Текст книги "Сказки народов Югославии"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Тотчас парень снарядил гонца за отцом и за матерью, а тестю сказал:

– Вот приедут родители, тогда и сыграем свадьбу!

Услыхали родители нежданную новость, тут же в путь собрались и вскорости прибыли.

– Ну что, видишь, отец? Раздобыл я куда больше денег, чем на ученье истратил!

– Вижу, вижу, сынок, – и отец прослезился. – Долгих лет тебе жизни и великого счастья! Уж прости меня!

– Забудем старое, – отвечал сын. – Я не сержусь! Я ведь знаю: нет худа без добра. О чем нынче плачешь, тому завтра радуешься.

И вот пригласили они отовсюду гостей, сыграли веселую свадьбу. Целый месяц пировали по-царски. А потом стали жить в почете, в довольстве и славе. Говорят, и теперь еще где-то живут. Только люди никак той страны не найдут. Ходят, ищут, плутают, а дороги не знают.

Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова

ТУРОК, СЕРБ И ЦЫГАН

Турок, серб и цыган занимались вместе извозом. Как-то раз заночевали они на лугу, который принадлежал одному спахии, а коней своих пустили пастись. Увидел спахия возчиков, прибежал на луг и давай орать:

– Ах вы бродяги этакие! Кто вам разрешил пасти здесь своих коней! Турку это еще простительно, – он на этой земле хозяин, да и влаху тоже, потому что влах наш испольщик, зато, на цыгана глядя, я просто диву даюсь. Ни на себя он не работает, ни на господ, вот уж поистине – ни богу свечка, ни черту кочерга! Держите его! – крикнул спахия турку и сербу. – Да всыпьте горяченьких по пяткам, пусть запомнит, цыганское отродье, как наши луга опустошать!

Турок и серб схватили цыгана и задали ему такого жару, что бедняга от боли заскрипел зубами.

– Послушай-ка, влах! – говорит спахия. – А ведь и тебе нельзя пасти коня на моем лугу, клянусь своей бородой! Ты же знаешь, любезный, что мне самому сено нужно. А кроме того, ты, милый мой, не турок и не смеешь так вольничать, потому что живешь на турецкой земле. Эй, ребята! Хватайте влаха! – кричит спахия. – И ему не мешает запомнить, как на турецкое пастбище без разрешения коня пускать!

А цыган и турок рады стараться – повалили серба и давай колошматить его палкой по пяткам.

– Эй, турок, – вступил тут опять спахия, – по чести говоря, ты, как истый правоверный, должен был бы удержать своих дружков от дурного поступка, ибо пророк Магомет, как тебе известно, заповедал нам в Коране не зариться на чужое добро. А ты сам подучил цыгана и влаха выпустить коней на мой луг. Значит, один ты во всем виноват, значит, ты хуже, чем твои сотоварищи неверные.

Подмигнул спахия цыгану и сербу, возчики бросились на турка, покатились с ним по земле, словно с надутым бурдюком, и за милую душу подковали его без подков и гвоздей!

Герцеговина. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты

ВСЕ ВАЖНО, НО ВАЖНЕЕ ВСЕГО РЕМЕСЛО

Вздумал как-то царь прокатиться с женой и дочерью по морю на корабле. Не успели они отплыть далеко от берега, как подул сильный ветер и отнес их за тридевять земель, в неведомую страну, где об их царстве ничего и не слыхали. Сошли на берег. Царь побоялся сказать, кто он, а денег у них с собой совсем не было. Не знал царь никакого ремесла и нанялся в пастухи стеречь деревенское стадо.

Так прожили они несколько лет. И вот однажды сын царя той страны увидел дочь пастуха. Хороша она была, как зорька ясная, и уже невестой стала. Царевич объявил отцу с матерью, что не женится ни на ком, кроме как на дочери пастуха из такого-то села. Отец, мать и все придворные уговаривали его не срамиться: как же так, царевич – да вдруг женится на пастушке! Ведь на свете столько царских и королевских дочерей! Но все понапрасну, царевич твердил одно: "Другой мне не надо!" Видя, что его не отговорить, царь послал визиря сказать пастуху, что он хочет женить царевича на его дочери. Визирь пришел и сказал это пастуху, а тот спрашивает:

– А какое ремесло знает царевич?

Ужаснулся визирь:

– Бог с тобой, добрый человек! Какое же ремесло может знать царевич! Да и на что ему ремесло? Люди учатся ремеслу, чтобы прокормиться, а у царевича есть и земли и города.

– Раз он не знает никакого ремесла, не отдам за него дочь, – говорит пастух.

Визирь вернулся и передал царю слова пастуха. Придворные удивились. Они думали, что пастух сочтет большим счастьем и честью, если царевич возьмет его дочь в жены, а он, смотрите-ка, требует, чтобы царевич ремесло знал! Царь посылает другого визиря, но и ему пастух говорит то же самое:

– Пока царевич не выучится какому-нибудь ремеслу и не принесет мне изделия своих рук, до тех пор между нами дружбы не будет.

Вернулся во дворец второй визирь и сказал, что пастух не отдаст дочь, пока царевич не выучится какому-нибудь ремеслу. Тогда царевич пошел по базарной площади и стал выбирать, чему легче научиться. Переходил он от одной лавки к другой, глядел, как работают разные мастера, и пришел к лавке, где плели рогожи. Такое ремесло показалось ему самым легким. Стал он учиться и через несколько дней сплел рогожу. Отнесли ее пастуху, сказали, что царевич выучился ремеслу, и вот, мол, его изделие. Пастух взял рогожу в руки, осмотрел ее со всех сторон и спрашивает:

– А сколько она стоит?

– Четыре гроша, – говорят.

– Что ж, ничего! Сегодня четыре гроша, да завтра четыре – это восемь, да четыре послезавтра – это двенадцать... Если бы я знал это ремесло, я не пас бы теперь деревенское стадо!

И рассказал царь, кто он и как сюда попал. Все обрадовались, что берут не дочь пастуха, а царскую дочь, обвенчали молодых и сыграли веселую свадьбу. Потом царю дали корабли и людей, и он вернулся в свою страну.

Сербия. Перевод с сербскохорватского Н. Дмитриева

ПРИЛЕЖНЫЙ БАТРАК

От одного барина, большого плута, ушел батрак. Где взять нового слугу? Всякий, кто нанимался в работники, договаривался с хозяином так: если работник рассердится, то он платит сто гульденов, да вдобавок хозяин вырежет у него из спины три ремня; а если барин рассердится, то работник поступит с ним точно так же, и не только получит обратно свои сто гульденов, но сверх того еще столько же. Жалованье хозяин замка назначал хорошее, вот и шли к нему, но попробуй не рассердиться на такую продувную бестию. Многие уже приходили в замок здоровые и с сотней гульденов в кармане, а через несколько дней убирались восвояси с изуродованной спиной и пустым кошельком.

Неподалеку от замка жил в ветхой лачуге бедняк с тремя сыновьями. От матери осталось им по сто гульденов. Выросли сыновья, со всякой работой справляются. Дома дел было немного, подходящей службы не подвертывалось, а тут дошел до них слух, что в замок требуется работник. Всем братьям захотелось наняться на службу; даже меньшой – хоть его и считали дурачком, потому что он день-деньской лежал на печи и забавлялся с кошкой, – и тот стал проситься в замок. Братья никак не могли прийти к согласию, и отец решил, что сначала пойдет старший работать на хозяина замка. Взял парень свои сто гульденов и заключил с хозяином уговор.

На другой день поутру будит хозяин работника и говорит ему:

– Ступай пахать, завтрака не жди. С тобой побежит собака, будешь работать, пока она не пойдет домой.

Работник встал, запряг лошадь, кликнул собаку и отправился на пашню. Едва солнце поднялось, а уж он в поле. Собаку повариха хорошенько накормила, и она растянулась под кустом орешника, а работник начал пахать. Пашет он, пашет, пот с него так и льется. Вот уж и полдень, в животе у работника от голоду урчит, а собака лежит себе полеживает. Только вечером поднялась она и побрела к замку, работник с плугом – за ней. Хозяин поджидает батрака возле сарая, спрашивает его:

– Ну как? Не сердишься, что целый день работал не евши?

– Как тут не рассердиться? – отвечает с досадой работник. – От зари до зари гни спину на пашне, а про еду, черт бы вас побрал, и думать не смей!

Вынул хозяин из кармана нож, вырезал из спины работника три ремня и прогнал его.

На другой день приходит второй брат. Нанялся с тем же уговором, что и старший, и выложил сто гульденов. Хозяин послал его пахать, и с ним то же самое случилось – весь в крови и с пустым карманом вернулся он вечером домой.

Идет в замок третий, меньшой брат, – тот, что прослыл дурачком. И с ним такой же уговор. Посылает хозяин работника пахать. Работник запряг лошадь, кликнул сытехонького пса и отправился в поле. Пес по привычке улегся под кустом, а батрак стал пахать. Вот провел он одну борозду, другую, потом сорвал у сохи лопатку и запустил ею в пса.

– Тяв, тяв! – взвизгнул пес и припустил со всех ног домой, работник за ним.

– Ты уже дома? – удивился хозяин.

– Ведь вы же сами сказали, чтоб я возвращался, когда пес домой пойдет, – молвил работник. – Вы уж не сердитесь ли?

– Да что ты! – возразил хозяин, вспомнив об уговоре. – На пашню я пошлю кого-нибудь другого, а ты веди в загон четырех волов, пусть-ка они там попасутся. Да смотри не вздумай открыть им ворота или разломать ограду. Но чтоб волы непременно были в загоне!

– Ладно, – кивнул работник и, вскинув на плечо топор, пошел к волам. Как только волы подошли к забору, он размахнулся топором и ну гвоздить их по башкам. Повалились волы наземь. Порубил их работник на части и покидал по кускам через ограду в загон.

– Волы уже в загоне? – спрашивает хозяин.

– Конечно, – отвечает тот.

– Как же ты их загнал туда? Может, отворил ворота или разломал топором ограду?

– Что вы? Я их просто порубил, а потом по кускам и побросал в загон. Ведь вы не сердитесь?

– Вот еще выдумал! Чего ради мне сердиться? Иль у меня волов мало? А сейчас ступай да привези домой мясо!

Прилежный батрак пошел, погрузил мясо на телегу да мимо замка прямехонько к своим братьям.

– Куда ты отвез мясо? – спросил хозяин, когда батрак вернулся в замок.

– Братьям отвез, им нечего есть, – ответил послушный работник. – Ведь вам не жалко?

– Было б о чем жалеть! Говядины у нас сколько хочешь, – ответил хозяин. – А теперь свези на мельницу сто мер зерна. Да смотри не вздумай искать помощников. Сам на мельнице разгрузи и нагрузи телегу.

Работник запряг лошадь в телегу и медленно поехал к мельнице. И кого он ни встречал, всех просил пойти с ним на мельницу помочь ему свалить с воза зерно, а потом погрузить муку. Охотников нашлось много, и все толпой двинулись к дому братьев.

– Где же мука? – удивляется хозяин, увидев порожнюю телегу.

– Братьям отвез. Негоже есть мясо без хлеба. Вы уж не сердитесь ли?

– Стану ли я из-за горсти муки сердиться, – говорит хозяин, скрипя зубами. – Завтра привезешь из винного погреба бочку, что стоит там в углу, да смотри сам взвали ее на воз!

Едет работник к винограднику и просит всех встречных помочь ему взвалить на воз стоведерную бочку. А из погреба повез ее прямо к братьям.

– Где же вино? – удивляется хозяин, увидев пустую бочку.

– Братья пьют. Кто ж не знает, хозяин, что хлеб да мясо запить нужно. Вам не по нутру, что ли, это? Сердитесь?

– Да полно, стану ли я злиться из-за бочки вина! – отнекивается хозяин, а самого трясет от злости. – А теперь послушай, что я тебе скажу. Вечером мы с хозяйкой поедем на виноградник. Если ночь выдастся безлунная, ты будешь нам светить, а еще ты должен провожать нас и встречать у погреба.

– Все выполню, – отвечает услужливый работник.

Вечером во дворе стояла запряженная карета, а работник большой ореховой веткой раздувал трут.

Вот хозяин с женой сели в карету, а работник сунул тлеющий трут в соломенную кровлю господского дома, да и вспрыгнул на запятки. Вскоре заполыхал весь дом.

Наконец карета остановилась у погреба, а усердный работник уж тут как тут – стоит у дверцы кареты. Когда стали собираться в обратный путь, работник снова бросил горящий трут в соломенную кровлю. Вспыхнул погреб ярким пламенем и осветил всю округу. Хозяину не в чем укорить усердного батрака.

– Какого черта ты спалил мой дом? – раскричался он, увидев на месте дома кучу пепла и груды обгоревшего камня.

– Светил вам. Вы же сами велели. Уж не сердитесь ли вы?

– Да что ты! – ответил хозяин, позеленев от злости. – Эка беда, у нас еще есть винный погреб на винограднике, там и переночуем. Поехали!

– Да кто его знает, каково там, – мнется работник. – Вы же видели, что на обратном пути я вам тоже светил.

– Что ж ты там спалил? – кричит хозяин.

– Э, да вы, никак, изволите гневаться, – молвил батрак и полез в карман за ножом.

– С чего бы это мне гневаться? – сразу успокоился хозяин, испугавшись за свою шкуру. – У меня много денег; станем странствовать по свету, и ты с нами. А нынче ночью нас приютит сосед.

Сосед попотчевал гостей ужином и отвел им две комнаты. Батрак целую ночь глаз не сомкнул; двести гульденов никак не выходили у него из головы. Полночь уже давно миновала, как вдруг слышит он за стеной голоса: хозяин разговаривает со своей женой. Скорехонько подскочил батрак к двери и прильнул ухом к замочной скважине.

– От него нужно избавиться, будь он хоть самим чертом, – говорит жене хозяин. – Завтра мы приедем к морю; ночевать будем на корабле. Мы ляжем рядом, а его положим у себя в ногах поперек. Кто раньше проснется, тот и столкнет его в море.

– А черта столкнуть не хочешь? – проворчал хитрый батрак и снова залез в постель.

На следующий день вечером приехали они к морю и расположились на ночлег на корабле. Все вышло так, как уговорились хозяин с женой. Работник лег там, где ему велели, и прикинулся спящим. А как господа заснули, работник встал, перетащил на свое место жену хозяина, а сам улегся рядом с ним. Вскоре хозяин проснулся и столкнул свою жену в море.

– Слава богу, избавились! – говорит он лежавшему рядом работнику.

– Что? – засмеялся батрак. – Вы от жены избавились, а не от меня!

– Разрази тебя гром! – вскричал хозяин.

– Вы все еще не рассердились? – смеется удалой батрак и ищет нож.

– Черт возьми! Как же на тебя не рассердиться, когда ты всего меня лишил, даже жены? Вот тебе двести гульденов, и проваливай!

– А помните уговор? – сказал работник, вытащил из кармана нож и вырезал из спины хозяина три ремня. А потом отправился домой и стал, как и прежде, сидеть на печи да играть с кошкой. Теперь у братьев было всего вдоволь: и еды и вина.

Словения. Перевод со словенского И. Макаровской

НУЖДА И ВРАТЬ ЗАСТАВИТ

Жил один человек по имени Мия, и был он неисправимый лгун, да такой искусный, что, если бы дня через два довелось ему услышать от кого-нибудь свое собственное вранье, он бы наверняка принял его за чистую правду.

Как-то утром встал Мия с постели и вспомнил, что в кармане у него ни гроша. Стал он размышлять, как бы день перебиться. Жена и дети есть просят – хоть иди воруй. Уж он и так и этак в уме вертел и наконец надумал наплести каких-нибудь небылиц да с помощью своих выдумок и добыть денег. Вскочил Мия, схватил свой чубук и кисет и полетел прямиком в кофейню. А там все соседи в сборе. Вот входит Мия в кофейню, ни с кем не здоровается и "бог в помощь" не говорит, а сам такой печальный, унылый – ну, брат, не иначе как у него вся родня померла, и уже на кладбище ее свезли. Сел Мия, чубуком об пол постукивает и никому ни слова, понатужился и уронил на грудь несколько слезинок. Другие аги вокруг сидят и молча курят. Наконец один ага говорит:

– Слушай, Мия, что-то ты нам давненько ничего не врал. А ну-ка соври что-нибудь, ты ведь мастак по этой части!

Но Мия и глазом не повел. Уставился в одну точку и постукивает об пол пустым чубуком – где ему табака-то взять, если в кисете ни щепотки, а в кармане гроша ломаного нет. Тут другой ага окликнул Мию и просит соврать позанятнее, а Мия словно воды в рот набрал. Повскакали соседи с лавок:

– Что это ты в молчанку играешь, когда нам охота твое вранье послушать!

– Молю вас богом, добрые люди! Оставьте меня в покое! Великое горе свалилось на мою несчастную голову, такое горе, что я с трудом и языком-то ворочаю.

Всполошились соседи:

– Что с тобой стряслось? Скажи, Мия!

– Ах, лучше и не спрашивайте! Сегодня утром умерла у меня жена! Бедняжка должна была разрешиться от бремени, но во время родов скончалась. Осталось у меня шестеро ребят, мал мала меньше; дома визг стоит и плач. Куда мне податься, страдальцу, ума не приложу, вот и кинулся я сюда со всех ног! В кошельке у меня ни гроша, не на что покойницу похоронить, не на что детям хлеба купить!

Выслушали аги рассказ, и лица их омрачила печаль.

– Несчастный Мия! И надо же было такой беде обрушиться на его плечи! жалели они своего соседа.

Стали аги деньги собирать – кто грош пожертвует, кто два, и вскоре набралась у Мии полная пригоршня монет.

– Эй, Мия! – воскликнули тогда аги. – Благодари бога, что у тебя кобыла жива, а жена умерла! Аллах рахметиле, упокой бог ее душу! Жену человеку найти проще простого. "У везучего жена умирает, а у невезучего – кобыла", – говорит старинная поговорка.

– Когда ты покойницу хоронить собираешься? – спросил вдруг один из соседей.

А Мия притворился, будто не слышал. Тот переспросил раз, второй, потом потряс Мию за плечо:

– Да отвечай же наконец, когда ты будешь покойницу хоронить?

– Хорошо бы в полдень снести ее в мечеть, – сквозь слезы пробормотал Мия, – а потом похоронить на кладбище Вакие, потому что такова была воля покойной.

– Не плачь, Мия, – утешает его сердобольный ага. – И у меня жена умерла, а я, видишь, жив-здоров. Знаю я, как больно потерять жену, но, благодарение богу, боль эта быстро проходит! Точно так же бывает, когда нечаянно ударишься локтем или коленкой – сначала очень больно, а потом все заживет, словно ничего и не было. Благодари бога, что твоя кобыла жива и ты можешь свезти на базар вязанку дров да купить детям хлеба.

– Слава аллаху, добрые люди! – закричал тут Мия и, не простившись, побежал на базар. На базаре купил мяса и отнес домой, чтобы к обеду поспел слоеный чурек с мясом. Взял плетеную сумку – и снова на базар; накупил всего, что ему требовалось, да еще не все деньги потратил! Бодро зашагал он домой. Время близилось к полудню, но развеселый Мия и думать позабыл про свое вранье. Вот подходит Мия к дому – и что же он видит! Собралось у его ворот человек сто народу, ждут полудня, чтобы нести покойницу в мечеть. Мия так и обомлел от страха: что теперь делать? Но тотчас сообразил, как ему вывернуться. Снова притворился печальным и пробирается сквозь толпу.

– Дай бог тебе доброго здоровья, Мия!

– Будьте здоровы, друзья! – а самого смех разбирает. Наконец протиснулся Мия к калитке, отворил ее и к людям повернулся.

– Вы что это перед моими воротами собрались? По какому такому поводу?

– Чтобы покойницу в мечеть снести, – отвечают ему хором соседи.

– Да в своем ли вы уме, люди? – воскликнул Мия. – Или, может, спятили? Не вы ли сами утром в кофейне просили меня соврать вам что-нибудь несусветное, – вот я и наврал. А больше никогда врать не стану, и если по воле аллаха у меня жена помрет, я вам так по совести и скажу, не буду больше лгать. Да и нынче-то нужда меня врать заставила!

Тут Мия калитку захлопнул – и в дом.

А толпа не расходится – люди кричат, ругают Мию на чем свет стоит. А Мие и дела до этого нет – сегодня у него по усам потечет масло из жирного чурека.

Босния. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты

КАК ДЕВУШКА ЦАРЯ ПЕРЕХИТРИЛА

Жил-был бедняк. Никого родных у него не было, кроме дочери. Жили они подаянием. Дочь умела говорить умные речи и отца учила, как надо просить и умно говорить. Раз пришел бедняк к царю за милостыней. Царь спросил, откуда он и кто научил его так умно говорить. Бедняк ответил, что дочь научила.

– А она у кого научилась? – спросил царь.

– Ее умудрил господь и наша бедность.

Тогда царь дал ему три десятка яиц и сказал:

– Снеси их дочери и скажи, чтобы она вывела мне из них цыплят. Выведет – я ее награжу, а нет – буду тебя пытать.

Бедняк, плача, вернулся домой и сказал обо всем дочери. Та догадалась, что яйца вареные, послала отца спать, сказав ему, что обо всем позаботится сама. Отец послушался, лег спать, а дочь взяла котел, наполнила его водой, положила туда бобы и сварила их.

На другое утро позвала она отца и велела ему взять плуг, запрячь волов и пахать у дороги, по которой поедет царь.

– Как увидишь царя, – сказала она отцу, – сей бобы и кричи: "Эй, волы, пошевеливайтесь! Да поможет бог уродиться вареным бобам!" Царь спросит: "Как же могут уродиться вареные бобы?" – "Так же, как из вареных яиц могут вывестись цыплята", – ответишь ты.

Выслушал дочь бедняк, пошел пахать у дороги, а завидев царя, принялся кричать:

– Эй, волы, пошевеливайтесь! Да поможет бог уродиться вареным бобам!

Царь остановился.

– Бедняк, как же могут уродиться вареные бобы? – спросил царь.

– Так же, преславный царь, как из вареных яиц могут вывестись цыплята, – ответил тот.

Царь сразу понял, что так его дочь научила отвечать. Он велел слугам схватить бедняка и привести к себе. Дал ему царь пучок льна и сказал:

– Возьми и сделай из этого канат, паруса и всю остальную снасть, какая нужна для корабля, а не сделаешь – пропала твоя головушка!

Бедняк в страхе взял пучок льна, заплакал и пошел домой рассказать обо всем дочери. Та послала его спать, сказав, что обо всем сама позаботится. Наутро она взяла кусочек дерева, разбудила отца и говорит:

– Возьми этот кусочек дерева и отнеси царю: пусть он мне из него сделает кудель, веретено, станок и все прочее, тогда и я сделаю, что он велит.

Бедняк послушался дочери и сказал царю, как она научила. Услыхав ответ, царь подивился и стал думать, что ж теперь делать. Потом он взял чашечку и дал ее бедняку:

– Возьми чашечку и снеси своей дочери: пусть она ею вычерпает море, чтоб на его месте стало сухое поле.

Бедняк заплакал, отнес чашечку домой и рассказал обо всем дочери. Та велела ему подождать до утра и обещала обо всем сама позаботиться. Утром она позвала отца и дала ему пучок пакли:

– Снеси царю, пусть он этой паклей запрудит все озера, реки и ручьи, тогда я ему вычерпаю море.

Бедняк пошел и передал все царю. Царь, видя, что девушка умнее его, велел привести ее и, когда вместе с отцом она предстала перед ним, сказал:

– Угадай, девушка, что слышно дальше всего?

– Преславный царь, дальше всего слышны гром и ложь, – ответила девушка.

Тогда царь взялся за бороду, повернулся к своим приближенным и спросил:

– Угадайте, сколько стоит моя борода?

Одни отвечали так, другие этак, а девушка сказала:

– Царева борода стоит трех летних дождей.

– Девушка ближе всех к правде, – сказал царь и спросил у нее, хочет ли она выйти за него замуж, потому что он решил взять ее в жены. Девушка поклонилась и сказала:

– Преславный царь! Как ты хочешь, так и будет. Только прошу тебя, напиши своей рукой на бумаге, что, если ты на меня рассердишься и прогонишь со двора, я вправе взять с собою то, что мне больше всего по душе придется.

Царь согласился и написал. Прошло некоторое время, и царь разгневался на жену.

– Не хочу, – говорит, – чтобы ты была моей женой. Уходи из моего дворца куда глаза глядят!

– Хорошо, преславный царь! Я уйду, только позволь мне переночевать, утром меня здесь не будет.

Царь позволил, а царица за ужином подмешала в вино ракии и каких-то душистых трав и, потчуя царя, приговаривала:

– Пей, царь, веселей! Завтра утром мы расстанемся, и, поверь, я буду счастливее, чем в тот день, когда мы с тобою встретились.

Царь опьянел и заснул, а царица приготовила карету и увезла его в каменную пещеру. Царь проснулся, увидел, где он находится, и закричал:

– Кто меня сюда привез?

– Я тебя сюда привезла, – отвечала царица.

– Зачем ты это сделала? Я же сказал, что ты мне больше не жена.

Тогда она достала бумагу:

– Правильно, преславный царь, ты мне это говорил. Но посмотри-ка, что написано на этой бумаге: что мне больше всего по душе придется в твоем доме, то я и могу унести с собой, когда буду уходить от тебя.

Царь поцеловал жену и вернулся с ней во дворец.

Черногория. Перевод с сербскохорватского Н. Дмитриева

КОРОЛЬ ПРИ СМЕРТИ

В одном государстве разболелся король. Никакие лекарства ему не помогали, и лекари совсем уже потеряли надежду на его выздоровление. Тогда явились в королевский замок мудрецы и дали такой совет:

– Нужно найти человека, которому нечего больше желать. Стоит королю надеть рубашку того человека – и болезнь как рукой снимет.

Тотчас во все концы страны разослали гонцов – искать человека, довольного всем на свете. Объехали гонцы все земли, горы и долины и нигде не могли найти такого человека, – одному недоставало в жизни того, другому – другого, словом, каждому чего-нибудь не хватало для полного счастья.

И вот напоследок в далекой чудесной стране гонцы наткнулись на одного весельчака – пил он вино, песни распевал и никогда не печалился. Спрашивают гонцы весельчака, чему он радуется. А тот присвистнул в ответ, хватил кулаком по столу и говорит:

– А чего мне не радоваться, я всем на божьем свете доволен и ничего другого для себя не желаю!

Обрадовались гонцы, что повстречали счастливца, и воскликнули:

– Пойдем с нами к нашему королю, будешь богат!

А весельчак им в ответ:

– Богат? Зачем мне богатство? С меня и моего богатства хватит! Никуда не пойду!

С превеликим трудом гонцы втолкнули счастливца в карету и привезли к королю. А уж король при последнем издыхании.

Окружили счастливого человека придворные:

– Скорей снимай рубашку!

А он вытаращил на них глаза и замотал головой.

– Рубашку снимай! Скорей снимай рубашку! – кричат придворные хором.

Каково же было их изумление, когда оказалось, что у счастливчика не было на теле рубашки. Так и умер бедный король. А все потому, что на всем белом свете не нашлось человека, которому нечего было бы желать.

Словения. Перевод со словенского Т. Вирты

ПОД ЛЕЖАЧИЙ КАМЕНЬ ВОДА НЕ ТЕЧЕТ

В давние времена жил один крестьянин. Водилось у него кое-какое добро, но больше всего на свете дорожил он любимой женой. Встанут они, бывало, с зарей – и дружно за работу возьмутся. Трудились в поте лица и сводили кое-как концы с концами. Но недаром говорится, что горе да беда по людям ходят. Не прошло и года после свадьбы, как потерял несчастный муж единственное свое сокровище: умерла его дорогая жена.

Известно, что хорошая хозяйка – гордость любого дома, и кто такой жены лишился, тому уж на нерадивую и смотреть противно. Опустела изба у вдовца, остыл очаг, а сам он ходит теперь в грязной рубахе и в пир, и в мир, и в добрые люди. Ничего не поделаешь, пришлось ему подумать о женитьбе. Невест на выданье – что орехов в лесу, а присмотрись к ним – и увидишь: девка красива, да прясть ленива. Надоело крестьянину выбирать себе невесту, и вот однажды решил он пойти в соседнее село и жениться на первой девушке, какая встретится ему на пути.

Когда-то в старину были мельницы с конской тягой. У околицы соседнего села стояла как раз такая мельница, я возле той мельницы вдовец увидел девушку – она дожидалась, пока мельник смелет ее зерно.

– Пойдешь за меня замуж, красная девица? – спрашивает он наудачу.

Девушка встрепенулась и пропела сладким голоском, будто медовых пряников наелась:

– Не знаю. Спроси матушку!

Для жениха невеста всегда найдется, но у крестьянина слово было твердо, и от своего решения отступиться он не захотел.

Пошел к матери той девицы, что возле мельницы помола дожидалась, а она ему и говорит:

– Девка у нас на выданье – это правда, да только скажу тебе начистоту: не приучена моя доченька ни овец пасти, ни стирать, ни обед готовить. Потом не пеняй на нас за то, что мы тебе кота в мешке подсунули.

– Смотри, сынок, – вмешался тут отец девицы, – набаловала мать свою дочку, только что в мед ее не обмакивала да в молоке не купала. Коли надеешься, что сумеешь сделать из нее хорошую жену, – ну что ж, тогда бери!

Жених и сам понял, какова невеста, едва она слово молвила, но говорит старику:

– Не велика беда! Есть у меня большая торба – покуда торба полна, молодуха будет сидеть сложа руки.

И тут вдовец показал старику большую пеструю торбу, доверху набитую всякой снедью – пшеничным хлебом, мясом, маслом, а что за секрет в той торбе заключен, так и не открыл. Только добавил, обращаясь к невесте:

– Твое дело следить, чтобы торба всегда была полна, а больше ни о чем не заботься.

И пошло тут веселье: отец до смерти рад сплавить свою лежебоку, да и мать радехонька, что пристроила любимую дочку, а жених доволен, что невеста согласилась лишь до тех пор бездельничать, пока торба будет полна.

На следующий день муж собрался в поле пахать, а молодуха осталась дом сторожить. Перед уходом муж повесил торбу на гвоздь и наказывает:

– Эй, торба! Пока ты полна, изволь всю работу по дому переделать!

И к двери, а жена его окликнула:

– Что же это ты, муженек, уходишь, а не говоришь, где мне взять обед и ужин?

– В торбе всякая всячина припасена, – потрудись только ручки протянуть, моя голубка.

Вечером муж возвратился с пашни домой и видит – молодуха устроилась за печкой с кошкой на коленях, не поймешь, кто кому песни мурлычет. А в доме беспорядок и запустение. Лентяйка спотыкается о метлу, а все равно к ней не притрагивается – с какой стати, если муж приказал торбе хозяйничать.

Муж еще порога не успел переступить, а жена уж к нему с жалобой:

– Посмотри-ка, муженек, твоя торба даже в избе не подмела!

Крестьянин притворился, будто это ему в диковинку, разбушевался и давай лупить торбу:

– Ах ты лентяйка этакая, все бы тебе на гвозде висеть!

Отхлестал он торбу как следует, а потом воскликнул, словно догадался о чем-то:

– Послушай-ка, жена, сдается мне, будто отощала наша торба...

– Так я же из нее брала себе еду и на обед и на ужин!

– Вот потому, наверное, торба и была сегодня такая нерадивая, – сказал муж и вынул из нее ужин.

То же самое было и на второй и на третий день. Муж все ругал и бил торбу, пока она и вовсе не опустела.

– Как же нам теперь быть? – забеспокоилась жена, когда подошло время обедать.

Муж будто тоже расстроился да встревожился, – мол, и у меня от забот голова кругом идет, а когда жена хорошенько проголодалась, сказал:

– Да-а, ничего, видно, нам другого не остается, как наполнить торбу доверху... А тогда можно и отдыхать.

– Что же нам делать?

– Придется потрудиться над торбой. Я ведь тебя предупреждал, когда пришел свататься, – набей торбу и гуляй себе на здоровье. Но после первого же обеда торба сильно похудела – ты и сама это заметила.

Тут муж показал своей жене, за какое дело ей в первую очередь приниматься. Пришлось молодухе и в доме прибрать, и скотину накормить, а муж свернул голову большому петуху и велел его зажарить. Потом достал муки и научил жену тесто замешивать, печку топить да хлеб печь. Когда все было готово, муж сложил хлеб и жареного петуха в торбу и говорит:

– Ну вот, теперь, женушка, можешь и посидеть сложа руки.

Пришла пора пшеницу жать. Крестьянин дал жене серп – ступай, мол, жни да снопы вяжи.