Текст книги "Человеческий предел (СИ)"

Автор книги: Николай Грубов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Выжить и уйти в побег – вот две цели стоящие передо мной и я делал все возможное и не возможное для их выполнения.

Никто меня не пытался теперь разговорить и привлечь на свою сторону, меня даже перевели в более приличное помещение. Во всяком случае, я мог стоять спокойно в своем закутке, а не перемешаться на карачках, как в клетке до этого. Дали более приличную одежду и кормили два раза в день с обязательным куском хлеба, чему я был особенно рад, так как понимал, что для выполнения задуманного побега ему необходимы силы, да и для продолжавшихся боёв тоже нужно где-то брать силу и выносливость. Меня, конечно, не водили в баню и не давали возможность привести себя в порядок. Если иногда обливали водой из ведра для более быстрого приведения в себя, то это для меня было счастьем, и я иногда этим стал пользоваться. Борода и отросшие волосы, а также многочисленные шрамы и синяки сделали меня похожим на какое-то страшилище, что видимо, способствовало моему “имиджу” и страшно нервировало его соперников на ринге. Мне иногда казалось, что только один мой вид заставлял тех, кто выходил на ринг считать, что уже проиграл бой, ему уже не выиграть. Поэтому меня никто еще не свалил, так как пока не было “достойных”. Меня стали бояться и, хотя мне не давали возможности калечить соперников, но, тем не менее, их всегда выносили на носилках. Меня не наказывали, хозяин видимо хотел, чтобы солдаты проходили через такие процедуры с участием русского “зверя” или “скифа”. Именно так меня и называли теперь все кто, так или иначе, сталкивался со мной в повседневной жизни. Они даже не подозревали, что угадали мою кличку, вернее мой позывной. У них, по всей видимости, еще по генам передался тот страх, что навели на них в далеком прошлом эти самые скифы, проходя с опустошительным конным рейдом по территориям тогдашней Персии.

Меня забавляло такое положение дел, но и напрягало. Так ли уж всё хорошо? Не ждет ли меня очередной “поворот” судьбы? Ведь я уже смог научиться доставать запор двери и отодвигать, это оказалось и не так уж сложно. Уверенные в невозможности открыть запор с его стороны охранники не запирали дверь на замок. А собаки, выпускаемые по ночам, признали его за своего, еще тогда, когда он “жил” в соседнем “номере” и не пытались ему мешать в ночных вылазках, которые он иногда предпринимал с целью разжиться чем-то из съестного. Кушать я хотел всегда.

Передвигаться ночью приходилось очень осторожно. Ведь любой шум мог привлечь внимание охранника. Те хоть и дрыхли к середине ночи самым бессовестным образом, но шум мог их разбудить. Приходилось очень внимательно смотреть под ноги. Я смог таким образом наметить возможные варианты для предполагаемого побега. Теперь оставалось собрать небольшой запас продуктов и хоть что-то из подобия оружия. Убивать охранников с целью завладеть оружием я почему-то не хотел. Они хоть и были теми же душманами, то есть по идее моими врагами, но я понимал, что в таком случае стану “кровником” для окружающих и тогда все будут заинтересованы в моей поимке. Это в планы побега не входило. На сегодняшний день я для окружающих был чем-то вроде тех же собак. Злой и опасный, но свой.

Я уже смог, пусть и приблизительно, наметить себе план побега. Но для его осуществления нужны были запасы еды. Я знал, что из этой долины выход только один. Только через пещеру. Перекрыть ее моджахедам труда не составит, и лезть к ним бесполезно, убьют. Через окружающие горы можно уйти, если иметь специальное снаряжение. Но его взять негде. Вроде бы безвыходная ситуация. Но и тут придумал, как изменить ее в свою пользу. Я предположил, что могу отсидеться где-то в укрытии. Главное его найти, именно такое укрытие в котором смогу отсидеться в течение долгого времени, а затем попытаться уйти через пещеру. Подобрать это укрытие сложно, но выполнимо. Не зря же меня столько учили выживать в любых условиях. Главное оно должно быть на виду у всех, и не вызывать желания проверить у тех кто его будет искать. Сидеть там придется долго. До тех пор пока всё не успокоится и люди привыкнут к мысли, что русский или смог сбежать или погиб в горах. Ведь никому не придёт в голову, что так долго он где-то сидит и ждет момента, чтобы пройти именно там где сделать это по их понятиям невозможно. А я так и планировал, что смогу пройти через пещеру, ведь именно здесь меня и не ждут.

Короче, мне надо много продуктов и воды. А это трудно сделать в его положении. Я уже знал, где находятся продуктовые склады, но к ним нужно пройти через весь двор, а это не много немало около двухсот метров, открыть дверь, которая наверняка под замком. При этом не зашуметь и не напороться на кого-то, кто не спит. Явно мне это будет не под силу. Что-то нужно придумать еще.

Наконец план побега стал вырисовываться. Я как-то днем увидел что ремонтируют сарай, где находились коровы и козы, заметив при этом, что пространство между крышей и потолком сарая осталось свободным, в результате получился небольшой чердак, который тщательно закрыли со всех сторон не оставив даже лаза в него. Ночью я проверил, так ли уж без прохода это чердачное помещение. В русских селениях обычно используют это помещение для складирования или сена, или инструмента. Но здесь, как правило, крыши всех помещений плоские и то, что над коровником соорудили крышу – это редкость. Стройматериалы здесь в дефиците, тем более доски и шифер. И хоть скат был совсем небольшим, тем не менее, свободного пространства было достаточно, чтобы я смог там находиться. Отжать несколько дощечек от фронтона не составило труда. Я с радостью убедился, что лучшего места для лёжки он не найдет. Надо теперь экипировать это место для долгого пребывания. И я стал усиленно готовить своё будущее местожительство.

Я понимал, что для выполнения задуманного побега лучшего места не найти. То, что у меня только одна попытка и не больше прекрасно осознавал и поэтому очень осторожничал. А то, что меня еще ни разу никто не увидел во время ночных похождений, было просто везением, но помноженное на навыки, привитые годами тренировок, которые никуда не делись. Уж передвигаться незаметно меня учили долго и научили хорошо.

Я натолкал в убежище сена, позаимствовав его у коров, стащил какое-то покрывало, что оставили на ночь небрежные слуги. И очень опасался, что на это обратят внимание и начнут искать, но как видимо про него просто забыли, и никто не поднял шума. Также осторожно позаимствовал три пластиковых бутыли из-под воды, предварительно наполнив их водой, стащил одну миску у собак, нашел в инструментах в каморке дворника большое мачете, которое дворник он же и садовник использовал для рубки зарослей ивняка и травы, точильный брусок, и эта находка, особенно меня порадовала. Какое никакое, а оружие, а уж довести его до состояния хорошего и острого оружия, которое в дальнейшем мне наверняка пригодиться я в состоянии.

Продукты были проблемой. Сделать запас не представлялось возможным по причине не только из-за их отсутствия, но и из-за невозможности их сохранения. Холодильника у меня в “номере” не предусмотрели хозяева. Правда, тот хлеб в виде засохших кусков лепешек, которые мне ежедневно давали, я мог понемногу собирать. Они постепенно превращались в сухари и могли долго храниться. Правда, через неделю я оказался у разбитого корыта. Мыши решили, что это для них старается сделать запас человек и даже не сказали спасибо. Поэтому мне пришлось искать хоть какую-нибудь емкость, где можно хранить с таким трудом добытые продукты и не делится с мышами. Зато меня посетила “мысль” и подсказала, что можно использовать с выгодой соседство столь пахучих соседей. Коровник, как и все другие помещения не запирали на замки, и пройти в стойло для меня труда не составляло, но вот для того чтобы приучить к присутствию себя в роли теленочка, надо было постараться. На это ушло около трех недель осторожного внедрения в коллектив “буренок”. Мне приходилось видеть, как доят коров, но самому никогда. Но что не сделаешь ради мечты.

А мечта была…. И чем дальше, тем все более навязчивая. Побег!

Уже год как я в плену. Меня всё также использовали для обкатки молодняка. Несколько раз его выставляли и для боя с хорошими бойцами. Это происходило на праздники, когда к хану съезжались гости, и чтобы повеселить своих единомышленников, выставляли меня против или хорошего бойца, или против группы бойцов. Всегда бои привлекали массу народа. Развлечений здесь почти никаких нет, телевидения тоже нет, даже кинопередвижки нет. Вот только периодические бои собак. А теперь добавилась новая развлекаловка – бои без правил, с обязательным участием “Скифа”. На эти бои приезжали даже из других отрядов и стали выставлять своих бойцов, даже тотализатор устраивали, как на бои собак.

То, что меня используют в роли “гладиатора” меня как-то мало волновало. У меня была навязчивая идея. Побег! И ради выполнения этой мечты я заставил себя смотреть на происходящее, как на неизбежную закономерность. То, что я в результате таких “тренировок” становился все сильнее и сильнее, меня уже не удивляло. Наоборот я старался нарабатывать навыки таких боев и результаты меня скорее радовали, чем огорчали. Я становился и в самом деле зверем, которого можно убить только огнестрелом. Победить в боях практически никто меня так и не смог. Я сам иногда изображал поверженного, чтобы мои хозяева не придумали более изощренные способы заставить меня страдать. Да и опрокидывание на меня ведра воды тоже чего-то стоило.

Все было на мази, я даже наметил себе день, когда исчезну. Но случилось нечто непредвиденное. Как говорят “мы предполагаем, а бог располагает”, так и получилось. День только начинался, и ничего мне не подсказывало, что мечта отодвигается, а возможно и просто рушится. Меня вывели из камеры, и повели во двор, где ничего не объясняя, заковали в цепи.

Меня обуял страх. Нет не так, обуял СТРАХ! Чувство это во всех отношениях неприятно и особенно когда прохватывает все тело и мозги в первую очередь. Оно может парализовать одних, других заставляет паниковать и совершать необдуманные поступки, а зачастую тело, не обращая на мысленные приказы, реагирует самостоятельно на любую угрозу его состоянию и, приобретая эту самостоятельность, может в конечном итоге привести к тяжелым последствиям.

У каждого индивидуума имеющего хоть капельку мозгов проявляется своя реакция на угрозу. Страх – это разновидность этой реакции. И хотя нас и учили брать в руки эту особенность человеческих эмоций, и даже использовать гормональный выброс к своей пользе, но все равно чувство это всегда неожиданно и спонтанно. Только сила воли и самоконтроль могут как-то помочь. Тут не до “жиру”, рассуждать некогда или ты жив или мертв, другого не дано. Ничего путного в голову не пришло. Только одна мысль: “НЕ УСПЕЛ!”

Ноги от непроизвольного выброса адреналина ослабли, и мне срочно захотелось в туалет. Глазами нашел своего постоянного переводчика и попросил того о необходимости посетить это заведение. Тот, испросив разрешение у старшего, отвел меня, при этом ворча, что ему только и не хватало, как только нюхать вонь этого “зверя”. Я всегда старался “разговорить” своего переводчика под маркой необходимости выучить язык своих хозяев, на что тот всегда отвечал, что не видит такой необходимости. Ну да, конечно, он и не будет учить, зачем ему терять заработок. Он ведь у “хозяина” на хорошем счету как переводчик и если всякий будет учиться владеть языком его народа, то он останется без заработка.

Вот и сейчас на вопрос о том, зачем меня заковали в цепи, он лишь только усмехнулся и ответил, что хозяину виднее, куда и зачем везти своего “раба”. А его дело молча принимать перипетии своей судьбы.

– “Философ” однако, вы господин переводчик. Я же хотел только узнать, что меня ждет?

– То, что тебя ждет, знает лишь Аллах. Я же, как и ты ничего не знаю. Зачем тебя заковали, куда тебя денут мне как-то все равно.

Скоро все разъяснилось. Оказывается, в какой-то южной провинции ежегодно проводятся бои без правил, на первенство, толи всего Афганистана, толи тех провинций, которые под рукой противников сегодняшнего руководства. Не очень то и хотелось вдаваться в эти ихние разборки, тем более что меня никто и не посвящал в дела “семейные”. Только из разговоров немного можно было выудить информации. Но и того, что удалось таким образом узнать, хватило, чтобы понять суть. Вот для участия в этих соревнованиях, как я понял, меня и повезут. Также поедут еще несколько участников из клана Мухаммед-хана и его любимые бойцовые собаки.

Участие наёмных спортсменов не возбранялось и засчитывалось. Мог участвовать в этих боях любой желающий, если внес денежный залог, который видимо был солидным взносом, так как не очень-то много участников одиночек было на горизонте. Могли участвовать и граждане других государств. И они как не странно были. Ну, ещё бы, приз был очень внушительным, так что желающие были, и их хватало, не смотря на большой взнос в это ежегодно устраиваемое состязание, чтобы получился такой большой приз.

Здесь же устраивались и собачьи бои, которые привлекали ещё больше как участников, так и зрителей. Взнос на участие был не такой большой, как на бои без правил, тем и привлекал многих желающих. Тотализатор был обязательным при таком массовым участии зрителей. И он привлекал возможностью выиграть. Срубить деньги, ничего не делая. Сразу и много! Это всегда будоражило людей, и не только здесь. Для Афганистана эти состязания были большим событием. Тем более что казино было под запретом, а южные люди, как и везде, были азартны. Вот чтобы этот азарт куда-то деть здесь и проводились такие вот состязания.

Меня по этому вопросу проинформировал переводчик в дороге, все два дня, что потратили для того чтобы добраться до места. Кроме разговоров меня ещё постоянно поили какой-то настойкой. Как я понял, накачивали этой дрянью для улучшения его бойцовских качеств. Это пойло ещё старый лекарь разрабатывал, и оно успешно применялось для подкачки боевого духа бойцов перед выходом на боевые операции. Так что хочешь, не хочешь, а пить его пришлось. Как всегда никто не знал, из каких компонентов состояла эта смесь. А теперь и не узнаешь совсем, лекарь записей не оставил, а Сергей эти записи так никому и не отдал. Хорошо, что не проверили его вещмешок, который ему разрешили взять с собой. Тетрадь, завернутая в тряпки, там и лежала. Прописан или нет в тетради этот напиток неизвестно, но то, что этот напиток обладал свойствами возбуждения, он заметил давно. Причём, возбуждение не каких-то там отдельных членов тела, а всего тела. Оно накачивало силой и желанием дикого зверя. Убить! Разорвать! Напиться горячей крови поверженного противника! И настолько реально обострялись эти чувства и желания, что приходилось просто сдерживать силой воли себя и не превратиться в дикого зверя. Мышцы, находящиеся до этого в спокойном положении после приема эликсира моментально взбугривались и принимали состояние, которое человек принимал только в момент наибольшего напряжения при подъеме тяжестей. Нижняя часть тела тоже принимало возбужденное состояние и это страшно мешало при бое. Действие продолжалось в зависимости от размера принятой дозы. Хорошо хоть не наблюдалось привыкание, а то, что тут применялись наркотики, я не сомневался. Порядок применения эликсира никто не знал, и поэтому меня поили по два раза в день. Это создавало определенные неудобства. Для разрядки нужно было или сильно вымотаться в бою или побыть с женщиной, но никто об этом не задумывался и не заморачивался.

Я поделился сомнениями с переводчиком, который одновременно был и старшим всей команды сегодняшних “спортсменов”, но тот ответил, что это не его дело, а доктора. Тот, мол, знает, что и сколько нужно. И хотя я сомневался в компетенции этого доктора, но сделать что-то не мог. Приходилось пить и мучиться. Хорошо хоть всего два дня добирались до места, а то пришлось бы мне сбрасывать напряжение каким-нибудь другим, подручным способом.

По прибытии на место разбили свои палатки, в которых и разместились все участники “соревнований”. Нашлось место и для меня. Палаток подобных этим становилось все больше и больше, и скоро место это стало напоминать воинский лагерь, в котором перемешались люди, кони, верблюды, собаки. Шум и гам стали несмолкающим аккомпанементом окружающего столпотворения. Оказывается, сюда же приурочили и конные состязания. Место хоть и было постоянным для подобных мероприятий, но никто не озаботился его благоустройством и люди жили, кто как мог. Даже определенного места для туалета не было предусмотрено. Поэтому нужду справляли, кто, где и как попало, и это не смотря на то, что процедура туалета была у мусульман сугубо интимной. Видимо его команда была здесь не первый раз, и поэтому припасли инструменты, с помощью которых быстро оборудовали место, где можно было более-менее интимно сходить в туалет. Протекающая недалеко речка служила и водопоем, как для животных, так и для людей.

“Доктор” категорически запретил пить не кипяченую воду, поэтому рядом с палатками оборудовали временный очаг, на котором кипятили воду, а также готовили горячую пищу. Хоть вокруг и были временно оборудованные чайханы, да и разносчиков еды было много, но все равно своя пища была необходима команде по той же причине. Заболеть несварением желудка было только малой мерой. Не все собравшиеся здесь это понимали и, как правило, результат всегда был плачевным. Спасало то, что вся эта “олимпиада” проходила быстро, и массового заболевания не было. Власти от этого сборища официально ничего не имели, и поэтому все шло самотеком. Тем не менее, организация самих соревнований была под чьим-то постоянным вниманием, и неплохо регулировалось. Чем-то все это напоминало проводимые ранее татаро-монголами сабантуи. “Стадион” где и проходили состязания, только в одном месте имел оборудованные скамейки и места эти стоили немалых денег, поэтому они и занимались только богатыми людьми. Людей здесь собралось много, так что ставки делались большими, и поэтому видимо привлекало на это представление такое количество людей. Единственно за чем строго наблюдалось – это чтобы ни у кого с собой не было оружия.

В первые два дня проводились собачьи бои. Меня естественно не приглашали на них. Только по возбужденным разговорам вернувшихся участников и смог узнать, что собаки хозяина не сумели завоевать призового места. Две из шести привезенных собак погибли, остальных надо лечить. Коней с собой команда не имела, поэтому следующие два дня они просто пропускали. Некоторые делали ставки на собак и проиграли, поэтому на конных состязаниях почти никто в тотализаторе не участвовали, хотя и обсуждали все очень темпераментно и с большой уверенностью, что знают эту тему не понаслышке. Коней здесь ценили и знали. Машины еще не заполнили умы местных людей, а телевидение если и было, то в зачаточном состоянии. Вообще всё проходящее здесь мне казалось настолько далёким от современности, что порой я был в большом сомнении, а не закинула ли меня судьба в средневековье. Настолько все окружающее было примитивным и очень напоминало мне кинофильмы про средневековье, которые приходилось видеть у себя на родине.

Перед проведением боев без правил ко мне подошел старший команды и сказал, что если я сумею победить в соревнованиях, то мне будет предоставлена свобода передвижения, а если еще и примет мусульманство, то станет гражданином Афганистана и ему не придется больше жить в положении раба.

Я уже не ждал ничего хорошего для себя и на речи бабая не повелся. Но, тем не менее, понимал, что драться придётся, а уж выиграю или нет, будет видно. Перед боем меня опять накачали “эликсиром”, смазали тело каким-то маслом, в результате чего стал блестеть на солнце как медный новый пятак. Для боев были оборудованы ринги, которых было четыре. Видимо участников было много, и поэтому проводились сразу четыре боя. Бои проводились по простой схеме – проигравший выбывает, выигравший сражается с выигравшим в первом соревновании и так до тех пор, пока не останутся двое. Никаких правил не было, не было и делений на вес. Все очень просто и примитивно. Выиграл схватку – значит, ты победил.

Я без особых усилий выиграл первую схватку, на второй пришлось немного повозиться, но тоже выиграл. На этом первый день этих соревнований закончился. Я даже и не устал. Тем не менее, с удовольствием поел то, что мне дали, и сразу же лег спать. Я понимал, что предстоит тяжелый день. К тому же я устал не столько от проведенных раундов, сколько от шума и гама которые сопровождали эти соревнования. Отвык он от такого количества возбужденно орущих людей.

На другой день мне сразу же пришлось вести бой с очень громоздким бойцом, причем явно не афганцем. Против меня выставлен был негр. Размеры его были впечатляющие, и я против такого бойца смотрелся жалким пигмеем.

– Ну, все “Федя” тебе крышка. Такого голиафа мне не сломать. Держаться от такого надо подальше. Если он зажмет меня в своих объятиях, то мало не покажется. Нужно его подольше поводить по рингу.

Такая тактика поведения соперника для негра была видимо не новой, он на нее не повелся и не стал бегать за противником по рингу, он вообще почти не реагировал на меня. Руки и особенно сжатые кулаки, напоминающие по размерам хороший арбуз, всегда находились в готовности, как поставить блок, так и провести серию ударов. Само туловище прочно стояло на своих ногах, которые хоть и были по размерам большими, но, тем не менее, как заметил Сергей, они явно уступали накачанным мышцам верхней половины тела.

– Как будто на галерах работал гребцом. – Подумалось мне, и я поспешил провести серию пробных ударов по корпусу противника, для которого, как и ожидал, эти удары были, что слону дробинки. Противник ждал, когда ему представится возможность провести удар, который вполне возможно станет последним для соперника.

– Тебе “брат” надо борьбой “суоми” заниматься, а ты тут торчишь, время теряешь.

Как не странно негр понял меня и проскрипел на еле понятном, но русском языке:

– Я тоже тебя имел, и буду тут иметь, русс. Жди. Ничего личного, только работа.

– Я тебя понял, черный. Ничего личного, а кто кого поимеет, узнаем очень скоро.

Продолжая искать уязвимое место в этом слонопотаме, я увлекся и потерял “нюх”. И этим моментально воспользовался противник. Он неожиданно легко для такой массы переместился и ударил по корпусу. Это могло стать для меня катастрофой, но все-таки я сумел слегка уклониться и удар пришелся не в грудную клетку, а вскользь по уклонившемуся корпусу. Но и этого хватило, чтобы меня отбросило на канаты ринга и на некоторое мгновение вывести из понимания действительности. Для негра, который и добивался такой ситуации, оставалось лишь дополнить свой удар еще одним, чтобы вывести из строя противника. Он и провел этот удар, но я уже успел прийти в себя и, поднырнув под несущийся в него кулак, ударил открытой ладонью в район печени противника, одновременно проворачиваясь корпусом на сто восемьдесят градусов вокруг своей оси, в результате оказавшись чуть сзади и сбоку противника. Нанес удар в район затылка левой рукой, а затем ногой в икру голени ноги и, отскочив в сторону, успел присесть и тем самым избежать удара в голову. Не смотря на явно болезненные мои удары, негр смог провести удар, но в результате потерял равновесие и чуть не завалился вперед. Только проведенный мной удар ногой в голову смог остановить падение, но тому от этого нисколько не стало легче. Удар ногой у меня всегда получался хорошо и в этот раз он прошел отлично. Из разбитого носа негра ручьем потекла кровь и стала ему мешать вести дальнейший бой.

Зная, что от этого зависит моя победа, не остановился на достигнутом результате, и продолжил серию ударов уже по ногам противника. Удар, проведенный ранее мной по ноге, не прошел бесследно для этого черномазого, а последовавшие вновь удары по ногам только добавили болезненные ощущения. Он и раньше неохотно двигался, а сейчас и вовсе остановился, и чувствовалось, что двигаться для него в его положении крайне тяжело. Я же, разгоряченный неожиданным везением, решил добить противника и на автомате провел удар в грудь, не подумав, что пробить такую тушу не просто, в результате получил ответный удар правой рукой в голову. Только то, что противник провел удар не в полную силу, а как бы отмахнувшись от противника, спасло меня, но, тем не менее, в глазах все поплыло и мне пришлось отскочить назад, чтобы успеть привести свой организм в нормальное состояние.

Это и негру дало возможность придти в себя. Он покрылся, потом и блестел как начищенный самовар. Я был не в лучшем состоянии. Наконец мельтешение в глазах прошло, и я смог хоть как-то разглядеть стоящего передо мной противника. Продолжавшая литься кровь из разбитого носа, вытаращенные глаза от боли делали эту орясину похожим на приведение или вернее на зомби, которое растопорщило свои накаченные до безобразия руки и двигалось, еле-еле ковыляя, на меня, желая схватить и задавить в своих смертельных тисках. Мне почти удалось уйти из рук негра, но в последний момент тот просто лег на меня и, сумев все-таки захватить тело своими граблями, сжал меня, как ему казалось, в своих жутких объятиях. Всем своим весом навалился на меня, желая свалить и обездвижить.

– Ни в коем случае не дать себя подмять – успел я лишь подумать – иначе крышка гроба захлопнется, хер откроешь.

А тело уже само на автомате рванулось в сторону, уходя из зацепа. Только то, что меня обильно намазали каким-то маслом перед боем, смогло помочь, и я буквально выскользнул из смертельных объятий голиафа, и тот уже по инерции завалился на пол ринга. Я, подпрыгнув, ударил ногами в район поясницы, а потом добавил кулаком в район соединения шеи с головой. Гора мяса и костей лежала на полу ринга и не пыталась подняться.

– Все! П……ц котенку! – мелькнула мысль в голове – больше срать не будет, и я обессилено прислонился к канатам. Напряжение сил не проходит само по себе. Отходняк еще сильнее ощущается, чем даже после боя с оружием в руках. Одно роднит – радость и удивление что ты жив и сумел победить.

Постепенно он стал слышать рёв зрителей и видеть более четко вокруг себя. Рефери крутился вокруг поверженного противника, затем махнул рукой, подзывая санитаров с носилками. Те быстро перевалили негра и попытались поднять носилки, но ноша была явно не подъемной, и им пришлось вызывать помощь.

Рефери поднял руку победителя и меня сразу же увели к себе мои хозяева. Радостные, что победа в четверти финала досталась им, они наперебой стали ухаживать за мной, забыв даже про мое положение раба. Я уже знал, что мне предстоял бой вечером с очередным противником.

Вымотанные прошедшим дневным боем участники вечерних боев двигались вяло и осторожно. Эти бои определяли двух лучших бойцов, которые выходили в финал. Сергей, ожидая, что сейчас встретит противника наподобие предыдущего, был даже немного разочарован, увидев перед собой толи индуса, толи пакистанца небольшого роста с небольшими бицепсами на руках, которые вызывали чувство, что их закручивали в канат с помощью рычага. Такие же закрученные мускулы просматривались и на всем теле, создавая видимость нереального, фантастического существа неземного происхождения.

– Каких только уродцев тут не увидишь – подумалось мне – и все хотят победить. Ну, они-то понятно ради чего этого хотят, а я тут чего ради выеживаюсь? Мне это надо? Может плюнуть на все, сложить ручки и пусть будет что будет. Так ведь или убьют или покалечат. А мне это ни к чему. Мне победа нужнее. От этого зависит моя жизнь. Пацифистам тут не место. Раз попал в такую ситуёвину, значит, нужно вытащить из неё все возможное положительное и постараться не дать себя победить. Может это поможет мне в дальнейшем. Да и просто интересно, на что способен русский парень. Интересно? Есть ли тут такие же, как я, придурки, сражающиеся за просто так.

Мне было ясно, что передо мной не слабый кунгфуист, который годен разве только на рекламу восточных единоборств. Перед ним был БОЕЦ, заостренный на бой без правил.

– Будем надеяться, что этот противник со своими скоростными приемами в стиле модных сегодня приемов боя не сможет противостоять моим ударам “куда попало”. Это не классический бой и даже не бой без правил, но по правилам. Это бой на выживание без всяких ограничений. Жаль только что приходится тут скакать без обуви. Мой футбольный удар редко кто выдерживал в драках. Но обувь тут не предусмотрена правилами, а уж о бутсах и говорить нечего.

Ты смотри! Он делает то же самое, что и я против негра. Пытается вымотать меня, скачет вокруг и делает вид, что сейчас ударит. Ну ладно, скачи, а мы пока усилим внимание и передохнем.

Противник перемещался по рингу с грацией дикой кошки или леопарда. Я видел этого зверя только в зоопарке, но впечатление от этой “кошки” было большое. Движения этого “звереныша” завораживали своей пластичностью и дикой грацией. Они как бы говорили, что передо мной противник очень грозный. Неуловимый для простого человека удар согнутыми и жестко зафиксированными в положение “лапа леопарда” пальцами в горло противника были бы наверняка последним, что тот смог увидеть.

Но я смог увидеть, нет, не увидеть, а почувствовать, стремительный бросок этой лапы повелителя джунглей. Я даже успел уклониться от этого удара, который мог бы стать решающим в еще не начатой борьбе. В голове успело промелькнуть, что я уже должен валяться на татами с разбитым горлом, хрипя от невозможности вдохнуть в свои легкие живительный воздух. Тем не менее, я успел уйти, и противник смог лишь краем зацепить на горле кожу. Я это почувствовал и теплая струйка, пробежавшая по телу, только подтвердила это.

– Да ты брат, никак ниндзя? Вон, какие когти отрастил и укрепил их нехило. Не надо никаких ножей. Лишь бы ядом не были смазаны. А то мне тут и будут кранты. – Мелькнула мысль в моей многострадальной голове.

Продолжая свою атаку “ниндзя” перевернулся как кошка назад и, встав на четвереньки, попытался достать своими когтями низ живота противника.

– Стоп, брат, мне это еще будет нужно – успел я даже подумать, и непроизвольно, на автомате подставил руки под удар “малыша” и сумел схватить его пальцы в жесткий капкан. Затем крутанул их, одновременно уходя в сторону от удара другой руки противника. Хруст сломанной “лапы” наверное, достиг ушей даже зрителей, а уж визг “обезьянки” наверняка. Отскочив от Сергея, тот не попросил пощады, а опять перевернулся и в воздухе произвел удар ногами в грудь.