Текст книги "Колодец Ангелов (СИ)"
Автор книги: Ника Ракитина
Соавторы: Наталия Медянская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 10
– Девочка Люба, поцелую в губы,
Буду обнимать, и гулять, мать,
– неслось отовсюду. Музыка оглушала, рикошетила эхом от высокого потолка и стреляла прямо в затылок, разбегаясь мурашками по спине. Антя страдальчески поморщился.
В холле развлекательного центра яблоку было негде упасть. Огромная очередь, миновав охранников-Посейдонов с нанизанными на вилы билетами, делилась на извилистые рукава и растекалась к гардеробным. Калистратов покрепче стиснул Катькину ладонь и, стараясь не расчихаться от навязчивых запахов парфюмерии и воздушной кукурузы, ринулся наперерез зазевавшейся компании. Леденцова послушно семенила следом, то и дело озираясь на огромный монитор, демонстрировавший очередной шедевр Кристиана Грэя. Популярный певец на экране принимал красивые позы, кокетливо играл бровями и скалил белоснежные крупные зубы, вызывая у Антона навязчивое желание зубы эти пересчитать.
– Ах, – миловидная шатеночка, пристроившаяся в очередь следом, прижала ладони к розовым щечкам, – я, наверное, если его увижу, сразу упаду в обморок.
– Было бы с чего, – процедила ее светленькая подружка и злобно покосилась на Катьку, в тот момент как раз скинувшую плащ, – нужна ты ему больно. Цветы принесла?
– Ванька принесет, только он еще не подъехал. Слушай, а эта твоя Киса не обманет?
– Сказала, познакомит, значит познакомит. Только ты рот больно-то на Крысю не разевай, а то она и тебе волосья повыдергивает. У них с ним всё серьезно.
– Киса? – Катька сунула в руки Тошке плащ и, оглянувшись, смерила девиц монаршим взглядом – благо, высокий рост позволял, – а кто это?
– Не твое дело, – вызверилась блондинка и, выхватив из окошечка номерок, потянула подружку в сторону, – ходят тут всякие… не пойми кто.
Леденцова скривилась, нервно поправила башню прически и, буркнув под нос «разберемся», торжественно возложила длань на руку Калистратова. Они двинулись вверх по мраморным ступеням, изредка переглядываясь и усердно делая независимый вид. У молодежи в длинных футболках с ликом кумира, разноцветных рубашках, коротких платьях и бриджах парочка в вечерних костюмах вызывала недоуменные взгляды.
– Смотри, интервидение, – Антя кивнул на пеструю группу с видеокамерами, расположившуюся неподалеку от дверей в служебные помещения. Вход в святая святых охраняла пара угрюмых здоровяков с цепкими взглядами.
– Твоя звезда собирается устраивать пресс-конференцию?
– Понятия не имею, – буркнула Леденцова, а Антя, медленно продвигаясь ко входу в зал, принялся разглядывать представителей СМИ. Судя по разноцветным бейджикам, на концерт явились корреспонденты не только Нижегородских компаний, но и Питера, Гамбурга и даже, кажется, Уссурийска. Особенно Калистратова заинтересовала невысокая девушка в объемном вязаном берете и круглых старинных очках в роговой оправе. Кажется, корреспондентка страдала дальнозоркостью – серые глазищи ее казались величиной чуть не с яблоки, и Антон сочувственно покачал головой. Не иначе, в Гамбурге совсем плохо с офтальмологией. Девица перехватила взгляд и, засмущавшись, поспешно отвернулась к панорамному окну.
– Не спи, – Катька дернула спутника за руку, и они вошли в огромный зал, подсвеченный под куполом россыпью голограмм-солнышек. Над головами зрителей то и дело мелькали разноцветные бабочки, роняя сияющую пыльцу, а ниши баров, встроенные в стены, светили мистическим алым.
– Нам туда, – Леденцова кивнула в сторону второго яруса. – Лёва расстарался. От лимонадов далековато, но вид отличный. И кресла удобные.
Они миновали танцпол, вскарабкались по высоким ступеням на обрамляющий зал балкон и чинно уселись в первый ряд, кивнув незнакомой девчачьей компании.
– Надеюсь, они не станут визжать? – шепнула спутнику Катерина и тут же болезненно сморщилась, потому что грянули фанфары, солнышки под потолком пригасли, а визжать принялась как минимум половина зала. Соседки, естественно, тоже.
Пелена бордового занавеса дрогнула, растворилась, и глазам алчущей публики открылась сцена. Декорации представляли собой дикую смесь старинного земного городка и космических мотивов – посреди площади с фонтанчиками и уютными домиками с балконами стоял бутафорский челнок. Вокруг челнока старательно извивались полураздетые девицы.
– Сегидилья, – вздохнул Антя. – Началось.
Девицы синхронно вскинули руки и застучали кастаньетами – разноцветные обрывки, очевидно означающие юбки, закружились во всё ускоряющемся темпе. К танцовщицам, раскинув руки, из-под потолка стал медленно опускаться на лонже длинноволосый блондин в серебряном комбинезоне. Визг в зале набрал вовсе уж небывалые мощь и высоту. По авансцене поползли клочья тумана, на заднем плане грохнул и разлетелся салют, а Кристиан Грэй, спланировав вниз, проорал:
– Здравствуй, Нижний! Ути-пути всем!
– О. Мой. Бог, – раздельно проговорила Катька в ухо Калистратову и закрыла лицо ладонью. – Зачем этот придурок осветлился?!
Звезда красиво тряхнула волосами, волной спадающими на худые плечи, и, прижав руки к груди, запела:
– У меня была девушка,
И я её любил.
Но меня она бросила,
С грудным ребёнком оставив.
Уа-Уа!
– Уа-Уа! – нестройно, но громко взвыл зал, а подтанцовка пала к ногам Кристиана и протянула к нему руки в немой мольбе.
– Кто теперь мне поможет?[2]2
Автор – Ротгар Вьяшсу.
[Закрыть]
– Я-а! – точно резаная, завизжала позади Калистратова юная фанатка. Антя подскочил, а Катька закрыла уши.
– Нет, я! – отозвался ее сосед – патлатый субтильный паренек, и завязалась самая настоящая драка.
– Гадство, Тошка, пошли отсюда! – проорала Леденцова, не убирая рук от ушей, – а Лёвку я убью!
Калистратова не пришлось долго упрашивать, и друзья, с трудом протолкавшись сквозь толпу беснующихся фанатов, спустились в зал. Огромная площадка с танцполом и идущими по периметру сидячими местами, конечно, тоже была полна народу. Однако, зрители, стараясь пробиться ближе к сцене, немного проредили пространство у входа. Туда и направились однокурсники и даже умудрились занять высокий стул у барной стойки. Вернее, на стул взгромоздилась Леденцова, а Тошка по-рыцарски встал рядом и заказал два молочных коктейля у разодетого в античное бармена.
Пение гениального Крыси мешалось с фанатскими воплями, и чем закончилась история несчастного отца, Калистратов так и не разобрал. Покосился на угрюмо взирающую на сцену Катерину и со скуки стал глазеть по сторонам. Вокруг плясали пятна света и прыгали зрители. Впрочем, общему сумасшествию поддались не все – неподалеку расположилась компания, со скучающим видом цедящая пиво, а за стойкой у соседнего бара увлеченно переговаривались двое мужчин. Причем, один из них богатством и цветом шевелюры не слишком отличался от самого Грэя. Чуть левее этой парочки невысокий дядька в старомодном полосатом костюме торжественно вручал спутнице стакан с коктейлем, а та…
Тут Тошка на мгновение оглох, одеревенел и ослеп. Вернее, ослеп он не совсем, а просто из поля зрения выпали и фанаты, и зрители, и мужик в полосочку. Осталась только девушка. Мягкая волна зачесанных на сторону каштановых волос… ловящие свет капельки серёжек на фоне тонкой шеи… стройный изгиб фигуры, затянутой в шелк.
– А-арсена? – потрясенно выдохнул Калистратов, а Леденцова заинтересованно повернулась:
– Где-е? Точно. И Крутиков с ней. Во щеголь!
Катька хихикнула, хлюпнула коктейлем и закашлялась. Бармен потянулся и флегматично постучал девицу по обнаженной спине.
– Что она здесь делает? – пробормотал Антя, не в силах отвести взгляд от изящной ножки, выглядывающей из разреза дарёного сарафана.
– Если с Крутиковым – понятно, что, – просипела в ухо сокурснику Катька и снова сделала большой глоток. – Это или терапия, или свидание.
– Какое еще свидание?!
Калистратов ревниво нахмурился – Владимир Валерианович, сияя, точно начищенный таз, как раз принялся что-то увлеченно рассказывать пациентке.
– Обыкновенное, – пожала плечами Катька. – А что? Он мужчина нестарый, даже в чем-то симпатичный. Просто пока ты, как дурак, мечтаешь о большом и светлом, некоторые вовсю пользуются положением. А ты, болван, еще от духов отказывался. Бла-ародно.
Тошка почувствовал, как мир рушится куда-то в тартарары, а за ним и его сердце. Неумолимо, верно, дребезжа килограммом осколков. Ну, или сколько там сердце весит.
Леденцова пристально посмотрела на спутника и вздохнула.
– Ладно. Друзья мы или нет? Пошли.
– Куда?
– В их сторону, но будто мимо. Пригласишь девушку танцевать.
Калистратов механически кивнул, глядя, как Арсена улыбается Крутикову, и на негнущихся ногах двинулся за Катькой.
Они уже почти дошли, когда Арсена их заметила и нерешительно помахала рукой. В тот же момент Леденцова ахнула, согнулась в три погибели и стала хватать ртом воздух.
– Боже! Как больно!
Калистратов от неожиданности дернулся, выпустив руку спутницы, а потом поспешно включился в игру:
– Врача! Помогите! Есть здесь врач?
И озабоченно похлопал Катьку по спине.
Владимир Валерианович, подскочив, как ужаленный, бросился к девушке, а наперерез ему неожиданно ринулся длинноволосый блондин и подхватил Катерину под мышки. Его же собеседник натянул шляпу на глаза, поправил густые усищи и равнодушно отвернулся.
– Давайте туда! – стараясь перекричать шум, Крутиков кивнул на ряд кресел. – Только осторожно!
Калистратов посмотрел вслед подруге, которую тащили доктор и блондин, и подошел к взволнованной Арсене.
– Принц, что с Катей? – девушка вытянула шею. – Пойдемте, может, нужна наша помощь?
– Не уверен, – Калистратов обескуражено почесал бровь. – Думаю, мы только помешаем. Как вам шоу?
– Антон! – Арсена возмущенно прищурилась и отставила стакан. – Как вы можете думать о концерте в такой момент?
– Ну… э… – Антя покосился на добравшихся до кресел спасателей и смущенно кашлянул. – Я всё объясню. Только давайте выйдем в холл, здесь так шумно.
Девушка недоверчиво поглядела на Калистратова, но в этот момент Кристиан Грэй завершил очередной номер, и зал взорвался криками и овациями. Арсена коротко кивнула и, опершись на руку Анти, слезла с высокого табурета. Они отправились к выходу, а усатый мужик в шляпе проводил их напряжённым взглядом.
Раздвижная дверь отсекла грохот и приторные запахи шоу, и Антон с Арсеной с облегчением вдохнули кондиционированный воздух холла. Мягкий золотистый свет заливал опустевшее помещение, раскрашивал теплыми оттенками мраморный пол, а чернота ночи за панорамным окном была разбита многоцветьем голограммы Юпитера. Молодые люди, не сговариваясь, направились к окну. Тошка с замиранием сердца поймал отражение фигур в высоких зеркалах и вспомнил старинные балы – когда кавалеры во фраках вели в танце прекрасных женщин, похожих на цветы.
– Так что случилось? – Арсена остановилась и вопросительно уставилась на Калистратова.
– Ничего особенного. – Тошка смущенно почесал кончик носа. – Откровенно говоря, это была импровизация с целью спасти вас от доктора Крутикова. В оправдание могу сказать только, что идея была Катеринина.
– А вы поспешно согласились? – девушка укоризненно покачала головой.
– Ну да, – покаялся Антя. – Понимаю, что меня это не красит.
– Бедный Владимир Валерианович, – вздохнула Арсена и вдруг совсем по-девчачьи захихикала. – Ну, вы лицедеи.
– Так вы не злитесь?
– Доктора жалко, – девушка открыто рассмеялась, и звук этот колокольчиком раззвенелся по пустому холлу. – Но, если честно, спасибо. Я вообще-то терпеть не могу молочные коктейли. Да и в зале шумно очень. Мне куда интереснее по городу ехать было.
– Когда выпишетесь, устрою вам экскурсию, – пообещал Калистратов, а после, вспомнив другое свое обещание, смутился. – А вот со списками я не успел.
– Я понимаю, – кивнула девушка, – никто ведь не ожидал, что мы с вами тут встретимся. Скажите, Принц. А как называется ваша планета?
– Земля, – обалдело моргнул Антя, – а вы что, не в курсе?
– Мне же ничего не говорят, – Арсена погрустнела и подняла лицо, вглядываясь в небо. – Я поняла, что «Звезду империи» куда-то пришвартовали, но не помню, чтобы в районе круиза была планета с таким названием.
– А… как называется ваш мир? – осторожно спросил Калистратов, обводя пальцем по стеклу смутное отражение девушки.
– Каральена, – тихо вздохнула Арсена. – Знаете, Принц, я так скучаю…
– Дышите… – ловкие пальцы Крутикова бегали по животу Катерины, очень щекотно, между прочим, бегали. – А теперь не дышите. Тут болит? А куда отдается?
– Болит, – просипела Леденцова и снова задержала дыхание. Второй ее нечаянный спаситель, к слову, весьма оперативно разогнавший с кресел фанатов, вонял, как парфюмерный завод. А еще время от времени стискивал Катькину руку, да так, что, казалось, пальцы отвалятся. Пискнув от очередного приступа эдакой заботы, девушка запрокинула голову и сквозь толпу зевак попыталась разглядеть Калистратова. Интересно, он уже успел пообщаться со своей возлюбленной? В любом случае, чаша ее, Катькиных, страданий уже явно перевесила Тошкины неприятности. К тому же Крыся снова завел очередную бредовую песенку про любовь и разлуку, а его бывшая девушка вынуждена ошиваться на задворках шоу, что уж вовсе ни в какие ворота не лезет! Ладно. Если Антя снова профукал свое счастье – это его трудности.
Девушка резко оборвала стон, отняла руку у блондина, нахальным образом заглянула в отражение его очков, поправляя прическу, и величаво кивнула:
– Благодарствую.
– Вам нельзя вставать! – возмутился Крутиков. – Вам может снова стать плохо! Я вызову «скорую».
– Нет-ет, мне уже вовсе хорошо, – Леденцова поправила на груди смявшуюся орхидею и от души чихнула. Нежданный спаситель просто сочился миазмами горько-сладкого одеколона.
Девушка решительно отвела полную руку доктора и, грациозно поднявшись на ноги, отряхнула платье.
– Мне просто нужно ненадолго уединиться, и спазмы как рукой снимет, – сказала она в ухо зардевшемуся Крутикову и решительно направилась в сторону беснующейся толпы.
– А… клозеты в другой стороне, – растерянно пробормотал ей в спину доктор, но Леденцова была уже далеко.
Какая-то прыгающая девица нечаянно приложила Катьку локтем, и та страдальчески возвела глаза к потолку. В темной вышине, подмигивая, парили искусственные звезды, собираясь в знаки Зодиака, и Леденцова задержалась на минутку, пытаясь вычислить Большую Медведицу. Та отчего-то никак не желала находиться, а потом девушку и вовсе постучали по плечу, вырывая из астрономических грез. Обоняние снова подверглось массированной атаке и, обернувшись, Катька уставилась в знакомые черные очки на пол-лица.
– Вот. Вы забыли.
Блондинистый спаситель торжественно вручил девушке лиловую сумку и сочувственно проорал:
– Как вы себя чувствуете?
– Спасибо, хорошо!
Леденцова зажала нос и поспешно ввинтилась в дергающуюся толпу фанатов, отчаянно работая локтями.
– Постойте!
Непрошеный спаситель сдаваться не собирался – Катерина, казалось, слышала его пыхтение у себя за плечом, да и противный флер никак не ослабевал. Нет, она, конечно, вполне могла остановиться, закатить скандал приставале, и тот, в конце концов, посрамленный и униженный, укатился бы лесом, но этот запах! Девушка всерьез опасалась, что еще немного, и от мерзкого сладковатого облака ее вывернет наизнанку, и тогда посрамленной и униженной придется быть ей самой. Катька затравленно огляделась и, заметив алый глазок лампочки над боковым выходом, сменила курс. Точно дикий зверь, на последнем издыхании рвущийся от охотников сквозь джунгли, Леденцова добралась до цели и вывалилась в боковой холл. Узрела сияющую букву «Ж» и с победным воплем бросилась к клозетам, дробно стуча каблучками. Заветная дверь бесшумно разъехалась в стороны, и Катька, влетев внутрь, чуть не врезалась в знакомых девиц, обсуждавших недавно у гардеробных неведомую Кису.
– Смотри, куда прешь! – взвизгнула блондинка, а Леденцова, коротко извинившись, сочла за благо скрыться в кабинке. До тех пор, пока бунтующий желудок не успокоится.
– Видать, приспичило, – тихонько хихикнула вторая девушка, а не жалующаяся на слух Катька задумалась о мести. Впрочем, долго злобствовать ей не пришлось, потому что по полу зацокали еще чьи-то каблучки, а девицы дуэтом пискнули.
– Салю-ут, – прозвучал капризный голосок, а блондинка восторженно вскрикнула:
– Киса! Ты ли это? А что за прикид?
Заинтригованная Леденцова осторожно приоткрыла дверцу кабинки. К фанаткам присоединилась еще одна девица – распомаженная, с глазищами, подведенными к вискам огромными стрелками, с россыпью блесток на обнаженных плечах и в пестром сарафане с лоскутным подолом. Кажется, она была из подтанцовки, открывавшей концерт. Вопрос артистка проигнорировала и, выдув огромный пузырь жевательной резинки, поинтересовалась:
– Деньги принесли?
– А он придет? – шатеночка аж подпрыгнула от нетерпения, а Катерина, почувствовав себя матерой разведчицей, полезла в сумку за телефоном. При чем тут деньги? Может, эта Киса государственными тайнами торгует? Или программами нелицензионными?
– Ты странная, – танцовщица поправила кучерявую челку и деловито полезла за корсаж. – Неужто думаешь, что Крыся всё бросит и попрется в женский туалет с вами знакомиться? Вот. Как договаривались.
Она вытащила на свет пару карточек и какой-то алый лоскуток.
– Автографы по десять ворлдов, а вот это, – девица тряхнула рукой, и тряпочка оказалась мужскими трусиками на завязочках и с пучеглазой рыбкой на причинном месте, – особое предложение. Пятьдесят.
– Ах! – шатеночка залилась краской и потянула подружку за рукав. – Белка, дай взаймы сороковник, я тебе с процентами верну!
– Еще чего, – скривилась блондинка, – не можешь платить, так чего пошла тогда?
– Я ведь только на карточку рассчитывала, а остальное за букет отдала, и за тебя, между прочим!
– Так, девочки, – Киса длинным алым ногтем постучала по раковине, – нет у меня времени, скоро на сцену. Вы уж или решайтесь, или я других покупателей найду.
– Беру! – Белка цапнула алый лоскуток и жадно принюхалась. – Надеюсь, не стирано?
– Обижаешь… – актрисулька деловито пересчитала бумажки, сунула их запазуху и, сухо кивнув, покинула клозет. Катька брезгливо скривилась, а потом подумала, что эта Киса, как есть, за корсажем карман имеет, и грудь себе накладывает. Леденцова отключила камеру, спрятала «Эверест» и, спустив воду, с невозмутимым видом вышла из кабинки. Тщательно вымыла руки, сладко улыбаясь в зеркало угрюмо притихшим девицам, поправила прическу и выплыла в холл. Ароматного ухажера на горизонте не наблюдалось, и девушка, мстительно усмехнувшись, вернулась в зал.
Там как раз грохотали аплодисменты, а звезда, стоя у самого края сцены, раскланивалась, раскинув руки.
– Следующую песню, – волнующим голосом произнес Кристиан, – я посвящаю всем женщинам. Всем прелестным созданиям, которые согревают нас силою любви и наполняют жизнь смыслом и радостью.
Заиграла чувственная музыка, зал взревел, а певец, послав зрителям воздушный поцелуй, проникновенно завёл:
– Я выпью за тебя,
Согрев в руках бокал.
И унесу с собой
В объятья теплых простынь…
– Интересно, – вопросила пространство Катька, нехорошо прищурившись, – скольких же прелестниц ты пригрел за все эти годы, ежели они теперь целый бизнес на трусах построили?
Хриплые звуки саксофона плыли над разомлевшей толпой, некоторые парочки принялись медленно танцевать, а сверху полетела золотая мишура. Леденцова стряхнула ее с носа и с негодованием узрела снова появившуюся на сцене подтанцовку. В первых рядах изгибалась Киса, и она же пала в объятия Кристиану. Парочка закружилась в страстном танце, а разъяренная Катька, решительно дернув молнию сумки, стала пробиваться к сцене.
– Твои глаза горят,
Объятья пышут страстью,
– продолжал проникновенно вещать Кристиан, а Леденцова, нащупав в сумке подтекающий пакет, хищно улыбнулась.
– Глаза твоей подружки горят исключительно алчностью, – ядовитой змеюкой прошипела Катерина и, размахнувшись, метнула первый помидор. Недобросила. Попала в спину девице, так некстати восседающей на плечах своего кавалера; та завизжала, а Леденцова, ругнувшись, стала протискиваться дальше.
– Эй, ты! – её попытались схватить за плечо, но девушка яростно вырвалась. Ввинтилась в передний ряд фанатов, наступила кому-то на ногу, ткнула локтем чей-то мягкий бок и неожиданно оказалась перед самой сценой. Вгляделась в знакомый профиль, отметив и размазанный грим, и капельки пота над верхней губой, а когда Кристиан развернулся, от души влепила вторую помидорину прямо в лоб звезде.
Красное месиво украсило разрекламированное лицо, певец от неожиданности выпустил партнершу, а по залу разнеслось дружное «А-ах!» Фонограмма продолжала надрываться о внеземной любви, а Кристиан, открыв рот, точно выброшенная на берег рыба, ошеломленно утирал глаза.
Киса, в последний момент своего падения умудрившаяся ухватить певца за ногу, пыталась подняться, а к месту происшествия со всех сторон бросились охрана и корреспонденты.
– Террористка! – завизжали над ухом Леденцовой и попытались достать ее кулаком. – Держите!
Катька вовремя отшатнулась, и кулак врезался аккурат в скулу соседу. Тот взревел и попытался дать сдачи. С воплями «Наших бьют!» к драке тут же подключились сочувствующие, и Леденцова, чуя себя в эпицентре средневекового сражения, ухватилась за край сцены. Тяжело подтянулась на руках и выползла на четвереньках прямо к ногам певца, своротив по дороге какой-то прибор для спецэффектов.
– Мамочки, убивают! – завизжала Киса и попыталась пнуть Леденцову. Та поймала соперницу за ногу и резко дернула на себя. Девица взвизгнула и приложилась копчиком.
– Катя? – задушено прохрипел наконец-то отморгавшийся Грэй, но тут к месту происшествия подоспели два дюжих молодца и, заломив Леденцовой руки за спину, потащили за кулисы.
– А… – звезда попыталась что-то сказать, однако служба безопасности, очевидно, решив убрать народное достояние с передовой, снова задействовала прикрепленную к Кристиану лонжу. Певец, дрыгая ногами, поплыл к потолку. Кажется, он пытался протестовать и что-то кричал, но был заглушен всё еще поющей фонограммой. Белоснежный сапожок на высокой платформе слетел с ноги Кристиана, и драка в зале набрала новые обороты. Теперь уже часть фанатов принялась воевать за реликвию.
Благоухающий одеколоном мужик, к тому времени снова торчащий у барной стойки, тяжело вздохнул. Переглянулся с усатым собеседником, скорбно покачал блондинистой головой и решительно двинулся в холл.
