Текст книги "Попаданец в Рой. Том Ⅵ (СИ)"

Автор книги: Никита Кита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава 117
(часть 1)

Пока пробудившийся от сигнала наездник силился расшевелить сонную ящерицу, выкриками он будил остальных селян, ночевавших вместе с драконовцами у кораблей. Другие деревенщины на подработке у рхановцев казались менее активными и расторопными, поэтому они отставали от своего соотечественника на рептилии. Когда хуторской ящеровод уже поскакал верхом на зелёном монстре в сторону посёлка, они лишь брели к с становищу баранов рядом с палатками на побережье.

Фёдор не знал радоваться ему или грустить, что именно этот мужчина оказался самым бодрым. С одной стороны ящерица быстрее доберётся до населённого пункта, а с другой, они с гуманоидом в седле отделились от соратников и теперь находились в одиночестве, что делало их более уязвимыми.

Слугам сидящим на тележке с Халимой казалось, что они даже на большом расстоянии ощущают вибрации от шагов мчащейся годзиллы. Монстр слепо атакующий любых насекомых в сложившейся ситуации будет чертовски плохим собеседником на переговорах. Долбанные деревенщины еле двигались, и они точно не успевали поговорить с жучьим делегатом до прибытия рептилии. Значит оставался единственный вариант – максимально задержать безмозглую тварь, чтобы встреча хотя бы успела стартовать и на ней устаканился мирный нарратив. После этого, вполне вероятно, нападение ящерицы остановят сами гуманоиды.

В речную деревню от стоянки драконовских плавсредств вело два коротких пути – через лес и по тропе зажатой между лесной опушкой и крутым травянистым склоном, примыкающим к водному потоку. Всадники на козерогах и пешие гуманоиды пользовались обоими. А вот ящера всегда вели по тропе у склона, чтобы он меньше цеплял деревья своими размашистыми лапами. Именно в этом месте и предстояло замедлить бездумную громадину.

«Нельзя сильно навредить рептилии, чтобы хуторяне потом на нас за это не обиделись.» – подумал Фёдор – «Смешно рассуждать так в отношении существа, способного ломать деревья, будто соломинки, и выдерживать шкурой удары стального оружия, но… Если мы убьём её или покалечим, нам явно потребуется увеличить сумму дара. Придётся быть нежными с этим кайдзю, дабы никого не злить и не раскошеливаться…»

Посреди пути, перед мордой ящерицы, из чащи внезапно выскочила оса. Она мчалась в сторону реки и мгновенно привлекла внимание зелёной твари. Чешуйчатый гигант замедлился, повернул голову вслед за воздушной целью и выстрелил по ней языком, на опережение.

Прислужница резко затормозила, меняя траекторию. Склизкий, многометровый, вытягивающийся в длину отросток пронёсся у неё перед головой, в считанных сантиметрах от мандибул. Увернувшись от первой атаки, насекомое начало кружить около противника, провоцируя его на новый выстрел. Втянув язык обратно, ящерка принялась разворачиваться на месте, не спуская глаз с осы. Всадник в седле пока ничего не предпринимал, чтобы это прекратить.

«Давненько мы не играли в эту игру…» – подумал Фёдор.

Рисуя в воздухе различные виражи, подконтрольный организм ускользал от языка с присоской на конце. Он уклонился второй, третий и четвёртый раз. Эта тактика позволяла держать огромного монстра на одном месте, и пока она работала, мыслительный центр не собирался ничего менять. Лёгкая оса обладала превосходными скоростью и манёвренностью, так что казалось, у рептилии нет шансов на успех.

После седьмой провальной попытки, безмозглая тварь похоже устала и взяла небольшую передышку. Выглядело это так, будто рептилия решила больше сконцентрироваться на следующей атаке и заодно усыпить бдительность добычи. Парень на мгновение почувствовал себя хозяином кота, который играет со своим питомцем и не даёт ему поймать приманку на конце верёвочки.

Перерожденец забавлялся бы с ящерицей вот так хоть до самого вечера, но подобное развитие событий переставало устраивать наездника на спине у зверя. В деревне как бы подали сигнал, а значит ждали подкрепления, и медлить было не очень хорошо… Потягивая за поводья и отдавая голосовые команды, ящеровод начал стараться направить рептилию в нужную сторону. Громадина медленно и своевольно, но поддавалась увещеваниям хозяина.

Тогда, благодаря аналогии с котом, Фёдор моментально понял, как снова добиться желаемого.

«Если не давать котику ни разу коснуться приманки, вскоре у него пропадает интерес.» – подумал человек – «Но если дать небольшое послабление, поддаться в игре, в нём снова появляется надежда на удачу!»

Оса неожиданно подлетела гораздо ближе к морде динозавра, чем позволяла себе раньше. Это оказало великолепный эффект – монстр моментально взбесился и забил на все потуги всадника воззвать к послушанию. Вот только, на такой дистанции, летунью очень быстро поймали на кончик языка и сожрали. Радостный бокат в седле поспешил направить накормленного питомца в деревню. Но, не успела годзилла сделать и пары шагов, как из леса выпорхнуло ещё одно такое же насекомое.

«Ха-ха! Вы же не думали, что всё будет так просто, верно⁈» – мысленно насмехался главенствующий разум над гуманоидами задумавшими испортить переговоры.

Тем временем на восточную окраину хутора потихоньку подтягивался народ. На открытое пространство никто не выходил, а все держались за заборами или между домами. К тому же в руках гуманоиды держали оружие, будь то лук со стрелами или сельхоз инструмент, которым можно было и землю обработать, и повоевать. Мелюзгу пытавшуюся тоже поучаствовать во всём происходящем прогоняли очень жёстко. Грозные крики дополняли безжалостными ударами по заднице или по шее, после которых начинался громкий обиженный плачь.

Несмотря на враждебный опасливый настрой, ни одного снаряда со стороны аборигенов в жучью делегацию не летело. Гуманоиды наблюдали издалека и чего-то выжидали, что уже вселяло некоторую надежду на мирное начало диалога…

«Не делаем резких движений и всё будет окей.» – успокаивал себя мыслительный центр.

Халима наконец заметил мелькающие меж построек силуэты и неуверенно помахал им рукой. На его жест никто не ответил и старик продолжил стоять в кузове, растерянно крутя головой.

Жакару спокойным шагом направлялся от своего дома к восточному выезду. Он был наверное единственный, кто не взял с собой на встречу никакого оружия. Оставив детишек дома, вместе с козопасом отправилась его жена. В руке эта женщина несла топор.

Из жилища в которое с собрания унесли добавочное серебро вышел какой-то мужчина. Скорей всего это был тот же гуманоид, что появился в оконном проёме в халате. Фёдор не был уверен, потому как все три раза, когда он видел обитателя данного дома, на нём сидели разные одеяния. Может это были разные бокаты, а может один и тот же.

На центральном перекрёстке сохранялось небольшое столпотворение. В нём участвовали прибывающие со всех сторон деревенские жители, обменивающиеся информацией. Также здесь ошивались дети, коих прогнали от окраины. Постоянно стоял балаган спорящих голосов, и с каждой минутой он лишь громчал.

За Жакару и за гуманоидом, прикарманившим серебро, из толпы увязалось несколько индивидов. И к тому, и к другому односельчане приставали с какими-то расспросами.

Тем временем ящерица на пути от стоянки к деревне поймала и сожрала уже семь шершней-переростков. После этого модель её поведения заметно изменилась. Восьмое насекомое выпархнувшее из зарослей не вызвало у рептилии такого пристального интереса. Даже кружа у зелёной твари перед мордой жук не провоцировал выстрел языка.

«Наелась… Она наелась!» – тут же осознал Фёдор – «Твою же мать!»

Дальше всадник очень легко вернул себе управление над гигантским монстром. Просто присутствие осы рядом больше не отвлекало ящерку от бега по тропе, в заданном направлении. Время было сменить тактику на более агрессивную…

Из леса вдруг выскочило сразу полтора десятка летающих членов Роя. Половина из них набросилась на боката в седле, а другая половина села на голову годзиллы и принялась грызть ей веки. Естественно прислужницы не рвали плоть и не жалили в уязвимые места. Задача стояла отвлечь, а не покалечить.

Наездник достал нож из чехла на поясе и начал тыкать им в назойливых жуков. Ящерица затрясла башкой и замахала лапами, пытаясь избавиться от кусачих ос. Всякий раз, когда бойцы Роя разлетались, спасаясь, от вражеских выпадов, ящеровод давал команду питомцу двигаться вперёд. Хоть немного, но они успевали сократить дистанцию до посёлка.

«Сука, нужно что-то более действенное!» – нервничал коллективный разум.

Для старта переговоров нужно было больше времени. Опасливые селяне должны собраться в кучу и привыкнуть к миролюбивым насекомым. Только потом они решатся выйти к повозке с человеком-мотыльком. Нападение бешеной ящерки с этим никак не вязалось.

И как раз в этот напряжённый момент в хуторе произошло событие, от которого у Фёдора жучье сердце провалилось в лапки. Второй раз за день, резко, со скрипом распахнулась дверь жилища дебошира. Он вышел во двор, и теперь нельзя было сходу понять, есть ли при нём сигнальный горн, которым он призвал подмогу. А всё потому, что его тело от шеи до стоп скрывал плащ с сомкнутыми полами.

В таком обличии управляющее сознание вмиг узнало этого гуманоида. Это по его указке ящерицы чуть не раскопали Тронный Зал. Это благодаря нему деревенские мстители обнаружили первую вентиляцию Роя, построенную ещё до изобретения люков с трубками из рогоза. Это именно он фактически руководил операцией поиска жуков в день после разграбления трактира. Вчера же этот мужчина по сути демонстративно отверг переговоры. Похоже он очень, очень, очень сильно не любил насекомых. И теперь плащеносец шёл к восточной окраине, плотно укутавшись в свою накидку. Он собирался явится туда, где будет решаться дальнейшая судьба Фёдо-Роя и бокатов населяющих речную деревню. Он собирался принять участие в встрече с теми кого чистосердечно жаждал уничтожить.

«Убить его! Сейчас же!» – потребовала жучья половина.

«Ты что, шутишь? Нельзя никого убивать и даже поцарапать.» – отвечал ей человек.

«Ну тогда украдём его! Как Жакару. Повесим на слизь и унесём.»

«Отличный план, на глазах у половины деревни выкрасть члена общины, прямо в преддверии попытки наладить отношения.»

«Но мы уже вернули раз Жакару целым и невредимым!»

«А перед этим убили несколько местных бокатов. Но это ведь мелочи, правда?»

«Ты же понимаешь, что он всё нам испортит! Нужно что-то предпринять, пока не поздно!»

«Он уже попытался всё испортить, натравив на нас ящерицу. Но это не значит, что у него получится осуществить свои планы. Нам вполне под силу противодействовать его пакостям. Все бойцы и так в повышенной готовности. Просто наблюдаем и в случае необходимости действуем.»

А между тем, вопрос с ящерицей снят не был. Дразнящие противников осы нет-нет да и попадали под удар громадной лапы или ножа и умирали от полученных ранений. Если так продолжится, Рой понесёт потери, а результата не добьётся. Несмотря на нападки насекомых, ящеровод с питомцем медленно продвигались к посёлку.

Фёдор решил испробовать один приём, подходящий под данную ситуацию. В один момент из леса вылетело два десятка ос и у каждой из них в лапах было по глинотелу. Испугавшийся нашествия жуков наездник принялся ещё рьянее подгонять динозавра под собой. И тут на голову и торс боката обрушился град из огромных противных глистов. Острыми лапками они цеплялись за одежду и кожу мужчины, повисая на нём. Первой реакцией гуманоида стало попытаться их стряхнуть. Он замахал отяжелевшими руками, замотал торсом, и несколько существ не удержались, слетели с дёргающегося тела. Но большинство удержались.

А дальше каждый притворщик начал трансформироваться, меняя форму. Растекаясь вдоль конечностей, слуги обволакивали руки гуманоида и обвивали их, будто питон жертву. В считанные секунды силуэт боката обростал живым слоем поверх одежды. В ответ на это верховой принялся остервенело колоть насекомых ножом. В итоге он не рассчитал силы и пару раз ранил сам себя вместе с жуками. Ничего серьёзного, но явно неприятно.

Когда все глинотелы разместились на заданных местах, с помощью силы их мышечных отростков мыслительный центр начал ограничивать подвижность ящеровода. По сути насекомые перехватили управление его суставами. Все четыре локтя боката выпрямились, плечи утратили возможность вращаться. В районе шеи образовался толстый воротник, который стеснил повороты головы. Постепенно эластичные притворщики расширили контроль и на кисти. Четверня удерживающая рукоять оружия, напряжённо дрожа, раскрылась. Окровавленный клинок выпал из разжатых пальцев, скатился вбок и упал наземь. Вторая кисть продолжала управлять ящером через поводья, как того и хотел Фёдор. Манипулируя слугами, главенствующее сознание принудило наездника совершить движение рукой, которое направило бы рептилию вправо, то есть в густой лес.

Злобно ругаясь и рыча, гуманоид изо всех сил напрягал конечность, сопротивляясь давлению живого слоя. Торс он наклонил вперёд, таким образом нивелируя старания насекомых. Контроль над плечевым суставом оставался слаб, поэтому у слуг не получалось до конца отвести руку противника назад. Скалящийся мужчина пытался просунуть подбородок под шарфик из жуков, чтобы укусить одного из них.

На заднюю луку седла присело две осы. Мандибулами они схватились за рубаху на спине деревенщины и потянули на себя. Заскрипела рвущаяся ткань. Растительные волокна легко разрезались острыми жвалами шершней-переростков. Тогда к парочке сестриц присоединились ещё две летуньи, которые также потянули гуманоида за одежду назад. Вчетвером прислужницы заставили буйного боката вернуть торс в вертикальное положение. Поводья натянулись и ящерица отбивающаяся от жужжалок затормозила. Развернуть её не удалось, но она хотя бы остановилась.

Наездник расслабился, сделал вид мол сдался. Тяжелый вздох смирения вырвался из его рта. Насекомые не кусали, не били, не жалили хуторянина, так что ему было фактически нечего бояться. Несколько секунд мужчина удивлялся тому, что его никто не убивает, хотя он вроде как проиграл. Осознав, что жуки его не пожирают, всадник внезапно заорал, но не просьбу о помощи, а голосовую команду своему динозавру. Ящерица отреагировала и вновь двинула вперёд.

Фёдор набросил бокату на лицо глинотела, а тот залез прямиком в кричащий рот. Гуманоид замычал и забулькал, давясь незваным гостем в своей ротовой полости. Притворщик не стал душить мужчину, а просто сработал как кляп, оставив ему возможность дышать носом.

Слуги управляющие левой рукой опять потянули за поводья, останавливая рептилию.

«Он сообщник плащеносца, его нужно пометить, как особо опасного врага.» – подумала королева.

«Да? Ну тогда подержи его ровно, я попытаюсь запомнить расположение серых крапинок на синей роже…»

Коллективный разум поразглядывал недовольное лицо всадника с раздутыми щеками. Попытка отложить в памяти какие-то черты внешности казалась совершенно нереальной. Фёдор был уверен, что уже через пять минут он не узнает этого боката, если придётся выбирать хотя бы из трёх вариантов. Единственные, кого парень мог бы узнать даже из тысячи, это Халима и Миару, но на их лица он смотрел неделями.

«Ладно. Просто держим его здесь, пока не закончаться переговоры, а там что-нибудь придумаем.» – условился сам с собой перерожденец.

На окраине посёлка становилось многолюдно или, вернее сказать, многобокатно. Видя, что насекомые никак себя не проявляют, гуманоиды охрабрели, стали вылезать на поле, появляться перед, а не за заборами, ходить выпрямленно, а не сгорбившись, заполонили все улочки ведущие на восток. Аборигенов было уже под полторы сотни и продолжало прибывать.

Постепенно поднимался галдёж разговоров. Обсудить и правда было что, мешал лишь страх и опасения… Правда, не все испытывали перед огромными жуками такие чувства. Нашёлся один мужичок выкркнувший фразу дерзким тоном, обращённую к Халиме и сопровождающим.

– Вентаро се Вархата марчата!

Фёдор не знал перевода, но интонация была откровенно недружелюбной, и это вызвало у коллективного разума напряжение. Кто-то тут же одёрнул грубияна толчком в плечо, но тот продолжил хмуро взирать на жучью делегацию.

«За этим бокатом надобно установить особую слежку.» – распорядился мыслительный центр – «Проблемы могут быть не только от плащеносца, но и от его единомышленников…»

Один наблюдатель поднялся в небо и стал неотрывно смотреть на выделившегося индивида. Ему было присвоено кодовое прозвище Грубиян. И первое на что обратили внимание разведчики это то, что Грубиян был вооружён луком.

Пять ос парящих над повозкой на всякий случай опустились поближе к учителю. Заниматься охранной ВИП-персоны на таких мероприятиях им ещё не доводилось.

К восточному выезду, в сопровождении группы из дюжины односельчан явился мужчина забравший себе добавочное серебро. Одет он был в лёгкий кожух, завязанный нешироким поясом, сплетённым из верёвок. И-за наряда в коем гуманоид явился Рою с утра, Фёдор решил дать ему прозвище Богач. Хотя насколько этот бокат был в действительности богат, перерожденец и близко не представлял. Дворик у него выглядел пустовато, не считая милой цветочной клумбы.

Какое-то время Богач с раскрытым ртом пялился на жуков и Халиму. Переговорив о чём-то с соотечественниками, он полез рукой под одежду и вынул из-за пазухи лист пергамента. Глядя то на него, то на существ рядом с повозкой, мужчина, по всей видимости, сравнивал рисунок с реальностью. Другие гуманоиды поблизости сгрудились по бокам от Богача и тоже обновили в памяти изображение впервые увиденное вчера.

Всё это не ускорило установление контакта. Бокаты совещались, зыркали в сторону пришельцев и всё ещё не решались выйти вперёд.

В скором времени к всполью прибыл Жакару с женой. Растолкав толпу на выезде, козопас попал в передний ряд, к смельчакам неустрашившимся стоять в авангарде общины. Вдали перед собой погостивший в бункере гуманоид узрел своего знакомого, с которым виделся ещё недавно. Халима в окружении насекомых, с соответствующей рогатой маской выглядел очень хилым, робким и слегка сгорбленным. Фёдору нравилась эта ничтожность присущая старческому облику даже в костюме. От такого бедолаги веяло желанием договориться…

Жакару покрутил головой, поспрашивал что-то у своих сородичей, трогая их за руки. Он был в том же наряде, в коем посещал тюрьму. Несколько раз мужчина показал на прибывшую повозку, но другие селяне лишь отмахивались и отворачивались от избранного Роем делегата.

И тут козопас неожиданно отважно шагнул из толпы вперёд, навстречу опасным созданиям. Этим поступком он привлёк всеобщее внимание. Но не успел Жакару пройти и пары метров, как его сзади схватила за рукав жена. Мужчина быстро глянул на неё и снова потянулся к жукам. Женщина выронила топор и взялась за мужа уже двумя руками, дабы он не вырвался. Со скандалом и дракой Жакару отбился от приставшей супруги. У боката был очень злой, агрессивный тон.

В тот момент Фёдор задумался, а рассказал ли Жакару жене о схроне в лесу, в котором для их семьи припасено сокровище. Может быть дело было в том, что он об этом не поведал и потому его вторая половинка не понимала какими обязательствами скреплены Жакару и Рой. Но, в любом случае, делегат избавился от балласта и теперь уверенно следовал к своей цели. Остальные хуторяне обескураженно смотрели ему в спину, взволнованно выкрикивали какие-то фразы, звали по имени. Жакару не останавливался и не оборачивался. За такое поведение Фёдору захотелось увеличить его награду в тайнике под деревом.

Глава 117
(часть 2)

Бесстрашный Жакару уверенно следовал к повозке в которой между двух знамён стояла человекоподобная фигура с рогами торчащими из лба и крыльями растущими из лопаток. Чем ближе он подходил, тем громче и несдержанней ставали восклики односельчан оставшихся позади. Супруга козопаса сидела на земле, отчаянно схватившись ладонями за лицо. Топор лежал у её колен, а по бокам разместились гуманоиды утешающие несчастную.

Когда Жакару преодолел уже две трети пути, внезапно активизировался Грубиян. По наваленным сбоку доскам, он забрался на крышу уличного туалета. Заняв эту позицию, он вынул стрелу из набедренного колчана, натянул тетиву большого лука и нацелился на насекомью делегацию.

Осы на бортах кузова взлетели, а парящие в воздухе прислужницы опустились вниз. Все вместе они образовали защитный барьер между стрелком и ВИП-персоной. Жакару замер, встревоженно глядя на перемещения жуков. Он не знал, чем вызвано такое их поведение и, вероятно, первой мыслью связал его с собой.

Соотечественники жестами и выкриками приказывали Грубияну прекратить нагнетать, опустить лук и спуститься с клозета. Он их не слушался и оговаривался, а они не спешили лезть за сородичем следом и спускать его силой.

Жакару покрутился на месте, разобрался в чём дело и снова спокойно пошагал к повозке.

Одна из наблюдательниц подлетела к Грубияну сзади, остановилась метрах в пяти от него и принялась жужжать у вооружённого боката над ухом. Селяне поблизости пугливо расступились подальше от насекомого. Грубиян расслабил тетиву и потряс уставшей удерживать натяжение лука рукой. Не меняя стойки, он обернул голову и искоса посмотрел на летающего жука, через плечо. «Я не боюсь тебя, так что можешь не пытаться меня припугнуть.» – читалось в этом жесте.

Когда перенапрягшаяся конечность отдохнула, Грубиян вновь натянул тетиву и прицелился. Оса зависшая позади, кажется, не вызывала у него никакого беспокойства.

«Сукин, сын… Похоже он понял правила игры и специально провоцирует.» – подумал Фёдор. – «У кого первого сдадут нервы и он наброситься на противника, тот и проиграл.»

Мыслительный центр был готов принести в жертву несколько ос, лишь бы предотвратить провокацию. Он оставался сосредоточенным и непрерывно анализировал обстановку.

Подход Жакару к повозке совпал по времени с другим важным событием. На окраину энергичным шагом добрался плащеносец. Не раскрывая полов накидки, он плечами растолкал односельчан и вышел на передний край столпотворения. Его холодное бесстрастное лицо два раза обернулось, влево и вправо. Ознакомившись с ситуацией, дебошир остановил взор на Грубияне расположившимся на верхотуре. И тут плащеносец громко коротко свистнул. Этим он привлёк взгляды многих, в том числе и лучника на крыше туалета. А дальше гуманоид в плаще всего раз махнул головой и стрелок создававший напряжение безропотно опустил оружие, вложил стрелу обратно в колчан и спрыгнул с нужника.

«Ага. Он ему подчиняется.» – осознал Фёдор – «Но почему плащеносец приказал прекратить угрожать? Разве он не заинтересован в срыве диалога? Ничего не понимаю…»

Убедившись, что Грубиян повиновался, дебошир вперил глаза в осу, висевшую ближе всего, над толпой. Раз стрелок перестал целиться, данной прислужнице больше не было необходимости здесь находиться. Пристальный, прожигающий дыру взгляд боката в накидке вызывал у мыслительного центра неоднозначные чувства. Коллективный разум приказал летунье убраться с глаз долой, лишь бы он прекратил так пялиться. Жужжалка скрылась за крышами и тогда плащеносец мгновенно сосредоточился на происходящем впереди, у тележки.

«Ладно… Пока что он… Помог нам разрядить обстановку.» – удивлённо и настороженно подумал перерожденец – «Посмотрим что будет дальше.»

Поскольку явная угроза жизни главному члену делегации пропала, все охранницы вернулись на исходные точки.

Жакару, тем временем, на всякий случай обошёл бронерога-тягача стороной и подошёл к боковому борту.

– Глава гум.

– Глава гум. – приветствовали друг друга козопас и старик в маске, махнув ладонями.

Учитель приблизился к краю и наклонился, после чего гуманоиды дополнили слова неряшливым рукопожатием.

Жакару начал заинтересовано заглядывать в повозку, в кузове которой стояли ящики полные блестящих на солнце штучек. Завороженный этим зрелищем пастух, отвесил нижнюю челюсть. Затем они с Халимой о чём-то тихо переговорили. Фёдор распознал лишь слово «сокатоа», из чего стало понятно, что бокаты обсуждают драгоценности. В результате разговора настроение хуторянина значительно улучшилось. Он широко улыбнулся, повеселел и оживлённо закивал.

Дальше сгорбленный дедуля отступил чуть назад, а его собеседник принялся лезть на тележку. Осы, кузнечики и человек-мотылёк вместе помогли Жакару забраться. В тот момент толпа в тридцати метрах отсюда особенно зашумела и заволновалась. Грубиян и плащеносец, в свою очередь, наблюдали молча и неподвижно. Их поведение на фоне остальных выглядело аномально спокойным. Казалось главные враги Роя в речной общине должны действовать иначе – подстрекать и подначивать соратников.

Попав в кузов, Жакару выпрямился и поправил на себе одежду, скомкавшуюся из-за того что за неё тянули насекомые. Дед перед ним растерянно, едва слышимо что-то бормотал. Не обращая на это внимания, селянин поскорей метнулся к ближайшим деревянным ёмкостям, упал на колени и запустил пальцы в украшения из драгметаллов. У него на фалангах, будто спагетти на вилке, повисли спутанные ожерелья, цепочки и браслеты. Деревенский мужчина восторженно засмеялся, стиснул кисти в кулаки и затряс сжатыми в руках богатствами. Глаза гуманоида стали круглыми, выпученными и больше не моргали, словно он попал в сильный наркотический припадок. Прямо на коленях Жакару забегал по днищу повозки от одного ящика к другому. Его лапы ненасытно хватали всё подряд, больше чем могли удержать, и подносили сокровища к лицу. Звенящие монеты и лязгающие серебряные нити посыпались на дощатый пол. Казалось ещё немного таких маниакальных любований и у деревенщины натурально потечёт слюна изо рта.

И тут селянин вдруг исполнил такое, что почему-то не додумались сделать ни Халима, ни Фёдор, хотя это было очевидно верным решением. Подбежав к переднему борту, Жакару зачерпнул обеими руками большую жменю денег, затем подскочил на ноги и вскинул руки вверх. Гуманоид закричал, торжественно и громко обращаясь к народу родного поселения. И пока он вещал, монеты сыпались из его ладоней блестящим дождём, шумно ударялись о дерево и металл, вызывая грохот и звон. При этом лапша из ювелирных изделий, продолжала висеть на вытянутых конечностях боката.

Из всей его речи Фёдор понял лишь одно слово «Вархата». Но и без знания перевода, несложно было догадаться о чём глаголил Жакару. Он рассказывал и показывал какой прекрасный дар насекомые привезли на встречу с разумными соседями и что односельчанам следует непременно принять подношение, потому что иного шанса так обогатиться у них не будет.

Закончив горланить, мужчина умолк и, тяжело дыша через открытый рот, окинул взглядом собравшихся сограждан. Их накопилось уже под полтысячи, и вся эта орда выглядела внушительно. Передний ряд растянулся от одного края деревни до другого. Некоторые удальцы занимали смотровые места на повозках, заборах и крышах сараев. Кучка жуков казалась такой мелкой, незащищённой и незначительной в сравнении с многочисленным племенем двуногих. Это наверняка вселяло хуторянам уверенность в себе.

Жена Жакару под конец выступления её мужа сидела, поражённо прикрыв рот рукой. Никаких бурных реакций, ответных речей и воззваний со стороны общины не происходило. Селяне молча смотрели на соседа, который подружился с насекомыми, и не проявляли особого доверия к его словам.

«Чёрт, видать у Жакару мало авторитета в своём селе.» – подумал Фёдор.

Что же, делегата не кляли и на том спасибо. Просто никто не спешил также смело, как он, идти на контакт с ненавистными существами.

Постепенно нарастал гомон голосов. Простолюдины негромко переговаривались между собой, по всей видимости решая, что же им делать дальше. Плащеносец и Грубиян ни с кем не общались. Они лишь поглядывали на юг и в центр посёлка, пытаясь понять, где там запропастилась ящерица призванная горном. В отношении этих двоих Фёдор уже подумывал, что зря он записал их в свои злейшие враги. Возможно данные мужчины просто хотели обеспечить безопасность сородичей, а на результаты переговоров им было плевать.

Отдышавшись, Жакару опустил руки и озадаченно покрутился на месте. Не такую реакцию односельчан он ожидал. Халима продолжал что-то бормотать себе под нос и быть практически бесполезным. Фёдору показалось, что на фоне стресса деда окончательно одолел маразм. Но даже если так, кандидатуры лучше на роль переговорщика у Роя не было.

Тем временем, Жакару похоже воспринял недоверчивость соседей на свой счёт. Козопас сердито махнул рукой в сторону толпы и выкрикнул фразу с обиженной интонацией. Дальше мужчина подскочил к осе на переднем борте и внезапно подхватил её под лапы. Козопас вознёс случайное насекомое над собой, демонстрируя его общине. Поза получилась совсем как у маленького Симбы и обезьяны из мультфильма «Король Лев». Фёдор не знал, что задумал сельский делегат, но он на всякий случай не шевелился, чтобы не помешать его плану.

Жакару снова закричал, достаточно громко, чтобы его услышало большинство собравшихся. Потряхивая осой в руках, он упорно что-то доносил своим землякам. Те вроде как взволнованно зашевелились от увиденного, а может Фёдору просто показалось.

В какой-то момент у козопаса сел голос от горлания и он начал хрипеть. Впрочем это его не остановило и даже не замедлило. Мужчина в жилетке поверх рубахи прервался, лишь дабы аккуратно поставить замершего жука на ящик, а затем ловко выпрыгнуть из кузова. Взволнованно дыша, Жакару подступился к бронерогу-тягачу и слегка неуверенно положил кисть ему на спину. Хитиновый танк не пошевелился и хуторянин вновь осмелел. Громко обращаясь к сородичам, одной рукой он гладил и похлопывал рогача по панцирю, а второй указывал на него же.

Тогда Фёдору без перевода стало понятно о чём идёт речь. Похоже Жакару доказывал, что именно эти жуки, в отличии от остальных знакомых бокатам, безвредны. Их можно трогать, гладить, и они не укусят, не ужалят в ответ. Всё же ночёвка делегата с головастиками под одним одеялом пошла делу на пользу. А может и Халима надоумил его на верные выводы, рассказав, как осы спасли деду жизнь.

Тут-то толпа и оживилась. Сотни голосов загалдели, несколько индивидов разразились гневными тирадами. Некоторые гуманоиды показывали какие-то знаки руками, вполне возможно нецензурные. Жакару огорошенно осел. Ему удалось вызвать бурную реакцию, но скорее негативную, чем нейтральную. Из позитивных сдвигов стоило отметить, что многие аборигены перестали бояться приближаться к насекомым. В итоге, бокаты, сами того не замечая, начали подшагивать вперёд и постепенно выстраиваться полукругом, напротив повозки. А там глядишь и подойдут достаточно близко, чтобы разглядеть королевскую печатку…