Текст книги "Ангел и фляга (СИ)"

Автор книги: Николай Никифоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Алиса Исаева: Равнодушие, в общем-то. Обыкновенное людское равнодушие, обособленность. Я, видимо, слишком поздно осознала, что большинство из того, что люди говорят, является фикцией, просто словами для обозначения несуществующих вещей. Вещей в принципе – нет, по разным причинам. Например, потому, что они сложно очень даются, но окружающие говорят, что нет, мол, на самом деле – есть. И показывают то, что отличается от настоящей любви как трёхрублёвая блядь. Меня всю жизнь убивало это несоответствие, ну, то есть я чувствовала, что что-то здесь не так, но верила. Теперь же понимаю, что я была права. Я, в общем-то, поняла, что чувства слишком дорого обходятся, но совсем я их отключить всё-таки не могу, они распространяются на меня, на мой внутренний мир. Отношения же к реальному миру у меня просто нет никакого. Я действительно, к нему уже никак не отношусь, думаю, что я никогда не буду этого делать – мир этот мне не нравится, изменить его не представляется возможным. Так чего о нём думать? Я ведь, в сущности, куда более счастлива чем многие из присутствующих здесь – мне, к примеру, реально не надо думать ежедневно о хлебе насущном, я могу общаться только с теми, кто мне приятен, но в общем, я уже говорила, что это – результат того, что я знаю условия игры этого мира, но вот моих внутренних проблем это не решает. Думаю, что всё-таки не нужно быть вещью в себе, но быть вещью для кого-то?.. Тоже то ещё удовольствие. Так что ты уж сам решай – первое или второе. Непроходимые пути – ради того, чтобы проверить – возможно это в принципе, или нет. Видишь ли, в последнее время моим любимым развлечением стало деланье чего-либо на пари, это, действительно, единственное, что я могу себе позволить. Я знаю, что никому это не нужно, это даже мне не нужно, но ведь надо же как-то себя развлечь?

Бо Бенсон: Какого рода равнодушие тебя «грузит» – твоё равнодушие к людям, равнодушное людское отношение к тебе или равнодушное отношение людей к людям?

Алиса Исаева: Третье.

Бо Бенсон: Какого рода проблемы ты называешь простыми, и какие – сложными?

Алиса Исаева: Простая проблема – заработать достаточное количество денег. Сложная проблема – засыпать и просыпаться в хорошем настроении. Сложные проблемы – те, которые касаются твоего восприятия и твоего взгляда на мир (позитивного/негативного).

Бо Бенсон: Не могла бы ты конкретизировать, если нетрудно? Раз уж речь зашла о тебе …

Алиса Исаева: Ну, к примеру… Ежедневно я покупаю фрукты в одном и том же ларьке – иногда много, иногда – мало. Там противная вороватая продавщица, которая постоянно берёт с меня больше, чем я должна. Я никогда не спорю, понимаю – постой-ка за такие гроши на улице, поворочайся-ка в грязных “дарах природы”. Сейчас у меня сейчас временные перебои с деньгами, они тянуться всю эту неделю, поэтому всю эту неделю я покупаю по четыре яблока… Сегодня четверг…. Все четыре дня каждый раз одно из этих яблок оказывается откровенно гнилым, причём таким, что это видно, совершенно несъедобным. Тётенька прекрасно понимает, что у меня запара с финансами, потому что обычно я беру на пару сотен, а тут – четыре яблока… И тем не менее без зазрения совести продолжает подкладывать мне этот отстой. Это меня угнетает. Где выход? Сказать ей об этом? ТАК ОНА ЖЕ ОТ ЭТОГО НЕ ИЗМЕНИТСЯ, ОНА ПРОСТО СТАНЕТ МЕНЯ БОЯТЬСЯ. Такой ценой мне эти яблоки вообще не нужны. А между тем – это всё меня угнетает. И так – на каждом шагу. Вот, попробуй-ка, сделай что-нибудь с такой ситуацией!

Бо Бенсон: Кажется, условия задачи мне ясны. Ты хочешь кушать свежие яблоки, и при этом не напрягать тетку. И себя тоже. Я бы сделал так: в день очередной покупки яблок, подходя к ларьку, я бы этой противной продавщице улыбнулся и поздоровался – ведь продавщица меня уже знает, я у нее постоянно отовариваюсь. Не автоматом, а действительно искренне. А потом спросил бы у нее, нельзя ли мне самому выбрать те четыре яблока, которые мне понравятся. Улыбкой и приветствием я придаю продавщице положительный импульс, при таком раскладе даже самые противные тетки меняются. И дают доступ к яблокам. Если трюк не удается – значит, это ты делаешь что-то неправильно. То ли неискренне улыбаешься, то ли угрюмо здороваешься.

Алиса Исаева: Ну, что ты за дурочку меня держишь… Естественно, выбрать самой – это первое, что надо сделать. И если бы была такая возможность, я бы не описывала именно этот случай. А положительный импульс к работникам торговли я всегда применяю. Серьёзно, ты ерунду какую-то советуешь, ну, я же не на облаке живу, да и общаться умею. И поверь, если бы мне нужно было выбить у неё четыре нормальных яблока, я бы их выбила. Дело-то совсем не в этом… Дело то в том, что я вовсе не хочу ничего выбивать. Я хочу, что бы то, за что я могу заплатить в отношениях покупатель-продавец было нормального качества. Короче, это всё свидетельствует о том, что ты меня совершенно не понимаешь. Более того – именно держишь за идиотку. Досадно.

Бо Бенсон: Я тебя понял. Но подумай: ты не сможешь забраться продавщице в голову и сделать из неё приветливого и отзывчивого человека. Тот способ, что предложил я, решает проблему – и ты кушаешь яблоки, и тётка внакладе не останется. Это как раз то, что поможет устранить лично твой дискомфорт. Дискомфорт – неприятен. Тебе, мне – да любому, кто не склонен к садомазохизму. Его можно устранить, другой вопрос в том, нужно ли. Тебе нужно? Неприятные ощущения для тебя – достаточная причина для того, чтобы их устранить?

Алиса Исаева: Нет. Это недостаточная причина. В общем, обсуждения этого совершенно бессмысленны, я много раз говорила об этом с самыми разными людьми, которые начинали примерно так же как и ты… Понимаешь, об этом, конечно, можно “Войну и мир” написать, но… Никто не в силах изменить этот мир, его законы. Его БЕССМЫСЛЕННЫЕ законы. Я бы вытерпела всё, что нужно, если бы это всё имело хоть какой-либо смысл. Нету смысла, понимаешь? Вообще нету. На самом деле всё подчинено как бы себе заграбастать побольше, ни с чем не считаясь. Мне абсолютно не жалко, просто противно очень. Я совсем разуверилась в людях, потому что вся жизнь – это просто тараканьи бега. Я так долго считала человека хорошим, я так долго верила в свет людей, что теперь, когда я понимаю, что все – сволочи, вопрос только в степени сволочизма да в масках, в которые он рядится, мне этого не воспринять. С этой мыслью невозможно жить, либо она, либо – я. Ну, ладно, это всё уже слишком серьёзно для тебя, пошли дальше.

Бо Бенсон: Воистину, пора двигаться дальше. Положим, что я действительно слишком мал или глуп для того, чтобы понять твои весьма непростые внутренние проблемы – с этим спорить не буду. Но на этом фоне мне уже становится совсем не понятно, что же двигает тобой, когда ты отвечаешь на анкеты помощи, когда выходишь на форум общаться с людьми, которые так в тебе нуждаются. Я знаю, как это трудно и непросто – не оставить без внимания каждого, кто к тебе приходит, для этого нужна огромная сила, которую нужно откуда-то черпать …силу и желание делать это.

Алиса Исаева: Людям-то надо – совсем чуть-чуть. А я не могу чуть-чуть, я могу только сразу – всё, что у меня есть, иных отношений я просто не представляю. А им – не надо всё. Поэтому мне они и кажутся мышками. А я им кошкой, наверное… А может – наоборот. В любом случае, мы не понимаем, и, главное, не любим друг друга.

Бо Бенсон: Мне это непонятно, честно. Каким образом можно отдать всего себя всего кому-то, при этом не понимая и не любя? Ведь для того, чтобы помогать людям – не просто отдельному человечку, которого ты давно и хорошо знаешь, а людям вообще – нужно любить их. Просто так, по умолчанию. Я-то думал, что у тебя это так. А получается, основной двигатель не любовь, а просто скука. Тем более, что для тебя любовь это одно из “высоких понятий, которых в принципе не существует”.

Алиса Исаева: Зачем отдавать всего себя? Нет, это не так. Отдавать надо не то, что есть у тебя, а то, что человеку надо, это – большая разница. И я не виновата, что сейчас народ пошёл трусливый и, как бы это сказать… гнилой какой-то. Ну, я же, кажется, говорила – из-за скуки. И потом это замечательная гимнастика для мозгов.

***

Сопоставляя мой разговор с Алисой и разговор той же Алисы с журналистами, я увидел контраст, причём – контраст дикий. И сделал один-единственный вывод: либо врут журналисты, либо врёт она. Наивно полагая, что этот человек помогает людям потому, что любит их и не может иначе, я был не то что удивлён – ощущение было такое, словно меня огрели пыльным мешком по голове. Возможно, что я многого не понял, возможно, мой разум отказывался верить в то, что распахнулось мне во всём своём безобразии – но с того самого дня я дал себе слово разобраться во всём, изучить этого человека, как археологи изучают древние цивилизации, внезапно открывшиеся при попытке выкопать колодец.

Именно тогда я впервые задумался о том, что же в действительности двигает людьми, которые живут помощью другим людям – просто так, безвозмездно. С точки зрения банальной современной психологии это выглядело как попытка самоутвердиться, подарить самому себе ощущение своей значимости и пользы «за чужой счёт». С точки зрения христианства, это было естественной потребностью любого нормального человека – помогать ближнему. Но христианство не объясняло, в чём именно заключается мотивация, точно так же, как и банальная современная психология давала слишком простой и некрасивый ответ, который я не принял. Не принял, потому что точно знал: лично моя помощь кому-либо точно не была направлена на повышение своей значимости или поиска другой выгоды. А что значат по сравнению с моим, субъективным, мнения каких-то там занюханных психологов?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

КОНТАКТ? ЕСТЬ КОНТАКТ!

Добрых дел мастер сжёг «стратокастер»,

Вышиб стекло рукой.

Он города и страны видел на дне стакана,

Добрых дел мастер мой.

Добрых дел мастер – с похмелья злой.

Добрых дел мастер – ушел в запой.

(с) Александр Васильев

– 1 -

***

До меня постепенно стал доходить смысл этого парадокса. Итак, что я увидел в сети? Сайт с большим количеством полезных – как в отношении жизни, так и смерти – вещей, и хозяйкой, которая желает помогать своим гостям. И складывалось такое впечатление, что у неё это получалось.

Удивительно, но по всему выходило, что Алиса Исаева находилась в состоянии более тяжёлом, чем большинство гостей «Чуланчика». Анализ её сообщений и ответов на мои вопросы показывал, что человек она явно депрессирующий, даже склонный к самоубийству. По ходу очень долгих бесед выяснилось, что для неё оказание помощи потенциальным самоубийцам – своего рода лекарство от скуки, гимнастика для мозгов.

Я ужаснулся. Моё воображение сразу нарисовало подходящую картинку: я болен гангреной, и ложусь в больницу – в надежде остановить заразу. Ко мне в палату заходит врач, в больничном халате и жёлтых резиновых перчатках. Долго и внимательно меня выслушивает, осматривает, что-то записывает. А затем снимает перчатки … и я вижу его жуткие, гниющие руки. Этими гангренозными руками врач начинает меня лечить … тем самым исцеляя самого себя. По необходимости. Или потому что скучно. Потому что мозгу врача необходимо развлечение и гимнастика.

Бред какой-то.

Но с другой стороны, кто поймёт суицидента лучше, чем человек с похожими проблемами? И в конечном итоге, если это действительно работает – какая разница?

Ответить на этот вопрос до сих пор очень сложно, по одной простой причине. Для того, чтобы я поверил в реальность какого-либо события, мне нужно наглядное подтверждение. Это означает, что результатов Алисиной деятельности, кроме нескольких статей, одной передачи на НТВ и нескольких писем на форуме, мне было недостаточно. Поскольку и статьи, и передачи могут кем-то заказываться, и зачастую халтурные, нечистые на руку журналисты (а таких, увы, большинство) стремятся поскорее сдать материал в редакцию. Чтобы поскорее «срубить» гонорар или увидеть свой репортаж в эфире. И это первая причина для сомнений. Второй причиной является лично моё убеждение, которое заключается в том, что если уж человек бросается на помощь людям, которые в этой помощи нуждаются, то в данном случае мотивация определяет результат. И если причина – любовь, или чувство ответственности (а на самом деле, необходимо и то, и другое) – результат будет положительным. Если для «спасателя» движущей силой является скука, если такой «спасатель» воспринимает людей просто как фигурки в бесконечной шахматной партии, уже не имеет большого значения, выживут эти люди или умрут. Ведь главное – процесс, а не результат.

Я не хочу сказать: «Алиса Исаева – плохая». Точно так же, как не хочу говорить: «Алиса Исаева – хорошая». Не имею такого права, да и категории больно детские. В этом человеке я выявил столько противоречий, что с трудом его понимаю. В Библии, столь не любимой большинством потенциальных самоубийц, сказано: «Не судите, да не судимы будете». Я не пытаюсь судить эту женщину, но считаю своим долгом рассказать обо всех противоречиях, обо всех положительных и отрицательных сторонах этого, безусловно, интересного и по-своему мудрого человека. Я убеждён, правда кроется в том, что на самом деле нет никаких «хороших» или «плохих» людей. Есть, во-первых, субъективная точка отсчёта, которая и определяет степень «хорошести» или «плохости», а во-вторых – есть вполне обычные людские заморочки. Которые с субъективной точки зрения могут показаться просто дикими.

Шло время. Часть июня, июль и август две тысячи третьего года были для меня месяцами великих открытий, каких-то новых знаний, для которых трудно подобрать подходящие слова. Всё это время я был занят главным образом тем, что подбирал отмычку для двери огромного и мрачного особняка, на фасаде которого висела табличка с надписью «Маленький чуланчик на заднем дворе». Там, где жила Алиса Исаева, которая, как я полагаю, время от времени думала – впустить ли к себе одинокого путника, или прогнать его в шею.

Я видел, что Алисе Исаевой очень плохо, я видел, сколько людей ждут её появления на форуме. Каждый день. Я понимал, что дело, которым она занимается – очень тяжёлое, очень ответственное, и что не будет Деда Мороза, который придёт к ней на порог и скажет: «Алиса Исаева, от имени Мировой Справедливости за то, что ты спасла от смерти стольких детей и взрослых, я вручаю тебе сто миллионов евро и повелеваю жить хорошо, и ни в чём себе не отказывать».

И что должен быть кто-то, кто так же, как она со всеми теми несчастными людьми, будет говорить с ней именно о ней – и не просто говорить, а делать что-то. Так, чтобы ей стало лучше, чтобы она улыбалась и смеялась, заражая своей улыбкой и смехом всех тех, кто к ней пришёл.

И в какое-то мгновение пришло понимание того, что я – тот самый парень. Примерно в то же время мне стало ясно, что я совсем не разбираюсь в основах психологического консультирования, считая психологию псевдонаукой, а самих психологов – сборищем странных, больных на голову людей, которые оттого и стали психологами, что с головой беда.

Примерно в то же время я сделал для себя вывод о том, что мне пора читать «умные книжки», начиная с основ классического психоанализа, и заканчивая популярными изданиями класса «Сам себе психолог». Ведь одного желания помогать мало, нужно, чёрт побери, уметь это делать. Схема моих действий стала такой: во время того, как я начитываю материал, не упускаю из вида Алисин форум и ни на мгновение не прерываю беседу с ней. Беседы о чём угодно, лишь бы не молчать. Разговоры, в которых, пусть и неявно, но мелькала бы маленькая искорка позитива и любви к жизни. И искреннее желание понимать человека в другой точке земного шара.

***

Бо Бенсон: Какого рода равнодушие тебя «грузит» – твоё равнодушие к людям, равнодушное людское отношение к тебе или равнодушное отношение людей к людям?

Алиса Исаева: Третье.

Бо Бенсон: Боюсь, это одна из тех вещей, которую действительно невозможно изменить сразу. Нет такой волшебной палочки, при взмахе которой большинство людей стало бы интересоваться не своими проблемами. Может быть, я скажу глупость … но это нестрашно … рассмотрим такую ситуацию. Человек вышел с тобой на связь и поделился своей проблемой. Ты ему помогла – советом ли, делом – тот остался счастлив, благодаря тебе нашел что-то, за что можно уцепиться в этой жизни. Проходит некоторое время, и тот человек, которому ты оказала помощь, спрашивает у тебя совета, как лучше помочь другому человеку, который, в свою очередь, вышел на связь с ним. Я имею в виду – ты передаешь миру некий импульс, который меняет то, что тебе не нравится. Пусть не мир целиком, пусть не сразу, но какая-то маленькая его часть меняется. 100%.

Алиса Исаева: Всё это, на самом деле, – одна из тех величайших иллюзий, которыми человечество пытается оправдать собственную беспомощность. Всё эти общие рассуждения из оперы “моя жизнь продолжится в моих детях”, утешения для бедных, разговоры на лестнице… Во-первых, нет абсолютных доказательств о том, что этот импульс будет верно истолкован, а если это просто импульс, так он с таким же успехом может оказаться отрицательным, как и положительным. Это первое. А второе же – мне совершенно нет никакого дела до других, даже совсем наоборот, а хочу чтобы никаких других не было. Вообще не было. Это тоже, типа – не страшно. Не было бы других – не было бы у меня такой бестолковой жизни, я была бы больше похоже на самоё себя, чем теперь, когда вольно или невольно, но живёшь кому-то в угоду. А это данность, мы все живём кого-то в угоду и постепенно теряем своё собственное лицо.

Бо Бенсон: Беспомощность перед кем или чем? Не нужно смешивать все в одну кучу, это другая опера. Скорее, это общие рассуждения на тему “вода точит камень”. А парадокс как раз в том, это действительно так. Абсолютным доказательством правильности любого действия является ожидаемый результат. Если ты ничего не ждешь от дела, которое делаешь, какой смысл тогда вообще что-то начинать?

Алиса Исаева: Беспомощность перед собственной жизнью, которой никак не удаётся придать смысл. Люди выдумывают себе очень много самых разных “завлекалочек”, для того, чтобы доказать и себе, и окружающим, что их жизнь – для чего-то. Но это всё (в смысле, любой из этих аргументов) просто до одури бессмысленно, хотя бы по одной простой причине – всё имеет конец. Всё, что мы делаем, всё, что мы строим – всё это когда-нибудь разрушится. Тогда во много раз честнее было бы говорить, что я делаю что-то только ради удовлетворения собственного, сиюминутного удовольствия. Так ведь – нет. Большие цели, большие рассуждения, и… звериное отношение друг к другу, просто-таки пожирание друг друга. По поводу воды, которая точит камень … да с чего ты взял-то… Допустить это я могу по той же причине, по которой многие девушки дают исключительно нужным парням. Потому что тогда этот зануда отвяжется. Действительно, проще дать, чем выслушивать бредятину. Проще согласится, что вода точит камень, чем ждать, когда она его там заточит. Да, это произойдёт, но это будет настолько через большой промежуток времени, что уже просто не имеет смысла. Помрём. Единственный смысл для меня что-то делать – это борьба со скукой. Конечно, бороться с ней можно разными способами, но я выбрала такой именно потому, что эта сфера кажется мне более-менее важной. Более важной, чем всё остальное. Я знаю, как тяжело быть никем не понятой. И я хочу облегчить этот процесс для других, именно для самой незащищённой части народа. Эта деятельность просто элементарно добрая. Сложно определить точные градации зла и добра, но в этой сфере она добрая СКОРЕЕ ВСЕГО. Я знаю, что люди могут быть опасны. Если я буду бездействовать, они станут ещё более опасны. Так что моё занятие в какой-то степени – это ещё и попытка оберечь себя и тех немногих, кто тоже в каком-то смысле – я. Братьев по крови. Подчёркиваю: и до них мне, в сущности, нет никакого дела, кроме того, что они тоже могут стать врагами. А мне бы не хотелось видеть их на стороне врагов. Это как видеть, что твоя собственная рука, например, убивает твоего собственного ребёнка. Достаточно запутанно, но при желании, понять всё-таки можно.

Бо Бенсон: По поводу воды и камня … можно сделать еще проще. Всех людей, имеющих точку зрения, отличную от твоей, обозначить занудами, а любые, даже очень веские аргументы обозначить за бред. И давать всем направо и налево, давать то, что хотят, лишь бы только отвязались. Опять-таки, это твое право. Тебе в нем никто не отказывает. Только знаешь, есть такие парни, для которых “давание” не цель. Поскольку это просто неинтересно, да и несправедливо – вести общение с таких позиций. Справедливее было бы объяснить, по какой причине ты этого не допускаешь. Видишь ли, обработка твердых пород – типа мрамора, малахита (камней, короче) в некоторых случаях действительно производится потоком воды, правда, под большим давлением. Очень эффективно, хоть и банально уперто у матушки-природы. И, как ты понимаешь, напор воды зависит от нас. Как следствие, время тоже. Увеличить напор можно до того, как помрём. Ты уж извини. Понимаешь, ведь достаточно легко отследить, что многие сами себе выдумывают “черные дыры”, для того, чтобы доказать и себе, и окружающим, что их жизнь – полная бессмыслица, толком-то ее и не попробовав. Именно выдумывают, поскольку не удается найти себе дело, которому можно отдаваться без остатка, на все сто. Это очень удобная схема, для того, чтобы оправдать бессилие перед самим собой – взять и объявить свою жизнь бессмысленной. А чужие дела – просто ширмами, которые закрывают аналогичную брешь – то есть, объявить бессмысленными еще и чужие жизни. Либо это я такой дремучий и ни хрена не понимаю, либо одно из двух. Ты думаешь, что твоя жизнь была бы гораздо толковее, если б у тебя вообще не было контактов с людьми? Поясни, как ты себе это представляешь, если нетрудно.

Алиса Исаева: Ну, в общем, я думаю, что той духовной базы, которое создало человечество, мне с лихвой хватило бы на жизнь. Я бы книжки читала, думала. Понимаешь, проблема в том, что я всерьёз убеждена, что любая попытка понимания на самом деле – отдаление. Идеальный вариант – это вообще оставить всё на своих местах. Когда мы изучаем человека, и как нам кажется, понимаем, мы на самом деле делаем зарубки о его недостатках. Когда же приходит время конфликта, хорошее забывается – мы не делаем зарубки хорошего, и в ход идут именно памяти о недостатках. Мы начинаем говорить о них, раздувать их. И то, что вначале было только очертанием, туманом, вдруг материализовывается во всей своей красе. И мы становимся такими плохими, как нам, собственно, и сказали. Мы действительно становимся плохими. Вот и всё. Поэтому я и не хочу общаться с кем-то тесно. Мне это надоело изрядно. Каждый раз повторяется одна и та же история – 99 процентов добра и 1 процент зла. И этот процент всегда побеждает. Просто не хочу говорить с теми, кто слеп настолько, что не видит, что хорошего было намного больше.

Бо Бенсон: Проблема в том, что ты не смогла бы читать, не будь у тебя контактов с людьми. То есть, для того, чтобы хотя бы научиться читать, тебе пришлось бы контактировать с кем-то, так или иначе. Далее. Книжки по-прежнему пишут люди, и читая книгу, ты попадаешь под влияние мнения того или иного автора. Автор тоже человек. Но это даже не самая главная ловушка. Главная ловушка книги заключается в том, что текст в книге и сам автор зачастую совершенно разные субстанции. Вот тебе пример: Зигмунд Фрейд. Какие правильные и логичные, казалось бы, вещи писал старик. Но какой жизнью жил? От чего умер? Пересказывать биографию как-то долго, думаю, ты копала в этом направлении, но абсолютный псих, занимающийся психоанализом … впору все его теории под сомнение ставить. Или Дейл Карнеги, щедро раздававший направо и налево советы о том, как завоевывать друзей да как прожить подольше – да так на всю жизнь и оставшийся одиночкой, умершим в пятьдесят лет. В конце-то концов, книжка – продукт жизни отдельно взятого автора, но никак не твоей. Любая теория мертва без практики, а практика привязана к жизни, жизнь – к людям. Рано или поздно тебе пришлось бы идти к людям за подтверждением или опровержением. Далее. Недостатки – болевые точки, приходит время – и в них бьют, в самый неподходящий момент. Странно – с твоих слов получается, что изучать людей значит изучать только их недостатки, и любое общение не более чем подготовительные операции к конфликту. Больше всего смущает слово “мы”, я никак не могу понять, какую группу людей ты имеешь в виду. “Мы” – люди на форуме? “Мы” – это все без исключения? Может быть, ты приписываешь всем какую-то одну свою поведенческую модель?

Алиса Исаева: Ну, я много раз уже говорила, что это и есть та самая искра божья, которая и позволяет человеку быть человеком. У неё разные размеры – кому-то больше досталось, кому-то – меньше, но она у каждого изначально есть. Не имеют значения факты, не имеет значения информация, воспринятая в процессе жизни, на самом дела важна только она. Я не думаю, что с течением лет человек на самом деле как-то меняется. Скорее, он научается выгодно продавать себя, а ещё – носить разнообразные маски, вот и всё. Но суть человека, его стержень – это от рождения действительно. Именно поэтому иных людей сломить невозможно. С ними всякое может происходить, но своё лицо они не потеряют никогда, каким бы оно не было.

Бо Бенсон: Почему мы теряем себя, когда в процессе жизни получаем новые данные? Человек появляется на свет с абсолютно пустой башкой, голым и безликим – но готовым принимать информацию. Только общаясь и взаимодействуя с подобными, человек становится собой. Я, конечно, запросто могу быть и неправым, но ты уж тогда объясни, что же это за “свое собственное лицо”, которое есть изначально и которое почему-то теряется. То, что это искра божья, я понял – просто этот вопрос был задан немного раньше, чем все остальные к этой теме. Мне непонятно другое – почему ты думаешь, что происходят какие-то потери этого? И почему ты думаешь, что информация, воспринятая в течение жизни, не играет никакой роли? Откуда эта уверенность? Я не утверждаю, что это не так, мне просто интересно, почему ты так думаешь.

Алиса Исаева: Возможно, это покажется диким, но я убеждена, что на систему своего восприятия может влиять сам человек. То, как он слушает, то, на что он считает своим долгом отзываться. Для того, чтобы тебе стало понятнее, о чём я говорю, я приведу отрывок одного письма, где это очень выражено:

«Я чувствую – ежедневно и мучительно – что-то, что внутри, что возможно назвать “душой”, определенно наличествует. Настойчиво и требовательно. Приближаясь и отдаляясь. Оно явно превышает то, что возможно назвать “мое я”. И совокупность опыта многих “я” превышает. Ощущаю это это как звук, как гудение, как мощь, требующую ответного пополнения. Огромная сфера. Есть, зовет, требует. Что еще тяжелее – ЗНАЕТ. Это не умственное, а связь всего и со всем сразу, наиболее полная и оптимальная. Настаивает на том, чтобы это знание было воспринято и “я”. Не как теория, опять же, а как практика. Как творчество жизни. От нее хочется отвернуться – она говорит на языке, в котором нет многозначных понятий. С ней возможно общаться, но не спорить – она сразу замыкается и поворочивается… спиной? Есть ли спина у сферы?.. …Но что-то точно есть. Какой-то знак отсутствия – “Как хочешь. Побудь своим утлым “я”. Надоест – позовешь”. На самом деле никуда не уходит. А каким-то особым образом сворачивается, схлопывается в точку. Равенство в этих отношениях исключено. Насилие и агрессия тоже. Добровольность скорее односторонняя – я могу сбежать, а Оно нет. Но у него другие приемы в запасе. Но только когда очень нужно. Причем у нас понятия “нужно” явно не совпадают. Отзываться на этот звук – работа. Получается редко. Не отзываться – означает не быть. Игнорировать по-настоящему – для меня это будет скорая физическая смерть».

Понимаешь что-нибудь? Во всяком случае, для меня то, что написано – очень определяюще.

– 2 -

***

Я едва справлялся с потоком данных, которые, лишь изредка прерываясь, шли от Алисы. Её массивные ответы и мои не менее массивные вопросы, которые вытекали из этих ответов, постепенно приводили к одному простому выводу: практически все её депрессивные установки были глубоко субъективны. По тому, как оставались незамеченными те вопросы, которые этот субъективизм вскрывали и опровергали, я понимал: человек начинает чувствовать, что где-то не совсем прав, и что какие-то укоренившиеся установки сомнительны. Но в то же время, Алиса упрямо и прочно стояла на своём, и сказать, что её аргументы были не железного свойства, означало бы солгать. Ещё чуть-чуть, и возможно, я тоже принял бы её позицию, но природное упрямство заставляло меня лезть в книги, вспоминать, заставлять трещать затёкшие за месяцы бездействия извилины. К тому же, внимательно изучая форум в течение месяца, пришёл к мысли, что я – отчаянный жизнелюб, а если и жил во мне суицидент, то он умер сразу после того, как стало понятно, что же такое настоящая тяга к суициду и настоящая ненависть к жизни.

Из Алисиных ответов стало ясно, что эта женщина не сомневается в наличии у человека души, точно так же, как и вера в существование «другого мира», куда душа, возможно, попадает после смерти. Она говорила об этом не так явно, как мне хотелось бы, но тем не менее – я чётко понял, что это так. А уж если Алиса понимала и верила в это – можно было выгодно сыграть на вере, одним из множества ключей, при помощи которых я, теоретически, мог попасть в огромный и тёмный замок под названием «Маленький чуланчик на заднем дворе». Естественно, однажды я сделал попытку перелезть через эти стены и постучался в дверь.

***

Бо Бенсон:Теперь – о твоих непроходимых путях, которые ты пробиваешь. Что это за дороги, и для чего/для кого ты их прокладываешь? Для себя? Для других? Ни то ни другое – просто ради процесса?

Алиса Исаева: Ради того, чтобы проверить – возможно это в принципе, или нет. Видишь ли, в последнее время моим любимым развлечением стало деланье чего-либо на пари, это, действительно, единственное, что я могу себе позволить. Я знаю, что никому это не нужно, это даже мне не нужно, но ведь надо же как-то себя развлечь?

Бо Бенсон: Если нетрудно, расскажи подробнее. Постарайся формулировать мысли точнее. Ведь часто люди произносят одни и те же слова, но вкладывают в них разные смыслы, что приводит к полному непониманию. Это самое непонимание приводит к тому, что отпадает всякое желание обмениваться информацией – оно просто бесполезно.