Текст книги "Старец Паисий Святогорец: Свидетельства паломников"

Автор книги: Николаос Зурнатзоглу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Николаос А. Зурнатзоглу
Старец Паисий Святогорец (1924–1994): Свидетельства паломников

Моей супруге Александре и моей уважаемой матери Василики от всего сердца посвящаю. А также памяти усопших – моего отца Александра († 2002), моей сестры Марии и ее чад Василия и Христоса († 1989)

Перевод с новогреческого Алевтины Волгиной

Второе издание

ИЗДАТЕЛЬСТВО СРЕТЕНСКОГО МОНАСТЫРЯ Москва, 2011

УДК 271.2 ББК 86.372 П12

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС 11–101–0025

П12 Старец Паисий Святогорец: Свидетельства паломников / Пер. с новогреч. А. Волгиной. – 2–е изд. – М.: Изд–во Сретенского монастыря, 2011. – 416 с.

УДК 271.2 ББК 86.372

ISBN 978–5-7533–0669–2

© Николаос А. Зурнатзоглу, 2009

© Сретенский монастырь, 2011

Пролог

Святую Гору священный Афон, благословенный удел Пресвятой Богородицы, твердыню Православия, и тем самым всей древней, переданной нам отцами Апостольской Христовой Церкви, это святое место Сама Пресвятая Богородица выделила в качестве исключительно Своего места для особой цели и миссии; тому много свидетельств, но особое описание предания – в удивительном житии преподобного Петра Афонского, жившего в VII веке, память которого празднуется 2 (25) июня.

В этом большом, пространном и удивительном житии преподобного говорится: когда святой решил стать монахом, ему явилась Пресвятая Богородица. Пречистая сказала: место, где он поселится, будет никаким другим, кроме Ее собственного, которое Она предуготовила и избрала из всех других мест на земле.

Приведем благодатные слова, сказанные преподобному Петру Афонскому Благодатной Девой Богородицей:

«Есть одна гора в Греции, красивейшая и великая, наклоненная к северной стороне и уходящая глубоко в море. Эту Гору Я избрала из всех мест на земле и решила предназначить ее как место, подходящее для жизни монахов. С этих пор и впредь она будет называться Святой. Всем, кто будет на ней жить и захочет побороть общего врага рода человеческого, диавола, Я первая буду помогать в борьбе против него в течение всей их жизни; стану для них непобедимой помощницей. Я научу их тому, что они должны совершать, объясню им то, чего они не должны совершать. Я буду для них Защитницей, Целительницей и Питательницей, дам им пищу и врачевание, которое укрепляет душу и не позволяет отойти от добродетели. После их смерти Я представлю Моему Сыну и Богу тех, кто богоугодно и с покаянием окончат свою жизнь на этой Горе, и попрошу у Него совершенного прощения их грехов».

Эти небесные, сладчайшие, утешительные и пророческие слова, которые только Матерь Божия и могла произнести, претворяются в жизнь до сего дня. Эти божественные заветы и обещания с самого начала стали привлекать и притягивать людей, души которых горели рвением и стремлением к Богу. Они поселялись здесь, в уделе Богородицы, взяв на себя Крест Христов, Крест подвигов, жертв и борений с бесовскими искушениями.

В течение стольких веков (и это – великое чудо!) Святая Гора Афон остается духовной мастерской, ведущей к приобретению духовных даров преподобными отцами, жившими в древности и совсем недавно, являвшими собой великие образцы духовного служения. И в наше время явлены благодатные отцы, такие, как схимонах Паисий (Эзнепидис), чье неоценимое присутствие на Афоне – великий дар Христа и Пресвятой Богородицы Православию, монашеству и всей нашей Церкви.

Его вклад был и есть именно в том, что необходимо человеку нашего времени для совершения духовного пути. Как же успокаивают душу слова старца! Они источают благодать Святого Духа, которая присутствует в святоотеческих высказываниях и в патериках древних преподобных отцов. Во многих книгах рассказывается о том, как старец Паисий насыщал души приходящих к нему людей на Святой Горе и за ее пределами добрым, утешительным словом.

В этом благословенном деле сохранения и публикации насколько возможно большего количества свидетельств ради духовной пользы людей принял участие по доброму своему намерению и озаряющему вдохновению и наш возлюбленный Николаос Зурнатзоглу; отставной майор Греческой авиации; который служил на очень ответственных постах. Теперь он перешел на служение Афонским отцам; бескорыстно предоставляя им свои услуги и гостеприимство. Эту поддержку ощущает и наша Святая Обитель, за что мы сердечно благодарим Николаоса.

Родители Николаоса были земляками старца Паисия. Их сын очень сблизился с преподобным; а тот поддерживал его в духовной жизни.

Николаос Зурнатзоглу взял на себя труд записать помимо своего собственного рассказа об общении со старцем еще и свидетельство многих других людей; которые имели счастливую возможность знать старца; получать от него духовную помощь. Особую ценность имеет предпринятый Николаосом труд связаться с досточтимыми архиереями; иеромонахами; иереями, а также с официальными государственными лицами.

Верим, что эта книга станет усладой для души по молитвам старца Паисия. Аминь.

Архимандрит Филофей,

настоятель монастыря Каракал

29 июня/12 июля 2003 года,

память святых первоверховных апостолов

Петра и Павла

Введение

История моих трудов, плодом которых стала эта книга, такова.

Я познакомился с ныне покойным старцем Паисием в 1988 году. В последующем, слушая рассказы паломников и Афонских отцов о встречах с богоносным старцем, я почувствовал необходимость собрать и обобщить все эти свидетельства. С горячим сердцем я начал их собирать, что оказалось нелегким делом, поскольку на это требовалось много времени.

В самом начале предпринятых трудов я осознал, какое духовное сокровище таили в себе свидетельства паломников, ибо в каждом можно найти ответы на разные вопросы. Эти свидетельства укрепляют, воодушевляют и подготавливают к грядущим событиям, которые, как постоянно напоминал старец, нам предстоит пережить. У меня не было намерения лично браться за издание книги о старце Паисии. Собрав материал, который помог бы многим братьям во Христе, как помог и мне, я решил предложить его какому‑нибудь подходящему человеку, с тем чтобы он осуществил издание книги. Я обращался поочередно к четырем старцам, но все они склоняли меня к тому, чтобы я сам взялся за издание. Впрочем, я уже начал приходить к убеждению, что должен взять на себя издание книги, что в конечном итоге и сделал по молитвам и благословению настоятеля монастыря Каракал на Афоне архимандрита Филофея, моего духовного отца.

В течение пятнадцати лет собирания и обработки свидетельств я столкнулся со множеством разных трудностей. С помощью Божией, по молитвам покойного старца Паисия, благодаря моральной поддержке Афонских отцов – духовных детей старца Паисия – и благодаря помощи братии монастыря Каракал, а также совету образованейшего профессора одного из университетов, который очень хорошо знал старца Паисия, все было преодолено, и я завершил свой скромный труд и представляю его вашему благосклонному вниманию. Труд этот – общий. Он принадлежит десяткам людей, которые знали старца и были по–разному им облагодетельствованы, которые с готовностью доверили мне свое личное свидетельство либо в письменном виде, либо в устном. Мой вклад состоит в собирании и бережной обработке этих свидетельств.

Это мое приношение – скромный дар человеку Божиему старцу Паисию, который поддерживал меня в течение всех трудных лет, на которые выпали великие испытания моей жизни.

Заверяю уважаемых читателей, что собранные данные – плод продолжительного и тщательного исследования. Все люди и события, которые здесь упоминаются, реальны и большая часть свидетельств, приведенных в этой книге, публикуется впервые.

Николаос Зурнатзоглу 10 февраля 2007 года,

память священномученика Харалампия

СВИДЕТЕЛЬСТВА ЕПИСКОПОВ

Преосвященный митрополит Ланкадасский Спиридон

Приснопамятного отца Паисия я встретил примерно в 1966 году, когда меня направили проповедником[1]1
  В то время в Греческой Церкви были особые служители–проповедники. – Пер.


[Закрыть] в Кассандрийскую митрополию, в Полигиро. Со мной был благочестивый иеромонах Агафангел. Как оказалось, он происходил из той же деревни, что и отец Паисий. Через этого иеромонаха мне представилась благоприятная возможность познакомиться со старцем.

Во время пребывания на Святой Горе у отца Паисия появились проблемы с легкими. На какое-то время он поехал на Синай, а когда возвратился в Грецию, у него уже были страшные боли и кашель с кровью. Его положили в больницу, сделали операцию и вырезали почти целиком легкое. Выйдя из больницы, старец хотел вернуться на Святую Гору. Однако врач, делавший ему операцию, рекомендовал соблюдать постельный режим по крайней мере в течение недели, пока не зарубцуются швы, и сказал, что теперь надо соблюдать осторожность: жить без больших нагрузок и под наблюдением врачей. Мы пригласили старца поехать с нами в Полигиро и поселиться там в маленьком монастыре за городом, где кроме меня жили еще три иеромонаха. Они любили отца Паисия и готовы были постоянно ухаживать за ним. Однако старец мечтал вернуться в свою келлию на Святой Горе. Несмотря на то что врачи рекомендовали ему полный покой, он молился стоя на коленях в кровати. Это вызвало в нас восхищение: для него главным было выполнение своего монашеского долга.

Именно в это время я и познакомился с отцом Паисием. Тогда мы с отцом Агафангелом приняли большое участие в основании женского монастыря в местечке Суроти, куда отец Паисий, хотя и переехал на Святую Гору, приезжал окормлять монахинь. Когда я стал епископом, то часто советовался с ним по самым разным вопросам. И, должен сказать, получал замечательные ответы.

Более всего поражал меня в старце его литургический настрой, его любовь к богослужению, особенно – к Божественной литургии. Время от времени он возносил руки к небу и пел во всю силу своего голоса. Он и нам помогал пребывать в возвышенном состоянии. Я всегда горячо желал, чтобы на богослужениях рядом со мной был отец Паисий: литургия вместе с ним была настоящим священнодействием.

Когда ему задавали разные серьезные вопросы, он слушал своего собеседника со вниманием и в то же время молился, чтобы получить от Бога ответ. Он давал столь мудрые ответы, что все поражались: у человека, который окончил только начальную школу, была чрезвычайно глубокая мудрость в вопросах догматических и канонических. Я с ним советовался всегда либо письменно и по телефону (во время его пребывания в Суроти), либо лично, когда он приезжал сюда.

Многие стремились быть рядом с отцом Паисием в его келлии, ухаживать за ним, но он не хотел до этого допускать даже своих духовных детей, видимо не желал, чтобы кто‑нибудь узнал о его великих подвигах: службах и поклонах, которые совершал ежедневно, ночью и днем.

Он был человеком бодрствующим, воздержанным, бескорыстным. У него было правило не принимать денег, а если, в виде исключения, приходилось их взять, чтобы не ранить сердце чувствительного паломника, то раздавал их бедным. Себе он не оставлял ничего. Он не хотел иметь ничего на завтрашний день и глубоко верил в Промысл Божий. Он был прост в одежде и еде. Был настоящий монах–нестяжатель, преданный Богу и полагающийся во всем на Его святую волю.

Глубоко поражала его любовь к каждому человеку. Толпы людей посещали его в келлии на Святой Горе и ждали, чтобы он их наставил, разрешил проблемы. К тому же у отца Паисия был и дар прозорливости: многих приходивших к нему он называл по имени и знал волновавшую их проблему до того, как они ее сообщали. Как‑то заболел мой духовный сын, врач сказал, что он не выживет. Однако тот не хотел ложиться в больницу без благословения старца Паисия. Старец сказал: «Пусть ложится, но необходимости в этом нет. Бог ему поможет. Он пока еще не покинет этот мир». Как сказал, так и случилось.

Все мое окружение обращалось к старцу Паисию. Он говорил: «Если я уйду из этого мира и обрету дерзновение, то буду молиться за вас».

Помню, незадолго до праведной кончины отца Паисия мы пришли к нему с одним клириком. Я поднимался по лестнице и не переставая пел заупокойные молитвы. А он, услышав их, обрадовался и сказал по–особому, в свойственной ему манере: «Вот это правильно, а то приходят и желают мне выздоровления!» И еще сказал: «Если завтра мне скажет врач, что я умру, то, хотя никогда в жизни и не танцевал, пущусь в пляс». Ему не терпелось встретиться со Христом на небе; это он и праздновал.

На меня производило глубокое впечатление то, что он не боялся смерти; он будто бы даже играл с ней. За два дня до исхода старца я пошел навестить его. Я знал, что он никого не принимал, даже своих духовных чад. Игуменья мне сказала, что примерно десять архиереев хотели его увидеть, но он не принял никого. Но когда она сообщила о моем посещении, он попросил слабым голосом: «Дайте ему омофор» – он хотел получить разрешительную молитву. Я поднялся к нему в комнату и увидел его, без сил лежавшего на кровати. У него были страшные боли, и меня поразило, что он не изменялся в лице, но только руками водил по стене. Видимо, ему было очень больно, и он делал лишь одно это движение. Я ему тогда сказал: «Геронда (почтительное обращение к старцу духовных чад. Ср.: геронт – от греч. geron (gerontos) – буквально: старец. – Ред.), почему бы тебе не принять аспирин, чтобы успокоить боль?» А он меня спросил: «Только других мы будем учить терпению?» Я сказал сам себе: «Вот бы стать как отец Паисий и умереть вместе с ним». В эти трудные минуты он не хотел утешения от людей, он верил в утешение, исходящее от Святой Троицы, от Богородицы, Которую очень любил, от Церкви торжествующей. Подвижник такой чистоты желал разрешительной молитвы Церкви. И когда я ему говорил: «Геронда, ты Божий любимец», он отвечал мне: «Каждую секунду мы имеем помыслы. Нужно очистить ум от них». Он придавал большое значение мелким помыслам. И был предельно чист внутренне. Он не оставлял свой ум в праздности ни на минуту. Не только не делал чего‑то, что могло быть противно Богу, но и не принимал мимолетного помысла, который считал грехом.

А что можно сказать о его доброте, о его любви к человеку, о его молитвах за все скорби бесчисленных людей? У него не было сна. Он помнил имена, помнил, в чем нуждался каждый, и обращался за этим к Богу днем и ночью.

Это был человек большой нежности. Можно было бы сказать, что ему было жалко даже диавола. С богословской точки зрения диавол не перестает быть личностью, то есть тварью. Он был сотворен Богом. Следовательно, он чадо Божее, но падшее; он пал и страшно пострадал. На деле он перестал быть чадом Божиим, ибо сам не захотел быть таковым. Но, как бы то ни было, подозреваю, что старцу было жаль диавола, потому что он уже никогда не увидит лица Божиего, так же как Иуда и, конечно, другие нераскаявшиеся люди. Эта любовь простиралась на каждого человека, на падшего, на врага Креста. Апостол Павел, конечно, говорил: «Я со слезами говорю о врагах креста Христова, кто бы они ни были»[2]2
  Ср.: Ибо многие, о которых я часто говорил вам, а теперь даже со слезами говорю, поступают как враги креста Христова (Флп 3,18).


[Закрыть].

У отца Паисия была любовь ко всему творению. Он жалел и деревья, и траву. А когда человек любит даже деревья, траву и цветы, то это – человек глубокой чуткости. У кого такое можно встретить? Только у великих подвижников. Это был великий подвижник, посетивший землю, всегда радостный Божий человек. Несмотря на слабое здоровье, он никогда не говорил: «не могу»; я этого ни разу не слышал от него. Никогда не говорил он, что расстроен, никогда не выражал никакой горечи, никакой жалобы, ни разу не осудил человека. Это была великая душа.

Многому научились люди у отца Паисия. Народ все больше узнает, что за человек прошел через нашу землю, и почитает его. Люди пытаются узнать, что написано о старце, расспрашивают тех, кто его знал. Это происходит не без воли Божией. Сам он к этому не стремился. Видите, как Господь прославляет тех, кто прославлял Его не только здесь, в Греции, но и в других странах. Ныне многие приводят в проповедях, Старец Паисий Святогорец в богословских лекциях и вообще в беседах его высказывания. Его, в миру почти безграмотного!

† Преосвященный митрополит Сисанионский и Сиатистский Антоний

В июле 1994 года почил о Господе и покинул этот мир ради Небесного Царства Божия известный своим даром прозорливости удивительный старец Афонской Горы и всего Православия монах Паисий, который подвизался в келлии Панагуда монастыря Кутлумуш. Кончина небесного старца потрясла всех нас, мы хотели, чтобы в это трудное время он находился среди нас, дабы укреплять и направлять каждого.

Со старцем Паисием мы познакомились много лет назад, и каждый раз, когда мы посещали Святую Гору, стремились любой ценой встретиться с ним, дабы получить духовную пользу и укрепиться в трудном деле пастырства, которое доверил нам в Троице Всеблагий Бог. Мы виделись со старцем Паисием и за пределами Святой Горы, например в святой обители евангелиста Иоанна Богослова в Суроти, под Салониками. В одну из наших встреч в его келлии, которую мы посетили неожиданно по дороге из Салоник на Святую Гору, произошло следующее. Мы увидели, что старец идет к нам навстречу, хотя его никто не предупреждал, и в изумлении услышали, как он обращается к нам: «Добро пожаловать, я вас ждал». Это свидетельствует о том, что отец Паисий кроме дара прозорливости и рассуждения обладал даром предвидения.

Об отце Паисии много было сказано и много в последнее время выходит в свет в печатном виде к духовной пользе христиан, как с описанием духовной личности старца и его аскетической жизни, так и с изложением простых, истинных слов, которые говорил он в разных обстоятельствах.

Мы не имеем прибавить ничего более к тому, что было верно замечено и написано о нем до сего дня. Однако считаем своим долгом по отношению к святогорцу старцу Паисию и в память его с уверенностью сказать, что в своем лице он сосредоточил разнобразие даров: апостола, пророка, евангелиста, учителя и отца. Воистину это был пасхальный старец. Он свидетельствовал о воскресении, на нем была «печать воскресения», он окрылял всех без исключения людей, посещавших его. Как он сам однажды сказал, каждому давал витамин, которого тому не хватало.

Все, кто приходил к нему, охваченный какими-то страхами, выходили бесстрашными. Шли неверующими – возвращались уверовавшими. Не было случая, чтобы во время встречи со старцем человек не жил жизнью Церкви. Это было чудом: человек выходил из его келлии с твердой верой, с непоколебимой надеждой и с ощущением его неизбывной доброты и всеобъемлющей любви.

Как мы упомянули, старец Паисий имел подлинные дары Святого Духа – прозорливость, рассуждение, предвидение. Условием и фундаментом для них, согласно преподобному Петру Дамаскину, является царская добродетель смиренномудрия, которую старец Паисий имел с преизбытком.

Как прозорливец, он читал тайны в сердцах людей и отвечал не только на то, о чем его спрашивали, но и на вопросы, о которых его даже и не думали спрашивать. Ибо прозорливость, как пишет святой отец, возвращает человеку возможность видеть вещи по природе, как их мог видеть Адам до своего грехопадения. И это потому, что отец Паисий жил в смиренномудрии, любви, посте, непрестанной молитве, в сокрушении сердца, в послушании и часто приступал к Таинству Святой Евхаристии, – он стал сосудом избранным Божественной благодати.

Кроме прозорливости у него был и дар пророчества, благодаря которому он видел и то, что еще только произойдет. И, как пишет преподобный Никита Стифат, «в обоих случаях действует один и тот же Дух Святой».

Бесконечно много можно было бы написать о старце, который все делал для того, чтобы мы духовно ожили. Просим всех, кто по Божией воле знал старца Паисия, этого преподобного святогорского отца, вознести наши молитвы туда, где он теперь находится, одесную Бога–Троицы, чтобы он праведный просил и ходатайствовал перед Всеблагим Господом и Пресвятой Его Матерью о спасении человечества и всех нас, православных, о защите любимой нашей Родины. Никогда не забудем его животворящих слов, в своих прошениях ко Господу и во время святой проскомидии всегда будем его поминать. Вечная ему память.

Преосвященный митрополит Монемвасийский и Спартский Евстафий

Получив приглашение на престольный праздник в Ватопедский монастырь, я в очередной раз приехал на Святую Гору.

Ночное богослужение и сильная жара меня изнурили. Я практически волок ноги, спускаясь к келлии святого старца Паисия, которого жаждал увидеть, с благоговением и готовностью исполнить то, что он мне скажет.

Когда я подошел к огороженному саду его келлии, то нашел там пятнадцать человек из разных мест нашей страны и группу из Амфилохии во главе с ее мэром.

Я спросил их с беспокойством: «Почему вы здесь, старец не у себя?» Они ответили, что не знают. «Тогда зачем вы ждете?» – спросил я, и они, благочестивые, ответили: «Если он у себя и должен нас увидеть, то получит извещение и выйдет из своей келлии».

Я был настолько изможден, что готов был уйти, но, дабы не смущать сидящих, взял лукум из коробки, которая там висела, сел на камень и горячо взмолился: «Господи, сжалься надо мною, я больше не могу! Если старец у себя, дай ему извещение, чтобы он вышел». Не успел я закончить свою краткую молитву, как открылась дверь и появился старец. Он надел ради меня схиму и приветствовал как епископа, хотя никогда меня до того не видел.

Постепенно моя усталость исчезла, и я вместе с другими радостно воспринял все, что сказал нам старец по своему дару рассуждения и прозорливости. Я сохранил в своем сердце и все то назидательное и укрепляющее, что сказал старец о моем служении в нашей личной беседе.

Прославляю Всесвятого Бога и Пресвятую Богородицу, Которые удостоили меня узнать современного святого.