Текст книги "Северные сказки. Книга 2"

Автор книги: Николай Ончуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

155

Иван Несчастный

Жил на свете молодец в хате за городом. Ничего у него не было, с рук ничего не сходило, везде терпел неудачу, за то бедняка и прозвали Иваном Несчастным. «Дай-ка, – думает Иван, – пойду к царю, он бог земли, должен знать, в чем мое счастье». Сошел в город, добился до царя и говорит: «Ваше императорское величество! Вы бог земли, скажите, в чем мое счастье». Посмотрел, посмотрел и говорит царь: «Хоть я бог земли, много знаю, но в чем твое счастье, этого не знаю; выше меня есть еще Бог на небеси, тот все знает». «До того Бога высоко, туда не сходить», – говорит Иван и хотел уж от царя уйти, но в это время прибежала царская дочь (она подслушала) и говорит царю: «Что же ты, папаша, не поговоришь с ним, ты бог земли, посоветовал бы ему что-нибудь, может, счастье его в жене».

Царь осерчал на свою дочь, приказал позвать священника и повенчать свою дочь с Иваном. Священник повенчал, и царевна с Иваном переехали из царских палат в хату, а у Ивана и хлеба нет. Дала царевна Ивану несколько денег, чтобы он сходил в город, купил несколько провизии и шелку, и золота. Иван сходил, купил, жена в несколько дней вышила шелком и золотом ковер и послала Ивана в город продать ковер. Пришел Иван в рынок, купцы выскочили из лавок и спрашивают: «Что, Иван, продаешь?» – «Ковер». – «Что возьмешь?» Иван и не знает. Один купец надавал пятьдесят рублей, другой предложил сто, ковер продан был за сотню. Идет Иван домой, а навстречу ему идет старик. «Купи, Иван, слово!» – «Да денег нет». – «Знаю, что у тебя деньги есть, давай половину, и слово скажу». Отдал Иван 50 рублей, а старик и говорит ему: «При смерти будешь – не робей!»

Пришел Иван домой, рассказал своей жене про свою куплю-продажу, а жена говорит: «Ну, денег не жалей, может, слово пригодится, деньги дело наживное, а слово один раз, может быть, и продавалось».

Привыкла царевна жить светленько, и деньги прожили скоренько. Вышила она другой ковер, а Иван опять пошел на рынок. Выбежали купцы, один предложил за ковер сто пятьдесят, а другой купил за двести. Получил Иван деньги и пошел другой дорогой, чтобы не встретить старика, а старик тут как тут. Встретился с ним за городом и предлагает опять слово. «Купи, Иван, слово». – «Да денег нет». – «Давай денег половину, и слово скажу». Отдал Иван половину денег, а старик говорит: «Будешь судьей – суди ни по том, ни по другом». Пришел Иван домой, рассказал жене, а та и говорит: «Деньги дело наживное, слово иногда лучше денег пригодится». Жили светленько и деньги прожили скоренько. Вышила царевна еще ковер, и пошел Иван продавать. Выбежали из лавок купцы, и один купил ковер за триста рублей. Получил деньги и пошел кругом города, чтобы старика не встретить, а старик опять навстречу идет. «Купи, Иван, еще слово». – «Денег нет». – «Теперь у тебя денег много, а слово пригодится, давай половину, и слово скажу». Отдал Иван половину денег, а старик и говорит: «Будет у тебя сабля, поднимешь ее, но не бей». Пришел Иван домой, рассказал, а жена и говорит: «Ну ладно, и слово иногда лучше денег пригодится». Пожили светленько и деньги прожили скоренько. Есть стало нечего, жена и говорит Ивану: «Я тебя долго кормила, теперь ты меня столько же прокорми, а я опять надумаю что-нибудь».

Пошел Иван искать работы. Пришел в город, дошел до пристани, а здесь один хозяин нанимает рабочих на корабль. Иван к нему нанялся, хозяин отдал ему в задаток половину, Иван снес деньги жене, простился с ней и пришел на корабль. Подул попутный ветер, и корабли вышли в море. Долго бежал корабль, но вдруг стихло, паруса обронили и стояли целый месяц. На корабле все стали роптать, что это из-за кого-нибудь нет ветра. Один говорит: «Я десять лет служил, и беды такой не бывало». Другой говорит: «Я пятнадцать». Видит Иван, что дело не ладно, вспомнил он слова старика: «Будешь при смерти – не робей». И просил, чтобы его бросили в море. Корабельщики бросили его в море, и вдруг завеял ветер, распустили паруса, и корабль полетел. Как только бросили Ивана в море, а сын водяника схватил его и привел к отцу. А водяник с женой уже три года спорят, один говорит, что на Руси золото-серебро дороже всего, а жена говорит, что булат-железо всего дороже. Сын водяника привел Ивана и говорит: «Вот, батюшка, я привел российского человека, он знает наверное, что дороже». Друг перед другом стали спрашивать у Ивана, что дороже. Вспомнил Иван слово старика: «Будешь судьей, – суди ни по том, ни по другом», и говорит: «У нас на Руси очень дороги золото и серебро, да и булат-железо в той же цене бывает». – «Ну вот, – говорит водяник, – ты спорила, а видишь, российский человек говорит, а он все уж знает. Выведи, сынок, этого человека на корабль, дай ему от нас троих по подарку – три самоцветных камня». Сын водяника принес три самоцветных камня и вывел на корабль. Приплыл корабль в иностранную землю, сам царь выходил встречать и звать корабельных хозяев к себе в гости. Пошел хозяин к царю и взял с собою Ивана, а Иван взял с собою самоцветный камень. У царя купцов много, подвыпили купцы, и кто чем хвастается. Хозяин Ивана похвастался тем, что у него на корабле служит матросом зять царя; услыхал это царь и пригласил Ивана. Иван угощается вместе с хозяевами и похвастался тем, что жил он в море-океане, а оттуда взял такую вещь, что и цены нет. Купцы заспорили и побились о заклад, что если найдется у Ивана такая вещь, что и цены ей нет, то они должны отдать ему три корабля с товарами. Потушили все свечи, Иван достал самоцветный камень и положил на стол, так всю комнату и осияло. Все удивились и долго любовались на камень, а царь подарил Ивану саблю и сказал, что он не может оценить такой вещи. Купцы должны были отдать Ивану три корабля с товарами. Иван нанял рабочих и с кораблями благополучно прибыл в свое царство. Ночью он приплыл к городу, ввел корабли в гавань, а сам пошел в свою хату. Приходит в хату, а в хате спит какой-то молодец; он поднял саблю и хотел изрубить молодца, но ему на ум пришло слово старика: «Поднимешь саблю, но не бей». Он и опустил саблю, а жену разбудил, жена обрадовалась и стала будить молодца: «Вставай, дитятко, батюшка приехал». И стал Иван жить да поживать, а богат так стал, что и царь ему завидовал. После смерти тестя он стал царем, и не было царя богаче и добрее его.

156

Солдат доброволец

В одной деревне жил мужик, у него было три сына. Все они родились в один год – троичатами, а в ту ночь, когда они появились на свет, отец слышал голос, который говорил ему, что когда дети вырастут, то каждый из них займется своим делом, на что их Бог благословит, а узнать это они могут у колодца за деревней.

Выросли дети, отец и говорит им: «Вы, детушки, теперь выросли, пора вам и промышлять чем-либо. Вы эти три ночи ходите по очереди к колодцу, что за деревней, и там все узнаете». Пошел на первую ночь старший брат, стоит у колодца, в полночь прилетел ангел и спрашивает: «Чем ты, раб Божий, хочешь в жизни промышлять?» Долго ждал ангел ответа, но молодец молчал. «Ну, будь же ты торговым человеком, то тебе на роду написано», – сказал ангел и улетел. Пришел молодец, рассказал отцу, что было. На вторую ночь ушел к колодцу второй брат. В полночь прилетел ангел и назначил ему быть хлебопашцем. На третью ночь пошел третий брат. Прилетел в полночь ангел и спрашивает: «Чем ты, раб Божий, в жизни промышлять хочешь?» – «Я, – говорит молодец, – хочу служить батюшке-царю, хочу идти в солдаты». – «Бог тебя благословляет на эту службу, служи верой и правдой. А за то, что ты знал, что выбрать, ударься молодец о землю». Ударился молодец о землю и стал оленем, бегал, бегал молодец оленем, выбился из сил и пришел к колодцу. «Был олень, стань молодец рысью!» – говорит ангел. Молодец превратился в рысь. Побегал, устал. Ангел сказал: «Был молодец рысью, будь соколом!» Стал молодец соколом. Летал, летал, устал, ударился о землю и стал молодцем. «Вот, когда тебе нужно будет быть чем-нибудь, ты ударься о землю и будешь оленем, рысью и соколом», – сказал ангел и улетел. Пришел домой молодец и говорит отцу: «Я, батюшка, надумал в солдаты идти, и ангел меня благословил». – «Ах, дитятко, плохо ты надумал, да теперь уж дела не изменить. Верно, Богу так угодно». Был рекрутский набор, и молодец добровольно пошел в солдаты. В то время была война, он прямо и попал на войну. Война была удачна, царь победил неприятеля и стал мир заключать. От своего царства царь с войском ушел далеко, а когда все цари собрались на собрание, то все были в коронах, а наш царь один без короны, корону дома забыл, в собрание без короны не пускают. И предложили ему достать корону в девять дней, если достанет корону, то всю землю, которую прошел в год и завоевал, отдадут ему, а если короны не достанет, то ничего не дадут, а если хочет, то снова с войском может воевать. Опечалился царь, как достать корону в девять дней, когда целый год уж шел с войском в чужую землю, но все-таки объявил по войску, не может ли кто достать корону. Пришло утро, день и наступил вечер; вечером приходит к царю солдат и говорит: «Я, ваше императорское величество, достану корону в девять дней». Обрадовался царь и говорит: «Если достанешь, то я дочь свою за тебя замуж выдам, и после меня ты царем будешь». Написал царь письмо своей дочери, и солдат отправился. Вышел в поле, ударился о землю и стал оленем, и побежал; когда устал, стал рысью, потом соколом и в три дня долетел до своего царства.

Отдал царской дочери письмо, а та отдала ему корону. Через три дня он опять уж был у царя и отдал ему корону, все подивились и ходили смотреть на солдата. Царь стал заключать мир, а солдата приказал с почестями везти в свое царство и нарядил в провожатые ему трех генералов. Повезли генералы солдата, но им наскучило, да и низко показалось служить простому солдату, и задумали они его убить. Слышал солдат разговор генералов, что убить его хотят в том месте, где близ дороги будет озеро. Подъехали к озеру, посматривают генералы друг на друга, один и говорит солдату: «Иди, принеси нам из озера воды, ты еще солдат, а мы генералы!» Солдат стал собираться выходить из кареты за водой, а один генерал достал ружье. Солдат бросился из кареты на землю и стал оленем и к озеру; прибежал к озеру и слышит в него стреляют, он и бросился в озеро, но лишь только ударился об воду, стал молодцом; а на его беду у этого берега плавал внук водяника, он схватил его и унес в глубину. Генералы посмотрели, посмотрели на озеро, видят, что ни олень, ни солдат из озера не выходят, и порешили ехать дальше; когда ехали, дорогою согласились одного генеральского сына женить на царской дочери, а когда он женится, царство разделить на три части.

Принес внук солдата к деду: «Дедушка, я российского человека поймал и принес к тебе, что ему делать?» – «А пусть он гуляет с тобой, а ты учись у него, он многое знает». Пошел гулять солдат с внуком. Внук все показал. Солдат и говорит: «У нас на Руси больше диковинок есть. Смотри, я повернусь оленем», – ударился о землю и стал оленем. Походил немного и опять перевернулся солдатом. Внук и пристал к нему: «Научи да научи». «Наука даром не дается, – говорит солдат, – ударься о землю». Внук ударится и оленем не перевернется. «Экой ты какой! Не можешь и о землю удариться! Ты вот этак». Возьмет солдат его в руки, бьет головой о землю, шиплет, рвет, ребра посчитает, тумаков надавает, а все ничего не выходит. «Этого не можешь сделать, – говорит солдат, – завтра другое увидишь, может, и сделаешь». На другой день опять пошли, солдат перевернулся рысью, походил немного и перевернулся в солдата. Внуку захотелось сделаться рысью, но ничего не выходило, только солдат еще покрепче пощипал, порвал, ребер посчитал и тумаков надавал. На третий день солдат перевернулся соколом. Внуку тоже захотелось быть соколом. Солдат опять пощипал его, порвал, ребер посчитал и тумаков надавал, но внук еще просил повернуться солдату соколом, солдат говорит: «Пойдем на мелкое место, может, ты там и сделаешь». Вышли на берег, солдат перевернулся соколом, вмиг выклевал глаза у внука и сам улетел. Вылетел солдат из озера и полетел в свое царство. Когда он прилетел в город, то в это время у царя дочь выходила за генеральского сьша, и назавтра был назначен пир, и все, кто пожелает, могли идти к царю в гости.

Солдат переоделся нищим и тоже пошел на пир и сел с нищими. Царевна с женихом прогуливается, подойдет к столу и спрашивает: «Не слыхал ли кто, как солдат мог корону скоро достать?» Никто ничего не отвечает. Подошла она и к нищим и спросила. Встал один нищий и говорит: «Я его не видал и про него ничего не слыхал, а сам в старину так делал: перевернусь оленем и бегу, перевернусь рысью и тоже, перевернусь соколом и лечу». «А теперь можешь?» – спрашивает царевна. «Могу!» – говорит солдат. Вышел солдат на улицу и перевернулся в оленя, рысь и сокола, народ дивился. Вот царевна и говорит отцу: «Вот, батюшка, он и нашелся!» Честным пирком да за свадебку. Повенчались, и стал солдат поживать, а после и царем был, с ним и воевать никто из царей не смел.

157

Бедный жених

Жил молодец на свете, парень ухо был, а не имел ни кола ни двора, ни мила живота, хлеба было, что в брюхе, а платья, что на себе. Задумал он жениться, да не мог невесты найти. Идет раз молодец по берегу, видит плывет лодочка, он закричал, чтобы лодочка остановилась, а в лодочке женщина. Остановилась лодка, женщина и спрашивает: «Что тебе, молодец, надо?» – «Вот у меня на ручье была мельница, мельницу водой в розлив унесло, а жернова по воде уплыли, не видала ли ты их!» – «Фу, ты дурак! Да когда же жернова на воде плавают», – говорит женщина. «Так-то так, тетка, да на свете все бывает». Плюнула женщина и поехала дальше, а он берегом идет. Пошел немного, видит едет мужик в лодке. «Эй, дядюшка, не видал ли жерновов, они у меня по воде уплыли, а мельницу водой унесло!» – «А! Это твои жернова-то и были, я вчера их видел, только они не вниз, а вверх плыли, вороти назад, не там ищешь». Подъезжает мужик к берегу и говорит молодцу: «Вижу, молодец, завираешься, садись-ка в лодку, да говори дело, что тебе нужно; я дольше тебя жил и больше знаю, хоть и тебя дурака возьмусь женить». Сел молодец в лодку и говорит: «Правда, дядюшка, жениться хочу, а сам я весь тут, и свата нету; не знаешь ли невесты какой?» – «А вот прежде ко мне поедем, а там и надумаем, что делать надо, а невеста у меня есть на примете и богатая, только не плошай, хвастать больше надо». Неподалеку от мужика жил барин богатый, была у него дочь красавица, да дура набитая, рад был от ней барин избавиться, да и она рада была от отца выбраться, надоело отцу: каждый день только и разговоров, чтобы замуж выйти. Собрались сват с женихом и пошли к барину сватать. Огромный дом у барина, барин гостей принял, угощает их на славу. Во время угощения барин спрашивает: «А что же вас двое, неужели больше никого нет?» – «Как не быть, да если всю породу да родню собирать, то нужно два месяца, а мы уж двое и на свадьбе будем, если дело наладится». – «А есть ли у жениха такой дом, как у меня?» – «Где вашему дому сравняться с жениховым, – говорит сват, – бревна на дом возили, там в понедельник видишь, что везут комель, а в середу только вершина мимо прошла». – «Славный дом из такого леса будет», – говорит барин. В это время четыре человека принесли на стол кочан капусты. «А есть ли у жениха такая капуста?» – спрашивает барин. «Большая ли это капуста! Раз у него рабочие восемьдесят человек под одним листом от дождя укрылись». «Вот так капуста!» – говорит барин. Видит барин, что дело совсем не подходящее, жених и сват врали, да дочь-то уж больно надоела ему. Порешил он испытать, приказал заложить лучшую лошадь в серебряную сбрую и, проводив их по своим владениям, на прощание сказал им, чтобы они приехали на таком же коне и в серебряной сбруе, тогда и дочь замуж отдаст; а если не приедут на таком коне, то и свадьбы не будет; барин думал озадачить свата с женихом, а сват и говорит: «Не думай, барин, что врем, у тебя на сватовстве выпивши, – лучше твоего все найдем, приготовляйся к свадьбе». Простились, барин вернулся, а они пошли вперед. «Все хорошо, – говорит сват, – да вот задача, на чем поедем к барину? Эх ведь что надумал! Ну да не робей, на свадьбу только съездить нам и черт коня даст». А черт тут как тут. «Дам, – говорит, – я вам коня, завтра и поезжайте, приходите к этому месту, все будет готово».

На другой день пришли сват и жених на назначенное место, видят: конь стоит в золотой сбруе, да такой, что никому и во сне увидать не придется; сели и поехали. Удивился барин и порешил дочь отдать. Честным пирком и за свадебку, повенчались, после венца пир горой; а потом кататься на лошадях хотели, вышли, чтобы ехать, а коня женихова и духу нет, да и сват куда-то слинял. Жених видит, что дело плохо, рассказал все невесте, а она отцу; ахнул отец, да делать нечего, остался зять на хлебах у тестя, а ему то и нужно было. Когда конь потерялся, сват видит, что дело плохо разыгралось, он и убежал со свадьбы. Идет он полем и думает, что ему теперь делать? Подошел он к большому камню, а под камень нора, посмотрел и ушел от камня; шел все вперед, смотрит – опять тот же камень. Отошел, походил и опять пришел; в это время пошел дождь, вздумал он отпуститься в нору и укрыться от дождя, спустился и провалился, и попал в жилище чертей.

Видит сват много чертей, и все они едят, кто хлеб, кто творог, кто редьку, всего у них много, видит он и того черта, что коня дал, тот целую свинью ест. Увидал он мужика и говорит: «Вот я у вас на свадьбе эту свинью стянул, теперь досыта поем, а то сколько раз ни ходил туда, ничего не мог взять. Однажды шел я голодный, туда сунусь, в другое место, не могу ничего взять, все закрещено; несет старуха, что живет у барина, горшок творогу, я подставил ей ногу – упала, горшок разбился, творог рассыпался; нет, и тут все начала крестить – испугался, убежал. Вот и коня-то вам дал, чтобы отомстить барину». Сват посмотрел, посмотрел на чертей, смекнул, что они едят все, что люди не перекрестивши, не благословясь полагают, и ушел домой. Барин скоро умер, а жених взял свата к себе, и живут припеваючи, да и черту сват ничего не дает брать; теперь они со старухой все крестят и благословляют. А невеста стала примерная хозяйка и всю дурь как рукой сняло.

158

Правда и Кривда

Жили два брата, один жил неправдой, людей обманывал и нажил много богатства, другой жил правдой, работал, трудился, людей не обманывал, а жил бедно – до того доживет, что в иной день и хлеба нет. Братья часто спорили: один говорил, что правдою на свете лучше жить, а другой хвалил кривду и говорил, что кривдой жить лучше. Однажды спорили, спорили, и Кривда предложил идти куда-либо и спрашивать, кто только встретится, чем на свете лучше жить, правдой или кривдой. Если до трех раз скажут, что кривдой жить лучше, то у Правды Кривда глаза выколет. Согласились и пошли. Идут дорогой, а навстречу им собака бежит, тощая, худая. Кривда и говорит: «Посмотри-ка брат, собака-то какая!» Собака остановилась и говорит: «Да, вот я прежде служила у хозяина, стадо и дом стерегла, а вот устарела, хозяин и прогнал меня, живу, где попало и постоянно голодна». – «Что, видел? – говорит Кривда. – Пойдем дальше». Идут дальше, а навстречу им конь бредет, тощий, худой, старый, еле ноги передвигает. «Ах, какой конь худой!» – говорит Правда. «Да, – говорит конь, – прежде я не такой бывал, служил у хозяина верой и правдой, сколько на бегах хозяину денег достал! Стар стал, работать не могу, хозяин меня и прогнал». «Вот, видишь, – говорит Кривда, – и другой человек неправдою живет». Пошли дальше, встречается им мужик. Остановились и спрашивают: «Скажи по совести, добрый человек, чем лучше жить на свете правдой или кривдой?» – «Вот еще, что вздумали спрашивать, правды-то теперь на земле и в слыхах нет, а если еще которая и путается тут, то в лаптях ходит». Пошли дальше. «Слышал?» – говорит Кривда. «Слышал», – говорит Правда. Завел Кривда Правду в лес, выколол ему глаза и ушел домой, а Правда и остался там. Правда не видит, куда идти, не знает, что делать, однако стал пробираться, долго ходил, и ночь наступила. Нащупал руками Правда сухой пень высокий, вскарабкался на пень, чтобы звери не тронули. Сидит, задремал, вдруг слышит говорит кто-то: «Что ты сегодня сделал?» – «Я сегодня опять на мельнице был, опять все разломал». – «А ты что наделал?» – «А я славную штуку устроил: брат у брата глаза выколол». – «Дело ладно!» – «А можно ли твое дело исправить, может ли кто глаза вылечить, чтобы он опять видел?» – «Можно, только по три утренних зари покататься по росе на траве». – «А где эта трава?» – «А трава здесь и растет недалеко, между ручейками на берегу, да не догадался никто». – «Ну, а твою мельницу может ли хозяин достроить!» – «Да, только бы рубил в крест, и я ничего бы не мог сделать». Все стихло. Настало утро, Правда и побрел, слышит – вода шумит, ручеек бежит; он и стал пробираться вдоль ручейка и пришел к речке; идет вдоль по берегу реки, опять наткнулся на ручеек, обрадовался и сидит на бережку. Настало утро, он по росе и повалялся, на другое и третье утро, и стал зрячим, но домой не пошел. Отправился туда, где хозяин не мог мельницы поставить, направил там дело и пришел домой. Удивился брат, что Правда стал зрячим, а еще больше дивился, когда Правда стал богатеть, – в доме у него всего довольно, новый дом построил, скота много завел; а Кривда стал беднеть: и скот-то валится, и что делать начнет, ничто не клеится. Вот раз ночью и приходит Кривда и стал спрашивать, что с Правдой было с того времени, как он его в лесу оставил. Правда все рассказал. Запало Кривде в голову тоже идти в лес, сесть на пень, может, и он услышит что-либо и разбогатеет. Ночью отправился, нашел тот пень и забрался. Слышит шум, видит, что кто-то прилетел, потом другой. Один и спрашивает: «Ну, что теперь делать думаешь?» – «Да, не знаю, – отвечает другой, – за мельницу хорошо мне досталось, целый год в котле в кипелой смоле сидел, нужно что-нибудь похитрее устроить». – «А ты что?» – «А я, брат, тоже целый год на крюк был за язык повешен за то, что проболтался и кто-то глаза вылечил». – «Нас, верно, кто-нибудь подслушал и все направил. Поищем-ка, нет ли кого?» Кривда испугался и упал с дерева. Его схватили и глаза выкололи. Прошел день, а Кривды не видать, жена его пришла к Правде и говорит, что брат ушел в лес ночью и сегодня не видать. Пошли искать и нашли Кривду: у пня и слепой. Привели домой, и Кривда до того дожил, что Правда кормил все его семейство до смерти. Тогда только Кривда согласился, что Правдою лучше жить на свете.

159

Судьба

В одной деревне жили два брата, один бедный, другой богатый. У богатого был сын и у бедняка тоже. Сын богатого отца родителей своих не любил и не почитал, а сын бедных родителей любил и уважал; а когда богач был болен, то сын его только и ждал, когда бы отец умер; а когда у бедного заболел отец, то сын целые ночи не спал, а захочется старику в баню, так сын его снесет в баню, помоет, попарит и назад принесет. Умер раньше бедный отец, сын поплакал, и жаль батьки, да пришлось везти на погост, и живет он с женой в любви и согласии. Умер и богатый, и его похоронили, сын с радости богатые похороны справил. Все говорили, что у старика много денег было, а сын после смерти денег не мог найти, но никому пока не говорил, что у него денег нет, все думал, что где-нибудь найдет.

А богач снес деньги в дупло дерева, которое стояло на берегу реки, положил он деньги со словами: «Пусть эти деньги найдет тот, кому Бог укажет». Прошло несколько лет; однажды сын богатого вышел к реке и видит, что у берега дуплистое дерево. «К нашему берегу не привалит, верно, хорошего дерева». Взял багор и оттолкнул дерево. Вышел бедный за водой с женой, видит дерево и говорит: «Вот Бог дров дал, давай-ка, жена, вытащим да распилим, на неделю дров будет». Вытащили и собрались пилить, отпилили полено, а в дупле видят шкурку кошки; вытащил бедняк, а там все серебряные деньги и все рублями набиты, да и золотых много. Вся деревня узнала про находку бедняка, узнал и брат, пришел к бедняку и говорит: «Вся деревня знает, что деньги в дупле были положены моим отцом. Отдай деньги!» – «Да если бы тебе была судьба владеть деньгами, то дерево-то прежде у твоего берега было, а ты его оттолкнул».

Ушел брат, а жена и говорит бедняку: «Может быть, и его отец положил деньги, а ты ему не отдал; брат пошел в другой конец деревни, поди брось деньги на дорогу в платке, пойдет мимо и найдет, если ему сужено; а если тебе Бог дал, то твои и будут». Бросил бедняк деньги на дорогу, а богатого отца сын так осерчал на брата, что не хотел и мимо пройти, дошел до его дома, да и свернул в поле и задками домой прошел.

Взял бедный деньги, принес и спрятал. Однажды жена и говорит ему: «Видно, не судьба брату владеть деньгами, я все про это думаю. Но, может быть, он мог бы владеть половиной; давай сегодня положим сколько-нибудь денег с рыбой в пирог, и ты снеси к нему; если не судьба ему владеть деньгами, увидим, что будет, испытаем». Принес бедный несколько десятков золотых, жена положила деньги в рыбный пирог. Бедный пирог собирается отнести к брату, а тот сам в избу идет. Пришел и опять заговорил про деньги. «Нет, братец, – говорит бедняк, – верно, тебе не владеть деньгами: в прошлый раз, как ты вышел от меня, я деньги бросил на дорогу, чтобы ты их взял, как назад пойдешь, а ты задками прошел; ни деньги от тебя бегут, а ты от денег». Жена бедного подает пирог пришедшему брату и говорит: «Братец, не побрезгуй, возьми рыбный пирог, вчера мы рыбы достали». – «А я уж давно рыбы не ел, спасибо». Взял пирог и ушел, а бедняк пошел в сарай сукно валить. Брат с пирогом идет домой, а навстречу ему крестьянин. «Ты куда?» – спрашивает сын богатого. «А сукно было дано валить, так взять, буде готово». – «Я тоже туда хотел идти, брату пирог понес, да дела запутались, не дошел; возьми да снеси ему пирог, да скажи, что брат послал, пусть ест на здоровье». А сам думает: «Пусть не думает брат, что я до того дожил, что его пирогом нуждаюсь». Удивился бедняк, когда его же пирог принес в сарай крестьянин, отдал сукно, а сам к жене с пирогом. «На, посмотри, что скажешь?» – «Да что сказать, – говорит жена, – так, видно, Богу угодно, хоть давай ему деньги, хоть не давай, все равно и отдашь без пользы для брата, они у него так сквозь пальцы и пройдут». Так сын бедняка и не отдал брату денег.

160

Барма

Жили два брата в одной деревне, каждый жил в своем доме; у бедного было много детей, а у богатого не было ни одного. Долго просил богатый у бедного одного мальчика к себе сыном, но бедный не соглашался: он подозревал, что богатый брат занимается воровством; но наконец согласился. Держал дядя племянника, как родного сына, брал его с собой и в город, и в деревни, и частенько они ездили. Лет до пятнадцати мальчик ничего не делал по хозяйству, только бороться к этому времени так научился да изловчился, что никто в деревне с ним не мог устоять в боротье; взрослых и сильных мужиков ронял, да свистел так сильно, что уши глушил. А за то, что он был мастер бороться, его и прозвали Бармой. Вот подрос еще Барма и однажды пошел на охоту, птиц стрелять. Идет он лесом близ дороги и видит: по дороге мужик барана гонит в город на продажу. Он забежал лесом вперед, снял с ноги сапог и бросил на дорогу, а сам скрылся в лес и ждал. Подошел мужик, поднял сапог, посмотрел и спрятал близ дороги в мох, и погнал барана дальше. Пропустил Барма мужика и взял сапог. Забежал Барма лесом опять вперед, снял сапог с другой ноги и бросил на дорогу, а сам скрылся и ждет. Подошел мужик с бараном, поднял сапог, посмотрел, посмотрел и спрятал, потом привязал барана к дереву, нарвал травы и воротился назад. «Удалось, – думает Барма, – пошел за сапогом, чтобы пара была». Подошел к барану, отрубил голову топором, поднял барана на плечи, взял сапог и в лес. Ночью пришел домой и барана принес. Увидал дядя, с чем пришел племянник с охоты, и спрашивает: «Как это ты достал?» Племянник рассказал про свою ловкость. «Славно, – говорит дядя, – я хорош, а ты еще лучше, можно теперь тебя и на промысел брать».

Посоветовались дядя с племянником, куда бы им съездить, и племянник настоял на том, чтобы ехать воровать к царю. «К царю, – говорит племянник, – никто не смеет идти воровать, а потому там и не подумают, что воры пришли; народу во дворце много, думают, что слуги что-нибудь делают; просто во дворце мы как хозяева будем, делай, что хочешь». – «Пожалуй, и верно», – говорит дядя.

Запрягли лошадь и поехали. Приехали в город и пошли к дворцу, племянник пособил дяде влезть на балхон, а потом дядя подтащил за руки племянника, и вот они на балхоне; с балхона дверь в большую комнату открыта, вошли туда; видит Барма, что тут только и можно взять царскую шубу и шляпу. Указал племянник дяде на шубу и шляпу, дядя кивнул головой, и племянник взял вещи, и вышли на балхон. Дядя вдруг и говорит: «Я эту шубу перешью и буду щеголять». – «Нет, – говорит племянник, – я их взял и вынес, мне и носить».

Заспорили, и племянник предложил сходить к царю и спросить про это дело. «Я, дядя, один схожу, а ты слушай, как я говорить с царем буду. А как свисну, ты и бежи на балхон, хватай шубу и задавай лататы в левую руку, а я в правую, а там сойдемся».

Зашли снова в комнату, отворили одну дверь из комнаты в другую, там пусто; подошли к другой двери, слышат похрапывает кто-то; отворил племянник дверь, видит в кресле человек спит и похрапывает, а на кровати спит царь. Барма догадался, что это сказывалыцик храпит, подкрался к нему, зажал рот рукою, поднял с кресла и передал дяде, а дядя уже наготове, платком рот заткнули, дядя поддерживает сказывалыцика, а Барма сел на его место и сидит. Скоро проснулся и царь. «Сказку», – говорит царь.

«Жили дядя да племянник, – начинает сказывалыцик, – пошли они к царю воровать, племянник воровал, а дядя глядел, украли у царя шубу и шляпу. Кому из них носить, ваше императорское величество, дяде или племяннику?» – «Понятно, кто воровал, тому и носить?» – «Ну вот, слышишь, дядя», – говорит племянник да как свиснет! Царь испугался, не слышит ничего, посмотрел – и сказывалыцика не видит, а воров уж и след простыл. Царь приказал поймать вора, а где во дворец можно пройти, на ночь ставить капканы и всякие ловушки.

Дяде досадно стало, что у племянника такая шуба, стал он сбивать племянника опять идти воровать к царю: «Я знаю, что мне лучше тебя удастся, не первый раз». Племянник предостерегал, но не мог уговорить дяди. Вот поехали опять, приходят к дворцу, племянник подсобил дяде влезть на балхон, и дядя ушел. Через несколько времени дядя вышел на балхон и бросил племяннику мундир, но вдруг над балхоном под зонтом появилась кругом балхона редкая железная решетка, дядя полез в отверстие, но когда навалился телом на железную полосу, она опустилась ниже, и вмиг все перекладинки сузились, и дядю прижало поперек тела; племянник убежал, а дядя и остался висеть в решетке. Царь приказал тело вора положить в часовню и без своего приказания не хоронить, а кто придет да будет плакать, того ловить. Положили тело в часовню, а на третий день Барма одел царский мундир и шляпу, пришел в часовню и приказал караульным при себе зарыть в землю тело вора и ушел. Царь еще сильнее озлился на вора и приказал поймать во что бы то ни стало, а полагая, что вор уж непременно придет воровать золото, приказал по одной улице насыпать золота и, кто будет наклоняться над золотом, тех всех ловить.