Текст книги "Книга Кораблей. Чародеи (СИ)"

Автор книги: Ника Ракитина

Соавторы: Наталия Медянская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Торус закашлялся и чуть не подавился яблоком, в которое мрачно вгрызался на протяжении всего разговора. Леди Блэкмунд заботливо постучала его по спине и криво улыбнулась:

– Какая прелесть… И когда, говоришь, свадьба-то?

– Ну, распорядились вроде как завтра, но тут я, честно говоря, сомневаюсь… – кухарка оглянулась на шныряющих по кухне поварят и заговорщицки наклонилась к Хельге, чуть не въехав золотистой макушкой по подбородку Торуса. – Поставить свадьбу готовить эту девицу, у нее ж колено…

– Какое колено?

– Правое. Кажется… ну, она же хромает, пока дойдет, куда нужно…

– Это ты о ком? – слабым голосом спросил Торус и утер ладонью лицо.

– Ну, о дочке Велита, о ком же еще… Ох… легка на помине… – повариха вздрогнула и прислушалась. Из-за неплотно прикрытой двери со стороны коридора доносились неровные шаги и сухой звук, точно кто-то размеренно постукивал деревянной палкой по камню. Тихо скрипнули петли, и на пороге возникла худенькая фигурка в мальчишечьей одежде. Торчащие во все стороны рыжие волосы девушки ярко отсвечивали от очага, а зеленые глаза, влажно поблескивая, жалобно уставились на легата.

– Алёр… – трагическим голосом сказала Сандра Талька, – ты вернулся…

Глава 16
Замок Твиллег. Хельга Блэкмунд

Сердце Хельги ухнуло в пятки. Она крепко сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы хоть немного унять приступ внезапной паники: женщина заметила быстрый и цепкий взгляд, которым Сандра Талька Цмин эйп Лаариваль из-под ресниц окинула и сидевшего на скамье легата, и саму советницу. Слишком уж не соответствовал этот взор тому впечатлению, которое, очевидно, девица старалась произвести. Леди Блэкмунд несколько раз глубоко вздохнула и покосилась на Торуса. Вид у того был довольно кислый: похоже, он тоже почувствовал себя неуютно. «Еще бы, – подумалось Хельге, – расстаться с пленницей, а потом – еще и суток не прошло, – снова столкнуться нос к носу». Талька просто обязана была узнать своего мучителя.

Но, очевидно, сам Судия был сегодня на стороне своих служителей: менестрелька, поморгав длинными ресницами, снова непостижимым образом стала хрупкой маленькой девочкой. Ее огромные зеленые глаза постепенно наливались слезами, готовыми вот-вот потечь через край и зазмеиться блестящими дорожками по розовым щечкам. Красивые, точно изгиб лука, губы слегка подрагивали, а изящные пальцы беспокойно комкали край зеленой шелковой рубахи. Клаудиа, глядя на менестрельку, вероятно, тоже прониклась общим состоянием и жалобно всхлипнула.

– Ну, да… – вымученно улыбнулся легат, пожав плечами, – как видишь. Вернулся.

– Вижу… – страдальчески прошептала Сандра. Прохромала в кухню и неловко уселась на скамью в другом конце стола, двумя руками держась за изящную резную трость, на которую опиралась при ходьбе. Одна из девушек-кухарок поставила перед ней огромную кружку, размерами больше похожую на кувшин. Рыжая отставила трость и, обхватив ладонями расписные бока глиняного великана, трогательно сложила губы трубочкой и стала дуть на содержимое, потупив глаза.

Леди Блэкмунд тихонько выдохнула с облегчением. Интересно, каким ветром занесло на кухню Сандру, продолжала размышлять советница, отщипывая от грозди неожиданно крупный и почти прозрачный золотистый виноград. Талька, конечно, всегда умела по каким-то только ей видимым признакам вычислить, где в данный момент находится один из братцев элвилин, в зависимости от того, кому из них в очередной раз отдавала предпочтение. Однако сейчас, скорее всего, до рыжей просто дошли слухи, что приехал Алиелор, и именно это обстоятельство сыграло им на руку. Хельга припомнила фразу, которую любил повторять ее отец, в философском расположении духа обсуждая политику: «Если кто-то говорит: я вижу лошадь, то половина народа тоже тут же видит лошадь, даже если это осел». Размышления леди Блэкмунд прервало осторожное девичье покашливание.

– Князь Сианн, – это Клаудиа отважно потянула эйп Леденваля за рукав. Легат поморщился, но все же смолчал и вопросительно посмотрел на повариху.

– Так как же Элвин, а? Почему он не приехал?

Со стороны сидевшей мышкой Тальки послышался странный звук, точно кошка в молоко чихнула. Клаудиа резко обернулась, однако менестрелька все так же скромно продолжала сидеть, уткнувшись в кружку. Повариха снова переключила все свое внимание на Торуса и, кажется, решила не сходить с места, пока не услышит ответа.

– Видишь ли, – принялся вдохновенно врать легат, серебряной ложкой гоняя кусок огурца по широкой тарелке. – Элвин – он боец. А нам сейчас необходим каждый, кто умеет держать в руках лук и стрелы. Он ехал с нами из Сатвера, однако посреди дороги я велел ему присоединиться к одному из дозорных отрядов. Так что скоро его не жди. Сама понимаешь – время сейчас неспокойное, а долг каждого элвилин – принести Твиллегу как можно больше пользы. Вот видишь, Сандра, – Торус торжественно ткнул длинным пальцем в зардевшуюся, точно роза, рыжую, – она свой долг выполнила. И я теперь уверен, что князь Мадре окажет ей доверие и…

– Да уже оказал, – фыркнула Клаудиа, тряхнув косами. – Назначил ее писарем, ну, и поручения всякие выполнять. И теперь мы свадьбы точно не дождемся… Да-да! – повариха грозно глянула на менестрельку, – вас, между прочим, Виолет обыскалась! А вы тут киселя попиваете…

– Я… да я… – Талька брякнула кружкой по столу так, что зазвенела посуда, – я тут от ордальонского плена отойти зашла на минуточку, а меня сразу обвиняют в том, что я ленюсь! А я и не ленюсь вовсе, я, между прочим, раненая! И не только телесно, но и в самое сердце! Злая ты! И вообще, иди и занимайся своим делом, а не указывай другим, как они должны работу выполнять!

Клаудиа поджала губы, однако промолчала и медленно поднялась со скамьи. Поправив чепчик, пошла к своей корзине и, пошебуршав там, снова принялась за чистку лука, бормоча себе под нос, что будь она тоже княжеской дочкой – кое-кто у нее обязательно узнал бы, почем фунт лиха.

– Кстати, – Хельга окинула заинтересованным взглядом вытянутую вперед конечность менестрельки, обутую в мягкий зеленый сапожок, – а что у вас с ногой?

Сандра Талька угрюмо покосилась на советницу, но все же коротко бросила:

– Это все Торус.

Ложка легата со звоном ударила по тарелке, а отскочивший огурец влетел в корзинку Клаудии, взметнув вверх луковую шелуху.

– Правда? – советница заинтересованно покосилась на эйп Леденваля и медовым голоском уточнила: – Это, кажется, ваш брат, да, Алиелор?

– Правда-правда, – мрачно подтвердила менестрелька, – редкостная сволочь. Мучитель и предатель. Вы знаете, что такое «сатверский сапог», леди?

– Меня зовут Флора, – советница мило улыбнулась рыжей, от церемониальных поклонов на сей раз воздержавшись. – Я невеста князя Сианна.

– Я так и знала… – страстно прошептала Талька и белыми зубками прикусила нижнюю губу. – Ты считаешь его примером для подражания… Отдаешь ему всю силу своей истерзанной души… Посвящаешь все свои баллады, а он даже не может набраться смелости сказать в лицо, что женится…

– Это ты об отце? – Торусу, кажется, все же удалось взять себя в руки, и даже ярость, сверкавшую в зеленых глазах, при желании можно было расценить как волнение.

– Нет, – Талька выпрямилась, опершись на трость, и гордо вскинула подбородок. – Я, пожалуй, пойду. И займусь тем, для чего действительно предназначена – устраивать праздник жизни для других…

– Ну, зачем же так спешить, милая, – эйп Леденваль проворно вскочил с места и, подхватив рыжую под локоток, снова утянул к столу, усадив между собой и Хельгой. До советницы донесся легкий запах: несмотря на свой лихой мальчишеский вид, рыжая все же пользовалась духами. Пахло от Тальки оригинально – яркий и свежий аромат хвои слегка разбавляли сладкие ноты болотной орхидеи. Торус внезапно помрачнел, громко чихнул и деловито продолжил:

– Мы с леди Флорой просто жаждем услышать последние новости Твиллега, а кто лучше, чем помощник князя, может удовлетворить наше любопытство? И, потом, пусть это прозвучит странно, но я все же волнуюсь за тебя, – Торус бросил быстрый взгляд в сторону советницы и, убедившись, что та с интересом рассматривает собственную ладонь, суетливо погладил Тальку по плечу.

– Правда? – рыжая подняла на легата распахнутые глаза и пару раз моргнула.

– Ну, да, а что тут странного? Каждый князь обязан заботиться о своем народе, ведь верно? А ты… ты – менестрель. Душа, воспринимающая мир через музыку – она тонкая и ранимая, кому, как не мне, знать об этом?

Хельга выразительно кашлянула, и легат, криво усмехнувшись, перевел разговор на более животрепещущую тему:

– Скажи, Сандра, а с чего это отец решил так поспешно жениться?

– Ну, я точно не знаю… – Сандра Талька смущенно поддернула рукава зеленой шелковой рубашки. – Мы ведь с Аррайдой только в Сатвере познакомились. Я туда из Вениссы попала… Проездом, да…

Тут рыжая, очевидно, вспомнив что-то, сурово свела к переносице тонкие брови и покачала головой.

– Вообще-то, это может быть потому, что они ребенка ждут, вот.

Торус дернулся, точно ему шилом в бок ткнули, и чуть не сшиб со стола блюдо с остатками трапезы.

– О… Это замечательно, – с кислым видом произнес он и, резко поднявшись, стал разливать по кубкам терпко пахнущее густое вино.

– Да-да, – кивнула Талька, искоса наблюдая, как мелко подрагивают держащие бутыль руки легата, – я вас так понимаю… Ведь вы, Сианн, как добрый ордалианин, должны наверняка испытывать те же чувства, что и я. Разврат – это самая наипаскуднейшая из страстей. А узнать о своем отце, что он, будучи невенчанным, предается греху сладострастия, конечно, тяжело.

Сзади что-то яростно загремело: кажется, это Клаудиа выражала свое отношение то ли к князевой дочке, то ли к ситуации в целом, – Хельга не обернулась. Советница с возмущением смотрела, как Сандра приподнимается со скамьи, как тонкая загорелая рука менестрельки мягко скользит к рукам Торуса, удерживающим бутылку, и, коснувшись пальцев легата, останавливается на изящном горлышке из темно-синего стекла.

– Давайте, я вам помогу, князь Сианн, – Талька кристально чистым взором глянула в лицо мужчине и улыбнулась, – а потом вы поможете мне…

– В каком смысле? – не понял легат, расплывшись в ответной улыбке, и Хельга была готова поклясться, что эйп Леденваль явно наслаждается ситуацией.

– Вот зараза ушастая, – прошипела себе под нос советница, сама толком не решив, к кому конкретно обращается, но Талька, услышав, резко отдернула руку. Снова уселась на скамью и, опустив очи долу, со смиренным видом стала ковырять пальцем штопку на брюках.

– Если даме, а тем более, помощнице моего отца, требуется помощь, то мы всегда готовы к свершениям, правда, дорогая? – медовым голосом, который звучал еще более слащаво оттого, что был по-сианновски высоким, обратился к Хельге легат и насмешливо поднял брови.

– Как угодно, дорогой, – пропела в ответ советница и представила, сколь мило смотрелся бы ее спутник, будь подвешенным на дыбу вместо братца.

– Ну, тут всего-то ничего, – робко пожала плечами менестрелька, – я и сама могу справиться, ведь вы наверняка устали с дороги. Просто нужно подготовить к свадьбе тронный зал, а там такой огромный рулон шелка… и еще цветы. А у меня нога…

Советница мысленно возблагодарила Судию, который, похоже, снова предоставил им шанс. Оставалось только уговорить девицу.

– Послушайте, Сандра, – Хельга постаралась ради дела забыть о своей неприязни и широко улыбнулась рыжей. – Я глубоко уважаю князя Мадре и хотела бы внести свою лепту в предстоящий праздник. Что, если мы украсим не только тронный зал, но и его апартаменты? Как вы думаете, материи на все хватит? А с цветами, думаю, будет просто – за стенами замка целый лес.

Талька презрительно фыркнула:

– Вам, графиня, как человеку, глубоко уважающему нашего старшего князя, следовало бы знать, что его гербовый цветок – лилия; и кипрей, растущий на опушках, вряд ли подойдет. Видимо, князь Сианн не слишком разговорчив в вашем присутствии, – рыжая ласково улыбнулась.

– Сандра, – легат сурово посмотрел на менестрельку, сдвинув брови, – я попросил бы вас более уважительно относиться к моей невесте. Тем более, то, что она предложила – это действительно замечательно. Думаю, отец оценит не только нашу с Флорой заботу, но и отдаст должное и вашей фантазии. И я полагаю, что графиня Олл с ее тонким аристократическим вкусом сможет дать нам пару-другую полезных советов. Ведь она совсем недавно покинула Мерриан и должна быть в курсе всех последних новинок моды.

– Не думаю, что мода давних нам подойдет, – рыжая скривилась, наблюдая, как Торус галантно прикладывается к запястью леди Блэкмунд, но все же нехотя кивнула: – Ну, так и быть. Следуйте за мной.

Менестрелька тяжело оперлась о палку, со стоном выпрямилась и медленно двинулась к двери, то и дело болезненно морщась, когда ее правая нога касалась пола. Легат подал руку Хельге и, придержав советницу за талию, чуть поотстал от Тальки.

– Ты, как всегда, неподражаема. Внимательно осмотри кабинет, – шепнул он в круглое ухо, – а я постараюсь отвлечь рыжую. Поройся в столе у отца, поищи бумаги.

– Ну, так вы идете? – Сандра всунула голову обратно в кухню и нахмурилась. – Оставьте ваши нежности для свадебного пира, князь Сианн, а сейчас подумайте о сыновнем долге.

Эйп Леденваль коротко хохотнул и увлек Хельгу в коридор.

Стоявшие у кабинета стражники в серебристых доспехах покосились на подошедшую троицу и молча отсалютовали Торусу. От противоположной стены внезапно отделилась худенькая фигурка, и к Тальке бросился пронзительно рыжий мальчонка, заверещав на весь коридор:

– Ну, где ты все бродишь, а? Я же битых полчаса простоял у тронного зала, а мы про пять минут договаривались, – любов отпрыск чуть не прыгал от возмущения, – хорошо, что хоть догадался, куда тебя занести может… Ой, здрасьте, князь Сианн… – мальчик поначалу смутился и, шмыгнув, утер нос оранжевым рукавом вышитой рубашки. А потом сверкнул глазами и снова зачастил: – Ой, а спасибо большущее вам за Темкину маму! А что, правда, за вами ордальоны до самого Дальнолесья гнались? А эта дама – это ваша невеста, да?

– Люб! – строго одернула рыжего Талька и выразительно стукнула тростью по мраморному полу. – Отстань от князя, он и так устал с дороги, а от твоих воплей у кого хочешь голова кругом пойдет. И нос рукавом не три. Где рулон? Надеюсь, ты его в зале без присмотра не оставил?

– Не, он хоть тяжелый – я его все равно с собой таскал. Только вот, он немного развернулся, и еще падал… Ладно, я сейчас! – мальчик полез в темную нишу чуть дальше по коридору, в которой почему-то не оказалось традиционной героической статуи, и с кряхтением вытянул на свет целый ворох шелка. Материал блеснул синью в свете факела и мягким водопадом упал к ногам менестрельки. Торус быстро нагнулся и начал сгребать в кучу растекшийся по полу шелк. Талька ойкнула и, присев рядом, стала впихивать в руки легату остатки распустившейся ткани.

– Ох уж эти младшие братья! – рыжая выразительно завела глаза к потолку. – Вроде договоришься с ними, сотни раз повторишь, а они обязательно что-нибудь напутают. Я же говорила тебе перевязать рулон? Ну, чем ты слушал?

– Ага, – мальчик подошел ближе и тоже присел на корточки, помогая Торусу поддерживать лазурный ворох, так и норовивший снова вывалиться из рук. – А еще ты мне говорила, что будешь через пять минут.

– У меня были неотложные дела, – фыркнула Талька; перебирая руками по трости, поднялась и, гордо кивнув стражникам, – мы к свадьбе готовимся, князь распорядился, – толкнула дверь в покои Одрина Мадре.

Хельга вошла следом за легатом и поморгала, вглядываясь в полутьму. В окно вливался призрачный свет Твиллега, стеля им под ноги золотистые половички, а в воздухе стоял тонкий аромат лилий и еще каких-то незнакомых волшебнице растений. Она хмыкнула и чуть пожала плечами: интересно, это духи, или князь Одрин тоже использует магию запахов, как и его старший сын? Женщина подумала, что еще успеет расспросить об этом Торуса, и решила перейти сразу к делу.

– Послушайте, господа пришлые, – леди Блэкмунд постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно почтительней, – не могли бы вы зажечь свет? Мне, с моим обычным людским зрением, очень сложно будет управиться с работой в темноте.

Талька что-то тихо и презрительно фыркнула, а легат, засветив на ладони небольшой огненный шарик, щелчком отправил его в камин. Дрова сразу же ярко вспыхнули, озаряя комнату мягким золотистым светом, и Сандра тихонько ойкнула:

– Князь Сианн, а я и не знала, что вы владеете бытовой магией.

– Ну, многому приходится научиться, так долго живя на чужбине, знаешь ли, – покровительственно ответствовал легат и деловито огляделся. – Так, что нам еще нужно? Я полагаю, что цветы можно принести из оранжереи. Талька? – он вопросительно посмотрел на менестрельку, на что та тут же болезненно поморщилась.

– Ага, я понял. Можешь не объяснять. Люб, составишь мне компанию?

Рыжий мальчик радостно закивал, а Сандра, уяснив, что черноволосый элвилин тоже собирается пойти за цветами, заметно опечалилась:

– Ну… вообще-то, оно не так уж и болит, и я могла бы…

– Нет уж, – эйп Леденваль усмехнулся себе под нос, аккуратно расправляя кружевные манжеты, – а вдруг вам по дороге станет худо? Я, знаете ли, не лекарь.

Он развернулся к двери и, важно кивнув Любу, вышел в коридор. Мальчик виновато покосился на сестру, угрюмо глядевшую в спину легату, и выскочил следом.

– Князь Сианн, – донесся из коридора его звонкий голосок, – а, правда, что в сатверской тюрьме заключенных кормят крысиным мясом?

– Правда, – страшным тоном ответствовал Торус, и голоса точно отрезало закрывшейся за Любом дверью. В наступившей тишине Хельга наконец-то огляделась. Камин, широкий письменный стол, ореховые шкафы с резными дверцами – в одной из них очень удачно торчит большой бронзовый ключ, – напольные часы у входа, мягкий светлый ковер с коротким ворсом, светло-голубая дверь в белой стене, ведущая во внутренние помещения. Советница закрыла на минуту глаза, мысленно еще раз представляя интерьер, и удовлетворенно кивнула – тренированная память позволила запомнить все до последней мелочи.

– А что там? – советница повернулась к Тальке и кивнула на дверь. Менестрелька стояла посреди комнаты и нервно жамкала в руках тянущийся от пола кусок шелка, сваленного бесформенной грудой прямо на ковер.

– Спальня, – нехотя буркнула она и вдруг, мягко сев прямо в голубой сугроб, разревелась.

– Эм… – Хельга почувствовала себя крайне неуютно и недовольно дернула плечом. – Что с вами?

– Вы не поймете, счастливица, – прошептала девица и уткнулась лицом в ладони. – Что вам, графине, изысканной даме, до страданий простого менестреля…

– Но, вообще-то, вы, кажется, тоже не прислуга, – советница осторожно присела рядом и ободряюще похлопала Тальку по плечу. – Ведь ваш отец, он же князь?

– Ох, да. Но это чистая видимость, – Талька утерла нос праздничной тканью и снова всхлипнула. – На деле же я – никто. И со мной здесь не считаются. Даже князь Мадре и тот к моему мнению не прислушивается. Я бы ни за что не согласилась обустраивать эту языческую свадьбу без венчания, потворствуя блуду, если бы не была обязана Аррайде своим спасением.

– Так это она вас вытащила? – заинтересованно спросила Хельга и осторожно потянула из рук всхлипывающей Сандры изрядно помятый шелк, справедливо полагая, что после того, как его валяли по коридору, обливание слезами красоты ткани явно не прибавит.

– Ну, да, – рыжая судорожно всхлипнула и, кажется, постаралась взять себя в руки. – Во всяком случае, если бы она не оглушила этого мерзавца эйп Леденваля и не пригрозила мечом стражнику, мы бы точно оттуда не вышли.

– Смелая женщина, – Хельга резко поднялась, с трудом сдерживая раздражение, и огляделась. – Ну что же, пора приступать к работе? Думаю, если мы задрапируем окно, а потом протянем шелк вот сюда, скрепим его булавками, а цветы…

– Скажите? – Сандра, привстав на коленях, уцепилась за пышную изумрудную юбку Хельги и подняла красные, полные слез глаза. – Вы его любите?

Волшебница хотела, было, осадить нахалку и ответить что-нибудь резкое насчет того, что вмешиваться в чужие отношения – удел плебеев и сплетниц, но внезапно представила себе лицо Торуса. Не чужое и холодное, а такое, каким оно бывало в те минуты, когда им удавалось остаться наедине – тогда, целую вечность назад. Женщина прикрыла на мгновение глаза и, неожиданно для самой себя, хрипло ответила:

– Да.

И Талька, вздрогнув от смеси страсти и нежности, прозвучавшей в ответе советницы, закрыла лицо руками.

– Пообещайте мне, Флора, – донесся до Хельги тихий всхлип, – что сделаете все, чтобы он был счастлив. Вы же знаете о его убеждениях, его чистоте. Так дайте мне слово, что не станете настаивать на языческой свадьбе. Такому доброму ордалианину, как Алиелор, необходимо чувствовать себя непорочным. Вам нужно обязательно венчаться в церкви.

Хельга, погрузившись в воспоминания, с трудом поняла, чего же, собственно, хочет от нее рыжая, а когда осознала, то чуть не рассмеялась в голос. Она вовремя прикусила губу, торжественно кивнула и все же не удержалась от того, чтобы не съязвить.

– А позвольте вас спросить, милая. В то время, когда наши народы стоят на грани войны и любого элвилин хватает Орден, ничуть при этом не интересуясь его вероисповедованием, как вы представляете себе венчание князя Дальнолесья? На площади Сатвера, перед костром?

– Это уже – мелочи, – непримиримо вздернула подбородок менестрелька. – В конце концов, если любишь, можно и подождать, пока война закончится.

– Так она еще и не начиналась, – советница обескуражено посмотрела на Сандру и внезапно остро посочувствовала ее возможному кавалеру. С условием, конечно, если это будет не Сианн, и не Торус.

Размышления прервал скрип входной двери – влетел раскрасневшийся Люб и, придерживая створку, начал взахлеб делиться впечатлениями:

– Ох, Сандра, а ты знаешь, что когда ордальоны подвешивают кого-нибудь на дыбе, то можно услышать, как выворачиваются суставы? А еще князь Сианн обещал показать мне, как одним броском кинжала можно попасть неприятелю в сердце, вот. А если, допустим, при тебе нет оружия, и на тебя нападает мечник, то…

– Не стоит пугать девушек, Люб, – послышался от двери строгий, но по-сианновски мелодичный голос Торуса. Элвилин вплыл в дверь, таща в руках целую кипу белых лилий, сразу же заполонивших резким ароматом весь кабинет. – Лучше сдвинь во-он те бумаги и освободи мне место.

Рыжий подскочил к столу и одним движением пихнул к краю большую стопку пергамента. Листы с легким шорохом спланировали на пол, и советница бросилась подбирать их, стараясь незаметно приглядеться к содержанию. Похоже, это были расчеты по снабжению амуницией дозорных отрядов. Вещь безусловно поучительная. Хельга выразительно посмотрела на Торуса, и тот, чуть кивнув ей, обернулся к Тальке.

– Сандра, а можно будет вас попросить сходить за розами вместе с Любом? Мальчик сказал, что госпожа Аррайда предпочитает именно этот цветок, а у меня от обилия сортов, выращиваемых Сингардом, просто глаза разбежались.

– Я поняла. Меня выпроваживают, – скорбно произнесла менестрелька и протянула руку мальчику: – Эй, братишка, помоги мне подняться.

– Никто вас не выпроваживает, – поднял брови легат и натянуто улыбнулся, – я просто подумал, что вы, как женщина, лучше разбираетесь во всей этой флоре. Ох, – эйп Леденваль повернулся к Хельге и преувеличенно почтительно поклонился, – простите, дорогая, я ничего такого не имел в виду. Люб, давай!

Мальчуган с заговорщицким видом вытащил из-за пазухи наполовину заполненную темную бутыль.

– Мы по дороге завернули на кухню, – объяснил легат, снимая с полки над камином три серебряных кубка, – и прихватили остаток нашей трапезы. Не оставлять же такой отличный напиток поварам. О чем вы беседовали, пока меня не было? Надеюсь, не скучали?

– О, нет, – с чувством сказала советница, принимая из рук мужчины багряный напиток, – мы обсуждали очень интересную тему. Тему брака и непорочности.

– Это как? – Торус недоуменно захлопал длинными ресницами. – Какое-то странное сочетание…

– Алиелор, – Сандра, опершись на плечо Люба, неловко поднялась и пригладила торчащие в разные стороны рыжие прядки, – по-моему, это единственно верное сочетание. Ведь непорочными могут считаться только освященные церковью отношения. Вот я бы, например, никогда не позволила прикоснуться к себе мужчине, если бы не было на то благословения Судии.

Она мечтательно подняла глаза к украшенному белой лепниной потолку.

– Наверное, я напишу об этом балладу… Она будет о том, как могут быть похожи два сердца, два элвилин, которые, несмотря на взаимное притяжение, столько лет блюдут целомудрие…

– Что ты имеешь в виду? – совершенно сбитый с толку, легат недоуменно покосился на Хельгу и пожал плечами.

– Ну… – менестрелька загадочно улыбнулась, – я обещаю, что эту песнь посвящу вам, мой князь.

– Сандра, – строго сказал эйп Леденваль и сунул ей в руки кубок, – вот, держи, и сделай большой глоток. И с этой минуты я попросил бы тебя не вести таких двусмысленных разговоров в присутствии графини. Я не зря вытаскивал ее из Мерриана и вез сюда, потому что люблю ее и собираюсь на ней жениться. Независимо от того, благословит наш брак Судия или нет.

Брови менестрельки поползли вверх, и она с несчастным выражением лица дернула рукой, опрокинув себе на рубашку никак не меньше половины кубка.

– Это ничего, – всхлипнула рыжая, глядя, как по зеленой рубахе расплывается большое бурое пятно. – По крайней мере, кровь не так заметна будет… Ведь теперь мне просто незачем жить…

– Ну же, котик, не стоит так расстраиваться, – флегматично произнес Торус, заинтересованно глядя, как намокшая рубаха липнет к Талькиной груди, – скажи лучше, на какое время назначена свадьба?

– Да! – глаза рыжей зажглись лихорадочным блеском. – Именно кровь! Только ей я смогу смыть позор, который навлекла на свою голову, дожидаясь все это время того, кто был недостоин моих чувств!

Она бросилась к двери и, кажется, даже на мгновение забыла о своей больной ноге. Правда, через пару шагов Сандра тяжело оперлась на трость и, опустив голову, похромала к выходу. На пороге она снова всхлипнула и бросила через плечо:

– Напишите за меня послание вашему отцу, князь Сианн. Должен же он знать, что с этой минуты его помощница просто уже не сможет заниматься свадьбой…

– Вот Мгла… – бросил сквозь зубы легат, созерцая закрывшуюся за Талькой дверь. – Она, пожалуй, сейчас такого наворотит – весь замок сбежится…

– Ну, так останови ее, чего ты ждешь? – Хельга обеспокоено посмотрела на сумрачное лицо легата и легонько подтолкнула элвилин к двери. Эйп Леденваль коротко кивнул и, бросив через плечо:

– Жди меня здесь, – спешно вылетел из кабинета.

Хельга перевела дух и, услышав, что кто-то в унисон повторил ее вздох, обернулась, чуть вздрогнув. На полу возле очага сидел всеми позабытый Люб, и мордаха его, усеянная рыжими конопушками, выглядела донельзя расстроенной.

– А ты чего остался? – спросила мальчика советница и бездумно начала перебирать кипу лилий, раскинувшуюся по столу. – За сестру не боишься?

– Ай, – махнул рукой мальчик и покраснел – ярко и стремительно, так, как умеют краснеть только рыжие, – это у нее пройдет. Она отходит быстро, главное, первые пять минут ей под руку не попадаться…

– Ну, тебе виднее, – Хельга пожала плечами и оглядела кабинет. – И коли уж ты здесь остался, я так понимаю, что могу рассчитывать на твою помощь?

– Конечно, – Люб с деловым видом встал и поднял с пола край голубой ткани.

– Ножницы нужны, – сказал он серьезно, – может, здесь найдутся? А то до Виолет по лестнице карабкаться надо. Неохота… может, мы в спальне посмотрим?

– Ну, пошли, – улыбнулась Хельга, почему-то почувствовав, что на этого мальчугана можно смело положиться. – Надеюсь, князь Мадре не обидится, что мы вторгаемся в его личные покои?

– Да он и не заметит, – махнул рукой рыжий, – мы ж осторожно. Мы тут с Темкой у него как-то лук утянули, прямо из-под носа, пока он спал, – мальчик смущенно прикрыл рукой рот и хихикнул. – Ох, и крику потом было… И стражу поставили.

– Нет, лук мы тянуть, пожалуй, не будем, – покачала головой советница, проходя в спальню и с изумлением оглядывая огромную кровать с синим балдахином, уходящую куда-то под потолок. – Ничего себе!..

– Ага, – с готовностью кивнул Люб и хихикнул, – это эта… реликвия, в общем. По наследству переходящая. Ну ладно, я сейчас поищу вон в том шкафу, а вы, леди, посмотрите в сундуке у кровати.

– Меня зовут леди Олл, – обалдело сказала Хельга, с задранной головой обходя кровать и размышляя о тяготах наследования, – но ты можешь звать меня просто Флорой.

– Ладно, – буркнул мальчуган и, снова покраснев, полез в шкаф. Снаружи остался торчать только обтянутый коричневыми шоссами тощенький зад.

– Люб, ты меня слышишь? – уточнила советница, присаживаясь прямо на пол, на белую шкуру неизвестного зверя, и откидывая тяжелую крышку чеканного серебром сундука.

– Угу, – глухо прозвучало из шкафа, и мальчик чихнул, – ой, сколько здесь травы от моли навешано, это точно Виолет.

– А кто такая эта Виолет?

– Экономка. Вредная. Правда, справедливая.

Приснопамятная Виолет, судя по всему, оставила следы своего пребывания и в сундуке: откинув холщовую ткань, Хельга выложила на ковер букетики засушенной мяты и пижмы.

– Слушай, Люб, – женщина повернулась к шкафу, – а могу я у тебя кое-что спросить? Я ведь совсем не знаю замок…

– Ну, я бы мог вам его показать! – мальчик с готовностью вылез и отряхнул коленки. – Не, там нету. Смотрите в сундуке.

– Да я немного не о том, – Хельга улыбнулась и сделала заговорщицкое лицо. – Понимаешь, в моем роду были волшебники.

– Правда? – глаза Люба загорелись. Он плюхнулся на шкуру рядом с советницей и круглыми глазами уставился ей в лицо. – А что, давние тоже умеют ворожить, да?

– Ну, не все, конечно, только некоторые, – леди Блэкмунд снова склонилась к сундуку и стала перебирать лежавшую там одежду, сложенную аккуратными стопками. – Я сама ворожить не умею, просто иногда могу ощутить присутствие магии. И когда мы сегодня с князем Сианном въезжали на мост, понимаешь, я что-то такое почувствовала, и мне стало интересно, что там может быть.

– На мосту? – удивленно поднял рыжие брови Люб и почесал пятерней макушку. – Вот уж вполне обычное место. Хотя… а где именно это было?

– Почти у самого въезда, справа. Точнее не скажу. Может, это что-то из лесу было? У вас там колдуны не живут?

– Не, там только военный лагерь неподалеку, – махнул рукой мальчик и раскрыл глаза еще шире. – О, я, кажется, знаю! Ведь именно там мы с Темкой Аррайду нашли. Может, это она там колдовала? Хотя, вроде, не маг…