Текст книги "Скрытые истины (ЛП)"
Автор книги: Никки Эш
Соавторы: К. Уэбстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Он сбросил звонок, положил телефон на стол и перевел на меня взгляд.
– Я заволновалась, не увидев тебя в постели, – уголки моих губ чуть опустились.
– Я никогда не оставлю тебя, zoí mou, – он склонился ко мне и накрыл мои губы своими. Но как только я обвила руками его шею и потянула ближе, Костас усмехнулся и отстранился. – Не сейчас, moró mou. Нам скоро ехать на похороны, – когда я поджала губы, он поднял меня со стола и ударил по заднице. – Собирайся. Быстро.
*****
Садясь в лимузин, который должен был отвезти нас сперва в церковь, а потом на кладбище, где пройдут похороны, я на мгновение опешила, увидев ожидавшего внутри Ариса. Я должна была догадаться, что он будет здесь, но взяла за правило как можно меньше думать об этом человеке.
– Талия, – произнес Арис со злой усмешкой. Такую же я раньше считала игривой. Как я могла быть так глупа, что поверила в его благие намерения? Почему решила, что этот человек может стать мне другом?
– Арис, – сухо отозвалась я, садясь на противоположную от него сторону.
Костас сел рядом и притянул меня к себе. Поездка в церковь прошла почти в тишине. Костас решал какие-то важные дела по телефону, а я проверяла свои аккаунты в социальных сетях, чтобы не давать Арису повод заговорить, а заодно и пообщалась с друзьями. Просматривая ленту новостей, я заметила фотографию Алекса, обнимавшего хорошенькую девушку. Он улыбался от уха до уха. И хотя мне следовало расстроиться или приревновать, я тоже улыбнулась, счастливая, что Алекс хорошо проводил время в Чикаго.
– Кто это? – раздался требовательный голос Костаса. Я шокировано подпрыгнула, а телефон упал мне на колени. Я и не подозревала, что он следил за мной. – Кто. Это. Такой? – снова спросил Костас, по его тону я поняла, что он в трех секундах от настоящего бешенства.
– Алекс, – призналась я. – Он все еще у меня в «друзьях».
– Ты разговаривала с ним? – спросил Костас, беря мой телефон с колен и нажав на картинку, чтобы она раскрылась в большом размере.
– Нет, я ни с кем не говорила, кроме мамы, – ответила я, чуть вздрогнув при ее упоминании. Меньше всего мне хотелось переключить на нее внимание Костаса.
– Хмм... – он вернул мне телефон. – Не думаю, что тебе уместно держать бывшего в «друзьях». Это странно.
Другими словами: удали его немедленно, пока я не сделал это за тебя.
Вспомнив про Ариса, сидевшего в машине с нами, я взглянула на него, смущенная, что Костас диктовал мне мои действия, словно какой-то марионетке. Я думала, он будет ухмыляться, наслаждаясь тем, как Костас меня отчитывал, но Арис сидел, скрестив руки на груди и сверля брата таким взглядом, будто молча проклинал его. Ни для кого не секрет, что у них какие-то странные отношения, построенные на любви и неприязни. Однако этот злобный, полный чистой ненависти взгляд сбивал с толку.
В церкви Костас и Арис встали в дверях, приветствуя и благодаря всех за то, что пришли, когда те проходили мимо, принося свои соболезнования. Я стояла рядом с Костасом, и он даже представил меня нескольким людям как свою жену. Пара человек выглядели шокированными, но большинство искренне нас поздравили. Костас объяснял мне, кто есть кто, но не про всех, а, как я полагала, наиболее значимых в его глазах.
Когда прибыл Эцио, медсестра вкатила его в инвалидной коляске, а потом Костас взял все на себя, доставив отца в первый ряд и оставив у края скамьи. Отпевание происходило в той же церкви, что и наша свадьба. Отец Николас говорил о любви и потере, и все это время Костас держал меня за руку. Он не проронил ни слезинки, но я чувствовала его горе по тому, как он сжимал мою руку. Когда отец Николас упомянул, что Нора отправится на небеса, Костас едва сдержался. Я практически чувствовала исходившую от него печаль, и задумалась, оставит ли она его когда-нибудь. За то короткое время, что я знала Костаса, он ни разу не терял контроля над ситуацией. Был воплощением сдержанности. Арис, напротив, открыто показывал свое расстройство, пока, наконец, не встал и не вышел из церкви.
Вскоре похоронная процессия двинулась к кладбищу, и Костас снова повез отца вниз по тротуару к отрытой яме, возле нее стоял гроб, который вскоре опустят в землю. Недалеко от этого места стоял шатер, чтобы все могли постоять в тени, пока отец Николас будет произносить еще несколько слов, а потом гроб опустят.
Когда отец Николас позвал семью Норы бросить землю на гроб, Костас подвез отца и помог ему собрать горсть. Мы с Арисом шли следом, а потом и все остальные члены семьи. Все кружили, выходя и входя под тент, пока Костас стоял возле гроба со своим отцом.
Костас посмотрел на меня, а я попыталась передать ему взглядом, как сожалела о его потере. На его лице появилась едва заметная улыбка, словно он понял мои молчаливые слова, а его взгляд стал мягче.
Однако в следующий миг его глаза потемнели. Так быстро. И я не понимала причину, пока не ощутила чье-то горячее дыхание у своего уха.
– Я знаю, что ты вышла за Костаса по необходимости... потому что боишься его.
По-прежнему смотря на Костаса, я изо всех сил старалась не устроить никакой сцены или же не выказать неуместные эмоции. Я не должна позволять Арису вывести меня из себя.
– Ты не можешь отрицать, что между нами что-то есть. С того самого момента, как я увидел тебя в баре, и до той ночи, когда мы трахались...
Я шумно вдохнула, а Костас прищурился, направив коляску отца к нам. Он не сводил с меня взгляда.
– Твое замужество не означает, что теперь мы не сможем отдаться во власть наших чувств. Я смогу сделать тебя счастливее, чем когда-либо сможет Костас, – произнес Арис.
Когда я решила, что он, наконец, собирался уйти, Арис обхватил мою задницу.
Меня охватила паника, прошиб холодный пот, и закружилась голова.
В сознании вспыхнули образы той ночи, когда он прижал меня к комоду и отобрал то, что ему не принадлежало. Мне было трудно сдержать эмоции.
Мои губы задрожали, и я взмолилась, чтобы Костас этого не заметил.
Мне хотелось крикнуть Арису: «Оставь меня в покое!» Оттолкнуть его. Но вокруг было полно людей, и мне не хотелось устраивать сцену на похоронах Норы.
Однако инстинкт победил, я больше ни секунды не могла вынести на себе руки этого монстра. Я отвела взгляд от Костаса и посмотрела на Ариса, руками оторвав его пальцы от моей задницы.
– В чем, черт возьми, твоя проблема? – прошипела я. – Ради бога, мы ведь на похоронах твоей матери.
Арис просто пожал плечами и ухмыльнулся, даже не став спорить. Когда я принялась осматриваться, ища взглядом Костаса и надеясь, что он не видел содеянное братом, обнаружила его стоящим позади Ариса. Он сжал кулаки, прижав их к бедрам, а его взгляд был направлен вниз на мою руку, в которой я по-прежнему сжимала пальцы Ариса.
«О, черт!»
– Костас, – начала я, не зная, как объяснить то, что он увидел. Но Костас не дал мне шанса. Потому что когда Арис обернулся к брату, тот отвел кулак и ударил его в челюсть. Голова Ариса резко мотнулась в сторону, и он отшатнулся. Удар был столь громким, что все обернулись посмотреть, что это за шум.
– Еще раз дотронешься до моей жены, и потеряешь руки, – прорычал Костас, дрожа от ярости.
Арис, ставший инициатором всего этого, лишь рассмеялся и ушел. Словно был рад заработать себе смертный приговор.
– Костас, – я шагнула к нему, – пожалуйста, позволь объяснить.
– Домой, – скомандовал он, его глаза стали холодными. – Увидимся, когда вернусь.
– Но...
– Сейчас же, Талия, – вскипел Костас, и я даже не смогла поспорить.
Я понимающе кивнула и на дрожащих ногах вернулась к лимузину. Боялась, что Арис будет ждать меня там, но, к счастью, его не было. Водитель отвез меня в отель, и я направилась к вилле, чтобы дождаться там Костаса. Не в силах сидеть на месте, я принялась ходить по комнате. Вперед-назад. Репетировать, что скажу ему. Как объясню, что произошло. Я не была уверена, видел ли Костас, как Арис схватил меня за задницу или только то, что мы держались за руки. Если он не заметил, где были пальцы Ариса, то говорить было опасно. Судя по всему дерьму, что Арис мне наговорил, он либо бредил, либо был ужасно хитер. В любом случае, я не хотела служить ему мотиватором и подпитывать силы.
Час спустя дверь со щелчком открылась, и вошел Костас. Я застыла, ожидая, что же он скажет. Его галстук был развязан, несколько верхних пуговиц расстегнуты, а волосы растрепаны, словно Костас раздраженно проводил по ним пальцами.
Он посмотрел на меня, а я быстро оценила, с каким мужчиной имела дело. Его взгляд излучал тепло. Печаль. Нежность. Я облегченно выдохнула. С таким Костасом я могла справиться. Он все поймет.
– Прости меня за произошедшее, – заговорил Костас, ладонями обхватив мои щеки. Должно быть, на моем лице отразилось смущение из-за его извинений, поскольку он тут же добавил: – Арис объяснил, что просто подошел спросить, все ли у тебя в порядке.
Он сказал Костасу, что решил справиться о моем самочувствии? Во что, черт возьми, Арис играл?
– Похоже, он очень взволнован, что тебя чуть не похитили, – я всматривалась в его глаза, пытаясь уловить хоть намек на недоверие, но не обнаружила ничего, кроме волнения. Ух ты, Арис чертовски хорош. И это, по правде, испугало меня.
– Мне не следовало бить его, – проворчал Костас. – Тем более, на похоронах нашей матери. Но как я и сказал ему, мне плевать, по какой причине, но он не должен тебя трогать. Арису повезло, что он просто держал тебя за руку, – Костас склонился и страстно поцеловал меня. – Ты моя, moró mou. И только мне можно тебя касаться.
Костас отстранился и обошел меня, направившись к спальне.
– Мой отец должен был отправиться на другой конец острова, чтобы уладить кое-какие дела, но, поскольку он сейчас вышел из строя, то попросил меня поехать. Дел там где-то на неделю, – я проследовала за ним в спальню. Костас достал из шкафа чемодан и положил на постель.
– Ты уезжаешь? – мое сердце стало биться чаще, а голова закружилась. Грудь сдавило тяжестью, и я ухватилась за край комода, чтобы не упасть.
Костас оставлял меня здесь.
На неделю.
Одну.
«Нет, не одну».
С Арисом.
– Костас, ты не можешь меня оставить, – я пересекла комнату и схватила его за руку, притянув к себе. – Пожалуйста, – пробормотала я. – Возьми меня с собой, – глаза наполнились горячими слезами.
Костас сдвинул брови. Так и не убрав от меня руку, он поднял вторую, стирая все же скатившуюся на щеку слезу.
– Успокойся, moró mou. Конечно, ты поедешь со мной. Ты же не думаешь, что я снова тебя оставлю, а?
ГЛАВА 20
Костас
Чем дальше мы отъезжали от Агиос-Николаос, тем легче мне становилось. Я решил взять свой «Range Rover», а не «Maserati», потому что после случившегося дерьма пару дней назад, я бы не решился поехать куда-либо без небольшого арсенала. Час с лишним поездки прошел незаметно благодаря милой болтовне Талии, скрашивавшей дорогу.
– Кажется, я вижу море, – произнесла она, припадая к ветровому стеклу. – Куда мы едем на этот раз?
– Пляж Айя-Фотья. И мы уже близко. Дом у берега, который я забронировал, в пяти минутах езды.
Талия улыбнулась.
– Ты приступишь к своим делам сразу или у нас будет время осмотреться тут?
– Работа может подождать до завтра.
На самом деле, я проверял зацепку по просьбе отца. Он был уверен, что за покушением на его жизнь стоял Эстеван Гэлани. А, как стало нам известно, он обычно прятался в отеле Айя-Фотья, когда ситуация накалялась. Что ж, я мог принести чертово пламя и к его порогу.
Талия откинулась на сидение, по-прежнему смотря в окно с довольной улыбкой. Я никогда еще не видел ее такой расслабленной и счастливой. Уйти из нашего отеля – то, что было нужно нам обоим.
– Костас, – вдруг выдохнула она. – Нас кто-то преследует.
Я глянул в зеркало заднего вида и заметил позади черный внедорожник.
– Это Адриан и еще пара моих парней. Бэзил уже на месте и проверяет дом.
– О, – произнесла Талия. – Ага, куда бы мы ни ехали, они следуют за нами.
Вытянув руку, я обхватил ее бедро поверх платья.
– Не везде.
Талия издала хриплый смешок и накрыла мою руку своей.
– С этим я смогу смириться.
*****
Адриан бубнил что-то о гостинице, в которой остановился Эстеван, а я просто пытался сосредоточиться. Талия переоделась в бикини и рылась в холодильнике, ища что-нибудь вкусное. Адриан, будучи умным парнем, не смотрел в ее сторону. А я буквально не мог оторвать взгляд от ее задницы, едва прикрытой белой тканью. Когда она бедром закрыла дверь, отчего ее грудь стала покачиваться, скрытая маленькими треугольниками, я решил, что с меня довольно.
– Тебе пора идти, Адриан, – прорычал я.
– Да, сэр, – усмехнулся он и выскользнул из кухни, не сказав больше ни слова.
– Мы теперь можем поплавать? – спросила Талия, ее голубые глаза сверкали озорством, несмотря на невинное выражение лица, которое было скорее напускным. Словно и не она убеждала мой член отменить встречу, чтобы погнаться за ее прекрасной задницей.
– Можем, – отозвался я, вставая. – Но сперва мне нужно переодеться.
Эта дерзкая девчонка с восхищением наблюдала за мной, пока я снимал свой костюм-тройку и надевал плавки. Было так мило, что ее щеки вспыхнули ярко-красным, когда я устроил ей предварительный просмотр своего члена.
– Если продолжишь так на меня смотреть, мы никогда не доберемся до моря.
Талия прикусила нижнюю губу. Выглядело это чертовски очаровательно.
– Ну, мы можем поплавать позже.
– Нет, потом будет прохладно. Давай спустимся к морю до захода солнца.
Схватив Талию за руку, я вывел ее из нашего небольшого дома и повел вниз по деревянной лестнице, ведущей к склону утеса. Как только мои ноги коснулись маленьких круглых камней, я глубоко вдохнул солоноватый воздух, и выдохнул, избавляясь от стресса прошедшей недели.
Даже злодеям был нужен гребаный отпуск.
Талия сбросила шлепанцы и медленно побежала по каменистому пляжу к лазурной воде. Волны плескались у берега мягко и ритмично. Светлые волосы Талии развевались на ветру. Она обернулась через плечо и улыбнулась мне. Жаль, что я не мог запечатлеть этот момент. Заморозить и поместить в рамку, чтобы смотреть, когда мир вокруг сходил с ума и давил.
Талия делала меня мягким.
Внутри.
Член же был до боли твердым.
А сердце? Меня тянуло к ней. Хотелось владеть ею и изучать часами. Черт, я был невероятно счастлив, что она теперь моя.
– Давай же, Костас, – позвала меня Талия, а потом повернулась и стала смотреть на Средиземное море.
Я сбросил мокасины и стал красться к ней, вздрагивая каждый раз, как ступал на острый камень. Когда я добрался до Талии, она уже по колено зашла в воду.
– Теплая, – пробормотала Талия, когда я обнял ее сзади.
– Хочешь, сделаю ее еще горячее для тебя?
Талия рассмеялась, наклонив шею так, что я мог коснуться ее обнаженной кожи, чем и воспользовался, поцеловав жену.
– Я буду не против.
Я прикусил ее за горло, ладонями обхватив грудь. У Талии перехватило дыхание, когда я стянул крошечные треугольники ткани, открыв твердые соски. Когда я провел пальцами по этим аккуратным камушкам, Талия издала тихий стон.
– Похоже мы оба уже твердые друг для друга, – поддразнил я ее, ущипнув за соски и потершись эрегированным членом о задницу Талии.
– Очень, – выдохнула она.
– Твое тело практически молит о моем, – я снова прикусил кожу на ее шее. – А ты как думаешь?
– Да. Но ты меня избегаешь. Если продолжишь бегать еще пару дней, станет слишком поздно.
Я провел ладонью по ее плоскому животу и средним пальцем погладил половые губы поверх бикини. Талия в предвкушении втянула в себя воздух. Прежде чем зайти дальше, я припал губами к ее уху.
– Почему поздно, жена моя?
Она застонала, качнувшись ко мне задницей, словно подбадривала.
– П-потому что.
Я провел пальцем ниже, прямо между половых губ, надавив на клитор.
– Хммм?
– У меня будут месячные, – пробормотала она. – Ты не сможешь заняться со мной сексом.
Прикусив мочку ее уха, я опустил палец и толкнулся им во влажное лоно. Талия издала звук, похожий на кошачье мурлыканье. Черт, она крепко обхватила палец. Мой член будет как в тисках.
– Думаешь, немного крови меня отпугнет? – пробормотал я, дразня ее пальцем.
– Я, эм...
Я вынул палец и провел влажной подушечкой по ее клитору. Талия двигала бедрами в тандеме со мной, отчаянно ища освобождения.
– Так что, миссис Димитриу? Пожалуйста, просветите меня своим ответом.
– Разве тебе не будет неприятно?
– Ничто в тебе не может вызвать у меня отвращения. Повенчавшись с тобой в церкви, я уже избавил тебя от единственного, что было мне омерзительно. От твоей фамилии. Думаю, новая просто сказочно тебе идет, черт возьми, – я стал посасывать ее шею, а потом отпустил с хлюпающим звуком. – Я буду трахать тебя всякий раз, когда возникнет необходимость, zoí mou.
Она едва не захныкала, когда я довел ее до оргазма. Талия так сильно задрожала, что мне пришлось придержать ее свободной рукой. Когда она, наконец, пришла в себя, я убрал руку с ее ягодиц и повернул к себе лицом.
– Сейчас я тебя трахну, – прорычал я.
Талия смущенно моргнула, глядя на меня.
– Совсем сейчас?
Я указал на бесконечную лестницу.
– У меня нет сил терпеть это дерьмо. Я трахну тебя на этих камнях, Талия. Будет больно.
Она нахмурилась и отвела взгляд, а по ее телу пробежала дрожь.
– У меня снова пойдет кровь?
Я почувствовал перемену в ее настроении. Талию буквально сковало страхом. Если я узнаю, что этот ублюдок Алекс причинил ей сильную боль, лишая невинности, то затащу в свой подвал и заставлю истекать кровью.
– В первый раз у тебя сильно шла кровь? – спросил я, подняв ее лицо к своему за подбородок.
Талия сморгнула навернувшиеся слезы и попыталась отвести взгляд, однако я лишь крепче прижал ее к себе.
– Д-да. Мой, эм, первый раз был болезненным. Мне было очень плохо.
Я подавил рык.
– В тот первый раз... ты хотела этого?
Талия яростно замотала головой.
– Нет, Костас. Я не хотела.
Во мне нарастала ярость. Когда-нибудь она расскажет мне, кто был тем мерзавцем, причинившим ей боль.
– Послушай, – резко проговорил я, – если ты этого не хотела, значит, тот раз не считается. Поняла? А наш будет. Он станет твоим первым разом. Ясно?
– Но ты сказал, что будет больно, – пробормотала она, хотя уже начала успокаиваться.
Я хищно ей улыбнулся.
– Потому что я трахну тебя на пляже, полном камней. Твоей спине будет неприятно.
– О, – выдохнула Талия, на ее губах появилась застенчивая улыбка.
Подхватив Талию под задницу, я понес ее к той части берега, где камни были мельче и более гладкие, а потом аккуратно уложил на спину, пока вода плескалась у наших ног. Не сводя с Талии взгляда, я раздвинул ее бедра, раскрывая перед собой сладкую киску, а потом быстро стянул трусики, откинув куда-то дальше на пляж. Талия стала снимать верх купальника, завязанный на шее, а потом расстегнула замок сзади. Как только дело было сделано, я избавил ее и от этой вещицы, а потом стал смотреть на ее совершенное тело, упиваясь каждым загорелым изгибом.
– Прекрасная, – произнес я, скользнув рукой по ее бедру. – И моя.
На губах Талии появилась милая улыбка.
– Твоя очередь, муж.
Мой член дрогнул от ее слов. Я развязал завязки на плавках и снял их быстрее, чем подросток, собиравшийся впервые заняться сексом. Когда я отбросил их на камни, Талия рассмеялась, отчего ее грудь закачалась просто восхитительным образом.
– Иди сюда, жена, – прорычал я, набрасываясь на нее.
Когда я впился в ее губы, смех перешел в прерывистый стон. Мой член терся о клитор. Поначалу Талия была напряжена, но чем дольше я касался ее членом, тем сильнее она жаждала этого. Ее ноги осторожно обвили мою талию, а вскоре она уже впивалась в меня пятками, молча прося о большем.
– Это не должно причинять боль, – прошептал я ей в мягкие губы. – Тебе будет хорошо.
– Я хочу, чтобы было хорошо, – пробормотала Талия.
– Ты готова?
Она быстро кивнула.
– Посмотрим, – пробормотал я, усмехнувшись.
Я сжал свой член и стал дразнить им гладкое лоно. Талия не просто возбудилась, а буквально истекала от желания. Я водил членом вверх-вниз вдоль ее половых губ от клитора и едва ли не до задницы. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Вверх-вниз.
– Костас! – она вскрикнула, став ерзать от желания.
– Да, zoí mou?
– Ты нужен мне.
Талия шумно втянула воздух, когда я надавил на нее членом. Наши взгляды встретились. Глаза Талии были дикими, почти безумными, но она словно молила стереть из ее памяти того ублюдка, который причинил ей боль. Я был чертовски рад услужить. Когда я глубоко вошел в нее, глаза Талии шокировано расширились. Я накрыл ее губы своими и стал страстно целовать, неподвижно ожидая, пока Талия приспособиться к моему размеру.
Я стал прокладывать дорожку поцелуев от ее щеки к уху. Стоило мне прикусить мочку, как внутренние мышцы Талии сжались вокруг меня.
– Аааах, – простонал я ей на ухо, а потом укусил в шею. Ее киска снова сжалась вокруг моего члена. – Тебе нравятся укусы точно также, как и мне кусать тебя. Наш союз заключен в аду, женщина.
Я провел ладонью по ее бедру, крепко сжав его. Покровительственно. Я никогда не отпущу ее. Теперь нет. Не после того, как Талия стала моей.
Она стала цепляться пальцами за камни, словно пыталась убежать, но мы оба знали, что ей нравилось в моих объятиях.
– Ты все еще веришь, что Плутон мог причинить боль Прозерпине, жена моя?
– Костас, – выдохнула Талия.
– Он не мог ее отпустить, – пробормотал я, сильнее сжимая бедро Талии, после чего наверняка останется синяк. – Но никогда бы не причинил вреда.
– Думаешь? – она едва не задыхалась. – Ты считаешь, что он любил ее?
– Полагаю, она его тоже.
Талия застонала и впилась ногтями в мои плечи, когда я резко толкнулся вперед. А потом снова и снова. Хотя мне хотелось, чтобы она кончила вместе со мной, я не был уверен достаточно ли одного моего члена, учитывая впивавшиеся ей в позвоночник камни. Я опустил руку, принявшись тереть ее пульсирующий клитор, и наслаждался тем, как она сжималась вокруг меня при каждом прикосновении. Не прошло много времени, когда Талия стала извиваться и выкрикивать мое имя. Как только она достигла вершины оргазма, я буквально набросился на нее, вбиваясь дико и жестко. Когда яйца сжались, я вцепился зубами в ее шею, рыча в такой близости с плотью Талии, пока мое освобождение заливало жену изнутри. Я толкнулся бедрами еще несколько раз, пока вся сперма не вышла до последней капли. Мгновенно ощутив упадок сил, я расслабился поверх тела Талии, нежно поцеловал ее в шею.
– Мне придется тащить тебя вверх по этой чертовой лестнице, да?
Талия рассмеялась, все еще хватая ртом воздух.
– Так поступают хорошие мужья.
– А что если я плохой муж?
– Оставь эту свою сторону на потом, когда мы доберемся до джакузи в доме. Там будь плохим сколько угодно, – она впилась ногтями мне в голову, отчего опавший член снова стал оживать. – А сейчас отнеси меня к морю, чтобы мы поплавали. Думаю, в моей заднице не меньше четырех сотен камней.
Нахальная девчонка.
ГЛАВА 21
Талия
На сковороде жарились яйца, бекон шипел в духовке, а в тостере поджаривался хлеб. Пока я перемещала яйца с одной стороны сковороды на другую, то посматривала в окно прямо над плитой. Оно выходило на пляж Айя-Фотья. Кристально чистая голубая вода становилась все темнее и темнее по мере того, как уходила дальше от берега, пока не приобретала красивый сине-черный оттенок. Не совсем черный, но и не синий. Идеальное сочетание темного и светлого.
Это так походило на мою жизнь. В Италии меня сопровождал очень светлый оттенок синего. Будто мелководье моря, сквозь воды которого проглядывалось дно. Там было безопасно. Моя мама. Алекс. Школа. Друзья.
Здесь на Крите я плавала в темных водах. В самой черной и глубокой части океана. Там где невозможно ничего рассмотреть. Где таилась опасность. Арис. Найлз. Эцио.
И рядом был Костас. Иссиня-черный. Переплетение оттенков. Не полностью темный, но и не светлый. Он словно был той частью моря после мелководья, где вас уже шокирует глубина, но вы все еще можете стоять. Над водой едва виднеется голова, но дышать еще выходит. Это лучшая часть моря. Вода еще теплая, а тело полностью скрыто. Комфортно. Глубина достаточная, чтобы ощущать тревогу, но в душе знаешь, что находишься в безопасности.
Именно так я ощущала себя рядом с Костасом. Он защищал меня.
– У тебя яичница подгорает, – раздался позади глубокий хрипловатый голос, возвращая меня в действительность.
Костас обнял меня за талию и губами коснулся шеи, тут же став покусывать чувствительную кожу. Я поймала себя на том, что прижалась к нему, впитывая исходившее от него тепло и чувственность.
– Доброе утро, – пророкотал он, а затем отступил, оставив меня на мелководье, где вода была весьма прохладной. Раньше мне нравилось возиться в прозрачной воде. Это было безопасно. А теперь я вдруг осознала, что жаждала более глубоких и темных вод.
Выключив плиту и духовку, я сняла с конфорки сковороду с яичницей и вытащила бекон. Достав тосты, я выложила все на тарелки и поставила на стол вместе с двумя чашками кофе и апельсиновым соком.
– Доброе, – наконец, отозвалась я.
Костас сел первым, но когда я попыталась опуститься напротив, он ухватил меня за бедро и уронил к себе на колени.
– Костас! – воскликнула я, не ожидав такой игривости. Он устроил меня так, чтобы я сидела подобно невесте, обняв его за шею. Взяв в руку вилку, Костас поднял кусок яичницы и поднес к моим губам, но тут же убрал, откусив сам и издав драматичный стон.
– Я тоже хочу! – я хлопнула его по груди, и он хищно усмехнулся. Этот звук как-то странно подействовал на мое тело. Костас снова поднял яичницу на своей вилке, на этот раз просовывая еду мне в рот.
– У меня сегодня кое-какие дела, – произнес он, взяв кусок бекона и проводя им по моей нижней губе. Я игриво откусила его, чуть зажав палец между зубами. Костас тихо рыкнул, но улыбнулся. Идеальное сочетание черного и синего.
– Тебя долго не будет? – спросила я, взяв бекон и поднося к его губам. Костас сразу заглотил весь кусок, как какой-то пещерный человек, которым, собственно, и являлся.
– Я должен вернуться к ужину. Рядом с тобой останется Адриан, – он притянул меня к себе, прикусывая мою нижнюю губу зубами, и даже лизнул. – Веди себя прилично, и я приглашу тебя куда-нибудь на ужин, как только вернусь.
*****
Приведя себя в порядок после завтрака, я надела купальник, короткие джинсовые шорты и шлепанцы, а потом отправилась на пляж прогуляться. Костас арендовал дом с частным пляжем, будто отрезанным от остального мира. Здесь слышался лишь шум волн, накатывавших на берег. Безмятежно и умиротворяюще. Мой собственный маленький кусочек рая.
Я вытащила полотенце из упакованной заранее сумки, расстелила его и легла, найдя в телефоне приложение для чтения книг. Небо было совершенно чистым, ветер обдувал лицо, успокаивая сердце, и мои глаза закрылись даже прежде, чем я успела осознать.
Дзынь. Дзынь. Дзынь. Дзынь.
Я моментально раскрыла глаза, первые секунды не сориентировавшись, где находилась. Вернее до тех пор, пока не ощутила соленый бриз, моментально вспомнив, что была на юго-восточном пляже Крита.
Дзынь. Дзынь. Дзынь. Дзынь.
Схватив телефон, я ответила на звонок, даже не посмотрев, от кого входящий.
– Алло.
– Талия, cara mia. Как ты? Как прошли похороны?
Звонила мама. Я уже говорила с ней после попытки похищения, чтобы она знала, что я в порядке. Мама плакала и молила меня вернуться домой, хотя знала, что это невозможно. Однако я не говорила с ней с самых похорон, и понимала, что она волновалась насчет Костаса. Больше о его реакции, чем о том, как он справлялся с чувствами по поводу смерти матери. Только вот я не говорила с ним о моей маме. А он со мной о своей. И я не знала, нормально ли это или плохо. В конце концов, я захочу навестить маму, или чтобы она приехала ко мне, так что мне придется затронуть эту тему и посмотреть на его реакцию. Но не сейчас. Еще слишком рано. Раны по-прежнему слишком глубоки.
– Все в порядке, – ответила я ей. – Печально, но мы держимся. А как вы? Как Стэфано?
Мама тяжело вздохнула, дав мне понять: что бы она ни сказала, мне не понравится.
– У нас все хорошо. Но... мы... эмм... получили счет за твои занятия в следующем семестре.
Те занятия, на которые я собиралась пойти до того, как меня увезли на Крит и сказали выйти замуж за Костаса.
– Я зайду на сайт и все отменю, – отозвалась я, слова застревали у меня в горле. – Не хочу, чтобы вы тратили деньги, когда мы все прекрасно понимаем, что я не вернусь.
Я так и не закончу учебу. Глаза наполнились слезами.
– Я уже заходила на сайт, – произнесла мама. – Ты знаешь, что в Агиос-Николаос недалеко от тебя есть университет?
В груди вдруг поселилась надежда. Мне даже в голову не пришло посмотреть местные вузы. Я была слишком занята борьбой с психопатами-насильниками и потенциальными похитителями.
– Могу послать тебе информацию по почте, – добавила мама.
– Было бы здорово. Спасибо тебе, мам, – я так по ней скучала. По ее объятиям и поцелуям. По утешению.
Мы еще несколько минут поговорили об этом университете, и чем больше она мне рассказывала, тем сильнее мне хотелось про него почитать. Повесив трубку, я зашла в почту, открыла присланное мамой письмо и просмотрела онлайн-каталог. Там были все необходимые мне курсы для окончания обучения. Осталось убедить твердолобого мужа меня отпустить.
Тогда возникла идея...
*****
Хлопнула дверь, и я быстро зажгла свечи, которые купила на рынке для создания романтической атмосферы. Я поднялась, проведя чуть влажными ладонями по короткому черному платью, приобретенному там же, и поправила волосы в ожидании Костаса.
В следующий миг раздался грохот и треск, а потом громкое: «Черт», за чем последовало: «Талия! Какого хрена у нас так темно?»
Костас вошел в столовую и замер. Блики от свечей отразились в его глазах, и я заметила в них раздражение. У него явно был тяжелый день. Сердце пропустило удар. Из этой затеи ничего не выйдет.
– И зачем все это? – спросил он, осматривая свечи, приготовленный ужин и меня в платье.
– Сюрприз, – я пожала плечами и попыталась улыбнуться, хотя нервозность брала верх, и меня пробила дрожь. – Я приготовила ужин, – приоткрыв крышку, я показала ему курицу с пармезаном, пасту и брокколи. Костас окинул меня задумчивым взглядом, а спустя несколько секунд молча сел на свое место.
– Итальянское, – сообщила я, открывая бутылку и наполняя бокал Костаса белым вином, которое раздобыла.
– Все пахнет вкусно, – выдохнул он, едва заметно улыбнувшись. – Спасибо.
Я села рядом, и мы принялись есть в тишине.
– Как прошел твой день? – нарушила я молчание, больше не в силах его выносить. Вечер стремительно становился все хуже.
Костас замер, так и не донеся вилку до рта, а потом резко опустил ее. На его скулах заиграли желваки.
