что в переводе с латыни значит «койот»). Он был необыкновенно умным, интересным человеком. Самое странное в данной ситуации было то, что организаторы «клиники» и в особенности – Вадим Лурье – ни в какую не хотели рассказывать и даже признавать факт их исчезновения. Их родители были не на шутку встревожены, и в особенности – родители Дмитрия, поскольку он неоднократно пытался покончить с собой, да только кончалось это неудачно.

Алиса Исаева почему-то точно знала, что эти люди покончили с собой, и находилась в крайне тяжёлом настроении, настолько, что не найдётся таких слов, чтобы это описать. Я же, как всегда, был чужд пораженческих настроений и не терял надежду на то, что их обязательно найдут. Но прошла неделя, другая – и даже я стал терять всякую надежду на то, что ребята живы. Для подобных мыслей были реальные предпосылки: они ушли без каких-либо денег и документов, их личные вещи остались на квартире, которую специально для них снимал Вадим Лурье и его помощники.

Примерно в это же время в поле моего зрения попал достаточно странный молодой человек по имени Рубен Искандарян. Я и раньше встречал его на Алисином форуме, он занимался аналогичной деятельностью – всячески поддерживал суицидально настроенных подростков, пытаясь склонить их в сторону жизни. В то нелёгкое для всех нас время он довольно эффективно работал с людьми, и как рассказывали очень многие люди, предотвратил множество суицидальных попыток, действуя через Интернет – «пробивая» IP-адреса и выуживая из компьютеров суицидентов необходимые данные, вовремя вызывая «скорую». О нём же, кстати, ходило множество противоположных по знаку слухов. Мне он показался очень странным – в свои двадцать семь лет он выглядел моложе меня, голос у него был достаточно тонким, чуть ли не девичьим. По манере поведения он был похож на какое-то скользкое, трусливое животное. Впрочем, тогдашняя Алисина характеристика этого человека надолго ослабила мою бдительность, тем более, что в две тысячи четвёртом году я был более наивен, чем сейчас. Но, вместе с большим потоком достаточно противоречивых данных, которые я не мог проверить, мы все – и Рубен, и Алиса Исаева, и Светлана – понимали, что нужно обязательно что-нибудь предпринять, чтобы найти Дмитрия Ромкина и Екатерину Черкову. И если не живых, то, во всяком случае – их трупы.

Будучи в городе Москва, мы могли сделать это одним-единственным способом: написать заявление в прокуратуру города Санкт-Петербург, а также в прокуратуру посёлка Рощино, собрав достаточное количество хотя бы косвенных данных, указывающих на то, что люди в действительности пропали, и что их нужно искать.

Вот оно, это заявление. Оно опубликовано здесь абсолютно в таком же виде, в каком и было, со всеми телефонами, адресами и ссылками. Итак …

Прокурору г. Санкт-Петербурга

Винниченко Н.А.

Россия, г. Санкт-Петербург,

Ул. Почтамтская, дом 2/9

Уважаемый Николай Александрович!

В соответствие с пунктом 1 статьи 10 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» № 2202-1 от 17.01.1992, прошу Вас провести проверку деятельности Санкт-Петербургского регионального общественного фонда содействия разработке и реализации социальных программ (юридический адрес: Россия, г. Санкт-Петербург, Лесной проспект, 22 лит. Н-2).

Основанием для проведения прокурорской проверки прошу считать факт отсутствия без вести с 5 января 2004 г. гражданина России Дмитрия Ромкина и гражданки Украины Екатерины Черковой, а также факт смерти в июне 2003 г. гражданки России Алёны Купцовой и факт смерти в августе 2003 г. гражданина России Андрея Рыжова. Причиной смерти Алёны Купцовой стало отравление, причиной смерти Андрея Рыжова явились телесные повреждения в результате падения с балкона высотного здания. Все они поддерживали отношения с жителями г. Санкт-Петербурга Андреем Александровичем Солиным, руководителем вышеупомянутого фонда, а также с Вадимом Мироновичем Лурье, заявлявшим в 2002-2003 гг. в печатных средствах массовой информации и в сети Интернет о намерении оказывать людям, в том числе, несовершеннолетним, психиатрическую помощь суицидологического профиля.

По сведениям, полученным от главного психиатра Ленинградской области Военкова Евгения Владимировича (рабочий телефон 8-812-279-38-16), вышеназванный фонд открыл в сентябре 2003 г. в посёлке Рощино Выборгского района Ленинградской области медицинское учреждение для оказания психиатрической помощи суицидологического профиля.

Прошу Вас установить, обладал ли вышеназванный фонд лицензией на право оказания медицинских услуг, которые отнесены к лицензируемым видам деятельности, согласно пункту 1 статьи 17 Федерального закона «О лицензировании отдельных видов деятельности» № 128-ФЗ от 08.08.2001.

Прошу Вас проверить, нарушали ли сотрудники упомянутого выше фонда отдельные требования «Положения о лицензировании медицинской деятельности», утверждённого постановлением Правительства Российской Федерации № 499 от 04.06.2002, в частности, требования пункта «б» статьи 4, предусматривающего «…наличие соответствующих организационно-технических условий и материально-технического оснащения, включая оборудование, инструменты, транспорт и документацию, обеспечивающих использование медицинских технологий, разрешенных к применению Министерством здравоохранения Российской Федерации…», а также пункта «г» статьи 4, предусматривающего «…наличие в штате работников (врачей, среднего медицинского персонала, инженерно-технических работников и др.), имеющих высшее или среднее специальное, дополнительное образование и специальную подготовку, соответствующие требованиям и характеру выполняемых работ и предоставляемых услуг, а также наличие у руководителя лицензиата и (или) уполномоченного им лица высшего специального образования и стажа работы по лицензируемой деятельности (по конкретным видам работ и услуг) не менее 5 лет…».

При проведении прокурорской проверки прошу Вас обратить внимание на намерение Вадима Мироновича Лурье оказывать психиатрическую помощь на базе медицинского учреждения в посёлке Рощино Выборгского района Ленинградской области.

Об этом свидетельствует содержание сообщения в газете «Смена» г. Санкт-Петербурга под заголовком «Иеромонах спасает самоубийц, к этому его привела рок-музыка» (автор сообщения Марина Мелкая, дата публикации 04.09.2003, адрес сообщения в сети Интернет http://smena.ru/destiny/15/), где цитированы слова Вадима Мироновича Лурье: «… Я никого не отговариваю умирать. Я никого не обращаю в религию. Я просто друг. Центр поставлен на научно-медицинскую основу, но его сила не психиатры, а те, кому мы уже помогли и кто может теперь помочь другим. Это не лечение на какой-то срок. Мы берем на себя функции родителей: помогаем найти жилье, получить образование, работу…». В этом же сообщении упомянут факт открытия на территории одной из психиатрических больниц посёлка Рощино Выборгского района «… помещения центра на 10 коек…», а также намерение создать «…свой стационар для тяжелых случаев…». В конце статьи дано рекламное объявление, призывающее читателей принять участие в реализации проекта, указаны контактные сведения для связи с Вадимом Мироновичем Лурье (адрес электронной почты [email protected]).

О намерении Вадима Мироновича Лурье оказывать психиатрическую помощь свидетельствуют его публикации в «Живом журнале» в сети Интернет по адресу http://www.livejournal.com/users/hgr/, в том числе, записи, сделанные в режиме чтения только доверенными лицами (пользователями сайта «Живой журнал», включенными в число доверенных лиц Вадимом Мироновичем Лурье).

Кроме этого, намерение Вадима Мироновича Лурье оказывать психиатрическую помощь суицидологического профиля могут подтвердить врачи-психиатры, психотерапевты Психоневрологической больницы № 3 им. Скворцова-Степанова Санкт-Петербурга О.Н. Садовская и А.М. Дирар, составившие «Письмо врачей психоневрологической больницы № 3 в Архиерейский синод РПАЦ в поддержку деятельности иеромонаха Григория (Лурье) по оказанию помощи людям, склонным к суициду». Этот документ опубликован в сети Интернет на сайте «Вертоград» по адресу: http://www.vertograd.ru/lst/02/11/323c.html.

Имеющиеся сведения позволяют мне полагать, что качество оказываемой сотрудниками вышеназванного фонда и лично Вадимом Мироновичем Лурье психиатрической помощи было неудовлетворительным.

Из публикаций Вадима Мироновича Лурье в его «Живом журнале» в сети Интернет (http://www.livejournal.com/users/hgr/) следует, что он неоднократно допускал оскорбительные высказывания в адрес пациентов, называя их «… наш придурок…», «…все пациенты – законченные уроды, которые в каждом отдельном случае стремятся испортить всё, до чего могут дотянуться…» и др.

В медицинском учреждении в посёлке Рощино Выборгского района Ленинградской области, принадлежащем вышеназванному фонду, на протяжении 2003 г. находились на лечении Валерия Пинягина, гражданка России, зарегистрированная в г. Сосновый Бор Ленинградской области (домашний телефон родителей 8-81269-4-38-43, телефон бабушки 8-81269-2-8355, телефон на арендуемой квартире в г. Санкт-Петербурге 232-63-73, адрес электронной почты [email protected], живой журнал в сети Интернет http://www.livejournal.com/users/valeria-suicide/), а также гражданин России Дмитрий Ромкин (псевдоним в сети Интернет Canis Latrans, адрес электронной почты [email protected], телефон родителей, временно находящихся в г. Санкт-Петербурге 8-812-100-9846 и гражданка Украины Екатерина Черкова (псевдоним в сети Интернет Survivor Kat, адрес электронной почты [email protected], живой журнал в сети Интернет http://www.livejournal.com/users/survivor-kat/, телефон родителей в Мариуполе 8-10-380-629-38-33-86). Кроме них там пребывал мужчина по имени Александр (адрес живого журнала в сети Интернет http://www.livejournal.com/users/_iskander_/), знакомый умершей в конце июня 2003 г. Алёны Купцовой, приглашенный Вадимом Мироновчем Лурье в г. Санкт-Петербург. Возможно, на лечении в медицинском учреждении находились и другие лица.

На сайте Алисы Юрьевны Исаевой (проживающей по адресу Россия, г. Нижний Новгород, ул. Станиславского, дом 12, кв. 34, домашний телефон 8-8312-26-10-87, адрес электронной почты [email protected], живой журнал в сети Интернет http://www.livejournal.com/users/gaidar/) «Маленький чуланчик на заднем дворе» (http://alis6.narod.ru/) Дмитрий Ромкин осенью 2003 г. публиковал под своим псевдонимом «Canis» сообщения, в которых оценивал качество оказываемой ему психиатрической помощи суицидологического профиля, как неудовлетворительное (сообщение от 09:11 24.10.2003: «…Центр – кукольный домик имени о. Григория и, может, Андрея. А мы все там я, Кэт, Алекс… на ниточках болтаемся…», сообщение от 15:05 24.10.2003 «…Как дни там проходят?… Ну для кого как. Алекс мотается с рощино да в город. играется на компьютере. иногда готовит есть. Валерия с утра едет на работу. Возвращается вечером. Дальше я ее не слышу. чего-то там ходит с кем-то разговаривает. Кэт лежит на кровати целыми днями… особенно когда бывает нечего курить. Иногда выползает перекусить. Я? Сижу… курю… лежу. похожу до реки. открою книжку, гляну, и тут же откину в дальний угол, доставая новую сигарету. все надоело. очень всё напоминает… морг…»).