Текст книги "Ангел и фляга (СИ)"

Автор книги: Николай Никифоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

***

Сторона жизни, с которой мне довелось столкнуться, не на шутку испугала меня. В Российском сегменте сети Internet, как оказалось, за некоторое время возникло множество сайтов и форумов суицидальной тематики. Эти странички имели примерно одинаковую структуру: довольно обширную библиотеку с подборкой книг, и контактную часть – форумы. В электронных библиотеках находились книги, так или иначе посвящённые смерти: это и работы редких психологов, суицидологов, и многочисленные философские трактаты, а также – информация о наркотических и психотропных препаратах, различных ядах и способов сведения счётов с жизнью.

Музыкальные течения, авторы которых так или иначе воспевали смерть и бессмысленность бытия.

И, наконец, произведения литературы, начиная от Артура Шопенгауэра, Фридриха Ницше, Жана Поля Сартра и Альберта Камю – и завершая первыми, неумелыми строчками начинающего автора на какой-нибудь личной веб-страничке. Молодёжные течения, «суицидальная, депрессивная, смертельная» мода – чёрные цвета, острые углы, замкнутость, недоверие, ненависть и какая-то невиданная до начала моих поисков отрешённость от жизни … всё это, мягко говоря, не внушало оптимизма, с одной стороны. С другой, очень хорошо запомнились лица разных людей, самых близких друзей и знакомых, в то мгновение, когда я пытался поговорить с ними на тему жизни и смерти, или на тему суицида. В лучшем случае, как уже не раз говорилось, я натыкался на непонимание и агрессию. В худшем – люди попросту шарахались в сторону и крутили пальцем у виска, что теперь уже неудивительно.

Если речь идёт об условно-нормальных людях – я говорю о том большинстве, чьи помыслы устремлены в жизнь – то ассоциация со словом «смерть» у всех примерно одна: нечто страшное, непонятное, уродливое и неотвратимое. Страшное, потому что любая смерть почти всегда сопровождается очень сильной болью – того, кто умирает, и горечью потери его близких. Непонятное – потому что никто не знает, что ждёт «за тем порогом», то есть, за полным отказом всех систем жизнеобеспечения. Уродливое, поскольку человеческие тела после смерти выглядят непривлекательно, и тем, кто не единожды сталкивался, это знакомо.

Если речь идёт о людях, чьи интересы так или иначе связаны со смертью – необязательно с самоубийством или криминалом, то складывается иная картина. На подобных форумах, в первую очередь, люди, от которых большинство предпочитает держаться подальше в силу тяжести темы, находят поддержку и помощь – хотя бы в понимании, что уже немало. Таких же, как они сами – одиноких и замкнутых, непонятых, уставших и «ненужных». А если сильно повезёт, людей, которые действительно знают, как помочь, делают это не из корыстных побуждений и в сторону жизни.

Первая мысль человека условно-нормального, когда тот в силу разных причин забредает на хорошо посещаемый суицидальный портал и понимает, что время от времени разные люди отправляют себя на тот свет – немедленно уничтожить «это». Особенно, если на подобный ресурс как будто бы случайно заходят, к примеру, родители самоубийц, парня или девушки, что «тусовались» там раньше. Поскольку, при поверхностном изучении материала и общении, суть которого – навязывание стереотипов, оказывается, что депрессивные мысли, помноженные на количество людей, их выдающих, есть та соломинка, поломавшая хребет верблюду.

Такие мысли возникали и у меня. Ликвидировать «источник заразы» – и дело с концом. Через некоторое время стало ясно: не всё так просто, как хотелось бы.

Полагаю, уничтожение сайтов суицидальной тематики не сократит количество самоубийств. Наоборот, у людей не будет возможности говорить на темы, которые в реальной жизни поднимать не принято – в среде условно-нормальных. И того единственного права на понимание, возможности поговорить по душам вне стен психиатрической клиники, решения проблемы, тянущей живого человека в смерть – уже не будет.

Понятно, что слово «полагаю» слишком скользкое, хоть и похоже на «располагаю». Пообщавшись с людьми из этой среды, я понял, что существует два мнения по поводу влияния подобных ресурсов на выбор между жизнью и смертью. Одни люди считают, что наличие подобных вещей в сети способствует увеличению смертей среди активных посетителей, относятся к этому явлению очень плохо, в некоторых случаях – крайне агрессивно. Другие, наоборот, склоняются к мысли, что такие места в сети могут помочь людям с определённым складом ума, в определённом состоянии психики найти понимание, друзей, и тем самым удержать себя от последнего шага. Но какой бы сильной ни была аргументация у разных людей, им не хватает одного: точности.

Под точностью я подразумеваю тупую, циничную статистику. Для того чтобы приблизиться к точному, непредвзятому ответу на вопрос влияния, необходимо провести исследование. Идея довольно проста: взять под наблюдение два объекта. Одним из них должен быть хорошо посещаемый суицидальный портал, на котором обязательно должны присутствовать психологи и психиатры. Другим – обыкновенный, ничем не примечательный ПНД. На каждом объекте следует выбрать две одинаковые возрастные группы, причём, первая должна пользоваться только суицидальным интернет-ресурсом, а вторая – прибегать к помощи психологов и психиатров ПНД. И на первом, и на втором объекте следует, допустим, в течение пяти лет считать летальные исходы. Та система, где смертельных случаев будет больше, проявит себя как наименее эффективная. И ставить вопрос о том, имеет или не имеет право на существование сайт или клиника, можно будет только после того, как такое исследование будет проведено. Уверен, что большинству взрослых людей, у которых есть семьи и дети, эта мысль покажется бредом сумасшедшего. Тем не менее, на сегодняшний день необходимые условия для проведения подобных статистических исследований есть: сайты и форумы по-прежнему существуют.

По моим личным наблюдениям, на истину в последней инстанции отнюдь не претендующим, в реальной жизни складывается такая картина. В российском сегменте сети Internet время от времени возникают сайты и форумы суицидальной направленности. Они функционируют, в лучшем случае, два или три года.

Какие-то сайты, если сильно повезёт, успевают набрать достойную информационную базу, внимательных администраторов и психологов. Какие-то не успевают. После того, как родным и близким тех, кто добровольно ушёл из жизни, становится ясно, что до суицида их человек посещал именно этот сайт, вывод напрашивается мгновенно: в смерти близкого человека виноват именно этот ресурс. В прокуратуру отправляются заявления родителей и близких родственников. Как правило, после недолгих раздумий, сотрудниками прокуратуры принимается решение: закрыть ресурс, что делается весьма успешно.

Проходит некоторое время – обычно, не больше двух или трёх месяцев, и в сети Internet появляется похожий по содержанию сайт или форум.

Или, что более актуально, большая часть пользователей «переезжает» на другую, менее посещаемую площадку, поскольку «депрессивных» форумов и сайтов в сети очень много. История повторяется, и ни конца этому, ни края нет.

До людей, формирующих законодательную базу, судя по всему, никак не дойдёт одна простая вещь: в жизни всегда были, есть и будут люди, которых интересуют вопросы жизни и смерти, в разных проявлениях, в том числе и суицидальных. Поскольку сеть – среда, которая формируется благодаря людям, заинтересованным в чём-то, подобные сайты будут появляться. Они могут быть серьёзным подспорьем в работе психологов и психиатров, при условии, что во главе проектов будут стоять люди, знающие своё дело, имеющие профильное образование и большую практику.

Если вновь появившиеся ресурсы просто уничтожать как нечто вне закона, возможно, это и удовлетворит чьё-то чувство мести. Но суицидентам это не поможет – кто-то тихо уйдёт из жизни, кто-то останется просто не понятым, один на один со своей бедой. И тогда вероятность добровольного ухода из жизни будет гораздо выше.

Может быть, я в очередной раз скажу банальность, но всё-таки, несмотря ни на что, задача государства, в том числе, законодателей – защищать интересы, здоровье и благополучие своих граждан. Не только «условно-нормальных». Не только «материально обеспеченных». Не только «жизнерадостных».

– 3 -

***

У любого жизнелюбивого человека, по каким-то внутренним причинам зашедшего на форум, где обсуждаются темы смерти и нежелания жить, поневоле возникает желание как-то исправить ситуацию – оказать поддержку, посильную помощь – в сторону жизни, разумеется. Более чем за четыре года пребывания и общения с людьми на таких форумах, у меня сложилось более-менее ясное представление о том, что это за причины.

Самая первая и главная причина, стержень «интернетного спасательства» – одиночество, как следствие, потребность в общении и понимании. Возможно, многим это покажется странным, но есть ещё на свете ненормальные, которые осознают ценность человеческой жизни, и просто не могут пройти мимо тех, кто в беде. В современном мире, во всяком случае, мире России, делать что-то кому-то просто так не принято.

Все остальные причины, как мне думается, её многочисленные варианты. В отношении мыслей о смерти я не склонен делить людей на «жизнелюбов» или «жизнефобов», на «успешных» или «неудачников». Судьбы людей складываются по-разному, в какое-то мгновение король может стать шутом, богач – нищим, а победитель – рабом.

В жизни каждого человека может наступить полоса настолько чёрная, что самые безнадёжные, казалось бы, оптимисты могут желать себе смерти. Любая мысль, затрагивающая тему смысла бытия и сути смерти – следствие какого-то, как правило, не очень радостного, события в жизни человека.

Следующая, на мой взгляд, достаточно важная причина – желание как-то реализовать себя за счёт суицидентов. Ничего не отдавая взамен. Под эту категорию попадают люди, желающие во что бы то ни стало кого-либо «учить жизни»: именно эти люди с жаром рассказывают, что «суицид – удел слабаков», что «жизнь прекрасна», а кому не прекрасна – «тот сам дурак». Под эту же категорию попадают различные «проповедники»: время от времени там мелькают агрессивно настроенные христиане, а также члены каких-то очень сомнительных религиозных образований, которые пытаются вербовать «молодые души» для своих целей. И если первые совершенно не слышат того, что им пытаются объяснить «люди в теме» (и вследствие врождённой глухоты очень быстро с таких форумов вылетающие), то вторые очень хорошо понимают мотивы суицидентов, и очень ловко под них подстраиваются, виртуозно манипулируя их страхами, комплексами, скрытыми желаниями и стремлениями.

Под третью категорию попадают люди, которые воспринимают суицидентов просто как подсобный материал для работы: психологи, психиатры, журналисты и писатели.

Деление это условное: так, среди «одиночек» могут быть люди из второй и третьей категории, равно как и в третьей – оказаться из первой или второй. Вопрос не в том, сколько категорий «спасателей» существует, а в том, какая от них польза суицидентам.

Но и здесь не всё просто, поскольку с самого начала речь шла о некой гипотетической категории людей. О пользе в таком непростом деле, как психологическая поддержка людей, находящихся на грани суицида, думаю, следует судить по результатам. А результат, в свою очередь, зависит от конкретной личности.

Как и в случае с «околосмертными» ресурсами, насчёт тех, кто имеет право поддерживать суицидентов, есть два мнения. Первое заключается в том, что это должны делать люди с образованием психолога, или психиатра. Второе – в том, что это может делать любой, кому это взбредёт в голову. Вокруг этих мнений до сих пор идут и будут ещё очень долго идти споры, поскольку закон эту странную область, как станет ясно дальше, обходит стороной.

К ответу на вопрос о том, «кому можно», а «кому нельзя», есть два подхода. Первый: заниматься любым делом, которое касается вопросов жизни и смерти – например, медициной – может и должен только человек, у которого есть профильное образование и практика. То есть, понятно, что просто так, с улицы, неподготовленного человека проводить операцию по удалению, допустим, раковой опухоли не пустят. И правильно сделают.

Второй: ничего страшного в том, чтобы просто поговорить с человеком, находящимся в состоянии депрессии, нет. Психология – не медицина, депрессия – не так серьёзна, как, допустим, раковые заболевания. И если знания в области психологического консультирования отсутствуют, но есть желание и стремление общаться и «вытаскивать» – то почему бы и нет?

Опять-таки, здесь я не претендую на истину в последней инстанции: не будь того разговора с парнем по кличке Балаам, возможно, я бы придерживался второго подхода. Но, наблюдая, как с моей подачи человек отправился в путешествие по психиатрическим клиникам нашей необъятной столицы, я придерживаюсь строго первого подхода. И всем, кому когда-либо взбредёт в голову без образования и практики помогать людям, находящимся в тяжёлом, депрессивно-суицидальном штопоре – рекомендую придерживаться точно такого же подхода. Если есть желание оказывать помощь профессионально, по-настоящему – учитесь, поступайте, читайте, ройте, набирайтесь опыта. Если желания учиться нет, лучше уберите руки. Вы можете навредить себе и другим. Навредить серьёзно.

***

В попытке дать точную оценку тому, что происходит в реальной жизни по отношению к самоубийству и неизбежно сопутствующим ему психологии и психиатрии, я решил обратиться к букве закона. Уголовный кодекс Российской Федерации тему самоубийства раскрывает вполне определённо, цитирую дословно.

УК РФ. Статья 110. Доведение до самоубийства.

«Доведение лица до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего наказывается ограничением свободы на срок до трех лет или лишением свободы на срок до пяти лет».

Что же касается ответственности психологов, психиатров или работников медицины, чья деятельность или бездействие могли бы повлечь за собой чьё-то самоубийство, то в этом случае закон, на мой взгляд, достаточно туманен и неконкретен. Позволю себе процитировать три статьи закона, которые прямо или косвенно могут иметь отношение к процессу оказания психологической и психиатрической помощи.

УК РФ. Статья 128. Незаконное помещение в психиатрический стационар

«1. Незаконное помещение лица в психиатрический стационар наказывается лишением свободы на срок до трех лет.

2. То же деяние, если оно совершено лицом с использованием своего служебного положения либо повлекло по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия, наказывается лишением свободы на срок от трех до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового».

УК РФ. Статья 138. Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений

«1. Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений граждан наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года.

2. То же деяние, совершенное лицом с использованием своего служебного положения или специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок от двух до пяти лет, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо арестом на срок от двух до четырех месяцев.

3. Незаконные производство, сбыт или приобретение в целях сбыта специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации, наказываются штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо ограничением свободы на срок до трех лет, либо лишением свободы на срок до трех лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет».

УК РФ Статья 293. Халатность

«1. Халатность, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, если это повлекло причинение крупного ущерба, наказывается штрафом в размере до ста двадцати тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок от шести месяцев до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев.

2. То же деяние, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью или смерть человека, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

3. Деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц, наказывается лишением свободы на срок до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового. Примечание. Крупным ущербом в настоящей статье признается ущерб, сумма которого превышает сто тысяч рублей».

С моей точки зрения, «неконкретность» УК РФ заключается в том, что, во-первых, в нём отсутствует информация о статусе и ответственности человека, решившего создать в сети информационный ресурс, посвящённый вопросам суицида, депрессии и нежелания жить – равно как и любого другого ресурса, содержание которого может нести угрозу для жизни для людей. Особенно для людей с неустойчивой психикой.

Во-вторых, в нынешнем законодательстве РФ ВООБЩЕ не существует ни одного нормативного акта, предписывающего лицензирование психологической помощи, и, соответственно, аттестацию и сертификацию психологов. Единственное, что может как-то прояснить, но никоим образом не оправдать отсутствие работы государственного аппарата в этой области – приказы от организации под названием «Минздравмедпром». Их всего три:

1. Приказ Минздравмедпрома РФ от 4.09.95 № 255 «Об аттестации на квалификационные категории психологов, работающих в учреждениях здравоохранения Российской Федерации».

2. Приказ Минздравмедпрома РФ от 30.10.95 № 294 «О психиатрической и психотерапевтической помощи».

3. Приказ Минздрава РФ от 26.11.96 г. № 391 «О подготовке медицинских психологов для учреждений, оказывающих психиатрическую и психотерапевтическую помощь».

Это довольно длинные тексты, цитировать которые здесь не имеет смысла. Кому они действительно интересны и нужны, тот сможет найти их без особого труда. По сути, это инструкции, где довольно чётко расписаны правила и требования, в соответствии с которыми психологи и психиатры имеют право называться таковыми. И оказывать помощь. Для своего времени, возможно, эти инструкции были хороши, но с девяносто шестого года прошлого века очень многое изменилось, и самое главное изменение – доступность и дешевизна глобальной сети Internet. В которой, напоминаю в очередной раз, уже давно есть ресурсы, несущие с собой угрозу жизни.

На сегодняшний день Уголовный Кодекс не предусматривает никакой ответственности за нарушение этих приказов. Как и любых других приказов «Минздравмедпрома». С моей точки зрения, если приказ не подкреплён мерой наказания за его невыполнение, это не приказ, а «филькина грамота». И до тех пор, пока чётко, на законодательном уровне такая мера не будет закреплена, поток смертей в режиме «онлайн» не уменьшится. А вместо положительного эффекта, который можно получить, используя интернет-технологии, будут горе, слёзы, ненависть, отчуждение и «разговоры на кухне». Вроде того, что будет процитирован ниже.

***

Неизвестный: Можно догадываться о собственных скрытых мотивах, а можно и нет. Разница только в собственной осведомленности. И вообще, о достоинствах человека следует судить не по его хорошим/плохим качествам, а по тому, как он ими пользуется, по результату его действий. Скрытые мотивы, которые толкают нас на добродетельные поступки, могут быть недобродетельными и корыстными. Но что плохого, если результат позитивен для других людей? И вообще, мы живем в несовершенном мире… Некоторых, вроде Алисы – это угнетает. Более сильных, толстокожих или тупых индивидов – нет.

Бо Бенсон: Нужно давать себе отчёт в том, что делается, почему делается и для кого делается – а в случае, когда идёт работа с потоком живых людей, особенно. Даже с глубоко эгоистической позиции, нужно это для того, чтобы во время процесса элементарно не спалить себе мозг. С условно-нормальной позиции, нужно для того, чтобы дело, которое делается, имело положительный результат. Скрытый недобрый мотив, толкающий человека на “добродетельный” поступок, не может дать позитивного результата. Поскольку энергия, которую содержит этот пакет, несет с собой не поддержку, а деструктив. Как для поддерживаемого, так и для исполнителя. Наверняка слышали, в психологии есть такой термин —”неконгруэнтность”. Когда жесты и слова говорящего не совпадают. И вроде бы говорит человек правильные вещи, а нет ему доверия, подсознание трудно обмануть. Так же и здесь. Именно это, с моей точки зрения – плохо, причём для всех.

Неизвестный: Кое в чем отдавать себе отчёт можно, но далеко не во всём. Так как мы не можем обладать всей совокупностью информации о явлении, то и последствия наших действий (даже самых бескорыстных) не всегда предсказуемы. Хотя все считают сострадание добродетелью, оно может быть порождено иногда тщеславием (смотрите как я помогаю!), нередко ленью (вот держите и отстаньте от меня!), часто страхом (а вдруг и я окажусь в такой ситуации?), а почти всегда – и тем, и другим, и третьим. Но даже при такой негативной мотивационнной изнанке, человека, которого колбасит, такого рода подачка может утешить и смягчить боль.

Бо Бенсон: “Мы” – это как-то уж слишком общО. Некоторые люди не могут. А некоторые могут, и делают. Не все, к сожалению. Есть какие-то дела, в которых отдавать себе отчёт и не требуется, например, помыть тарелку, почистить зубы и т.д. В делах, связанных с поддержкой людей «на грани», это необходимо, в силу причин, которые я уже объяснял. Сострадание – хорошее слово, потому что в нём и заложен смысл, который с названным вами выше никак не соотносится. Поясню. Буквально значит: “страдать вместе”. В первую очередь, это разделение груза проблем вместе с человеком, который испытывает страдание. Во вторую очередь, это действие, направленное на устранение этого груза (в принципе, всё зависит от человека – но эта эмоция уже хороший посыл для действия). Таким понятиям как “тщеславие” и “лень” там не место, а если место, но это уже не сострадание. А именно лень. Или тщеславие. Страх – да, страх имеет место быть, когда опасаешься за жизнь человека. Определённо, такая мотивационная изнанка ни к чему хорошему привести не может – я объяснил, почему именно не может. А если подобное отношение высказывается прямым текстом в том месте, которое предназначено для поддержки (форум, сайт, невиртуальное место, где собираются люди), это вызывает отторжение и негатив. Я не говорю за других, говорю за себя: для меня лучше решить проблему самостоятельно (или вообще умереть, если она нерешаема), чем получать помощь от человека, заряженного таким образом.

Неизвестный: А не получится. Даже при всём желании. Поскольку даже самые хорошие хирурги иногда ошибаются. Вы общаетесь с человеком, а он намеренно, случайно или бессознательно искажает информацию о событии, волнующем или страшащем его. И потом он просит вашего совета или помощи. Допустим, что ваша проницательность не помогла вам его раскусить. И что? Будет ли ваш совет адекватен реальному положению вещей? Этимология слова “сострадание” и скрытые мотивы человека – могут не совпадать, а результат – да. Когда же внешне это выглядит как сострадание, то со стороны “тщеславие” не заметно, а вот “сострадание” сразу же бросатеся в глаза. Вам просто очень хочется, чтобы этого не было. Но это – это существует. По крайней мере эта девушка была с вами честна. В отличии от других лицемеров, которые сознательно или чаще всего бессознательно прикрываются высокими принципами. А вы это не оценили и отвернулись от неё. Человек может и не догадываться, что им движет, полагая, что это – самые бескорыстные намерения. А то, что Алиса догадалась – это скорее исключение из общего правила. И вообще… Принимая помощь другого человека Вы никогда не задумывались о том, что этот человек со временем может попросить вас об ответной услуге? И будет обижен, оскорблен и разочарован, если вы ему откажете?

Бо Бенсон: Самые хорошие хирурги могут ошибаться, но вероятность их ошибок гораздо ниже, чем у плохих. Как раз таки в силу того, что они понимают, что делают, и несут ответственность за свою работу. Больше в психологическом, чем в юридическом плане, кстати. Я с 2004 года не даю советов людям, с которыми должен работать профессиональный психолог и/или психиатр. Желательно – тот, о котором живые люди отзываются положительно, который известен своими результатами. Остальным (ненавязчиво) рекомендую поступать точно так же. Потому что неадекватный совет может навредить человеку. Точно так же, как ампутация какой-нибудь конечности ржавой пилой в подвале без анестезии. Если “скрытые мотивы человека” не соответствует той маске “добродетели”, которую он на себя напяливает, ни о каком “результате” не может быть и речи. Мне жаль, что многие этого не понимают, и как показывает жизнь, мои прогнозы сбываются. Люди неизбежно выгорают. Разваливаются действительно стОящие, уникальные проекты с наработками, которых с лихвой бы хватило свести проблематику суицида в России до минимума. Вы в чём-то правы: это существует, а не живёт. И то, до поры, до времени. Если требуется пояснить разницу, я поясню. Несоответствие мотивации и произносимого вслух ведёт к краху людей и систем, ими создаваемых. Лично я наблюдал два таких краха, один с летальным исходом, к сожалению. О чём и завёл, собственно, речь. Насчёт самой себя, скорее всего, Алиса была честна. Ибо лицемер не может открытым текстом говорить о том, что думает в присутствии обманываемых. Но люди-то разные бывают. Тот факт, что разные люди по-разному мотивируют свои действия в данной области, не говорит о том, что они – лицемеры. Точно так же, как и понятие высокого принципа в некоторых случаях может и не быть прикрытием для тщеславия, лени и т.д. Я не думаю, что это была какая-то догадка на глобальном уровне. Я склонен полагать, что это был такой стиль жизни: видеть огромный задний слоновий проход, стараясь не замечать его ушей и хобота … Мой уважаемый московский собеседник, я всё понимаю, но аспекты своей прошлой личной жизни с вами я обсуждать не готов. Либо кто-то вас неверно информировал о ней, либо вы поторопились с выводом.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

ОСОБО ОПАСНЫЙ КАНАЛ

Я перестал искать зерно в дерьме,

Спасать добро от зла,

Реветь про то, что мы во тьме,

И все сойдём с ума,

Про то, что правды нет – одно враньё,

И мы одна семья …

И я забил на всё и вся.

И я играю просто для себя.

(с) Евгений Маргулис

– 1 -

***

Для того, чтобы успокоиться и перестать ненавидеть часть мира, с которым довелось столкнуться, мне понадобилось чуть больше года. Затяжная депрессия медленно, но верно уходила: разочарование и боль сменились злобой, злоба – безразличием, к которому прибавился лёгкий цинизм. Началась относительно спокойная жизнь. Вдалеке от суицидальных форумов и депрессивных знакомых. Удивительное дело, но несколько человек оттуда не исчезли из моего поля зрения. Весь год они вели со мной переписку, мы созванивались, общались и встречались. Благодаря им удалось преодолеть это время и кое-что переосмыслить в жизни.

Первое и самое главное, что удалось усвоить: никому, никогда не давать обещаний, если не могу их выполнить. Второе: ничего не требовать от людей, не возлагать на них надежд. Все претензии, надежды и требования только к себе. Третье: перед тем, как взяться за какое-то дело, следует в обязательном порядке в нём разобраться. Конечно, выводы эти банальные, но в применении к реальной жизни избавляют от большей части неожиданных глупостей. Впрочем, главная глупость была впереди. О ней и речь.

***

События в Рощино, косвенным и случайным свидетелем которых я стал, никак не уходили из головы. Возможно, они забылись бы, как забываются криминальные сводки из новостных программ «ящика» или газетных статей. Но то опустошение, отчаяние, которым был переполнен голос отца Дмитрия Ромкина во время телефонного разговора, не давали мне забыть это дело просто так. Точно так же, как и в случае с Алисой Исаевой: Канис был её хорошим другом. Эту безысходность и боль я прочувствовал сполна. С самого начала мне стало очевидно: то, что творилось под Питером и в Питере – следствие ошибки или злого умысла. Я поставил перед собой цель: разобраться в этом странном деле. В первую очередь, для себя. Во вторую, если я найду что-то действительно ценное – сообщить куда следует.

Единственное, чем я располагал в то время в качестве «условно-достоверных» данных, оказалось лишь пачкой статей различных СМИ о Вадиме Мироновиче Лурье и его деятельности. Статьи эти делились на три типа: одни описывали его деятельность как благородное, в некоторых случаях даже «богоугодное» дело. Другие резко осуждали и обвиняли Лурье в смерти своих подопечных. Третьи не были хвалебными, не были обвинительными: они просто давали пищу для размышлений. В качестве яркого примера материала первого типа – статья журналиста по имени Марина Мелкая, под звучным названием «Иеромонах спасает самоубийц» от 4 сентября 2003 года. Опубликовано в журнале «Смена». В качестве примера второго типа – статья журналиста по имени Рита Мохель, под не менее звучным названием «Любовники смерти» от 22 ноября 2004 года. Публикация в «Московском комсомольце». И третий материал, опубликованный на страницах питерской «Комсомольской правды» от 28 марта 2005 года, под заголовком «Мне здесь больше нечего делать …», являлся примером третьего, менее предвзятого типа информации, которую мне следовало переварить. Не говоря уже о множестве других статей, относящихся к одному из перечисленных видов данных.