Текст книги "Очерки бытия российского (СИ)"

Автор книги: Николай Алексеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Алексеев Николай
Очерки бытия российского

3-14-16

От автора

Hеожиданно мгновенный развал СССР потряс мир. Именно в это время я оказался в США по приглашению одного из научных центров. До отъезда особых чувств родства со своей родиной не испытывал. Диссидентом никогда не был. Более того, в общении с ними возникали смутные чувства их неприятия как чего-то болезненного и инфантильного. Но наедине с собой многие их мысли разделял.

После грязи, в которой тонула Москва в начале "перестройки", красочность золотой осени Вашингтона и порядок в этой стране впечатляли настолько, что стал соблазняться возможностью начать новую жизнь в новом для меня мире.

Наблюдая извне происходящий в это же время развал СССР, внезапно проникся состраданием к своей родине, к своему народу. Такие чувства возникают при неожиданном осознании серьезной болезни близкого человека. В конце концов понял, что всё происходящее в России – это не пороки отдельных людей, а симптомы социального состояния общества: одиночество людей, живущих "под собою не чуя страны", как определил это Мандельштам полвека ранее. Ощутив острую потребность разобраться в сущности столь неожиданных для всех событий, стал осмысливать мало знакомую мне историю своей Родины, следуя словам Лихачева "Знaние прошлого – это понимaние современности".

Предисловие

Углубляясь в историю России всё больше находил необычное, что вызывало особый интерес. Россия является единственной страной Европы, которая, в сравнении с другими ветвями её корневой системы, несмотря на своё младенчество, по сей день оказывает на мир большое влияние. Одним из первых сотрясений Европы Россией явилось появление Петра I и вслед за ним Пушкина. Этим Россия громко заявила всему миру о своем существовании. А затем в XIX столетии Россия буквально ворвалась в мировую культуру, заняв там одно из самых высоких и почётных мест в искусстве и науке. Этот всплеск русской культуры можно уподобить всплеску культуры "века гениев" в Европе XVII столетия. То было время Шекспира, Сервантеса, Эль Греко, Монтеня, Галилея, Рубенса, Мильтона, Мольера, Рембрандта, Веласкеса, Спинозы, Ньютона, ... – работы этих талантливейших людей прошли сквозь века и по-прежнему актуальны сегодня.

За период между началом 1800ых -1900ых годов в список мирового уровня учёных, поэтов и писателей было внесено много русских имён: Жуковский, Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Толстой, Ахматова, Цветаева, Достоевский, Лобачевский, Менделеев, Колмогоров, Ляпунов, Бердяев, Чайковский, Рахманинов и др.

"Веку гениев" в Европе предшествовала эпоха Возрождения культур классической древности, длившаяся более трёх столетий. Именно эта эпоха явилась благодатной почвой для богатого урожая гениев. В России же веку её гениев предшествовал век хаоса междуцарствия, воцарившегося со смертью Петра. Хронологически, этот хаос породил век русских гениев, названный Серебряным. Возможное объяснение столь необычному ходу событий дал Н. Рерих:– "Россия не только государство... Она – сверхгосударство, океан, стихия, которая ещё не оформилась, но влегла в свои, предназначенные ей берега". Мировой авторитет Рериха и отсутствие иных логичных объяснений этому феномену даёт основания принять во внимание это мнение.

Как Россия искала на Западе "страну святых чудес", точно так Запад думал найти в России подобные чудеса нравственной и социальной гармонии, подлинной общинности или чистого христианства (скажем, Гакстгаузен или Рильке). Пушкин ни тем, ни другим упованиям не отвечал. Он был слишком реалист.(В. Кантор), [78].

Пушкин своим творчеством раскрыл, что сущность европейского миросозерцания заключается в разорванности личности с действительностью. В то же время Гегель адоптацию западной культурой компромисса, комуфлирующего эту разорванность, назвал "хитростью разума". Европа по сей день не хочет узнавать себя в России за то, что, не будучи ей равной, она вела с ней на равных спор.

Пушкин не идеализировал Европу, поскольку понимал, что российская "дикость" явление возрастное, через которое та прошла в годы своей юности. Современная ему Россия подвергалась ударам тех же стихийных сил, что бушевали в Европе в её более ранние годы – вот пушкинская формула русской истории. (Кантор). Пушкин не принимал и чаадаевскую позицию человека, не видящего европейской сущности России.

Многое говорит "о том, что мы с вами включены в европейскую культуру. Это явно прослеживается и в литературе, и в искусстве, а коль скоро так, то это значит, что мы включены в европейскую цивилизацию. Ведь только в европейской цивилизации человек является основным предметом изображения. Весь интерес – только к человеку, который содержит в себе всё: и микрокосмос, и макрокосмос. Европейский корень – в Средиземноморье, в культуре Древней Греции и Древнего Рима. Это означает, что на самом деле мы до сих пор являемся наследниками средиземноморской цивилизации!" (П. Волкова. "Мост через бездну". Книга 4, 2010). Это даёт основания рассматривать эволюция России лишь в контексте эволюции европейской культуры.

Хотя русский человек остро переживал противоречия личности и общества, ему не был свойственен поиск компромисса разрыва личности с обществом, характерного для Европы. Не сумев преодолеть этот разрыв, Россия раскололась на испытывающих "страсть и ненависть к отчизне". (А. Блок). Один из первых русских "диссидентов" философ В. Печёрин (1807-1885) писал: "Как сладостно отчизну ненавидеть и жадно ждать её уничтоженья". Неестественная болезненность чувствуется в этой ненависти. "Но, право, может только хам над русской жизнью издеваться",– писал А. Блок. Подобные расколы наблюдались во многих странах западной Европы, но там они никогда не были столь длительными.

Россия в своей разобщённости в конце концов поддалась "хитрости разума" Запада, обернувшейся для неё трагедиями революции, гражданской войны и "перестройки" СССР. В результате "книга бытия российского, где судьбы мира скрыты, дочитана и наглухо закрыта". Эта мысль М. Цветаевой, у которой, по её признанию, "всегда было обо всем врождённое знание", гротескно противоречит современным представлениям о связи России и Европы, вызвала во мне особый интерес к их истории.

Под термином "история" понимается последовательность действий людей. Действие человека является проявлением его сознания. История является потоком фактов, упорядоченных потоком сознания её участников.

Афоризм "каждый видит то, что заключено в его душе" означает, что вид взаимосвязи исторических событий в глазах историка, как и читателя, субъективен. Эта субъективность в определенной степени гаснет не столько в объективности окружающего нас предметного мира, как в объективности коллективного её выражения, которое разделяет людей по отдельным группам. Это уже само по себе неизбежно исключает единообразное отображение событий истории.

Испанский философ Ортега-и-Гассет предупреждал: "Народы появляются и развиваются в пространстве уже насыщенном древней цивилизацией.

Таков был Рим, который создавался на побережье Средиземного моря, напоённом греко-восточной культурой. Поэтому все повадки римлян лишь наполовину их собственные, а наполовину – заимствованные. Заимствованные, заученные действия всегда двусмысленны, не прямы. Тот, кто делает заученный жест, хотя бы пользуясь иностранным словом, разумеет под ним свое собственное, переводит выражение на свой язык. Чтобы раскрыть камуфляж, нужен также взгляд «сбоку», взгляд переводчика, у которого, кроме текста, есть и словарь".[60].

Приоткрыть подобный камуфляж можно сосредоточив внимание на эволюции нравов: каким и какому образу чувств и мыслей – дома ли, на войне ли – обязаны народы своим зарождением и ростом; как далее в нравах появился разлад, как потом они зашатались и стали рушиться. Возможно, что "вид сбоку" в понимании Ортега-и-Гассет является результатом решения обратной задачи: перевод логически выстроенного словесного повествования наблюдателя на нелогичный язык его чувственного восприятия события.

Вопросы о природе языка имеют корни, уходящие в древность. Гипотеза о единстве структуры мира и структуры языка изложена Аристотелем в его трактате "Метафизика", [74]. В отличие от Платона, признававшего логику и математику парадигмой всех областей знаний, Аристотель был более осторожен. Во многих случаях он отдавал предпочтение искусству, способному, по его мнению, наиболее адекватно отображать нравы, определяющие действия людей. Этому есть основания. "Искусство соединяет людей и явления в общие группы и выбирает сильные кризисы, чувствуемые целою массой". Эта фомулировка,принадлежащая Н. Гоголю, легла в основу данного исследования.

Ниже приведён ряд положений, определивших парадигму данного эссе.

– Человеческое общество можно рассматривать как некую среду. В этой среде люди являются её структурными элементами подобно молекулам или атомам среды материальной. Несовместимость структурных элементов неживой природы вызывает появление дефектов в её структуре в виде дислокаций, вакансий, трещин и т.д. Эти дефекты являются источниками внутренних напряжений, возбуждающих при воздействии внешних сил потоки энергии, являющиеся тем общим, что определяет непрерывно меняющуюся структуру среды. Так и в среде людей. Их индивидуальная несовместимость вызывает дефектность их социальных связей, создавая напряжения, возбуждающие потоки энергии, меняющие нравы и, как следствие, их действия. Природа этих потоков энергии нам неизвестна. Но это не дает оснований их игнорировать, ибо всякое действие, включая мышление, требует накопления и сброса энергии.

– У истории нет наблюдателей. Люди являются участниками исторических событий подобно частицам атмосферных потоков, меняющих свое движение и состояние под влиянием окружающих частиц и внешних сил. Все в непрерывном взаимосвязанном движении. Культура народа характеризует "климат социальных отношений". Культура, как и климат, – это реальность. Ментальное состояние отдельных людей, как и состояние отдельных частиц атмосферы, – это сюрреальность. Мы можем измерить температуру, скорость, влажность атмосферных потоков. Но мы не можем измерить состояние их отдельных частиц, поскольку сама процедура измерения оказывает влияние на результат. Так и в среде людей. Мы можем с достаточной точностью оценить распространение потоков идей. Но мы не можем адекватно оценить ментальное состояние отдельного человека в тот или иной момент времени. В психологии известны синдромы, проявляющиеся в стремлении пациента при встрече с врачом умышленно искажать историю своего заболевания. Другим примером может служить "Стокгольмский синдром" – внезапно захваченные заложники начинают столь же внезапно, вопреки своим убеждениям, симпатизировать и даже сочувствовать своим захватчикам или даже отождествлять себя с ними.

– "В начале был логос" – утверждал апостол Иоан. Понятие Логос имело в древней Греции много значений, как-то "слово", "мысль", "логика", "намерение", "мера" и много других, выбираемых с учётом контекста диалога. Этот термин, проходя сквозь отдаленные друг от друга эпохи, претерпел множество семантических изменений. Проистекает это из нашей неспособности понять вечно меняющуюся логику языков. Так что же было "в начале"? Наиболее адекватно мысли выражаются не словами, а делами. "В начале было дело!" Есть и такое мнение!?

– Неустойчивость напряженности состояний воздушных потоков, разряжающихся в разного рода природных катаклизмах, зависит от возникшей комбинации состояний локальных частей атмосферы (давления, температуры, плотности, состава, ... .) и внешних энергетических потоков, в том числе и космического масштаба. Так и в среде людей. Разумно ли обвинять во всем Гитлера или Сталина, не говоря уж о Боге? "Самым сатанинским врагом подлинной истории является мания её судить". (немецкий философ М. Блок).

– Мир, в котором мы живем, состоит из двух пространств. Одно рационально: параллельные линии в нём никогда не пересекаются, добро всегда является добром, а зло – всегда злом. Другое иррационально. В нем параллельные линии могут внезапно пересекаться, двоиться, добро может внезапно оказаться злом, а зло – обернуться добром. То, что делается из любви и доброты, может быть совершено из трусости, подлости, корысти, безразличия. Постичь это может только искусство. "Урок стиха переоценивают, если логичный смысл его очевиден, а не замаскирован сердцем", – писал философ Витгенштейн. Верующие в рациональность мира полагают, что руководствуются знаниями. Верующие в его иррациональность полагают, что руководствуются мнениями. Где проходит грань между знанием и мнением!? "Я знаю, что я ничего не знаю", – повторял Сократ, изгоняя софистов, расценивающих знание не более как мнение.

– Леонардо да Винчи говорил, что если есть возможность пить воду из источника, то не следует пить её из кувшина.

– Философия ставит пределы спорной теории естественных наук. "Никогда не постичь силы и величие природы, если дух будет схватывать только её части, а не общее". (Плиний Старший). Доверительным источником информации является большое искусство, которое говорит об общем и, вместе с тем, о частном. Любой факт без контекста времени (знания общего) является ложью. (М. Цветаева).

Философ Л. Витгенштейн писал, что в наше время в рамках логики сказать нечто принципиально новое уже невозможно. С другой стороны, никто не спорит, что природа нами далеко до конца не познана. Суть этой прблемы, возможно, кроится в "таинствах" поэзии.

В стихах Б. Пастернака "Волны" есть предупреждение:

В родстве со всем, что есть, уверясь

И знаясь с будущим в быту,

Нельзя не впасть к концу, как в ересь,

В неслыханную простоту.

Но мы пощажены не будем,

Когда её не утаим.

Она всего нужнее людям,

Но сложное понятней им.

Этим Пастернак сказал, что хотя логичный язык разума чарует слушателя своей логичной убедительностью, только язык поэзии позволяет постичь «неслыханную простоту» явлений в их «родстве со всем».

Структура данного эссе была задумана как историко-литературные наброски законов эволюции менталитета народов западной Европы и России. Основой для анализа послужили высказывания выдающихся художников (поэтов, писателей, живописцев) и философов, из которых, как из узорчатых лоскутов разноцветных тканей было сшито лоскутное одеяло истории потоков сознания народов Европы и России нитями чувств этих непосредственных наблюдателей.

3-14-16 Демон.

Я царь познанья и свободы,

Я враг небес, Я зло природы!

(М. Врубель и М. Лермонтов)

Глава I.

Феноменология эволюции сознания

I-1. Структура сознания

Cогласно Платону, жизнь есть действие и воздействие. Действие – это постижение истины путём созерцания. Воздействие это абсорбция энергии познанной истины. Любое действие и воздействие требует накопления и сброса энергии. Следовательно, жизнь есть поток энергии, являющийся формой сознания. Жизнь – это поток сознания. Под сознанием понимается психическое состояние объекта, которое отражает чувства, мысли, желания, намерения – всё то, что человек представляем собой в данный момент. В пространстве времени ментальное состояние обобщается понятием "потока сознания", представляющим собой поток энергии жизни.

I-1-1. Сознание как поток энергии

Мысли есть отражения частей природы в других её частях, называемых сферами сознания организма. Люди, как и сферы их сознания, являются частями той же природы. Логично признать, что и мысли людей также являются частями природы. "Всякое знание есть уже вместе с тем и преобразование действительности". (А. Белый).

Человек путем общения передаёт свои мысли окружающим, образуя тем самым коммуникационную паутину общества. Её состояние искажает контекст распространяемой мысли. Произнесёшь одно, а откликается неожиданное. И не всегда разберёшься где объект, а где его двойник: "эхо говорит свое, тени получают отдельное существование, не понять, где голос, где эхо и которая тень другой" (из записных книжек Ахматовой). Эхо и тени преобразуют действительность, погружая её в туман. Реальность превращается в свободный субъективный выбор наблюдателя. Созерцание это очистка слышимого голоса от его эха и теней.

(Раздел 1). «Психическая жизнь человека – это целостность, пребывающая во времени. Значит, любое событие психической жизни может быть более или менее адекватно осознано в его конкретной ситуативности лишь тогда, когда оно мыслится как продолжение длящегося прошедшего бытия личности как потока. Имманентность – это не только название феномена взаимосвязи всех частей природы, но это одновременно и учение о единстве природы и единстве каждой человеческой жизни. Вывод состоит в том, что наше сознание, распространяемое на наш жизненный путь, включающий все события, есть, не что иное, как знание особого состояния индивидуального единства внутри общего единства природы. Этот общий принцип есть объективно-субъектная структура нашего опыта. Или, иначе говоря, наш опыт может быть рассмотрен как учение об имманентности прошлого, передающего свою энергию настоящему», – писал немецкий философ Карл Яспер (1883-1969), оказавший огромное влияние на современную философию, [13]. Иными словами, необходимо всегда иметь в виду, что основой понимания истории, которая обязательно должна быть понята, является полное имманентное функционирование человеческого общества, включая сюда формы технологии, биологические и физические законы, от которых зависят эти формы технологии, и социологические реакции людей, связанные с фундаментальными принципами психологии. Только понимание истории как непрерывного потока сознания способно очистить реальность от «эха и теней».

Термин "поток сознания" был введен в литературу и психологию американским философом и писателем У. Джеймсом в начале прошлого столетия. Это понятие стало устойчивым компонентом парадигмы современной философии. Структура потока сознания определяет структуру личности, её индивидуальный образ мышления. Чувства, вызываемые откликом на событие, создают напор сознания, распространяемого по струнам памяти, который подобен течению реки: мысли, чувства, воспоминания, ассоциации внезапно перебивают друг друга и причудливо нелогично сплетаются в единый поток. Наглядным примером этого являются сновидения (рис. I-1). Сновидения, как феномен, это пересказ происшедшего в порядке, отражающем текущее обобщенное психическое состояние индивидуума: время, люди, места действий меняются, двоятся, сливаются. Но и наяву происходит подобное: воспоминания ярких, а порой и незначительных на первый взгляд событий, образы близких людей, мест событий бессвязно и непредсказуемо всплывают из глубин сознания на его поверхность или столь же внезапно погружаются вглубь. (рис. I-2).

Другим примером может служить поэзия."Поэма без героя" А. Ахматовой, представляет собой попурри воспоминаний, чувств, судеб дорогих ей людей. В парижской "Русской мысли" М. Кантор писал: – "Понятны ли целиком стихи (Ахматовой) или нет, немыслимо не поддаться их тёмному очарованию. Это своего рода danse macabre, вторжение теней прошлого, выходцев из потустороннего мира".

(Раздел 2). Одновременно с Джеймсом французский философ А. Бергсон разработал концепцию потока сознания [30], которую он заложил в основу представления об эволюции природы, широко обсуждаемого в первой половине двадцатого столетия. Согласно этой гипотезе «существует общее движение жизни, которое постоянно творит на расходящихся линиях её новые формы. Если на пересечении двух этих линий должны появиться новые общества (новые структуры менталитета), то на них отразятся одновременно и расхождения путей, и общность порыва». Энергию, организующую порывы движения жизни и её эволюцию, он назвал напором потока жизни как формы сознания.

Раздвоение потоков и возникновение в точке раздвоения новых форм движения называют бифуркацией. Под возрастающим напором расширяющегося потока материи или энергии, и с увеличением сопротивления его току, происходит раздвоение русла: потоку энергетически более выгодно течь по двум самостоятельным менее широким, но более глубоким (по отношению к ширине), чем по одному более широкому, но мелкому. Так возникают новые ветви в структурах потоков жидкостей, газов и ... сознания людей. [40].

Другой причиной раздвоения потока может служить совместное движение разнородных объектов. Известно, что вдвоем мыслить невозможно. Люди мыслят порознь, совместно лишь обмениваются мнениями. Таким путем мысли превращаются в знания. Первоначально слитые в одном потоке разные тенденции по мере усиления сопротивления их току проявляют склонность к разделению на два ряда признаков, которые в определенные моменты противоположны друг другу, а в иные друг друга дополняют. Бергсон отметил одну из особенностей, важную для понимания излагаемого: в окрестности точки бифуркации эти несовместимые потоки стабилизируют друг друга, образуя своеобразную обратную связь, пытаясь сохранить их былую цельность.

Время Галилея и Декарта было эпохой, когда дали всходы семена великого Возрождения, и в то же время эпохой контр-реформации и учреждения инквизиции. Это был век, когда Декарт, едва опубликовав принцип своего метода, благодаря которому теология превратилась в ancilla philosophiae (служанку философии), стремглав помчался в Лорето благодарить Матерь Божию за счастье такого открытия. Это был век победы католицизма и вместе тем век достаточно благоприятный для возникновения великих теорий рационалистов, которые впервые в истории воздвигли могучие оплоты разума для борьбы с верой. Тотальное распространение инквизиции было реакцией на выделение из общего потока сознания его рационального компонента ради сдерживания распространения рационального мышления, сохраняя тем самым стабильность общего потока сознания эпохи. "Идеи вступают в реальность в отвратительных альянсах. Но величие идеи остается, придавая силу народу для её постепенного развития." (А. Уайтхед. [59]). Именно "отвратительный альянс" с инквизицией способствовал накоплению мощи потока рационализма!

Стереотипом современного мышления является обвинении Галилея в слабости духа в связи с его отступничеством от гелиоцентрической концепции мира перед судом инквизиции. А. Камю расценивал этот шаг именно как проявление его мудрости: он не променял свою жизнь на никому в то время не нужное знание, известное греческой Академии около 2000 лет до Галилея. Мыслители Греции не настаивали на признании всеми этого знания. Для людей того времени было важно верить, что в будущем, как и в пришлом, дни будут начинаться с восходом солнца, а заканчиваться его заходом. Что вокруг чего крутится в этом плане вопрос не столь важный. Другое дело сознание того, что человек обитает не где-то на задворках космоса, а в самом его центре, вселяло в него столь необходимую, по тем неустойчивым условиям жизни, уверенность в своей божественной избранности. Неизвестно как сложилась бы судьба человечества, будь оно лишено этой веры. Мудрость подсказывала разумность поддержания этой неразумной веры.

Процесс бифуркации имеет две стадии: время накопления энергии и краткий период её сброса на творение новых форм. Эту мысль более лаконично высказал поэт А. Блок: – "Мир растет в упругих ритмах. Рост задерживается, чтобы затем хлынуть (рис. I-3). Таков закон всякой органической жизни на земле".

"Земля растрескивалась под напором внутренних сил, ищущих выходы для сброса энергии агрессивных чувств оптимизма одних и разочарования других" – так индусский писатель С. Рушди в книге "Дети полуночи" описал бифуркацию потока менталитета Индии, из прошлого которой был "выдавлен" Пакистан.

Идеи Бергсона в свое время получили живой отклик в среде интеллектуалов – гуманитариев, среди которых был и советский писатель А. Платонов. Научный же мир был настроен скептически. Доступна полемика Бергсона с Эйнштейном, не принимавшим ряд основных положений его философии. Многие суждения Бергсона не вписывались в рассудочные представления того времени. "Жизнь есть единственная великая сила, единственный огромный жизненный порыв, данный единожды, в начале мира и встречающий сопротивление материи, борющийся, чтобы пробиться через материю; постепенно узнающий, как использовать материю с помощью организации; разделенный препятствиями, на которые он наталкивается, разбивается на различные течения, как ветер на углу улицы; частично подавляемый материей по мере тех изменений (adaptations), которым материя его подвергает; всё же всегда сохраняющий свою способность к свободной деятельности, всегда борющийся, чтобы найти новый выход, всегда ищущий большей свободы движения между враждебными стенами материи" – так понял эту работу Бергсона философ-материалист Б. Рассел. Позже обнаружили, что именно это новое представление о типах связи пространства и времени уже складывалось в недрах молодой науки, названной позже "синергетикой", основанной на работах французского математика А. Пуанкаре. Философская интуитивная концепция Бергсона об эволюции природы является единственной, имеющей столь много точек соприкосновения с современными математическими моделями эволюции вселенной. В них имеют место стадии неустойчивости, режимы с обострением, в ходе которых происходят качественные изменения. В них учитывается не только влияние более ранних стадий на последующие, т. е. прошлого на настоящее, но и будущего на прошлое. Современная физика во многом подтверждает идеи Бергсона [63] и ... мысли больших поэтов: – "Будущее бросает свою тень на прошлое задолго перед тем, как войти."(Ахматова).

(Раздел 3). Метафорически эволюцию структуры потоков жизни и её сознания во многом можно представить как эволюцию структуры потоков рек. Полноводный поток течения реки в основном русле по мере его расширения начинает испытывать каскад бифуркаций, размельчающий структуру грунта в акватории образующейся дельты. Чем мельче и более разветвлена её структура, тем требуется больший напор для прокачивания текущей среды через усложняющееся сплетение русел. Напор в руслах, испытавших каскад раздвоений, ослабевает, и вновь образованные русла становятся более мелкими, расширяя и размельчая акваторию дельты. Психолог и литературный критик Г. Померанц (1918-2013) писал: «Если отбросить оценки, то основное содержание эволюции – дифференциация. Была амёба, со временем она дифференцировалась, возник многоклеточный организм. Но вместе с дифференциацией пришла смерть. Таким образом, прогресс связан с тратами. То же самое в обществе людей. Уничтожьте глубину личности, и личность вся начнёт мелеть и распадаться» [39]. (Рис. I-4).

Устойчивость рассмотренных циклов в глобальных масштабах времени поддерживается феноменом кругооборота массо и энерго переноса в пространстве и времени, связывающим воедино все процессы живой и неживой природы. Масштабы пространства этих процессов не ограничены: они от микро масштабов биологических процессов распространяются вплоть до космических. Многомасштабность вовлечённых в данный круговорот процессов и их подобие всё связывает воедино, оказывая влияние не только прошлого на будущее, но и будущего на прошлое. В это верит физик С. Хокинг [53].

Ф французский философ Делез (1925-1995) писал: "На первый взгляд кажется, что при опылении орхидеи осой все дело в орхидее, что именно она определяет поведение осы. Но в действительности имеет место осо-становление орхидеи и орхидее-становление осы, то есть двойной процесс, поскольку то, "чем" каждое становится, меняется не меньше того, "что" в каждом становится. Оса становится частью репродуктивного аппарата орхидеи, в то время как орхидея становится половым органом осы. Одно и то же становление, единый блок становления. [13].

Короче говоря, еcли А влияет на Б, то и Б влияет на А. Если состояние атмосферы влияет на ментальное состояние людей, то и их коллективное ментальное состояние должно влиять на состояние погоды. Платонов чувствовал, что изнурительная серия засух, обрушившихся на СССР в двадцатые годы, связана с социальными катастрофами, вызванными революцией и гражданской войной. Изнурительные засухи времён опричнины Ивана Грозного принесли несоизмеримо больше бед народу чем сама опричнина.

(Раздел 4). Акватории рек на примере Волги можно условно разделить на три области: акватория истоков (выше города Тольятти), акватория главного русла (между Тольятти и Волгоградом) и акватория дельты ниже Волгограда. Акватория истоков – это пространство слияния (ассоциации) многочисленных ручьёв и речек, каждое из которых символизирует новое для потока событие, накапливающее его общую энергию. Для потока в основном русле время как бы замирает – его состояние в пространстве-времени мало изменяется. Ниже Волгограда течение теряет устойчивость вследствие каскада бифуркаций, испытываемых расширяющимся и мелеющим потоком. Эта фаза течения характеризуется разделением струй и декомпозицией потоков.

Подобное происходит и с потоком сознания людей. В фазе ассоциации формируется личность в результате слияния потоков разнородных впечатлений, траектории которых со временем самоорганизуются в единый поток. Основное русло – это аналог потока сознания зрелой личности, как единый поток гармонично текущих разнообразных струй сознания. Ничто не нарушает устойчивость их тока. В главном русле случайные события маловероятны. В нём время как бы замирает.

"Лада" – это течение времени. Река течет, и ей присуще понятие безостановочного течения. История тоже течет подобно реке. Расшифровку понятия "Эллада" дал философ П. Флоренский в своей книге "Столп и утверждение истины". Он писал, что на древнегреческом языке слово "Эллада" обозначает: "мы остановили время". А "эл" – приставка, обозначающая "остановку". "Мы остановили время". "Мы живем в системе остановленного времени". (П. Волкова. "Мост через бездну"). Эллада – это не государство, не этнос. Эллада – это уникальный в истории поток сознания, своей устойчивой, гармоничной слитностью всех струй психики людей духовно объединял множество разбросанных по греческому архипелагу враждующих друг с другом государств в течение около 500 лет. Эти пятьсот лет необратимо изменили мир к ... добру или во зло людям?! "Где бы на Западе ни расцветали умозрительные рассуждения, тени Платона и Аристотеля неизменно парили на заднем плане" (Рассел). Эллинизм заложил основы науки и метафизики, являющиеся двумя противоположными, хотя и дополняющими друг друга, способами познания, из которых первый удерживает только мгновения, то есть то, что не обладает длительностью, а второй распространяется на саму длительность. "Был весьма большой соблазн на основе новой науки вновь начать то, что было испробовано на науке древней: предположить тотчас же, что наше научное познание природы закончено, полностью унифицировать его и дать этому образованию, как это уже делали греки, название метафизика" (А. Бергсон). Но каскад бифуркаций потока европейского сознания, как "стрелочник мирового разума", перевел пути дальнейшего хода событий в ином направлении: человек из категории Homo sapiens стал превращаться в Homo faber c интеллектом, нацеленным на способность фабриковать искусственные предметы, преследуя для себя пользу. Ни одно животное, кроме человека, не задаёт вопрос кем оно является, что выделило его из мира животных в категорию Homo sapiens. Фабриковать искусственные предметы или их использовать в той или иной степени способно любое животное. Homo faber – это уже, по мнению Бергсона, иное русло эволюции ментальности людей, как и хода исторических событий.