Текст книги "Наследник Дракона (СИ)"

Автор книги: Ник Рассел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

– А это что? – спросил Терон, вынув из вазы боевую косу из чистого металла, длинная рукоять которой была обернута в черную кожу, а широкое лезвие напомнило кривой нож, заточенный с одной стороны.

– Весло Валихара. Вещь, что рядом с водой способно устроить потом. – пояснил Дориан, стараясь как можно меньше картавить, и Корр поперхнулся воздухом.

– Того самого гнома, что первым построил флот Нерана?! Да я Штормовой Океан в брагу превращу! – завизжал Терон, прыгая на месте от счастья. Корр тем времен со слезами на глаза принялся искать хоть что-то полезнее его свитков и книг.

– А это что? – тем временем, Айдан успел нацепить на левую руку странную пластину, которая как щит окольцевала его локоть. Втроем они не смогли её стянуть и Айдан от бессилия дернул рукой, согнув её в локте так, слом бьет кого-то локтем позади себя. Тогда платина из темного металла сверкнула, и как веер или солнце, разложилась, превратившись в диковинный щит, в по краям которого расположились ударный шипы в виде лучей солнца, а сам щит имел красно желтый рисунок на черном металле. Правда, Айдан так неудачно дернул локтем, что щит раскрылся кромкой прям ему в глаз. СтоннКассел упал на пол, и принялся страшно браниться, потому-что крови хлынуло много.

– Щит Эреда. Компактен, раскрывает движением руки, пластина слазит с руки только по деланию хозяина. При лучах солнца накапливает энергию и испускает ей как молнии. – продолжил Дориан. Шрам, точно от левого виска до левой ноздри у Айдана останется.

Корр, тем временем, довольствовался альманахами и разными рунами, который он раскидал по своим карманам. Троица уже собиралась ринутся в портал, что открыл Дориан, но чёрный вор-страж встал у них на пути.

– Вы просили силы и знаний. Вы получили их. За них вы уплатите. Таков договор. Один из вас лишиться глаза, второй заплатит любимой, третий не наденет кольца. Таков договор. – Дориан кивнул, когда Мейстланды и СтоннКассел пожали ему руку.

– Ты будешь здесь? – спросил Корреалеан

– Уговор есть уговор. Я лишь страж – прокартавил черный вор.

Терон глянул в арку портала, что как водоворот утягивал в себя темно-синим свечением, и увидел самого себя же, да и всю ватагу, входящую в Академию, через главный вход.

– Я что, действительно такой урод? – задумчиво спросил он, поглядев на себя со спины. Корр схватил брата за шкирку, они рванули в портал.

Интерлюдия 3. Тлеющая вера

Центральное Кровогорье Кулдар.

Тридцать первый день Месяца Штормовых Ветров.

7 эра 210 год.

Кулдар был покинут вскоре после того, как Айдан СтоннКассел убил Балкраса Бронегрыза и, испив его крови, объявил себя Наследником Нерана. По приказу императрицы Хелены, тела погибших солдат были опознаны, и погребены в полях Амхары. Сейчас крепость на Перевале Странника была в ужасном состоянии, хуже, чем она была при первом приходе Пятнадцатого Красного Легиона. Пусть и погибший от камня, выпущенного из камнемёта, Боривик Мурнитара помог вернуть крепости былую прочность и восстановить её стены к приходу Лоренца Крамольника, сейчас Кулдар был развален. Башни упали во внутренний двор, стены до сих пор были чёрно-алыми от пролитой крови и раскалённой смолы, а запах смерти и трупов на долгие годы впитался в камни стен и землю, усеянную пылью и пеплом, редко разгоняемыми порывами ветра, старавшегося не тревожить покой крепости, что ни разу за свою историю, не была сдана врагу.

Адэонеса с видимым призрением пробиралась через развалины, брезгливо прикасаясь к пыльным камням. Сейчас она была облачена в простую дорожную одежду, и пряди черных волос перехватывал обруч с рубином. Богине Старого Пантеона до гнева хотелось окунуться в ближайшую реку, однако, преодолев желание, женщина устало одернула руку, в очередной раз прикоснувшись к кровавому камню. Легко и быстро проскользнув под упавшей балкой, стараясь не дотрагиваться до крови и пыли, она успела пожалеть, что согласилась на приглашение брата. Но закусив губу, женщина нахмурилась, и протиснулась через расщелину, ведущую в Храм Старых Богов, построенный слишком давно, до того, как был Кулдар возведён Брайсом Мейстландом, для охраны границы, когда пустынники Ли’Кар-карана пришли на земли Кровогорья.

Святилище было большим, у трёх стен стояли три высоченные статуи Старых Богов. Слева стояла Мирана, женщина с огненно-рыжими волосами и огненным кубком в руках, её звали Бессмертным Фениксом. Справа стоял Дуратхар, его звали Хитрым Змеем, за спиной он держал нож, а в правую руку тянул, словно пожимая. Посередине стояла Адэонеса, богиня равновесия, держащая в руках чащу весов, её звали Рыбой Глубин. Сам зал был десять метров в высоту. Огонь в кубке Мираны погас, золото в чащах Змея было расхищенно до последней монеты, а вода в чаще Адэонесы окрасилась в кроваво-алый.

Дуратхар сидел на алтаре, пиная его пятками от безделья. Адэонеса поправила пряди своих волос, откинув их за плечи. Неслышным шагом она подошла к своей чаще, и одним взмахом руки изменила воду. Та стала кристально чистой, как родниковая. Ради шутки или же ради почтения, она положила на чащу брата пару золотых монет и, достав из кармана нож с кремнием, зажгла угли в чаще матери.

– Мы отреклись от них. Так они говорят. Потому то они и стали забывать нас и наши храмы. Они считают, что мы ничем не пожертвовали ради них, что из-за своей ненависти к ним, создали демонов. Зато драконам они возводят храм за храмом, одно святилище за другим. Если бы эти смертные знали, что жертва своих сил – меньшее, что может сделать любой, кто обладает достаточной властью и силой… если бы смертные знали, что мы пожертвовали нашей семьей, чтобы они могли жить. – Дуратхар говорил с сестрой и с самим собой одновременно.

– Мы сами навлекли на себя подобную судьбу. Следовало объяснить матери, что Тай-Фер мертв давным давно. Вместо этого, мы позволили ему создать Скверну, вселиться в смертного и начать Войну Тени. – отвечала Адэонеса. Её голос тихим эхом расходился по храму. «Войну Тени…. Тени….. Тени…»

Древняя война, в ходе которой создали ир-меров и демонов, Падших и Лордов Тьмы, всех тварей Скверны, что разрушала и создавала то, что только могло разрушать. Один противостоял всем. Один Эред мог противостоять её сил. Но он погиб от меча брата. Адэонеса помнила, с какой неохотой пряталась в теле смертной женщины, чтобы сделать вид, что боги отреклись от этого мира. Глупый план Дуратхара, который он воплотил только из-за своей детской прихоти к интригам. Она помнила, как лучшие друзья Эреде вставали на сторону Тай-Фера, как Полководцы Света переходили на сторону тьмы, чтобы отомстить Эреду, как они мучали людей, как ставили опыты на всех, кто называли Адэонесу матерью. С тех пор она перестала чувствовать боль, потому что переполнилась ею слишком давно.

– Даже богам свойственно ошибаться. – её брат подкинул монету и хохотнул

– Отцы и Матери Основатели пожертвовали собой…в какой-то степени. А мы заставляли жертвовать жизнями своих избранников. – напомнила ему сестра

– Разве мы что-то кому-то должны? – вновь взялся за своё Дуратхар

– Да. После того, как позволили Тай-Феру создать Скверну. – вновь эхо подхватило её слова. «Скверну….. скверну…. скверну…» Вещь, которая противоестественна даже самой Тьме, вещь способная изменить, исказить и вновь оживить, но только забрав взамен волю и чувства. Вещь, которая забрала у неё избранного. Скверна была подобна и противоположна воде, от чего Богиня Равновесия считала, необходимым уничтожение этого вещества, что размножало себя, за счёт жизни других.

– Аэрон, его имя – Аэрон… – начал брат, вспоминая, что некогда отец спас его от казни

– Он умер. Наш отец умер давным давно. – резко прошипела сестра, подобно волне. Она-то помнила, что отец пытался её убить.

– Зачем ты меня позвал? – наконец спросила она, еле сдерживая раздражение, чуть прикусывая губы.

– Близиться час, когда и наша дражайшая матушка обретёт тело. Тогда одно из условий Пакта будет нарушено, и чтобы не нарушить следующее условие прежде, чем Климэнд будет готов, в нашу Игру вступят внуки Баордара Мирового, сыновья и дочери Уны и Эдхута так или иначе заинтересованы в том, чтобы и дальше покровительствовать над смертными. Они владеют стихиями, они помогают им, по мере своих возможностей, присутствуя с ними в бою и в мире, отвечая на их молитвы. Так же, как и мы… – Дуратхар подошёл к ней вплотную, вдыхая солёный морской бриз.

– И что же ты предлагаешь? – поджала губы Адэонеса, её братец лукаво улыбнулся.

– Что если мы… – Змей помедлил и прошипел:

– Что если у нас троих будет один избранник? – Дуратхар подмигнул

– Не много ли для одного смертного? – хмыкнула Адэонеса

– Наследник Нерана, Царь Рассвета, Брундайовад, Избранник Адэонесы… хммм созвучно и подобно. – шикнул он

– А что тебе? – спросила Богиня Равновесия

– Что на счёт Терона Мейстланда? Хозяин Рога, Лорд Сокол, Избранник Дуратхара? – разведя руками, брат похохотал.

– А его братец будет предназначен для нашей матери? –

– Иногда – прошипел Дуратхар – чтобы изгнать тьму из сердца, стоит обратиться к тому, кто несет в себе свет. Только подумай! Корреалеан Мейстланд, Отпрыск Магнареса, Архимаг Стихий, Избранник Мираны, думаю, матушка отучит его от смертных пороков. Самую малость. Мы сделаем их темы, кто они есть на самом деле. –

– Этот план не будет иметь и малейшего успеха – фыркнула она. Планы её брата всегда были безумными и всегда сулили какие-то ужасные последствия.

– От того он и так соблазнителен, не так ли? – прошипел Дуратхар, Змей Обмана, который придумывали планы, из-за которых его сестра и мать хватались за головы.

– Мы похожи на наших созданий больше, чем сами думаем. Разве это плохо? Знать, что ты можешь умереть, но при этом понимать, что любое твое действие, так или иначе, изменит ту или иную историю? Как по мне, лучше быть смертным, с силой бога, чем богом, без чувств смертного. – хохотал Дуратхар.

Огонь продолжал гореть в чаще Мираны. Золото Дуратхара блестело в отблесках пламенных языков, а круги на воде Адэонесы вскоре ушли, оставив водную гладь наедине с тишиной и отражение изваяний Старых Богов.

Младшая из них тихо подошла к Пьяной Анноне, реке, что петляла как пьяная на протяжении нескольких лиг на юге и на севере. Адэонеса устало присела на пустом берегу, до сих пор усеянным мечами и щитами, по ту сторону стояли сожжённые катапульты и требушеты, а знамёна чёрного волка были изорваны в клочья. Запах крови никогда не покинет Кровогорье, ибо это земля пропитана кровь донельзя. Богиня Равновесия посмотрела на небо и подумала, что в какой-то степени её брат прав.

Драконы, которых смертные и другие драконы возвысили до Богов, до сих пор отвечают на молитвы своих подданных, благословляют, идут с ними в бой. Боги, что зовутся Матерями и Отцами Основателями пекутся об этом мире, потому что они откликнулись на зов, что смертные кинули в надежде на спасение. И до сих пор люди, эльфы, гномы, амункеры и другие драконы отдают Основателям должное. Пусть Старых Богов и помнят, но всё реже они отвечают на мольбу и молитвы. Что если Создатели не так и далеко ушли от своих чад? Что если Старые Боги подобны людями в больше степени, чем древним силам, что заправляли этим миром? Адэонеса вновь почувствовала боль.

– Смерть придёт за каждым – сказала она брату.

– Не боишься, что и она дотронется до твоего лица? –

– А ты? – спросил её брат

– Боюсь – честно ответила она

– И я боюсь. Видишь – вновь захохотал он – Мы такие же, как и те, кем мы играем в нашу Игру —

Конец I части

Интерлюдия 4. Цари и братья

Давным-давно Валь Арт Толрэза Дворец Зари Конец Войны Тени

Макар шёл по разрушенному дворцу. Не было больше величия Валь Арт Толрэза. Не было Цитадель Света и Дома Рассвета. По его вине. По вине брата и Царя Заката.

Шагая по белой плитке, которую вряд ли увидят потомки, Макар присел на корточки перед телом юноши. Его чистое и гордое лицо исказилось в гримасе предсмертного ужаса. Его кожа, некогда являвшаяся воплощением света, теперь высохла и покрылась сотней, нет, тысячью морщин. Глаза синего цвета уперли залитый кровью и лопнувшими капиллярами взгляд на фреску, расположившуюся в метре от него, на стене, покрывшуюся трещинами недавней осады.

Фреска изображала Эреда и Макара. Двух братьев, двух Царей. Золотом был изображён Эред, поднимающий клинок к небу, взывающий к свету и его лучам. Свет отвечал ему, и огненным дождём обрушивался на его армии, чтобы поднять раненных и оживить почти умерших. По левую руку от Рассвета, чёрным металлом изображался Макар, вонзающий свой клинок в землю. Щупы тьмы окутывали его, подобно верёвкам, от плеч и руки, до ног и всего торса, проникая в вены. Его армии были не такими многочисленными, но в тёмных красках виднелись золотые глаза, служащие Свету, как и сам Макар…. когда-то давно… когда-то слишком давно.

Макар уловил ещё один толчок. Осада продолжалась. Удар пришёлся на восточную стену, и трещина по центру фрески стала куда отчётливее. Брат на брата.

Макар прикрыл глаза племянника, уложил его на спину и сложили руки на груди, вложив в них медальон его матери. Иэйлера этого хотела бы. Подняв полы своего чёрного плаща, он неслышно перешагнул через труп ир-мера, как бы боясь замарать чёрной кровью свою одежду. На нём не было доспехов. Лишь плотный камзол с золотыми пуговицами на стоячем воротнике. Штаны его были заправлены в высокие сапоги. Каждый шаг отзывался болезненным эхом в умирающем дворце Валь Арт Толрэза. Его сравняют с землёй сразу после битвы. Стены потрескались от ударов осадных орудий, портреты покосились и лишь не тронутые гобелены покачивались от дуновений ветра из выбитых витражей, чьи разноцветные осколки стекла, крошкой хрустели под подошвой сапог Макара.

Он шёл вперед, обходя стороной коридоры, в которых тела людей скопились десятками. Они пытались бежать, но смерть настигла их, предательским пламенем подкравшись со спины, коварной молнией ударившей с неба. Макар знал, какова будет цена победы над Эредом, но видеть этого он не хотел. Однако, ему пришлось идти сюда. Больше никто не осмелился. Глупо было считать, что сейчас войска возьмут Цитадель Света с помощью тарана. Связь с Тай-Фером всё слабела, Падшие и Губители не могли контролировать ир-меров, разбредающихся по округе, а сам Макар не мог почувствовать других генералов.

Волна от Горы у Цитадели Эдхута содрогнулась весь мир. Одна за другой, она выгоняла армии Тай-Фера все дальше и дальше, в землю, что позже назовут пустошью. Однако, Макар ещё не завершил начатое. Наверное, уже и никогда не завершит. Это будет повторяться раз за разом. Его меч проливал и вскоре прольёт кровь Царя Рассвета.

Макар перешагнул через тело, смутно знакомое ему. Дворец вновь содрогнулся, когда Царь Заката прошёлся мимо изорванных гобеленов, кричащих: «Беги! Беги глупец!» Бежать было поздно, да и некуда. Они проиграли Войну Тени. Они обескровели врага и сами проиграли, позволили отрезать себя от источника силы. Избранники Старых Богов сделали своё дело. Чемпиона Света и Тьмы оставалось сделать своё.

Макар прошёлся через мертвые коридоры, чьи полы были похожи на трещины в земле. Не теряя равновесия, он ловкими прыжками добрался до рухнувшей арки, ведущий в главный зал дворца. Из-за очередного толчка он неровно прыгнул и зацепился плащом о копьё покосившегося каменного стража. Плащ пришлось отбросить, отцепив золотой шиворот от воротника. В свете разбившихся витражей на его поясе сверкнула рукоять алого меча в серых ножнах.

Голос человека эхом прошёлся по дворцу. Эхом истошного вопля, когда человек от бессилия рвёт на себе волосы и запрокидывает голову. Вопль человека, который не смог этого предотвратить. Истошный крик мужа, не сумевшего спасти жену, отца, не успевшего вытащить сына. Мессии, не выполнившего пророчества. Макар кричал так же. Всё таки, он был его братом.

Не большой зал с парой колонн и троном по центру, возвещающийся над окровавленным паркетом из золота потерял былое величие. Тела, опалённые огнём и разорванные на куски, заполонил тронный зал Эреда. Лишь гобелены остались целыми и невредимыми, контрастируя с покосившимися стенами и расплавившимся троном позади Эреде.

Царь Рассвета сидел на ступенях. Некогда гордый и тщеславный, теперь чемпион Света сидел на ступенях у своего трона, а на его коленях, смиренно и неподвижно лежала его жена, Иэйлера. Её синие глаза смотрели на Макара совсем неподвижно. Красивые и прямые черты лица исказились в боли и страхе. Страх смерти всегда преследовал Принцессу Зари.

Макар вспомнил, тот день. Они с Эредом уходили на войну, и он должен был защитить брата. Потому-то Иэйлера передала ему амулет, чтобы он хранил обоих братьев. Но Макар предал Царя Рассвета. Предал не только семью брата, но и свою тоже. Он не защитил Тейрину.

Жена Макара лежала поодаль от Эреда и Иэйлеры. Такая же холодная и мертвая. Со струйкой алой крови, текущей по нежной белой щеке.

– Ты пришёл, брат. – прорычал Эред.

– Она пришла к тебе, чтобы молить тебе о прощение? Чтобы ты простил моё предательство? – холодно отозвался Макар, кивая в сторону хладного тела своей жены. Эред кивнул, указывая на свои окровавленные руки, поглаживая им же золотистые локоны мертвой Иэйлеры.

– Она убила её. Мою Иэйлеру, а потом я убил Тейрину. – Эред всхлипнул. Богата одежда из заморских шелков на нём была изорвана. Молодое тело больше напоминало иссохшего старика, а волосы каштанового цвета заимели куда больше седины, чем было под конец войны. Слёзы полились у обоих братьев. Эред отложил тело погибшей жены и встав в полный рост, обнажил доспехи со знаменем Света. Латы лучших мастеров закрывали каждый участок тела, а знамя солнца и с дюжиной лучей казалось, впитало в себя сам свет. Тогда он дернул левой рукой, и пластина раскрылась в сложный боевой щит, со специальными выемками и шипами для ударного стиля боя. В правой руке скользнула молния, отдалённо напоминавшая меч.

– Тай-Фер тебя побери. Ты так же упрям. – прошипел Макар, засучив рукава.

– Ты предал меня. –

– Ты бросил моих родных – парировал брат

– Ты умрёшь здесь. Слуга Ненасытного. –

– Только вместе с тобой, Чемпион Зари —

Макар увернулся от первого удара. Меч в его руках по велению мысли вылетел из ножен и с лёгкостью рассёк воздух со свистом, возвращаясь в руки хозяина. Молния и алый адамантит скрестились в битве.

Оба они, Цари Света и Тьмы, Заката и Рассвета, кружились в смертоносном вихре, пытаясь закончить цикл, которому не будет конца. Брат бил брата, латы Эреде держали каждый удар Макара, а тот в свою очередь не давал огню и молнии коснуться себя, даже на дюйм. Зашипело. Загудело. Клинки вновь скрестились, братья завопили в унисон содрогнувшемуся дворцу. Макар ушёл в сторону. «Кот в траве» встретился с «Цаплей в камышах» мечи со свистом кружились, пока братья в танце смерти пытаюсь вонзить в сердца друг друга их остриё.

– Из света льётся тьма… – прошипел Макар, взмахивая мечом наискосок, пробивая защиту брата. Он направил всю злость, ярость и даже сожаление. О чём сожалел брат, убивающий брата? О том, что всё вышло именно так. О том, что предал. О том, что не смог противостоять искушению. Макар сожалел. Но он ненавидел брата. Почему он не помог ему, когда его дочь умирала? Почему не помог, когда его сын умирал?

– Где ты был, когда они все умирали на моих руках?! – завопил Царь Заката, вонзая меч в тело брата. Перед глазами встали убитые дочери и сыновья. Мертвая жена. Буквально на секунду, как туманное видение

– Разве я заплатил за победу, меньше тебя, брат? – спросил Эред, когда тело его еле заметно дернулось и молния, искрясь и шипя, пронзила Макара, войдя в его шею.

– Разве из тьмы, не может литься свет? – спросил он, притягивая брата к себе, чтобы оба они были выжжены светом, до последней частички пепла. Тогда Эред призвал на помощь сам свет. Макар захлёбывался собственной кровью. И дворец содрогнулся в последний раз, когда Царь Заката почувствовал, что Ненасытный отрезан от мира. Потолок над ними рухнул, обнажая солнце. И молнии армадой рухнули на них, выжигая даже пепел.

Глава 29. Ночь Драконицы Тьмы

Орин сплюнул кровавую слюну, шагая вперед, по трупам своих врагов, и своих людей. Небо окрасилось в алый цвет, совсем недавно, ещё бледно-серый песок ущелья, затмевавший взор, стал кроваво-красной пылью, ядом проникающей в лёгкие. Невозможно было разобрать, кто лежит под его ногами. Всё было залито кровь, кишками и дерьмом. Запах смерти витал в воздухе и где-то там, за плотным слоем пыли, виднелись силуэт крылатых ящеров, извергающих из своих пастей потоки пламени, молний и льда. Их оглушительный рев был не слышен, ведь уши затмили крики и стоны измученных людей, раненых бойцов, калек с отрезанными частями тела и вспоротыми животами. Тела людей, коней. Чёрные доспехи в крови, и красные латы в чёрно-красном песке.

Ветер дул с севера. Хорошая примета. Орин встал на возвышающийся над телами камень. Потоки ветра, принесённые из Илайтана, развеяли серо-алую дымку, и Орину открылся взор на человека, что стоял, так же как и он, поднимаясь над грудой камней и тел. Стиснув кровавые зубы, лорд СтоннКассел тихо проскулил все проклятья мира. Стрела вошла чуть левее шеи, тем самым лишив его возможности эффективно использовать левую руку в бою. Удар вражеского клевца не остался незамеченным. Тело с резкой болью отказывалось идти дальше, а разум твердил, что падать ни в коем случае нельзя. Ветер дел с севера. Хороший знак. Орин собрался с силами, и, переломив стрелу в левом плече, он подтянул левую руку к ране на боку и закричал на всё ущелье.

– Ааронт! – его хриплый вопль пронёсся через потоки ветра. Ему не отвечали.

– ААРОНТ! – кричал лорд СтоннКассел

– Пара заканчивать… – прошептал Орин сам себе, шагая вперед, погибели навстречу.

За день до этого

– Левый фланг на себя возьмут Аларант и Рахварион. В центре пойдут варлоки и рукава центральных полков Пятнадцатого и Второго легионов. В засадном кулаке останутся войска Шестнадцатого и Семнадцатого. Второй засадный кулак возглавит Арвин Фалоне и Восемнадцатый Карденхолльский Легион. Правый фланг за ведьмаками и подрывниками лорда Бендреида. Нужно вынудить их принять бой на центральном направлении, наши ряды широки, но сильно растянуты, мы должны будем бить как можно плотнее. – Орин переправил флажки на правый фланг, где были отмечен горные дороги с заложенными смесями, для подрыва дороги. Это должно будет сузить фронт грядущей битвы.

– Ааронт будет использовать Айзору и Пауля как рычаг. Отправит бежать, а сам отдаст приказ лучникам или ещё хуже, спустит псов. – проговорил Бендреид. Лорд Врат Балдарена был готов отомстить за убитого сына и план по подрыву был разработан им самим.

– На это счёт у меня есть план. Если я погибну, командование переходит к Гарету, если погибнут он, то командовать будет лорд Харрингтон. Если погибнет и он, командовать будет офицеры отрядов. Ясно? – ответил Орин. Все, собравшиеся в палатке, кивнули. Офицеры выглядел угрюмо. В эту ночь разыгрался нехилый дождь и сейчас их люди могли под ливнем. Битва обещала быть страшной. Страшнее чем под Кулдаром.

– Любой, побежавший назад – дезертир. Казнить таких на месте. – наконец подвёл итог Орин, поставив флажок на карте. Там, где было отмечено Кардинийское Ущелье.

– Назад пути нет. Побежим, и они погонят нас на нашей же земле. Войска Хелены должны подойти со дня на день, но уже завтра мы будем биться. Войска Ааронт готовят псов, изумрудный дракон набирается сил перед сражением. Мы встретим врага мечом. На этом всё. – офицеры младшего состава кивнули, отдали чести, и вышли из шатра главнокомандующего. Совсем недавно пятерых из Семнадцатого высекли за попытку дезертировать. Орин отдал приказ лично. Им неуда отступать. Либо они, либо их.

– Брат. Ты уверен, что вчетвером вы справитесь? – спросил Гарет, когда Орин принялся облачаться в плотную куртку, чтобы пойти на вылазку самолично. Дождь к тому времени прекратился. Сегодня было пятнадцатое число третей недели Месяца Ярчайших Звёзд. Кавутен. Сегодня по всему Зантару празднавали Ночь Сатхакки, праздник в честь Матери Основательницы, Хозяйки Темноты и Ночи. В города вино будет литься рекой, как и кровь, сегодня, в этом проклятом Ущелье.

– Вшестером – поправлял брата Орин

– Ты уверен, что Блексворд и Зейрайна придут? Что если это обман? Меня же Ариана убьёт, если выживу. – хохота его казался не сколько весёлым, сколько грустным и мрачным.

– У тебя больше опыта подобного командования. Не забывай, я – капитан разведки, а ты – капитан легиона. Я верю в тебя, брат – Орин застегнул меч за спиной и протянул руки.

– Умрёшь, я за тобой во Врата Харды спущусь и всё отцу с матерь расскажу. – Гарет обнял брата.

– Честь, право и кровь. – говорили они в один голос.

Отряд по спасению и будущей диверсии состоял из Орина, Эльноры, Вала и Сураны Маилаулов, и вот-вот должен был пополниться Блексвордом и Зейрайной. Ночь была, как это и бывает в этот праздник, неимоверно ясной. Все звёзды показались на небе. Дракон расправлял крылья, Грифон летел вместе с ним, Закомарон сиял своим камнями. И лишь Пасть скрывалась вдалеке сине-чёрного полотна.

Идти нужно было быстро. Без брони. Лишь мечи на спинах, и те могли выдать их, стоило неправильно шагнуть. На пояс висел ножи. Отряд быстро достиг дороги в горах, которую уже завтра подорвут ко всем чертям собачьим. Ветер дул с запада. Отряд шёл вперед, быстро, держась тени в лунном свете. Прошёл час, и они подходили к назначенному месту. Старому камню с рунами, у которого дорога сворачивала к старым могилам и лагерю Ааронта. Орин остановился. Его отряд застыл. Вперед виднелись две фигуры. В темноте можно было разглядеть лишь их чёрные плащи, двигающиеся на ветру. Было холодно. Весна должна была наступить добрый месяц назад. Устало прищурившись, он шагнул вперед. Тень шагнула к нему.

– Юлиан? – спросил СтоннКассел

– Блексворд – отвечал Тангер, чуть усмехаясь

– Ты идиот –

– От идиота слышу – оба чёрных легионера приблизились друг к другу, они пожали руки за предплечья. Зейрайна еле заметно кивнула Орину, как будто отвесив реверанс.

– План есть? – спросила капитан легиона, поправив капюшон.

– Есть. Вам он не понравится. – отвечал Орин, поворачиваясь к Эльнора. Некроманта сильнее сжала альманах, висевший у неё на поясе. В темноте, еле различимые черты лица Блексворда колыхнулись, а глаза свернули огнём.

***

С колющим сердце страхом Эльнора шагнула к могильным камням. Почти полторы тысячи лет назад здесь, армии Эш’Хайгара потерпели поражение. Она предала их, чтобы больше не предавать Эйдэна.

– Он лежит здесь? – спросил её Орин, не подходя к ней ни на шаг. Эльнора прекрасно знала, о ком он говорит

– Нет – прохрипела она и тут же зашипела, напоминая себе – он лежит в Карден-Холле, на самом высоком холме.

– Иначе мы не спасём Пауля и Айзору – Орин подошёл ближе. Небольшая долина, почти ложбина у ущелья, заполненная камнями и рунами. Письменами, простыми надписями. Как сейчас она помнила, кто здесь лежит. Тиарт Мейстланд. Вильям Тангер. Миранда Кон-Итьен. Деймон Оркалан. Вамир Исто-Дар. Арбэтер Шторм-Баунт, Мильтон Эрнтар. Все они знают, зачем она тогда пришла к ним. Все они пали за него, но не за неё.

Долинка, усеянная камням с надписями, загорелась зелёным огнём в тот момент, когда Эльнора подняла руку, и затараторила.

– То, что мертво, поднимется вновь. То, что мертво, страха не знает. Я Эльнора Грейкасл де Айвенворд я призываю вас, мертвые. Расступаться Врата Харды! То, что мертво, поднимется вновь. То, что мертво, страха не знает! – тогда она почти провопила это и из земли, а точнее из камней и щебня, поднялись мертвецы. Сначала он вытащили свои костлявые руки, волоча за собой своё давно истлевшее и поржавевшие оружие. Поднимались скелеты, окутанные зелёными огоньками и пламенем в пустых черепных глазницах.

Всех их она знала и чувствовала. Со всеми была знакома. Для других они были лишь мертвецами, а вот для Эльноры, они были когда-то близкими друзьями. Теперь-то они смотрят на неё со злостью и ненавистью. Но в то же время с покорностью. Она призвала, подняла их из мертвых, и они будут её служить. Ложбина между гор засеяла ядовито-зелёным свечением, и эхо мертвых голосов разорвало тишину в Ночь Сатхакки.

Для всех они были Живыми Мертвецами в доспехах из костей. Для неё – слугами и воинами. Эльнорины глаза засияли, зрачки затмил белый свет, а губы побелели, как при смерти. Подняв сжатый кулак, она велела мертвым идти. И мертвые пошли.

– Вот те раз, отец Наследника Нерана… – прохрипела Зейрайна, потягивая воротник плаща.

***

Пауль уже не мог даже кричать. Тело не отзывалась на раскалённый металл и удары цепи. Лишь стоны и крики Айзоры заставляли его открыть глаза и тщетно пытаться вырваться из проклятых цепей, каждый раз срывая горло в яростном вопле. Её обкорнали, избили до полусмерти. Это намного лучше, чем те мысли, что лезли в голову капеллана, когда они только попали в плен. По крайней мере, они не тронули её… пока что. От этих мыслей хотелось кричать и реветь. Его подвесили на одном конце палатки, а Айзору на другом. Обоих раздели догола.

Пауль глухо зарычал, когда этот ублюдок-палач схватил Айзору за подбородок и с размаху ударил, так, что Львица Риноя отлетела в сторону. Не упала она на землю только благодаря верёвкам, что подвешивали её за столб. Пауль пытался вырваться в вперёд, порвать чертовы верёвки, на каждый раз проклятый палач клеймил его металлом. Пауль кричал, плакал, ревел и рычал.

Айзора тихо всхлипывала. И стыдливо смотрела на Пауля. Она помнила, какие сильные у него руки, а он помнил, что у неё очень нежная кожа. Лорд Дейн вновь глухо зарычал, когда палач дотронулся о неё. Но большего он сделать не мог, только рычать и вопить от боли, когда кинжал с алым лезвием проходился по его коже.

В тёмный шатёр вошёл офицер Чёрного Легиона. Белхар Блек-Раген. Дальний родственник рода Блеков, проживавший в Тире. Надменно махнув рукой, он отозвал пыточных дел мастера, и похотливо осмотрев Айзору, притянул её к себе. Пауль задёргался и стал брыкаться на весу. Тогда Белхар глянул на него с презрением, и Айзора в момент вцепилась зубами ему ухо. На вопли офицера, сбежались его солдаты, которым втроём пришлось отдирать леди Трайден от Белхара. У Львицы Риной оказалась очень острые зубы. Блек-Раген не досчитался левого уха. За это он размашисто ударил Айзору, так, что та просто опустила голову и стала тихо всхлипывать, сплёвывая тягучую кровь со слюной.

Пауль хохотал врагу в лицо и тогда его пленители принялись бить его до потери сознания.