Текст книги "Голоса времен."

Автор книги: Николай Амосов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

29. 1989-90 гг. Народный депутат.

Жизнь продолжалась.

В декабре выбрали нового директора. Никого не предлагал: сами думали. Два кандидата – Кнышов и Зиньковский. По-честному, я не знал который лучше. Выбрали Кнышова с преимуществом в треть голосов.

Отчет за год еще делал сам: 1860 операций с АИК, 13% смертность, Всех операций около 4900, суммарная смертность – 5,3%. С этими цифрами сдал институт. По ним будут сравнивать " новую династию" со старой.

Решил, что буду ходить в институт два раза в неделю, только на операции. Конференции не посещать. В управление институтом не вмешиваться: " кто едет тот и правит".

Геннадий вполне справлялся. Были "роптания", недовольство, однако – неосновательные. Темпы работы немного замедлились, но в этом виновата перестройка – производство сократилось.

... ... ...

Не успел приспособиться к изменениям жизни – найти занятия, как захватили новации. В стране началась выборная кампания.

В конце декабря пришел Витя и сказал примерно такое:

– Вы теперь освободились: Что если мы выдвинем вас в депутаты ?

Вот какой Витя Заворотный. Второй раз меняет мою судьбу.

Сначала я руками замахал.

– Зачем мне!

А потом подумал: новое время наступает, новые возможности будут у депутата. "Можно людям помочь". Высокопарно звучит, да? Но так и было. Два дела требовали вмешательства: состояние медицины, и физкультура в школах. Уверен, что через нее можно улучшить здоровье детей. Задумки по медицине: хозрасчет, контроль качества работы и квалификации врачей, новая история болезни.

Все вместе: новое поле деятельности. Не иссякли еще силы, а операции скоро кончатся: возраст, хирургия – работа ручная. Наконец, просто нужно заполнить вакуум.

В общем: согласился.

... ... ...

Закрутилась избирательная компания. Создали штаб. Пожалуй, главным организатором был Миша Зинченко, приятель из Райкома.. Избирательный закон гласил: половину депутатов – от граждан, вторую – от общественных организаций, по разнарядке: партия, профсоюзы, и много других.

Кандидату полагалось "встречи с избирателями". Это значит – выступать на собраниях, излагать свою программу или вообще говорить чего хочешь: важно понравиться.

У меня есть листовка, которую клеили на стены – с портретом, биографией и программой, Ее содержание интересно. По медицине предлагал ликвидировать больницы для начальства, ввести хозрасчет, и – конечно – увеличить финансы. По экологии – открыть информацию, и усилить контроль за атомными станциями, По экономике – сократить расходы на оборону, на космос, на помощь другим странам. Не повышать цены. Передавать в аренду убыточные предприятия: намек на изменение собственности. Ликвидировать привилегии, ввести прогрессивный налог на недвижимость и доходы. Помогать самым бедным. В целом: восстановить гражданские права в полном объеме. (Из осторожности – не уточнял!). Капитализм и многопартийную демократию не объявил, но подходы к ним намечал. По тем временам – хорошо. А уже в речах я все называл своими именами, не боялся

Конкуренты были достойные – от Кашпировского до Драча. Был еще машинист и трое других, фамилии забыл.

Выступать мне не привыкать – столько лекций прочитано! Народ на встречи ходил, кандидаты друг друга не задевали, компания прошла честно. "Грязных технологий", как теперь, еще не было.

Сами выборы эмоций не вызвали. Прошел в первом туре, "За" проголосовали более 60%. На другой день вручили временное удостоверение. Мы это уже проходили.

Дважды в неделю – оперировал. В десять вечера, по привычке – глядел на часы – ждал доклада дежурных. Без мала, сорок лет ждал. Теперь – свободен. Легких больных для своих операций не подбирал, но самых тяжелых избегал. Поэтому хирургические страсти ослабли. Прибавило ли это счастья? Нет, не прибавило. Реализация лидерства – сладкая зараза. Теперь – лишился.

10-го мая Катя родила дочь. Назвали – Анной. Началась новая семейная жизнь. Молодые вернулись жить к нам – нужна постоянная помощь бабушки. Чари отошла на задний план, выглядела смущенной, и я за нее переживал. К маленькой Анюте чувств пока не испытывал.

После выборов сделал большую глупость: согласился на выдвижение в Верховный Совет. Его выбирали как постоянный парламент в числе около 400 из 2500 народных депутатов, Думал: "работать, так работать"! Но не ожидал, чтобы было так тяжело заседать непрерывно.

... ... ...

Первый Съезд Народных депутатов было историческим событием – на путях демократии, а может быть и наоборот – в деградации великой державы – Советского Союза. С него начался и распад всего Соцлагеря.

Цвет интеллекта был представлен на съезде. Наука и творческие союзы вложили лепту, спасибо партии, – читай – Горбачеву, что дали им места. Полстраницы займут знаменитости, если фамилии перечислять.

Начало пошло по прежней дорожке – как уже испытал при первом заходе – целых 17 лет. Отъезд из Киева – два вагона СВ под депутатов. В Москве – в депутатской комнате вокзала уже все расписаны – в какую гостиницу. Привезут в машинах, постоишь в очереди, дадут номер. Оставишь вещи – иди на регистрацию в Кремль, в Георгиевский зал. Там выдадут временное удостоверение – карточку. Ее поднимать при голосовании (Электроника появилась позднее). Дадут и деньги: суточные, не шикарные – только хватало на еду и гостиницу. Еще выдали какие то бумаги, регламент, повестку дня, не помню точно.

Но казус со мной случился – телевизионщик сунул в лицо микрофон:

– Что вы ожидаете от съезда?

– Ничего не ожидаю!

Это показали в тот вечер из Останкино и потом меня на улице останавливали граждане и пытались выспросить: почему такой пессимизм.

Он и в самом деле был: не верил в большой прогресс. Уже были сведения – члены партии ( и начальники) составили 90% съезда.

Не скрою, что я был заметным депутатом: показывали по ТВ, а многие еще помнили " Мысли и сердце" и " Раздумья о здоровье" в "Науке и жизни" – три миллиона тираж. Колхозников и рабочих среди депутатов было совсем мало. Партия их выдвигала, но народ не избирал.

К тому же, меня посадили в первом ряду, почти напротив трибуны. Снова я видел перед собой президиум – но уже в другом варианте – без Политбюро. Сидели представители республик – и не только начальники, но и деятели культуры.

... ... ...

Очень сумбурные воспоминания о съезде. С одной стороны – демократия, говорят почти совсем свободно. С другой – мощная партия давит, хочет все "держать и не пускать ". А Горбачев маневрирует, но с симпатией к демократам. Однако, кроме регулятора-председателя действует "агрессивно-послушное большинство" – такой придумали удачный термин для тех партийных, что "захлопывали" прогрессивных ораторов, вроде Сахарова.

Слушать речи было очень интересно. Разве сравнишь со старыми временами? – " Ду-ду-ду: "

Где это было видано такое: выступила Ежи Умалатова (чеченка) и предложила отвести кандидатуру Горбачева – первого секретаря ЦК ! – из списка кандидатов в президенты.

Съезд длился 15 дней, вдвое дольше плана. Массу времени заняли всевозможные избрания – не буду перечислять.

Главным героем съезда был Сахаров. Он открыл и закрыл прения. выступал семь раз! Признаться – поднадоел – не только этому " большинству", но и демократам. Одно из выступлений было просто неудачным. Говорили об Афганистане, многое порицали. Но Сахаров просто оскорбил армию, а значит и народ, когда заявил, что окруженных меджехедами бойцов расстреливали с самолетов, чтобы они не сдались в плен. Я прошел Отечественную войну, гораздо более жестокую, уверен – такого быть не могло. Обстрелять своих по ошибке – да бывало, но не специально. Неудивительно, что зал буквально взорвался негодованием, а один депутат, герой Афгана, без двух ног, отхлестал Сахарова жесткими словами.

Все другие выступления Андрея Дмитриевича были по делу. Именно отношение к нему разделило съезд на прогрессистов – примерно треть и ренегатов – остальные. В последнем выступлении, уже перед самым закрытием, Сахаров представил проект декрета о власти – очень демократический. Но его уже не обсуждали – не было времени и желания.

Когда Сахаров умер, во время следующего – зимнего уже – съезда то его похороны были настоящей демонстрацией любви и уважения. Противники уже молчали.

Из речей демократов запомнился историк Афанасьев, экономисты Шмелев и Попов, а так же несколько деятелей от искусства, но фамилии выпали из памяти. Из "националов" – Ландсбергис, от Литвы.

Литовцы устроили демарш – покинули зал в знак протеста – но не вспомню повода. Кажется, требовали обнародовать и отменить текст " Пакта Молотов-Рибентроп" Это значило – вернуть независимость Прибалтике. "Большинство" очень шумели, пакт не отменили. Не пришло время.

Еще тема: шестая статья конституции о главенстве в державе партии коммунистов. То есть – за многопартийность. Здесь – удалось, хотя партий – конкурентов тогда не было. Но оппозиция уже появилась: так называемая межрегиональная группа. В нее записывали. Я сходил однажды на заседание, но не вдохновился.

В лидеры выдвигался Ельцин. Он тогда отлично "смотрелся", как теперь говорят. Такой себе русский красавец.

Конечно, было много разговоров об экономике. Появился термин: "социалистический рынок": то есть все – государственное, но торговать, а не распределять. Для этого из оппозиции выдвинули "План 500 дней". Не прошло.

Выбрали нового премьера – Рыжкова. Его доклад был "советский".

Лучше всех высказался Чингиз Айтматов. Примерно, так:

– Чего искать? Давайте Шведский социализм!

С того момента и пошел гулять этот термин. Никто не вник: в Швеции капитализм, поскольку 80% частного предпринимательства, но налоги большие и за счет их социальные блага: поголовные пенсии, бесплатная медицина и образование. И много еще чего хорошего. ( Мы до сих пор мечтаем о таком.)

В общей дискуссии высказывались, кто, о чем хотел. Даже полтавский костоправ Касьян говорил – очень реакционно.

Выступали следователи Гдлян и Иванов, авторы " узбекского дела "– грандиозного воровства, с арестами секретарей обкомов. Гдлян угрожал компроматом на "самых-самых". Но так и не предъявил его в последующем.

Творческая интеллигенция была настроена на свободу и демократию, против засилья Партии, за социализм, но " с человеческим лицом"

Выступавших было много: народ пар выпустил.

Когда выбрали Верховный Совет, то заседали параллельно со Съездом: утром или вечером. Что-то мне в нем сразу не понравилось: пустая болтовня. И председатель – Лукьянов был противен. Потом был Примаков. Мы-то считали его ученым, академиком, а он был, кроме того разведчиком..

Быт. Жил в "Москве". Вставал в 6 утра, бегал вокруг гостиницы. Делал свою тысячу движений. Завтракал из холодильника, плюс кипятильник. В перерыве в полдень – отрабатывал ходьбу по кремлевскому садику. Обедал в ресторане, был депутатский зал. Вечерами ходил в гости к Березовым, Бочаровым, Леве Шерстенникову, Манучаровой. Или – читал, смотрел телевизор. Домой звонил, через день, знал беспокойную жену. Летал в Архангельск на встречу – 50 лет после окончания института. Еще: редактировал вторую часть " Книги о счастье и несчастьях". С депутатами вне Съезда не общался.

Заседания оставляли время для закрытых библиотек. Именно тогда я нашел статистики о социализме и капитализме. Цифры я уже приводил. Думал о причинах. Вот вывод: социализм "небиологичен". При капитализме задействованы сильнейшие чувства: жадность, лидерство, самоутверждение, страх безработицы. А социализм? Замена биологии идеологией, "сознательностью", не полноценна. Значимость "убеждений" в мотивации в четыре раза меньше потребностей. Еще момент: капитализм делает ставку на лидеров – на неравенство, на конкуренцию. Наше соцсоревнование – "типичное не то".

30. 1990-92 гг. Наука: анкеты, человек.

Там-же. в Москве, начался для меня новый виток социальных наук.

На заседаниях сидел с записной книжкой и мудрил над анкетами, схемами и статистиками.

Об этом скажу очень кратко, поскольку дело – специальное, не для беллетристики. Подробности – в публикациях.

Были две задачи. Первая – выяснить, как граждане живут и что думают: нужен большой опрос, всех подряд.

Вторая – прояснить биологическую природу человека и качества личности. Нужны эксперты.

Поскольку у меня нет ни сотрудников, не аппарата, не денег, но есть популярность, то я придумал метод: опрос граждан через газеты. Анкеты ( 40 пунктов!) печатали, в разное время, и с разным содержанием в "Неделе", "Литературной газете", "Комсомольской правде" "Учительской газете". Обратный адрес давал на свой институт, в Киев. Пошли письма, очень много, тысячами. Обработку анкет организовал все тот же Миша Зинченко и еще был аспирант по кибернетике. Дело сделали за два месяца. Сведения устарели, не буду приводить цифры. Суть такова: народ беден, недоволен, властям не доверяет, особенно – местным, для приличной жизни хотели бы увеличить доход в 3-4 раза, но работу готовы прибавить только на 30-50 %. Напрямую не спрашивал – за социализм или капитализм, газета на это не пошла, но частное предпринимательство и демократию – приветствовали большинство. То есть сдвиг к капитализму – несомненен. По анкетам написал в "Неделю" статью, ее напечатали.

Вторая задача была гораздо сложнее. Странно звучит, но не нашел я в литературе количественных данных по природе человека. Даже – в западной.

С "Литературной газетой" у меня была старая дружба – в 1988 – 90 годах напечатали четыре статьи по целой странице. Согласились опубликовать анкету по природе человека. Я для нее предложил свою гипотезу: перечислил качества психики, обозначил варианты процентов, альтернативы. Выглядело солидно. Газета имела тираж около двух миллионов, преимущественно из интеллигентов, рассчитывал среди ответивших отобрать несколько сот "экспертов".– Это психологи, педагоги, врачи, ученые. (Профессия указывалась). Получили, в адрес редакции, 2, 5 тысячи ответов, из них мы отобрали 500 экспертов. В Киеве обработали их анкеты.

Так что же получилось с человеком? Очень-очень кратко: Качества противоречивые, по каждому пункту есть крайние позиции. Можно сосчитать распределение типов. Подробно описывать это не могу, данные публиковал – смотри " Мировоззрение". Но самое общее скажу.

Поведение человека на три четверти определяют биологические потребности. На одну четверть – убеждения, идущие от общества, продукт творчества: натренированные словесные формулы: "Что хорошо, что плохо, и как надо". Эгоизма в 10 раз больше, чем альтруизма.(!) Сила (значимость) потребностей идет по убывающей: боль, страх, голод, жадность, секс, дети, общение, сопереживание, лидерство, подчиненность, самовыражение, любознательность, агрессивность, деятельность, лень. Воспитанием можно изменить силу потребности на 1/4. К примеру: жадного, не сделать добрым, можно только уменьшить жадность.

"Электростанция" личности – характер. Распределение людей по силе характера – по трудоспособности: сильные 10%. средние 70,% слабые 20%. Соотношение силы сильного к силе слабого: 3 к 1. Тренируемость характера – невелика: из слабого не сделать сильного. Но обучаемость разума – большая: "средне-умных" можно делать даже из дураков, если рано приступить к энергичному обучению. Существует потребность в правде, справедливости и вере. Психологию можно выразить моделью личности.

31. 1989-90 гг. Дела общественные. Разочарование.

В августе парламент распустили в отпуск. Тут я узнал цену демократии. Избиратели были уже не те, что раньше. Когда отчитывался – настойчиво упрекали, требовали прав и льгот. На приемы по понедельникам приходило по 20-30 посетителей. Не только просят, но требуют. Кроме того – права качают! Давай хороший труд, социальную защиту, начальники плохие.

В общем, понял, что попал впросак: Не смогу удовлетворить народ.

... ... ...

Вторая половина августа: отпуск.

Дома все крутится около Анютки, поэтому мы с Чари отправились на дачу одни. Скучновато, но зато было время для анкет и моделей общества.

... ... ...

Верховный Совет снова собрался в сентябре. И очень скоро он мне нацело опротивел. Странное положение: законодатели работают, правительство – правит, а страна катится в пропасть. Без конца разбирали программы и планы. Явлинский и Шаталов предложили "500 дней", чтобы перейти к рынку. Правительство его не приняло, Абалкин предложил свой. А дефицит в экономике рос, как снежный ком. Военная промышленность гнала пушки и самолеты, уже заведомо не нужные. Все требовали льгот: повышения оплаты, отпусков, освобождения от налогов. То есть – денег. Рыжков выходил и говорил: "Денег нет". Настаивали: "Найти!" Через день – тот же Рыжков: "Мы подсчитали и изыскали". Выглядело несерьезно.

Летом 89-го разразился первый "социальный взрыв": забастовали шахтеры Кузбаса. Общественность – приветствовала и даже Горбачев чуть– ли не одобрял. Снова – льготы, деньги. А производительность труда угольщиков в сравнении с Штатами была в пять раз меньше.

Государственная дисциплина шла под откос: заводы выполняли только те заказы, которые выгодны. Связи рвались. Экологи собирали митинги и закрывали производства. Дефицит бюджета компенсировался печатанием денег. Производство падало. Результат – дефицит товаров и инфляция.

Хорошо сказал Абалкин:

– Мы хотим жить как в Америке, а работать как в Союзе.

Я вполне разбирался во всех делах, но видел безнадежность и отсутствие ума у правителей, поэтому не хотелось участвовать в прениях. Но два раза все таки выступал: когда утверждали Чазова в министры и против вооружений.

... ... ...

Просидел на Верховном Совете осень и решил, что хватит. Нужно удирать. Если не совсем, то хотя бы частично, чтобы ездить домой, оперировать. Даже ценой неприятностей от приема избирателей!

Помогло сердце. Еще летом заметил экстрасистолы, то есть "внеочередные " сокращения сердца на фоне ритмичной работы стимулятора. Они не мешали жить, бегалось хорошо. Решил воспользоваться: обратился в Кардиологический центр, к Чазову. Обследовали и выдали справку: "Освободить от заседаний" Представил ее Примакову и он разрешил "посещать по возможности", до ротации ВС осенью 90 года, на Съезде.

Что и требовалось доказать.

Большую часть времени стал проводить дома. Оперировал. Но и в Москву ездил часто – позаниматься в библиотеках, изредка посидеть на заседании. Попутно – обойти друзей, потрепаться на всякие темы.

В одну из таких отлучек в Москву усыпили Чари. Да-да. Заболела моя любимица еще в конце лета: рак из молочной железы, уже с метастазами. Они стали быстро расти, появилась жидкость в животе, одышка.

Боже мой ! Как она страдала! Лежать от одышки не могла – стояла, потом падала от усталости и снова подхватывалась. Ела мало, уже не лаяла, только смотрела на меня неописуемо – жалостливо. Упрекающим взглядом.

Зная мою любовь к собаке, меня не спрашивали, усыпили и похоронили.

"Мы любим не собаку, а собак" Да, это так, но я уже больше не хочу. Море удовольствия, которое доставили две Чари за 18 лет общения, не покрывает переживаний от их смертей.

Лучше я отойду в сторону – от счастья и несчастий.

Но зато у нас была Анюта. Она быстро росла. Не успели оглянуться, уже манеж поставили в кухне. А как изумительно она улыбалась!

... ... ...

Прошла зима 89-90 годов. Прошли выборы народных депутатов союзных республик.

Из ВС меня "ротировали" осенью 90 -го, на Втором Съезде. Тогда же выбрали Президента, разумеется, Горбачева. Не ста процентами как раньше, но достаточно. Потом – вице-президента – Енаева, этакое дерьмо.

В 1990 году начались компании за суверинитеты союзных республик. Местным вождям – коммунистам очень хотелось самим править. Больше всех – Ельцину. На Украине зашевелились националисты. Тоже собрался съезд, избрали Председателя – Л.М.Кравчука.

Летом я еще иногда приезжал на заседания Верховного Совета. Помню, что одновременно заседал и съезд депутатов России. Все наблюдали за баталиями по выборам председателя. Со скрипом прошел Ельцин.

Между тем положение в экономике постоянно ухудшалось. Произошла смена правительства – появился Павлов. Не помню когда и как это случилось. Знаю, что была первая прикидка по финансовым делам, что то с обменом купюр.

Монополию на внешнюю торговлю отменили и появились " челноки". Все подземные переходы в Москве были забиты торговцами, как при НЭП-е. Соответственно исчезали товары в магазинах. Даже – в Москве. Слово "дефицит" стало модным. Всякий: товарный, бюджетный, торговый. Почти на четверть не хватало денег правительству и они были "заимствованы в Государственном банке". Попросту – напечатаны.

Еще поздней осенью 89 года я сделал попытку выполнить свою программу: помочь школе и медицине. В школе нужно усилить физкультуру – один урок ежедневно и с большой нагрузкой. ( Примерно так на Западе) С Васей Кольченко( ученик) нашли школу, убедили директрису, выступал перед родителями. И – ничего. Саботаж учителей физкультуры и недовольство родителей. Меньше месяца продержалось новое расписание с усиленной физкультурой. Гороно было "За", но приказа не издало.

Министерству здравоохранения я для начала предложил выборочно ввести нашу "формализованную" историю болезни в которой нужно только подчеркивать, ставить цифры и совсем немного писать. Экономия времени 1-2 часа в день. Плюс – информативность. Выгоды очевидны: всем известна "писанина" докторов – время требует, а ничего понять нельзя. Зам министра приветствовал. Но – не более. Главные врачи согласились, но не сделали.

Немного позднее я напечатал статью об "историях" в "Медицинской газете", с предложением – выслать образец. Специально напечатали несколько сот экземпляров для рассылки. Действительно, десятка три писем с запросами пришло, отправили им образцы. И – все!

Такое впечатление – бьешь, как в подушку.

Если бы мне было не 75, а хотя бы полсотни лет, то еще бы поборолся, а тут:.

– Да горите вы все ясным огнем!

Система так закостенела, что потеряла способность воспринимать новое.