Текст книги "Человеческий предел (СИ)"

Автор книги: Николай Грубов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

А раненые? Хоть он и надеется на своего Мирзо, но до него еще ехать и ехать, как я понимаю. Мама как там? Вроде рана у нее заживала, но после такой встряски может опять открыться. Хорошо, что ее так и оставили в автобусе, все меньше трясет. Правда, там пол автобуса заполнено мешками с сухофруктами. И когда он успел договориться насчет сухофруктов?

Мама не узнала меня, Маша успокаивает, врач говорила, что это у нее нервное и со временем пройдет. Но когда? Никто не знает.

Мысли Сергея внезапно оставили его голову, только реакция натренированного человека спасла их от аварии, он успел перехватить руль мотоцикла и выровнять его движение. Вот черт задумался, а парнишка попросту заснул под ровный стук двигателя, и едва не съехал с дороги в кювет. Нет, надо остановиться, и прямо на дороге дать людям возможность поспать, а то не ровен час и еще кто-то уснет за рулем, а ведь едут все по одному в кабине, тем более что впереди перевал и там внимание нужно как нигде в другом месте.

Сергей дал команду очнувшемуся парню остановиться, и сигналом подфарника показать задним машинам, что делает остановку. Сергей подошел к машине с прапорщиком, но тот опередил его вопрос:

– Понял, я тебя понял. Можешь не говорить. Давайте до рассвета поспим. Я свяжусь с БТР и скажу, чтобы наблюдение по очереди вели за тылом, а ты Сергей проедься вдоль колонны, предупреди людей, чтобы отдыхали, сам потом найди укрытие, где-то в сторонке, если что, твой пулемет будет для кого-то приятной неожиданностью, но тоже постарайся отдохнуть, вас же двое. Да и предупреди всех, никакого огня, даже от спичек. Утром сообразим насчет еды, а сейчас только спать. Моя интуиция молчит, тоже устала, наверное.

И прапорщик, сладко зевнув, стал устраиваться на сиденье, что с его ростом было очень затруднительно. Действительно, для таджика у него рост был внушительным, метр восемьдесят восемь, да и в ширину был не мал.

Сергею пришлось проехать вдоль всей колонны, чтобы отдать команду “спать всем”. Подъехав к автобусу и удостоверившись, что и его близкие отдыхают, они, как и советовал Мусалиев, съехали с дороги и, проехав по какому-то полю, остановились.

Сергей сказал своему напарнику, чтобы тот устраивался в люльке и поспал, а сам, приготовив на всякий случай РПК, присел на землю. Колонна смутно угадывалась в ночи, дорога в оба конца была пуста, ни одного огонька не видно. Здесь очень быстро темнеет, зато и светает тоже моментально, звезды обычно очень яркие, сегодня почему-то едва проглядывались.

– Дождь что ли намечается – подумал Сергей – только его нам для полного счастья и не хватает. Хоть и под тентом основная часть машин, но его мотоцикл то без тента, а дождь, если будет, здесь в предгорье, как правило, почему-то холодный. Лишь бы не снег, а то и это возможно, как– никак середина сентября уже.

Успокоенное тело так и манило закрыть глаза и покемарить, он видимо непроизвольно так и сделал. Сколько он находился в этой сладкой дреме, не понятно, но моментально очнулся, когда почувствовал какую-то интуитивную опаску тела в преддверии надвигающейся опасности.

Внезапно темноту прорезали огни, зажёгшиеся на том месте, где стоял БТР и под светом всех его фар Сергей увидел машину, которая спешно разворачивалась, и, включив почему-то до сих пор выключенные фары, рванула по дороге в обратном направлении.

– Хорошо, что я посоветовал чуть отъехать и развернуться – подумал Сергей – вовремя успели заметить машину. А раз ехала, вернее, подкрадывалась без включенных фар, значит, искали нашу колонну. Вполне возможно, что это дозор на машине. Будить или проигнорировать появление неизвестной машины? Однозначно. Будить.

Поспали всего ничего, два часа прошло, но уже небо светлеет и даже видно без фар дорогу. Опять некогда завтракать, надо уйти до появления преследователей.

Сергей, с прапорщиком обговорив ситуацию, решили, что колонна двинется дальше, прикрывать будут БТР и Сергей с напарником на мотоцикле, задержавшись на некоторое время здесь. Прапорщик посоветовал посмотреть в машине с продуктами, что-нибудь покушать и воду не забыть с собой взять. День намечался таким же трудным, как и предыдущий..

Уже через двадцать минут, после того как люди привели себя в порядок и сбегали за бугорок, колонна ушла.

Подождав полчаса и убедившись, что противника пока не видно арьергард двинулся вслед за колонной, периодически останавливаясь в укрытиях и наблюдая за дорогой и окружающей местностью. Лишь один раз Сергей заметил вдалеке машину, которая, выехав на ровное место, постояла немного на месте и затем, развернувшись, уехала.

Колонну нагнали уже в кишлаке, ближе к вечеру. Решили здесь переночевать. Да и не получалось по-другому. Сразу по приезду всех раненых и больных поместили в больницу, и уже готовили двоих солдат к операции. Остальным просто обработали раны, и им нужен в настоящий момент покой. Других вариантов просто не может быть.

Все остальные плотно поужинали в столовой больницы и, пользуясь автомастерской, водители с помощниками из мальчишек отряда Мирзо, поспешили устранить возникшие неполадки и дозаправить машины топливом. Группу Сергея тоже покормили и отправили спать, так как через пять часов им опять придется до утра караулить сон остальных. Дозаправку топливом БТР и мотоцикла прапорщик взял на себя.

Сергей сходил к автобусу и, поговорив с Машей, ушел отдыхать. Сил совсем не было чем-то заниматься еще.

Ночь не принесла неожиданностей и прошла без всяких приключений. Утром возник вопрос, что делать с ранеными. Операции прошли успешно, вытащили пули, обработали раны. Теперь им и всем остальным больным нужен только покой и уход. Обговорив с врачом возможность транспортировки раненых, решили, что колонна поедет дальше, оставив здесь троих особенно нетранспортабельных. Двое которые уже перенесли операцию, и третий, которому тоже требуется хирургическое вмешательство. Это тот самый пленный, который с момента освобождения так и лежал с другими ранеными и был осмотрен хирургом лишь утром. Оказывается, у него разбита челюсть и ее требуется восстанавливать. Врач даже удивился терпению раненого, мало того, что все тело в синяках, так и челюсть настолько разбита, что не только есть, но и разговаривать он не мог. Организм его ослаблен, как сказал врач, очень сильно. Требуется кроме операции его подкармливать через трубочку бульоном. Короче все трое требуют ухода и покоя.

Хоть и обещал Мирзо присмотреть со своей командой за ними, решили, что Сергей останется с БТРом здесь. По прибытии колонны на место прапорщик обещал отправить сюда врача на санитарной машине и, кроме того, две грузовые машины. Мирзо договорился с прапорщиком, что за ту лошадь, что они в прошлый раз оставили он отдаст две лошади. Они три года назад закупили четырех тяжеловозов, похвастался хозяин, тоже хотели заняться разведением лошадей, но для хозяйственных нужд.

– Аж с Венгрии привезли, селекционных, заплатили бешеные деньги, но вот уже три года прошло, а жеребец не может совладать с кобылами, и потомства нет. Может там у вас он наберется сил. А тот жеребчик, что вы оставили у нас, хромого, так он уже почти поправился и проявляет явную готовность к отношениям с кобылками, что стоят в одной конюшне с ним. И еще даю вам полтонны ячменя, в довесок к уже отвезённому ранее. Да, да мы уже отвезли то, что ты просил. Я помню, что для ваших лошадей это необходимый продукт, а у нас он хоть и выращивается в небольшом количестве, но мы, тем не менее, выделили вам из наших скромных запасов, как и пообещали. – Мирзо явно хотел оставить жеребчика в своей конюшне, долго уламывал и уговаривал прапорщика, они еще долго торговались, но все-таки уговорил. Получили видимо колоссальное удовольствие от такого активного торга. Отдохнули короче, оба.

– И что я скажу Отцу? Я же не имею никакого отношения к этим лошадям – сомневался Мусалиев – они же над каждой лошадью трясутся, а тут я, со своей инициативой.

– Ну, если уж совсем плохо будет, то отставим соглашение, и пусть забирают своего жеребца. Тем более что я уже подпускал к нему двух кобыл, так что потомство у нас возможно будет. Но пусть подумают над дальнейшим сотрудничеством, ведь мы самые близкие к вам соседи. Надо друг другу помогать, как и раньше помогали. Так им и скажи, я думаю, что они правильное решение примут. Тем более я не абы, какую замену подсунул, эти лошади тоже элитные, так что они в какой-то степени даже выиграли, вдруг выведут новый вид лошадей. Потом спасибо еще мне скажут.

Колонна ушла утром, в кишлаке остались Сергей с ранеными. Для усиления отряда Мирзо, и как охрана раненых, остался и БТР с водителем, за стрелка опять же Сергей. Хорошо хоть не надо постоянно вести наблюдение за дорогой. Люди Мирзо сами справлялись с этой задачей. На всякий случай Сергей поделился с ним своими предположениями в отношении постоянно следовавшей за ними машины и явно ведшей наблюдение за колонной. Командир отряда согласился с выводами Сергея и велел своим людям внимательней вести наблюдение и о появлении любой машины ставить его в известность.

– Обычно по этой трассе двигалось много машин, но вот уже почти год, как движение сократилось. – Принялся посвящать Сергея в дела кишлака Мирзо. – Одиночных машин вообще нет, если едут то колонной, и зачастую с охраной. Хорошо хоть с перевала мы совместно с лошадниками убрали бандитов, теперь не стало угрозы нападения на кишлак. За счет этого и мой отряд вооружился. Но вот сомневаюсь я, надо ли оружием встречать большой отряд. Ведь положу ребятишек без толку, родители с меня потом голову снимут. Ну ладно сейчас они выполняют функции, разогнанной нами милиции, но ведь и сюда могут подойти правительственные войска, мы же не будем воевать против них. Нас просто сомнут и размажут. Правда крупных вооружённых отрядов здесь я уже давно не наблюдал, ваши вот только прошли и всё. Может ты, что подскажешь?

– Ситуацией в полной мере я, к сожалению, дорогой мой друг, не владею. Но по опыту своему уяснил одно. Если тебе угрожают оружием, то надо защищаться, а потом уже разбираться, чьи автоматы были направлены на вас. В стране сейчас такая мешанина и неразбериха, что запросто можно и ошибку совершить, и принять бандитов за правительственные войска или наоборот. С тобой же прапорщик поделился последними новостями? Вот и думай. Я лично понял все то, что сейчас происходит вокруг нас примерно так. – Сергей стал посвящать Мирзо в эти события, как понимал их сам:

– Смотри, вот вроде бы отряд, наделенный определенными полномочиями правительства, и носящий форму милиции, получил информацию, что разыскиваемые людьми Алиева “бандиты”, то есть мы, находятся рядом, и что их, нас то есть, можно захватить. Командир этого отряда, не разведав, что к чему, ринулся выполнять спущенную сверху команду. Получается, что вроде благое дело они делали, бандитов хотели задержать, но в первую очередь, как мне кажется, да и пленные об этом говорили, они хотели пограбить машины с каравана, который как им сказали, никем не охраняется. Вот и думай после этого стоит ли доверять таким воякам. И если подобные вояки придут к вам и начнут тут у вас наводить порядок, который они понимают совсем не так как вы? Вы как, будете спокойно смотреть на их бесчинства? Нет, конечно. Вы попытаетесь их остановить. В результате могут быть жертвы, а могут и полную зачистку сделать, и уничтожить всех как неугодных для нового правопорядка людей. Вроде как Алиев состоял в новом правительстве, большая власть в его руках сосредоточена была, раз он командовал вооруженными войсками МВД и проводит чистку по всей стране. Но под этими чистками, зачастую проводит простейшие грабежи и захват имущества. Если кто не согласен то это враг, и его надо уничтожать, а в его понятии враг тот, кто не с ним. Вот и на нас ополчился, хотя мы его не трогали, просто прапорщик его немного обул, так сказать. Но вот теперь, после нескольких стычек с его людьми я не удивлюсь, если нас будут считать бандитами, особенно после убийства самого Алиева, не удивлюсь, если на нас пошлют настоящих военных с хорошим и мощным оружием. А тут вы со своим отрядом. Нет, брат Мирзо, вам с крупными силами не справиться, даже пробовать не надо. Поэтому, дабы сохранить жизни твоих людей, а как я погляжу, то они все почти у тебя молодые ребята, тебе надо иметь запасное укрытие, про которое будут знать ты и еще пара человек. В том случае если против вас будут войска правительства или просто крупные силы, то вы сможете отсидеться там и не лезть под пули зря. А потом когда они уйдут, выйти. Да и оружие тоже не стоит хранить все в одном месте. Используй опыт войны в Афганистане, ты же воевал там и помнишь, как моджахеды использовали схроны. Вот и ты сделай такие скрытые небольшие склады. Когда все устаканится в стране, то тогда и оружие можно будет сдать.

– Совет хороший, я так и сделаю. Но если мы будем всякий раз прятаться, то люди скажут, что нам такая охрана ни к чему и опять разгонят, как сделали это с бывшими милиционерами, когда те не стали защищать свой кишлак. Да и совесть нас замучает, если жители пострадают из-за нашей трусости. Чьи войска будут угрожать нашим жителям, нам все равно, так как это наши родные и близкие и мы обязались их защищать.

Мирзо распалился и не хотел понимать, что сопротивление его маленького отряда приведет лишь к еще большей беде. Тогда может быть уничтожен весь кишлак.

– И все-таки я тебе советую не переть буром на большой отряд, а отойти и затаиться. А если уж они начнут бесчинствовать, то тогда тебе ничего не остается делать и придется вступать в бой, чтобы хоть как-то попытаться защитить жителей. Кроме этого я советую раздать оружие тем жителям, которые тебя поддерживают, ну и естественно умеют им пользоваться. Причем раздай так, чтобы даже их дети не знали об этом, и предупредить не забудь, что оружие применять только в том случае если им будет угрожать явная опасность.

Те молодчики, что напали на наши машины, где-то конфисковали продукты и кое-что еще из житейского барахла. Наверное, это там где они насаждали свою власть, то есть попросту ограбили население. Поэтому тебе в укрытии надо иметь и запас продуктов. В городе, ты же в курсе, продуктов нет, магазины давно пустые. Чтобы поддержать население городов будут продукты изымать у вас. Хорошо если хоть чем-то будут платить, а зачастую будут просто грабить. Ты же грамотный человек, изучал историю. Ярким примером являются созданные правительством продовольственные отряды в годы гражданской войны. Наверняка это повторится и здесь, тут сейчас тоже гражданская война и, как правило, страдают в такой вот переходный период в первую очередь мирные люди. Вам просто надо все это предусмотреть, не надейтесь на законы, которые были раньше. Сегодня закон один – “всё государственное – значит всё мое”, особенно хорошо это удается тому, у кого за плечами группа поддержки с оружием наготове.

Сергею, самому еще плохо понимающему, что происходит с его страной, советовать что-то более существенное и нужное в данный момент было трудно, но Мирзо и сам неплохо понимал, что необходимо сделать для сохранения в целости родного селения.

– Я это предвидел, и мы кое-что предприняли, почти весь скот перегнали на дальние кошары, и я там оставил вооруженную охрану. Кое-что из продуктов тоже там спрятали. Здесь пришлось оставить только коров, их нужно доить, а там, на кошарах, доить некому. Раньше молоко забирали централизованно, а сейчас приходится раздавать по дворам, пусть хоть люди пользуются, а то выливать на улицу жалко.

Чувствовалось, что у молодого человека много накопилось непонятных вопросов и проблем, и ему хочется кому-то рассказать, поделиться, выслушать совет. Сергей же слабо разбирался в сельском хозяйстве, и эта тема его не интересовала, лишь желание как-то помочь неопытному руководителю сподвигло его еще долго слушать и сочувственно успокаивать Мирзо.

Наконец хозяин вспомнил, что у него есть и другие заботы, поэтому пообещав еще наведаться к Сергею и поговорить о своих делах, ушел. Сергей же решил навестить в больнице раненых и узнать об их самочувствии у врача.

– Беспокойства у меня нет, почти нет, операции сами по себе не сложные, но требуется после них реабилитационный уход, и главное не тревожить раненых. Хотя бы с недельку. Вот только опасение вызывает тот, у которого сломана челюсть. Я вроде сделал все как надо, но при таком ранении двигаться, жевать, разговаривать ни в коем случае нельзя. А ведь кормить то надо как-то, иначе от голода загнется. Пришлось делать дырку в горле и туда вставили трубку, чтобы воду и бульон можно было потихоньку вливать. Это опасно, вдруг поперхнется. Ему даже кашлять противопоказано. Короче уход и еще раз уход. Не знаю, как вы их собираетесь дальше везти. Все они не транспортабельны. Я бы советовал оставить пока здесь.

Сергей не стал говорить доктору, что им и так на пятки нажимают, и не сегодня-завтра могут заявиться люди, которым по барабану здоровье раненых, они их просто убьют. Он только спросил, можно ли посмотреть и поговорить с больными?

– Посмотреть можно, отчего нельзя, только разговаривать не желательно, да и спят они сейчас.

Сергей прошел в палату, больные действительно спали. Сергей мало еще кого знал из команды, к которой поневоле пристал, но уже чувствовал за них ответственность, как и за любого кто с ним оказывался в одной упряжке. Вот и сейчас он подошел к каждому, убедился, что всё, что можно, им уже сделали. Взгляд его остановился на парне со сломанной челюстью. Он внимательно присмотрелся к перевязанному лицу пациента, смутно напоминающего лицо его друга детства и юношества.

– Неужели? Но откуда он тут?

Трудно было узнать в этом крепыше с перевязанным лицом того молодого и жизнерадостного Вадима, по прозвищу ” Табак”, с которым они не расставались до 18 лет и лишь то, что они разъехались по разным учебным заведениям, разъединило их. Они умудрились еще два раза встретиться на каникулах, пока не перевели отца Вадима куда-то в Абхазию. Вадим Табаков должен был окончить училище связи. Четыре года проведенные Сергеем в изоляции полностью отрезало от информации не только о семье, но и о друзьях тоже. И вот они снова будут вместе. Им много чего нужно рассказать друг другу. Трудно поверить, что скоро они обнимутся и будут снова вместе, как в детстве. Надо же, как судьба их балует. Они опять будут рядом! Это невероятно!

Сергея одолевало желание тут же разбудить и лишний раз убедиться, что перед ним его друг. Лишь шепот врача предупреждающего, что желательно не будить, заставил повременить с этим. Теперь-то можно и подождать, он с друзьями, с семьей. Его обуревали чувства, когда хочется и смеяться и плакать от такого эмоционального всплеска. Такой наплыв положительных страстей сказался для него тем, что сон, который его одолевал недавно, почти исчез, и ему хотелось что-то сделать, куда-то пойти, кого-то просто потормошить.

Он долго сидел возле койки друга и смотрел на его изувеченное лицо и его обуревали мысли о том, что на долю его семьи, его самого, его друзей выпало много трудностей, лишений и неприятностей. Они оказались в центре каких-то жизненных завихрений. Если бы он был верующим, то мог бы подумать, что бог, его и всех кто его окружает, испытывает на прочность, на выживание в экстремальной жизненной ситуации. Только зачем это, к чему эти трудности? Мысли, мечты, устремления Сергея всегда были чисты и даже благородны. Дела сами за себя говорили о том, что его никогда не тянуло на стяжательство, не тянуло на достижение своих целей за счет других, и не было у него даже мысли убивать себе подобных, пусть даже в целях самозащиты. Раньше не было….

Война – это ВОЙНА. Вольно или не вольно, приходится делать то, что в другое время и в другом месте ни за что бы, ни стал. Он не пытался изменить действительность и не допустить кровопролития, да и не по его это силам. Чаще всего и он и другие люди просто сожалели, что опять война опять кровь, опять смерть, но не больше. Это стало для людей обыденностью. Неприятной, ненужной лично ему – человеку, видевшего в этом свою дикость первобытного сапиенса. Но ведь это кто-то начал, не он. Какие претензии лично к нему, Сергею? Он и не чувствовал за собой вины. У него своего рода индульгенция – приказ. Он военный и этим все сказано.

Но то что у них у всех, а не только у него одного не получается все по-хорошему, это неправильно, не справедливо. Кто в этом виноват? И почему именно на их долю выпала такая неблагодарная судьба? Где и каким образом они сошли с правильного по людским меркам пути?

Да… вопросов много и еще целый воз можно задать, только, кто на все это сможет ответить? И надо ли их вытаскивать на свет? Будет ли в этом смысл? И наступит ли предел всему этому человеческому беспределу?

День оказался длинным, почти как в госпитале, где он пролежал четыре месяца. Ну да, думал он, когда вот так ничем не занят, то и время идет медленно. Хотя он и не сидел на месте. Побывав в больнице, сходил на пост наблюдения к бойцам Мирзо и убедился что они, не смотря на молодость, достаточно грамотно расположили огневые точки и замаскировались тоже хорошо. Чувствовалось, что их направляла умелая рука и то, что никто не отлынивал и не считал все это пустой тратой времени, говорило о том, что они все прониклись велением времени и понимали правильно необходимость этой службы.

Затем Мирзо уговорил его посмотреть на своих лошадей тяжеловозов. Действительно было на что посмотреть.

– Это муракозская лошадь с юго-запада Венгрии. Порода возникла в результате скрещивания польских и венгерских кобыл с жеребцами першеронской, норикской и арденской пород. Есть у них и арабская кровь. – С гордостью комментировал показываемых им лошадей Сергею довольный молодой руководитель сельской организации. Чувствовалось, что ему самому очень нравились эти лошади. – Мы их купили недавно, и еще даже нет потомства, но думаю, что мы сможем получить его здесь и приумножим количество этих работяг.

Четыре черных, или как говорят знающие коневоды, вороных коня внушали уважение одним своим видом. Сергею почему-то сразу представились на этих лошадях всадники, закованные в железные доспехи и с длинными копьями в руках. Только такие лошади могли выдержать такую тяжесть и спокойно еще участвовать в бою.

Уже к вечеру он вернулся в больницу и подошел к своему другу. Тот, увидев Сергея, хотел что-то сказать и дернулся к нему навстречу, но Сергей, предупреждая эти действия, положил на его плечи руки и произнес:

– Привет друг, да это я. Живой и здоровый, немного, правда постарел, но ведь и ты изменился. Я понимаю, как много хотелось бы нам друг другу рассказать, но потерпи, вот приедем к нашим друзьям. Да, да к Рустаму и Матсуру! Они нас ждут, и мы скоро там будем. Вот там и поговорим, и расскажем, друг другу, как мы жили, что делали, где были и как оказались здесь. Договорились? Тебе надо лежать смирно, постараться не двигать лицом, а то срастется не так и девки любить не станут, а поговорить мы еще успеем. Главное мы живы и снова вместе.

Лицо Вадима перекосилось, и из глаз потекли слезы, он стал их отчаянно стирать ладонями.

– Подожди, друг, подожди. Ну, нельзя же тебе волноваться и двигать лицом, на вот полотенце, не надо руками трогать. Ничего, не страшно, что ты плачешь. Это нервы, я вот тоже когда увидел свою невменяемую маму и сестренку, тоже расплакался как маленький. Так что плакать нам не стыдно, если слезы вызваны горем или нежданной радостью. Это естественно и стесняться не надо. Но тебе и это пока нельзя, так что крепись.

Сергею пришлось срочно как-то отвлекать Вадима. Он принялся говорить первое, что пришло на ум:

– Нам всем “крупно повезло”, что мы родились в стране Советов и дебилов. Хотя я против страны, где родился, ничего не имею, это моя Родина и то во что она превратилась, есть доля и нашей вины. Слишком спокойно жили, и не задумывался никто, а правильно ли живем. Значит мы никогда не чувствовали себя в роли хозяина, мы здесь все в роли квартирантов. От нас и нужно-то было, чтобы платили квартплату и аренду, которую, правда иной раз приходилось платить и своей жизнью. А ремонтом пусть “хозяин” занимается. Тех же, кто хотел подсказать, как надо ремонтировать дом, просто прогоняли из этого дома. Ведь никому не хочется иметь рядом с собой соседа скандалиста, вот и молчали, когда подобное происходило на наших глазах, хозяин знает, что делает. Домолчались! Дом и развалился, а мы теперь ищем где жить.

Пока еще найдется место под новый дом, и появится ли вообще желание построить его. Много времени надо для этого, а еще больше уговорить опять, строить вместе. Ведь все мы думаем, а не лучше ли построить пусть маленький, но свой, чтобы жить совсем отдельно. Никого не видеть, не слышать и обязательно завести собаку, чем злее, тем лучше. Обязательно выбрать новых сильных “друзей”, которые за определенную плату тебя в трудный час поддержат, или потопят, чтобы имущество твое ему досталось.

Вот такая аллегория залезла в мою голову. Ну да, засоряю мозги и тебе и себе. Отдыхай, скоро придется дальше отправляться. Попытаемся спрятаться от жизни, и отсидеться пока другие будут доламывать когда-то общий и процветающий дом.

Может, мы и правильно делаем. Сейчас главное сохранить людей, которые в будущем смогут, учитывая ошибки, пытаться построить все-таки общий дом. Плохо то, что в хозяева опять стремятся алчные и продажные людишки. Опыт у них большой, в этом им не откажешь. Но все равно, я думаю, что квартирантов станет меньше, больше будет думающих и заинтересованных в хорошем доме людей. Во всяком случае, мы точно не будем квартирантами.

Сергей не знал, что это на него нашло. Зачем все это говорит? Наверное, просто накипело. Нет, надо прекращать напрягать голову подобными мыслями, и свою, и Вадима, хоть и отвлек его, но не надо увлекаться, а то будет чересчур.

Пришла медсестра и сказала, что предстоят процедуры, которые Сергею пока не надо наблюдать и смущать больного.

Глава двадцать третья. “Покой нам только снится”

Ночь прошла спокойно, но люди все равно были в напряжении, все ждали каких-то действий со стороны противника. Хотя по идее, какой это противник, такие же мужики что и тут, просто по воле случая те оказались по ту сторону, а эти по эту. Вражда и стремление уничтожить себе подобных, но “врагов”, проявляется у людей Алиева не потому что, кто-то из них испытывает личную вражду, нет, это вряд ли. Все понимают, что так захотелось руководству, которое имеет свои планы, свои понятия, что правильно, а что нет. А в данном случае у хозяев появилась навязчивая идея, наказать строптивых, которые мало того, что не хотят отдавать “добро”, но еще и прихватывают то до чего они уже и сами почти дотянулись. Этих горе руководителей наверняка научило, что наскоком тут не возьмешь, что все гораздо серьезней и необходимо подготовить акт возмездия. А то, что они просто так не оставят свои попытки, и попытаются напасть, ни у кого не вызывало сомнений. Сегодня не напали, так завтра нападут. Поэтому и были все в напряжении.

То, что группу Сергея еще не попросили избавить кишлак от опасности их присутствия, видимо сказывалось влияние Мирзо и его людей. Сергей и сам понимал, что оказание помощи раненым в больничке и их охрана будет дополнительной виной дехкан кишлака, но поделать ничего не мог.

БТР стоял возле больницы, и Сергею пришлось всю ночь дежурить и вести наблюдение, кто знает, а вдруг и здесь найдутся враги. Поэтому днем дежурил Бекжантыр, водитель бронемашины, а Сергей спал почти до обеда.

Хотя он и понимал, что рано еще для появления обещанной помощи, но предчувствие беды прямо таки терзало его и заставляло хоть что-то предпринять для обеспечения безопасности. Он прошел еще раз к выставленному посту наблюдения, где обратил внимание, что сегодня Мирзо выставил более взрослых мужчин. Видимо и он чувствовал тревогу и напряженность, витающую в воздухе и в мыслях людей, и, понимая, что мирно все не решится, пытался хоть как-то обезопасить дехкан кишлака. Сергея бодрило то, что мимо поста никто и никак не проедет не замеченным. Расположение кишлака вдоль единственной дороги на небольшой долине само по себе было естественным для горных поселений. А вот то, что дорога до кишлака проходит по неширокому ущелью, зажатому с одной стороны горной речкой, с другой стороны крутыми горами, и не давало возможности сделать какой-то обходной маневр, было преимуществом для защитников этого поселения. Оно позволяло местным воинам, и наблюдение вести, и в случае необходимости оборонять селение от захвата противником малыми силами. Поэтому наличие двух блокпостов и подготовленных позиций по склону крутой горы Сергея не удивляло, а наоборот, вызывало уважение к руководителю. Самого Мирзо не было в кишлаке уже с утра. Взяв с собой ребят, он куда-то уехал на двух грузовых машинах.

Сергей понимал, что бойцам самообороны кишлака не выстоять против большого отряда и вообще, им лучше сделать вид, что их тут нет. Он уже говорил об этом с Мирзо. Но вот как обезопасить раненых и себя, в случае если помощь от лошадников запоздает, пока не придумал. Времени уже прошло достаточно, и пора бы появиться обещанной помощи. Видимо что-то задержало их. И это немного беспокоило, заставляя искать все новые и новые недостатки в создавшейся обстановке, и способы их устранения.

К вечеру появился уставший командир отряда кишлака со своими ребятами, которых он сразу же по приезду отпустил по домам, а сам подошел к Сергею.

– Ждешь? Все равно раньше завтрашнего дня они не приедут. По ночам через перевал ехать, не зная его, трудно и опасно. Так что, придется подождать. А я сегодня решил послушать твоего совета и оборудовал склад в горах. Отвезли туда все лишнее оружие и снаряжение. Кое-какие продукты тоже там оставили. Местность там позволяет только пешему пройти, но и это надо точно знать, куда идти и где искать. Просто так найти, не получится. Весь день провозились, зато как-то спокойней стало на душе.

– Правильно сделал. У русских есть пословица: “Все яйца в одну корзину складывать нельзя”, но было бы совсем хорошо, если бы ты с другими ребятами еще один запасной аэродром оборудовал.

– Какой аэродром? Зачем? У нас нет вертолета.

Сергей рассмеялся.

– Да это я так просто сказал. Я имел в виду еще один схрон. Но, к сожалению все не спрячешь, и остается только надеяться на лучшее. А лучшее в нашей жизни – это жизнь. Вот ее надо беречь. Все остальное приходящее и уходящее и не стоит сильно огорчатся, если что-то теряем. Значит, что-то находим, например опыт. Это тоже своего рода ценность, не зря же весь накопленный опыт люди стремятся оставить потомкам в виде записей и книг.