Текст книги "Северные сказки. Книга 2"

Автор книги: Николай Ончуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

235

Рассказы про лешего

а) В Нёноксы шел Петр Коковин по Солоному ручью, искать коня. Ему встретилса Павел Васильевич Непытаев с уздами, на солнце блестят. Павел Петру и говорит: «Куда пошел?» – «Коня искать, натти не могу». Павел и захохотал: «Ха, ха, коня не можот натти!» А на самом деле Павел Васильевич некуда не ходил.

б) На Кобелихах, за десять верст от Нёноксы, на пожнях была изба. Покойник Иван Чудинов ходил рябов промышлять, и в избушку ночевать пришел. Когда ночь пристигла (он ничего не боялса), его в этой избушке несколько раз за ноги к дверям сдёрнуло. Он поматерялса, поматерялса, да не вытерпел и ушел под зарод спать. Тут и ночь проспал.

в) Сюземский старик, Николай Кузьмин, промышлял рыбу в Островастом озере и хотел в избе спать... Не дало, выжило: ходит, гремит по крыши. Выйдет Николай с трубой (с берестом с горящим), засветит; три раза выходил, потом всё-таки не мог спать и под зарод спать ушел.

г) Из Куи о море, на Зимном берегу, лешой унёс будто бы девушку в Зимну Золотицу, за тридцать вёрст. Ехал какой-то их Золотицы на оленях, она ревит, он ей взял и привёз домой. Старухи замечают, скажот кто: «Уведи тя лешой!» И уведёт.

д) За четыре версты от посаду (от Нёноксы) у моря, на ямах (на реке) стоял карбас с солью. Павел Коковин караулил карбас. Кто-то по грязи идёт, тяпаится: тяп, тяп, тяп. Павел его спросил: «Кто идёт?» Тот молчит; он еще спросил, до трёх раз. Тот всё молчит; Павел и матюгнулся: «Кой кур идёт, не откликаится?» Лешой пошел и захохотал: «Ха, ха, ха, кой кур идёт не откликаится! Кой кур идёт не откликаится!» Паша в каюту ускочил, одеялом закуталса, а голос тут всё, как и есть.

236

Подойник

Была старуха Фадеиха, доила в подойник коров, заростила подойник, молоко не пошло в рожок. Пошла к соседам, спрашиват: «Над подойничком што-то сделалось, молоко в рожок нейдёт». Один старик был шутник и говорит: «Принеси, я сделаю, молоко пойдёт». Старуха пошла, принесла; старик взял вичу, кисель из рожка вытыкал, молоко и побежало. «А спасибо тебе, Андреян, хоть подойничек-от наладил».

237

Как звали?

Пришла баба, муж помер, к священнику. «Похорони, батюшко». Он приказал тащить в церковь. Покойника принесли, священник стал у жены спрашивать: «Как звали?» – «Батюшко, в гори забыла, не помню, как и звали». – «Дак, подумай, бабка, не придёт-ле на ум». – «А, батюшко, Наум и был, Наум».

238

Прибалутка-скороговорка

Бывал бывалко, живал живалко, насрал на горку, спустил под горку, катись, моё чадо, катись, моё мило, катись не ушибись, не о пень, не о дорогу, не о косую огороду. Бывал да живал, трои лыжи под пояс подтыкал, сам пошел дорогой, ноги стороной. Вырубил три палки: одну ледену, другу земленну, третью деревянну. Палкой шиб не дошиб, другой шиб перешиб, утка сколыбалась, озеро полетело. На море на окияне, на острове на Буяне стоял бык кормлёной, в жопы овёс толчёной, около маленьки ребятки поскакивали, да хлебом кусочком поманивали; это кушанье создрело, красным девкам на обед поспело. Солдатка ела,.....опрела, солдат ел, петух опрел. Петух да утка сидят, как дудка. Я-то ходил, опояску носил, опояска ремнёва, в опояске сёмисят иголок, иголки сверкают, девки в окошко глядают. «Это кто такой?» Старой сибирской бурлак. Я тырком да нырком верётенком, в хлоч хорнул, в кобылу торнул, три года мёртвой лежал, небо овчинкой казалось; встал да пошел, беда за бедой, жонку взял с рваной..... Пожили немного росспорились, взяли да и розделились: бабки сени да изба, дедку..... да.....

239

Прибалутка

Бывал да живал, на босу ногу топор надевал, топорищем подпоясывалса, кушаком дрова рубил. Дрова нарубил, по дорожке пошел; шел, подошол, заблудилса, до избушки добилса. «Избушка, избушка, на курьей ножке, на веретённой пятке, повернись к лесу глазами, ко мне воротами, ко мне тынцом, ко мне крыльцом». Избушка повернулась, зашел в избушку, сидит чесна квашня, женщину месит. Он был в порках, у порков гасник, он через гасник скочил, порог-от и сорвалса, он на печку забралса, да тут и поколел.

240

Прибалутка

Жил-был старик с мужом, да старуха с женой; детей у них не было, а полна изба робяток, жили они богато, денег скласть не во што, и кошелька купить не на што. Дом был у них новой, околенки двойны, только рамы одни. Жона была роскрасавица, из лохани брана, помелом наресована, за окошко зглянёт, дак три дня собаки лают, прочь не отходят. Рогатого скота было много: два кота убойных, да две кошки подойных, сука без хвоста, да ступа без песта; посуды было множество: медного, оловянного, полтора блюда деревянного; хлеба довольнё: есь нечего, дети ревя, жонка ругаится, и старик выйдет на улицу с народом награится: «Эх, робята, у Меня жонка ругаитця, ребята ревут, какое веселье в избы».

Кашин Григорий Петрович

Григорий Петрович, а попросту Гриша Шалай (будучи лет десяти сказал как-то при людях «шалай» вместо «сарай», с той поры и получил это прозвище), безбородый и безусый, кудрявый блондин двадцати шести лет. Он только что вернулся в Нёноксу, когда я приехал туда, был он в Архангельске, ходил матросом на пароходе. С десяти лет Гриша стал бывать в море: ходил на судах, служил матросом на пароходе, работал на «грязных машинах»; везде бывал, много видал, знает много, несмотря на свои молодые годы, и очень толковый и неглупый парень. Бывал он на Новой Земле, на Мурмане, в Норвегии и дальше за границей; этой зимой тоже принужден «искать ваканции»: готов поступить в приказчики, в матросы, в кучера, вообще готов работать где и что придется.

Ходя на судах в море, работая на заготовках в лесу и на сплавах бревен на лесопильные заводы, слышал и перенял, имея задатки отца, множество сказок, часть которых охотно рассказал мне, без особых упрашиваний и ломаний; терпеливо сидел у меня на отводной с утра до полудня, а с полудня до вечера, стараясь добросовестно вспомнить и рассказать поскладнее. Жалуется, что будто бы у него стала плоха память, и что будто прежде сказок он знал гораздо больше, а теперь много забыл. Грамотность, знакомство с книгой и жизнь в городе, хотя и временами, сделала его язык совсем не деревенским, не местным; говорит довольно литературно и часто употребляет такие слова как: нация, франт, субъект, масса. В серии моих сказочников чуть ли не единственный, которому так мало лет. К сказкам относится серьезно, хотя к чудесам и к лешим относится так же двойственно, как и отец: и верит и не верит.

241

Сам с ноготь, борода с локоть

Бывало, живало, жили-были три брата, были они промышленники, промышляли на всём свете, а в своём перелеске на веку не бывали. Пошли они свой перелесок промышлять, увидали – течёт кровяна речка. Пошли они по этой речке, шли, шли, увидали скотный двор. В этом дворе быков, коров, телят масса; они выбрали самолучшего быка, зарезали, оставили старшого брата жарить, а сами пошли на охоту. Брат быка только успел ижжарить, являится кто-то ко дверям и кричит: «Отворяй двери». Открыл двери и увидел,, что прикатился Сам с нокоть, а борода с локоть и говорит: «Сади меня за стол». Старшой брат посадил за стол. «Неси быка». Принёс и быка. Сам с нокоть, борода с локоть стал быка ись; ел, ел и всего быка съел, а брата натрепал-натрепал и сам прочь укатилса. Братья вернулись с охоты и спросили есть. Старший брат отвечает: «Я сам угорел, и бык сгорел». Ночевали голодом. На другой день остался средний брат; то же случилось и с тем, как и первым. На третий день остался младшой брат, Иван. А Иван был дурак, но очень умный. Приготовил Иван быка, прикатается Сам с нокоть, борода с локоть и кричит: «Открывай двери». – «Не велик барин, откроешь и сам», – отвечает ему Иван. Тот открыл двери и опять командует: «Сади меня за стол». Иван отвечает: «Не велик барин, седёшь и сам». Тот сел за стол и командует: «Неси мне-ка быка». Иван поглядел, поглядел, захватил его за бороду и приткнул к матице.

Братья пришли, Иван и говорит: «Ешьте, да косточки покидывайте в бороду, она вас, наверно, мучила». Братья ели, косьё кидали в бороду; когда откушали, спустили его и сами пошли за ним, куда побежит. Сам с нокоть, борода с локоть бежал, бежал, добежал до камня и убежал под камень. Отворотили камень, Иван и говорит: «Ну, ладно, братья, спущусь я под камень, пойду на тот свет, там кабаков нет». Воротились братья к скотному двору, перерезали всего скота, сделали ремень. Когда Иван стал спускаться, братьям наказал: «Вы стойте здесь на вахте, когда я буду, когда я дёрну ремень, вы тените». Братья согласились и спустили Ивана на тот там свет. Пошел Иван по тому свету и видит, свет такой же как и ихной. Смотрит, стоит медное царство с решето величиной. Заходит в царство и видит: красная девушка красна ткёт, што набилками хлопнет, солдат да два выскочит. Подошел он к ей и говорит: «Сто локот на пришвицу». А она отвечат: «Сто невест тебе на листницу». – «На кого это войско ткёшь?» – «На Ивана-дурака, которой совсем умной». – «Не тки, прируби красна». Девушка говорит: «Меня хозяин забранит». Он говорит: «Ты не бойся, раз я велю, руби». Она прирубила красна, послала его дальше: «Там еще есть моя сестра, меня красивее». Пошел Иван дальше и видит: стоит серебряное царство с решето величиной. Заходит, красная девушка красна ткёт, еще красивее и той. Што набилками хлопнет, то офицер да два, то офицер да два. Иван говорит: «Сто локот на пришвицу». А она отвечат: «Сто невест тебе листницу». – «На кого это войско ткёшь?» – «На Ивана-дурака, которой совсем умной». – «Не тки, прируби красна». Девушка говорит: «Меня хозяин забранит». Он говорит: «Ты не бойся, раз я велю, руби». Она прирубила красна, послала его дальше. «Поди дальше, там моя сестра есть, она тебе всё и скажот». Вышол Иван и пошел дальше, увидел, стоит золотое царство с решето величиной. Зашел, смотрит, красна девица красна ткёт, што набилками хлопнет, генерал да два, генерал да два. Иван говорит: «Сто локот на пришвицу». А она отвечат: «Сто невест тебе листницу». – «На кого это войско ткёшь?» – «На Ивана-дурака, которой совсем умной». – «Не тки, прируби красна». Девушка говорит: «Меня хозяин забранит». Он говорит: «Ты не бойся, раз я велю – руби».

Она прирубила и села с ним розговаривать: «Ты пришел, наш спаситель, я тебя научу, как нас вывести отсюда». Стала его учить: «Пойдёшь дальше, увидишь море; вёрст за тридцать в море спит наш хозяин на камне; до моря дойдёшь, услышишь, как он сдышот, от него дух очень тежолый несёт; как до него дойдёшь, он скочит и схватится с тобой бороться; у вас будет сила в силу. Он повозится и захочет пить, будет тебя звать, ты с ним поди, а пить он пойдёт в чистом поли, там есь две чашки, одна с сильной водой, другая с пустой; а я воду переставлю, он придёт, схватит с левой руки, а ты бери с правой и пей». Так и сделалось. Когда они прибежали в чисто поле к воды, Сам с нокоть, борода с локоть бросился к воды, взял с левой руки стакан и выпил, и почуствовал, што силы в нём не прибыло. А Иван выпил сильную воду и почуствовал силы очень много. Тогда захватил Сам с ноготь, борода с локоть, посадил его на долонь, а другой рожжал (так!). Вернулся в золотое царство, скатал его в яйцо, положил в корман, взял девушку и пошел назад.

Так же и серебряно царство скатал в яйцо, положил в корман, взял девушку. Так же сделал и в медном.

Пошел к дыры, где стоят братья, дёрнул за верёвку, привязал девушку, братья подняли и заспорили между собой. Девушка им сказала: «Вы не спорьте, там еще есть две». Когда они вызняли остальных, то не хотели больше пускать верёвку за братом. Но котора девушка была из золотого царства, она запросила: «Он мой сужоной, достаньте его суда». Когда братья спустили верёвку, но Иван был не толь глуп, как бабий пуп, он привезал к верёвке камень и дёрнул. Братья не дозняли верёвку немного, обрезали, камень пал, а Иван отошел прочь и заплакал. Братья девушку из золотого царства просили вытти за них замуж, а если нейдёт, хотели убить; она посулилась, а когда пришли в деревню, не пошла в замуж, нанелась к попу в кухарки. А тее две девушки тоже не пошли взамуж, стали артачиться: «Не пойдём до тех пор, пока не приготовите такого платья, какое мы носили на том свете».

А наш Иван пошел по тому там свету; шел долго-ле, коротко-ле, дошел до дворца; заходит, видит старик слепой. «Здраствуй, дедушко». – «Здраствуй, дитятко, откуль попадаешь». – «Да вот, ходил на тот свет, а домой попасть не могу. У тебя, дедушко, скота много, нельзя ли к тебе в пастухи нанятьця?» – «Отчего, можно, да у меня пасти худо». – «Отчего?» – «А оттого, што у меня баба-яга глаза выкопала и у тебя выкопат». – «Нет, у меня погодит». Дедушко дал скота пасти. «Паси, да не гоняй в поле к баби-яги, а как загонишь, так голова с плеч».

На другой день Иван скота погнал, да к баби-яги на крайчик поля и загонил. Увидала баба-яга, посылат младшу дочь: «Иди, затрехни его, мошенника, что он к нам скота пригнал». Выехала младшая дочь на лопаты, едет и кричит: «Я те лопатишшой-то по мудишшам-то! Попался нам в кохти». Поехала, он захватил ей, голову оторвал, как пуговицу, и пошел преспокойно домой. Пришел домой, бросил голову под лавку, услыхал дедушко, кричит: «Што ты принёс бросил?» – «А это берёста для лаптей». На другой день погонил, в серёдку поля загонил. Выехала втора дочь на помели; едет и кричит: «Я те помелишшом-то по мудишшам-то! Попался нам в кохти». Подъехала, он захватил ей, голову оторвал, как пуговицу, и пошел преспокойно домой. Пришел домой, бросил голову под лавку, услыхал дедко, кричит: «Што, дитятко, роешь?» – «А это, дедушко, для другого лаптя берёсто клуб». На третий день Иван гонил скота, а дедко захотел посмотреть, што за берёсто Иван носит, пощупал и выщупал глаза и нос и видит, што не ладно. А Иван пригонил скота к самому двору яги-бабы. Выехала баба-яга сама на ухвате и говорит: «Я тебя ухватишшом-то, по мудишшам-то! Ты у меня двух дочерей уходил, меня не уходишь». Иван заскочил на бабу-ягу верхом, схватил за косы и поехал. Долго отдувалась баба-яга, не хотела бежать, да побежала. Приехал к дедку и говорит: «Дедушко, нет ли цепочки, бабу-ягу привезать?» – «Есь, да разве легка». – «А тяжела-ле?» – «А так что звено (17 сажень смычка) пудов тридцать потянет». – «Ну, ладно, така и надо». Вытащил цепь, привезал бабу-ягу к дубу, пришел и говорит: «Дедушко, нет-ле близко кузенки?» – «Есть да далёко». – «А сколь далёко?» – «А тридцать вёрст». – «Ничего, сбегаю». Сбегал в кузницу, сковал два прутка железных, принёс и стал бабу-ягу сечь. Сек, сек, до того сек, што сказала она, где дедковы глаза. Сел на бабу-ягу: «Вези меня за глазами». Она повезла; приехал он, взял глаза, взял живой воды и поехал к дедку. Приехал, вставил дедку глаза, сплеснул живой водой и дедко стал видеть, как и прежде. И спрашиват: «Эта-ле баба-яга тебе глаза выкопала?» – «Эта сама; убей ей, а то она мне опять глаза выкопат». Иван ей до смерти засек и говорит: «Ну, дедко, теперь нельзя-ле мне-ка выбиться на тот свет, на Русь?» Дедко вышол на улицу, кликнул птицу и говорит: «Садись на птицу и полетай». Дал ему с собой бочку мяса. «Как птица оглянется, так ты ей мяса и рой, как оглянется, так ты ей мяса и рой».

Иван полетел через моря, через горы, через реки, и вынесла домой; пришел в свою деревню; сапожник ему сказал, что братья женятся, берут девушок с того свету, а девушки нейдут, артачатся, просят того платья, какое на том свете носили. Иван велел сапожнику взяться шить платье. Сапожник взялся, повалился спать. Иван сходил в поле, роскинул царство, вынял обувь и платье, а царство закатал, положил в карман. Сапожник проснулся, обувь и платье готово, на лавке. Подали невестам, они и говорят: «Ох, где-то вышол наш Иван, живой». Братья обвенчались на сестрах из медного и серебряного царства, а Иван повенчался на поповой кухарке из золотого царства.

(Слышал в море от поморов.)

242

Философ и Калика

Жил-был бедной мужик, в вечерях повалился, поужинал, а в утрях и поесь нечего, станет, и семья голодна. Вот он повалился спать и видит ночью сон; во снях видит, кто-то ему говорит: «Есь у тебя, мужик, клад, да не знашь, где взять, а позови Философа, он тебе разгадат». Мужик стал в утрях, обрадовалса и поехал за Философом. Приехал к Философу. «Поедем сон разгадать». Философ согласился, и поехали. Приехали в деревню и пристали к старику да ко старухи; у них был сын двенадцети лет, Калика, не говорил, не ходил и руками не мог ничего делать. Старик да старуха вышли из избы, Калика и говорит: «Философ, я знаю ты куда поехал, тебе сну не разгадать до тех пор, покуда я не скажу». Философ спросил: «Где-ка, скажи?» – «Ищи у мужика на заднем двори, в петнадцетой головни, там клад найдёшь». (У мужика был прежде дом большой, да сгорел, а головни в земли не гниют.) Приехали к бедному мужику, стали рыться, дорылись до петнадцетой головни, поднели ей, деньги и посыпались. Мужик Философу дал сколько следовало, а сам стал жить хорошо и богато. А Философ, поехавши домой, приворотил в ту же деревню, на ту же саму квартиру. Стал чай пить, а Калика и говорит: «Философ, разгадал сон?» – «Разгадал». – «Купи меня у отца у матери, по времени я тебе пригожусь; они меня незадорого отдадут». Старик, старуха пришли, Философ и говорит: «У вас этот парень вместо колотки живёт, продайте мне его». – «А тебе на што?» – «А я его буду вместо музея держать». Средились за полторы тыщи рублей; когда Философ запоежжал, Калика вскочил на ноги, поклонился отцу-матери в ноги и говорит: «Спасибо, что двенадцеть лет прокормили и пропоили, а теперь я вам не слуга». Отец и мать заревели, стали сына обратно просить, но Философ не отдал. Приехали к Философу домой; у Философа немного пожили, приснилса царю сон. Царь призвал Философа и говорит: «Мне приснилса сон, розгадай». Философ розгадывал, розгадывал, некак не мог розгадать, обратилса к царю: «У меня есь слуга верной, он, наверно, разгадает». Царь велел позвать слугу. Слуга пришел и говорит: «Философ человек грамотной, а я был калекой до двенадцети лет, неграмотной, где мне разгадать». Философ пришел домой и задумалса, а жона у него была гордая, хитрая и говорит: «Что ж ты задумалса? Возми этого слугу, зарежь, вынь серце, съешь и будешь, как и он, всё знать, чем ему конатця». Философ приказал своим слугам этого слугу зарезать. Слуги его отвезли и хотели зарезать, он им сказал: «Здря вы меня не губите, отпустите на волю, а зарежьте собаку, выньте собачье сердце и на торелке отнесите Философу; которой слуга понесёт, запнись о порог и пади, серце падёт на пол, прибежат две собаки, сердце съедят; а Философ не заругается, только скажет: „Собаке собачья смерть“». Слуги так и сделали. Философу было дано трои сутки для розгадки сну; думал, думал, сон не мог розгадать, на третьи сутки вышол на крыльце охолодиться и плачет, а слуги и говорят: «Вот был бы верной слуга, розгадал бы». А он говорит: «А нету, дак негде взять». Вдруг откуда ни возьмись этот слуга вышол и говорит: «Ну, давай, Философ, я тебе розгадаю». Зашли к царю и говорит: «Я до тех пор не могу розгадать, покуда не отрубите Философу головы». Царь приказал отрубить Философу голову, тогда слуга говорит: «Ну, царь, теперь што я не скажу, худо ли, хорошо, меня отпустить, на сколько я буду проситься». Царь дал слово. Когда они укрепились, слуга и говорит: «Ну, ваше Царское величество, вам к тому сон приснилса, что я через три года вашу дочку в...». Царь хотел слугу арестовать, но народ не позволил: «До слова крепись, а за слово держись». Царь дал слуги паспорт на три года, он на три года и уехал за границу. Там научился играть на всяких музыкальных инструментах и устроил себе серебреного льва. Фрактовал карап, чтобы идти в это царство; когда стал подходить, наказал капитану и всем служашшым: «Вы, когда придёт царь, у вас будет льва покупать, вы ему не продавайте, а отдайте из фракту: по три тыщи рублей в сутки, а если лев поломаитца, тридцеть тысяч за поправку и льва обратно». Когда стали подходить к этой нации, он сам и зашел во льва, сел, заиграл на всяких инструментах. Царь услыхал, пришел и стал спрашивать продать льва. Ему не продали, царь согласилса платить фракту; льва увезли и поставили в столову; царь стал собирать пир. Угощались на пиру три дня; когда трои сутки прошли, все устали и придумали льва поставить к царской дочери в спальну. Все уложились спать; когда заспали, он изо льва вышол и к дочке. Когда он ей захватил, она дрогнула и закричала. Слуга во льва обратно. Услыхал царь и прибежал в спальну к дочери: «Что ж ты шумишь?» – «А мне во снях приснилось, что пришел мужчина и хотел меня обнасильничать». – «Ах вы, подлые, наслушаетесь разных розговоров, вам во снях и бредит, только родителей беспокоите». Царь повесил дочери над голову саблю и сказал: «Если еще закричишь, приду и тебе голову отрублю, меня не беспокой». Отец ушел, слуга и выходит снова. Она еще не спала и было ужахнулась, а он и говорит: «Если скричишь, тебе всё равно смерть». Тогда она его пригласила. Потом зашел во льва и уснул крепким сном с передряги. Царь в утрях пробудился, лев не играт, поломался. Вот они давай льва поправлять, нечего не могли поправить. Льва на корабль отправили, слуга из него вышол. Пришел ему строк к царю являться, везде розыски поданы. Около последнего времени слуга сам во дворец явился; государь спрашиват: «Ну, скоро ли на казнь пойдёшь?» – «А там посмотрим, пойдём или нет». – «А пришлось ли сделать что с моей дочкой?» – «А то и пришлось, что обещал». Царь пошел к дочке, та говорит: «Да, действительно, было». Слуга россказал, как дело было. Царь: «Ну ладно, когда умел так хитро сделать, умей дочь взять». За него дочь выдал и отдал полцарства.

(Слышал в море от помора из Мудьюги.)

243

Деревянный орел

В одном небольшом месте стояло царство, величиною с решето. В этом царстве у царя был сын, остальной народ был пьяница табачной. Раз три человека сошлись в кабаку, сидят, выпивают и говорят меж собой. Один говорит: «Если бы у меня был инструмент, я бы, нечего что пьяница – сделал бы деревянного орла». Другой говорит: «А я бы мог винт нарезать, чтобы мог летать, влево вертеть, полетел бы книзу, а вправо – кверху». Третий говорит: «А я золотарь хорошей руки, я бы мог его позолотить». В это время зашел царский сынок, посмотрел на их, спросил имя и фамилью и купил им бутылку водки. Они выпили, поблагодарили и сами пошли. Прошел день-другой, их требуют к царю. Пришли, их спрашивают, как зовут и какие фамильи. Царь спросил: «Вы хотели сделать деревянного орла?» – «Мы». – «Сколько за это возьмете?» – «Тыща рублей надо». Взяли пятьсот рублей задатку, деньги пропили, а орла делать не подумали. Прошло несколько дней, они опять являются к царю за деньгами. «Дай, пожалуйста, денег, не хватило на позолоту». Царь выдал им остальные пятьсот. Пропили четыреста, а на сотню купили инструмент, принялись делать орла. Сроботали, как следно быть, доложили государю, что готов. Царский сын склал в орла провизии, поднялся кверху и улетел неизвестно куда. Улетел и не является месец и больше. Царь затосковал. «Это подлог сделали, чтобы подловить моего сына». Царь захватил этих трёх субъектов и арестовал. А эфтот сын летел, летел и прилетел в одно царство; пришел к старушке и поселилса жить на квартиры. Пожил и роспроведал, что в городе какая-то башня. Старуха росказывает, что в башне посажена королева безо всякой вины, своим отцом заклята.

Когда-то у русского царя сын родилса, а у нашего короля дочь, и они дали друг другу слово, чтобы дети были жених да невеста. Вот царь и посадил дочь в башню до тех пор, пока не увидат своего суженого. Царской сын положил в узелок орла (он свёртывался и развертывался) и отправилса к башни; сел на орла и стал подниматься на башню, сел на крышу, а с крыши был ход сделан, с крыши не имели некакой опасности. Было уже темно, няньки и мамки спали. Крышой зашел, везде хрустальные двери, и негде не может нечего открыть; коё-как добралса до спальни, отворил двери, царевна спит раскиналась. Посмотрел, посмотрел и дотронулся до ей рукой. Она пробудилась, увидела, что мужской пол, и сказала: «Выйдите отсюда, дайте мне одеться». Он вышол вон, она оделась и стала его спрашивать, кто он и что ему надо. Он объяснил, как сюда попал. Посидели, потолковали, порозговаривали и розошлись. На другой день снова сошлись, он ей попробовал; она сделалась нездорова, написала письмо матери-отцу, что во снях к ней приходил сужоной и она замарала сорочку; а самой было наяву. Отец улыбнулса: «Как это можот быть: век не видала мужского полу и могла это увидать во снях! Не ходит ли кто к ей наеву?» Отец выкрасил к ночи крышу суриком. «Если кто к ей ходит, от пальта ворса останется или крышу смарат». Царской сын этого ничего не опасалса, ночью полетел, сел на крышу, стал заходить, стёр краску и перемарал одежду, пальто и калоши. Проспавши с ей ночь, пришел к старухи, как не в чём не бывало, розделса и повалилса спать. В утрях царь посмотрел на крыше, ворса и краска смарана; царь дал розыски по всему городу. Полиция, солдаты стали искать, некого найти не можут. Шел полицейской мимо саму эту старуху, у которой царский сын на квартиры, и кричит: «Кума, дайте, пожалуста, спичку, роскурить». Она ответила: «Мне не свободно, зайдите сами и роскурите». Полицейской зашел и увидал пальто, всё замарано в сурику. Полицейской стал будить его. Напилса царской сын чаю, кофею и пошел к царю на допросы. Царь стал спрашивать: «Как ты мог туда попась? Хто тебя пропустил?» – «Я у вас не был». Царь сказал: «Если ты не покаешься, не скажешь, что был, я тебя буду судить». Царской сын сказал: «Суди, а я к ей не хожру». И царска дочь отпираится. Царь стал его судить и осудил на смёртну казь. В вечерях прочитали ешафёт и вывезли казнить. Когда вывезли на ешафёт, царской сын сказал: «Ваше императорское величество, дайте, пожалуйста, одно слово заговорить». Царь дозволил. «Ваше императорское величество, дайте мне на полчаса времени пожить». Царь позволил; а царской сын развернул этого орла, вернул вправо – поднялся кверху, где находилась его невеста; подлетел к башне, взял ее с собой и поехали. Полетел в своё царство. А эти субъекты сидели, им стали выходить последни дни, когда стали последни часы, они выпросили у царя подзорной трубы и стали смотреть вдаль: не увидят ли где этой птицы. Один увидал, что летит птица и не машет крыльём. Дождались до того, что увидели: летит тот самой орёл. Царской сын прилетел. Царь дал субъектам свободу ходить по всем кабакам, пьянствовать сколько хотят. Царской сын женилса на королевы, котору привёз.

(Слышал на море, от поморов.)

244

Солдат и три офицера

В одном прекрасном месте стоял солдат на часах; похаживает взад, вперёд, идут три офицера и меж собой розговаривают; один говорит: «Я в Испании был, видел прынцесу и за то, что удостоился ей видеть, заплатил пять тысеч рублей». Другой говорит: «Я тоже там был и тоже видел, и чай вместе пил, заплатил пятнадцеть тысеч рублей». А третий говорит: «Я тоже был и за то, что кофей пил и разговаривал вместях, заплатил двадцеть тысеч рублей». И прошли мимо. А этот солдат позавидовал, взял и написал наверху, на дверях, на будке: «А у солдата ума много, да денег нету; а я бы на эти деньги женилса на той же королевы». И подписал в какое время стоял и в которы чесы. С чесов сменился и забыл стереть мел этот. Через несколько времени проежжал мимо царь, увидал надпись, остановился, прочитал и удивился, што это за штука така. Дозналса, кто в это время на чесах стоял, и спрашивает солдата. Солдат россказал, што слышал от офицеров. Царь спрашиват: «Неужто ты бы на эти деньги женилса на королевы?» – «Так точно, ваша царская милость, женилса бы». – «Ну хорошо, вот тебе пятьдесят тысеч, десять тысеч в запас – женись на этой королевы, тогда награду получишь». Взял солдат деньги и поехал в Испанию. Приехавши в этот город, спрашивает у старушки, где ос-тановилса на фатеры: «Што у вас хорошего в городе?» – «А вот хорошо, прынцёса походит замуж за прынца». Солдат спрашивает: «А они делают ли где свиданье?» – «Они свиданье делают в гостинице, занимают первые номера». Приходит солдат в гостиницу: «Позвольте первой номер?» – «Первый номер занят». – «Сколько они платят?» – «Пять рублей». – «Я десять заплачу». Хозяин согласился: «Ну иди». Солдат поместилси в номер, сел нога на ногу, навалил себе трубку махорки и сидит, покуриват; накурил полной номер. Вдруг прибегает принцесса и заскакивает в номер к солдату – и обратно. Поместились принцесса во втором номеру; сели, разговаривают, принц и спрашивает: «Половой, неси полдюжины шампанского!» А солдат кричит: «Половой, неси мне целую дюжину». Услыхала принцеса и говорит: «Солдат один дюжину, а ты, милой, на двоих полдюжины». На другой день солдат перевёлся в этот номер, где был прынц с принцессой. «Вот, хозяин, сколько они сегодня стребуют шампании, мне неси вдвое больше». Является принцеса, впёрвых приехала. Солдат сидит нога на ноги, полной номер махорки накурено.

Зашла в первой номер, мало и прынц туда заходит. Сели, прынц заказывает: «Половой, тащи дюжину шампанского». Солдат кричит: «Половой, мне две дюжины тащы». Принцесса приглашает принца: «Вы являйтесь сегодня ко мне в двенадцеть чесов ночи». – «Хорошо, приеду». – «А как нам времё узнать?» – «А мы зайдём в магазин, купим по парным чесам и заведем по-магазинному, чтобы в одно времё сойтись». Прынцесса пошла впервых, пошла покупать чесы. Она купила и вышла, а солдат зашел вслед и тоже такие чесы потребовал, завёл по магазинским и говорит магазинщику: «Отведи полчаса назад, я тебе заплачу за это сто рублей». Магазинщик отвёл, солдат сидит и розговариват. Приходит прынц за чесами, купил чесы, поставил по магазинским и ушел. Хозяин чесы отвёл на старо место. Когда стало подходить двенадцать чесов, солдат и пошел вместо прынца к прынцессе попадать. «Што будет». Пришел, за верёвочку дёрнул, в окошко полотно спустили и солдата кверху подняли. Солдата прынцесса принела за прынца. Сели, полюбезничали, повалились спать, солдат и говорит: «Так как мы сосватались, то нам можно и грех сделать». Она согласилась, солдат ей преспокойно и ... как следует. Пред светом стала солдата отправлять. «У меня родители есть, они тебя зарубят, если увидят». Солдат стал отправляться, взял пуговицу от шинели оторвал и бросил: «Што уронили?» – «А порсигар уронил, не во што папирос клась». – «Ну, некогда искать, возьми мой, да иди скорей». Запоходил и другу пуговицу в дверях оборвал, бросил. «Эх, черт подери! От часов медальвончик уронил». – «На, возьми мой, завтре переменимся». Он пошел, да в коридоре третью оборвал и бросил: «Ах, кольцо уронил». – «Ну, некогда искать, возьми моё, прислуги будут пахать, найдут». Солдат ушел, а принц явился, стучится под окном; прынцесса его не признала, взяла да облила его кислотой из лоханки, которой обмывались. В утрях прислуга стала пол пахать и нашла пуговицу солдацку, а потом и еще две нашла. А солдат в гостинице опять в первой номер выпросился, порсигар, медальвончик и кольцо положил на стол и сидит покуриват трубку, полон номер махорки напустил. Принцесса приежжат, засавыватся в номер и вон обратно в другой номер. Ждала, ждала принца, сегодня нету, не приежжат. Она посылат за ним слугу: «Что же он, взял невинность мою и не является до сей поры; смеяться стал?» Принц приходит, сели, розговаривают, глядит: у него порсигар свой, медальвончик свой, кольцо своё. «А где же мои веши, я вам вчера дала?» – «Хорошо вы мне вчера дали!» Она смекнула и к солдату побежала, посмотрела – на столе её вещи; она бац солдату в ноги: «Вы вчера были, вы мою невинность взяли, вы меня и обирайте». Вернулась к прынцу, поклонилась в пояс и говорит: «Так как по-вороньи жил, не умел владать, дак до свиданья». Вернулась к солдату и говорит: «Как ты меня будешь получать? Ты солдат простой, а я дочь принца». Дала солдату денег: «Открой здесь магазин и сделайся хорошим приежжим купцом». Солдат купил товаров и открыл магазин первый по городу и стал считаться первой русской купец. Пожил и приехал к прынцу сватаца; принцесса пожелала за него взамуж и вышла, и дал ей отец приданого двенадцеть кораблей, которые двенадцеть лет не были дома, всё плавали неизвестно где. Когда свадьбу стали играть, эти корабли возвратились. Солдат склал на эти корабли всё своё именье и уехал в Россию. Приехал домой, одел шинель и сделался таким же солдатом, и явился к государю, и дал рапорт. Государь спрашивает: «Женилса?» – «Женилса». И жену показал. Царь вздумал сбирать бал, чтобы все были чиновники и нижны чины, и пригласили трёх офицеров, которы шли да розговаривали о прынцессе. На балу сидели, пировали, вздумали россказывать сказки. Царь призывал солдата, он стал россказывать свою жись. (Повторяется подробно сначала, все как было.) Первый офицер, как дело дошло до него, кричит: «Врёт он». Царь говорит: «Не вашо дело, молчите». Так и второй, и третий офицер. Когда солдат сказал, что «Я бы на эти деньги женился», офицера и говорят: «Поспел бы ты жениться». А он и ответил: «Да я уж женился». И вывел жену. Все удивились, царь солдата вознаградил, произвёл хорошим офицером, а трех офицеров розжаловал и поставил нижними чинами: «Вы в России деньги здря проживаите».