Текст книги "Наркомэр"

Автор книги: Николай Аникин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Глава 8

– Привет, мужики! – Конь Рыжий вбежал в кабинет к Мальковскому и уселся в кресло. – Как жизнь?! Что-то не нравитесь вы мне. Унылые вы все какие-то. Бросьте! Где ваша улыбчивость?! Не могу на вас смотреть без сострадания.

«Мужики» смотрели на «уколотого идиота» и лишь пожимали плечами. С чего он взял, что они должны улыбаться. Дела идут, но не настолько, чтобы сидеть с разинутыми варежками. Достал прямо своей простотой. Мужиками называет. А он, выходит, «пацан» по «зоновским» понятиям. Или, может, он уже «пахан»?

– Брось прыгать, Боря, – сумрачно произнес Мальковский. – Не затеняй пространство. Сядь и слушай. Последние вести передавать будут, – и включил телевизор.

– Да пошли бы вы со своими вестями. У меня пацаны пропали вместе с машиной. Пьянствуют, быки, наверно. Джип «Чероки» дал им по доверенности. Сдуру. Теперь ни джипа, ни их самих. Может, в другую область махнули…

– Слушай… «Правопорядок» передавать будет, – отмахнулись от него.

– Говорит и показывает радиотелецентр «Правопорядок», – раздалось из динамика. – Сообщаем текущую сводку новостей. За прошедшие сутки зарегистрировано несколько тяжких преступлений, направленных на завладение чужой собственностью с покушением на жизнь. Подозреваемые задержаны…

– Наверно, мои козлы…

– На территории Ушайского района, в лесопосадке, рядом с автодорогой обнаружены трупы неизвестных молодых людей в возрасте приблизительно двадцати пяти – тридцати лет. У всех на теле имеются признаки огнестрельных ранений. Ведется следствие. По линии ГАИ допущено несколько дорожно-транспортных происшествий. Так, во второй половине ночи неизвестный водитель, управляя автомашиной марки «Чероки», не справился с управлением и на всем ходу врезался на улице Карла Маркса во входную дверь УВД. К счастью, никто не пострадал. Владелец автомашины устанавливается… В автомашине никто не обнаружен…

– Моя машина! Номер мой и марка моя!

Боря бледнел на глазах. Еще только наступило утро, и вот они, сюрпризы. Даже опомниться не дают. Сразу и пацаны нашлись, и машина.

Он набрал номер дежурной части.

– Машину у меня угнали… «Чероки», джип. Вчера в дверь к вам случайно заехала… Взять бы ее. Нельзя? Почему?.. Осмотр, кровь?.. Понятно. Когда ее можно взять?.. Со следователем решать?..

И к «мужикам»:

– Со следователем, говорят, решать надо. Синицын его фамилия… Во как! Их ушлешь за одним, а они вон куда. Стукнулись и убежали со страха. Ничего. Отработают у меня. Без отдыха и сна пахать заставлю. Покатаются теперь на «Чероки». Кого ждем?

– Мэр должен подъехать…

– Шура Хромовый?! – усмехнулся Рябоконь.

Мальковский кивнул, продолжая сопеть в две дырки.

– И какие у нас опять проблемы?

– Все те же… Дебил один жить не дает, покоя лишил… – произнес Рапп.

– Кто такой?

– Боря Рыжий. Может, ты знаешь такого?

Как ему не знать, если он сам и есть Боря. Чем он им надоел? Весело жить начал? Так это они ему не могут запретить.

– Может, ты опять туда захотел, Боря? Может, ты думаешь, что ты пуп земляной? Ошибаешься, если так…

Рапп впечатывал каждое слово в Борины мозги.

– Тебе который раз говорят, чтобы осмотрительней был. Банду собственную завел. Суешь клюв во все щели. Теперь мы должны вникать и разбираться. Жди, пока Шура не приехал. Он из правильных воров, и все у него по понятиям. Это у тебя наперекосяк… Устроил балаган…

– Ничо я не устраивал! Чо взъелись-то?

– Вот прибудет из округа комиссия, представитель президента по федеральному округу – посмотрим, как вертеться начнешь. Раскрутят на всю катушку. И пойдет писать губерния. Не знаешь этих, что ли?! Стриг потихоньку купоны и продолжал бы в том же духе. Войны захотелось, пошел на привязи у собственных шавок…

– Кто пошел?!

– Договаривались ведь. Зачем нам лишние жмуры! Говорили, что в этом деле на самотек ставить – самое последнее дело. Каждый покойник тянет за собой таких же, как сам. Это не то, что, например, выпил, потрахался и снова за стол. Красота! А дело серьезное…

Разговор приобретал дурной оттенок. Кажется, Борю воспитывали. Однажды так уже было. Боря клялся и ел прошлогодний снег. Этим все и обошлось. Что с глупого возьмешь. История повторилась. Гребет, гад, под себя одного. Надо бы посмотреть, чем он у себя на базе занимается. Может, наркотой? Места там хватит в подвалах. Точно подведет всех.

– Тогда мы, может, министерство Иисуса, помоляся, создадим? Раз все вы такие правильные…

Во дворе затормозили сразу две автомашины, и оттуда вышли мэр и начальник УВД собственной персоной.

– Приехали, сейчас послушаем, что чиновники скажут.

Мэр с начальником поднялись на второй этаж, вошли в кабинет ресторанного деятеля, поздоровались.

Мальковский уступил мэру свое кресло, а сам юркнул влево. Мэр уселся, отвалясь на спинку, закинул нога на ногу. Народ ждал его слов как манны небесной.

– Короче, мужики, Сергей Сергеича мы отпустим. Он нам расскажет последние новости и уедет. Ему некогда. Давай, Сергеич, ждем…

Тюменцев встал, надеясь, что его излишнюю поспешность поправят и предложат сесть.

Не тут-то было. Мэр как воды в рот набрал. Сидел и слушал стоящего как на часах полковника.

– Докладываю ситуацию. Ночью в стену нашего управления на полной скорости врезался джип «Чероки».

– Это мы знаем, – проговорил вороньим голосом Боря.

– Не перебивайте меня, когда я разговариваю! – взвизгнул Тюменцев и сразу покраснел. – Я, да будет вам известно, не вам служу, а мэрии! И не хочу тоже, чтобы мне кровь понапрасну портили! Представьте себе: к вам в кабинет на полной скорости врезается гражданская машина иностранного производства. И в ней следы крови! Человеческой, к вашему сведению! Что вы будете делать?!

Гневный взор начальника обдирал Рябоконя. Если мэр даст волю, начальник обязательно проглотит того с потрохами. Если не подавится.

– Не гони волну, начальник…

– Правильно тебе говорят здесь, Боря. – Мэр качнул головой. И Тюменцеву: – Продолжайте, Сергей Сергеевич.

– Если по порядку, то события выстраиваются в такую цепочку. К нам в область приезжает отставная личность по фамилии Кожемякин, о котором я вам сразу и доложил по вашей же просьбе. Этот человек почему-то вас интересовал. Примерно через месяц после моего сообщения в деревне Дубровка дотла сгорает его дом. Оперативно-следственная группа обнаруживает на месте происшествия обгоревший человеческий скелет. Кости едва сохранились из-за большой температуры. Зато во лбу обнаружена вполне характерная дыра. Точнее, дырища. Обычно это бывает последствием ранения картечью. Либо ломом. Таково мнение следователя. Он хоть и молодой, но опытный. Материал направлен на экспертизу в НИИ. Кому принадлежал скелет, естественно, мы не знаем. А сегодняшним утром производился осмотр в лесопосадке. Потому что в джипе оказалось послание – заберите, мол, там и там. Вновь трупы. С огнестрельными винтовочными ранениями. Кто эти люди и кто их убил, мы бы установили. Если бы нам хоть одну зацепку…

– Есть же зацепка, – вытаращил глаза Рябоконь.

– Какая? Где? – обрадованно просиял Тюменцев.

– Шофер живой остался, говорят…

Мэр опустился локтями на стол, обнимая лысеющий череп. Борю предупреждали молчать о водителе.

– Продолжайте, пожалуйста…

– Звучная такая фамилия. Крейтер. О нем весь город знает.

– Он среди трупов. Так что свидетеля у нас нет. Сразу надо было говорить… А я продолжу подводить итог. И он неутешительный. Вновь начались разборки. И вновь наш регион привлечет к себе пристальное внимание властей. Вот и все, что я хотел бы вам вкратце сегодня доложить.

Начальник был сама искренность. Образец демократически мыслящего чиновника. С компанией сидящих перед ним людей его почти ничто не связывает. Он лишь заехал вместе с мэром на огонек.

– И на том спасибо, Сергей Сергеевич…

Начальник УВД по-военному козырнул и вышел за дверь. Ему пора. Дела не терпят промедления.

– Слыхали? – произнес мэр скрипучим голосом, продолжая массировать свой черепок. – Наш бандит, оказывается, свидетель. Боря. Слава богу, что он сдох, этот твой водила. Туда ему и дорога! Еще неизвестно, как бы он повел себя на допросе и куда бы вывела узкая дорожка. Следователь не дурак, чтобы дать водить себя за нос. На первый же вопрос, как там оказался джип «Чероки», водила – а я это точно знаю – заявил бы: «Боря послал!» Потому что он такой же дебил, как и его хозяин.

Он все сказал. Теперь он помолчит. Мэр вновь принялся массировать лысину. Рука заметно дрожала. Зря он связался с дураками. Взял их под свою «крышу». Хотел приучить к понятиям, но ничего не получается. Абсолютно никакой дисциплины. Никто не хочет отвечать за «базар».

– Скажи, Боря, чем тебя так испугал мент? – поднял на него глаза мэр.

– Тем, что в прошлом году шороху навел.

– А тебе какое дело?

Боря мялся в кресле, словно у него был запор.

– У него просто нюх на это дело, – пробормотал Боря. – А я продолжил дело Безгодова. Линию демонтировал у него, отладил и установил в подвале. Фасуем материал – и по аптекам. У нас лицензия на производство «Линии жизни».

– Так ты у нас теперь фармацевт? А мы и не знаем. Лишь думаем: откуда на овощной базе, где одни капустные кочерыжки валяются, вдруг появились средства на джип «Чероки» для пустоголовых бандитов?

У Бори на скулах играли желваки. Но Шуре Хромовому он не мог перечить. Сявка должна молчать.

– Значит, говоришь, дело Антибиотика продолжаешь. Почему мы об этом не знали? За кого ты нас держал, Конь Рыжий?! Знаешь, что за такие дела на зонах делают?!

– Опускают…

– Помнишь, значит. И теперь ты думаешь, что мы как преступное сообщество должны тебя всячески покрывать, делать тебе «крышу» и отмазывать от всякой нечисти? Мы должны разбираться, ночи не спать, чтобы защитить Борю Рыжего. Потому что мы сами рыжие… А настоящий рыжий в это время будет грести под себя… Ты наркотой занялся. И никому не сказал…

– Еще спиртосодержащими жидкостями… Безакцизная, чистая продажа через аптеки…

– Вот даже как. Молодец у нас Боря. А я как дурак в прошлый раз пытался для тебя пробивать твои же проблемы. Кто в таком случае я?.. Думаю, что я – лох. Я что хотел сказать, – продолжил мэр. – Специально для тебя говорю, Боря. Беспредельны только две вещи – женственность и возможность ею злоупотреблять. Ты у нас не женщина, поэтому лимит для тебя отныне исчерпан. Я внятно выражаюсь, Боря?

Боря согласился, не разжав рта.

– Думай теперь сам, а мы посмотрим, что у тебя из этого выйдет. Интересно будет со стороны посмотреть.

Рябоконь поражался успехам мэра. В философию человека потянуло в последнее время. Что ни слово, то хоть в тетрадь записывай.

Все остальные молчали.

– Что скажет «сенат»?

А что он скажет. Как все, так и «сенат». И все-таки Рапп решил взять слово.

– Я еще Безгодову говорил, рискованное это дело. Вы посмотрите, что у нас получается. Мы собрались не зря. И заключили свои договоры тоже не зря. У нас очень выгодное сообщество – хоть с какой стороны подойти. Хоть с чисто юридической, хоть с точки зрения наших понятий. У нас сеть ресторанов. Это вы без меня знаете. У нас пруды Мальковского, откуда поступает рыба в рестораны Смаковского. У нас овощные базы. И в конце концов, у нас имеются деньги. У нас есть все, чтобы растить наш капитал дозволительными средствами.

Мэр равномерно кивал. В любом случае он контролировал денежные потоки и не остался бы внакладе. Но ему была нужна тишина. Та самая безмятежность, когда хорошо ловить рыбку. В мутной воде. Проходит то время, когда на площади можно было кричать: «Я самый крутой и круче меня никого нет! Только яйца вареные…»

– Прости, Шура, – сказал Боря, нагнув бычью шею. – Больше такого не повторится. Готов нести бремя ответственности и поделиться, чем могу. Все равно я думал потом передать… часть денег. Хоть сегодня же… Александр Ильич?

– Не продаюсь я, – перебил его мэр. – Поздно ты. Поезд давно ушел. Вот и бегай теперь со своим билетом. Если тебя менты загасят, никто особо не пожалеет. Зато ты у нас теперь вольный. В «быках» не гуляешь… Захотел воли. Иди. Пасись…

– Но можно хоть созвониться еще раз? Все-таки ведь мы друзья вроде были…

– Знаешь, Боря, когда речь идет о деньгах, про друзей забывают. Разве ты не знал об этой истине?

Еще бы Боре не знать. Он даже эту истину постоянно проповедовал, вкривь и вкось упоминая перед собственными людьми. Но, кажется, лишнего передернул он. И теперь ему могут показать на дверь.

– Еще что хотел я сказать, – продолжил мэр. – На днях собирается областная дума. Думу думать будут. Как им поступить с некоторыми, – он покосился в сторону Рябоконя, – областными деятелями. Чиновниками. Хозяйственниками. Прислушивайтесь к голосу народному. Выше нас сидят.

– Что-то серьезное? – спросил Рапп.

– Не думаю, – вздохнул мэр. – Казнят опять кого-нибудь, но не больно…

Рябоконь продолжал сидеть в кресле. На него никто не обращал внимания, словно он был здесь никто. Так себе, нуль. Дырка от бублика. Пустое место. Он какое-то время еще поерзал в кресле, слушая разговор, и решил уйти. Не нужен он тут сегодня никому.

– Пошел я тогда, Александр Ильич, – произнес он сиплым голосом. – Всем привет.

Стараясь держать голову высоко и не сутулиться, двинулся к двери. «Как бы треснул дверью, чтобы штукатурка посыпалась!» – подумал неожиданно, но воздержался. Тихо открыл и так же прикрыл ее за собой. И только на улице дал волю эмоциям.

– Козлы. Пидоры, – бормотал под нос, несясь к машине. – Бизнес им мой не по вкусу, козлы. Сами-то чем занимаются? Финансирует через свои каналы Рапп. Неучтенную продукцию поставляет Мальковский. И этот гребет себе, ничего не делая, мэр сраный. Шура малахольный. Хромовый, называется. Надо же, придумал себе погоняло тоже. Откуда только берут себе такие…

Боря ругал мэра. Он ругал всех остальных. Они «кинули» его на произвол судьбы. Но он им еще докажет свою правоту. Чистенькими хотят быть. А сами скоты из скотов. Дать бы им волю, всю область под себя бы подсунули вместо подстилки. Еще неизвестно, сколько таких дураков у Шуры Хромового ходит. Наверняка еще кто-то есть. Ведь здесь и заводы, и фабрики. И так далее. И тому подобное…

Рванул с места, завизжав колесами, словно бы с крючка сорвался. Из-под колес летели брызги. Народ ругал лихача, посылая вдогонку едкие слова. Чтобы тебя!.. Чтобы на тебе так потом ездили!..

Приехал к себе на базу и кинулся бегать по территории, раздвинув руки ухватом, словно он не директор ЗАО «Овощпродторг», а какой-нибудь промышленный погрузчик леса рычажного типа. Сейчас как схватит, так и раздавит в порыве злого энтузиазма.

Народ разбегался в разные стороны, завидев Коня Рыжего. Точно, не с той ноги встал сегодня.

А Конь, набегавшись вволю по двору и даже успев «уволить» вахтера с ворот (тот бродил по территории, вместо того чтобы сидеть на проходной), наконец пошел в хранилища. Там было прохладно, пахло капустой, огурцами, яблоками. Специфический был запах, перемешанный, но живой. Там лежали овеществленные деньги. Их только нужно своевременно доставить до потребителя, похвалить в рекламе, а затем продать. Обычные заботы. Так себе, невидимые снаружи манипуляции.

База занимала огромное пространство – между автодорогой и лесом, уходящим вверх по косогору. За базой до подножия косогора шло Карасевское болото с каналом для отвода природных вод. С той стороны подъехать к базе было невозможно. С двух других сторон тоже, потому что там располагались огромные массивы садоводческого товарищества «Заводское». Удобно во всех отношениях: вход на территорию был возможен лишь со стороны «официальных» ворот. Это устраивало директора. На ворота он посадит теперь своих людей, чтобы ни одна муха не проскочила. В милиции надо взять лицензию на охранную деятельность, вооружить их официально – вот тебе и собственная армия. Кто платит, тот и заказывает карнавал. И этих, которые у него неофициально числятся, тоже в охрану перевести. Давно надо было провернуть это дело. Ведь учил же мент один. Все некогда. Все дела, будь они прокляты.

Рябоконь шел длинным тоннелем вдоль бесконечных стен, заваленных рядами пластиковой и деревянной тары. Местами тара лежала на полу. Кладовщик недоглядел. Тоннель сделал еще один изгиб и уперся в тупик, почти полностью занятый старыми водочными ящиками. Тара была деревянной. Ее выпускали еще в брежневские времена. Лишь вдоль правой стены оставался узкий проход – человеку одному пройти. В конце прохода обнаруживалась кирпичная кладка, беленная известью. Отдаленное место. В углах паутина висит.

Рябоконь вынул из кармана пульт управления, нажал на кнопку: в глубине за стеной приглушенно загудел электрический двигатель привода. Массивная стальная перегородка вместе с налепленными на нее декоративными кирпичами и искусственной паутиной поплыла в сторону, обнажив проход.

Рябоконь вошел внутрь и вновь направил прибор в сторону датчика. Проход исчез.

Рябоконь находился в просторном помещении, размером до сотни квадратных метров. Неокрашенные стены и потолок построены из железобетонных плит. В пазах виднелся затвердевший бетон. Потолок поддерживался стальными колоннами, окрашенными суриком. С потолка местами капала влага. Немудрено. Как раз над этим местом находилось Карасевское болото, точнее, канал, идущий вдоль всей подошвы косогора, вплоть до реки. Канал периодически чистят экологи, арендуя раз в год экскаватор на гусеничном ходу.

Между потолком и бетонным полом у противоположной стены располагалось непонятное сооружение, также отдаленно напоминающее гигантскую стальную колонну. Но это была не колонна. Скорее это была емкость для воды, также окрашенная суриком. Мимо нее вдоль помещения шли трубы, а на уровне пола, размером в человеческий рост, располагался люк с системой запора.

Рябоконь сел в стоящее у стены кресло и успокоился, глядя на неторопливые, словно при замедленной съемке, действия работников. У производственной линии сидел работник, химик по образованию, и производил контроль качества продукции. Импортная линия едва издавала звук. Сбоку от нее, за длинным столом, покрытым нержавеющей сталью, работали еще несколько человек, занятых фасовкой продукта. Это был один участок. В противоположном конце помещения, за гигантской колонной торопливо бежали по конвейерной линии небольшие стеклянные бутылочки, размером примерно на двести пятьдесят миллилитров. Почему примерно? Рябоконь точно знал их емкость. На посуде красовалась овальной формы этикетка «Женьшеневый бальзам» с предостерегающей надписью: «Употреблять в соответствии с индивидуальными особенностями организма».

«Попробовать, что ли?» – неожиданно для себя подумал Рябоконь и подошел к линии.

– Как у нас с качеством? – спросил у мужика. Тот поднял кверху большой палец.

– А если я попробую? Мне не будет плохо? Смотри…

Но рабочий гарантировал качество. Он не мог поступать по-другому. Продукция расходится по аптекам, поэтому требования к спиртам там особое. Он давно усвоил: не на дешевом и потому некачественном спирте в их деле доход получают, а на отсутствии акцизных сборов. Поэтому лучше не рисковать. И он не рисковал, получая еженедельно заработную плату в конверте без росписи в денежной ведомости.

– Есть закусить чем?..

Поднесли колбаски, апельсинов. Рябоконь отвинтил головку «продукта» и набулькал себе в стаканчик граммов сто. Тут же и выпил, крякнув. Каждый выпьет, но не каждый крякнет. Занюхал коркой. Укусил апельсин. Донельзя рассчитанный продукт у него. Его и разбавлять не надо. Аккурат сорок градусов, как учил Менделеев Д.И.

По телу побежала расслабляющая истома. Он закусит, а потом еще повторит, Боря Рябоконь. В гробу он видел всю компанию, в том числе и самого Шуру Хромового. У Коня свое дело. Он пустил его на поток и теперь ни от кого не зависит. Для чего ему теперь подчиняться? Отмобилизовать бы ему еще охрану, и все будет о’кей. Надо лишь обзавестись лицензией на охранную деятельность. Но он не может сам этим делом заниматься. Для этого ему надо иметь под рукой своего человека. Желательно, чтобы это был бывший спецназовец. На худой конец – обыкновенный мент. Но такой, чтобы не заглядывал, куда его не просят, и лишних бы вопросов не задавал. Такой, у кого в биографии черное пятно обозначилось. Лет, скажем, тридцати, но с большим опытом. И без пенсии. Это для того, чтобы он полностью зависел от Бори. Чтобы он постоянно глядел ему в рот. И чтобы в любой момент мог сам пойти за ним. Со временем он мог бы ввести его в курс дела, показал бы ему это помещение. Но это не сразу. Вначале нужно его втравить. Пусть почувствует вкус денег. Без них в нынешнее время тяжело. На прилавках лежит всякий товар, какой только нужен душе. Только бабки слюнявь.

Боря налил себе еще. На этот раз граммов пятьдесят. Как раз на три подхода хватит бутылки. И никакого запаха сивушного. Отличный продукт.

Боря выпил. Закусил корочкой. Доел апельсин. Скушал колбаски кусочек. Рабочий стоял в стороне, напряженно следя за работой линии по розливу препарата. Тишина. Лишь слабо гудят электрические двигатели привода автоматических линий. И вроде как чувствуется влажность в помещении.

– Как у нас с влажностью? – позвал он химика. – Проверяли? Вдруг повлияет на качество? Что-то влажность чувствуется…

Однако химик, старикан лет шестидесяти, развеял все его сомнения:

– Никаких проблем. Замеры влажности производятся своевременно. Все, как говорится, в норме. Это обыкновенно для таких помещений…

– Ну, смотрите…

О чем это он только что думал? Собственная элитная охрана. Да. Прямо сегодня же надо решить вопрос. Нужен человек. Не простой, а сведущий. Чтобы рубил в этих делах. С улицы он никого брать не намерен. И с этой целью он должен объявить конкурс на замещение вакантной должности начальника охраны. Которой еще и в природе-то нет. Сегодня нет, а завтра будет. Завтра же издаст приказ о введении такой службы. И ему же, этому человеку, которого он себе самолично подберет, поручит выхлопотать лицензию и ему же – сформировать подразделение. Надо только захотеть, и все в этой жизни будет. А на этих товарищей он больше не поставит и ломаного гроша. Пусть только попробуют сунуться к нему! Быстро организует сквозняки в черепах…

Боря вылил в стакан остатки и задумался. Если надо, он еще нальет себе. Он не зависит ни от кого, и это чувство вселяет в него уверенность в завтрашнем дне. Пусть щелкают зубами, быки винторогие. Он их не боится.

Выпил и, сунув в рот остатки колбасы, встал. Пошел он.

Приблизился к двери, направил пульт, и та послушно, беззвучно почти, уплыла прочь с дороги. Пока, ребята! Хозяин пошел по делам. Он, может, через часок еще придет к вам…

Выбрался на поверхность, удовлетворенный экскурсией. Вошел к себе в кабинет и сразу же вызвал секретаршу.

– Готовь приказ…

– Какой, Ваше Величество?

– Об объявлении конкурса на замещение вакантной должности начальника охраны.

Еле выговорил. Слишком длинный получался приказ.

– Но чтобы не старше тридцати лет. И чтобы отслужившие в спецназе…

– Понятно, Ваше Величество, Борис Второй.

Секретарь царапала ручкой на бумаге послание владыки.

– И еще, пока не забыл… Пусть кто-нибудь сбегает в редакцию. Дадут объявление в газете.

– Зачем бежать-то, когда можно позвонить? Завтра же будет опубликовано… Кроме того, дадим сообщение в центр занятости.

– Еще лучше. Пусть публикуют, а мы будем отбирать кандидатуры. Ты будешь выдавать анкеты, а они станут их заполнять. Через неделю все должно быть завершено. Не раньше и не позже. Мне нужен человек. Понимаешь, о чем я говорю?

Секретарь понимала. Директор был слегка под градусом и назавтра мог забыть то, о чем говорил сегодня. Такое уже случалось. Ее беспокоило другое. Боря перестал ее замечать. Они давно знали друг друга. Отношения у них были настолько тесные, что дальше просто уже некуда.

– Ваше Величество, вы разлюбили меня?

Вопрос застал его врасплох. Разлюбил? Как она могла подумать. Ему бы ее проблемы. Сидит, как эта самая, сорока на городьбе, и хвостом машет. И ни за что не отвечает. Если бы у нее были его заботы, тут не то что на сексуальные подвиги потянуло бы – фамилию свою забыла бы.

– Разлюбили? – она повторила вопрос.

– Как тебе в голову приходит только?

– Смотрите, Ваше Величество. – Она, кажется, надумала ему грозить. Значит, действительно допек бабу невниманием.

– Что с тобой, Светик? Неужели ты действительно подумала? Тогда прости… Завертелся.

– Хочу на рыбалку…

– Поедем. Скажи только, когда. Хочешь сегодня?

Она хотела. Охотничий домик ей всегда нравился. В нем так легко расслабляться после рабочего дня. Кругом дебри. Дороги почти никакой, так что никакая жена туда не придет. Там она чувствует себя в полной безопасности. И Его Величество будет вновь в ее полном распоряжении. Только бы не передумал под конец дня.

Он не передумал. К четырем часам вызвал машину и отправил на ней пассию за пределы «объекта». А когда машина возвратилась, сел сам и уехал «в район». Вместо этого он подобрал секретаршу на углу и поехал в охотничий домик. Нервы у него расшатались, надо было их приводить в норму. Секретарша специалист была в этом деле. Бывшая медсестра умела вправлять «вывихи мозга». Сидя на заднем сиденье, он нетерпеливо лез ей под подол, однако Светик грозила ему пальчиком.

Вот он и дом. Борису не терпится. Но он должен опять подождать: хозяйство прежде всего.

«Скорей бы уж забраться в постель и бабахнуть эту скотину, – думает он, раздувая мангал. – Дались ей шашлыки. Как будто моего шашлыка мало… Купили копченых цыплят. Осетра захватили. Фруктов всяких. Нет! Ей подавай еще шашлыки. Наверняка сказывается влияние Кавказа. Надо проверить… Может, с черными в свое время трахалась или даже неграми…»

– Милый, ты скоро? – воркует из домика Светлана Аркадьевна. – Я уже почти не могу… Может, мы сначала выпьем коньячку «на брудершафт»?

«Как она отстает от жизни! «На брудершафт» нынче не модно…»

– Бегу, любовь, моя… – и несется во все лопатки в домик.

Светлана Аркадьевна стоит посреди комнаты в халатике и загадочно улыбается. Рябоконь в растерянности останавливается.

– Я вся твоя, Ваше Величество, – и распахивает халатик: под ним у нее виднеется одна лишь кожа да еще бугорчатое возвышение, покрытое черным ворсом. Вот шельма… Умеет действительно вправлять мозги. С такими только и выходить из ситуации. Он правильно сделал, что бросил начисто все дела и уехал из города. Он бросил машину «Чероки» и не стал дожидаться, пока разберутся с покойниками, обнаруженными на трассе. Может, это его люди. Но он не стал всего этого дожидаться. Он ушел, чтобы собраться с мыслями и потом вернуться. Где-то бродит по-прежнему враг, способный нанести сокрушительный удар. Мент недобитый. Против него Боря выставит собственную армию. А с Шурой Хромовым он примирится. Да и не ругались они как будто…