Текст книги "Остров Инобыль. Роман-катастрофа"

Автор книги: Николай Шипилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

40

Колонна людей страны заката медленно и почти по пояс в воде шла каменистым бродом, который еще намедни от пуза, что говорится, кормил дорожную милицию и был трактом едва ли не стратегического назначения. Катамараны волокли за собой.

Лаврентий Тарас нес на груди ручной пулемет, а на плечах – цыганенка, отбившегося от табора. Цыганенок все время ерзал так, словно ему хотелось плясать.

Тарас, не сбавляя крадущегося шага, пригрозил:

– Не ерзай там! Утоплю – и не мяукнешь!

– Топи! – соглашался цыганенок. – А дашь пострелять?

– Да уж вы, цыгане, только и делаете что стреляете, – говорил Тарас. – На выпить да на закусить…

– Зачем, дурак, даешь?

– А менталитет! – пояснил Тарас, разрезая воду то правым, то левым бедром. – Тебе бы пенделей хороших надавать, а я вон тебя на закукорках несу!

– Неси, Тарас!.. Мы хрещеные…

– То-то, козявка…

И Тарас, подобно Холостомеру, хотел поговорить со своим погонычом о мировом зле, но увидел Сигайлова из разведки, который шел ему навстречу из сумерек, словно плыл, выкидывая вперед то левое, то правое плечо и держа автомат высоко над головой.

– Лаврентий! – крикнул он, приближаясь и выравнивая дыхание. – Там впереди бронемашина, типа БМП-3!.. Проскочила к холму метрах… в тридцати по курсу! Чья – неизвестно! Бортовой номер – не разобрать… Темно, вождь! Что бы это значило?

Тарас сделал знак рукой – колонна, подтянувшись, встала.

– Армейская машина, – решил он. – Ты, Сигайлов, вот что: ты уже не иди в отрыв – до поселка рукой подать! Ты скажи мне: значит, ты видел брата в доме с монаршим флагом? Если расклад такой, как ты рассказал, то… – он наклонился, говоря Сигайлову на ухо: – Поставленная днем задача потеряла смысл. Нам на сей момент не нужны деньги. Нам нужно объединиться с братом и патриотами острова, занять оборону. Далеко здесь?

Сигайлов кивнул так, что на нос съехала каска:

– Напрямую – километров около полутора! Бродом – два с гаком! И еще, Лаврентий, заверни-ка ты к Любе Родиной в землянку. Посмотри: стратегически удобная позиция… Я, Лаврентий, отведу колонну. А тебя выведет Люба…

Полковник кивнул.

– Иди к штабу водой и запоминай береговую линию, – велел он. – Я приду с вершины холма лесом. Если будешь на месте раньше меня – передай там брату, что нужно слить остатки керосина из самолетных баков – раз. Два: с утречка пораньше необходимо сделать промеры глубин вдоль прибрежья на предмет безопасности судоходства…

– Та-а-анки! – весело закричал впередсмотрящий цыганенок. – Где-то рыщут танки!

– Иди, Сигалов, скажи Чубу, чтоб держали подствольники наготове.

– Я пошути-ил! – сказал из-под облаков цыганенок.

Где-то в середине колонны шел, как шелковый, Юз Змиевич. Он шел и думал: да! да! нет в жизни счастья, как верно заметили урки. Но, как заметил Юз, в ней есть блестки радости. А на краю гибели радость становится счастьем.

Он изловчился и ущипнул идущую рядом Наташу за бок.

41

Бронированная коробка с названием «боевая машина пехоты» появилась в шестидесятые годы. С ее помощью пехота взаимодействует с танками в общевойсковом бою. Те бронетранспортеры, что были до того, скорее годились на роль «такси для поля боя» со своим немощным бортовым вооружением. Оно слабо прикрывало спешившихся стрелков. Броня берегла их от пуль и небольших осколков, но проходимость и подвижность машины уступали танковым.

Первая советская БМП-1 шестидесятых годов мощно оснащена против танков и самолетов тактической авиации. Лобовому листу придан большой угол наклона. У нее мощное бизонье сердце – двигатель, и не боящееся ни холода, ни жары шасси полярного вездехода. Машина легко несет навесную броню, что и делалось уже в Афганистане. Моторное отделение расположено не в носу, как обычно, а в корме, по-танковому. Стал лучше обзор для маневра механика-водителя. Стало удобней находиться внутри машины, вес которой равномернее распределяется по ее длине. Но стала и более опасна высадка пехоты. Множество тонкого и умного оружия утяжелило вес машины и увеличило башню. Затруднен, мягко говоря, переход механика-водителя и двух солдат в десантное отделение. Из подбитой машины им придется выбираться только через верх и под обстрелом. Своя броня недостаточна, из трансмиссии упрямо течет масло. Полярное шасси осложняет походный ремонт, а починка корпуса не получится без особого оборудования.

Но войны делаются не для того, чтобы беречь людей. Войны – для их истребления. Наши герои погибали, до последнего дыханья стремясь спасти дорогую машину. Солдатик-то все из рабочих, да из крестьян, да из сирот, ему себя не жаль. И никому его не жаль. Умная техника дороже.

И мотор уже не прикрывает людей спереди в случае прямого попадания снаряда туда, в центр, где сидит, слившись с машиной, механик-водитель. Рядом с ним два десантника. За ними, в боевом отделении, в башне, находятся оператор-наводчик и командир. В десантном же, на складных сиденьях сачкуют до поры пять стрелков. Приходит час – они высаживаются через двери в корме. Для этого крышу моторного отделения понизили и образовали подобие туннеля с двухстворчатой дверью сзади и прямоугольными люками сверху. В них проделано по круглому отверстию. Еще два люка с откидными крышками есть в башне и на корпусе – для механика-водителя и десантников.

Но пришло время потопа и время сказать о плавучести машины. Ее обеспечивает водоизмещающий корпус. Движителем же на плаву служат два водомета или перематывающиеся гусеницы. Перед входом в воду экипаж устанавливает воздухозаборную трубу и поднимает носовой волноотбойный щит.

Такая байда может работать вместо танка. Зачем? Дело простое. Вес бронекоробки сжат до двадцати тонн и соответствует силе армейского вертолета Ми-26. Кроме того, коробку можно сбрасывать под парашютом на платформе. Она не заменяет боевые машины десанта, но сестринская схожесть их не случайна. Обе они сеют панику и смерть на флангах и в тылу противника.

Вот такая бронечерепашка национальной гвардии [20]20
  Войска национальной гвардии созданы в России начала третьего тысячелетия с целью полной дезориентации Вооруженных сил и перевода их на подавление не внешнего, а внутреннего врага – т.е. к исполнению глобальных полицейских функций. Сегодня о гвардии официально почти ничего не говорится. Но именно сейчас начинается практическая реализация плана ее создания. К 2006 году будут упразднены все 7 округов ВВ, а вместо них созданы пять региональных командований  и два управления – Северо-Западное и Восточное. Вместо дивизий будут созданы бригады, что повысит мобильность и управляемость. В 2005 году в гвардию начнет поступать легкое и скорострельное оружие новых типов и  самая современная боевая техника.


[Закрыть] двигалась мрачной поверхностью взбунтовавшихся вод.

– Уже сколько лет, епона мать, космос говорит нам: на вас, братцы, летит Млечный путь! И не как-нибудь там летит, как… как непонятно что, а со скоростью света! – говорил майор Лаппо механику-водителю. – Однако люди у нас, сержант, лысеют, но не умнеют. Толстеют, но не поправляются. Любят, но поесть. Имеют уши, но не слышат.

– Ой, ща заплачу, товарищ майор!

Сержант гнал машину строго на запад, изредка скашивая взгляд куда-то к округлому животу майора Лаппо и как бы пытаясь уловить в свою ушную раковину тревожащий его водительское спокойствие посторонний звук.

– Космограммы планет нашей Галактики, сержант Исполатов, если их наложить на зодиакальные карты положения Земли относительно этих планет, уже давно говорят о глобальных изменениях в будущем мире…

– Положительных? – поинтересовался сержант.

– Да!

– Тогда положите, товарищ майор, спичечный коробок куда подальше! И, если надо что-нибудь крутить в руках, возьмите в кармашке зажигалку. У меня вот есть что крутить! Я и кручу. Коту глазунью…

Бывший суворовец майор Лаппо служил в демократической национальной гвардии, как бы ни хотелось ему двинуть салаге в скулу за такой тон, он лишь глянул на эту скулу и любознательно прищурился:

– А в чем дело, сержант?

– Да вы по спичечному коробку выстукиваете какую-то дуду, а я думаю – это коробка передач стучит!..

Майор взял в нагрудном кармашке сержантского бронежилета «зиппо», чиркнул кресалом, прикурив по сигарете себе и сержанту.

– Где достал такую? – понюхал он любимый запах хорошего бензина.

– Немножко родины продал и купил. Это не задача,– отвечал смышленый сержант Исполатов.

Всему есть предел. Опасная развязность сержанта взорвала терпение командира.

Майор Лаппо умел рявкнуть и рявкнул:

– Правей держи! Смотри, епона мать, куда рулишь-то!

Сержант на всякий случай сотворил невинное лицо. Посмотреть на него – комсомольский вожак из средней школы. Он справедливо заметил:

– Да ведь, товарищ майор, тут куда ни рули – утопия! Кругом вода, товарищ майор!

– А то, понимаешь, родины кусочек он продал! Трибунала захотелось?

– Да какой трибунал-то, това-а-рищ командир! Что может продать рядовой сержант? Вот соляра кончится – и ханга! Только и сбулькаем: бульк-бульк! Знаете, какой звук слышит последним утопленник? Вот это самое «бульк!» Так что срываем погоны, чтоб легче плыть, и к Северному полюсу… Или куда?..

– На кудыкину гору…

– Так я и рулю на гору!

– Идем строго на запад, на Москву, сержант! Мне семью спасать надо.

И снова сержант намекал:

– Семь лет невестка сучку кормила, да все не знала, что у той хвоста нет!

– О какой вы сучке, сержант? Какая еще невестка?..

– Семьей в гарнизоне жить надо было. Вон капитан Судников, – сержант кивнул на тыл, в фарватер, – сам там и семья при нем. А ваша – в Москве. Где она сейчас та Москва со всеми ее штабами? Соляра вот кончится, так…

– Заткнись… Знай свое дело… – устало попросил майор Лаппо. – И если я усну, то держи курс, как приказано.

– А может, зайдем на холмик-то, товарищ майор? Ну? Куда идти гусю в пустыне? А там люди, барышни! А у меня еще ни одной девушки ведь не было – а, товарищ майор! Вон же на холме слева – видите? – населенный пункт! А мы – сила! У нас еще две машины в хвосте, и больше никого на всей земле! Не кайф ли, товарищ майор!..

Майор помалкивал, сделав уже не один добрый глоток из походной фляжки. Он только бровями шевельнул, намереваясь разлепить отягченные дремотой веки, но тщетно.

Сержант терзал рацию:

– Второй, Второй! Я – Первый. Прием? Тишина, товарищ майор!

– Так не бывает, – угрюмо сказал майор. – Это автономное средство связи!

– Ну как же не бывает, товарищ майор! Вот я, вот вы, вот оно, средство связи. Где связь? Какие-то помехи работают, товарищ майор!

И сержант Исполатов сквозь стиснутые зубы яростно запел:

– Бр-р-рэня кр-рэпкэ и тэнык-э-э нэш-э-э бэстэр-р-рэ!..

Он повел колонну к холму.

Он словно предчувствовал шальной воровской фарт, и ему было страшно и весело:из девяноста девяти человек роты после атаки двух неизвестных штурмовиков потонули с экипажами командирская машина, бронетягач и БМП сержанта Володькина. Остались в живых тридцать один человек – взвод на трех бронемашинах. Из них два офицера – командир взвода старший лейтенант Пуговкин и командир роты Лаппо, которого вытащил из-под огня рядовой Бесфамильный. Вот он сидит рядом, полураздетый и прикрытый сухими камуфляжными куртками. И девятнадцатилетнему сержанту Исполатову кажется, что он старее и умудреннее своего сорокалетнего командира.

42

Майору Лаппо снится бабушка.

Она качает мальчугана на теплых своих коленях.

Маленький майор теребит бабушкин крестик, просунув ручонку в распахнувшийся воротник ее кофточки. За окнами барака, над сиреневыми забайкальскими снегами, свистит култук. Утро. Сейчас бабушка промоет глаза Митеньки утрешнею его мочой. Потом тихонько соберет с его заплывших золотушной коростой ресниц ночную корку и станет мыть внучка в жестяной бадье, говоря:

– С гуся вода – с Митеньки худоба… С гуся вода…

– Да что тебе далась та вода, Прим? Твое дело утиное: сунь клювик в задницу – и плавай! – кричит кто-то знакомый в сенях.

Мальчику страшно. Он обнимает бабушку и спрашивает ее:

– А папка где?

– Папка, внучочек, уехал строить город Теремез… Далеко-о! В пустыню, где живут верблюды и скорпионы… А повернись, повернись, я на тебя посмотрю, солдат! В суворовское училище пойдешь?

– Нет, я с тобой… – не хочет он от бабушки.

– Ну тогда рыбий жир, деточка, сглотни! Ну-ка, ну-у-ка, мой дитенок! Терпи… Не будет золотушки. Она боится рыбья жира…

– Ба-а-ба! – канючит Митенька и не узнает своего голоса: он сиплый, как у сержанта Коли. Но уже ощущает привкус ворвани во рту, тот привкус, который не мог забыть ни в суворовском, ни в отдаленных своих гарнизонах.

– Мерца… звездает… – видит он, как ослепительным белым огнем на черном небосклоне горит звезда Севера – больно глазам. Майор еще в полусне трет их ладонью.

– Генеральская! – комментирует вполголоса Коля и кричит сержанту Примерову: – Тащи, Прим, подсекай бабу!

– Да какая ж это баба, товарищ сержант! – слышится голос рядового Бесфамильного. – У нее ж борода, как саперная лопата!

– Да за косу-то лови, блин, Прим! Конь ты нестроевой!

– Не-э-т! – говорит сержант Примеров. – Я его за бороду! Это поп, товарищ сержант! Поп! Батюшка!

– Ну, уж не русалка, вижу. Водяной! Ну и тащи его сюда, батьку-то водяного!

Майор Лаппо очнулся и, не открывая глаз, понял, что сидит между Колей и рядовым Бесфамильным, который, распахнув дверь кабины, вылавливает человека из большой воды. А судя по бурному и разудалому анархическому гвалту, помогал ему весь личный состав взвода вместе со стрелком-санитаром.

Чтобы спасти семью, майору необходимо было выжить. Чтобы выжить, он должен подчинить этих своих партизанствующих подчиненных. Но как поставить боевую задачу, если нет ни приказа сверху, ни разведданных, ни связи!

Майор понял, что растерялся.

– Чего стоим? – спрашивает он. – Заблудились, что ли?

– Вертушка, товарищ майор! Вижу вертушку! Листовки, гад, бросает!

– Обуй репу в каску! – прокричал ему майор. – Быстро в машину! Взво-о-од! Слушай мою команду! Глуши моторы! Зажечь дымовые шашки!

43

Молодого административного гения – главу Министерства катастроф России Ивана Хинь-Чу – журналисты часто, но осторожно пытали: не метит ли он стать губернатором и съесть кусочек пирога с алюминиевой, золоторудной или алмазной начинкой? Они делали это, понимая, что не услышат правды, деловые люди не выдают коммерческих тайн. Но ведь она, эта правда, и не была им нужна. Они знали, что министр, чьи года не перевалили еще за черту сорокалетия, прошел хитроумную школу советской комсомольской номенклатуры. Там умели готовить кадры.

– Я не политик. Я – спасатель, – отвечал министр щелкоперам, не моргнув полукитайским глазом. – А спасатель это же альтруист.

Писакам же важно было вынудить министра лгать, лгать и лгать, показывая, что он лжет и где, сладострастно толкуя эту ложь, высвечивая белые нитки по ее швам.

«Под прикрытием Министерства катастроф в России складываются структуры, неподвластные здравому смыслу и законодательству…» – скрипели перьями газетчики. Скрипел зубами «протестный электорат». Скрипело колесо истории. Скрипела ось времен. Она наматывала на себя мусор этой истории, большая грязь которой творилась политиканами. Близились президентские выборы в России и бывших комсомольских говорунов – нынешних либерал-демократов – ничто уже не могло спасти от возмездия. Однако за ними оставалась фора первого хода – белыми.

Всплывали полузабытые имена хитромудрых деятелей, роющих под пост, который позволял покняжить на России. На то место в Кремле, которое когда-то занимал неземной Сталин, примерялись фамилии известных политиков, взбивающих пену в телевизионных мыльницах. Хорошо просчитанная гипнотическая разноголосица, лишь с виду похожая на бурное половодье, беспощадно била по мозгам обывателя, понуждая бедолагу отдать последнее из своей копилки – все во имя надежды, похожей на Крупскую. Одним из соискателей кремлевской синекуры обществу мнился и министр Иван Хинь-Чу. Тот романтически скромничал и умно отнекивался:

– Напрасно многие видят во мне или конкурента, или преемника. Зачем я нужен стране, когда наш президент молод и полон сил? Он спортивен. Он патриотичен. Он офицер и дипломат. Он – на своем месте, и я лично хотел бы, чтобы сроки президентских выборов были пересмотрены господами и товарищами из парламента. Президент должен спокойно работать семь-восемь лет, если он молод. Такой срок пребывания у власти сделает его профессионалом. А мое призвание, повторяю, спасать людей.

Так или примерно так отвечал Иван Иванович на провокации и лишь в одном телевизионном сюжете генерал-полковник позволил себе двусмысленную шутку.

– Да, наверное, при карманной оппозиции можно увеличить срок президентства. Но если страна вымрет за семь-восемь лет бездарной или марионеточной политики президента? – спросила его такая уж красавица с микрофоном, что ему захотелось отличиться.

– У нас есть Министерство катастроф! – с белозубой улыбкой ответил он.

Так и дали в вечерний эфир, а уже в утреннем показе от шутки не было и следа.

Журналисты стрекотали, что Иван Хинь-Чу попал в политику не без везения, имея в виду – по блату, но их стрекот больше походил на рекламу. Говоря о нечеловеческой интуиции министра, они не обходили стороной и то, что тесть его – видный оппозиционер, а отец – был крупным партийным функционером в маленькой автономной республике, и известен как человек консервативных взглядов. Осуждая советское прошлое родителя, они тонко мирили Ивана с бойцами против эксплуатации человека человеком. И бойцам этим уже не казались несчастными те многоликие обладатели горбов, по которым Иван Хинь-Чу взошел на вершину карьерной горы. До сознания несгибаемых атеистов не доходило, что людей карает и спасает Господь Бог, а не Иван Иванович Хинь-Чу. Журналисты, зачастую не ведающие что и зачем творят, писали даже, как Ивану Ивановичу было предложено сменить фамилию на Хинчук. Но он благородно отказался, говоря, что не хочет менять ни фамилию, ни форму носа, ни родины. И если с носом и фамилией все понятно, то по ходу кажется понятной и третья позиция – родина. Однако кто же из российских политиканов искренне скажет, какую страну он считает своей родиной, если у этой страны есть код, но нет родового старинного имени?

И мало кто знал, что размахом деятельности Министерства катастроф давно интересуется наивная военная контрразведка. Наивная потому, что кто ж ей дастся? Война в Чечне, запахи гари и пороха на улицах крупных городов, не раскрываемые убийства бизнесменов и политиков, стволы и гранаты едва ли не в песочницах детских яселек – все это громко вопило: идет утечка боеприпасов. Откуда?

Такая контора, как скромное, но матереющее Министерство катастроф, чью работу при Советах выполняли отряды добровольцев и приданные военные, должна была, по выводам аналитиков, обладать всем арсеналом для нанесения жалящих ударов.

В Красноярском крае, в квартире одного из местных начальников МК, где жили и его дети, были обнаружены боеприпасы. Может ли сведущий во взрывотехнике человек сесть на бочку с динамитом, посадить на колени детишек и закурить? Следовал вывод: в скором времени эти боеприпасы должны были перекочевать в другие руки. В чьи? Но после запальчивой огласки это дело стало закрытым для журналистского любопытства. Лишь один из высокопоставленных сотрудников военной контрразведки проговорился, что структура Министерства катастроф – огромный «крытый рынок», где за хорошие деньги можно купить не только примус, а и Бог знает что.

И вот на одном из вечерних заседаний Думы выступил Иван Хинь-Чу. Он внятно говорил о состоянии поисково-спасательных служб Министерства катастроф, о неотложной нужде в родах государственной спасательной службы.

– В ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций участвуют войска гражданской обороны. В них двадцать две тысячи военнослужащих с легким стрелковым вооружением. Есть в МК элитная часть, спасатели высшего класса, оснащенные высокотехническим оборудованием, в том числе робототехникой… Количество стрелков в министерстве увеличилось до семидесяти тысяч. Но даже такие мощные ресурсы недостаточны для предотвращения природных катаклизмов… – журчал голос министра, как сибирский чистый самогон.

Дремлющие доселе депутаты встревожились, а особо бдительные зашумели, уподобившись гусям – спасителям Рима.

Министр по катастрофам перевернул страницу шпаргалки и шпарит дальше:

– Поэтому необходимо срочно организовать новую, еще более мощную структуру на базе Министерства катастроф. В ней по штатному расписанию предусматриваются в общей сложности сто двадцать две генеральские должности. Перечисляю: это девять генерал-полковников, тридцать три генерал-лейтенанта, семьдесят шесть генерал-майоров и четыре контр-адмирала. Министру присваивается звание генерал армии…

– Где логика?! – вскричал с места горячий депутат от левой оппозиции генерал-майор Жучков. – Да у нас всей пожарной службой управляют всего лишь три генерал-майора! Во что вы превращаете воинские звания? – чувство негодования было столь сильным, что генерал сверзился с мысли: – Я боевой генерал… – отрывисто заговорил он. – Да при Сталине-то генерал-полковников было…

Это все, что он успел сказать, его отключили. Вопли, подобные генеральскому, были предусмотрены в сценарии.

Министр снова вознамерился перевернуть страницу. Волнение его выдал лишь случайный жест – он послюнил пальцы. Тут депутатов и завертело на местах. До сих пор народные волеизъявители были уверены: Министерство катастроф хоть и военизированная контора, но ведь это всего лишь потешное войско. А тут факт: создана силовая группировка, сравнимая с вооруженными силами приличного европейского государства. В тот вечер они увидели размах крыльев комсомольского орленка с Саянских гор и возроптали.

Ошибка это Ивана Хинь-Чу или пробный шар?

Заседание быстро свернули. Но темой выступления заинтересовался думский комитет по безопасности. Сотни знающих людей занялись препарированием организма романтического министерства. Их доклады наводили серьезных мужчин на мысль, что под крылом министерства в Москве и Подмосковье произросли опорные базы, в которых весьма и весьма интересные подразделения занимаются подготовкой «часа X». Словом, плоха та революция, которая не может защитить себя самое.

Думский комитет по безопасности направил свои соображения главе ФСБ. Депутаты прямо указали места дислокации таинственных, неведомых доселе структур. В Ногинске, Новогорске, в поселках Устье и Поречье под Рузой был дислоцирован батальон спецназа МК и центральный командный пункт. В отдаленном углу Москвы – в Теплом Стане, под боком у резиденции ГРУ, был размещен некий антитеррористический центр МК. Спецподразделения корпуса спасателей укомплектованы бывшими сотрудниками «Альфы», «Вымпела» и спецназа ГРУ Генштаба. Это офицеры, способные действовать в невыносимых для обывателя обстоятельствах, проверенные в воинских передрягах боевым опытом, выдавленные из Российской армии душевными унижениями, бескормицей и безденежьем.

Можно было бы отдать должное дальновидности, с которой использовал их молодой, но хваткий министр. Было бы грешно винить его в том, что он дал своим согражданам хлеб, надежду и сознание своей нужности. Однако он ведь не маг и не волшебник, чтобы ткать этот хлеб из отравленного миазмами воровства воздуха страны. На все это нужен финансист. Кто он? И почему люди МК на полигонах тренируются в стрельбе из гранатометов? Какое отношение имеют кумулятивные заряды к разгону грозовых облаков или авариям на небесных трассах? Кто уполномочил МК бороться с террористами и дает деньги, деньги, деньги? Ведь неизвестно, кого завтра объявят террористами – не кузбасских ли шахтеров или тамбовских крестьян?

Как выяснилось, Иван Хинь-Чу давным-давно отослал старому Ельцину в старый Кремль секретный документ, в котором обосновал создание антитеррористического центра и батальона спецназа необходимостью защиты «безопасности существующего конституционного строя». Того строя, где он почти что русский и почти что генералиссимус. Ельцин имел взрывоопасные искры 1991 и 1993 годов, когда приближенные громко шумели, но тихо выжидали. Он тайно подмахнул указ, бестрепетно и привычно нарушив закон о безопасности (МК не входило в перечень органов обеспечения безопасности). Пятая колонна?

Писаки строчили:

«В последнее время муссируются слухи: доверие президента к Ивану Хинь-Чу тает с каждым днем. Аргументируется это тем, что Хинь-Чу – человек Ельцина, а президент, при всей своей внешней благосклонности к бывшему президенту, предпочитает иметь в команде своих людей. Хинь-Чу не свой. Но не все так просто, как кажется на первый и беглый взгляд. Министр МК со своей работой и катастрофами, происходящими в стране, справляется. Но, создавая структуру, которая (даже если он и не желал этого) постепенно превращается в монстра в теле государства, он уже косвенно противопоставляет себя традиционным спецслужбам и государственным органам».

Чего стоит только история о том, как министр МК пытался подмять под свою структуру Госгортехнадзор и Госатомнадзор – законом они наделены административными и уголовными полномочиями. Это значит, если бы они ушли в подчинение МК, последнее могло бы при надобности опечатать любое производство, наложить штраф или отказать в лицензии любому, а это огромный денежный поток.

МК, конечно, и без того живет неплохо. По словам одного московского чиновника, до недавнего времени это было единственное министерство, которое получало из бюджета все требуемые суммы, что само по себе воспринимается как катастрофа.

МК сегодня – богатейшее ведомство, поскольку ему еще дано право заниматься коммерцией. В министерстве есть собственная крупнейшая коммерческая организация – агентство «КомПакт». Перечень занятий этого агентства не укладывается в рамки здравого смысла. В 1995 году было создано Государственное унитарное авиационное предприятие МК (ГУАП). Авиационному парку МК позавидует даже МВД. Пять транспортных авиалайнеров «ИЛ-76», пассажирский «ИЛ-62», оснащенный спецсвязью, и еще несколько десятков самолетов других типов.

Нет, дело не только в том, что Хинь-Чу человек Ельцина. Это слишком безобидно по сравнению с тем, что есть на самом деле. Учитывая, что президент весьма однозначно относится к Березовскому, и учитывая, что некоторое время он руководил ФСБ, ему на стол легла бумага, которая высвечивала рельеф деятельности Ивана Хинь-Чу с другой стороны. Со стороны для президента более неприятной, чем близость молодого карьериста к Ельцину.

Пять лет назад непотопляемый Иван Хинь-Чу вылетал в Тулон, где встречался с лидером ливийской революции Каддафи и ливанским министром нефти и энергетики Бадри. Источник в Кремлевской администрации утверждает: за этими переговорами стояло российское нефтяное лобби в лице Березовского и Абрамовича. Их главной целью было обсуждение различных бизнес-схем, позволяющих обойти международные санкции, которые установлены Советом Безопасности ООН в отношении Ливии.

И последний фактор: созданное Хинь-Чу государство в государстве, где есть свои армия, спецслужбы, правительство, министерство иностранных дел, воздушный флот, финансово-промышленные группы…

В дьявольски перевернутых российских буднях войну называют миром. Каких еще нужно ждать катастроф? Кого и от кого собирается оборонять министр Хинь-Чу на фоне разваленных Вооруженных сил? Чем являются его войска и чем контрактники отличаются от наемников? Это вопросы, на которые ответит нам жизнь… Или смерть.