Текст книги "Темный грех (ЛП)"
Автор книги: Нева Олтедж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)
ГЛАВА 29
ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ
Блестящий черный седан, едущий по улице впереди меня, начинает замедлять ход и останавливается на красный свет. Я сбрасываю газ, сохраняя безопасную дистанцию, и пропускаю вперед другой автомобиль, подъезжающий к перекрестку.
Сегодня она засиделась допоздна.
На всякий случай я установил на машину Неры GPS-трекер, но в вопросе ее безопасности я не полагаюсь на чертово устройство. Последние два месяца я присматривал за своей малышкой, следил за каждым ее шагом, когда она выходила из дома.
Я снова стал гребаным преследователем? Да, но это значит, что я смогу и дальше обеспечивать ее безопасность.
Она не так уж часто покидает особняк, обычно лишь раз или два в неделю. И она всегда возвращается домой до обеда. Сейчас уже почти полночь, значит, должно быть произошло что-то непредвиденное. Это как-то связано со смертью ее мужа?
Вчера я наблюдал за ней на похоронах, спрятавшись за кустами на возвышенной части кладбища. С этого места я мог спокойно наблюдать за всеми присутствующими. Из-за этого проклятого сборища я чуть не лишился чувств. Более сотни людей собрались вместе, и каждый из них представлял потенциальную угрозу для моего тигренка.
Больше часа прицел моего "МК 13" переходил от одного человека к другому, пока я оценивал язык их тела и искал любое резкое движение в сторону Неры. Толпа скорбящих, большинство из которых были вооружены, что было видно по выпуклостям под мужскими пиджаками. Только после того, как моя малышка, наконец, забралась в машину вместе со своей сестрой и покинула территорию кладбища, я снова смог нормально дышать.
Я даже не видел ее лица, пока она была там. Она спрятала его за черной вуалью. Плакала ли она из-за потери мужа? Возможно, так оно и было. Нера всегда очень заботилась о людях, которые ее окружали. Должно быть, сейчас ей больно. От осознания этого мне захотелось выкопать труп этого засранца и убить его самому. Не для того, чтобы причинить ей еще больше боли, а потому что у него было то, что мне нужно.
Я никогда не видел их вместе, и это в некотором смысле благословение. Если бы это было так, не уверен, что смог бы удержаться от того, чтобы послать пулю в голову этому человеку. Я рад, что этот засранец мертв, и от этого факта мне становится плохо. Нера вышла за него замуж, значит, она его любила. Несмотря на это, я не могу притворяться, что не рад тому, что этот ублюдок оказался под землей.
Свет светофора меняется на зеленый, и машина Неры поворачивает налево, направляясь на север. Я следую за ней полчаса, держась на расстоянии трех машин, пока ее седан не останавливается перед высоким железным забором. Ее новый дом. Я паркуюсь на соседней улице и жду, пока телохранитель откроет ворота. Мгновение спустя машина моего тигренка исчезает из виду.
Откинувшись на спинку сиденья, я наблюдаю, как железный барьер возвращается на место. Он хорошо смазан и не издает ни звука, когда закрывается, но я все равно слышу металлический лязг в своей голове. Каждый раз, когда она исчезает за толстыми железными воротами, я чувствую, как по моей груди режет нож.
Каждую ночь с момента приезда я представлял, как тараню эти чертовы ворота своей машиной, чтобы прорваться внутрь и вернуть себе то, что принадлежит мне. Глупое заблуждение отчаявшегося человека. Сегодня у меня нет сил даже на то, чтобы мечтать. И все же я не могу заставить себя развернуть машину и уехать. Сейчас я так близко к ней, как только могу, и я хочу остаться еще немного.
"Ещё немного" превращаются в часы. Когда я вхожу в квартиру, которую снял в нескольких кварталах отсюда, уже пол второго ночи. Я бросаю куртку на спинку кухонного стула и направляюсь к холодильнику, чтобы разогреть остатки еды. Пока миска с макаронами и сыром крутится в микроволновке, я достаю телефон и перехожу на знакомый сайт, даркнет, и ввожу свои учетные данные. Нормальные люди просматривают социальные сети и новостные приложения, когда им нужно отвлечься; я же просматриваю объявления о работе по найму. Не то чтобы у меня сейчас было время на работу, учитывая, что моя единственная цель после возвращения в Штаты – присматривать за Нерой, но старые привычки не умирают, поэтому я все еще делаю это время от времени. Может быть, я просто сентиментален.
Я просматриваю объявления, проверяя местоположение и детали, когда одна конкретная запись привлекает мое внимание. Цель находится в Бостоне, а контракт был заключен ранее сегодня "Сицилийцами" – командой безжалостных киллеров, которые наносят сильные и быстрые удары, устраняя свою цель менее чем за двадцать четыре часа. Я нажимаю на запись, и начинает загружаться черно-белое изображение женщины.
Мое гребаное сердце останавливается.
Это Нера.
Земля уходит у меня из-под ног.
Какой-то неизвестный ублюдок заказал убийство моего тигренка.
Я не трачу ни секунды на то, чтобы сходить в спальню за дополнительным оружием, а просто выбегаю из квартиры. Паника захлестывает меня с головой, когда я, как сумасшедший, мчусь по нескольким улицам, отделяющим мое здание от района, где находится дом Неры. Если бы это был кто-то другой, кроме сицилийцев, у меня было бы больше времени, чтобы справиться с этой угрозой. Но чертов Рафаэль Де Санти гордится тем, что его организация выполняет любой контракт в кратчайшие сроки. Они планируют на убийство. Сегодня вечером.
Только не в мою гребаную смену!
У меня трясутся руки, когда я торможу перед грозными железными воротами, закрывающими въезд на территорию, и вылетаю из машины. Входная дверь, слава богу, еще закрыта, и я делаю первый полноценный вдох с тех пор, как увидел приказ об убийстве. Пока я не замечаю обрезанные провода, торчащие из блока питания, прикрепленного к боковой стенке сторожки. Охранников нигде не видно.
Ужас охватывает меня с новой силой, когда я хватаюсь за металлический стержень откатных ворот и толкаю их настежь. Преграда легко сдвигается вправо. Несомненно, замки и сигнализация, входящие в цепь ворот, нейтрализованы. Чертовы ублюдки уже внутри. Я проскальзываю через проем и бегу вдоль южной стороны ограды, прямо к особняку.
В окнах восточного крыла первого этажа горит свет. Портьеры распахнуты, и я вижу женскую фигуру, сидящую за большим письменным столом в просторной комнате. Должно быть, это домашний офис Неры. Воздух с шумом покидает мои легкие, и меня охватывает облегчение. Она жива. Я позволяю себе лишь секунду полюбоваться на своего тигренка, а затем продолжаю свою миссию.
Сицилийцы всегда работают в командах по четыре человека: двое на выходах следят за обстановкой и направляют движение внутри периметра, один прикрывает огнем или подстраховывает, если нужно, а главный идет за целью. Их типичный способ казни – удушение, пока жертва спит, так что наемный убийца может уже прятаться в спальне Неры и ждать, пока она не заснет.
Знание их действий дает мне преимущество, но только в том случае, если наемный убийца не пронюхает о моем присутствии здесь. Если он или его приятели заметят меня, они изменят тактику. Я ни за что не стану рисковать жизнью Неры. Если ублюдок уже на месте, Нера в безопасности, пока остается в кабинете. Это значит, что я могу оставить главного убийцу напоследок, после того как избавлюсь от трех других.
Я замечаю одного из парней, ведущих наблюдение, возле толстого дуба, стоящего на страже недалеко от главного входа. Используя тени как прикрытие, я крадусь вдоль стены особняка, пока не оказываюсь прямо за ним, быстро настигаю мужчину и обхватываю его за шею. Мгновение спустя над безмолвной борьбой раздается крошечный хруст, подтверждающий, что я сломал ему шейные позвонки. Я опускаю тело на землю и направляюсь к задней части дома, снова скрываясь в темноте.
Еще один сицилиец присел у какого-то садового сооружения, недалеко от задней двери дома, его голова наклонена вверх. Проследив за его взглядом, я замечаю третьего члена команды, который взбирается по водосточной трубе на крышу. Как только скалолаз исчезает из виду, я бросаюсь на лежащего на земле человека. От силы моего натиска мы оба оказываемся в фонтане воды. Я зажимаю ему рот ладонью и всаживаю нож в кишки до самой рукояти. Мужчина продолжает бороться, его рука тянется к моему горлу. Я всаживаю клинок в его плоть и кручу рукоятку своего Ka-Bar, когда в левом боку вспыхивает боль.
– Сдохни, гребаная тварь, – рычу я, вынимая нож и всаживая его через подбородок в череп парня. Я не проверяю рану на торсе, которую нанес мне этот ублюдок, а просто бегу за человеком, который выбрался на крышу.
Кожа на ладонях горит, когда я хватаюсь за ледяной металлический водосточную трубу, пристроенную в углу особняка. На то, чтобы добраться до вершины, у меня уходит меньше минуты, но это кажется часами драгоценного времени. Время, которое я не должен терять. Болезненная пульсация чуть выше бедра говорит о том, что чертов сицилиец хорошо меня отделал, но рана не имеет для меня никакого значения. Я буду ползти, если понадобится. Никто не причинит вреда моему тигренку сегодня. Никогда. Пока я жив. Ухватившись за край, я переваливаюсь через выступ и вылезаю на крышу.
Луна скрыта за облаками, но несколько случайных лучей пробиваются сквозь них, освещая фигуру в черном, сидящую на корточках в дальнем конце, все внимание сосредоточено на лужайке внизу. Если раньше я благодарил свою счастливую звезду за плоскую крышу, то теперь проклинаю эту чертову штуку. Для меня нет никаких препятствий, чтобы подкрасться к этому сукиному сыну. Не имея выбора, я достаю свой пистолет и навинчиваю на него глушитель. Когда мужчина поднимает руку к наушнику, вероятно, чтобы связаться с остальными членами своей команды, я целюсь ему в затылок и выпускаю пулю. Парень дергается вперед и растягивается лицом вниз на поверхности крыши, наполовину свешиваясь с края.
Я чувствую, как кровь просачивается сквозь рубашку, когда подхожу к телу, чтобы проверить пульс. Острая боль в боку усиливается, когда я спрыгиваю на балкон внизу. Не слишком широкая веранда находится прямо над кабинетом, где я недавно видел Неру. Свет, льющийся из комнаты на первом этаже, гаснет как раз в тот момент, когда я бросаю взгляд через перила. Мое время вышло, а я все еще не избавился от последнего киллера. Блядь. С пистолетом в руке я открываю балконную дверь и проскальзываю в комнату.
Мне требуется мгновение, чтобы сориентироваться, ведь я никогда не был внутри дома Неры. Однако я обследовал территорию и изучил чертежи здания в ночь моего возвращения в Бостон, так что общее представление о планировке у меня есть. Ее комнаты находятся на этом же верхнем этаже, но выходят на другую сторону дома. Не теряя времени, я бегом пересекаю гостиную, захламленную кусками ткани и еще какой-то дрянью, и выхожу в коридор. Есть только одна дверь, прямо передо мной.
– Да, на сегодня я закончила, Тимотео. – Из нижнего коридора до меня доносятся голос Неры, отдаваясь эхом в тишине. – Капо будут здесь завтра в десять. Пожалуйста, убедись, что конференц-зал готов.
Меня пронзает боль, но на этот раз она не связана с раной в боку. Прошло более трех лет с тех пор, как я слышал ее голос. Или был так близко к ней. Нас разделяет не более десяти футов, но все равно кажется, что каждый дюйм этого расстояния – миля. Я зажмуриваю глаза на самое короткое мгновение – всего на мгновение, чтобы запомнить мелодичный звук, – затем готовлю пистолет и открываю дверь в ее личные покои.
В номере темно, но после всего того времени, что я провел в ямах мрачного ангара Мендозы, мои глаза привыкли к слабому освещению, поэтому мне требуется меньше десяти секунд, чтобы убедиться, что моей добычи нет в комнате. Мне даже не нужно тщательно осматривать окрестности. В моем деле охотник обычно развивает инстинкт, позволяющий ему чувствовать окружающую обстановку. С того момента, как я переступил порог комнаты, я понял, что нахожусь там один. Но не надолго.
Стеклянная дверь, ведущая на балкон, слегка приоткрыта. Я бы использовал именно эту точку входа. Раз я устранил человека на крыше, значит, потенциальный убийца попытается подняться с нижнего уровня. Я прохожу по ковровому покрытию и сажусь в кресло, стоящее у книжной полки. Через открытые шторы открывается прямой вид на веранду.
На минуту меня охватывает жуткая тишина. Затем по коридору, который я пересек несколько мгновений назад, раздается приглушенный стук каблуков по деревянному полу, который становится все ближе. Кожа скрипит, когда я сжимаю подлокотник свободной рукой, а внутри меня бушует буря. Встреча со своим тигреноком не входила в мои планы. Увидеть ненависть и осуждение в глазах Неры, когда она найдет меня здесь, будет пыткой, худшей, чем все, что я когда-либо испытывал. Мне все равно. Нет ничего, что я не перенес бы ради нее. Я выжил, отпустив ее. Я переживу и это. По крайней мере, достаточно долго, чтобы убедиться, что она цела и невредима.
Дверь открывается, и внутрь заходит Нера. На мгновение я забываю, как дышать, потрясенный ее видом. Ее близость. Моя сияющая звездочка, которая мерцает даже в самом темном мраке. Я наблюдаю за ней, пока она идет к центру комнаты и оглядывается по сторонам, словно пытаясь заглянуть в темные углы. Как будто она делала это много раз… раньше.
– Давно не виделись, тигренок, – прохрипел я.
Нера застывает в полной неподвижности.
Я делаю глубокий вдох и включаю лампу рядом с собой. Боже мой, она еще красивее, чем я помнил.
– Я думала, ты умер, – выдыхает она, на ее лице написаны шок и боль.
Я был. Все еще остаюсь. Мертвым. Я был мертв почти всю свою жизнь. Единственное время, когда я действительно чувствовал себя живым, – это тот короткий период, который я провел с ней. Все дни до и после – гребаная пустошь.
– Ты скучала по мне? – спрашиваю я и жалею об этом, как только слова покидают мой рот. Даже при слабом освещении я вижу, как напряглись ее мышцы. Я только усложняю ситуацию для нас обоих, но, похоже, не могу себя контролировать.
– Трудно скачать по человеку, чье имя я даже не знаю. – Голос Неры едва слышен, но я улавливаю в нем легкое дрожание. Теперь на ее лице отчетливо видна обида. Но я замечаю кое-что еще. В уголках ее глаз появился блеск. Должно быть, я самый эгоистичный сукин сын на земле, потому что при виде ее слез в моей груди разгорается огонь, и я чувствую, как крошечная искра жизни возвращается в мое мертвое существование. Может быть, она действительно скучала по мне. Немного.
Борясь с гравитационным притяжением звезды, я отвожу глаза от лица Неры и фиксирую внимание на движении позади нее. Рука в черной кожаной перчатке хватается за перила балкона рядом с крюком, закрепленным на краю. Наконец-то объявился последний из наемных убийц.
– Я тоже скучал по тебе, тигренок, – шепчу я. Подняв пистолет, я прицеливаюсь в мужчину, стоящего на балконе. – Не двигайся.
ЧАСТЬ 2
Настоящее
ГЛАВА 30
Наши дни
Вилла Леоне, Бостон
Позади меня раздается звук бьющегося стекла и что-то большое падает на пол. Сердце бьется так быстро, что кажется, будто оно вот-вот выскочит из груди, но я остаюсь совершенно неподвижной. Он сказал мне не двигаться, а когда речь идет о моей безопасности… Я полностью ему доверяю.
– Это последний, – говорит мой демон и медленно опускает оружие. – Позвони своей охране и скажи, чтобы они прочесали территорию и забрали тела. Один у фонтана в заднем саду. Один у дуба, недалеко от входной двери. И еще один на крыше.
– Сигнализация? – Я спрашиваю.
– Взломана. Тебе придется установить новые.
Я бросаю взгляд через плечо. На балконе лежит тело человека в черной одежде с балаклавой на лице.
– Наемники?
– Да. Команда сицилийца. – Он кладет пистолет рядом с лампой для чтения на приставной столик, при этом издавая стон. – Поздравляю. Твоя голова сейчас стоит два миллиона.
Ужас разгорается где-то глубоко внутри меня. Что-то не так. Я бросаюсь через всю комнату и хватаю лампу, поворачивая ее к нему. Спереди и сбоку его рубашка пропитана кровью, и часть ее просачивается на обивку кресла.
– Черт, – Я опускаюсь на колени между его ног и начинаю расстегивать пуговицы на его рубашке. – Пулевое ранение?
– Ножевое, – Он гладит меня по щеке, приподнимая мою голову вверх. – Рад снова видеть тебя, мой тигренок.
Я сжимаю губы, чтобы скрыть дрожь, заглядываю ему в глаза, и внезапно мне кажется, что с тех пор, как мы виделись в последний раз, прошло не так уж и много лет. Те же глаза. Такие же призрачные. Но в их глубине скрываются новые тайны.
Он жив.
Неужели это правда? Мне страшно, что все это может быть жестоким сном.
Не выдержав его притягательного взгляда, я отвожу взгляд, чтобы заметить перемены. Небольшие отличия, которые он больше не может скрывать, теперь, когда я вижу его при свете дня. Как одна из прядей, выбившаяся из косы и упавшая на его исхудавшее лицо. Он сильно похудел, а его волосы, кажется, стали короче, их концы доходят примерно до середины груди.
– Где ты был все это время? – спрашиваю я и продолжаю расстегивать пуговицы на его рубашке.
– Это неважно.
Я качаю головой и раздвигаю бока рубашки на пуговицах, обнажая его грудь и живот. С моих губ срывается шокированный вздох. Над бедром почти четырехдюймовый порез, идущий вертикально над ребрами. В том же месте, что и пулевое ранение почти пять лет назад.
– Нам нужно уложить тебя на кровать, – Я снимаю пиджак и прижимаю его к ранее. – Ты можешь ходить?
– Да.
– Хорошо. – Выпрямившись, я беру пистолет со стола, ставлю на предохранитель и убираю его в пояс за спиной.
Он поднимает бровь.
– Конфискуешь мое оружие, тигренок?
– Не могу допустить, чтобы оружие валялось в моей гостиной, – говорю я и протягиваю ему руку: – Идём.
Его глаза смотрят на меня, когда он обхватывает своими грубыми пальцами мое запястье, а его большой палец нажимает прямо на точку пульса. С тех пор как я его встретила, взгляд его глаз стал каким-то сюрреалистичным, словно за ледяными серыми чертами притаился дьявол. Неужели его глаза – это последнее, что видят его жертвы перед тем, как покинуть этот мир? Они могут испытывать страх, но на их месте я бы приветствовала такой вид.
– Ты теряешь слишком много крови, – шепчу я.
Его глаза подрагивают в уголках. Он тянет мою руку ко рту и прикасается губами к кончикам моих пальцев. Это самый лёгкий поцелуй, но ощущение такое, будто по моей коже проводят раскаленным железом.
И я почти разваливаюсь на части.
– Кровь, потерянная ради тебя – потрачена не зря, – говорит он, касаясь моей дрожащей ладони.
Тяжёлая хватка сжимает мою грудь. Этот человек. Как он посмел? После того, что у нас было. После того, как я потеряла его. И теперь… Теперь он говорит мне это? Слова, которые заставляют мое сердце биться, вновь пробуждая отчаянную тоску по всему тому, о чем я так долго мечтала. Быть его. Принадлежать ему. Пробить пропасть между нами, прорваться сквозь невидимую баррикаду, разделяющую нас. Он принял пулю за меня, но никогда не пускал меня за свои защитные стены.
Я вырываю свою руку из его хватки.
– Идем.
Он медленно поднимается с кресла, возвышаясь надо мной. Я забыла, какой он высокий.
– Сюда, – Обхватываю его за талию и киваю в сторону двери, которая отделяет мою спальню от гостиной и кухни.
Надавив ладонью на его руку, когда он прижимает к себе мой пиджак, я помогаю ему пересечь комнату. Мы уже на пороге моей спальни, когда его тело качнулось вперед, и мне едва удалось удержать его на месте.
Мы доходим до кровати несколькими медленными шагами, и как раз вовремя, потому что в следующее мгновение он падает на матрас без сознания. Я поднимаю его ноги на одеяло, одну за другой, а затем бегу в номер сестры, который находится через коридор от моего, занимая другую сторону верхнего этажа.
– Зара! – шепчу и кричу я, тряся ее за плечо. – Очнись. Мне нужна твоя помощь.
– Что? – Она медленно моргает, затем щурит глаза.
– Давай. – Я снова трясу ее, прежде чем обойти кровать и проверить свою дочь, спящую на другой стороне.
Когда меня нет рядом, Лючия не засыпает, если моя сестра не укладывается рядом с ней. Поскольку они вдвоем не могут поместиться на маленькой кроватке малышки, моя дочь спит рядом с Зарой. Я поправляю одеяло вокруг ее крошечного тела, затем хватаю сестру за руку и тащу ее на кухню в своем номере.
– Мне нужна аптечка и чистые полотенца, – говорю я, доставая из шкафа кастрюлю и ставя ее в раковину, чтобы наполнить теплой водой. – И принеси мне мыло из ванной. Ну же, Зара.
Она моргает на меня, затем поворачивается на пятках и выбегает за дверь. Как только кастрюля наполовину наполняется, я беру из ящика чистое кухонное белье и несу их в свою спальню.
Снять с демона рубашку будет невозможно, поэтому я просто оставляю ее и сосредоточиваюсь на том, чтобы смыть кровь с его живота и боков. Вода быстро становится красной, пока я полощу тряпку.
Позади меня раздается резкий вздох. Обернувшись, я вижу, что из дверного проема на меня смотрит Зара с охапкой полотенец в руках.
– Это он, – говорю я. Два слова, но их достаточно.
Ее глаза расширяются, оглядывая огромное покрытое кровью тело, лежащее на моей кровати, а затем она подходит. Стоя на коленях на полу рядом со мной, она берет одно из полотенец и прижимает его к ножевой ране.
Нам требуется десять минут и три кастрюли с водой, чтобы отмыть кровь настолько, чтобы я могла сосредоточиться на самом порезе. Судя по длине раны, потребуется наложить около пятнадцати швов.
– Дальше я сама, – говорю я и ватным шариком, пропитанным антисептическим раствором, протираю кожу вокруг раны. – Ты можешь вернуться. Можно тебя попросить побыть с дочерью всю ночь?
Зара кивает и поднимается, выходя из комнаты. Через мгновение дверь закрывается за ней с глухим щелчком.
Закончив дезинфицировать разъяренную плоть, я достаю из своего набора шприц и пузырек с анестетиком, готовая накачать его обезболивающим, но сильные пальцы хватают меня за запястье.
– Нет.
Я сжимаю губы в тонкую линию и смотрю на своего демона.
– Я больше не буду зашивать тебя без анестезии.
Он сужает глаза и смотрит на меня, его взгляд ищет мой. Взгляд настороженный, словно он пытается найти доказательства обмана. Я наклоняюсь вперед, прямо ему в лицо.
– И сразу после этого ты получишь укол антибиотиков, – рявкаю я.
– Хочешь знать, что я сделал с последним человеком, который подошел ко мне со шприцем? – Его голос низкий, с опасным тембром. – Я выжал из этого придурка всю жизнь.
– Хорошо, что у меня в наборе есть лошадиный транквилизатор. – Я выдергиваю руку и втыкаю подкожный шприц в его бок рядом с порезом.
Когда я убираю шприц и достаю иголку и нитку, он просто молча наблюдает за мной. Я с трудом пытаюсь сосредоточиться на том, что мне нужно сделать, ошеломленная тем, что могу снова прикоснуться к нему после стольких лет. В голове крутится множество вопросов, на которые хочется кричать ему в лицо и требовать ответов.
Где ты был? Почему ты не пришел хотя бы раз, хотя бы для того, чтобы дать мне знать, что ты жив? Почему оставил меня?
Я не задаю ни одного из них. Есть смысл?
Я начинаю накладывать первый шов. Даже с анестетиком это должно быть больно, но он не издает ни звука. Я зашиваю его уже, наверное, в пятый раз, и он ни разу не пожаловался. Я накладываю все необходимые швы, и если бы не легкое изменение его дыхания, я бы могла подумать, что он вообще ничего не чувствует.
– Пойду принесу тебе воды. Хочешь что-нибудь поесть? – Я спрашиваю, закрепляя толстую повязку на ране.
– Нет.
– Хорошо. Я сейчас вернусь.
Выйдя из спальни, я направляюсь к кухонной стойке, чтобы достать из сумочки телефон.
– Миссис Леоне? – Эрнесто, мой начальник службы безопасности, отвечает после второго гудка. – Что-то случилось?
– Тебе нужно избавиться от тел. На крыше. У входа. И у задней двери. – Я открываю холодильник и достаю бутылку воды. – И еще один на моем балконе…
Хруст стекла под тяжелыми ногами доносится из гостиной позади меня. Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как мой демон перебрасывает тело мертвого киллера через перила на покрытую инеем лужайку.
– Под моим балконом, Эрнесто, – поправляю я себя.
– Тела?
– Да. Избавьтесь от них. И позвони в охранную компанию, пусть приедут утром. – Я бросаю телефон на стойку и достаю стакан из буфета. – Попробую найти тебе одежду.
Я наливаю воду в стакан, избегая смотреть на него. Пол из твердого дерева скрипит под его ботинками, когда он огибает остров, отделяющий гостиную от кухни, и встает у меня за спиной.
Я хватаюсь за край стойки и закрываю глаза. Я все еще не могу поверить, что он здесь. Его отсутствие оставило в моей груди зияющую дыру, и ничто в мире не могло ее заполнить.
– Я думала, ты забыл меня, – шепчу я.
Теплое дыхание овевает мою шею, вызывая дрожь по позвоночнику.
– Даже когда я был на грани безумия, едва живой и не понимающий, где и кто я, я помнил тебя. – Его голос раздается рядом с моим ухом. – Где мой пистолет? Есть вещи, о которых мне нужно позаботиться.
Знакомая боль пронзает грудь. Он уходит… Снова.
– На верхней полке у входной двери.
Его прикосновение исчезает. Я не свожу глаз со стакана с водой, слушая его удаляющиеся шаги. Несколько мгновений спустя я слышу, как открывается входная дверь, а затем закрывается с душераздирающим щелчком.
Он ушел.
