Текст книги "Колодец Ангелов (СИ)"
Автор книги: Ника Ракитина
Соавторы: Наталия Медянская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Глава 17
Антон почувствовал, как сильно и тревожно застучало в груди сердце. А еще стало вдруг очень страшно – перед глазами пронеслась горящая оранжерея: та, что была в видении перед появлением Арсены, но только не видом сверху, а совсем близко. Он даже почувствовал, как волна жара коснулась кожи. А еще Калистратов точно знал, что в недрах корабля, в обгоревшем коридоре, ведущем от второго шлюза, лежит труп светловолосого мужчины. И эту картину Антон видеть уж точно не хотел. Он сжал челюсть, скрипнув зубами, и что есть силы ущипнул себя за руку.
– Что такое? – Котова обеспокоенно уставилась в глаза юноше. Встала, открыла холодильник, молча наплескала в стакан компоту и сунула гостю. Калистратов жадно приник к краю, не замечая ни терпкого смородинового вкуса, ни холода.
– Если бы вы только всё рассказали, – осторожно сказала Ольга, – я, возможно, смогла бы вам помочь.
Антя аккуратно поставил стакан и поднял на Котову покрасневшие глаза:
– Простите, но… вы уверены, что там есть ещё, кого спасать? Катастрофа случилась несколько дней назад. Или в этих ваших теориях портал переносит и во времени тоже?
– Считаю, что мы должны попытаться в любом случае.
Она налила добавки, пододвинула стакан Анте:
– Пейте, а я принесу ваш телефон.
Развязала лямки фартука и, бросив на табурет, ушла с кухни. Кошка упрыгала следом.
Калистратов отер выступивший под носом пот и уставился в окно. Кучерявые верхушки деревьев обрамляли малахитом глубоко-синюю водную гладь. Белыми мазками парили чайки, золотистой охрой разливался песчаный пляж на противоположном берегу. А сверху расстилалось безоблачное васильковое небо. Странное оно тут. Красивое, но слишком светлое, непривычное.
Антон залпом выпил второй стакан и отругал себя за малодушие. Женщина права, они должны спасти «Звезду Империи». Или то, что от нее осталось. А заодно выяснить, была ли авария несчастным случаем или чем-то посерьезнее.
– С одним условием, – встретил он вернувшуюся хозяйку. – Я тоже пойду на корабль. Если, конечно, для того, чтобы открыть врата, меня не станут погружать в этот ваш аппарат, как в прошлый раз.
– Нет, что вы, – Ольга задумчиво разглядывала Антю, крутя в пальцах его «Пионер», – там будет исключительно психическое воздействие. Ничего сложного. Ах, да, простите.
Она протянула юноше телефон.
– Значит, я иду на звездолет, – Калистратов привстал и сунул «Пионер» в задний карман брюк. – Кто еще?
– Полагаю, предупреждать вас об опасностях – лишнее? Как и отговаривать?
Антон криво усмехнулся.
– Вы очень изменились с нашей последней встречи, – Ольга уселась напротив. – Антя Калистратов ни за что не стал бы прибегать к низменному шантажу.
– Шантаж во благо – полгреха долой, – пожал плечами гость. – А так я смогу принести пользу.
– Интересная поговорка.
– Вы не ответили. Кто еще пойдет на корабль?
– Группа спасателей. Техники. Скорее всего, кто-то из людей Марцелева. Часть аппаратуры уже доставили в общежитие.
– Когда начинаем?
– Около пяти.
Ольга вытащила из нагрудного кармашка телефон и глянула на экран:
– Сейчас полчетвертого. Но мы могли бы приехать заранее и осторожненько посмотреть, отреагирует ли на вас портал.
– Хорошо. Но обещайте, что если отреагирует, вы не станете привлекать к этому делу Катю.
Он вспомнил испуганное лицо Арсены, перемазанное копотью и кровью, и сглотнул.
– Негоже девушкам ввязываться в такое.
Настороженный взгляд Котовой потеплел, и губы тронула мягкая улыбка:
– Обещаю.
– Тогда…
«Ну что вы кричите, Бэрримор, что вы кричите?» – прервал разговор оживший на столе телефон Ольги Рикардовны.
– Простите, муж звонит.
Хозяйка прижала трубку к уху, но даже в приватном режиме до Калистратова донеслось громкое и радостное «Котик, ты там сидишь?»
– Дорогой, тут к нам Антон зашел.
Она положила телефон на стол и включила громкую связь. Голограмма админа «Территорий» мрачно уставилась на Антю.
– Ага. Явился, значит. Брут… Тебя Марцелев обыскался.
– Мы уже обо всем договорились, – просветила мужа Ольга. – Как раз собираемся ехать в общежитие.
– Пусть один едет, – Тарас Андреевич сразу же потерял интерес к Калистратову. – А ты мне сейчас нужна. Срочно.
– Что может быть срочнее открытия аллроана?!
– Ну, сама решай, – Котов ухмыльнулся. – И вообще, это не я, это бюрократия. Короче, котик, если захочешь, то ты сейчас можешь встать, прибежать в «Синюю птицу» и подписать договор собственника. У меня тут как раз господин Кулаков рыдает и кается. Умудрился прос… просчитался с продажами, в общем. А «Территории» взялись погасить его долги. На выгодных условиях.
– То есть, ты хочешь сказать, что издательством теперь буду рулить я? – Ольга Рикардовна прижала руку к груди и шумно вздохнула приоткрытым ртом.
– Да, оно твоё. Только, чур, это как будто на день рождения. Так, всё, жду!
Котова нервно рассмеялась и, послав голограмме воздушный поцелуй, отключила связь. Перевела отрешенный взгляд на Антона.
– Давайте так, вы езжайте в общежитие, отдохните хорошенько, а я буду чуть позже. Не думаю, что подписание документов займет много времени.
– Поздравляю, – коротко кивнул Калистратов. – А что такое «аллроан»?
– Локальные врата. Аутентичное название. Так, – Ольга уложила телефон в кармашек пиджака, сунула в раковину грязную тарелку. – Вас подвезти?
– Нет, спасибо, не стану отнимать у вас время.
Ольга рассеянно кивнула, и они поспешили в прихожую. И когда уже выходили, Калистратов незаметно для хозяйки оставил свой «Пионер» на подзеркальном столике.
* * *
– Что вы тут делаете? – Кристиан Грэй окинул возмущенным взором протопавшую в салон тележурналистку, прыщавое лицо и приглаженные волосенки которой раздражали даже сильнее, чем ее избыточный вес. Это же насколько надо не уважать себя, чтобы так относиться к собственной внешности!
А Татьяна Мачка бесцеремонно плюхнулась в кресло и вальяжно закинула ногу на ногу. Ноги те, к слову, украшали высокие резиновые сапожищи.
– Я, как всегда, на острие событий. Страна должна знать своих героев, господин Грэй.
– Как пить дать, ей эта проводница настучала, – прошипела кавалеру Катька. – Смотри, в каком виде: словно только что с рыбалки.
– Рыбалка по весне запрещена! – обладавшая прекрасным слухом Мачка назидательно ткнула толстым пальцем в потолок и утащила с тарелки печеньку. – Мы собирались в поход.
– Кто это мы? – нервно спросил Грэй и с опаской покосился на двери.
– Она и ее тараканы, – пробормотала Леденцова.
– Не хамите, душечка, – журналистка недружелюбно осклабилась. – Мы – это я и Света. У нее как раз смена заканчивается. Впрочем, это уже неважно.
– Слушайте! – не выдержал Кристиан, поднимаясь и угрюмо нависая над наглой теткой. – Идите-ка вы уже… в поход.
– Только после того, как получу эксклюзивное интервью!
– Давай-ка я с ней поговорю, – тряхнула вороной гривой Катька. Мачка громко чихнула:
– Вот вечно за современными девицами газовый шлейф тянется. Мы в свое время духами экономно пользовались. Девушек украшает скромность!
– Вот и побудьте скромницей, – окрысился Крыся. – Дайте нам с невестой спокойно провести время.
Он попытался взять Татьяну под локоть, но в кресле толстуха застряла прочно.
Катерина разрывалась между смехом и желанием надавать наглой бабе по голове. Теперь уже физически надавать, раз другие приемы не сработали. А Мачка выставила в сторону Кристиана палец:
– Лучше бы вам уважать прессу, молодой человек… Думаете, нас просто так пятой властью называют?
– Я не думаю, – прокашлял Грэй. – Я сейчас охрану вызову. Должна же быть на этой лайбе охрана.
– Можете меня гнать! – скривилась журналистка. – Но правду от людей не утаишь! Я знаю… я все про вас знаю, Кристиан! Я собирала по крупице эти сведения и сейчас владею «бомбой». И сделаю ее достоянием общественности, если не получу своего… эксклюзивного интервью.
– Э-э… может быть, договоримся? – звезда стала хлопать по карманам.
– Вы предлагаете мне взятку? – как кирпич, покраснела Мачка, – мне?! Неподкупной совести канала Нижегородского национального телевиденья?
– И совести, и чести, – фыркнула Катька, устраиваясь на диванчике с ногами.
Если побыть с Грэем наедине не получилось, то хотя бы шоу досмотреть стоило со всем удобствами. И чтобы ноги от каблуков отдохнули.
Но и тут не свезло. За стеклянной стенкой салона послышался звонкий топот, о стекло расплющилось несколько детских лиц. И прозвучало громкое сопрано с придыханием:
– Дети! А ну-ка дружно… поприветствуем нашу звездочку! Нашего дорогого Кристиана Грэя!
Дети заорали так, что даже Мачка невольно заслонила уши:
«Всем на радость музой дан
наш любимый Кристиан!»
– Молодцы, давайте еще раз!
«Солнце с неба не уйдет
пока Крыся наш поет!»
– И еще!.. – дирижировала учительница.
«И учеба веселей,
если есть на свете Грэй!»
– вбили последний гвоздь в уши талантливые ребятки. И тут Мачка тяжело выпуталась из объятий кресла. Распахнула двери, едва не срубив наповал молодую трепетную учительницу с детской экскурсией, вытянувшейся у салона в цепь и продолжающей голосить приветственные речевки-складушки.
– Это что еще такое?! Вы мешаете мне работать!!! – переорала Татьяна скандально, заглушив всех.
– Мы… – училка надвинулась на корреспондентку вздымающейся куриной грудью, – мы тоже хотим видеть звезду. Мы увидели, мы готовились…
Дети запищали и заорали вразнобой, подпрыгивая и сотрясая палубу, маша флажками, куцыми цветочками и воздушными шариками.
– Я факультатив по пению веду! – через плечо Мачки закричала Грэю трепетная дева. – Мы все ваши песни наизусть выучили! Не хотите выступить с детским хором? Это так… так…
Татьяне кое-как удалось захлопнуть двери, частично отсекая ор.
– Нет, здесь нам поработать не дадут, – просопела она, плотнее сдвигая занавески. – Давайте за мной.
И бестрепетно вскочила на стоящий в стороне салона столик. Столик заскрипел и прогнулся.
– Ну, что стоите? Влезайте!
Грэй с подозрением ощупал столешницу. Подсадил Катьку и вскарабкался следом, тощей спиной припав к необъятной Мачкиной груди, не понимая, как эта эскапада поможет им сбежать. Катька сердито зафыркала.
– Бу! – выдохнула Татьяна. – Копку нажмите там на углу.
Кристиан поводил ногой, и столик внезапно и плавно поехал вниз по узкой квадратной деревянной трубе. Катька невольно прижалась к Грэю, чтобы не отираться о стенку. Татьяна втянула живот.
– Это лифт для еды, чтобы клиентов салона не тревожить. Автоматическая подача, всё такое.
Когда платформа остановилась, Мачка задом отогнула боковую стенку и вывалилась наружу. Кристиан предупредительно придержал откидывающуюся панель для Катерины и выпал в раздаточную следом за ней.
– Клешнями шевелите, – толкала их Мачка к тесной двери на трап и узкую дорожку вдоль борта. – Лодка у меня там принайтована.
Она подергала конец штормтрапа, проверяя, надежно ли тот закреплен за поручни.
– А Света? – спросил Грэй.
Татьяна фыркнула:
– Боливар не снесет двоих!
– Троих, – уточнила Леденцова ядовито и еще раз оглядела журналистку. – Пятерых. Вон ту хрень, – перегнувшись через борт, она осмотрела заплатанную резиновую лодку, – Боливаром зовут?
– «Ласточкой», – с придыханием отвечала Татьяна. – Не оскорбляйте семейное достояние. На ней еще мой дед осетра ловил под Астраханью.
Катька сузила глаза, высчитывая даты:
– Не ловились тогда в Волге осетры.
– Бу! – повторила Мачка. – Много ты понимаешь, свиристелка! А-ну пошла! Я следом, юноша потом. Хотя нет, – она поймала Катерину за подол, – юноша вперед, я следом, а тебя можно и тут оставить.
– Без девушки я никуда не пойду! – возмутился Грэй.
– Тогда я тебя на весь свет ославлю. Расскажу всем о твоих грязных приемах привлечения публики…
– Вранье и инсинуации!
– А у меня доказательства есть! А-ну полез! – Татьяна поддала животом в тощий зад звезды.
– Я подчиняюсь грубой силе, – Грэй стал спускаться по вихляющейся веревочной лестнице. – Но после в милиции поговорим.
Стоило ему оказаться в лодке, как следом двинулась журналистка. Тяжело качнула «Ласточку», усаживаясь. Смерила Катерину узким, как прицел, взглядом:
– Попой шевели, красотуля. А то оставлю тебя здесь, и пусть тебя штрафуют за безбилетный проезд.
– Пфэ, – фыркнула Катька, спрыгивая с последней ступеньки на Грэя. Тот охнул. А Мачка отвязала конец и веслом оттолкнулась от борта. Стала равномерно грести, чтобы как можно скорее убраться от судна и не угодить под винты. Судя по всему, с лодкой она действительно управляться умела. А вот Грэя широкий, сморщенный волнами, сверкающий водный простор пугал. Он томно прикрыл руками глаза:
– Ах, это невозможно. У меня начинается морская болезнь.
– Хватит, – ткнула его в бок Катерина. Крыся дернулся.
– Кхе-кхе. Мне воздух вреден. Моему горлу вреден. Я не смогу петь!
– Ладно-ладно, – пообещала Мачка. – Мы сейчас пристанем к берегу. О вашей карьере в Даринге на твердой земле поговорим. И почерпнутых там приемах.
Тут Кристиан закашлялся уже вполне по-настоящему.
– А пока вон там, в рюкзаке, термос возьмите. Я не собираюсь морить наше национальное достояние холодом и голодом. Да и мы со Светой поесть любим.
– Оно и видно, – пробурчала Леденцова.
Грэй, покачиваясь вместе с резиновой «Ласточкой», попытался налить себе чаю из термоса, пролил на колени кипяток и дернулся еще раз. Катерина занялась бутербродами и сперва не осознала за шумом волн и шлепаньем весла тихого шипения. Это шпора на концертном сапоге Грэя задела заплату в лодочном борту, и оттуда стал полегоньку выходить воздух.
Мачка усиленно гребла и шумно дышала. Заросшее тростником прибрежье становилось как будто ближе, а прогулочный теплоход отдалялся. В тростниках закрякали утки.
– Ах, природа, – хлебнув чаю, ублаготворился Грэй. – Не могли бы вы грести потише, уважаемая? Ваше судно зачерпнуло воды.
– Там в вещах ковшик есть, – пробурчала журналистка. – Вычерпывайте.
– Ах, я плавать не умею, – продолжал издеваться над Мачкой Грэй. – Мне все кажется, вы нас перевесите, и мы утонем!
Катька захихикала и стала вычерпывать воду самостоятельно, то брызгая на кавалера, то обливая Мачку, потеющую на весле. Может, и правда стоило пойти в ресторан? Тогда бы они не застряли в подтекающей лодке посередине реки… Ноги у Катьки подмокли, несмотря на почти жаркий и яркий день, вода была исключительно холодная и все прибывала.
– А второго ковшика нет? – откашлялась она, осознавая, что… – Мы тонем!!
Кристиан схватился за телефон, чтобы дозвониться Димычу или спасателям, но тут лодка пошла на дно. Телефон выпал из пальцев Грэя и, булькнув, тоже утонул. А они до середины бедер оказались в воде: там, где растет тростник, никогда не бывает глубоко.
– Я спасу тебя! – нащупав под собой твердь, звезда приободрилась и попыталась схватить невесту на руки. Но тут же поскользнулась и едва не ушла под воду с головой. Отважная Мачка вынесла Грэя из Волги на руках. Злющая и мокрая Катерина на ходу снимала сцену на свой мобильник, старательно нащупывая под собою дно.
– Сейчас костерок разведем, – посулила Татьяна.
– Нет уж, – Катька выбралась на берег и, стуча зубами, принялась выливать воду из туфли (вторую она благополучно потеряла). – Я хочу к благам цивилизации! Как себе хотите, а я вызываю такси.
Но оказалось, что в этом месте мобильный не брал. Катерина спрятала телефон.
– Ну, Крыся! – она со злостью запульнула туфлю в воду и, на ходу отжимая сарафан, поспешила вдоль берега к городу. Кашляющий и чихающий певец поплелся следом.
– Куда?! А мое интервью! Я же вас спасала, а вы! Нет, я этого так не оставлю! – завопила им в спину журналистка. – Я…
– Да пошла ты! – сплюнул через плечо Кристиан. – Я тебя еще сам засужу. За покушение на здоровье и этот… моральный вред!
Сунул сапоги под мышку и прибавил ходу:
– Кать, подожди!
– Ты нас чуть не утопил!
Леденцова замерла, было, чтобы устроить любимому невероятной силы скандал, но ветер, дующий от реки, заставил поежиться и ускориться. За кустами ракиты медленно замирали вопли обиженной Мачки.
Берег был неровный, поросший то ивняком, то вербой, то бурьяном и прошлогодней крапивой, между которой проглядывала свеженькая сныть. Бурелом перемежался лужами, в общем, это было не шоссе. Так что до благ цивилизации (в виде возможности связаться с оной и вызвать такси) пара добралась далеко не сразу. И вот тогда раздался звонок.
Точнее, «Эверест» Леденцовой просто раскалился от звонков.
Катька нажала кнопку:
– Слушаю!!
Звонил Виктор Комаров. Тот самый лысый напарник инквизитора Марцелева.
– Катерина свет Тарасовна! Мне нужно срочно вас видеть!
Крыся ревниво зашипел. Леденцова покосилась на певца.
– Не могу! Я мокрая и грязная, я домой хочу.
– А я как раз у вас дома! – проорал Витя. – Срочно! Я на должностное преступление пошел. Я должен вас видеть!
– Блин, – сказала Катерина. – Я-то каким боком к вашему преступлению?
– Бельем… – прошипел Комаров.
– Что-о?! – яростно выкрикнула Катерина. – Что за глупые шутки у вас?!
– Если бы… – протянул Виктор печально.
– Так приезжайте и меня заберите.
Грэй сжал кулаки.
– Я не могу. Я Калистратова ловлю.
– Час от часу не легче, – буркнула Катерина. – Ладно, сейчас буду. И вы мне всё объясните.
– О каком белье идет речь? – спросил Грэй ревниво.
– А мне откуда знать? – отозвалась Леденцова и наконец-то вызвала такси.
Глава 18
На подлёте к Пантелеймону Антон направил такси не к общей площадке у регистратуры, а вниз, в пышно разросшийся больничный сад. Легко соскочил с подножки и пошел по траве вдоль желтоватой стены корпуса, соображая, где сейчас может находиться Соколова.
Калистратов чувствовал себя странно. И даже не мог четко сказать себе, зачем, вместо того, чтобы торопиться в общежитие, явился в клинику. С одной стороны, Анте страшно хотелось увидеть Арсену. А потом вперед вдруг выступал тот, другой, недавно родившийся в Калистратове. И тогда на юношу накатывала совсем другая волна – весомое и неотъемлемое от натуры Лобова чувство долга. Оно тоже было связано с Соколовой, и причиной визита в Пантелеймоновку становилась ответственность за подчиненную и её моральный дух.
Калистратов устало огляделся. Встречаться с людьми Марцелева он не хотел, и это чувство было тоже, скорее, интуитивным, нежели имело под собой веские основания.
– Вы что-то ищете? – раздался веселый голос. Антон обернулся и увидел молоденькую санитарку в бирюзовом халатике, открывающем круглые коленки, и косынке, из-под которой торчали пшеничные косицы. Девушка показалась смутно знакомой, и Антон нерешительно улыбнулся.
– Ой, а я вас знаю, – еще больше обрадовалась санитарка. – Вы недавно к нам в хирургию приходили. Это с вами тогда ваша девушка была?
Она потешно завела бровки под косынку.
– Сестра, – зачем-то соврал Калистратов. Блондиночка рассиялась.
– А вы сегодня снова к нам? Так тихий час сейчас.
– Ой, я и не подумал, – Антя вздохнул. А ведь и правда не подумал. Но не отступать же. То есть, сам Антон охотно бы отступил, но тот мужчина, что настойчиво ворочался в его сознании, повел себя совершенно иначе. Взял девушку под руку и проникновенно заглянул сверху вниз в бледно-голубые глаза.
– А если я скажу, что мне очень нужно, вы меня в палату проведете?
– К кому? – загипнотизировано спросила красавица. Длинные светлые реснички, румяное, с легким пушком лицо, ведь и впрямь красива.
– К Соколовой Арсене. Я ненадолго. И вас не подведу. Войду тихо и скоро уйду.
– Она тоже ваша сестра? – хихикнула санитарка.
– Она – моя единственная любовь, – брякнул Калистратов и сам поразился пафосной чуши произнесенного. Импровизатор из него всегда был не очень, так что оставалось только надеяться, что молоденькая девица окажется достаточно романтичной, чтобы ему поверить.
– Понимаете, – понурился он, – родители против наших встреч. Маменьки давно в ссоре, а вот мы с Арсеной… мы просто не в силах друг от друга отказаться!
– Ой, прямо как у Шекспира! – впечатлилась девушка, и щеки ее залил легкий румянец. Калистратов мысленно возблагодарил богов. Пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся:
– Знаете, я иногда сам про это думаю и удивляюсь. Так вы поможете? Как ваше имя, кстати?
Девушка потеребила косу.
– Света. Только Соколову вашу к душеведам на второй перевели. Только там у палаты охранник сидит опять. И на этаже двое. Харита Львовна доктору Крутикову звонила и ворчала, что никого, кроме персонала, пускать не велено. Даже тех, у кого разрешения.
Света продолжала звенеть, а Антя думал быстро.
– Пожалуйста, передайте, чтобы Арсена к окну подошла. На пять минут всего.
– Так я с хирургии!
– Мне очень, ну просто очень нужно. Загляните, попросите напарницу от душеведов! Пусть зайдет и окно приоткроет. Войдите в мое положение!
Светлана хихикнула.
– Так вы что, по березе полезете? Второй этаж!
– Полезу, милая, – сердце Анти захолонуло, но он держал лицо. – Покажите-ка мне эту вашу березу.
Санитарка послушно кивнула, видимо, пытаясь представить, какие еще безумства способен совершить молодой человек ради истинной любви. И наконец отозвалась:
– Так вы перед ней и стоите.
Береза была старой, кряжистой и очень удобно протягивала ветви к окнам палат. Антя подумал, что безопасностью в здании явно пренебрегают, а потом вспомнил, что в Нижнем с преступностью почти покончено. Устало выдохнул. Теперь он уже четко осознавал, что болтается между двумя сознаниями, словно лист под ветром. Это отчего-то не сильно удивляло, но выматывало неимоверно. В конце концов, ухмыльнулся Калистратов сам себе, если меня поймают, у душеведов всего лишь станет на одного пациента больше.
– Так я пойду? – робко напомнила о себе Света, привставая на цыпочки, как для поцелуя. – Попробую устроить вам свидание. А все же жаль…
Девушка шумно вздохнула.
– Чего жаль?
– Да так… – она смахнула с плеча Антона невидимую пылинку. – Смотрите, не упадите, а то у нас в хирургии завтраки невкусные.
Послала Анте воздушный поцелуй и, покраснев, точно маков цвет, убежала по тропинке вдоль здания.
Клистратов запрокинул голову и погладил ладонью теплую кору. Подпрыгнул, цепляясь за нижнюю ветку.
Первые метры он преодолел легко, даже тонкие пальцы пианиста не помешали ловко взбираться по стволу. Вот только вниз смотреть не стоило. А Антя посмотрел. Голова закружилась, и он изо всей силы вцепился в дерево. Представил, что скажет мама Зина, если узнает об эскападах любимого сыночка. Кстати, что он фехтует, та не имела понятия до сих пор. А ведь если узнает, тут и душеведы манкой с неба покажутся.
Антон мимолетно порадовался, что оставил мобильник у Котовых. Хорош бы он был, пытаясь достать трубку, сидя на дереве! Еще «добрый сын» надеялся, что отвечать на звонки игроделы не станут. Хотя, если не ответят, то гениальная актриса свалится им на головы, да и всю милицию Нижнего поставит на уши в поисках ненаглядного чадушки.
Тот, что сидел внутри Анти, истерически заржал, и юноша вцепился в ствол сильнее. Занозы… Обычно он берег руки, руки – инструмент пианиста и музыканта вообще. А тут висит на березе, как мартовский кот!
Занавеска на окне второго этажа дрогнула, и сквозь стекло проступила веснушчатая физиономия. Веселая круглощекая девица, возбужденно сверкающая изумрудными глазищами, заговорщицки подмигнула и щедро распахнула раму. Кивнула Антону и, приглашающе махнув губкой для пыли, снова исчезла за занавеской.
Калистратов потянулся и ловко перебросил тело на подоконник. Мимоходом удивился – акробатика никогда не входила в число его любимых предметов – и мягко спрыгнул на чисто вымытый пол.
Арсена, сидевшая в глубоком кресле с книгой на коленях, ойкнула и прикрыла ладонью рот.
Рыжая санитарка с невозмутимым видом принялась яростно тереть раковину в углу палаты, не собираясь проявлять деликатность.
Антон наклонился над Арсеной, опершись на кресло рукой, частично загораживая девушку. Видимо, надо было сейчас нести маскировочную любовную дребедень, но та отчего-то на ум не шла. Но и начинать с «курсант Соколова, встать перед старшим по званию» было еще глупее. Тем более, что девушка была ранена. Конечно, здешняя медицина творит чудеса, но все-таки…
– Арсена…
Горло пересохло, и Антон (или уже Виктор) закашлялся.
– Можно, я воды выпью?
– Принц, что с вашими волосами? – тихо спросила Соколова. Книга, шурша страницами, сползла на пол.
– Я…
Калистратов огляделся и, схватив стеклянный кувшин со столика под интервизором, залпом опрокинул в себя стакан воды. Арсена молча смотрела Анте в спину, стиснув зубы и стараясь не заплакать.
Санитарка обернулась от раковины, бросила на пациентку быстрый взгляд и нахмурилась.
– Я должен был ва… тебя увидеть. – Антон вернулся к Арсене. – Я не совсем понимаю, что происходит. То есть, совсем не понимаю.
– Маяк? – хлюпнула носом девушка. – Значит, он так работает?
Она скомкала пижаму на коленях.
– Отдавая приказ, ты ведь знал, да? Что всё… То есть… – слезы уже в открытую тонкими ручейками катились по щекам Арсены. – Получается, тебя больше нет? Только информ-пакет пошел не в Колодец, а сюда?
– Так! – санитарка, воинственно уперев руки в боки, решительно шагнула к Калистратову. – У нас тут особое отделение – тишь, гладь да Божья благодать. А вы, молодой человек, приходите и влияете на пациентку прямо противоположным образом! Я-то думала, между вами на самом деле любовь и радуги, и, как дура, согласилась на Светкину авантюру! Уходите!
– Нет.
– Тогда я Хариту Львовну позову!
Сунув в раковину пластиковую банку «Пемосилка», рыжая шагнула к дверям палаты. Калистратов даже не успел ничего сообразить – тело действовало само. Стремительный рывок вперед – так атакует жертву песчаная шеллта – и руки сами нашли нужную точку на девичьей шее. Санитарка тихо всхлипнула, и коленки ее подкосились. Калистратов подхватил безвольное тело на руки и сгрузил в стенной шкафчик для одежды. Захлопнул створки и, прислонившись к ним спиной, прикрыл глаза:
– Думаю, всё же есть.
Антя недоуменно посмотрел на руки.
– Я ведь каралис. Полукровка, но всё же маг. Моя душа должна была отправиться в центр управления полетами, но почему-то оказалась здесь. В этом мальчике. Так что вот.
Арсена смотрела на Калистратова круглыми глазами, стиснув в замок побелевшие пальцы.
– Сержант, а… девушка?
Лобов поморщился:
– Курсант Соколова, отставить вопросы! Девушка просто немного поспит.
А потом, уже Антей, почувствовал, как задрожали колени и лоб покрылся испариной. Арсена вытерла слезы.
– На кровать переложите, командир. В шкафу моя одежда.
Сарафан, тот самый, синенький, который они с Катькой так трепетно выбирали. Вот же зараза! Антон проверил двери палаты, легко разобрался с управлением и заблокировал их. Вытер пот со лба. Выволок доверчивую санитарку и уложил на кровать. Заботливо прикрыл одеялом.
– Не представляю, как ты по березе в сарафане спустишься. Порвется.
– Я в пижаме вылезу, а там переоденусь.
Губы Арсены дрожали, но со слезами она справилась.
– А зачем? Зачем убегать? Там никого живого не осталось. Кроме меня. Ко мне приходил офицер из разведки. Из нашей разведки. Они нашли «Звезду». Если бы кто-то был жив, они бы сказали.
– Что-о?!
Калистратов – или Лобов – стал перед Арсеной на колени и взял ее ледяные руки в свои. – Не может быть. Тут нет нашей разведки. Это совсем другой мир, солнышко. Здесь есть Земля и нет Колодца Ангелов. Понимаешь? Кто к тебе приходил? Что говорил? Это важно! Хотя нет, расскажешь по дороге.
Антя подумал, что может вызвать такси прямо к окну. Потом понял, что не получится. Закрытая для пролетов зона. И береза. И мобилок нет, чтобы вызвать такси. Придется лезть.
Он первым потянулся к ветке и вскоре спускался вниз по стволу, пристально оглядывая двор. Откуда-то со стороны разросшихся вишен долетел звонкий смех, но до корпуса смеющиеся, к счастью, не дошли. Калистратов спрыгнул в траву и подставил руки девушке, что ловкой кошкой слезала следом. Арсена доверчиво скользнула в его объятия и задержалась на минуту, внимательно глядя в лицо. Легко провела кончиками пальцев по побелевшим волосам Антона и тут же вырвалась. Пошла быстрым шагом к кустам с крупными экзотическими листьями, на ходу дергая пуговки больничной пижамы.
Калистратов двинулся следом, все так же не выпуская из внимания окружающую обстановку. В какой-то момент поймал себя на том, что рука привычно двинулась к поясу, осознал, что безоружен, и покачал головой. Надо быстрее убираться, пока тревогу не подняли. И успеть в общежитие до того, как туда явятся люди Марцелева.
– Поторопись, – бросил он в сторону качающих верхушками кустов.
– Не смотри, – негромко попросили оттуда.
Антон фыркнул. А потом покрылся краской до самых ушей, представив, как сейчас может выглядеть Арсена.
А она показалась в тончайшем синем сарафанчике, и теперь, при свете дня, еще сильнее было заметно, как нежный шелк облекает тело, показывая выпуклости, обрисовывая, скользя, колыхаясь, словно синий флаг имперского космического флота. До того сержант видел курсантку только в форме, мешковатой, скрывающей женское естество, а теперь…
Несколько секунд он тупо пялился на рыженькую подчиненную, не в силах отвести глаза. Хотелось взять ее в ладони, как хрупкую статуэтку, защитить, унести, дышать и не мочь надышаться.
Лобов стиснул кулаки, ногтями до боли впиваясь в ладони. Рот пересох и страшно хотелось курить.
– Я вспомнила. Она назвалась.
– Кто? – не понял Калистратов, выплывая из оцепенения.
– Та женщина. Из секретного отдела.
Из-за угла корпуса показался какой-то мужчина, и Антон, ухватив Арсену за плечо, потянул к аллее:
– И как ее звали?
– Лилия… – Арсена быстро пошла рядом. – Фамилия еще какая-то странная… А сама девушка – блондинка.
Калистратов припомнил единственную известную ему беленькую Лилечку, подружку Котовых, и нахмурился. И как знать, какими еще мотивами руководствовалась Ольга, предлагая Антону помочь спасти звездолет?
И тут он внезапно осознал, что никакие порталы открывать не умеет. Ведь в нем нет ни капли императорской крови, и всё зря… Но ведь как-то же портал открылся!
А потом, пораженный, чуть не споткнулся и бросил косой взгляд на сосредоточенную девушку, идущую рядом. Мысленно пролистал ее личное дело и нахмурился. Если у Соколовой есть родство с Высоким семейством, это секретная информация, и такую мелкую сошку, как Лобов, в известность, конечно же, не поставят. Но подобное допущение позволяет совсем под другим углом посмотреть на странную аварию «Звезды империи». Диверсия? Попытка шантажа? Переворот?
И сержанту неожиданно захотелось погладить Соколову по голове. А еще защитить, жалея. Ох, девочка, неужели ты во что-то вляпалась?
– Куда теперь? – повернула голову Арсена.
Аллея закончилась и, миновав широкие резные ворота, молодые люди оказались на остановке наземного транспорта.
