Текст книги "Сказки народов Югославии"
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
Каждый год в соседнем селе открывалась осенняя ярмарка. Там и скот продавали.
У Петре была для продажи корова – хорошая молочная корова. Повел ее Петре на ярмарку, а завистники ему навстречу идут – нарочно вернулись пораньше, – и шли-то не вместе, а на расстоянии один от другого.
Повстречался Петре сначала с одним завистником. Поздоровался тот и спросил:
– Куда, Петре, коровушку гонишь?
Петре, не видя подвоха, отвечал прямо:
– На ярмарку, братец!
А завистник ему:
– Ишь какая корова хорошая! Красивая, откормленная. А коли была бы она без хвоста, так большие бы деньги ты выручил! Нынче, батюшка, спрос на бесхвостых.
Поверил Петре, тут же хвост у коровы отрезал и пошел себе дальше.
Потом встретился ему второй завистник и соврал, будто на ярмарке спрос на безрогих коров. Ну, а третий посоветовал уши корове отрезать. И привел бедный Петре на ярмарку чудо-корову: хоть и откормленную, но уродину немыслимую. Собралась вокруг толпа, всем корова нравится, а как на морду ее посмотрят да сзади зайдут, прочь шарахаются – уж очень страшна скотинка!
Пришлось несчастному Петре добрую молочную корову отвести на бойню.
Ну, как вы думаете? Простит Петре обманщикам? Никогда! Он уж начал придумывать, как отомстить завистникам за их злую проделку!
Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
ПЕРВОЕ МЩЕНИЕ ХИТРОГО ПЕТРЕ
Возвращался с ярмарки хитрый Петре и снова встретил троих завистников. Они втихомолку злорадствовали. Петре скрыл свою ярость, притворился, будто очень благодарен им за услугу: обкорнал, мол, корову и сразу же продал ее гораздо дороже, чем если б она была в обычном своем естестве. И вот хочет он за то угостить своих благодетелей.
Жили дома у хитрого Петре два зайца. Перед тем как принять у себя троих обманщиков, взял наш Петре зайчонка и в поле ушел, недалеко от дома – так, чтобы оттуда слышать, что в селе творится. И строго жене приказал, чтоб она, как только появятся гости, взяла бы второго зайчонка, погладила ласково и тут же велела быстрехонько сбегать в поле, кликнуть хозяина.
Ну, гости пришли. Жена пригласила их сесть, а сама из плетенки достала зайчишку, погладила ласково и велела быстрехонько сбегать за Петре. Помчался зайчишка, собаки деревенские за ним погнались, подняли лай. Услыхал хитрый Петре собачий хор и тотчас прибежал домой. Удивились гости, спрашивают:
– Кто так быстро тебе сказал, что мы пришли?
– Как кто? – удивился Петре. – А зайчонок на что?
Тут он из-за пазухи первого зайчонка вынул и показал гостям (второй-то зайчишка небось был уже далеко!). Удивились гости, спросили, не продаст ли им Петре ученого зайца. Петре для вида поломался сначала, а потом, будто в угоду гостям, и согласился. Запросил он за зайца громадные деньги – за корову, пожалуй, меньше бы получил.
Гости деньги ему отсчитали, взяли зайца, ушли. А ведь было их трое, вот и начали спорить, кому же из них зайцем владеть. Порешили так – сначала у первого пусть поживет два-три дня, потом – у второго, а после – у третьего, чтобы никому не обидно было.
Захотелось завистникам позабавиться зайцем. Разошлись они в разные стороны. Первый взял зайчонка в руки, приласкал, осторожно на землю спустил и послал с порученьем к другому. А зайчонок испугался и побежал без оглядки к родимому лесу.
Так-то вот и случилось: и зайца потеряли, и денег уйму отдали сторицей возместили лукавому Петре убыток. А Петре ухмыльнулся и тихонько молвил:
– Друзья, это только цветочки, а ягодки – впереди. То ли еще будет!
Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
ВТОРОЕ МЩЕНИЕ ХИТРОГО ПЕТРЕ
Трое завистников пожаловались односельчанам на хитрого Петре – и тогда крестьяне собрались на сходку, да и приговорили: бросить в море хитрого Петре. Схватили его, в мешок посадили да крепко зашили. Потом взвалили мешок на плечи – и к морю. Пришли, на землю ношу положили и вдруг (уж не помню, по какой причине, кажется, поблизости что-то стряслось) разбежались в разные стороны: кто вверх по горе, кто в долину – посмотреть, что случилось. А Петре все время кричит из мешка:
– Не хочу, не желаю! Не хочу, не желаю!
А по берегу какой-то богатый хозяин овец гнал. Увидал он мешок да крик услыхал: "Не хочу, не желаю! Не хочу, не желаю!" – поближе к мешку подошел и спрашивает:
– А чего ты не хочешь?
Петре мигом смекнул, что ответить:
– Крестьяне хотят меня сделать царем, а я не желаю. Ну вот и решили они меня утопить за упрямство.
Удивился богатей:
– Не хочешь царем быть? Вот чудак! А я бы – не прочь.
– Ну, тогда развяжи меня, – отвечал хитрый Петре, – и залезай в мешок. Крестьяне придут, ты скажи, что согласен, – пускай, мол, по-вашему будет. И станешь царем. Очень просто!
Богатей живехонько мешок развязал, одеждой с Петре поменялся и влез в мешок, а Петре завязал мешок хорошенько и скрылся.
Вернулись крестьяне, подняли мешок и стали раскачивать, чтоб в море подальше закинуть. Ведь они не знали, что приключилось, пока их на берегу не было. Богатей завопил: "Хочу! Я хочу! Я согласен царем быть! Согласен!" Решили крестьяне, что Петре со страху рехнулся, и думают: "Нужно скорей от него отвязаться". Да в море и кинули, им и невдомек, что не Петре они утопили, а совсем другого.
Пошли они прочь. Навстречу им Петре идет да хворостиной овец погоняет. Остолбенели мужики: откуда он взялся.
– Слушай, Петре, ведь мы тебя бросили в море, а ты вон – живехонек и стадо овец раздобыл!
– Очень просто, – ответил им Петре. – Вы меня бросили в море, утопить хотели, а я там увидал громадное стадо. Чего же добру пропадать? Отсчитал я себе овечек сколько захотел и на берег выгнал.
– А много еще там осталось? – спросили крестьяне.
– Изрядно! – ответил Петре. – Они на самом дне пасутся – там трава посочнее. Все овечки – черного цвета. Лениться не будете, так можете хорошо поживиться!
Крестьяне разлакомились, да и полезли в море. Решили, однако, что первым в пучину опустится поп, а если будет удача – попрыгают и все остальные. Ну, прыгнул поп первым, да так торопился, что позабыл снять камилавку. Поп-то, понятно, камнем пошел ко дну, а камилавка всплыла на поверхность. Увидели ее мужики и подумали, что это попова добыча – черная овечка, – и тут же все прыгнули в море. Только и видели их... Утонули.
Вот как хитрый Петре отомстил жадным дуракам за то, что они погибели ранней ему пожелали.
С тех пор и ведется пословица: "Ты его в море, он богачом вынырнет вскоре". А еще говорится: "Пропал молодец, ан нет – обзавелся стадом овец".
Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
ТРИ БРАТА – СМЕКАЛИСТЫЕ РЕБЯТА
В давние времена жили три брата, и была у них прекрасная кобыла. Однажды у братьев выкрали ее. Обнаружили они пропажу и стали гадать, кто кобылу увел.
Старший брат, как самый умный, говорит:
– Я полагаю, что вор был высокого роста.
Средний старшего поддержал:
– Коли он был высокий, значит, русый.
А младший добавил:
– Ежели русый, значит, с огромными усами. Пошли вора искать!
Сказано – сделано. Бросились братья прямиком через поле на дорогу и налетели на человека, как две капли воды похожего на ихнего вора – и ростом высок, и волосы русые, и усы огромные. Только кобылы при нем не видать. Окружили его братья, словно разъяренные шершни, и ну донимать:
– Куда дел нашу кобылу? Одно из двух выбирай – либо деньги плати, не сходя с места, либо кобылу верни!
Видит бедняга, что попался он, словно кур в ощип, стал вырываться, божиться, что видом не видывал их кобылы, а уж красть и подавно не собирался. Но братья нипочем не отступаются.
– Отдавай нашу кобылу, и все тут! Ты украл!
Человек стоит на своем, тогда братья схватили его и поволокли в Травник к кадию на суд. Спрашивает их кадий:
– С чем пришли?
А братья в один голос:
– Милостивый кадий! Этот человек украл нашу кобылу, и пришли мы просить, чтобы ты заставил его нам заплатить.
Стал кадий расспрашивать:
– А почему вы знаете, что именно он украл вашу кобылу?
Отвечают братья:
– Милостивый эфенди, дошли мы до этого, изволишь ли видеть, своим умом, и теперь нам доподлинно известно, что украл именно он и никто другой!
Услышав такой ответ, кадий вышел в соседнюю комнату, взял лимон, завернул его в тряпку и сунул в мешок. Выносит мешок к братьям и говорит:
– Если догадаетесь, что в этом мешке лежит, решу дело в вашу пользу; если не угадаете – каждый получит по сто ударов по пяткам.
Старший брат заявил:
– Что там у тебя в мешке лежит – не знаю, а только спрятано там что-то круглое.
Средний старшего поддержал:
– Ежели круглое – значит, желтое!
– Ежели желтое – значит, в мешке лимон, – сказал напоследок младший.
Размотали тряпку, а там и впрямь лимон. Но кадий все еще не верит братьям. Оставил он их у себя ночевать. Вот настал вечер, кадий приказал зарезать щенка и зажарить его братьям на ужин. Подошло время за стол садиться, братья принялись за еду, а кадий им и говорит:
– Если угадаете, чье это мясо, – заставлю вора возместить вам убытки, если не угадаете – каждый получит по сто ударов по пяткам.
Старший брат заявил:
– Как бы эта животина ни звалась, а только она день-деньской по двору рыскала.
– Ежели эта животина день-деньской по двору шаталась, значит, она во все свой нос совала, – добавил средний.
– Ежели она во все свой нос совала, – значит, это щенок, – заключил младший.
Вскочил кадий со скамьи и крикнул:
– Угадали! Ваша взяла!
И присудил возместить братьям убытки.
Босния. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты
КТО НЕ РАБОТАЕТ, ТОТ НЕ ЕСТ
У короля Матии была красавица дочь, лентяйка отпетая: никогда ничего не делала, да и не умела делать, день-деньской сидела перед зеркалом и любовалась собой.
Пришла пора выдавать ее замуж. Король объявил: кто в три года научит его дочь работать, за того он ее и замуж выдаст. Время идет да идет, а за королевну никто не сватается. Послал король приближенных искать мужа для дочери. Поехали они в разные стороны. И вот встретился им как-то парень пашет поле на восьми волах. Они тут же ему приказали идти к королю. Парень испугался, но делать нечего. Приходит он к королю, а тот ему и рассказал все по порядку. Согласился парень, обещал в три года научить девушку работать. Привел он королевну домой. Мать выбежала навстречу, дивится на прекрасную девушку.
На другой день парень взял плуг, запряг волов и поехал в поле, а матери сказал, чтобы не принуждала сноху работать. Вечером возвратился с работы, мать подала ужин, а сын спрашивает:
– Кто сегодня работал, мать?
– Я и ты, – отвечает она.
– Ну, кто работал, тот и есть может.
Не понравилось это королевской дочери, рассердилась она и голодная пошла спать. И на другой день все так же было.
На третий королевна и говорит свекрови:
– Мама, дай и мне какую-нибудь работу, чтоб не сидеть без дела.
Та велела ей наколоть дров.
Вечерело. Сели за ужин, а парень снова спрашивает:
– Кто сегодня работал, мать?
– Мы трое: я, ты и королевна.
– Ну, кто работал, тот и есть может.
И все трое поужинали. Так, понемногу, королевна научилась работать.
Через три года приезжает король проведать дочку. Видит – работает она дружно со свекровью. Обрадовался и говорит:
– Как, и ты научилась работать?
– А как же, – отвечает королевна, – у нас так положено: кто не работает, тот не ест. И знаешь, отец, коли ты хочешь поужинать, пойди-ка наколи дров.
Король привез дочери и зятю много подарков, погостил, а потом отвез всех троих к себе во дворец. Парня того он принял, как родного сына, обещал еще при жизни передать ему королевство.
Сербия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
ДЛЯ КОГО ПЕЛА ПТИЦА
Шли по лесу два приятеля и слышат – поет-заливается птица.
Первый говорит:
– Послушай-ка, приятель, как хорошо поет для меня птица.
– Она не для тебя поет, а для меня, – отвечает второй.
– Нет, для меня! Не для тебя, а для меня.
Слово за слово, побранились, поругались, и дело до драки дошло. Как вернулись домой, первый приятель побежал к судье жаловаться, что поссорился с приятелем и тот его отколотил.
– Господин судья! – говорит он. – Станьте в тяжбе на мою сторону, а я вам вечерком в подарок пригоню вола. Вол отменный. Только не считайте моего приятеля правым.
– Не бойся, – отвечает судья, – приятель твой не выиграет тяжбы. Ступай домой, а завтра я вас обоих вызову в суд.
Первый приятель пошел домой веселый. Только вышел он от судьи, как приходит второй и просит:
– Господин судья! Ваша милость! – так-то и так-то...
И рассказывает во всех подробностях, как шли они с приятелем по лесу, как для него пела птица, как они поспорили, поссорились, а потом и подрались.
– Станьте на мою сторону, господин судья, не считайте моего приятеля правым. У меня есть большой откормленный боров, я вечерком пригоню его в ваш свинарник.
– Ладно, любезный! – говорит судья. – Твой приятель не выиграет тяжбы. Приходи завтра на суд.
На другой день оба жалобщика приходят к судье. Каждый надеется выиграть.
А судья как будто и не знает их, спрашивает:
– Что вам угодно?
– Господин! Так-то и так-то, – и все подряд до мельчайших подробностей рассказывают, как они поссорились и подрались. – Просим вынести справедливый приговор, для кого пела птица?
– Оба вы, друзья мои, ошибаетесь, – говорит судья. – Птичка пела в лесу ни для того, ни для другого. Обещайте мне помириться, как благородные люди, и я вам скажу, для кого она пела. Согласны?
– Согласны, господин судья? Скажите скорей, для кого ж она пела.
– Люди, птичка пела для меня, для вашего судьи.
– Благодарим, ваша милость! – ответили тяжущиеся, пошли домой и помирились: поговорили по дороге о том о сем и согласились, что птичка в лесу пела для господина судьи, раз он получил и вола и борова.
Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
ПОП И ПРИХОЖАНЕ
Стояла сильная засуха. После обедни собрались крестьяне перед церковью и начали выговаривать попу: сколько раз он молился о дожде, а дождя все нет. Видно, молитва его неугодна богу.
А поп был не дурак и говорит:
– Я хотел сказать вам, братья, что вчера мне с небес пришел приказ договориться с вами, сколько вам надо дождя и в какой именно день.
Выступает староста:
– Да хоть завтра, в понедельник.
А поп отвечает:
– Завтра нельзя. Я нанял поденщиков полоть кукурузу.
– Ну, так во вторник, – предлагает староста.
– А разве ты не видел, сколько у меня хлеба разложено на гумне для просушки? – говорит другой крестьянин.
– Так давайте в среду.
– В среду невозможно, – возражает третий, – у меня праздник, и если мои гости вымокнут, что я буду делать?
– Ну, значит, в четверг, – говорит староста.
Но четвертый перебивает:
– Как в четверг? Значит, я не могу женить сына?
– Тогда в пятницу.
– В пятницу нельзя, – вставляет пятый, – народ говорит, что пятница тяжелый день – удачи не будет.
– Тогда, братцы, в субботу.
– Ей-ей, не могу, – отвечает шестой, – мне пригонят двух волов и надо будет их испробовать.
Тут вмешался поп:
– Слушайте, люди добрые! Договоритесь-ка меж собой и дайте мне ответ в следующее воскресенье.
Но и к следующему воскресенью крестьяне не могли договориться, так до сегодняшнего дня ни к чему и не пришли.
Сербия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
ХОРВАТ И ТРОЕ ОБЖОР
Как-то раз один хорват отправился по харчевням, в одной оставил задаток двадцать форинтов, в другой – тридцать, а в третьей – сорок, – решил он в тот день покутить на славу. Потом пошел он по городу, заломив на затылок старую рваную шапку, и повстречал трех обжор. Он пригласил их с собою поесть и выпить. Зашли они в ту харчевню, где он заплатил двадцать форинтов. Вот поели, выпили, хорват надел свою шапку, повертел ее на голове и спросил:
– Сколько?
– Уплачено! – ответил хозяин.
Тогда хорват повел обжор во вторую и в третью харчевню; и там они опять ели и пили.
– Продай нам свою шапку, – сказали обжоры.
– Ладно, а сколько дадите?
– Сто дукатов.
– Хорошо, – ответил хорват и продал им свою шапку за сто дукатов. Пошли обжоры без него в харчевню, наелись, напились; старший взял шапку, повертел ее на голове и спрашивает:
– Сколько?
Хозяин отвечает:
– Двадцать форинтов.
Второй обжора толкнул первого:
– Ничего ты не умеешь.
И сам стал вертеть шапку, потом спрашивает хозяина:
– Сколько?
А тот в ответ:
– Да двадцать форинтов.
Тогда третий обжора толкнул второго:
– Оба вы не умеете.
Стал он вертеть шапку, потом спрашивает:
– Сколько?
Хозяин отвечает:
– Сказано вам – двадцать форинтов. С ума вы, что ли, сошли?
Так было и во второй и в третьей харчевне, – всюду им пришлось расплачиваться. Тогда бросились они искать хорвата и вот нашли его – сало топит. Спрашивают, что он тут делает. А он отвечает:
– Вот если кто захочет на небо улететь, то стоит мне вылить ему немного этой смеси за шиворот, он сразу и улетит.
Говорит ему один из обжор:
– Ну-ка, вылей мне немного за шиворот, я хочу улелеть на небо.
Вылил ему хорват сало за шиворот, а оно было горячее, парень и кинулся бежать со всех ног. Двое других обжор говорят:
– Ну-ка, поскорей вылей и нам, чтобы и мы поспели за ним на небо.
Хорват и им плеснул горячего сала за шиворот, а сам удрал. Пошли они снова искать его. Нашли – сидит хорват в бочке и смотрит в дырочку.
– Что ты тут делаешь? – спрашивают.
– Кто хочет говорить на всех языках, должен просунуть язык в эту дырочку, – отвечает хорват.
Один из обжор просунул язык в дырочку, а хорват взял да и отрезал ему кончик языка бритвой. Стал обжора лопотать, как косноязычный, а двое других и говорят:
– А ну-ка давай и нам, чтобы и мы могли с ним разговаривать.
Хорват и им пообрезал языки. Все трое стали лопотать, а друг друга не понимают. Тут уж они так рассердились, что схватили хорвата и повели к судье. Тот спрашивает:
– Зачем пришли?
Они залопотали по-своему, а судья спрашивает хорвата:
– Послушай, любезный, раз эти люди тебя сюда привели, значит, ты в чем-то провинился?
– Право, не знаю. Шел я по дороге, они на меня напали и потащили сюда.
Тогда судья взял палку и отлупил их как следует. На том и расстались.
Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
А ПРАВДЫ НИ НА ГРОШ
Жили-были три брата. Уж такие богатые парни: двое голы как соколы, а у третьего ни рубахи на теле, ни шапки на голове. Слыли они добрыми охотниками, да ружей не имели. Пошли раз до зари на охоту и убили трех зайцев: по двум промахнулись, а третий удрал. Идут через лес, видят лачуга, в ней ни души, они и просят бабушку:
~ Дай-ка нам, бабуся, три горшка – зайцев сварить.
Она им подает три горшка – два разбитые, а у третьего дна нет. Разрезали братья свою добычу, поставили зайцев вариться, а огня-то нет. Тут заметили они на верхушке дуба свет.
– Господи, что там такое? – сказал старший брат и подошел к дубу.
Видит, на верхушке дуба сидит медведь: разжег там огонь, насадил на вертел вола и жарит его. Полез старший брат на верхушку дуба попросить огня, а медведь сгреб его лапой и говорит:
– А! Добро пожаловать! Тебя-то мне и надо. Съем тебя на обед, а вола на полдник!
Второй и третий брат тоже полезли на дуб. Медведь и их сгреб за шиворот и сказал им те же слова. Ничего не поделаешь, пришло, значит, время с жизнью расстаться. Братья – в слезы. Сжалился медведь и говорит:
– Ладно, всех отпущу, коли расскажете мне какую-нибудь диковинную небылицу.
Первый брат начал, второй подхватил, а младший вот до чего договорился:
– Расскажу я вам сейчас небылицу, вы только ничему не верьте, там все враки, а правды ни на грош. Родился я на пятнадцать лет раньше своего отца. Когда отец родился, пошел я к попу, прошу отца окрестить, а поп не хочет без разрешения бога. Пошел я домой, голод и жажда одолевают, иду еле жив. Повстречалась мне женщина – спрашивает, что со мной. Я ей всю правду и рассказал. Запустила она руку в передник, подает мне пригоршню бобов поесть дорогой. Напекло меня солнце, уморился я и лег под дубом отдохнуть, а в кармане еще три боба осталось. Я крепко уснул и во сне повернулся на другой бок. Все три боба выпали на землю и проросли. Проснулся я, поглядел перед собой, а бобы-то выросли до самого неба. Ну, обрадовался я, стал подниматься по стеблю, от веточки к веточке, от стручка к стручку – вот и очутился на небесах. Самого господа бога узрел, многомилостивого: обедает, хлеб с сыром кушает, да только меня не угощает – ни кусочка не дал. Поклонился я ему и попросил дозволения предстать пред его светлым ликом. Рассказал я богу про свою докуку. Бог сразу за дело: взял в руки большое перо и написал, братец ты мой, длиннющее письмо попу с приказом окрестить моего отца. Повеселел я, хочу на землю спуститься – глядь, а бобов-то и нет. Что же случилось? Шли козы на пастбище, набрели на бобы, перегрызли стебли, и у меня уже не было пути на землю. Что тут делать, как тут быть? Пошел я опять к господу богу, рассказываю, что со мной приключилось. Бог дал мне отрубей, набил я ими полные карманы, а он и говорит: "Кидай отруби, по ним и спустишься".
Я так и сделал, да вот беда: отрубей не хватило. Что ж теперь делать? На мое счастье, засунул я за пояс моток пряжи. Стал ее сучить да по ней спускаться, а до земли все-таки не хватает. Измучился, ничего придумать не могу: оборву, подвяжу, оборву, подвяжу – все до земли не достает. Тут вспомнил я, что на голове у меня чуб. Отрезал я его и стал выдергивать волосок за волоском, вяжи да подвязывай – ни конца, ни краю, небо высоко, земля далеко, ничего и не выходит. Мне стало не по себе, взял я сердце крепко в руки и прыг со страшной высоты. Бац! Упал в живую изгородь и завяз по самую шею. "Ой, батюшки, караул!" – стал я звать на помощь. Что делать, куда податься? Вылезай, выбирайся, поднимайся, брат, – ну кое-как и выполз. Побежал домой, взял большой деревянный молоток, чтобы разломать изгородь. Едва удалось ее разбить: жара стояла сильная, и все замерзло. Устал я, жажда томит, пошел воды напиться, солнце печет, а вода в колодце замерзла. Смотрю кругом – нет ли где камня. "Знаю, что сделаю", – подумал я, взял ножик, отрезал себе голову, разбил ею лед, напился всласть и пошел дальше. Отошел немного, вижу – дуб стоит, а на дубе человек молотит просо, солома падает на землю, а зерно остается на верхушке дуба. "Что ты делаешь, сердечный, как это у тебя солома падает на землю, а зерно остается наверху?" А молотильщик в ответ: "Ты дивишься этому, а тому не дивишься, что ты без головы".
Ударил я себя по лбу – ив самом деле, где же моя голова? Вспомнил, что оставил ее там, где лед разбивал. Побежал к колодцу и нашел там собственную голову. Взял и приставил ее на место, а когда пришел домой вижу, что приставил ее наоборот: затылок – спереди, а нос сзади.
Вот тебе, медведь, небылица – вранья сколько хочешь, а правды ни на грош, – заключил младший брат.
Медведю сказка пришлась по душе, он и говорит:
– Ты ловко соврал, ступай домой, не трону вас.
Далмация. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
ПАУК И ЛИХОРАДКА
Быль это или небылица, а случилось так, что встретились паук и лихорадка и пошли вместе по свету. Ходили, ходили, устали и остановились отдохнуть на винограднике у сторожа.
– Не пойду дальше, – говорит лихорадка. – Устала я, а до города далеко. Останусь у сторожа.
– А я отдохну немного и пойду в город, – говорит паук.
Через некоторое время паук ушел. А лихорадка, как осталась одна, напала на сторожа и ну его трепать. Сторож как схватил мотыгу и давай копать, пока его пот не прошиб. Лихорадка его и отпустила. На другой день она опять на него напала, а он опять стал копать землю, пока его в пот не ударило. Так бывало каждый день, и в конце концов лихорадке надоело, и она убежала от сторожа.
А паук пришел в город и устроился в комнате у барина. Но только он начал плести паутину, как пришла служанка с метлой и тряпками и всю его работу испортила. На другой день паук снова принялся за паутину, но опять пришла проклятая служанка и испортила все его рукоделье. Так повторялось изо дня в день.
Паук понял, что ему здесь не житье, и пошел бродить по свету. Встречает он свою старую приятельницу – лихорадку. Рассказали они друг другу о своих несчастьях и решили поменяться местами: паук пойдет в хижину сторожа, а лихорадка – к барину в город.
Пришла лихорадка к барину, напала на него, – тот сразу задрожал, скорее лег в постель и послал за лекарем. Много он намучился-настрадался от лихорадки.
А паук пришел в хижину сторожа и тихо, мирно разукрасил ее паутиной. Сторож ему нисколько не мешал, и паук зажил в спокойствии.
Сербия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
ЭРО С ТОГО СВЕТА
Однажды турок с женой работали на кукурузном поле. В полдень муж пошел напоить коня и привязать его на новом месте, а жена прилегла в тень отдохнуть. Откуда ни возьмись Эро.
– Бог в помощь, турчанка!
– Спасибо. Откуда ты?
– А я с того света пришел.
– Да не может быть! А не встречал ли ты там моего Мую? Он всего несколько месяцев как умер.
– Как же, как же! Это мой ближайший сосед.
– Ну, как он? Как ему там живется?
– Слава богу, здоров. Да только вот плохо без денег. Не на что табаку купить, а как соберутся друзья, так ему и за кофе заплатить нечем.
– А ты не собираешься туда возвращаться? Может, снесешь ему немного деньжонок? – спрашивает турчанка.
– Отчего же не снести, я как раз туда и иду, – говорит Эро.
Турчанка побежала, взяла кошелек, который муж оставил там, где скинул одежду, и все деньги отдала Эро для передачи Муе. Схватил Эро деньги, сунул их за пазуху и побежал вдоль речки. Не успел он скрыться из виду, как приходит турок. Жена к нему:
– Подумай только, тут сейчас был человек с того света. Сказал, что знает нашего Мую и что ему плохо там без денег: не на что ни табаку купить, ни за кофе заплатить. Я и дала ему все деньги, что у тебя были в кошельке, чтобы он их Муе отнес.
– Где он? Куда пошел? – закричал турок.
– Вон он, по бережку реки идет, – объяснила жена.
Муж вскочил на неоседланного коня и погнался за обманщиком. Оглянулся Эро, увидел, что за ним гонится турок, и пустился бежать к водяной мельнице, что под горой стояла, ворвался туда и кричит мельнику:
– Удирай! Беда! Вон скачет турок, хочет тебя зарубить. Дай-ка мне свою шапку, а вот тебе моя. Беги в гору, за мельницу.
Мельник увидел скачущего турка, испугался и, даже не подумав, почему вдруг его собираются зарубить, поменялся с Эро шапками и пустился бежать. А Эро надел шапку мельника, обсыпал себя мукой и стал похож на настоящего мельника. Прискакал турок, соскочил с коня и подбежал к мельнице.
– Эй, ты! Где человек, что сейчас вошел сюда?
– А вон, видишь, бежит по горе.
– Подержи-ка моего коня.
Мужик взял коня, а турок побежал за мельником в гору, по буковому лесу, и закричал:
– Где, мерзавец, деньги, которые ты обманом взял у моей жены, чтобы их отнести Муе на тот свет?
– Что ты, господь с тобой. И жены твоей я не видел, и знать не знаю ни про Мую, ни про деньги.
Так они спорили добрых полчаса, пока наконец поняли, в чем дело. Турок сломя голову кинулся к мельнице, но, увы! – коня уже не нашел, да и парня след простыл.
Турку ничего не оставалось, как вернуться домой на своих двоих. Увидела его жена и кричит:
– Что такое? Где же конь?
– А черт бы его побрал! – отвечает турок. – Ты послала Муе денег на табак и кофе, а я дал коня, чтобы Муя на том свете пешком не ходил.
Герцеговина. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
ЭРО И КАДИЙ
Пас Эро коров у кадия. В стаде ходила и его собственная корова. Как-то коровы подрались, и корова пастуха забодала хозяйскую корову. Эро побежал к кадию.
– Благородный эфенди! Твоя корова забодала мою.
– А кто виноват? Кто-нибудь их раздразнил, что ли?
– Нет, никто. Сами сцепились.
– Ну что ж! Скотину в суд не потащишь.
– Да нет, ты послушай, эфенди, что я говорю: моя корова забодала твою, – говорит Эро.
– А-а! Погоди, я погляжу в Коран. – И кадий потянулся за книгой. Но Эро схватил его за руку:
– Не смей! Раз ты о моей корове не смотрел в Коран, то и о своей нечего тебе смотреть.
Герцеговина. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
ЭРО И ТУРОК
На берегу реки, за мостом турок пахал плугом землю, а Эро на ту пору гнал по дороге навьюченных лошадей. Поравнялся Эро с турком и слышит, как тот понукает своих волов да покрикивает:
– Н-но, Пегий, н-но! У тебя и то котелок варит, а у Эро не варит!
Тут Эро въехал на мост, гикнул и погнал лошадей на другую сторону, а сам завопил:
– Боже, боже, горе мне, бедному! Что теперь делать буду?
Услышал турок причитания Эро, бросил своих волов и побежал на выручку.
– Стой, Эро, что с тобой? Что случилось?
– Боже, боже, горе мне, бедному! Кони мои ушли, а я за рекой остался.
– Так ступай и ты за ними!
– Нет уж, увольте! Клянусь богом и Святым писанием, я по этому мосту не пойду. Ни за что на свете.
– Брось дурака валять! Почему это ты не пойдешь по мосту, когда по нему и народ и навьюченные лошади переправляются на ту сторону?
Да куда там! Эро и стонет и охает, а на мост ступить боится.
– Послушай, а сколько ты заплатишь, если я перенесу тебя через реку на своих плечах?
– А сколько просишь?
– Двенадцать монет.
– По рукам!
Турок взвалил Эро себе на спину, перенес по мосту на другой берег и на землю спустил. Эро пошарил по карманам и говорит:
– Ни единой монеты нет, брат, клянусь богом и Святым писанием!
– Как же нет, боров ты влашский! Что же ты врешь? Влезай опять на спину!
Эро оседлал турка и переехал на нем обратно. Турок бросил его на землю:
– Раз у тебя нечем платить, так и подыхай тут, собачий сын! – и пошел к своим волам пахать землю. А Эро перебежал через мост и крикнул:
– Эй, турок! По-твоему выходит, что у твоего вола котелок варит, а у Эро не варит! А как же я тогда переехал через реку на твоем горбу – туда и обратно?
Герцеговина. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты
ЭРО И ЕГО КОРОВА
Был у Эро старый-престарый конь. Погнал его Эро на базар – авось, думает, кто-нибудь и купит моего конягу. Но за деньги покупать никто не хотел, и выменял Эро своего коня на корову. Заприметили сделку четверо озорников и подговорили торговцев подшутить над Эро. Выходит Эро с коровой на площадь, а его со всех сторон поздравляют.
– Эх, и хорош у тебя конь, Эро! Редкостной бурой масти у тебя конь, господин! Ай да конь! Ай да конь! У нашего Эро не конь, а огонь, – и все в таком же духе.
Вот миновал Эро торговую часть города, вышел в поле и думает: "Любопытно, кто из нас сегодня ослеп и разума лишился, – я или торговцы? Однако же все наперебой твердят, что я веду коня. Я его сию же минуту оседлаю!"
Развязал Эро пояс, сделал из него узду, накинул на корову свой кафтан и вскочил ей на спину. Корова и понеслась по полю вскачь будто бешеная, будто ее овод под хвост укусил. А Эро и давай кричать:
