Текст книги "Наркоз для совести (СИ)"

Автор книги: Ник Фабер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

И Андрей это делал.

Возможно, в другой, куда более прекрасной и радостной вселенной, он, сын, вероятно, самого влиятельного человека на Славии, мог бы жить иначе. В этом прекрасном и выдуманном мирке, у него были деньги, его любили родители и была счастливая, беззаботная жизнь, которую он бы жил, как дети политических друзей Владимира Зарина.

А вместо этого он сейчас сидел здесь. В этом чёртовом челноке.

Любой нормальный психолог бы заявил, что этот человек психологически и морально искалечил своего младшего сына. Всё троих сыновей, скорее всего. Буквально, не на словах, а на деле, заставил его стать убийцей. Сколько людей погибло в тот день, когда термоядерный заряд разорвал станцию «Порт-Кальда» на орбите Трои на части? Несколько тысяч?

А скольких он убил до этого? А сколько людей погибли во время устроенного ими восстания на Офелии?

Холодный рассудок подсказывал ответ. Много. Нормальный бы человек мучился об от подобного. Испытывал бы муки совести за содеянное. Просто потому, что делать подобное не просто неправильно. Это немыслимо.

А Андрея заботило лишь мысль о том, чтобы хорошо выполнить поставленную перед ним задачу и, в конечном итоге, не разочаровать отца. По крайней мере то время, когда он делал то, что ему приказали. Да и сейчас, нельзя было сказать, что он лишился из-за этого сна.

Только лишь редкие размышления о причинах. Хотелось верить в то, что они существовали.

Выбросив это из головы, Андрей резко наклонился к пульту, быстро вбив последние координаты.

– Хватит болтать. Полетели уже, разберёмся с этим.

Глава 6
«Места почти в первом ряду. Часть I»

Амнезия.

Комплекс тюремного заключения «Тартар».

Тщательно следя за приборами, Андрей опустил челнок на посадочную площадку. При этом стараясь не смотреть в сторону оборонительных орудий, что держали их под прицелом с того момента, как они приблизились к посадочной площадке комплекса.

И это, даже не смотря, на то, что он передал все коды допуска, связанные с ним самим. Безопасность этого места находилась на каком-то запредельном уровне. Если бы сам Андрей не знал, что именно искать, то вряд ли бы смог найти это место вообще. Это если умолчать о том, что внешне ничто не выдавало того факта, что старая колония по добыче руды обрела вторую жизнь. Не было ни спутников, ни орбитальных платформ. Совсем. Всё наблюдение за космосом осуществлялось с помощью тщательно замаскированных станций наземного контроля и автономных систем, расположенных на двух спутниках Амнезии. Там же располагались спрятанные от лишних глаз оборонительные комплексы.

– Чёт нам тут не особо рады, – заметил сидящая в соседнем кресле Кира, с опаской глядя на рыла двух лазерных излучателей, что сейчас смотрели прямо на их челнок.

– Работа у них такая, – отозвался Зарин, отключая репульсоры, а следом за тем вырубая все системы. – Быть подозрительными. Пошли, не будем терять время.

Отстегнув ремни, он выбрался из кресла и направился в сторону выходного люка. Пришлось подождать несколько минут, пока к борту челнока подведут стыковочный рукав. Проследовав по нему, первое, что увидел Андрей выбравшись наружу – угрожающие стволы винтовок, направленные ему прямо в лицо.

– Добро пожаловать в «Тартар», Кассий, – произнёс встречающий офицер.

– Здрасьте. Не очень доброжелательное приветствие, – осторожно кивнул Андрей в сторону отделения солдат, что держали его и Киру на прицеле. Провоцировать их было последним, чего бы он сейчас хотел.

– Что поделать, – равнодушно пожал плечами офицер. – Работа у нас такая, быть подозрительными.

Услышав его ответ, Андрей переглянулся с Кирой. Та лишь закатила глаза.

– Вы ведь подтвердили мою личность? – уточнил он на всякий случай.

– Конечно, – кивнул офицер. – Только по этой причине вы всё ещё живы и стоите здесь. В противном случае ваш челнок уничтожили бы ещё на подходе к комплексу. А сейчас, идите за мной.

Махнув рукой, офицер жестом приказал им следовать за собой.

– Могу я узнать ваше имя? – спросил Андрей, идя за ним по коридору.

– Заместитель коменданта, Гарнет, – произнёс тот, подходя к лифту и приложив ладонь к панели. – В ответ, могу ли я узнать о причине вашего прилёта? И, так же, нам хотелось бы узнать, где находится ваш корабль. Наши радары оборонительных станций на лунах не смогли его обнаружить.

– Вы не смогли этого сделать потому, что вам этого знать не нужно, – отрезал Андрей.

Он не собирался растекаться в чрезмерном лизоблюдстве. В этом просто не имелось смысла. Он и другие оперативники КБА имели особые полномочия.

Другой вопрос – имели ли они здесь свою силу? Вот, что в действительности заботило Андрея. Ещё на подлёте к комплексу он передал все коды доступа, а также данные собственной биометрии. Он уже посещал это место с отцом, так что информация о нём должна была иметься в базах данных тюрьмы. Впрочем, по большей части всё это не имело смысла. Он мог бы побывать здесь хоть сотню раз. Это нисколько не отменяло дальнейших проверок в будущем. Для людей, что отвечали за безопасность этого места – осторожность была святой мантрой.

После нескольких минут хождения по коридорам, Гарнет привёл их с Кирой в отдельное помещение, со столом и несколькими стульями.

– Подождите здесь, – приказал он. – Нам потребуется некоторое время.

– Для чего именно? – поинтересовался Зарин, хотя мысленно уже и так знал ответ.

– Нам требуется время на то, чтобы произвести дополнительные проверки в отношении вас и вашей спутницы, – объяснил Гарнет. – Как только мы завершим их, то вы сможете перейти к делу, которое и привело вас сюда.

На этом разговор и закончился.

– Не особо приветливо, – прокомментировала Кира, усаживаясь на стул.

– А чего ты ждала? Что нас пустят сюда с распростертыми объятиями и будут по каждому нашему чиху прыгать? – съязвил в ответ Андрей, присаживаясь рядом с ней. – В прошлый наш визит с отцом было точно так же. Его проверяли не смотря на то, кто он такой.

– У меня скорее другой вопрос. Нафига оно вообще нужно? Неужели недостаточно камер в других местах? Как по мне, но строить целый комплекс у чёрта на куличиках – верх расточительства.

– Ты меня об этом спрашиваешь? – удивился Андрей.

– Это у тебя высокопоставленный папочка.

– Спасибо за напоминание. Я ещё не забыл. И это так не работает. Уж точно не с моим отцом. Фамилия не означает, что мне любую информацию приносят по первому же звоночку!

– Ой, всё. Не заводись. Я поняла.

– Угу. Поняла. Твои слова, да богу в уши.

– Это, ты сейчас, на что намекаешь?

– Ни на что. Так, просто…

– Просто что? – не унималась Кира.

– Знаешь, мне было куда проще, когда ты дулась и со мной не разговаривала.

– Сам виноват.

– Я ещё и виноват? Это в чём же?

– В том, что ты придурок, – безапелляционно заявила она.

Андрею оставалось лишь покачать головой.

– Ка-а-ак по-взрослому, – пробормотал он, откидываясь на спинку кресла и принимаясь ждать.

Впрочем, какой-то смысл в её словах имелся.

Комплекс «Тартар» построили больше трёх лет назад. Точнее сказать, что под его нужны серьёзно модернизировали то, что осталось от колонии. Это позволило сократить потраченные средства, но, как подозревал Андрей, траты всё равно были огромными. Строители в значительной мере использовали уже имеющуюся инфраструктуру, доставшуюся в наследство от огромного объекта по добыче полезных ископаемых. Опять таки, это в значительной мере удешевляет проект. Сейчас здесь содержались не только политические заключенные, неугодные новому режиму, но и высокопоставленные военнопленные Федерации, которых доставляли сюда с самого начала восстания.

Кира была права в своём заявлении. В мире действительно хватало мест, куда можно было бы посадить людей. Даже на той же Славии, имелось по меньшей мере несколько мест, способных выполнять те же самые функции, что и это место.

Только вот имелось одно значительно отличии. Из них можно было сбежать.

Андрей много слышал о тюрьмах откуда побег якобы казался невозможным. «Тартар» так же относился к их числу. С той лишь разницей, что в его случае этой действительно было так.

Сама атмосфера Амнезии, слишком разреженная, чтобы быть пригодной для дыхания, делала любой побег бессмысленным. Без скафандров и систем жизнеобеспечения за пределами комплекса людей ждала гарантированная и быстрая смерть. Здесь не было кораблей, которые могли бы захватить или на которые могли пробраться заключённые. Всю продовольствие доставлялось сюда с помощью сторонних судов. При этом посадочная зона была отрезана пятикилометровым тоннелем от гигантских шахт, ставших вместилищем тюремных блоков.

Всё то не считая автономных оборонительных систем, контингента охраны и всего прочего делало Амнезию местом, где о людях забывают. Их словно и не существовало в действительности.

Конечно же, в скором времени, часть нынешних постояльцев покинет это место. Большое количество пленных станет разменной монетой при возможных переговорах.

Андрея же, в целом, всё это мало волновало. Его интересовало лишь одно место. Камера, чей номер он видел на экране коммуникатора. И дело даже не в банальном любопытстве или уже описанных Кире причинах. Нет. Осознавая, что он оказался втянут в непонятные ему происходящие события, Андрей пытался разобрать в них сам. Раз уж никто не собирался ему помогать.

Заместитель коменданта вернулся через двадцать минут.

– Мы подтвердили вашу личность, – произнёс он, заходя в комнату.

– Отлично, – обрадовался Зарин, вместе с Кирой вставая со стульев. – Тогда пойдемте.

– Только вы, – сразу же возразил Гарнет. – В вашей спутнице слишком большое количество имплантов и оружия, чтобы мы могли рисковать её допуском к заключённым. Правила не допускают подобного, поэтому ей придётся остаться здесь.

Естественно, Кира тут же надулась.

– Чего⁈ Да я…

– Хорошо, – быстро перебил её Андрей. – Она останется здесь.

Выйдя в коридор и оставив напарницу в комнате, Зарин последовал за своим провожатым. Пришлось выдержать пару гневных взглядов, но, они его не пугали. Идя за спиной, их сопровождали пара молчаливых охранников с винтовками.

– Номер камеры вам известен?

– 17Б239

Кивнув, Гарнет вбил что-то в своём коммуникаторе. Видимо получал нужную информацию, решил Андрей, не став задавать лишних вопросов.

– Любопытно, – произнёс тот через несколько секунд, глядя на полученные данные.

– Что-то не так?

– Вы не первый, кто интересовался этим заключённым во время его пребывания здесь, – отозвался Гарнет.

Андрей едва не спросил о том, кто он, но вовремя прикусил себе язык. Подобный вопрос в этом месте не имел абсолютно никакого смысла. Кроме номеров у местных заключённых не имелось больше ничего. Ни имён, ни фамилий. Охранники не имели ни малейшего понятия о том, кого в действительности они охраняли.

– Его уже кто-то посещал?

– Да. Владимир Зарин.

Услышав это, Андрей едва не сбился с шага. Упоминание отца слегка выбило его из колеи.

– Директор был здесь?

– Да. Девять дней назад. Он прибыл сюда с группой офицеров из КБА встретился с комендантом, после чего посетил заключенного в камере 17Б239. После этого они улетели. У нас остались записи его посещения…

– Оставлял ли директор какие-либо дополнительные инструкции?

– Боюсь, что если это и так, то я не имею права об этом говорить, Кассий. Даже вам.

– Понимаю.

В целом глупо было рассчитывать на какой-то иной ответ. Больше не став что-либо спрашивать, Андрей просто направился следом за своим провожатым.

– Ладно. Надеюсь, что у вас найдётся спокойное место. Я хотел бы встретится и поговорить с этим заключённым…

Гарнет удивлённо посмотрел на него.

– Боюсь, что вы вряд ли сможете это сделать.

– Почему? – удивился Андрей. Он даже остановился, почувствовав, как один из солдат позади него ткнулся ему в спину.

– Директор и его люди забрали заключённого после серии допросов, – огорошил его новостью заместитель коменданта. – Если вы хотели с ним побеседовать, то, уже поздно.

* * *

Система Деамарран.

Низкая орбита Нового Роттердама

Дредноут ФЗФ «Кракатау».

Огромная туша «Кракатау» начала поворачиваться вокруг своей продольной оси. Двигатели пространственной ориентации дредноута работали в противофазе, дабы как можно скорее развернуть огромный корабль в нужное положение. Как только это произошло и бортовые ракетные пусковые, приведенные в режим стрельбы кинетическими боеприпасами оказались нацелены на нужную точку, последовала команда.

Флагман первой ударной группы адмирала ФЗФ Антона Андерсена открыл огонь, выпустив в сторону Нового Роттердама тридцать шесть снарядов. «Кракатау» вздрогнул, когда отдача начала смешать его в пространстве, но ДПО моментально компенсировали это.

По тридцать тонн каждый, линейные ускорители выбросили их со скоростью чуть менее девяти тысяч километров в час. Не прошло и нескольких секунд, как тридцать шесть объектов ворвались в плотные слои атмосферы Нового Роттердама, пронзая её огненными иглами.

Если бы наблюдающая за этим Эмма Кирн могли моментально подсчитывать математические переменные у себя в голове, то пришла бы к выводу. Энергетический потенциал выполненных из чрезвычайно тугоплавких и прочных материалов, корректируемых кинетических снарядов в момент их столкновения с целями на поверхности почти достиг планки в девяносто четыре гигаджоуля.

Всё равно, что одновременно скинуть с орбиты тридцать шесть двадцати двух килотонных ядерных боеголовок.

Но так быстро и точно считать она не могла. Зато, вместо этого, стоящая посреди флагманского мостика журналистка отчётливо видела на дисплеях, как в местах ударов появлялись яркие вспышки, сопровождаемые ареолами расходящихся ударных волн.

Добившаяся места в первом ряду, сейчас она наблюдала за тем, как стоящий в нескольких метрах от неё адмирал с ледяным спокойствием на лице нарушал один из главных федеративных постулатов. Антон Андерсен смотрел на массированный орбитальный удар с таким же равнодушием, как если бы оценивал поданное ему на обед блюдо.

А вот внутри самой Кира всё трепетало. Нет, не от того, что она стала свидетелем того, как адмирал Федерации только что спокойно нарушил то правило, за соблюдение которого Земля следила на всём протяжении своей истории. По крайней мере хотя бы старалась делать это на публику.

О, нет. Сейчас её волновало нечто куда более важное.

– Майки, скажи мне, что ты всё записал, – прошептала она оператору.

– Всё снято, Эмми, не переживай, – отозвался тот, не переставая контролировать идущий к нему поток информации с планшета в руках.

Кирн добилась своего. Она смогла получить место среди горстки репортёров и военных корреспондентов, которым разрешили отправится в Пиренейский сектор вместе с Андерсеном. И не просто попасть на передовую. Она получило место на самом флагмане! На «Кракатау»! Эмма до сих пор не могла понять, чему именно была обязана такой удаче. То ли скромная известность её собственной персоны помогла. То ли несколько её приватных бесед с адмиралом, которые ей удалось провести за те недели, что собранный флот потратил для того, чтобы добраться до Аркадии.

Но сейчас всё это уже не имело такого значения. Главное, что она оказалась здесь. Прямо на самом острие копья, нацеленного в сердце мятежников.

Пиренейский сектор оставался главным очагом восставших на территории Федерации. В остальных местах всё происходило без какой-либо организации. Восстание просто не имело общего направления. То тут, то там, несколько мятежных систем Внешнего Кольца объединялись друг с другом. Но на этом все их потуги на то, чтобы создать какое-то организованное сопротивление разваливались. Причина в отсутствие единого управления. Общего лидера, что сплотил бы всех между собой. Вместо этого там находились десятки самопровозглашенных правителей, военачальников и бог знает кто ещё. Большинство из них просто не могли договориться между собой, постоянно перетягивая одеяло новообретенной власти на себя.

В Пиренеях всё было иначе. И Эмма уже успела в этом убедиться.

Когда Первая ударная группа Андерсена вышла в реальное пространство и начала штурм Нового Роттердама, то ей на встречу вышли корабли мятежников, этого самопровозглашенного Альянса Конкордии. Казалось бы, что могли сделать несколько крейсеров, два устаревших дредноута типа «Голиаф» и несколько эсминцев против двух полных эскадр дредноутов и сил прикрытия?

Ответ – ничего. Двенадцать «Эверестов» были той силой, с которой невозможно было не считаться. И, похоже, что тот, кто командовал кораблями противника осознал это в полной мере. Вместо этого противник отошёл к планете, прикрываясь наспех собранными орбитальными средствами ПКО и защищая отходящие от планеты транспорты.

В итоге космическое сражение за Деамарран продлилось почти двое суток, из которых сам космический бой занял едва ли больше двух с половиной часов. Остальное время корабли потратили на манёвры и сближение со своими целями.

Исходом этой «битвы» стало полное уничтожение сил Альянса, прикрывающих Новый Роттердам. Как только это было сделано, Андерсен приказал своим силам перейти ко второй фазе операции. В дело пошли орбитальные удары и высадка десанта. Первое должно было зачистить основные места скопления противника на планете, их предполагаемые центры управления, а, также, имеющиеся на планете средства орбитальной обороны. Последующий за этим десант уже установит полный контроль над планетой.

И прямо сейчас Эмма Кира наблюдала за тем, как «Кракатау» методично уничтожал с орбиты любую цель, которая хотя бы отдалено выглядела угрожающе. Сразу видно – этот человек рисковать не хотел.

Эмма даже прикусила губу. Высокий, крепко сложенный, он выглядел так, будто являлся полководцем, только что сошедшим со страниц истории. Уверенный в себе, спокойный, бесконечно вежливый, как показали их разговоры. А тёмная, цвета чёрного дерева кожа и поразительно яркие карие глаза делали адмирала похожим на демона из древних легенд. Пока все вокруг носились с именами рейнских флотоводцев на устах и никогда их не видели в живую, то Эмма стояла прямо позади одного из тех, о ком в будущем будут говорить все без исключения.

И со своего места она хороша могла оценить то, что недалёкие люди назвали бы «аурой». Ощущением силы, что исходили от человека. Она хорошо разбиралась в людях и предчувствие её редко обманывало. Эмма никогда не встречалась ни с новым главнокомандующим верденского ВКФ Виктором Райном, прославившимся во время войны пятилетней давности, ни с одним из четвёрки гранд-адмиралов Рейнской Империи. Кто такой Филипп Штудгард? Или Вирена Бейншталь, слухи о пристрастиях которой дошли даже до Федерации? Она видела перед собой того, кого его подчинённые почитали чуть ли не как гребную икону!

Кто ещё смог бы с таким же спокойствием выиграть сражение, а затем говорить об этом с такой лёгкостью, словно о только что законченном ужине?

И Эмма стояла прямо рядом с ним. Такие репортажи стоят любых рисков.

– Ты всё ещё не отказалась от своей затеи? – тихо спросил её оператор.

Они стояли в дали от людей, чтобы не мешать им заниматься своей работой. Кирн до сих пор не могла поверить в то, что ей разрешили присутствовать на мостике во время боя. Более того, адмирал лично разрешил ей и её оператору вести запись. Конечно же, он сообщил, что службе безопасности придётся просмотреть её материалы, дабы они не показали лишнего, но Эмма готова была мириться с такими неприятностями. Кто-то другой на его месте вообще бы не дал ей заниматься своей работой.

– Странно, что ты спрашиваешь, – так же тихо ответила Эмма. – Сам же знаешь ответ.

– Ага. Знаю. Но я надеялся на то, что хотя бы в этот раз ты поступишь разумно.

– А, когда я поступала иначе? – чуть наигранно возмутилась Эмма.

– Ну, пару лет назад…

– Это был особый случай!

– И с тем министром, на Тэйе.

– Ты сейчас серьёзно? Мне за тот репортаж премию дали!

– Ага. Дали. А до этого его амбалы чуть тебе горло не перерезали, когда ты вскрыла их коррупционные схемы. Сколько там бабла они выводили? Почти двести миллиардов?

– Двести двадцать шесть, если быть точным, – напомнила ему Кирн, а сама неосознанно коснулась горла в том месте, где должен был быть тонкий, словно волос шрам от лезвия. Да только вот вместо этого пальцы уткнулись в металлическую шейную манжету её контактного скафандра. По требованию безопасности во время боя все на корабли должны были находится в них на случай внезапной разгерметизации.

И, всё же, напоминание Майки заставило её немного «остыть».

На Тэйе Эмма смогла вскрыть то, что потом называли коррупционной схемой столетия. Один из министров использовал своё положение и спелся с организованной преступной группировкой. Эмма же умудрилась влезть в это дело. Именно её расследование дало ход всему делу, после которого министр и почти все его подельники оказались за решёткой.

Да только вот Майки тоже правильно заметил. В тот раз она едва не лишилась головы, когда на неё совершили покушение.

И ведь этот случай был лишь одним из многих. Самым опасным и заметным, это да. Но лишь одним из большого числа раз, когда Эмма Кирн рисковала ради того, чтобы получить громкий материал. Её не волновали таблоиды, тупые интимные подробности жизни селебрити и знаменитостей. Это и подобные вещи, так часто встречающиеся в дешевых изданиях и новостных каналах она считала ни чем иным, как ерундой. Посредственностью. Глупой попыткой набрать аудиторию на громких криках. Больше всего она хотела рассказывать о событиях, которые меняли мир.

Только такие истории потом оставались в истории, как бы комично это не звучало.

Только вот, существовала небольшая проблема. Как правило такие события несли в себе довольно большую опасность для рассказчика.

– Только не говори мне, что ты сейчас вдруг струсил и решил не лететь, – шикнула она своему оператору, на что тот картинно скорчил обиженную гримасу.

– Да побойся бога, Эмми! Неужели ты думаешь, что я позволю тебе заниматься этим в одиночку?

– Тогда на кой-чёрт все эти препирания?

– Ну, если ты вдруг сама откажешься, то это будет твой косяк. И не будет выглядеть так, будто я струсил и отказался лететь с тобой.

– П-ф-ф… показушник.

– А ещё я обязан оставаться голосом разума в нашей с тобой команде. У меня, кажется, это даже в договоре прописано.

– Что-то я там не помню такого пункта.

– О, я уверен, что он там есть. Где-нибудь в конце. Очень мелким шрифтом. Что-то вроде: 'пункт шесть точка пятнадцать – не дать Эмме засунуть свою голову в смертельную ловушк.

– Не, точно не видела, – отозвалась Кирн, продолжая наблюдать за работой людей на мостике.

– А ты глянь ещё раз, – посоветовал ей оператор. – Прежде чем чьи-нибудь зубы тебе твою прелестную головушку откусят.

– Ну, для этого у меня есть ты.

– Ага, – улыбнулся он. – Но, с чего ты взяла, что тебе вообще разрешат высадится на поверхность?

И, ведь правда. О том, что она будет спускаться на поверхности Нового Роттердама речи даже не шло. Пока она получила дозволения лишь находится на мостике «Кракатау» и наблюдать за происходящим оттуда. Позволят ли ей спустится на планету во время вторжения, чтобы она могла снять материалы – вот в чём вопрос. И, если позволят, то прикрепят ли за ней соглядатая? Хотя, в последнем Эмма даже не сомневалась. Прикрепят обязательно.

И, тем не менее, она собиралась спросить. Момент представился через тридцать минут. «Кракатау» подавил назначенные ему наземные цели, после чего начал подниматься на более высокую орбиту. Поймав подходящий момент, Эмма прошла через мостик прямо к адмиралу.

– Адмирал Андерсон, сэр, не уделите ли мне минутку?

Андерсен отвлёкся от планшета в своих руках и повернулся к ней.

– Почему бы нет, Эмма, – к удивлению, адмирал ещё с первой встречи начал обращаться к ней исключительно по имени. – Надеюсь все прошедшие события не оказались для вас слишком скучными? Космические сражения гораздо более утомительные и не такие динамичные, как считают простые обыватели.

– Уверена, что мы с моим оператором справимся с монтажом так, чтобы люди глаз не могли оторвать, сэр, – улыбнулась журналистка. – Обещаю, мы представим вас в самом лучшем виде.

В ответ на это Андерсен лишь улыбнулся, а Эмма про себя в очередной раз подумала: какого дьявола этот мужчина скрывался раньше? Почему она практически ничего о нём не слышала? И ведь специально проверила его послужной список после того, как получила подтверждение на участие от министерства обороны Федерации. Если не считать пары эпизодов и участия в подавлении штурма на Аркане, где мятежники взорвали ядерные заряды, то он почти ничем не выделялся.

Но сейчас Эмма чувствовала себя так, словно оказалось в одной комнате с голодным львом, что сейчас сидел в кресле и смотрел на неё своими холодными карими глазами.

Почему-то именно в этом время она подумала, что таким вот людям хорошо было бы родиться в те времена, когда на Земле даже и думать не смели о космосе, а вместо этого резали друг-друга холодной и хорошо заточенной сталью.

– Так, что вы хотели? – мягко спросило он, чем заставил Эмму вздрогнуть и вспомнить о причине, что побудила её обратится к адмиралу.

– Я хотела бы просить о разрешении для спуска на планету.

– Любопытно. Вы ведь понимаете, что это, как минимум, не безопасно. Хоть мы и уничтожили большую часть военных объектов на поверхности, согласно нашим данным, на планете всё ещё большое количество тех, кто готов сражаться. Да и среди местных всегда найдутся те, кто будут поддерживать мятежников. В таких условиях это будет представлять определенный риск для вашей жизни, Эмма.

– Сэр, я понимаю всю опасность, – быстро затараторила Кирн. – Правда. Я не раз рисковала ради своего материала, поверьте. Так что я понимаю весь риск. Более того, мы с моим оператором подписали отказ от претензий. Моё агенство не станет предъявлять каких-либо претензий в том случае, если со мной что-то случится и…

– Я не против.

– Что?

Эмма даже глазами захлопала от удивления. Она никак не ожидала, что адмирал так легко и быстро согласится. А тот сидел и продолжал мягко улыбаться, глядя на неё.

– Я сказал, – произнёс он, – что я не против. Вы можете спустится на планету вместе со второй волной десанта. Мы подберём для вас одно из подразделений второй линии, чтобы не подвергать вас опасности и, в то же время, дать вам возможность собрать достаточно данных для вашего материала.

Андерсен, посмотрел ей прямо в глаза, после чего добавил.

– Мы подберём для вас лучшие места. Почти в первом ряду…