Текст книги "Скрытые истины (ЛП)"
Автор книги: Никки Эш
Соавторы: К. Уэбстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
– Я понимаю, – отозвалась я успокаивающим тоном. – Я...
– Нет, – оборвал меня Арис, – ты ничего не сможешь сделать. Есть только один способ заставить Костаса от тебя отказаться, – он стал обшаривать глазами мое тело, остановившись на узле, удерживающем полотенце. Потянувшись вперед, Арис дернул его достаточно сильно, чтобы ослабить узел, но не так, чтобы полотенце свалилось. – Если ты будешь подпорченной... тогда Костас тебя не захочет, и отец не сможет добиться своего.
– Тогда я буду мертва, – выдохнула я, толкнув его в грудь. – Ты же знаешь.
Арис всхлипнул, снова начав сотрясаться всем телом.
– Черт, Талия, прости меня.
Расслабившись в руках Ариса, я обняла его.
– Ничего, все нормально.
– Он не заслуживает тебя, – пробормотал Арис, его дыхание щекотало мое ухо. – Не заслуживает.
Когда губы Ариса прижались к моей шее, по спине прошла волна холодной дрожи. Он стал посасывать мою кожу, а полотенце так не вовремя стало соскальзывать с груди.
– Арис, – прошептала я. – Арис, прекрати.
Он отстранился, посмотрев на меня. Его глаза были налиты кровью из-за слез и алкоголя. Прежде чем я успела подхватить край полотенца, Арис прижался к мои губам требовательным поцелуем. Я оставила попытки схватить ткань и принялась бороться, чтобы вырваться из рук Ариса. Наконец, мне удалось отвернуть голову, чтобы прервать поцелуй.
– Арис, – всхлипнула я. – Пожалуйста, не...
Он схватил меня за подбородок, возвращая на место, чтобы снова атаковать мои губы и заставить замолчать. Во время поцелуя я могла думать лишь о том, в каком ужасном оказалась положении. Если Костас узнает, что меня целовал его брат, со мной будет покончено.
Он просто убьет меня.
Эта мысль заставила замереть от ужаса. Я обезумела. Была взволнована и смущена. Прикосновение горячей кожи заставило меня шокировано вскрикнуть.
«Черт возьми».
Арис уже был голым и терся возбужденным членом о мой живот. Это плохо. Действительно плохо. Мне нужно было прекратить эту ужасную сцену. Я снова принялась его толкать, но безрезультатно. Арис был сильным. По-настоящему сильным.
«О Боже».
Костас убьет меня.
Он. Убьет. Меня.
Арис жестко впился пальцами мне в бедра и приподнял. Я закричала прямо ему в губы, меня захлестнул ужас. Он посадил меня на комод, продолжая терзать мои губы.
«Нет. Нет. Нет».
Я царапала ногтями его грудь, пытаясь хоть как-то остановить. Он, наконец, оторвался от моих губ, и я закричала. Этого крошечного мига моего бездействия хватило, чтобы Арис протолкнул головку члена между моих раздвинутых бедер и толкнулся.
Один толчок уничтожил мой мир.
Из груди вырвался еще один крик, а перед глазами все поплыло.
Мое тело онемело, я почти ничего не видела из-за темной пелены перед глазами. Не могла пошевелиться. Боль разрывала меня изнутри, пока я отчаянно пыталась отрешиться от нее.
«Костас убьет меня. Он убьет меня».
«О Боже».
«Что я наделала?»
Я громко и надрывно всхлипнула, и мое тело обмякло.
«Я не хочу умирать. Не хочу умирать. Не хочу».
– Ты не умрешь, – прорычал Арис, и я осознала, что начала повторять это вслух.
Я крепко зажмурилась, стараясь отрешиться от того, как болезненно Арис толкался в меня. Как целовал мою шею и мял грудь.
Это не могло длиться вечно.
Скоро. Все. Закончится.
Казалось, я плакала так сильно, что стало сложно дышать. Сквозь рыдания стала пробиваться икота, и, похоже, текло уже не только из глаз, но и с носа. Все тело болело, но страшнее была рана на моем сердце.
Почему Арис это сделал?
За что?
Он издал какой-то хрюкающий звук, после чего внутри меня разлилось тепло. В эту секунду меня охватило облегчение. Все кончено. Арис больше не будет причинять мне боль.
– Ты не умрешь, – пробормотал он, смахивая с моих губ слезы. – Я не дам ему тебя покалечить.
Его член стал мягким, и Арис вышел из меня, а потом споткнулся о кровать и упал на нее лицом. Я встала, уставившись на него, все мое тело неудержимо дрожало, а по бедру стекала сперма. Я даже не знала, как долго в ужасе таращилась на этого человека, пока его тихий храп не вывел меня из оцепенения.
«Господи».
Мне нужно убираться отсюда.
ГЛАВА 14
Костас
Вперед, назад.
Вперед, назад.
Моя кузина Виктория что-то громко кричала по телефону своему мужу, а мне хотелось сказать ей заткнуть свой чертов рот. Но я лишь сжал зубы и продолжил расхаживать по этажу.
Вперед, назад.
Вперед, назад.
Она мертва. Моя мать мертва. Я больше никогда не услышу ее смеха. Не увижу, как она улыбается. Никогда больше не смогу дразнить ее тем, что я – мамин любимый сын. Больше не вдохну аромат чудесных цветочных духов, которыми она пользовалась с тех пор, как я был ребенком.
Я остановился, когда по телу прошла сильная дрожь.
– Кос, милый, ты в порядке? – спросила Паулина, еще одна моя кузина.
– Все нормально, – прорычал я.
Нет, я не в порядке. Меня одолел какой-то чертов хаос.
Я молился, чтобы отец выкарабкался. Просто не мог потерять обоих родителей в один день. Я едва держался за здравомыслие, а значит, Арис полностью слетел с катушек. Он всегда был маменькиным сынком и сегодня вместе со мной видел, как мать снесла себе голову сразу после того, как пристрелила нашего отца.
«Черт».
Паулина протянула мне салфетку, но я отмахнулся от нее, вытирая слезу ладонью.
Мне следовало надавить на отца в отношении Николаидесов. Я знал, что какая-то деталь там была чертовски неправильной, но решил проигнорировать. Я надеялся, что отец вот-вот подойдет ко мне и расскажет, почему так одержим идеей заставить Николаидесов заплатить.
Месть.
Моя мать изменила ему, и он стал одержим идеей расквитаться.
Живот болезненно скрутило. Как я мог этого не замечать? Все эти годы я был уверен, что мои родители любили друг друга. Конечно, отец иногда был мудаком, но целовал маму и иногда даже играючи нес на руках вверх по лестнице. Я принимал все за чистую монету. Мне и в голову не приходило, что мама ненавидела своего мужа и жила с ним только ради нас с Арисом. И что отец годами мучил ее из-за этого дерьма.
Мне хотелось злиться на него, но в глубине души я понимал его жажду мести. Он любил свою жену. У них ведь был уговор – в конце концов, в этом и есть смысл брака – любить друг друга. Она была матерью его детей. И предала клятвы. Выбрав из всех мужчин именно чертова Найлза Николаидеса. А он обманул ее, как и всех остальных.
«Я покончу с этим ублюдком».
Вздерну за его гребаную мошонку.
– Кос, – донесся до меня голос Паулины, – ты уверен, что в порядке?
– Просто оставьте меня в покое, – прошипел я. – Я только что видел, как моя мать вышибла себе мозги. Как по-вашему я, нахрен, могу быть в порядке?
Паулина изумленно вытаращилась на меня, а Виктория быстро увела ее подальше. Я продолжил расхаживать по этажу. Отец должен выжить. Мы обязаны справиться с этим, а потом вместе составить план, как заполучить Найлза.
Кровь вдруг застыла в жилах.
«Мэлоди».
Если бы она держала чертов рот на замке, моя мама, вероятно, не стала бы вставлять в свой дуло пистолета. Мэлоди, проболтавшись маме, стала катализатором событий. Как только я смогу хоть немного ясно мыслить, попрошу привезти мне их. Мэлоди, ее послушного муженька и чопорных родителей. Черт, я смогу уничтожить одним махом весь их род. И Феникса тоже. Что касается Найлза... я сохраню ему жизнь ради медленных пыток.
Талия?
Остановившись, я достал телефон, заметив, что она пыталась до меня дозвониться. Я вспомнил, как Талия держала меня за руку во время ужина. Я мог бы хоть немного успокоить бунтовавшие нервы, если услышу ее голос. Мне сейчас это нужно, как ничто другое.
Я набрал номер.
Звонил, звонил и звонил.
Неужели она сбежала? Ей, черт возьми, лучше этого не делать.
Я притащу Талию назад, даже если она будет брыкаться и кричать.
Талия принадлежала мне.
– Мистер Димитриу, – воскликнул доктор, подбегая ко мне. – У меня хорошие новости. Состояние вашего отца стабилизировалось. Он будет жить.
Я выдохнул, испытывая невероятное облегчение.
– Я хочу его видеть. Прямо сейчас.
ГЛАВА 15
Талия
Я бежала к дому, завернувшись лишь в полотенце. Мои босые ноги то и дело натыкались на камни, раскиданные по дороге, но я не замедлила шага, пока не оказалась у двери. Из-за трясущихся рук смогла набрать код правильно только с четвертой попытки. В доме была кромешная тьма, и я облегченно вздохнула, поняв, что Костаса тут нет.
Первой мыслью было избавиться от следов пребывания во мне Ариса. Уничтожить все доказательства его поступка. Включив душ, я отрегулировала на нем самую высокую температуру, отбросила полотенце и шагнула внутрь. Горячие струи стали бить по коже, и я смогла сделать первый за долгое время глубокий вздох. Несколько минут я просто стояла. Не знала, последствие ли это шока, но никак не могла заставить себя шевелиться. Однако потом я все же вспомнила, почему стояла здесь. Чтобы избавиться от Ариса.
Я стала драить себя мочалкой, в голове не было ни единой мысли, а тело совсем ничего не чувствовало. Я мыла. И мыла. Стараясь стереть с себя Ариса. Прошлась мочалкой по лицу, где он меня целовал. Шее, куда присасывался. Терла руки и ноги, где Арис меня хватал. Но мне казалось, что ничего этого не достаточно. Я скребла, скребла и скребла свою кожу, но по-прежнему чувствовала его на себе, надо мной и внутри.
Когда я раздвинула ноги и стала мыть мочалкой между бедер, она приобрела светло-розовый оттенок. Именно в этот миг на меня обрушилась реальность всего содеянного Арисом. Мои и без того дрожавшие руки начали трястись сильнее, а колени ослабли. Я обессилела и упала на пол душа, из глаз полился поток неконтролируемых слез, смешиваясь с розоватой водой. Я смотрела, как кровь и слезы стекали в канализацию, тут же исчезая, и вспомнила, как совсем недавно была с Арисом в душе. Пыталась утешить его. Смывала кровь.
Как он мог сотворить со мной такое?
Арис забрал у меня то, что я никогда не смогу вернуть.
То, что не предназначалось ему.
Оно было моим. Только я должна была решить, кому это дарить. С кем разделить этот момент.
А теперь, когда меня этого лишили, мне показалось, что часть меня тоже исчезла.
Я снова принялась тереть кожу, пока она не стала ярко-красной, а прикосновения к ней болезненными. Пока вода в душе не стала ледяной и вновь прозрачной. Пока не осталось другого выбора, кроме как выйти из душевой и столкнуться с тем, что Арис со мной сделал.
Чувствуя себя незащищенной и желая спрятать свое тело – будто это сделает произошедшее менее реальным – я нашла пару спортивных штанов и толстовку с капюшоном и быстро надела. Вернувшись в ванную, чтобы почистить зубы, я заметила на полу полотенце. Мне нужно было избавиться от него. Уничтожить улики. Потому я на обратном пути забрала его с собой в спальню и зажгла камин, наплевав на то, что было недостаточно холодно, чтобы вообще его растапливать. Когда комната окрасилась танцующими ярко-красными и оранжевыми языками пламени, я бросила полотенце в огонь. После я схватила с кровати одеяло, закутавшись в него, словно в кокон, и улеглась перед камином, смотря, как огонь сжигал ткань. Мои веки все тяжелели, пока, наконец, не закрылись.
ГЛАВА 16
Костас
Я наблюдал за ее беспокойным сном уже черт знает сколько времени. Может, несколько часов. Я вышел из больницы ранним утром, когда луна еще не покинула небосклон, и направился домой с намерением свалиться на кровать. Произошедшие события измотали меня до чертиков. Но разбитый и хрупкий вид Талии заставил задуматься. Я будто оказался в застывшем осколке времени, где все вокруг замерло. На меня нахлынула волна покоя.
Я не двигался.
Не говорил.
Вообще ни черта не делал, только смотрел на спящую Талию, сидя на краю кровати. Ее шелковистые светлые волосы почти высохли, локоны стали похожи на беспорядочные волны. Талия поджимала свои пухлые губы, словно ее сны ужасны. И так оно, похоже, и было. Ее привели к самой безжалостной семье в Греции и заставляли выйти замуж за монстра.
Но монстры не всегда так ужасны, как кажется.
Может, однажды она это поймет.
«Как mamá?»
Эта мысль опустошила меня. Моя мать явно устроила представление для всех нас. В котором отец был звездой. Я ощущал себя преданным ими обоими. Ведь мама изменила моему отцу, а тот решил поиграть в игру нашими жизнями в качестве расплаты.
Сможет ли Талия когда-нибудь полюбить меня, как – я полагал раньше – мать моего отца или же так и останется жертвой в ловушке у монстра, всегда ищущей способ сбежать?
Внутри забурлило раздражение.
Инстинкты кричали схватить Талию за волосы, запрокинуть ей голову, чтобы заглянуть в глаза, и объяснить, что если она даже подумает выкинуть трюк, похожий на мамин, я уничтожу ее всеми возможными способами. Чудовище внутри меня молило сделать именно это, разъяренное предательством.
Но тихое хныканье во сне заставило меня передумать.
Талия – не моя мать.
А я – не отец.
Я провел ладонью по лицу и раздраженно выдохнул. Мне нужно было жениться на ней, поскольку, очевидно, судьба вела нас к этому уже давно. Именно к такому исходу родители Талии и мои проложили дорожку. Да, сперва предполагалось, что это своего рода наказание, но теперь мы могли взять все под наш контроль.
Встав с кровати, я подошел к Талии и опустился на колени. Под ногтями все еще находилась запекшаяся кровь отца, мне давно стоило принять душ. Но раз солнце уже начало заглядывать в окна, сигнализируя о начале нового дня, я не мог сидеть без дела.
Мне нужно было заполучить то, что должно стать моим.
– Доброе утро, – произнес я хриплым из-за всего пережитого и бессонной ночи голосом. – Талия, вставай.
Она вздрогнула, с ее губ сорвался крик ужаса. Талия стала отползать от меня, но я схватил ее за плечи и прижал к полу.
– Успокойся, – пророкотал я. – Это я.
Ее ресницы затрепетали, а в сонных красноватых глазах отразилось облегчение, смешанное с беспокойством.
– Костас, – прохрипела Талия. – Ты вернулся домой.
От ее слов о доме у меня сдавило грудь.
– Да, нам нужно принять душ и подготовиться. У нас сегодня большой день.
Она нахмурилась, изучая меня.
– Мы поедем в больницу?
– Нет, moró mou, мы женимся. Помнишь?
– Ч-что? – воскликнула Талия, садясь и лихорадочно осматриваясь. – Но мы не можем. Твоя мама только что умерла, а отец в больнице. А своих родителей... – Талия замолчала, в ее взгляде появилось еще больше беспокойства.
– Что с твоими родителями?
– Я отослала их обратно, – выдохнула она.
Умная девочка. Никто не знал, что бы я сделал с Мэлоди, если увидел прямо сейчас.
– Лучше сыграть свадьбу приватно, – я поднялся и направился к ванной, по пути снимая грязную одежду. Я уже успел включить душ, когда ощутил присутствие Талии.
– Костас, – прошептала она, коснувшись моей обнаженной спины, – ты уверен, что это хорошая идея?
Я обернулся, чтобы посмотреть на нее. В глазах Талии светилось неподдельное волнение. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на меня, и даже в таком растрепанном состоянии Талия была прекрасна. И она станет моей. Совсем скоро в глазах Бога и по закону. По-настоящему моей.
– Таков был план, – напомнил я ей, заправляя белокурую прядь за ухо.
Она заметно задрожала и обхватила себя руками за талию. На ее красивом лице появилось какое-то жалкое выражение. Я действительно был для нее монстром. А свадьба со мной – тюремным заключением. Пыткой. Я сжал ее запястье – руки, на которой сверкало мое кольцо – и поднес к своей груди, где билось сердце.
– Чувствуешь? – пробормотал я, впиваясь в нее взглядом. – Оно считает, что это хорошая идея.
У Талии на глаза навернулись слезы, а нижняя губа задрожала.
– Но...
Я склонился и поцеловал ее мягкие губы.
– Никаких «но», Талия. У нас есть план. Мы будем следовать плану.
По ее щеке скатилась слеза, отчего мое сердце забилось быстрее. Все внутри кричало о том, чтобы я раздел ее, затащил с собой в душ и устроил предварительный просмотр того, насколько хорош наш план. Но чистейшего страха на лице Талии при моем приближении достаточно, чтобы я отступил.
– Иди позавтракай, – проворчал я, начав расстегивать брюки. – Мы выезжаем через час.
Она сбежала прежде, чем я успел сказать что-то еще.
*****
По пути в церковь я ожидал от Талии споров или просьб проверить Ариса. Готовился услышать мольбы не заставлять ее вступать в этот брак, но она молчала. После того, как я принял душ, Талия быстро последовала моему примеру. Затем соорудила прическу, накрасилась и надела простое шелковое белое платье, которое я вытащил для нее из гардеробной. Она вела себя до смешного покладисто, отчего мне становилось неловко.
Я думал позвонить Арису, но знал, в каком он сейчас состоянии. Брат обожал маму. Насколько я знал Ариса, вчера он напился, выплакал все глаза и отрубился. На его вилле, вероятно, сейчас полный бардак после истерии. Со временем ему станет лучше. Я не подходил для роли утешителя, способного вытащить его из моря, полного горя. Я сам едва держался. Слава богу, у меня была Талия. Она словно спасательный круг вдыхала в меня свежий целебный воздух с каждым моим вздохом.
Талия молчала, когда мы доехали, и не стала отстраняться, как только я взял ее за руку, прежде чем войти в церковь. Я позвонил заранее и сообщил священнику, что свадьба будет уединенной, лишь жених и невеста. Я был уверен, что новости о моей матери уже распространились, но он благоразумно не стал расспрашивать. Я лишь попросил его быть готовым к встрече, чтобы не терять ни минуты.
Отец Николас поприветствовал нас, как только мы вошли в пустую уже украшенную церковь. Каблуки Талии стучали по мраморному полу, пока мы шли за ним по центральному проходу к алтарю. Остановившись, я взял Талию за руки, пока отец Николас листал Библию.
– Готова? – спросил я Талию.
Морщинка между ее бровями углубилась.
– Не совсем.
Я провел большим пальцем по тыльной стороне ее ладони.
– Какая жалость.
Ноздри Талии раздулись, показывая мне, какой на самом деле пламенной женщиной она была, когда ее не одолевал страх перед будущим.
«Когда-нибудь я вытащу Талию из-под власти этого страха, который так крепко держал ее в своих тисках, и заключу в свои объятия, где она сможет всегда оставаться собой».
Когда-нибудь.
– Хорошо, – пробормотал отец Николас. – Давайте начнем...
Пока он читал стихи из Библии, я восхищался красотой Талии. Большими поблескивавшими голубыми глазами, которые могли сказать так много. Маленьким, слегка вздернутым носом, который так и напрашивался на поцелуи. Однако именно ее губы всегда меня завораживали. Полные, естественного темно-розового оттенка, буквально дышащие жизнью и чуть раскрытые, будто она отчаянно желала поцелуя.
«Я буду часто целовать тебя, moró mou».
– Талия, – мягко подсказал отец Николас. – Теперь ваша клятва.
Ее глаза расширились, и она посмотрела на меня.
– Не знала, что мы собирались писать клятвы.
– Ничего, – отозвался отец Николас. – Повторяйте за мной.
Когда Талия начала произносить за ним слова из Библии, ее щеки полыхали румянцем. От стыда. Я полагал, она смущена, что не придумала свою собственную клятву. Впрочем, я и не ждал. Талия ясно давала мне понять, что считала эту свадьбу притворством. И я не винил ее за подобные мысли. Когда Талия и отец Николас закончили, я прочистил горло.
– Талия, ты родилась, чтобы стать Димитриу. Судьба это знала, я это знаю, и однажды ты тоже поймешь. За последнее десятилетие произошло так много событий, ведущих именно к этому моменту, чтобы мы могли от них отмахнуться. Сейчас мы должны не только понять это, но и принять, – я пронзил ее таким взглядом, который, надеялся, она прочувствует до самых кончиков красивых пальцев. – Я, Костас Анджело Димитриу, клянусь всегда защищать тебя, как от самой себя, так и от других, включая меня. Когда ты примешь мое имя, то возьмешь и часть меня. Я буду относиться к тебе, как к своей наиболее ценной половине. Истина, которую ты скоро узнаешь, состоит в том, что не только ты теперь принадлежишь мне, но и я отныне твой. Я клянусь, что буду интересоваться каждой частичкой твоей души в надежде, что тебе захочется познать мою. Если ты когда-нибудь собьешься с пути, я клянусь отыскать тебя во тьме и вернуть на свет, где мы будет по-настоящему счастливы. Принимая кольцо и мое имя, ты принимаешь и меня. Мы связаны стольким, что я не возьмусь перечислять. И до самой смерти я буду твоим мужем. И клянусь никогда не отпускать тебя, даже после этого.
Слезы катились по ее красным щекам, пока она смотрела на меня со смесью смущения и беспокойства. Мне хотелось собрать эту влагу губами и поддразнить Талию, что чуть позже заставлю ее кричать от наслаждения, а не лить слезы. Но, увы, заговорил отец Николас, завершая церемонию просьбой обменяться кольцами. Талия казалась удивленной, когда священник протянул ей мое титановое кольцо с гравировкой «Димитриу», вырезанной на внешней стороне. Внутри же были наши с Талией инициалы и дата свадьбы. Как только она неуверенно надела мне на палец кольцо, я взял предназначенное ей платиновое и натянул, оставив рядом с массивным бриллиантом. На кольце Талии были такие же надписи.
– Властью, данной мне Богом, объявляю вас мистером и миссис Костас Димитриу, – он улыбнулся мне. – А теперь вы можете поцеловать вашу прелестную невесту.
Запустив руки в шелковистые волосы, я обхватил ладонью ее голову и чуть запрокинул. Талия выдохнула, приоткрыв губы. Я нежно припал к ним за секунду до того, как обжечь требовательным поцелуем. Я высунул язык, чтобы коснуться им языка Талии, и жадно поглотил ее удивленный стон. Мы целовались, и я заглушал каждый вздох и тихие звуки, походившие на мяуканье, пока не решил, что старик достаточно увидел на сегодня. Кроме того, я хотел провести весь день со своей женой и еще успеть заставить ее хныкать совсем по другим причинам.
– Пойдем, жена, пора вернуться домой.
*****
Я закончил звонок и посмотрел на Талию, выходившую из ванной. Как хорошая девочка, она послушно надела купальник, когда я попросил. С самой свадьбы Талия не сказала мне ни слова. Будто закрылась и отдалилась от меня.
«Пора раскрываться, zoí mou».
«Моя жизнь».
Когда Талия стала смотреть в окно, я быстро натянул плавки, а потом подошел к одной из дверей в моей комнате. Распахнув ее, я взял Талию за руку и вывел к уединенному бассейну в задней части виллы. Сбоку моего личного дворика, рядом с разложенной кушеткой, мужчина из персонала отеля ставил кувшин с ледяной водой на маленький столик. Я кивнул ему, а потом подвел туда Талию. Кушетка была затенена от яркого солнца белым балдахином.
– Хочешь пить? – спросил я, кивнув на кувшин. – Скоро принесут еду и настоящие напитки.
Талия покачала головой.
– Я в порядке.
Но это было не так. Бедная девочка дрожала, как осиновый лист, несмотря на палящее солнце. Я снова взял ее за руку и повел к лестнице бассейна.
– Что мы делаем? – спросила она.
– Собираемся искупаться.
– Да, очевидно. Но что мы тут делаем? Я думала... ну, ты знаешь...
Я шагнул в чуть прохладную воду и повернул голову к Талии.
– Что мы сразу перейдем к траху?
– Ты просто засранец, – сердито взглянула она на меня.
– Но ты вышла за меня.
Прежде чем Талия успела еще раз фыркнуть, я схватил ее за бедра и потянул в воду. Она вскрикнула, руками вцепившись мне в плечи, будто могла забраться на меня, чтобы не промокнуть. В груди клокотал смех, когда я окунул нас обоих. Как только мы вынырнули, Талия стала отплевываться и бросать на меня злые взгляды, отчего я всерьез расхохотался.
– Что такое? – спросил я, состроив из себя невинность. – Я предпочитаю некую прелюдию, прежде чем уложить женщину в постель.
– Ты отвратителен.
Я крепко сжал ее задницу, словно наказывая и понуждая обхватить меня ногами. Лицо Талии снова исказил страх. Но я был настойчив, и она в конце концов обняла меня. Талия была напряжена и впилась ногтями мне в плечи.
– Расслабься, – спокойно проговорил я, неся ее к другому краю бассейна. – Не нужно держаться так крепко, я тебя не отпущу.
Она закатила глаза, но мои насмешки, казалось, заставили ее немного расслабиться. Как только я ощутил, что Талия меня не отпустит, то нежно погладил ее задницу.
– Костас, – снова пробормотала она. – Что мы делаем? – снова спросила Талия.
Я выгнул бровь, посмотрев на ее пухлые губы, а затем ответил так же, как в первый раз.
– Плаваем.
– Но почему? – потребовала она. – Твоя мама... твой отец... Тебе нужно подготовиться к похоронам.
Стиснув зубы, я посмотрел мимо нее на еще одного сотрудника отеля, который сейчас ставил еду на столик.
– Я пытаюсь насладиться моментом.
Талия коснулась мокрой ладонью моей щеки, заставляя снова посмотреть на нее.
– Но случившееся не пройдет бесследно.
– Нет, – согласился я, прижимаясь к ней ближе, чтобы она ощутила мое возбуждение. – Но я могу заморозить время и взять чертов перерыв.
От моих резких слов Талия вздрогнула.
– Мне страшно, – прошептала она. – Я боюсь, что ты сделаешь мне больно.
Я нежно поцеловал ее, решив поддразнить.
– Я позабочусь о том, чтобы тебе было хорошо.
Талия приоткрыла рот, и я углубил поцелуй, став медленно тереться о ее киску, решив дразнить всеми возможными способами. По телу Талии пробежала дрожь, но скорее от страха, чем от возбуждения. Вздохнув, я отстранился и вынес ее из бассейна. Талия хмуро смотрела на меня всю дорогу до кушетки. Поставив жену на ноги, я укутал ее в большое полотенце.
– Садись, – скомандовал я.
Она закатила глаза, но все же свернулась калачиком на кушетке. Наполнив тарелку мясом, оливками, сыром и крекерами, я протянул ее Талии. Затем накинул на себя второе полотенце и взял другую тарелку. Талия тут же подвинулась, освобождая мне место. Теплый ветерок щекотал нашу кожу, пока мы ели в тишине.
– Моя клятва, – произнес я, закончив есть и отставив тарелку. – Я сказал именно то, что хотел.
Талия нахмурилась и передала мне тарелку.
– Но почему?
– Потому что брак для меня не имеет ничего общего с тем, во что отец просил его превратить, – я знал, что говорил, как какой-то мечтательный школьник, но мне было плевать. Я сам буду решать свою судьбу, а не потакать отцу. И Найлз тут ничего не мог решать. Есть только я и Талия.
К нам подошел официант с бутылкой шардоне и разлил по бокалам. Я тут же попросил его принести что-нибудь покрепче. Мне это понадобится, чтобы пережить сегодняшний день. Передав Талии ее бокал, я чокнулся с ней своим.
– За нас.
Казалось, она хотела что-то сказать, но так и не решилась.
– За нас.
Весь оставшийся день мы ели, пили и плавали. Талия молчала, и, честно говоря, я был не в настроении заводить беседы. Она позволяла мне целовать ее и касаться, но замирала, едва решала, что я сделаю что-то большее.
– Ты пьяна, – констатировал я, когда Талия споткнулась на обратном пути к кушетке.
Солнце садилось, поднялся легкий ветер, а в воздухе запахло дождем.
– Нет, ничуть, – нахально ответила она, наливая в свой стакан еще узо. Кто-то, похоже, его просто очень любил.
Я вылез из бассейна и пошел за ней. На этот раз, когда я коснулся ее бедер и потерся о нее сзади, Талия не вздрогнула. Просто продолжила глотать узо. Я отобрал от нее стакан, не дав осушить до конца, и сгреб жену в объятия. Талия вскрикнула, вцепившись в меня, но почти сразу расслабилась, когда я устроил нас на кушетке.
На этот раз, когда я поцеловал ее, Талия была более отзывчива. Ее пальцы прошлись по моей мокрой груди, а дыхание стало неровным. Почти нуждающимся. Я целовал ее требовательно, усиливая напор, пока, наконец, не завалил жену на подушки. Талия застонала, когда я поцеловал ее в шею. Потом спустился ниже, коснувшись губами соска поверх купальника, отчего услышал еще один стон удовольствия. Я поцеловал твердый бугорок, а потом прикусил вместе с тканью.
– Оо, – протянула она, выгнув спину.
Приняв это за приглашение, я отодвинул ткань и стал лизать обнаженный сосок, наслаждаясь ее тихими стонами, больше похожими на мурлыканье.
– Костас.
Я улыбнулся, уткнувшись в сосок. Талия была пьяна в стельку, но мне нравилось видеть ее такой расслабленной. Я стал спускаться поцелуями ниже, на мгновение задержавшись на пупке. Возникшее вдруг желание наполнить ее чрево и увидеть, как в ней растет наш ребенок, было невероятно волнующим. Меня охватило чувство собственничества. Талия издала какой-то сдавленный звук, когда я дернул за завязки на бикини. Несколькими быстрыми движениями я обнажил перед собой киску с короткими, аккуратно подстриженными золотисто-белыми волосами.
– Ты вкусно пахнешь, – промурлыкал я, вдыхая ее аромат возбуждения.
Она приподняла бедра.
– Правда?
Я лизнул ее вдоль половых губ, и Талия застонала, вцепившись пальцами в мои влажные волосы.
– На вкус ты тоже прекрасна.
– Боже, – прошептала она.
– Мы оставили его в церкви, – прорычал я. – Теперь есть только мы.
Большими пальцами я раздвинул ее складки, чтобы обнажить нежно-розовую сердцевину, которую Талия прятала от меня. Внезапно почувствовав голод, несмотря на то, что ел весь день, я стал облизывать и посасывать ее киску. Не прошло много времени, прежде чем Талия кончила. Громко, мощно, без предупреждения, словно какая-то бомба. Я продолжал лизать клитор, пока Талия содрогалась от оргазма. Когда она спустилась с вершин удовольствия и больше не могла терпеть поддразнивания, я вновь стал покрывать поцелуями ее тело.
Глаза Талии были закрыты, а на губах блуждала безмятежная улыбка. Моя пьяная красавица-жена. Она наверняка возненавидит себя, когда протрезвеет. Будет сокрушаться, что отдала мне контроль. Я усмехнулся, представив, как порозовеют ее щеки. Станут в тон ее нуждающейся киски.
Я притянул Талию к себе и укрыл полотенцем. Через несколько секунд ее дыхание выровнялось. Мой член жаждал внимания, но пока мне пришлось его проигнорировать. В конце концов, я добьюсь ее расположения.
Вероятно, это займет некоторое время, но у нас ведь вся жизнь впереди.
Талия явно со мной застряла.
ГЛАВА 17
Талия
Сквозь закрытые веки я ощущала льющиеся в окно лучи солнца. Очевидно, я больше не лежала на кушетке с Костасом, поскольку ощущала прохладный воздух комнаты, постель под собой и мягкую подушку. Последнее, что я помнила: рот Костаса на мне. Как он довел меня до оргазма. Заставил кричать от удовольствия. Это был первый оргазм, который я испытала от рук – точнее сказать, губ – мужчины. Но почему он подарил мне удовольствие? И почему я ему это позволила? Боже. Я ведь теперь его жена. Миссис Костас Димитриу, черт возьми.
И он был невероятно мил со мной вчера. Одна его клятва – когда Костас сказал, что отныне принадлежит мне, как и я ему – чего стоила. Он обещал защищать меня до самой смерти и даже после. В его глазах при этих словах светилось тепло. Нежность. Решительность. Честность. Словно Костас был другим человеком. Не чудовищем, обожающим убивать, а мужчиной, способным на чувства. Человеком, которого я бы могла полюбить. Грудь сдавило при одной только мысли об этом. С губ сорвался сдавленный всхлип. Рядом прочистили горло, и я распахнула глаза, поняв, что не одна.
