Текст книги "Скрытые истины (ЛП)"

Автор книги: Никки Эш

Соавторы: К. Уэбстер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Я отступил и покачал головой.

– Простите, Мэлоди, но я отнюдь не хороший человек. И женюсь на вашей дочери. В ваших интересах не вмешиваться.

Я ушел, не сказав больше ни слова.

Когда mamá вернется, нам нужно будет поговорить.

Я стал искать взглядом Талию, когда кто-то прочистил горло.

– Добрый вечер, господа, ваш стол готов, – объявил Винс, менеджер ресторана. Он распахнул двери, ведущие в уединенную столовую, и все стали заходить внутрь, как понукаемое стадо. Мои кузины, кузены, дяди и тети сели по одну сторону стола вместе с Арисом. Отец занял место во главе, а только что вернувшаяся мама села слева от него, рядом с моим братом. Я отметил, что Найлз и Феникс благоразумно стояли в стороне от стола, ожидая приглашения.

Талия практически льнула к матери и отчиму, а ее бабушка и дедушка оставались вежливыми и держали себя рядом с ними, как стоики. Все они прошли к другой стороне стола. Я позволил Талии проехать вместе с ними от церкви к ресторану, потакая ее желанию держаться от меня подальше, но теперь мне надоело изображать любезного хозяина. Я хотел, чтобы моя женщина была рядом со мной, где ей и место.

– Талия, иди ко мне, – сурово приказал я, отчего она вздрогнула, а ее отчим сердито посмотрел на меня. – Пора произнести несколько тостов.

Талия поморщилась, но спорить не стала. Я вытянул руку и ждал, пока она ее возьмет, а потом выпустил Талию, лишь когда мимо прошел официант и принялся раздавать бокалы нашего домашнего шардоне. Мы взяли по бокалу.

– Ты не сможешь прятаться от меня вечно, – тихо усмехнулся я, поцеловав ее в макушку.

– Я не пряталась, а проводила время с матерью. Тебе тоже как-нибудь стоит попробовать.

Я замер от такого удара ниже пояса и перевел взгляд на mamá. Арис тоже казался взволнованным, что заставило меня напрячься. Когда я поймал взгляд матери, то ожидал, что в ее глазах снова появятся искры, как всегда при взгляде на меня, но вместо этого она заплакала и отвела взгляд.

Какого черта? Может, ее так расстроило сказанное Мэлоди? Теперь она знала, в чем дело. И хотя мама полагала, что мы с Талией женились по любви, где-то в глубине души должна была догадываться о скрытом мотиве.

– Она так расстроена, потому что ты ей что-то сказала? – потребовал я, повернувшись к Талии. Кто знал, может, ее расстроила Талия, а не Мэлоди. За эту неделю моя невеста сблизилась с mamá. И если решила использовать ее против меня, то пожалеет.

Талия фыркнула, выглядя оскорбленной.

– Нет. Если уж на то пошло, я постаралась убедить эту бедную женщину, что безумно влюблена в тебя.

– Очевидно, ты все же была недостаточно убедительна, – пробормотал я, скользнув ладонью по ее щеке. – Может, тебе стоит еще попрактиковаться? – я прижался к ее губам своими в довольно провокационном поцелуе, служащим для трех целей.

Разозлить ее семью.

Сделать мою маму счастливой.

И напомнить Талии и Арису, что я – ее чертов жених.

Талия схватила меня за лацканы пиджака и начала отстраняться, намереваясь что-то сказать. Однако я углубил поцелуй, добавив язык. Свободной ладонью я скользнул к ее заднице и слегка сжал, прежде чем отстранился. Талия бросила на меня взволнованный взгляд, будто говоривший: «Иди к черту», и осушила бокал своего шардоне. Я тихо рассмеялся и пригубил свое вино, оценивая, сработал ли поцелуй так, как было задумано.

Семья Талии была в бешенстве. По правде, ее отчим и брат выглядели так, будто собирались надрать мне задницу. А Арис казался пылающим ревностью. Отлично. А что насчет мамы?

Она покачала головой, горячие слезы все еще катились по щекам, а ее нижняя губа дрожала. Что происходило, черт побери? Мама приболела? Неужели я так ее расстроил? В следующий миг взгляд мамы метнулся к Мэлоди, подтверждая мои догадки. Назойливая дура. Мне придется напомнить ей, что у нее есть причина держать рот на замке. Я знал, что она не хотела, чтобы дочь расплачивалась за ее грехи. Бедная девочка уже получила пожизненный срок за своего отца.

– Тост? – произнес отец, сидя во главе стола и выглядя царственно, как настоящий король. – Мы все ждем.

Я стиснул зубы и кивнул Найлзу и Фениксу садиться за стол. Феникс сел рядом с Мэлоди, на освободившееся место, с которого я поднял Талию, а Найлз рядом с ним. Слабые Николаидесы, сидевшие в ряд, были чертовски жалким зрелищем.

«Ты ведь женишься на одной из них, придурок».

«И она станет Димитриу».

«Мы никогда не выглядели жалкими».

– Завтра мы с Талией станем единым целым, – произнес я с улыбкой. – Уверен, свадьба будет красивой и экстравагантной, ведь у моей мамы поразительное чутье в подобных вещах, – я молил маму посмотреть на меня, но она по-прежнему не сводила взгляда со своих колен. Внутри все скрутило от беспокойства, но я продолжил говорить то, что нужно было по плану. – Я с нетерпением жду свадьбы с самым изысканным призом во всей Греции.

Это был укол для Найлза.

Укол, заставивший мою маму вздрогнуть.

Черт.

Талия схватила меня за предплечье, одарив гневным взглядом. Словно не одобряла мою речь. Но я сейчас никак не мог ее утешить. Черт, моя мать испытывала ко мне отвращение.

– Я... – я замолк, не в силах подобрать нужные слова. Все они были далеки от правдивых, потому что вся свадьба строилась на лжи. Конечно, я получу отличное вознаграждение от сделки в качестве невероятно сексуальной жены, но все вокруг было пропитано враньем. И мама теперь это знала. Либо услышала от Мэлоди, либо почувствовала. Как бы там ни было, факт оставался фактом. Это было совсем не то, о чем Димитриу заботились в сырых подвалах острым ножом – то, чего мама никогда не увидит. Нет, на этот раз сделка касалась нашей личной жизни. И ее тоже.

– Мы просто хотели поблагодарить вас всех за то, что пришли, – произнесла Талия, спасая меня от полного унижения. – Мы с Норой действительно неустанно планировали великолепную свадьбу. Я в восторге от того, что надену самое красивое платье, которое когда-либо создавалось. Замужество с Костасом будет настоящим приключением, я уверена. За приключения и новые воспоминания.

Все, кроме моей матери, подняли бокалы. Поскольку Талия уже опустошила свой, я отдал ей оставшееся у меня шардоне и направился к mamá. Положив руку ей на плечо, я склонился к ней.

– Все в порядке? – спросил я, бросив обеспокоенный взгляд на Ариса.

Мама накрыла мою руку своей, а второй взяла ладонь Ариса.

– Просто немного нервничаю. Я так сильно люблю вас, мои мальчики. У меня никогда не было ни капли сожалений насчет вас.

«Эм, черт, хорошо».

– Мы тоже очень любим тебя, мама, – сказали мы с Арисом в унисон.

– Хорошо, – выдохнула она. – Продолжайте любить тех, кто этого заслуживает, чтобы не закончить, как ваш отец.

Я встретил взгляд Талии, когда она стояла рядом с двумя пустыми стульями, выбирая, сесть рядом с моим отцом или Найлзом. В конце концов, ненависть к совершенному ее отцом взяла верх, поскольку она опустилась рядом с Эцио, сев прямо напротив моей матери. Ошеломленный этим поступком, я подошел к ней, скользнув на стул между скользким Николаидесом и красавицей, которая вскоре избавится от своей фамилии. Официанты начали приносить еду, но мой желудок будто скрутило узлом. Я занялся средиземноморским салатом, принявшись помешивать его, чтобы покрыть соусом каждый кусочек. Все громко переговаривались. Ресторан гудел от голосов и смеха.

Подняв взгляд, я заметил, что мама встала позади отца, положив руку ему на плечо.

– Прошу внимания, – громко произнесла она. – Я хочу кое-что сказать.

За столом воцарилась тишина. Я встретил взгляд Ариса, поняв, что он тоже чувствовал эти странные вибрации от мамы, потому что, подобно мне, был напряжен, как черт. Отец смотрел прямо перед собой, все веселье исчезло с его лица.

– Я должна кое-что сказать, и в интересах каждого будет услышать, ясно? – глаза матери казались безумными. Обычно она была спокойна и безмятежна. А сейчас будто пребывала в каком-то маниакальном состоянии. Мама дрожала, ее лицо залилось румянцем, а капельки пота выступили на висках и над верхней губой.

– Mamá, – начал я, но она заставила меня замолчать, бросив укорительный взгляд, который я помнил с детства.

– Особенно ты, сын мой. Тебе больше всех остальных нужно услышать то, что я сейчас скажу.

Я напрягся еще сильнее и перевел взгляд на отца. Его ноздри раздувались, но он оставался неподвижным. С каких пор отец молчал, когда его ставили в неловкое положение? Не дождавшись никакой поддержки от отца, я просто кивнул матери.

– Знаете, – с горечью начала она, – когда я увидела эту прекрасную девушку, которая должна была выйти замуж за моего сына, я была в восторге. Вне себя от восторга. Я подумала, что, вероятно, в моем мальчике достаточно от меня, чтобы разрушить проклятие семьи Димитриу. Достаточно, чтобы стать не похожим на его отца.

– Mamá, – пробормотал Арис.

Она покачала головой.

– Позволь. Мне. Закончить.

Талия, которая как никто другой должна была сейчас веселиться и злорадствовать, выглядела, напротив, напряженной.

– Я подумала, что теперь все изменится, – произнесла мама со слезами на глазах. – Думала, мы оставили в прошлом всю ненависть, Эцио, – она придвинулась к нему ближе, похлопав по плечу, отчего его глаза расширились. – Но ты ведь не забыл о том романе. Нет, ты держался за свою злость и ждал все эти годы, чтобы отомстить мне.

«Что?»

Я перевел сердитый взгляд на отца, но он даже не смотрел на меня. И снова я в какой-то гребаной темноте, что больше всего ненавидел. Арис бросил на меня растерянный взгляд.

– Отец, – прорычал я. – Прекрати все это. Сейчас же.

– Твой отец не скажет больше ни одного чертова слова, Костас, – рявкнула мама, взмахнув в воздухе пистолетом, прежде чем снова прижать его к спине папы.

О, черт.

Неудивительно, что он молчал. Мама держала его на мушке.

– Твой отец мучил меня много лет, Костас, – объяснила мама, слезы все продолжали катиться по ее лицу, портя макияж. – Годы. Пока ты смотрел на него и хотел во всем подражать, я ненавидела Эцио каждой частичкой своего существа. Я оставалась с ним ради моих мальчиков.

– Оставалась, потому что должна была, – прорычал отец, по-видимому, послав к черту последствия.

Мама сильнее вжала дуло пистолета в его спину.

– Я оставалась ради мальчиков, – прошипела она. – Даже не думай, что ты приковал меня к себе страхом. Я не боюсь тебя, Эцио. Я тебя ненавижу.

Поверх моей ладони легли чьи-то теплые пальцы, и я понял, что Талия решила предложить мне поддержку. Только она одна из всех этих людей. Я только сейчас понял, насколько холодны мои руки. И даже не мог заставить себя пошевелиться, чтобы переплести наши с Талией пальцы. Впрочем, я и не вырывался, черт возьми.

– Мне очень жаль, – произнесла мама, повернувшись к Мэлоди. – Я любила Найлза на протяжении десяти лет и эгоистично надеялась сбежать от своего холодного брака в его теплые объятия на неопределенный срок. Я даже не думала, что все это сотворит с твоей семьей и браком. Пожалуйста, прости меня.

Все начало обретать чертов смысл.

– Мне нечего прощать. Теперь у меня есть Стэфано, – вежливо отозвалась Мэлоди с дрожью в голосе. У женщины, укравшей ее мужа, был пистолет. Даже я был бы вежлив.

Тем временем мама злобно посмотрела на Найлза.

– Ты использовал меня, – выдохнула она. – Я любила тебя, а ты меня растоптал. Когда речь зашла о том, чтобы нам с тобой убежать, ты бросил меня. Позволил Эцио прознать обо всем и оставил разгребать последствия, – мама смахнула слезу. – Он был жесток со мной, Найлз. Причинял боль и унижал. Эцио наказывал меня за преступление, которое мы совершили вместе. И все же я держалась ради своих сыновей и любви, которая у меня к тебе еще оставалась.

– Ты не единственная, кого наказывали, – принялся рассуждать Найлз, как последний идиот. – Я теперь из-за тебя разорен.

«Если он немедленно не заткнется, я позабочусь, чтобы банкротство волновало его меньше всего».

Я поймал взгляд Адриана с другого конца комнаты. Он медленно приближался, шагая все ближе и ближе. Я разрывался между желанием, чтобы он остановил мою маму, и приказом держаться от нее подальше. Адриан был предан мужчинам Димитриу, а не женщинам.

– Талия, – печально продолжила мама, проигнорировав Найлза. – Мне так жаль. Я надеялась, что все это совпадение, когда узнала о вашей с Костасом свадьбе. Мое прошлое подкрадывалось к тебе тенью, готовясь окутать мраком, – мама многозначительно посмотрела на меня. – Не отказывайся от настоящей любви. Если найдешь ее, забирай и беги отсюда к чертовой матери, и будь прокляты последствия.

Меня охватил стыд, смешиваясь с яростью. Талия снова сжала мою руку, и на этот раз я перепрел с ней свои пальцы.

– Мама, можно я скажу? – потребовал я низким и холодным тоном.

Она покачала головой.

– Нет, нельзя. Ты будешь сидеть и слушать каждое слово.

Я уже давно не был ребенком, и все же она вела себя со мной именно так. Глянув на брата, я ожидал увидеть довольную ухмылку на его лице, но он тоже был в ярости.

– Костас, ты не можешь стать таким, как он. Твой отец – чудовище. Я знаю, что в тебе достаточно хорошего. Ты можешь стать гораздо лучше него, – голос мамы прерывался, она буквально умоляла. – С Арисом все будет в порядке. Он похож на меня. Не во всем, но я больше беспокоюсь о тебе. Боюсь, что ты погубишь эту бедную милую девочку, как твой отец уничтожил меня.

– Mamá, – воскликнул я, теряя самообладание. – Хватит.

Талия склонилась ко мне, касаясь моего плеча своим.

– Костас, успокойся, – прошептала она, глядя на меня снизу вверх. – У нее пистолет. Просто позволь ей договорить. Скоро все закончится.

Я рассеянно поцеловал ее в губы, кивнул и снова взглянул на маму. Она смотрела на меня каким-то пустым взглядом и выглядела невероятно уставшей. Мама словно постарела за эти пару минут на целое десятилетие.

– Ты и Талия, вы оба заслуживаете большего, – безэмоционально проговорила мама. – Вы должны сделать собственный выбор в отношении будущего и любви, а не играть какую-то вынужденную свадьбу за грехи родителей, – она мягко посмотрела на Ариса. Этот ее взгляд всегда задевал меня, когда мы с братом были детьми. Поскольку я считал, что раз мама так на него смотрела, значит, он – ее любимчик. – Арис, мальчик мой, прости, если причинила тебе боль своими действиями. Твоему отцу нравилось меня наказывать, а ты, к его сожалению, слишком походишь на меня.

Арис стиснул зубы, его глаза наполнились слезами.

– И, Костас, мой милый сынок, – произнесла мама, ее глаза были все такими же мягкими, когда она перевела взгляд на меня. – Прости, если смутила или чем-то обидела. Я люблю тебя и твоего брата. Поровну. И так было всегда.

Талия снова сжала мои пальцы, напомнив мне, что хоть мы и в разных командах на этом дерьмовом шоу, она все же решила поддержать меня. Во мне боролись противоречивые эмоции, но благодарность за то, что Талия смогла на время забыть о наших разногласиях, чтобы предложить утешение, победила. Может, этот брак был правильным. Мама рассказала свою историю, чем смутила всех до чертиков. Теперь мы все сможем вернуться к ужину, а мама примет валиум.

– Пора положить этому конец, – прозвенел мамин голос. – И единственный способ: устранить человека, ставшего первопричиной всех страданий.

Бах!

Глаза отца расшились, а на груди стало разрастаться красное пятно.

– Мама! – воскликнул я, вскочив на ноги. Арис тоже поднялся.

Адриан бросился вперед, а несколько женщин закричали от ужаса. Я уже подкрадывался к маме, когда она одними губами прошептала мне: «Прости», а потом просунула дуло пистолета себе в рот. Я зажмурился, когда раздался очередной выстрел. Вокруг нас воцарился хаос. Когда я снова распахнул глаза, моя мама лежала на полу, вокруг ее головы уже разлилась большая лужа крови.

«Нет».

«Нет. Нет. Черт побери, нет!»

Что-то горячее стекло по моей щеке, и я поспешно смахнул это. Арис упал на колени, чтобы обнять маму. Ее мозг просто разлетелся по стене. Она уже была мертва. «Черт». Я отвернулся от этой ужасной сцены и поймал на себе испуганный взгляд Талии. Потом я заметил ее дедушку, Эмилио, и Адриана, склонившихся над моим отцом. Они говорили что-то тихими успокаивающими голосами, и я понял, что Эцио еще не умер. Пока.

– Отец, – бросился я к нему, падая на колени.

Его лицо было мертвенно бледным. Адриан зажимал кровоточащую рану от пули в его груди салфеткой, пытаясь остановить кровотечение. Я схватил отца за руку, по моей щеке скатилась еще одна горячая слеза.

– Отец, хотя бы ты не оставляй меня.

Его веки затрепетали, но он не закрыл глаза. Нет, отец встретил мой пристальный взгляд, заставляя себя держаться на каком-то одном упрямстве Димитриу.

– Останься со мной, patéras, – взмолился я, мой голос звучал так, будто я был маленьким мальчиком. – Просто останься со мной, черт подери.

– Скорая помощь уже в пути, – прокричал кто-то.

– Уведи всех отсюда, – рявкнул Эмилио, говоря со Стэфано. – Сейчас же.

Комната быстро опустела. Остались лишь те, кто пытался сохранить жизнь моему отцу и оплакивал мою мать.

Я же отчаянно цеплялся за отца.

Просто знал, что не вынес бы, потеряв их обоих.

ГЛАВА 13

Талия

Образ Норы, вставлявшей пистолет в рот и нажимавшей на курок, запечатлелся у меня в мозгу. Куда бы я ни посмотрела, повсюду были багровые следы. Так много крови. Стены и пол были испещрены красными полосами. Я смотрела столько фильмов со сценами убийств, там всегда было очень много крови, но я думала, что все сделано ради шоу. Ради эффектности. Я никогда не предполагала, что в реальной жизни выстрел может окрасить такие территории. И что будет так много крови.

Я застыла на месте, наблюдая, как Арис укачивал в руках свою мать. Так делала и моя мама, когда я разбивала коленки на велосипеде. Арис убирал волосы с материнского лица, не обращая внимания на то, что она была изуродована и вся в крови. Нору было почти не узнать. Арис умолял ее очнуться. Просил Бога вернуть ему маму.

Костас же сосредоточился на отце, висевшем на волоске от смерти. Он стал выкрикивать приказы. Все они не имели никакого смысла и значения. Костасу просто было необходимо чувствовать себя хозяином ситуации, что у него все под контролем в этом разразившемся хаосе.

Я не знала к кому подойти. До этого мне совсем не хотелось добровольно подходить к Костасу. Я желала сбежать подальше. Но чем дольше я смотрела, как слезы горя стекали по его лицу, мне все сильнее хотелось обнять этого мужчину. Сказать ему – хоть это и будет ложью – что все будет хорошо.

В то же время я знала, что Арису просто необходим кто-то рядом. Он вцепился в тело матери так, словно она была его спасательным кругом, и, похоже, Арис не сможет отпустить ее самостоятельно.

Однако прежде чем я смогла решить к кому идти, мой дед решил взять все под свой контроль, выпроваживая всех оставшихся в зале. Он довел нас до двери, а Феникс, заметив меня, проводил в комнату, куда пошли моя мама и отчим. Только когда мы вошли внутрь и закрыли за собой дверь, я поняла, что дрожала. Мама притянула меня к себе и так и держала у груди, пока я плакала. Оплакивала двух мальчиков, потерявших мать. Женщину, которая чувствовала, что у нее не было другого выбора, кроме как покончить с собой. Я не очень хорошо успела ее узнать, но даже за столь короткое время поняла, что Нора любила своих сыновей больше жизни. А когда слезы стали постепенно утихать, а дорожки на лице высыхать, моя печаль стала перерастать в гнев. И тогда все, сказанное Норой, обрушилось на меня, подобно тяжелейшему шару.

– Найлз изменил тебе, – проговорила я, выпрямляясь. Мама замерла, крепче обняв меня. – Он изменил тебе с мамой Костаса.

Мои все еще блестевшие от слез глаза встретили ее взгляд.

– Я не знала, что это была Нора, – мамин голос был прерывистым. – Это все моя вина, – из ее глаз полились слезы. – Я подошла к ней и попросила поговорить с мужем.

У меня внутри все сжалось.

– О чем? – спросила я, хотя уже знала ответ.

– Чтобы она попыталась образумить Эцио. Помешать вашей с Костасом свадьбе, – слова мамы прерывались рыданиями. – Я не знала, что она считала вас настоящими влюбленными. Это из-за меня она так расстроилась.

«Ох, нет. Это моя вина, мам».

Ведь именно я упустила эту деталь в разговорах с мамой. Просто и помыслить не могла, что она решит подойти с таким к Норе. Однако теперь все обретало смысл. Мама раскрыла Норе настоящую причину моего брака, и это ее сломило. Ведь наш с Костасом брак был не просто выплатой долга, а местью. Сведением личных счетов. А все потому, что Найлз не мог оставаться верным своей жене! Его не удовлетворяло то, что имелось. Моей мамы ему оказалось недостаточно. Нас с братом недостаточно. Для него никогда и ничего не бывало достаточно. Вот почему он оказался там, где сейчас. Потому что жадный и эгоистичный засранец.

– Это не твоя вина, – попыталась я успокоить маму.

– Я подходила и к Костасу, – добавила она, отчего мне показалось, что волоски на затылке встали дыбом. – Просила его не заставлять тебя идти с ним под венец. Он предупредил не вмешиваться...

– Ты просто была примерной мамой, – но уже произнося эти слова, я знала, что Костас со мной не согласится. Как только его шок пройдет, он сложит два и два и захочет отомстить. Совсем, как его отец. И лучше бы к тому времени моей мамы здесь не было.

– Тебе нужно вернуться в Италию, – выпалила я.

– С тобой? – она в замешательстве сдвинула брови.

– Нет, – я качнула головой. – Именно тебе нужно улетать. Сейчас же. Если Костас узнает, что ты рассказала Норе о нашей фиктивной свадьбе, то захочет пойти за тобой. Он решил, что это я ей что-то сказала, и тут же пришел в ярость, – я тут же поднялась. – Тебе нужно уходить. Бери бабушку и улетайте первым же рейсом, – я огляделась, понимая, что отчима здесь не было. – Позвони Стэфано и скажи, что вам нужно улетать.

– Талия, – воскликнула мама, – я не могу просто оставить тебя здесь.

– Можешь и сделаешь. Я не могу допустить, чтобы Костас причинил тебе боль. Пожалуйста, – мне нужно было немедленно отправить их в аэропорт. Я схватила чемоданы, которые водитель оставил в углу комнаты, и покатила их к двери. – Nonna! – громко окликнула я ее. После всего произошедшего она прилегла отдохнуть. – Nonna, вставай!

Мои руки тряслись, а ноги дрожали от переизбытка нервозности. Я видела, на что способен мой жених, и ни на секунду не сомневалась: Костас замучает и убьет мою маму, если поверит, что Нора застрелилась из-за нее.

Пока я помогала бабушке подняться на ноги, вошли Стэфано и nonno. У обоих была кровь на одежде и хмурые лица. Не дожидаясь, пока они заговорят, я бросилась к ним.

– Вы должны улетать.

Оба мужчины посмотрели на меня с непониманием.

– А что случилось? – спросил дедушка.

Я быстро объяснила им, что мама сказала Норе и Костасу, и nonno согласился, что лучше им сейчас переждать бурю на расстоянии от моего жениха.

– Костас уехал на машине скорой помощи вместе с отцом, – произнес дедушка. – Думаю, он пробудет там еще некоторое время.

– А что с Арисом? – спросила я.

– Полиция отцепила его матери, и он куда-то ушел, – ответил Стэфано.

«О Боже! Бедный Арис. Мне нужно найти его».

Обняв маму и попросив позвонить, как только они доберутся домой, я проводила их и отправилась на виллу Ариса, чтобы узнать, там ли он.

Постучав в его дверь несколько раз и так и не получив ответа, я обошла здание. После проверила бар у бассейна, подумав, что Арис мог отправиться туда выпить, но так и не нашла его. Я набрала номер мобильного Ариса, но он не взял трубку. Позвонила Костасу, но он тоже не ответил. Следующие несколько часов я прочесывала каждый дюйм отеля. Рестораны, бары, бассейны. Проходила мимо его офиса, но там Ариса тоже не оказалось. Я заглядывала в гараж, его машина стояла там, потому он должен был быть где-то на территории отеля.

Прежде чем сдаться и отправиться домой, я снова заглянула к нему на виллу.

– Арис! – прокричала я, заколотив в дверь. – Если ты там, пожалуйста, открой. Я просто хотела убедиться, что ты... – я замолкла, не закончив предложение. Конечно, он не в порядке. Его мать только что покончила с собой, а отца, которого она во всем обвинила, подстрелили. Арис очень далек от нормального состояния. – Пожалуйста, – я снова постучала в дверь, отказываясь сдаваться. А вдруг он себя поранил?

Наконец, дверь распахнулась, и ко мне, споткнувшись, вышел Арис.

– Талия, – пробормотал он. Вся его грудь до сих пор была в крови матери. – Милая малышка Талия, – Арис усмехнулся, но без обычной игривости. Скорее грустно и уныло.

– О, Арис, – я обняла его, и тут же заметила в его руках бутылку ликера. В следующий миг она упала на пол, жидкость выплеснулась наружу, забрызгивая мои ноги. – Давай-ка приведем тебя в порядок.

– Она... она мертва, – прошептал Арис. Его губы были так близко к моему уху, что я ощущала его прохладное, пропитанное алкоголем дыхание.

– Я знаю. Знаю, – откликнулась я, не зная, что еще сказать. Никакие слова тут помочь не смогут. Арис только что потерял обоих родителей. Мать в буквальном смысле, а отца... Как Арис вообще сможет смириться, что Эцио стал причиной, по которой его мама себя застрелила?

– Пойдем, – я обняла его за талию и помогла пройти в ванную, чтобы затащить в душ и вымыть. На мгновение отпустила, чтобы включить воду, и Арис тут же стал заваливаться на стену, а потом сполз на пол. Его глаза закрылись, а голова ударилась о плитку.

– Она умерла, – пробормотал он.

– Давай я тебе помогу, – сказала я, пытаясь стащить с него испачканную багряными пятнами одежду. Его глаза все еще были закрыты, когда Арис вытянул обе руки, чтобы я могла снять пиджак. После я расстегнула его рубашку и стянула с тела. Его конечности обмякли, и он едва дышал. – Арис, – прошептала я, пытаясь понять уснул он или же нет. Арис вдруг распахнул свои карие глаза. Дуги ресниц на веках нависали над расширенными зрачками. Он выглядел таким опустошенным и потерянным, что мое сердце буквально разрывалось на части. Я даже представить не могла, что потеряю свою собственную мать, не говоря о том, что бы ощущала, став свидетельницей ее самоубийства.

Протянув руку, Арис убрал несколько прядей с моего лица.

– Она умерла, – снова прошептал он.

– Знаю. Мне очень жаль, – я сдернула с его ног мокасины, затем носки. – Ты должен встать и снять штаны, – передняя часть брюк, куда Арис положил голову матери, промокла от крови.

Он тяжело сглотнул, отчего дернулся кадык. Его глаза заблестели, и Арис кивнул, но не сделал ни малейшей попытки подняться. Опустившись на колени, я попыталась поднять его за подмышки, однако Арис был слишком тяжел и не шевельнулся. – Арис, пожалуйста, – попросила я. Он снова кивнул, но на этот раз уперся ладонями в мраморный пол и все же поднялся. Его жутко шатало, но Арис продолжал удерживать тело в вертикальном положении, пока я расстегивала его брюки. Я стянула их вниз и подумывала насчет трусов, но все же решила, что это неуместно.

– Вода теплая, все будет хорошо, – заверила я его, ведя к душевой кабине. Спустя пару секунд вода уже лилась ему на лицо и спину, стекая вниз по телу. Потоки тут же стали красными, закружившись вокруг слива и уходя в канализацию. Я уже собиралась пойти за полотенцем, когда Арис вдруг схватил меня за бедра и втащил под душ.

– Арис... – начала я, но в этот момент он споткнулся и прижал меня к стене душевой. Арис уткнулся носом в изгиб моей шеи. Тишину нарушал лишь шум воды о мрамор. На секунду мне показалось, что Арис умудрился потерять сознание стоя, но затем я ощутила кое-что еще. Его тело дрожало. А плечи ходили ходуном. Он плакал. Я не знала, что делать или говорить, потому просто крепко обняла его. Это единственное, на что я была способна. Просто стоять и прижимать к себе, пока его тело сотрясалось от рыданий. Мы стояли так, пока вода не стала более прохладной. Тогда Арис поднял голову.

– Давай я возьму полотенца, – проговорила я, выключая воду. Обнаружив несколько полотенец под раковиной, я быстро вытащила их. Одно отдала Арису, второе оставила себе. Не обращая на меня внимания, он стянул трусы и обернул полотенце вокруг бедер. Я отвела взгляд. – Мне нужно снять мокрое платье. Могу я одолжить у тебя что-нибудь?

– Да, – он кивнул и вышел из ванной. – Я положу вещи на кровать.

Сняв мокрую одежду и отжав ее в раковине, я завернулась в полотенце и направилась к комнате Ариса. Он был там, все еще в полотенце. Сидел на краю кровати, опустив голову и закрыв лицо руками. Я еще никогда не чувствовала себя такой беспомощной.

– Эй, – я остановилась перед ним, и Арис чуть поднял голову. – Не знаю, что тут сказать, – призналась я. – Хочешь, я отвезу тебя в больницу? Думаю, Костас все еще там...

Глаза Ариса сперва расширились, а потом он сощурился.

– Это отец ее убил, – прошипел Арис. Конечно, он посчитал виновным отца. Я не могла с ним поспорить. Все те слова, которые успела сказать Нора... С таким же успехом она могла отдать пистолет Эцио. – Нет, я не хочу в эту гребаную больницу. И тебя не пущу, – Арис вытянул руки, сжав мои предплечья. – Это должен был быть отец, а не мама, – криво усмехнулся Арис. – Он должен был сдохнуть, черт возьми.

– Знаю, – кивнула я. – И точно также считаю несправедливым то, как все сложилось, – мой телефон зазвонил где-то в отдалении. – Я возьму телефон. Может, это Костас.

– Костас? – буквально выплюнул Арис. – Да кого это, нахрен, волнует? – мы оба молчали не меньше минуты. – Ты ведь больше не собираешься выходить за него замуж? – вдруг спросил Арис и поднялся с кровати, возвышаясь надо мной.

– Это... это от меня не зависит, – ответила я ему. Арис знал это. Знал, что меня принуждали. Присутствовал, когда решили мою судьбу.

– Это было раньше! – взревел он. – Теперь все изменилось, мать твою, – Арис пошел на меня, а я стала отступать, пока поясницей не ударилась о край комода. Я сморщилась от боли. – Ты не можешь выйти за него замуж, Талия! Разве ты не слышала предсмертные слова моей матери? Чего она хотела для тебя? Меня? Костаса?

– Я слышала, – кивнула я. Он начинал меня пугать. Грудь Ариса часто вздымалась от переполняемого его

гнева. А я оказалась зажата между ним и комодом. Мой телефон продолжал звонить, но я не могла взять трубку, ведь тот лежал где-то в другой комнате. – Да, я все слышала, – тихо проговорила я, стараясь его успокоить. – И хочу выполнить ее просьбу. Для этого мне нужно поговорить с Костасом. Может, это как раз он звонит.

Арис вздрогнул, вновь услышав имя брата.

– Он не послушает. Костас всегда делает так, как указывает ему отец. Он заставит тебя выйти за него замуж. Но ты не можешь стать его женой. Не можешь, – он покачал головой. Наши с ним взгляды встретились, и Арис показался мне почти одержимым. Мои руки, прижатые к бедрам, задрожали. Мне нужно было срочно добраться до телефона и выбраться отсюда. Что-то не так. Что-то далеко не так.