Текст книги "Сказки народов Югославии"
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Так пятеро змеев вызволили из плена царскую дочь. Радуются змеи, что спасли такую красавицу, да только тут же и поссорились, потому что не могли решить, чья она будет.
Вмешался в их ссору раб, который отправился на поиски царевны, и говорит:
– Братья, девушка эта принадлежит мне! Вы же знаете, что я должен отвести ее к отцу, и тогда он помилует меня. Коли я бы не отправился на поиски царевны, вы бы ее не нашли, потому что ничего бы о ней не знали.
Говорит один змей:
– Эта девушка – моя! Если бы я не напал на ее след, вам бы никогда не завладеть царевной, а ты, раб, напрасно искал бы ее!
Говорит второй змей:
– Эта девушка – моя! Если бы я не выкрал ее, вам бы никогда не завладеть царевной и раб напрасно искал бы ее, да и ты, брат дорогой, напрасно напал бы на ее след.
Говорит третий змей:
– Эта девушка – моя! Если бы я в один миг не выстроил башню и не укрыл вас в ней вместе с царевной, – семиглавый змей догнал бы брата и отнял бы красавицу, а тогда напрасно разыскивал бы ее раб, напрасно младший мой брат по следу бы шел, а второму брату и похищать не стоило царевну.
Говорит четвертый змей:
– Эта девушка – моя! Если бы я не попал в семиглавого змея, он бы унес царевну, и напрасно бы тогда разыскивал ее раб, напрасно младший мой брат шел по следу, второму брату не стоило бы царевну похищать, а третьему башню строить.
Говорит пятый змей:
– Эта девушка – моя! Если бы я не подхватил ее, когда она на землю падала, она бы разбилась насмерть, и вы бы все равно не завладели ею, и, стало быть, напрасно раб разыскивал бы ее, напрасно младший брат шел по следу, старшему брату не стоило царевну похищать, третьему – башню строить, а четвертому в змея целиться.
Так и препирались братья из-за девушки, пока не повстречали мать Ветров и не попросили ее рассудить, кому должна принадлежать царевна.
Выслушала братьев мать Ветров и спрашивает:
– Скажите-ка мне, что вам посоветовала мать ясного Месяца?
Братья признались, что они не ходили к матери ясного Месяца. Говорит им тогда мать Ветров:
– Ступайте к матери Месяца, она вас лучше рассудит, потому что ее сын чуть не весь мир обошел.
Отправились братья вместе с девушкой к матери Месяца. Не поздоровались по чести, а уж кричат с порога:
– Послала нас мать Ветров, чтобы ты постановила, кому из нас принадлежит эта девушка! – И рассказали ей, как они царевну спасли и почему каждый считает девушку своей.
Спрашивает их мать Месяца:
– А были вы у матери Солнца?
Братья ответили, что у матери Солнца они еще не были. Говорит им тогда мать Месяца:
– Ступайте, дети мои, к матери Солнца, она лучше всех рассудит вас, потому что ее сын обошел весь белый свет.
Двинулись братья в путь к матери Солнца. Не поздоровались толком, а уж кричат с порога:
– Послала нас к тебе мать Месяца, чтобы ты постановила, кому принадлежит эта девушка.
И рассказали братья, из-за чего у них спор вышел.
Спрашивает мать Солнца:
– А есть ли у вас, детки, своя мать?
Братья ответили, что есть. Тогда мать Солнца отправила их домой и такие слова сказала:
– Идите, дети мои, к родной матери. Родная мать – самый справедливый судья своим детям. Вот и ваша мать лучше всех разберет вас и постановит, кому девушкой владеть.
Пошли братья домой и поведали матери, где были, какие подвиги свершили и к кому за советом ходили. Рассказали и про то, как мать Солнца отправила их домой к родной матери, чтобы она постановила, кому девушке принадлежать.
Мать им и говорит:
– Слушайте, дети мои, что вам скажет родная мать. Вы мне сыновья, а царевна пусть будет дочерью. Вы братья, а она пусть будет вам сестрой.
И братья согласились с ее решением.
Так шесть братьев и их сестра и стоят на небе. Это семь ярких звезд в созвездии Стожары. Каждый год они обходят мать Ветров, мать Месяца и мать Солнца и благодарят за советы. Бывают они в пути с Джюрджева по Видовдан[*], и в это время их не увидишь на небе.
[* Джюрджево – Юрьев день – 23 апреля, Видовдан – 28 июня.]
Сербия. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты
ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА
Когда господь бог сотворил мир, явился к нему человек:
– Слушай, господи! Сотворил ты меня, так скажи: сколько буду я жить, как буду питаться, что мне делать положено?
Отвечал ему бог:
– Жизни я назначил тебе тридцать лет. А питаться ты будешь, чем только душа твоя пожелает. Ну, а делать тебе вот что положено: быть властелином в этом мире.
– Ну спасибо тебе! – промолвил человек. – Хорошую жизнь ты мне назначил, только уж очень короткую.
– Подожди! – отвечал ему бог. – Посиди там в углу, подожди.
Тут как раз предстал перед господом бык и сказал:
– Сотворил ты меня скотом, так скажи, сколько буду я жить, как я буду питаться, что мне делать положено?
Отвечал ему бог:
– Видишь, вон там, в сторонке, сидит человек? Это твой повелитель. Должен ты ему землю пахать да повозку таскать, ну, а есть будешь летом траву, а зимою – солому. Так и будешь в ярме ходить тридцать лет.
Ну, а бык недоволен:
– Господи! Тридцать лет такой каторжной жизни? Убавь!
Услыхал эти речи человек, сидевший в углу, и тихонечко шепчет:
– Отними у него хоть немного годочков – и прибавь мне!..
А бог рассмеялся и молвил:
– Ну что ж, хорошо! Уважу вас обоих – возьми у быка двадцать лет.
Получил человек двадцать лет бычьей жизни, а уж к богу собака спешит:
– Сотворил ты меня в этом мире собакой – так скажи, сколько буду я жить, как буду питаться, что мне делать положено?
Отвечает ей бог:
– Видишь там, в уголке, человека? Это – твой повелитель. А работа твоя – сторожить ему дом, и стадо, и богатства его. Кормиться будешь объедками, какие останутся после его трапезы. Срок твоей жизни – тридцать лет.
Услыхала все это собака и молвит:
– Пощади меня, господи! Хоть немного убавь!
Услыхал ее речи сидевший в углу человек и показывает знаками: "Отними у собаки хоть немного годочков да прибавь-ка их мне!" Ну, бог улыбнулся и молвил:
– Уважу вас обоих – возьми, человек, двадцать лет у собаки.
Так-то вот получилось: оставил бог десять лет для собаки, ну а век человечий продлил до семидесяти. Тут как раз прибежала к творцу вселенной обезьяна, поклонилась и молвит:
– Боже, боже, сотворил ты меня обезьяной. Так скажи, сколько буду я жить, чем я буду питаться, что мне делать положено?
Отвечает ей бог:
– Видишь, там вот, в сторонке, сидит человек. Это – твой повелитель. Будешь верно служить ему, забавлять своего господина, его детишек развлекать. Кормить тебя будут лесными орехами и другими плодами. Ну, а жизни тебе – тридцать лет.
Услыхала ту речь обезьяна – вздохнула:
– Непутевая жизнь! Поубавь-ка мне, господи!
Снова делает знак человек:
– Отними у нее хоть немножко, да мне и прибавь!
Улыбнулся господь.
– Уважу вас обоих – возьми, человек, двадцать лет обезьяньих.
Ну, взял человек эти годы, и стало жизни ему девяносто лет.
Вот и живет человек тридцать лет привольной человеческой жизнью. С тридцати до пятидесяти – трудится он, словно бык, чтоб жену и детей прокормить. А как заработает, скопит деньжонок – так собакой становится: все думает, как бы добро сохранить. Так и лается он лет до семидесяти с домочадцами, скаредничает, скандалит, орет. Ну, а семьдесят стукнет человек что твоя обезьяна: все над ним потешаются, все смеются.
Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. Савинова
ПОЧЕМУ МОНАХИ ВЕЧНО ПОБИРАЮТСЯ
В давние времена ходил по свету святой Савва, проповедовал слово божье, наставлял людей на праведный путь. Вместе с ним странствовал некий монах. Как-то раз двинулись проповедники в путь из села, а тот хозяин, что приютил их на ночь в своем доме, дал монаху три просфоры на дорогу и говорит:
– Пресвятая богородица! Храни их от всякой напасти, пока не кончатся просфоры!
Подошли святой Савва с монахом к боснийской границе и сели обедать, глядь, а просфор только две осталось – третью монах съел украдкой. Спрашивает его святой Савва:
– Кто съел третью?
– Я не ел, клянусь спасением души своей!
– А кто же ее съел?
– Не знаю, клянусь святой церковью!
Проповедовали они в народе, проповедовали, да прослышали о них турки. Выследили монахов, схватили обоих и бросили в огненную печь. Святой Савва прикрыл монаха своим телом, от пламени его защищает, а сам ему на ухо шепчет, чтобы турки не услышали:
– А ну-ка, признайся перед смертью, кто съел третью просфору?
– Пусть меня изжарят, да еще и сварят – все равно не признаюсь, раз я не виноват.
Прогорела печь, а святой Савва и монах живы и невредимы вышли из огня ведь они божьими угодниками были. Увидели турки, какой оборот дело приняло, тотчас же выпустили святого Савву и монаха, бросились им в ноги, молят:
– Простите нас, неразумных и грешных, требуйте от нас любой награды!
Отвечает святой Савва:
– Ничего нам от вас не надо! Дайте нам только триста дукатов.
Выдали им турки триста дукатов, и проповедники вернулись в Сербию в свой монастырь. Тут святой Савва и говорит:
– Надо поделить эти триста дукатов на три части – по числу просфор. Сто дукатов я возьму себе за ту просфору, которую я съел, а тебе вот вторая сотня – за твою просфору. Третья же сотня пусть хранится у меня до тех пор, пока не отыщется тот человек, что съел третью просфору.
Тут монах как закричит:
– Клянусь святой церковью, третью просфору я съел, когда с тобой по селам ходил. Отдавай мне третью сотню дукатов – я согласен с твоим решением.
– На! возьми, если уж на то пошло! – молвил святой Савва. – Да пусть господь бог и все святые предназначат вам, монахам, в удел вечно побираться и никогда не насытиться!
Герцеговина. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты
СКАЗКА О ДРАВЕ
Было это в давние времена, когда наши прадеды еще не знали ржи и пшеницы. На берегу реки Дравы в Корушке жил богатый рыбак. Все свое богатство нажил он тем, что без устали ловил рыбу в Драве. Уж как он был благодарен родной реке! И вот однажды спросил он реку:
– Матушка Драва! Скажи, как отплатить тебе за то, что ты помогла мне достичь большого достатка?
– Отправляйся в далекие земли, – ответила Драва рыбаку. – Там в далеком краю люди пекут пшеничный хлеб да ржаной. Купи того и другого хлеба по караваю и принеси мне!
Рыбак двинулся в путь и наконец пришел в благодатные, богатые края. Люди там ели прекрасное яство – хлеб, а на родине рыбака его и знать не знали. Купил рыбак, как велела Драва, два каравая, один пшеничный, а другой ржаной, и, вернувшись домой, оба в реку бросил. Вдруг вода в Драве начала подниматься и затопила весь правый берег. А когда вода спала, земля стала родить наливную рожь и золотистую пшеницу.
Так люди получили семена и всюду стали сеять рожь и пшеницу.
Словения. Перевод со словенского Т. Вирты
* СКАЗКИ О ЖИВОТНЫХ *
ЯЙЦО-АТАМАН
В одном селе водилось с полдюжины кур, и снесли они десяток яиц. А тут, как на грех, одна женщина говорит:
– Дай-ка я угощу наших кур солью, чтобы лучше неслись!
Набрала пригоршню соли и посыпала курам. Куры наклевались соли и в тот же час передохли, и во всем селе только и осталось что десяток яиц.
Как раз об эту пору нагрянули в село жандармы и вот сговариваются:
– Что будем на ужин есть?
– Яичницу!
Разбили для них все яйца, только одно уцелело.
– Что же мне одному во всем селе делать? – воскликнуло уцелевшее яйцо. – Убегу-ка я отсюда!
И единственное яйцо убежало из села в лес.
А в лесу встретился яйцу петух. Завидел он яйцо и кричит:
– Куда путь держишь, дорогое яичко?
А яйцо в ответ:
– И не спрашивай, дорогой петух! Доняла меня лихая беда! Кто бы в нашем селе ни остановился на ночлег, первым делом сговариваются, чем бы с дороги подкрепиться. "Яйцами!" Было нас десять штук, девять яиц уничтожили. Только я в том побоище уцелело. Ну, думаю, надо спасаться, взяло да и укатило в лес!
Говорит ему петух:
– И со мной в точности такая же история приключилась: кто ни остановится в нашем селе, первым делом сговариваются: "Что будем за ужином есть?" И, не долго думая, решают закусить жареным петухом. Было нас пятнадцать товарищей, четырнадцати головы долой, только я один из побоища живым выбрался. Ну, думаю, нет мне спасения и решил, пока не поздно, в лес податься.
Подружились яйцо с петухом, и пошли они дальше вдвоем. Набрели яйцо и петух на валун-камень, а на нем кошка сидит. Спрашивает кошка:
– Куда, милое яичко, путь держишь? А ты, дружище петух, куда бредешь?
Отвечает яйцо:
– И не спрашивай, кошка! Лихая беда нас допекла.
А кошка допытывается:
– Да что такое с вами случилось?
– Ах, кошка дорогая, неслыханное несчастье! Злые люди перебили всех наших товарищей, только мы с моим другом-петухом в живых остались. Но и нам гибель грозила, вот мы и решили в лес убежать. Авось, думаем, поживем еще немножко!
– Ах, милые вы мои! – говорит им кошка. – И я всяких обид натерпелась, потому что в нашем селе живут ужасно злые люди. Как чуть у них мясо выйдет, тотчас на кошку вину сваливают – кошка, мол, мясо слопала! Поймают бедняжечку и прибьют до полусмерти. Кончится пшеница, а они, злодеи, снова за свое: "Мыши пшеницу потравили, а кошка и не думает их ловить!" И опять несчастная кошка страдает. А то еще бывает, оцарапается ребенок или просто ушибется где-нибудь – а кто виноват? Опять-таки кошка. "Посмотрите – кошка отнимала у нашего ребенка мясо из рук и оцарапала его". И давай кошку лупить. Мочи нет, до чего мне это битье надоело, и сбежала я в лес. А теперь вот прошу вас – примите меня в товарищи.
Подружились яйцо, петух и кошка и отправились дальше втроем. Шли они лесом, шли и вышли на поляну, а на поляне пасется осел. Увидел осел петуха, яйцо и кошку, приветствовал их своей прекрасной песней, а потом спросил:
– Куда идете, дружная команда?
Отвечает ему яйцо:
– Натерпелись мы бед, ослик дорогой! Бессовестные люди из нашего села совсем нас замучили, просто сил наших больше не стало, и убежали мы от них в лес.
– И я настрадался досыта, – откликнулся осел. – Сами посудите. Если надо горшки на базар везти – грузят на осла. Дрова из леса на осле тащат. Глину для горшков – тоже на осле. Воду возят на осле; соль – на осле; навоз в поле – и то на осле! Надоела мне такая жизнь, поднял я свои уши и рысью в лес припустился. Милое яичко, и ты, петух, и ты, кошка, – примите меня в товарищи! Позвольте, и я пойду вместе с вами!
– Ну что ж, пожалуй! – ответило яйцо, и осел пошел с ними вместе.
Вот выходят они к ручью, а в ручье баран воду пьет. Спрашивает их баран:
– Куда направляетесь, дружная команда?
– Гонит нас беда, приятель! – отвечает барану яйцо.
– Что за беда вас гонит?
– Страшная беда, друг дорогой! А ты почему в лесу бродишь?
– Ах, и не спрашивай, белое яичко! Хозяин мой – сущий злыдень! Он продал всех моих товарищей-баранов, меня одного пощадил. Навязал мне на шею огромный колокол и поставил вожаком овечьего стада. Теперь я за всех в ответе. Потравит какая-нибудь овца зеленя в поле или в огород заберется, а я своими боками отдувайся. Не стало больше моей моченьки сносить такие мучения, и решил я укрыться в лесу. Скажите, дружная команда, не примете ли вы меня к себе в товарищи?
– Отчего же, понятно, примем! – согласилось яичко.
Пошли дальше все вместе – яйцо, петух, кошка, осел и баран. Бредут они лесом и вдруг выходят на лужайку. А на лужайке волк лежит. Увидел их волк и спрашивает:
– Куда идете, дружная команда?
Отвечает яйцо:
– Ах, друг мой серый волк! Выгнала нас из дома беда!
– Что за беда, белое яичко?
– Ужас какая беда! Злые люди из нашего села со свету нас сживали, вот мы и убежали в лес!
Говорит им волк:
– Ах, я тоже немало горя хлебнул. Какая живность ни пропадет у людей, они все на волка валят: "Волк, мол, съел!" И давай меня травить. Разобиделся я на такое обращение, ушел в лес и вот встретился с вами.
Пошли дальше вместе. Выходит компания на лужок, сели отдохнуть. Тут волк и говорит:
– Ну, что теперь делать будем? Проголодался я что-то! Кого бы мне съесть?
– Я для тебя не гожусь, очень уж я маленькое! Одно яйцо для волка – что слону дробинка! – откликнулось яичко.
– А у меня больно перьев много, – поспешил заметить петух, – ощиплешь меня – ничего и не останется.
– А у меня когти длинные, еще поцарапаю тебе нутро, – вставила кошка.
Говорит осел:
– А я хоть и большой, да что толку, – гляди, какой я тощий! Кожа да кости, а мяса совсем нет!
– Зато я и большой и жирный, – сказал баран. – Мной ты досыта наешься! Раскрой пасть пошире, а я разбегусь и вскочу тебе в глотку живьем.
Волк встал и раскрыл пасть. А баран разбежался, да как хватил волка рогами по лбу. Свалился волк и подох.
– Ого! – воскликнуло яйцо. – А ведь баран-то волка убил! Кто теперь тушу понесет?
– Я не могу, – откликнулся петух.
– И я не могу, – говорит кошка.
– А я привык тяжести таскать, – сказал осел, – грузите волка на меня.
Взвалили они волчью тушу на осла и пошли дальше. Вдруг видят – перед ними дом. И решили в том доме заночевать. Стали через забор перебираться. Яйцо кое-как перекатилось, петух раскрыл свои крылья и перелетел, кошка вскарабкалась на забор, а оттуда соскочила вниз. Баран с разбегу перемахнул. А ослу нипочем не одолеть этакую высоту, потому что у него на спине груз лежит тяжелый. Наконец разбежался осел что есть силы и перепрыгнул с грехом пополам, а волчья туша свалилась у него со спины и упала под забор. Вот входят яйцо, петух, кошка, баран и осел в дом, глядь, а в доме полным-полно волков! Сели ужинать, стали пить за здоровье друг друга. Подняли здравицу и в честь атамана, а яйцо и говорит:
– Будьте и вы здоровы, как тот, кто лежит под забором!
– А кто там под забором лежит? – спрашивают волки. – Давайте-ка сходим посмотрим!
Подошли и видят – под забором дохлый волк валяется! Струсили волки – и наутек в лес. Забились в самую чащу, тут один волк и спохватился:
– Ну, не дурацкое ли это дело – сами в лес удрали, а яичную команду в доме оставили! Давайте вернемся и посмотрим, что они там делают!
А волки ни в какую не соглашаются.
– Не бойтесь, дурачье несчастное! Ничего с вами худого не случится!
– Что же ты нам велишь делать?
– Давайте вернемся обратно. Вы подождете меня за забором, а я войду в дом: не боюсь я команды яичной. Я сильнее их всех! Что против меня белое яичко, да пушистый серый зверек, да задира на ходулях, да дохлятина на четырех ногах? Как раскрою я пасть – так и кинется дохлятина бежать, а жирного да белого я схвачу и проглочу!
Повернули волки обратно к дому. Подошли к забору и остановились, а храбрый волк прямо к двери направился. Увидела его яичная команда, встревожилась:
– Куда нам деться? Сейчас они всех нас сожрут до единого!
А яйцо-атаман и говорит:
– Я зароюсь в золу, петух пусть на потолочную балку взлетит, кошка под лавкой притаится, осел – за дверью, а баран пусть в закутке спрячется. Как только волк войдет в дом, я начну попыхивать под золой, волк подойдет к очагу и станет огонь раздувать, а я вспыхну под золой и обдам волчью пасть пламенем. Кошка в тот же миг из-под лавки пусть выскочит и полоснет его когтями по глазам, баран боднет рогами из своего закутка, осел за дверью копытами застучит и затрубит во весь голос, а петух пусть скачет с балки на балку и кричит "кукареку!".
Глядь, уж волк на пороге. Вошел, а в доме пусто! Лишь жар в очаге теплится. Вздумал волк огонь разжечь да осмотреться как следует. Стал на угли дуть, а яйцо вспыхнуло под золой и опалило пламенем волчью пасть. А тут кошка из-под лавки выскочила и полоснула его когтями по глазам, баран прыгнул из закутка и боднул волка рогами, петух заметался с балки на балку и закукарекал, а осел затрубил и копытами за дверью застучал.
Выскочил волк из дому и со всех ног к своим кинулся. Прибежал, а волки и давай выпытывать – что там да как там. Огрызнулся волк:
– Отвяжитесь от меня! Мне и вспоминать противно! Подумайте только круглый белячок зарылся в золу, пушистый зверь под лавкой схоронился, задира на ходулях взлетел на балку, жирный да белый в закутке спрятался, а дохлятина на четырех ногах за дверью притаилась. Вхожу я в дом – пусто! В очаге жар теплится. Я и решил огонька развести да оглядеться как следует. Подул на угли, а маленький белячок как вспыхнет под золой, да как обдаст меня пламенем, пушистый зверь из-под лавки выскочил, да как полоснет по морде когтями, жирный да белый выпрыгнул из своего закутка, как боднет меня рогами, а дохлятина на четырех ногах за дверью трубит: "Пода-ать его сюда-а-а!" Задира на ходулях мечется с балки на балку, заливается: "Подать его сюда! Кукарекуу!" Ну, думаю, еще не хватало мне в лапы к дохлятине попасться! Не хватало, чтобы вздернули меня под потолок к задире на ходулях! Этак, пожалуй, к своим не вернешься!
Выслушали волки своего товарища и сломя голову в лес бросились. А яйцо-атаман со своей командой и по нынешний день хозяйничает в волчьем доме.
Босния. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты
КОСОЙ И МЕДВЕДЬ
Стояли жестокие холода. Одежда вздорожала, много детишек ходило в лохмотьях. Крестьянин вырубил лес, продал на дрова перекупщику, кусты и пни выжег и на том месте посеял овес.
Овес уродился на славу. Приметили это заяц и медведь и повадились ходить в поле. Однажды вечером встретились они в овсах. Медведь как рявкнет на косого:
– Убирайся, пока цел, из моего овса!
Заяц повел ушами и ответил:
– Что правда, то правда, овес твой, да съем-то его я; уж больно он мне по вкусу пришелся!
У мишки дух захватило от таких дерзких речей, а заяц все не унимается:
– Ты, косолапый, хочешь все сам сожрать, потому что ты сильнее. Погоди, сейчас мы силами померяемся, у тебя искры из глаз посыплются. А ну, держись! Нет, постой, этак, чего доброго, кто-нибудь из нас дух испустит! Лучше попробуем стиснуть камень; кто выжмет из него воду, тому и достанется овес!
Медведь так сжал камень, что он рассыпался прахом. Из-под когтей летели искры, а воды ни капли. Заяц украдкой обрызгал камень водой, ударил по нему и сунул под нос изумленному медведю.
– Гляди, косолапый! Где уж тебе со мной тягаться! Стоит мне тебя пальцем тронуть, как ты сразу ноги протянешь!
– Ой, ой, заяц-то мал, да удал! Удирать надо, пока не поздно, прошептал со вздохом медведь.
Заяц навострил уши и все услышал.
– Ох, и устал же я! Пойдем-ка вон на тот пригорок и поспим немножко, говорит он увальню медведю.
Медведь захрапел, заяц тоже. Заяц и в самом деле заснул, медведь же притворялся спящим, а сам все думал, как бы задать стрекача. Взглянул на зайца, а глаза у того открыты. Ждет медведь, ждет, пока заяц заснет, а он, как назло, смотрит во все глаза. Тут на медведя такой страх напал, что он со всех ног припустился бежать, только пятки засверкали и шерсть встала дыбом.
Мчится медведь, а навстречу ему волк.
– Эй, побратим, куда спешишь? Или диво какое случилось? Уж не загорелась ли где вода?
Смутился мишка и говорит:
– Я, любезный, еле ноги унес – мала попалась птичка, да коготок востер!
– Вдвоем нам нечего бояться, – сказал волк.
И пошли они под гору поглядеть на страшного зайца. Медведь встал на задние лапы – и увидел зайца, а волк ничего не увидел, потому что не умел стоять на задних лапах.
– Ну, надобно тебе помочь, – сказал мишка, схватил волка в охапку, встал с ним на задние лапы, приподнял его повыше и спросил:
– Видишь, там, за изгородью?.. Отвечай же, дурак, видишь или нет?
Волк ни гугу. Опустил его медведь на землю, а волк знай себе молчит. Медведь так его сдавил, что у волка и дух вон.
Уставился медведь на мертвого товарища и думает:
– Гляди-ка, одним взглядом убил его косой. А ведь я говорил с зайцем и даже лежал рядом с ним, – знать, я еще прыток да увертлив, коли цел остался!
И косолапый не мешкая удрал из наших краев, потому что у нас много зайцев. И по сей день он еще не вернулся; а волков у нас больше нет, потому что последнего задушил медведь, когда хотел ему зайца показать.
Но зато в наших овсах, сразу за околицей, уйма косых.
Словения. Перевод со словенского И. Макаровской
ЕЖ И СЕРНА
Жили-были еж и серна. Поспорили они, кто скорее пробежит по долине. Еж свернулся клубочком и скатился вниз, а серна разбежалась, прыгнула – и так головой ударилась о дерево, что погибла. Теперь у ежа было достаточно мяса на жаркое, но сам-то он не мог разделать тушку и пошел искать мясника. Встречает зайца; тот спросил, куда еж идет. Еж ответил, что за мясником. Заяц ему показал свои зубы и сказал, что он хороший мясник. Но еж зайцу не поверил и пошел дальше. Повстречалась ему лисица, но и она в мясники не годилась. Наконец еж встретил волка. Волк спросил, куда он идет. Еж ответил, что он мясника ищет. Волк ему показал свои клыки и сказал, что пойдет с ним. Пришли они, волк разделил серну на четыре части и сказал:
– Первая часть моему дяде, вторая – отцу, третья – матери, а четвертая – мне самому.
Еж его и спрашивает:
– А что же мне достанется?
– Да то, что останется, – ответил волк.
Ежу не понравилось, что ему ничего не достанется, и он позвал волка к судье:
– Пойдем судиться.
Волк согласился. А еж знал местечко, где был поставлен капкан на волка. Вот подошли они к капкану, еж постучал по железу своей лапой и говорит:
– Господин судья, вставайте.
Стучал он так несколько раз, а волк и говорит:
– Что ты так долго не можешь добудиться сонливого судьи? Дай-ка я его разбужу.
Еж согласился. Волк ударил лапой по капкану и попался. Еж отошел в сторонку и стал смеяться. Вскоре пришел человек с топором, чтобы волка убить. Ударил волка по голове, а еж и говорит:
– Это твоему дяде.
Ударил второй раз:
– Это твоему отцу.
В третий раз ударил:
– Это твоей матери.
А как ударил человек в четвертый раз, волк испустил дух, а еж сказал:
– Это тебе самому, а все, что осталось, – мне.
И еж сам съел серну.
Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
МЕДВЕДЬ, СВИНЬЯ И ЛИСА
Подружились медведь, свинья и лиса и вздумали вместе пахать землю и сеять пшеницу. Стали договариваться, что каждый возьмется делать.
– Я проберусь в ригу и украду зерно, а потом вспашу поле рылом, говорит свинья.
– А я буду сеять, – говорит медведь.
– А я буду боронить хвостом, – говорит лиса.
Вспахали, посеяли. Пришло время жатвы. Стали решать, кто что будет делать.
– Я буду жать, – говорит свинья.
– Я буду снопы вязать, – говорит медведь.
– Я буду упавшие колосья собирать, – говорит лиса.
Сжали пшеницу, связали в снопы и стали договариваться, как молотить.
– Я расчищу гумно, – говорит свинья.
– Я буду таскать снопы и молотить, – говорит медведь.
– Я буду трясти снопы и отделять солому, – говорит свинья.
– А я хвостом буду очищать зерно от мякины, – говорит лиса.
– Я буду веять, – говорит свинья.
– Я буду делить хлеб, – говорит медведь.
Так и сделали. Приступили к дележке урожая. Медведь разделил хлеб, да несправедливо. Свинья упросила дать ей солому, а зерно он взял себе, лисе же ничего не досталось. Рассердилась лиса, разворчалась и сказала, что приведет из царского двора человека и тот все поделит справедливо. Свинья и медведь струсили и решили спрятаться.
– Заройся ты, свинья, в солому, а я залезу на грушевое дерево, – сказал медведь.
Так и сделали. А лиса пошла, отыскала кошку и позвала ее с собой на гумно ловить мышей. Кошка охотно согласилась, знала, лакомка, что там их много. Идет с лисой, а сама по дороге нет-нет да и побежит за птицами. Медведь с груши еще издали увидел их и говорит свинье:
– Беда, свинья! Вон лиса ведет какое-то страшное чудовище: на нем мех, как у куницы, но оно и птиц крылатых на лету хватает.
Потом медведь потерял кошку из виду, а та в траве неслышно пробралась до гумна и, отыскивая мышей, стала шуршать соломой. Свинья подняла морду, – захотелось узнать, в чем дело, а кошка приняла ее рыло за мышь, подскочила и вцепилась в него когтями. Свинья от страха хрюкнула, прыгнула и угодила прямо в ручей, а кошка испугалась свиньи и полезла на грушевое дерево. Медведь подумал, что она уже прикончила свинью и идет на него, со страха упал с груши, разбился и околел. А лисе достались и зерно и солома.
Сербия. Перевод с сербскохорватского Н. Дмитриева
КУКУШКА И РЫБЫ
Собрались раз птицы и стали судить да рядить, кто чем плох. Одну корят за одно, другую за другое, и каждая честно признается, если в чем виновата. Да и что тут долго разговаривать, ведь все друг друга знают.
Дошел черед до кукушки.
– Эх, кукушка, кукушка, тебе больше других должно быть стыдно, ты ведь яйца свои кладешь в чужие гнезда!
Все думали, что она от стыда голову склонит и ни слова в ответ не промолвит, но ошиблись. Кукушка нахохлилась и разинула клюв:
– Подумаешь! Меня вы укоряете, что я кладу яйца в чужие гнезда, а рыбам ни слова не говорите, а ведь они свою икру мечут прямо в воду.
– Не беспокойся, кукушка, – сказала одна старая птица, которая немало кукушкиных яиц высидела, – если бы нам пришлось и рыбьих детенышей выкармливать, то и рыбам бы от нас досталось, да еще как!
Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
БОЛЬНОЙ ЛЕВ
Жил-был лев. Однажды он заболел и лежал в своем логовище. Приходит к нему на поклон медведь. Лев его спрашивает:
– Послушай, медведушка, скажи-ка мне, не воняет ли тут, в моем логовище?
– Да, здорово воняет, – отвечает медведь.
Рассердился лев и растерзал медведя.
А заяц стоял у входа в логовище и все видел. Пошел он на поклон ко льву, а тот спрашивает:
– Послушай, зайчик, скажи-ка, воняет ли тут, в моем логовище?
– О нет! – говорит зайчик. – Чему бы тут вонять, тут очень хорошо пахнет!
– Врешь, – отвечает лев, – здесь не пахнет, а воняет, – и растерзал зайца.
Все это видел и слышал волк, который ждал перед логовищем. Приходит и он на поклон ко льву. Тот его спрашивает:
– Скажи, волк, в логовище моем воняет или пахнет?
Волк отвечает:
– И не воняет и не пахнет.
– Врешь ты, должно либо вонять, либо пахнуть, – сказал лев, схватил волка и растерзал.
Все это видела и слышала лисица. Когда она пришла ко льву на поклон, он ее спрашивает:
– Послушай, лиса, скажи-ка мне, воняет или пахнет в моем логовище?
Лисица отвечает:
– Прости меня, пресветлый царь, ей-богу, не знаю, пахнет ли тут или воняет: я простудилась, насморк у меня, оттого и не могу тебе сказать, а врать не смею.
И лев не растерзал лисицу, потому что она была умна.
Хорватия. Перевод с сербскохорватского М. Волконского
ПОЧЕМУ У МУРАВЬЕВ КРИВЫЕ НОГИ
Стояла холодная зима. Деревья трещали от лютого мороза, а снег под ногами так хрустел, словно земля была усыпана битым стеклом. До костей пробирал мороз бедных зверей.
В лесу за деревней трудолюбивые муравьи построили большой муравейник, чтоб зимой им было тепло. Однажды утром подошел к муравейнику еж. Он так замерз, что ног под собой не чуял. С завистью посмотрел он на теплый муравейник и решил попроситься к муравьям. Подумал, подумал и тихонько постучался.
