Текст книги "«Сталинский питомец» - Николай Ежов"

Автор книги: Никита Петров

Соавторы: Марк Янсен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)

«…Если бы не предательская работа в НКВД, то центры зиновьевцев, троцкистов и правых были бы вскрыты в период зарождения 1931–1932 г. Агентурный материал об их контрреволюционной деятельности поступал со всех концов Советского Союза во все годы. Мы шли на удар по этим организациям только тогда, когда дальнейшее их покровительство грозило провалом нас самих. Так было с Рютинской группой, которую мы вынуждены были ликвидировать, потому что материалы пропали в ЦК. Так было с бухаринской «школой», ликвидация которой началась в Новосибирске и дело о которой мы забрали в Москву лишь только для того, чтобы здесь его свернуть. Так было с троцкистской группой И.Н. Смирнова и, наконец, так продолжалось даже после убийства Кирова. Даже в таких случаях, когда мы шли на вынужденную ликвидацию отдельных провалившихся групп организации, как правых, так и троцкистов и зиновьевцев, я и Молчанов по моему указанию принимали все меры к тому, чтобы изобразить эту группу организации локальной и особенно старались скрыть действующие центры организации». (Из показаний Ягоды от___).

Ближайший сообщник Ягоды Молчанов на следствии подтвердил его показания:

«…Ягода и я по его установке вели дело так, чтобы ограничить круг арестованных троцкистов, а главное, чтобы не задеть старых испытанных кадров Троцкого. Весной 1936 г. Ягода прямо приказал мне свернуть дело троцкистов». (Из показаний Молчанова от___).

Организация свержения советской власти мыслилась заговорщиками, как «дворцовый переворот», сопровождаемый убийством руководителей партии и правительства, захватом Кремля.

Осуществляя задание центра правых по подготовке «дворцового переворота» и террористических актов, Ягода, желая обеспечить себе самостоятельное положение в руководстве страной после свержения советской власти, старался всеми способами сосредоточить в своих руках дело непосредственной организации «дворцового переворота» и его проведения.

Подготовка террора против руководителей партии и правительства велась Ягодой как по своей личной инициативе, так по предложению объединенного троцкистско-правого центра, так и по прямому поручению германского генерального штаба.

В целях осуществления террора Ягода дал задание Паукеру, нач. Оперода, и его заместителю Воловичу подготовить убийство т.т. Сталина, Молотова, Ворошилова.

По этому вопросу Паукер на следствии показал:

«…Весной 1936 года, примерно в марте-апреле, меня вызвал к себе в кабинет Ягода. Разговор происходил наедине. Он мне заявил, что переговоры, которые вел Карахан с представителями германского генерального штаба, окончились успешно. Наступило время действовать. «Я решил произвести организацию и осуществление одновременного убийства – Сталина, Молотова, Ворошилова», заявил мне Ягода. Это не только наше желание – уничтожить этих людей, но и одно из условий германского генерального штаба.

Были выработаны два плана убийства. Первый заключался в том, что после окончания ноябрьского парада и демонстрации в 1936 году за ограду проникают террористы и в момент прощания членов Политбюро ЦК бросают несколько бомб или стреляют в упор и револьверов. Мое участие должно было заключаться в том, что я пропущу террористов за ограду. Второй план разновременного убийства состоял в том, что Гай убьет Ворошилова на осенних маневрах РККА. Волович, наблюдая за передвижениями Молотова, убьет его, выбрав удобный момент для совершения террористического акта. Сосновский должен убить Сталина во время его возвращения из Сочи. В организации убийства Сталина должен был принимать участие и Волович, который обязан был известить Сосновского о времени и месте прибытия Сталина. Должен сообщить следствию, что после снятия Ягоды он приехал в Сочи. В это время там находился Сталин. Ягода просил меня помочь ему организовать убийство Сталина. Я отказался. Тогда Ягода мне заявил, что он лично убьет Сталина, и с этой целью пытался получить возможность пройти к Сталину. Ягода позвонил Власику и просил его спросить разрешения Сталина его посетить. Я испугался убийства Сталина и сказал Власику, чтобы он просил Сталина воздержаться от приема Ягоды. Власик так и поступил, и Ягода не смог убить Сталина».

(Из показаний Паукера от___).

Для перестраховки и обеспечения успеха терактов, Ягода одновременно с этим дал такие же задания по организации террористических актов против членов Политбюро и в первую очередь против т. Сталина другим своим сообщникам – Фирину и Пузицкому. По поручению Ягоды, Фирин и Пузицкий должны были создать террористические группы в лагерях НКВД для совершения терактов при возможном посещении членами правительства канала Волга – Москва.

Во исполнение задания Ягоды Фириным был завербован Кравцов – командир кавалерийского отряда на канале Волга – Москва, а также вербовались в состав контрреволюционной организации наиболее контрреволюционные элементы из среды уголовников, содержащихся в Дмитровском лагере. По плану заговорщиков эти банды должны были устроить контрреволюционное восстание в Москве во время «дворцового переворота».

Гай – начальник Особого Отдела, по поручению Ягоды, связался с военной шпионской шайкой, орудовавшей в РККА, и подбирал из ее состава людей для участия в контрреволюционном восстании и «дворцовом перевороте».

Вот что по этому вопросу показал на следствии Фирин:

«…Сам захват власти мыслился Ягодой в порядке «дворцового переворота», т.е. захвата Кремля вместе с руководством партии и правительства, приуроченного к началу войны. Ягода рассчитывал на поражение Красной Армии. При этом хозяином положения в стране окажется он, имея такую опору, как войска НКВД. Одну из важнейших ролей в осуществлении захвата правительства в Кремле Ягода возложил на Паукера, который вместе с Воловичем и своими людьми должен был обеспечить Кремль за Ягодой. В плане захвата власти Ягода отводил ответственное место силам Дмитлага. Ягода указал, что в лагере надо создать крепкий, боевой резерв из лагерных контингентов. Для этого следует использовать нач. строительных отрядов из авторитетных в уголовном мире заключенных, так называемых «вожаков», чтобы каждый «вожак» в любое время мог превратиться в начальника боевой группы, состоящей из основного костяка заключенных и его же строительного отряда. Ягода говорил, что боевые группы Дмитлага потребуются для террористических задач – захвата и уничтожения отдельных представителей партии и власти и, кроме того, должны составлять резерв для захвата отдельных учреждений, предприятий и т.п. боевых задач. Поэтому каждый начальник боевого отряда должен подчинить своему влиянию максимальное количество отборных головорезов – лагерников. Опасные элементы после переворота можно будет уничтожить».

(Из показаний Фирина от___).

Расчеты на осуществление «дворцового переворота» строились Ягодой и его сообщниками на широком использовании помощи фашистской Германии, Японии и Польши.

«…Желая себя застраховать и готовить определенную роль в будущем правительстве, я имел в виду наладить контакт с германскими правительственными кругами и предполагал войти в сношение с германскими военными кругами, которые оказали бы непосредственную помощь в осуществлении заговора».

В своей заговорщической деятельности Ягода не останавливался ни перед какими самыми чудовищными преступлениями. Стремясь побиться разрыва между Францией, Англией и СССР в интересах фашистской Германии и приблизить тем самым начало войны против СССР, Ягода организует неслыханную провокацию. Он поручает своим сообщникам Паукеру, Воловичу и Уманскому организовать убийство французского премьера Лаваля, английского министра иностранных дел Идена, во время приезда их в Москву. Выполняя поручения Ягоды, Паукер, Волович и Уманский подготовили убийство Лаваля и Идена. Только настоятельное требование тов. Сталина усилить охрану Лаваля и Идена и неоднократная проверка выполнения этого требования со стороны тов. Сталина испугала заговорщиков и предупредила готовящуюся провокацию.

Подготавливая захват власти, Ягода намечает распределение ролей в будущем контрреволюционном правительстве. Себе он отводит роль Председателя Совета Министров. Прокофьеву – пост министра Внутренних Дел. Благонравову – пост министра путей сообщения. Были также распределены посты среди других участников заговора. Так, например, Погребинскому был обещан пост товарища министра Внутренних Дел.

С целью обеспечить себе наиболее выгодную позицию после переворота, Ягода развернул активную деятельность по популяризации своей персоны.

С этой целью Ягода окружил себя группой продажных писателей и журналистов типа – Киршона, Афиногенова, Авербаха, а также использовал грязное окружение Горького (Крючков и др.). Фирину, Погребинскому и другим дается задание организовать беззастенчивую рекламную шумиху вокруг имени Ягоды в печати, в книгах, газетах и т.д. (книга о Болшевской трудкоммуне, Беломорский канал и т.д.).

«…Подготовка Ягоды к роли государственного деятеля, будущего пред. СНК, проводилась мною по его заданию, путем широкой популяризации его личности как крупнейшего организатора и строителя в устной форме и в печати. Начну с Дмитлага. Ягода особенно требовал популяризации его среди лагерников, в целях использования именно в лагере безграничного авторитета и использование этого авторитета в интересах заговора. Среди лагерников я должен был Ягоде создать безграничный авторитет, чтобы превратить их в верную опору при захвате власти. Ягода также мне говорил, что нужно из них сделать агитаторов, которые после отбытия в лагере разнесут по стране о нем славу, как о великом человеке. Стройку Москва – Волга я должен превратить в средство широкой популяризации, его, Ягоды, как по всей стране, так и за границей.

И далее: Ягода в разговорах со мной указывал, что для его будущей государственной роли после переворота важно, чтобы его популярность вышла за границу. Во время пребывания Р. Роллана у Горького, Ягода мне поручил специально выехать в Горки и рассказать подробно Роллану о работе по перековке заключенных и о большой роли в этом Ягоды. Не удовлетворившись этим, Ягода сам привез к Горькому чуть ли не всю Болшевскую трудкоммуну. В течение целого вечера коммунары выступали, а Ягода не отходил от Р. Роллана.

Популяризацию Ягоды среди писательских кругов в свое время организовал и вел Л. Авербах. С его отъездом все это дело перешло к Киршону, с которым Ягода встречался чаще чем бы то ни было[130]130
  Так в тексте документа.


[Закрыть]. Целая группа писателей, при моем содействии была привлечена на постоянную работу по собиранию и выпуску материалов о Ягоде и его роли культурно-просветительного деятеля. Это относится к Г. Корабельникову, Афиногенову, Бруно Ясенскому, его жене Берзиной, Горбунову, Лузгину, Цейтлину.

(Из показаний Фирина от___).

Проводя линию на самостоятельное руководство «дворцовым переворотом» с целью возглавить будущее фашистское правительство, Ягода в то же время активно участвует в подготовке переворота проводимой общим троцкистско-правым центром. Так, Ягода тесно связывается с Енукидзе, который как член центра правых и по заданию последнего готовит заговор в Кремле. Когда Ягоде поручают расследовать дело Енукидзе, он затягивает следствие и затем переключает его от действительных виновников организации заговора.

В осуществлении плана «дворцового переворота» правый троцкистский центр наметил в 1934 году арест всего состава 17-го партсъезда.

Об этом Ягода на допросе показал:

«…За месяц до начала 17-го партсъезда Енукидзе сообщил мне, что состоялось совещание центра заговора, на котором Рыков от имени правых внес предложение произвести «государственный переворот» с арестом всех делегатов 17-го съезда партии и с немедленным созданием нового правительства из состава правых и троцкистско-зиновьевского блока». После неудачи этого проекта объединенный центр троцкистских _и правых заговорщиков принимает решение об организации террористического акта против Сталина и Ворошилова в Москве и тов. Кирова в Ленинграде.

С целью обеспечить выполнение теракта против Кирова, по заданию объединенного троцкистско-правого центра, Ягода вызвал из Ленинграда своего сообщника, участника заговора в НКВД, быв[шего] заместителя Ленинградского ПП ОГПУ, немецкого шпиона и быв[шего] украинского эсера – Запорожца:

«…Я вызвал из Ленинграда Запорожца, сообщил ему о предстоящем покушении на Кирова и предложил ему не препятствовать этому. Запорожец принял поручение Ягоды к исполнению. Когда в Ленинграде на улице был задержан террорист Николаев, который вел наблюдение за машиной Кирова и у него после ареста были обнаружены материалы, свидетельствующие о подготовке им теракта против Кирова, он был освобожден по распоряжению Запорожца, согласно задания Ягоды». И далее:

«…Запорожец во исполнение моих указаний о том, чтобы не чинить препятствий к подготовке убийства Кирова, освободил Николаева».

(Из показаний Ягоды от___).

После убийства тов. Кирова, Ягода принимает все меры к тому, чтобы «потушить» следствие по этому делу и таким образом замести следы действительных его виновников.

«…Уже по ходу следствия, когда оправдалось и стало явным, что убийство тов. Кирова – дело рук троцкистско-зиновьевской организации, я очень жалел, что сам не выехал в Ленинград руководить следствием по делу.

Совершенно ясно, что если бы я остался в Ленинграде, то убийство Кирова было бы изображено, как угодно, но до действительных виновников троцкистов и зиновьевцев не добрались бы. Зато я компенсировал себе в Москве тем, что свернул и направил по ложному следу следствие по делу бывших ленинградских чекистов.

1. Я поставил перед Прокофьевым и Молчановым, руководившим следствием, две задачи, чтобы в материале не было ничего компрометирующего центр, аппарат НКВД и его работников, в первую очередь меня самого.

2. Свести дело к простой халатности и выгородить тем самым Запорожца и Губина, знавших о готовящемся убийстве Кирова».

(Из показаний Ягоды от___).

Заговор внутри НКВД, возглавлявшийся Ягодой, был самым тесным образом связан с контрреволюционными организациями в СССР, не говоря уже о связи с объединенным центром правых и троцкистов, частью которого являлся заговор Ягоды. Последний держал также связь с военно-шпионской бандой Тухачевского и с меньшевиками.

Еще в 1928 г. Рыков рассказал Ягоде о существующей систематической связи между правым центром и ЦК меньшевиков, что меньшевики целиком поддерживают точку зрения правых и что даже идея рыковскои двухлетки продиктована меньшевиками, в частности членом ЦК меньшевиков Николаевским.

Организуя связь правого центра с ЦК меньшевиков, Ягода принимал меры к тому, чтобы не давать ходу агентурным материалам, которые указывали на сношение правых и меньшевиков. На следствии Ягода показал:

«…По материалам НКВД я знал также, что правые в Советском Союзе блокируются с меньшевиками, именно поэтому я в своей работе в НКВД не принимал никаких мер к раскрытию антисоветских организаций, вопреки тому, что материалы об их активизации поступали из ряда районов и областей.

Зная о связи, непосредственно ее организуя и поддерживая, я оберегал от провала и отводил удар от меньшевиков, потому что они находились в контакте с правыми».

<…>[131]131
  Опущены материалы к разделам доклада о «заговоре правых», «военном заговоре», «контрреволюционной организации в Кремле», «диверсионно-шпионской сети польской разведки в СССР» и о различных региональных «троцкистско-террористических». «правых», «шпионско-диверсионных», «эсеровских» и «монархических» центрах.


[Закрыть]

№ 10. Вступительное слово Н.И. Ежова на совещании руководящего состава НКВД СССР{840}840
  ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 14. Л. 8–21. Неправленая стенограмма.


[Закрыть]

24 января 1938 года

Совещание Народных комиссаров республик, начальников УНКВД и начальников отделов НКВД СССР

Ежов: – Разрешите наше совещание считать открытым. План совещания я предлагаю следующий:

В начале мы предполагали, чтобы начать со всяких докладов товарищей из Центрального аппарата. Мы наметили такие группы вопросов, которые нам нужно обсудить – это следующее:

Вопрос об агентурной работе нашей, вопрос об организационной перестройке центрального и периферийных аппаратов, вопрос об итогах следственной работы за 1937 г., ее успехах и недостатках. И, наконец, вопрос об учете антисоветских элементов. Мы думали поставить доклады, но решили, что это затянет совещание и меньше даст нежели другой план совещания, поэтому решили без всяких докладов[132]132
  Ежов подготовил к этому совещанию письменный доклад, но зачитывать его не стал. (См.: ЦА ФСБ. Ф. 3. Оп. 5. Д. 5. Л. 42–66.)


[Закрыть].

Я предлагаю начать так – пусть начальники УНКВД здесь коротко выступят и расскажут об итогах оперативной работы за 1937 г. Я имею в виду, главным образом, общий итог разворота нашей оперативной работы. Итоги ясны более менее, но в процессе оперативной работы возникли десятки новых вопросов, которые надо выяснить, может быть, по таким вопросам отметить, как прошел разгром антисоветских элементов, троцкистов, правых, эсеров, меньшевиков, поляков, латышей, насколько начальники УНКВД считают эту операцию законченной, считают ли, что все подчищено, что это дело нам дало в смысле разгрома антисоветского подполья и антисоветских формирований различного шпионского порядка. Какие вопросы возникают в связи с этим делом, надо ли будет эту операцию продолжать, потому что тройки пока что существуют и люди пока что постреливают на местах. Какие вопросы в связи с этим надо поставить перед ЦК. Если операцию некоторые считают законченной, то как и каким способом Думают подвести итоги, т. е. ликвидировать все вопросы, которые возникают в связи с этим делом.

Вторая группа вопросов и главная, на которых я просил бы товарищей остановиться, – это как они думают перестроить свою работу на 1938 год. Здесь важно обсудить вопрос об агентурной работе, которая стоит на чрезвычайно низком уровне, начиная от центрального аппарата, где работа хуже всех, и кончая периферией, где дело обстоит не лучше, чем в центральном аппарате. Причем я просил бы товарищей здесь не стесняться ни в выражениях, ни в критике, ин в самокритике, потому что это такое дело, что нам надо как следует уяснить его себе, раскритиковать, понять, чтобы начать перестройку.

По следственной работе мы имеем огромнейший сдвиг. Результаты положительные очевидны, но вместе с тем мы имеем миллионы недостатков в нашей следственной работе, недостатков вопиющих, вот эти недостатки надо раскритиковать.

С одной стороны – мы имеем положительный опыт следственной работы. Этот опыт мы должны положить в основу, чтобы двигаться дальше, поэтому тем более нам надо сегодня раскритиковать нам наши недостатки.

Третий вопрос – это об учете антисоветских элементов и вообще, так сказать, всяких формирований, которые у нас имеются. Эта отрасль работы настолько запущена, что вам уже известно, как с этим делом плохо обстоит. Достаточно сказать, что у нас польских перебежчиков по учету числилось 15000, а сейчас расстреляли 60000 и думаю, что не всех разыскали, а на учете состояло только 15000, так что учет наш – это потолочный учет.

И, наконец, нужно говорить по вопросу об организационной перестройке аппарата, что думают товарищи по этому вопросу. Это самый главный вопрос, на который товарищи должны выложить свои соображения.

У нас имеется предложение – есть черновая наметка и по следственной работе, и по агентурной, и по перестройке аппарата, и по учету, но мы не хотим раздавать этого плана, делая этим под нашу дудку петь. Товарищи выступят и скажут свои предложения в этом направлении. Каждый, как умеет, выложит свои соображения и тогда мы сможем иметь более пространный опыт, ведь у каждого есть специфические особенности, которые все вместе взятые дадут нам возможность лучше обсудить эти вопросы. Когда мы обсудим, тогда можно будет дать более конкретный документ, который будет представлять из себя план перестройки нашей работы. Поэтому, я в последний момент отказался от раздачи такого документа. Давайте будем говорить кто во что горазд, каждый выложит свои соображения, а после этого мы сможем создать комиссию, если это будет общеприемлемо, и обобщим опыт выступавших товарищей.

Какой документ мы должны будем выработать на нашем совещании. Во-первых, документ этот должен быть таким документом, я бы сказал, в виде закрытого письма, в вводной части которого должны быть общеполитические итоги нашей оперативной работы за 1937 год по разгрому антисоветских формирований. Здесь должны быть отмечены недостатки нашей работы в области агентурной и следственной, и, наконец, которой раздел – практический, – это вопрос о постановке агентурной работы и об устранении недостатков в следственной работе.

Вот если бы мы смогли коротенько это письмо состряпать и утвердить в ЦК, то это дало бы, мне кажется, известный толчок для разворота работы на местах.

Второй документ – это по учету. Вернее, это будет ряд документов; это дело простое, но надо тоже вдолбить людям, что это не дело простой техники, а дело огромной политической важности.

И третий документ – вопрос об организационной перестройке. Написать его труда не составит, если говорить о литературном оформлении. Весь вопрос в основных положениях перестройки.

Что касается реорганизации аппарата, то тут, товарищи, я для ориентировки хочу изложить примерные соображения. Вы сами знаете, что речь идет о реорганизации аппарата ГУГБ, потому что в целом аппарат тоже имеет ряд недостатков, но мы до них еще не добрались, в частности, я имею в виду милицию, ГУЛАГ и пр., но в данном случае речь идет о некоторой организационной перестройке аппарата ГУГБ и в центре, и на местах. Здесь возникают у нас, примерно, следующие вопросы:

Первый вопрос. – Тут, товарищи, я лично не исключаю следующей возможности, что Главное Управление Государственной безопасности можно было бы разделить и иметь не одно управление, а два или, может быть, три. В каком смысле? Я думаю, что можно иметь Главное управление государственной безопасности, транспорта и связи. Это специфическая отрасль работы со своей централизованной периферией. Там можно было бы иметь железнодорожный отдел, отдел водного транспорта, отдел связи и железных дорог. Итого – три отдела, если говорить об этом управлении.

Может и так вопрос стоять – тут возражения сами по себе против этого дела ясны: многие боятся, что тогда не будет единой системы ГУГБ. Транспортный отдел оторвать от остального – трудно. Может быть, такое соображение правильное, но я не исключаю такого варианта. Можно будет поставить вопрос и об Особом отделе, выделив его в самостоятельное управление, продолжая называть его Особым отделом.

И, наконец, последнее – остаться при той системе Главного управления, как она сейчас есть, создав ряд новых отделов, но создать Главное управление государственной безопасности полнокровное, чтобы был какой-то аппарат управления, который бы обобщал опыт и направлял всю работу. В этом случае, если мы останемся при системе одного Главного управления государственной безопасности, имеющего свой аппарат и своих заместителей, – то тогда заместители могут быть поделены по такой схеме: группа оперативных отделов, группа обслуживающих отделов. Если идти по этому пути дальше, то можно и по транспорту иметь заместителя ГУГБ, иметь зама по армии, ну, и затем – зама по оперативным отделам (КРО, СПО и др.), зама по обслуживающим отделам, т. е. четырех замов. Можно и такую схему принять. Можно сократить замов – это вопрос не принципиальный.

Наконец, насчет отделов. Мы, товарищи, с отделами в свое время разделились, но сейчас назрел, собственно не сейчас, а давным давно существует потребность как-то оформить некоторые отделы. Раньше просто не до этого было. Если бы мы в 1937 г. влезли еще в организационную перестройку, мы бы давно наверно спутали бы все карты. Работа была страшно напряженной, поэтому вряд ли можно было ставить так вопрос, но в 1938 г., даже в ближайшее время, можно поставить вопрос о некоторой организационной перестройке. Если говорить о центральном аппарате, то давно назрели такие вопросы, как, например, насчет 3-го Отдела, который называется КРО. К сожалению, он только по назначению КРО, а в природе такого и не существует. Этот отдел – ублюдочный. Я бы сказал, что даже не поймешь, чем он занимается. Если спросить любого начальника 3-го Отдела, чем он занимается, то вряд ли он сможет дать на это конкретный ответ.

Мы в свое время 3-й Отдел назвали КРО. Изъяли из Особого отдела всю часть контрразведки и прицепили к 3 отделу, и получилось объединенное ЭКУ и КРО. Поэтому получилось так, КРОвской работой плохо занимались и ЭКОвской работой тоже совсем не занимались.

Я думаю, что нам нужно создать настоящий КРО, и как я себе представляю создать 3-й отдел. Нам нужно создать КРО, который объединял бы в себе отделения, связанные с иностранными организациями и имел бы не обязательно определенную сумму отделений, но имел бы, скажем, отдел по Германии. Немецкий отдел. Он должен включать в себя обслуживание посольства, всей немецкой колонии, и обслуживание всего немецкого населения Союза, т.е. базы контрразведки, которая имеется в Союзе, т. е. нужно дать чисто немецкую линию сверху до низу. У них должен быть и учет немцев и учет колоний, и учет посольств и соответствующих организаций и т.д. Этот отдел, конечно, должен будет иметь выход за границу, обязательно.

Иметь, предположим, польское отделение, то же самое, оно должно обслуживать и польское посольство и польскую колонию и польское население и всю соответствующую сетку. Я имею в виду все иностранные или имеющие отношение к иностранным делам, организации.

Сумма отделений не важна, в конце концов, важен принцип: выделить чисто КРОвскую линию. Если они с этой работой справятся – это очень много будет. Будет ясно, что они отвечают за определенную часть работы, т. е. действительно будет контрразведка.

А вот ЭКОвскую часть надо будет выделить. Возникает такой вопрос. Я думаю что надо будет иметь, во всяком случае назрел вопрос, о специальном отделении Оборонной промышленности. Сейчас положение вещей таково, что мы Оборонную промышленность никак не обслуживаем, обслуживаем очень плохо. Ну, а если говорить о вредительстве, о диверсии и о чем хотите, то главные стремления у всех будут и на случай войны и в предвоенной обстановке и сейчас направлены к Оборонной промышленности. Я думаю что в Оборонной промышленности нужно иметь специальные отделения, которые обслуживали бы отрасли Оборонной промышленности.

Это та часть, которую, по-моему, нужно выделить или, вернее, сформировать вновь, выделить только частично из 3-го Отдела.

Тогда возникает вопрос, как быть с остальными отраслями промышленности, в частности, в тяжелой, с машиностроением, легкой, лесной, пищевой промышленностью. Но я думаю, что нужно иметь ввиду такую вещь, что если мы Оборонную промышленность выделяем, как отрасль боевую, то эти отрасли можно будет несколько объединить и иметь нечто вроде вывшего ЭКО, так как задачи у них общие – борьба с вредительством, борьба с диверсией и т. д.

Насчет СПО возникает у нас такой вопрос. Вы знаете, что СПО прицепили обслуживание деревни, в том смысле, что они обслуживают Наркозем, Наркомсовхозов и т. д. Обслуживают, кстати сказать, и товарооборот.

Надо сказать, что никакого обслуживания, конечно, нет. Это наиболее отсталая и забытая отрасль работы, ее совершенно не имеется. Я думаю, что надо создать специальный отдел, который включал бы в себя обслуживание сельского хозяйства и товарооборота потому, что это связано со смычкой города с деревней, если взять товарооборот и сельское хозяйство.

А СПО оставить: во-первых, обслуживающую работу среди всех политических партий и формирований, я имею в виду троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров и всяких иных; интеллигенции и т.д. Но возникает такой вопрос, товарищи, у нас в связи с этим, кому передать эту работу. У нас было такое мнение, что СПО передать и поскольку это нужно централизовать, у нас, по-моему, самая запущенная отрасль работы, это работа в ВУЗах, ВТУЗах, научных учреждениях. Тогда, как по тем материалам, которыми мы располагаем, там особенно сильно идут всяческие политические формирования, они там растут, как грибы, из молодежи. Естественно, потому что там преподавательский состав, директорский состав политически были подмочены. Многие люди идеологически невыдержанные, причем в прошлом – троцкисты и правые. В этом мы сами виноваты, потому что мы считали, что если он политически мало-мало подмочен, то нельзя его держать на партийной работе, давайте пошлем его на преподавательскую работу.

А на деле? Он преподавал то, что ему надо было, преподавал против советской власти, преподавал против партии, формировал враждебные настроения у молодежи, отсюда всякие организации. У молодых людей идеология сложится так, как их накачаешь.

Кроме того, на очень низком уровне стояло преподавание и ясно, что там не могло быть среди молодежи нашей всяких брожений, и в конечном итоге складывание всяких формирований.

Вот я имею – по московским учебным заведениям, буквально каждые две недели, каждую неделю мы открываем новые группы, очень много таких групп. За последнее время мы вскрыли групп 20–30. Были ликвидированы вполне сложившиеся группы, которые и листовки выпускали и все что хотите.

Возникает вопрос, кому передать это обслуживание. Оставить ли за СПО, если за СПО, какую сумму этих учебных заведений за ним оставить.

У нас учебные заведения не централизованы. Нет централизованной системы управления, они разделены по наркоматам. Можно ли в каждом отделе иметь, я имею в виду такие отделы, как Промышленный, как Сельскохозяйственный, как Отдел оборонной промышленности, надо ли иметь там обслуживание ВУЗов и ВТУов, или наоборот централизовать их обслуживание в СПО, в 4-м отделе.

Вот, примерно, что у нас назревает на сегодня. В остальном все остается почти в тех же, так сказать, организационных формах, которые были приняты до этого, хотя кое-что придется уточнить КРО, 3-й отдел придется передать, поскольку передаем обслуживание иностранных посольств КРО, придется изъять из 2 отдела наружную разведку и передать в КРО. Так что такие маленькие изменения будут, ^{но в} основном, примерно, будет такая схема. Это общие наметки. И я хочу их с вами обсудить. Что касается периферийного аппарата, я имею в виду УНКВД, то здесь дать какую-либо законченную схему – какие отделы там будут, не представляется возможным. Придется подходить к каждой области отдельно.

Если в одной области будем иметь отдел Оборонной промышленности, то в другой его может не быть там, где этой промышленности не существует, где есть только одно маленькое предприятие. Точно так же в отношении других отделов. Те области, где сконцентрированы большие колонии иностранцев, где имеется большое количество хотя и советских подданных, но, например, поляков, то там надо будет усилить КРО. Так что голой схемы для всех областей дать нельзя. Последнее, в отношении районов. От мысли о ликвидации кое-где районов и создании вместо них оперативных секторов придется отказаться, так как последняя операция показала, что без районов мы бы ничего не сделали, мы бы с этой задачей не справились. Стало быть, речь идет о том, что районы надо усилить, сделать их полнокровными, а не ликвидировать их.