Текст книги "Провал гитлеровского наступления на Москву"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Среди героев в бою за Волоколамск почетное место занимает рядовой Шилов. В разгар боя был тяжело ранен командир взвода. Эта внезапная потеря внесла замешательство в ряды бойцов. Быстро оценив опасность положения, Шилов вступил в командование взводом. Под сильным минометным и ружейно-пулеметным огнем Шилов смело повел взвод в атаку. За храбрость и находчивость в бою рядовой Шилов был награжден орденом Ленина. Утром 20 декабря старинный русский город Волоколамск был освобожден совместными усилиями войск 20-й и 16-й армий от немецких оккупантов{44}. Около 1200 вражеских солдат и офицеров было уничтожено и пленено в районе Волоколамска. В окрестностях города и в самом городе враг оставил 18 подорванных танков, 23 орудия, 3 войсковых склада и более 200 машин. Значительные потери были и у наших войск. В боях за Волоколамск смертью героя пали комиссар морской бригады полковой комиссар В. И. Туликов, заместитель командира морской бригады полковник Г. Е. Кузьмин. Геройски сложил здесь свою голову командир батальона 331-й дивизии лейтенант Сергей Петрович Битюцкий, а также командир взвода этой дивизии комсомолец младший лейтенант Николай Горюнов. Накануне, во время боя за селение Ченцы, он подал заявление о приеме в партию. В бою за Волоколамск Горюнов был тяжело ранен, но не покинул взвод. Лишь спустя некоторое время, когда наступило короткое затишье, бойцы взвода вынесли его в безопасное место. Но рана оказалась смертельной, и младший лейтенант Горюнов скончался.

К 11 часам 20 декабря Волоколамск был полностью очищен от засевших на чердаках и в подвалах домов неприятельских групп.

Радостно, со слезами на глазах жители города встречали своих освободителей. От них мы узнали, а затем увидели своими глазами, как велики были злодеяния немецких оккупантов в этом городе. За время оккупации Волоколамска тысячи жителей города и района были брошены в тюрьмы, расстреляны и угнаны в неволю. В центре города наши бойцы увидели ужасающую картину. На высокой огромной перекладине висели восемь советских патриотов, казненных фашистами{45}. Имена героев стали широко известны всему советскому народу. Это были москвичи П. В. Кирьяков, Е. Я. Полтавская, А. В. Грибкова, К. Ф. Пахомов, В. В. Ординарцев, И. А. Маненков, П. А. Галочкин и П. С. Каган. Как только враг был изгнан из города, возле места казни замученных и повешенных гитлеровцами героев-партизан состоялся многолюдный митинг.

В полдень части морской бригады завязали бои под селом Ивановским. Туда же подходили группы Катукова и Ремизова. 331-я стрелковая дивизия атаковала укрепленные позиции врага за рекой Ламой на участке Тимково, Терентьево. В 13 часов 30 минут после ожесточенных боев, переходивших не раз в рукопашные схватки, левофланговый полк дивизии Короля совместно с бригадой Будыхина овладели железнодорожной станцией Волоколамск{46}. Много боевой техники и награбленного немцами имущества осталось в эшелонах и на складах станции.

К исходу 20 декабря 20-я и соседние с ней армии правого крыла Западного фронта вышли к заранее укрепленному противником рубежу за реками Лама и Руза. Попытки прорвать его с ходу не удались. Тогда командование 20-й армией, штаб которой переместился в пригород Волоколамска – Возмище, ввело в бой на правом фланге второй эшелон армии – стрелковую дивизию полковника Прокофьева и две стрелковые бригады. Однако ввод новых войск больших успехов не принес. Остановились и соседние армии. На Западном фронте наступила оперативная пауза. 7 – 8 января 1942 года контрнаступление советских войск под Москвой закончилось. Враг был отброшен на запад. Угроза столице была ликвидирована. Москва получила возможность жить и работать в более спокойной обстановке.

Ставка в это время готовила войска к переходу в общее наступление. Посылала фронтам подготовленные резервы, пополняла самолетами, танками, боеприпасами.

В предстоящем наступлении Западного фронта 20-й армии отводилась главная роль среди армий правого крыла фронта, да и наступать ей здесь в первые дни предстояло, по существу, в одиночестве. Поэтому часть войск и средств усиления армий В. И. Кузнецова и К. К. Рокоссовского были переданы в 20-ю армию. А для развития прорыва ей был передан конный корпус Л. М. Доватора, командовал которым в то время уже генерал-майор И. А. Плиев, танковая бригада и пять лыжных батальонов. 10 января 1942 года 20-я армия перешла в наступление. Успешно прорвав сильную оборону противника за рекой Ламой, войска армии, поддержанные соседями, устремились на Шаховскую и Гжатск.

Как ковалась победа под Москвой

Генерал армии Д. Д. Лелюшенко{47}

Под Москвой начался разгром немецко-фашистских захватчиков.

В предлагаемой вниманию читателя статье мне как участнику этих событий хотелось бы рассказать, как сражения на ближних и дальних подступах к советской столице стали поворотным пунктом в войне.

16 сентября 1941 года, как известно, гитлеровское командование приняло решение о проведении комплекса операций с целью овладения Москвой. Общий замысел противника заключался в том, чтобы ударами мощных группировок из районов Духовщины, Рославля и Шостки расчленить и уничтожить войска Западного и Брянского фронтов, после чего обойти Москву с севера и юга танковыми группами и во взаимодействии с полевыми армиями, наступавшими с запада, овладеть ею.

В соответствий с общим замыслом наступления 2-я танковая группа в составе трех танковых и двух пехотных корпусов должна была действовать на правом фланге группы армий Центр, нанося главный удар из района Шостки, Глухова в общем направлении на Орел, Тулу.

Наступление войск 2-й танковой группы началось 30 сентября. При поддержке авиации, наносившей массированные удары, гитлеровские войска прорвали оборону Брянского фронта на участке Шостка, Глухов. Части 24-го танкового корпуса противника начали быстро продвигаться в направлении Орла, основные же силы группы предприняли попытку охватить с юга армии Брянского фронта.

1 октября меня вызвали в Ставку (в то время я был заместителем начальника Главного автобронетанкового управления Красной Армии) и сообщили, что мне поручается командование вновь формирующимся 1-м особым гвардейским стрелковым корпусом, который как раз и предназначался для нанесения контрудара из района Мценска на Орел с целью воспрепятствовать продвижению танковых войск противника, содействовать отходу войск Брянского фронта и организации в последующем упорной обороны на рубеже реки Зуши. Сталин провел красным карандашом линию вдоль реки Зуши и сказал: Дальше Мценска противника не пускать ни при каких обстоятельствах. В состав корпуса должны были войти 5-я и 6-я гвардейские стрелковые и 41-я кавалерийская дивизии, 4-я и 11-я танковые бригады и два артиллерийских полка. Кроме того, для усиления корпуса ему придавались 5-й воздушнодесантный корпус, три гвардейских минометных дивизиона, Тульское артиллерийское училище и 6-я авиационная группа. Для ведения разведки в состав корпуса вошел также 36-й мотоциклетный полк{48}. Все эти соединения и части в тот момент находились в разных местах, нередко далеко от Москвы и от Мценска.

Не теряя времени, я вызвал к телефону командира 36-го мотоциклетного полка полковника Т. И. Танасчишина и приказал поднять полк по боевой тревоге и, взяв с собой два боекомплекта, не менее 500 противотанковых мин, две-три сотни бутылок с зажигательной смесью, три заправки горючего, запас продовольствия на четыре дня, выступить по маршруту Москва, Серпухов, Тула, Орел с целью разведки противника на орловском направлении. Затем я связался по телефону с Тулой и поставил задачу начальнику Тульского военного училища: частью сил занять оборону на реке Зуше в районе Мценска, а главными силами выдвинуться ближе к Орлу, выбрав для обороны наиболее выгодный рубеж.

Днем 2 октября мы с группой, в которую входило восемь офицеров штаба бронетанковых войск, направились в Мценск. Штаб и тыл корпуса, конечно, еще организованы не были. Непосредственно перед нашим отъездом прибыли комиссар корпуса бригадный комиссар Константин Леонтьевич Сорокин и мои заместители генералы Алексей Васильевич Куркин и Виктор Алексеевич Визжилин. Дорогой мы догнали командира 36-го мотоциклетного полка и уточнили задачу. Ему следовало из района Мценска провести разведку на широком фронте, выделив для этого шесть разведгрупп по направлениям: первая – Мценск – Болохов – Знаменское – Хотынец; вторая – Мценск – Сторожевое – Полозовские Дворы – северная окраина Орла; третья – Мценск – Орел вдоль шоссе; четвертая – Мценск – Доброводы Золотарево – Домнино – Грачевка – юго-восточная окраина Орла; пятая – Мценск Саймоново – Суворово – Моховое; шестая – Мценск – Новосиль.

Остановившись на короткое время в Туле, я уточнил задачу артиллерийскому училищу. Здесь следует отметить, что вместо тягачей и грузовых автомашин для переброски артиллерии пришлось использовать пассажирские автобусы. Перед тем как выехать из города, мы получили важную информацию из Ставки: гитлеровцы крупными силами танков при мощной поддержке авиации начали 2 октября наступление на Москву с запада.

В пути следования я поделился со своими спутниками, которым уже пришлось сражаться с врагом в первые недели войны, соображениями о том, что обстановка, в которой нам придется вести бой против Гудериана, напоминает условия в самом начале войны, когда враг крупными танковыми и механизированными соединениями глубоко вклинивался на нашу территорию и шел напролом с открытыми флангами. Мне уже пришлось под Даугавпилсом применять против соединений 4-й танковой группы противника метод подвижной обороны, задерживая врага на выгодных рубежах, несмотря на его абсолютное господство в воздухе. Целью такого рода обороны было стремление выиграть время для подхода из глубины наших оперативных резервов, чтобы затем, создав выгодные условия для жесткой обороны, дать решительный бой и перейти в контратаку, а то и нанести неприятелю контрудар. Мне казалось, что этот опыт полезно использовать под Орлом и Мценском, тем более, что силы наши, особенно в первые два-три дня, были очень слабыми. Новые боевые друзья поддержали меня.

Учитывая конкретную обстановку, пришлось принять решение, которое нам казалось в тех условиях наиболее целесообразным: вести активную разведку на широком фронте, сдерживать наступление противника, особенно его танков, наносить дерзкие удары по флангам и тылу, с подходом главных сил корпуса приостановить наступление -неприятеля и разгромить его.

В первой половине дня 3 октября мы с оперативной группой прибыли в Мценск. Оказалось, что гитлеровские самолеты утром обрушили на городок большое количество бомб. Люди спешно собирали пожитки, грузили вещи на подводы, а иные с котомками за спиной устремлялись на восток. Мы с К. Л. Сорокиным побывали в горкоме партии. Секретарь горкома И. Г. Суверин, энергичный, распорядительный работник, не терял присутствия духа, умело организовывал эвакуацию населения и государственного имущества.

Часа в два дня было получено донесение от командира 36-го мотоциклетного полка, в котором сообщалось, что примерно в восьми километрах северо-восточнее Орла в 12 часов наша третья разведгруппа, следовавшая по шоссе на Орел во главе с лейтенантом Новичковым, встретилась с разведкой противника. Группа Новичкова, имевшая танк и 20 мотоциклов, дерзко атаковала противника. В коротком бою были подбиты два танка, один бронетранспортер и уничтожено три неприятельских мотоцикла. Гитлеровцы попятились к Орлу. Они, видимо, посчитали, что за русским танком, так смело их атаковавшим, идут крупные силы.

Так началось сражение против 2-й танковой группы гитлеровцев. Непоздоровилось бы, вероятно, немецким разведчикам, если бы Гудериан узнал, что на орловском направлении у нас в тот момент действовал всего лишь один танк!

Вопрос о силах врага не переставал волновать нас. Лучшим способом выяснить это могла быть силовая разведка танковыми подразделениями, но в тот момент у нас их не было. Через несколько минут неожиданно к нам на мотоцикле подъехал офицер. Это оказался командир 132-го пограничного полка подполковник Пияшев, который пытался связаться со старшим командованием. Полку была поставлена задача: оседлать шоссе в восьми – десяти километрах северо-восточнее Орла и удерживать рубеж до подхода главных сил корпуса; при обнаружении противника немедленно докладывать в штаб корпуса в Мценске. А. В. Куркину я порекомендовал временно задержаться у пограничников и помочь им организовать оборону. Так как на вооружении пограничников имелись только винтовки и гранаты, то на усиление им из 36-го мотоциклетного полка были переданы два бронеавтомобиля БА-6, 12 мотоциклов с пулеметами и более 200 противотанковых мин.

Полковник Танасчишин продолжал тем временем вести разведку. Подразделения артиллерийского училища заняли выгодный рубеж обороны между Орлом и Мценском.

Примерно в 23 часа от подполковника Пияшева было получено донесение, в котором он сообщал, что в 21 час два легких танка, шесть бронетранспортеров и 15 мотоциклов противника вклинились в оборону полка, но атака была отбита. Враг оставил на поле боя один танк, два бронетранспортера, восемь мотоциклов, до двух десятков убитых и раненых. Пограничники продолжали удерживать оборону. Командир полка направил к нам восемь пленных, захваченных в этом бою. Из их показаний мы узнали, что в Орле находятся части 4-й танковой дивизии 24-го танкового корпуса 2-й танковой группы Гудериана{49}. Эти сведения были очень кстати.

Из полученного почти одновременно донесения 4-й разведгруппы, действовавшей восточнее Орла, нам стало известно, что противник значительными силами обходит левый фланг пограничников. В связи с этим полку Пияшева было отдано распоряжение об отходе на рубеж в районе села Ивановская Оптуха, в 18 20 километрах северо-восточнее Орла, с задачей удерживать его до подхода Тульского военного училища.

Обстановка продолжала оставаться сложной и далеко неясной. Мы с нетерпением ожидали нашу 4-ю танковую бригаду.

4 октября несколькими эшелонами прибыла в Мценск 4-я танковая бригада полковника М. Е. Катукова (комиссар – бригадный комиссар М. Ф. Бойко, заместитель командира бригады – полковник П. А. Рябов, начальник политотдела полковой комиссар И. Г. Деревянкин). В этот же день приехал и начальник штаба корпуса полковник В. А. Глуздовский. Обсудив обстановку, мы сразу же после прибытия первых эшелонов бригады выделили из ее состава две сильные разведгруппы и поставили им задачу: выявить силы и намерения группировки противника, занявшей Орел. Первую группу, имевшую на вооружении 7 танков Т-34 и КВ, возглавил командир батальона капитан В. Г. Гусев. Она должна была внезапно ворваться в Орел, боем произвести разведку противника в городе и захватить пленных. Вторая разведывательная группа с восемью танками Т-34 под командованием командира танковой роты старшего лейтенанта А. Ф. Бурды получила задачу двигаться по маршруту Мценск, Домнино, Грачевка, ворваться в Орел с юго-восточной окраины, разведать силы противника и захватить пленных. 36-му мотоциклетному полку предстояло по-прежнему продолжать разведку на широком фронте по ранее указанным направлениям, своевременно разгадывая намерения противника и тщательно следя, чтобы он не обошел наши фланги.

Обе танковые разведгруппы 4 октября выступили для выполнения поставленной задачи. В полдень группа капитана Гусева вышла к северо-восточной окраине Орла. Для разведки города был выслан дозор в составе танкового взвода (три танка Т-34) во главе с командиром взвода младшим лейтенантом Г. Ф. Овчинниковым. Смелой атакой разведчики уничтожили два немецких орудия и ворвались в город. Для усиления дозора капитан Гусев послал взвод в составе двух танков КВ под командованием лейтенанта В. И. Ракова. Оставаясь с ядром группы на северо-восточной окраине города, он выслал также дозорные танки на фланги.

Танкисты Гусева действовали дерзко, огнем и тараном громили вражеские танки, бронетранспортеры, грузовые и легковые автомашины. Когда на исходе было горючее и боеприпасы, произошло неожиданное столкновение с пятью неприятельскими бронетранспортерами. Молниеносный удар, и с гитлеровцами было покончено; восемь солдат и один офицер были взяты в плен. В числе трофеев оказались и оперативная карта, которая, как и офицер, была срочно доставлена в Москву. Начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников по телефону поблагодарил разведчиков за ценные сведения и обещал ускорить прибытие соединений, предназначенных для корпуса.

Разведгруппа Бурды также прорвалась в тыл врага. Вот один из эпизодов ее действий. Старший лейтенант Бурда узнал от захваченных пленных, что на рассвете 5 октября гитлеровцы намерены двинуться из Орла на северо-восток. Он решил устроить на пути неприятеля засаду. И действительно, танки Гудериана с пехотой на бронетранспортерах появились на дороге. Советские танкисты ударили по врагу с ходу огнем и тараном. В этом бою заместитель политрука Евгений Багурский, находясь на броне танка, из автомата уничтожил больше десятка гитлеровцев. Итог короткой схватки – двенадцать подбитых немецких танков, три орудия и почти сотня вражеских трупов.

Тогда противник кинулся в обход, но и тут наткнулся на засаду танкового взвода под командованием лейтенанта Петра Молчанова, обрушившего на врага смертоносный огонь. Запылало пять вражеских боевых машин, было уничтожено до роты пехоты. Гитлеровцы бросили против наших танкистов авиацию. Но Бурда быстро отвел свою группу в район села Кофаново. Замаскировавшись в лесу, танкисты не бее любопытства наблюдали, как 20 юнкерсов бомбили участок, где догорали их же машины.

К вечеру 4 октября несколько отчетливее выявились намерения врага и наши собственные возможности. Михаил Ефимович Катуков и я пришли к выводу, что наиболее правильным способом действий будет подвижная оборона на выгодных рубежах с целью задержать врага, не дать ему возможности прорваться к Мценску до подхода главных сил корпуса, уничтожать наступающие части противника прицельным огнем танков из засад и контратаками танковых подразделений в его фланги и тыл.

Наступление немецких войск из района Орла вдоль шоссе на Мценск началось утром 5 октября. После 15-минутной артиллерийской и авиационной подготовки несколько немецких танков с пехотой атаковали оборонительные позиции пограничников в районе села Ивановская Оптуха. Противнику удалось углубиться в нашу оборону, но находившийся в засаде батальон 4-й танковой бригады во взаимодействии с пехотинцами и артиллеристами отразил эту атаку. Оставив на поле боя подбитую технику, до сотни солдат и офицеров, противник был вынужден приостановить свое наступление, вызвать на помощь авиацию и подтянуть дополнительные силы.

Получив данные разведки о подходе крупных сил противника и учитывая характер его действий, я принял решение силами 4-й танковой бригады и Тульского военного училища занять в дальнейшем оборону на рубеже Нарышкино, 1-й Воин, используя в качестве противотанковой преграды крутые берега протекавшей здесь реки, и ночью отвести туда с рубежа реки Оптухи полк пограничников и танковый батальон капитана Гусева.

Утром 5 октября в корпус прибыла 6-я гвардейская стрелковая дивизия во главе с генерал-майором Константином Ивановичем Петровым, кроме того, мы получили два дивизиона тогда еще малоизвестных реактивных минометов РС (катюш), 201-ю воздушнодесантную бригаду подполковника С. М. Ковалева и 11-ю танковую бригаду подполковника В. А. Бондаря.

Накануне маршал Шапошников сообщил по прямому проводу из Ставки, что к нам направлено несколько дивизионов реактивной артиллерии, и предупредил, что это оружие ни при каких обстоятельствах не должно попасть в руки врага.

– Голубчик, это очень сильное и эффективное средство, особенно для поражения живой силы, смотрите, используйте его умело. Держите непосредственно у себя, головой за него отвечаете! Так требует Верховный, – звучал его негромкий голос.

Я попросил сообщить о боевых качествах нового оружия, о том, можно ли из него вести огонь по точкам.

На это начальник Генерального штаба ответил, что к нам прибудут специалисты и расскажут о тактико-технических данных этих минометов.

Заканчивая разговор, маршал еще раз подчеркнул:

– Дальше Зуши – ни шагу.

Из разговора с Б. М. Шапошниковым выяснилось, что многое для пополнения корпуса сделал заместитель начальника Генштаба генерал А. М. Василевский.

В этот же день 5 октября начала действовать наша 6-я резервная авиационная группа под командованием генерал-майора авиации Александра Афанасьевича Демидова.

Г. Гудериан в своих мемуарах пишет:

В этот день (5 октября. – Д. Л.} я получил довольно внушительное представление об активности русской авиации. Сразу же после моего приземления на аэродроме в Севске произошел налет русской авиации на этот аэродром, где находилось до 20 немецких истребителей. Затем авиация противника бомбила штаб корпуса. В результате чего в комнате, где мы находились, вылетели оконные стекла. Затем я направился к дороге, по которой продвигалась 3-я танковая дивизия. Здесь мы также подверглись неоднократной бомбежке со стороны русских бомбардировщиков...{}n>.

В заключение этого рассказа Гудериан, противореча самому себе, говорит о малой эффективности работы наших летчиков.

Как бы в ответ на действия нашей авиации, вечером 5 октября противник вновь обрушил бомбовый удар на железнодорожную станцию Мценск и на сам город. Возникло много пожаров – горел элеватор, жильте дома и другие объекты. Штаб корпуса пришлось вывести из Мценска в рощу, северо-западнее города. Вражеская авиация активизировала свои действия на следующий день. С утра до 30 гитлеровских стервятников действовали против нашей обороны. Разгрузка прибывших частей 6-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора К. И. Петрова проходила организованно, несмотря на налеты вражеской авиации. Чувствовалось влияние боевого опыта, приобретенного в боях с немецко-фашистскими войсками под Ленинградом, за которые дивизия получила наименование гвардейской. Хорошее впечатление производила и 11-я танковая бригада. Как и 4-я танковая бригада, она была вооружена танками КВ и Т-34 и уже участвовала в боях.

С прибытием главных сил корпуса в район Мценска развернулись работы по созданию оборонительного рубежа по реке Зуше.

В соответствии с принятым ранее решением в ночь на 6 октября наши части с рубежа реки Оптухи отошли на рубеж Нарышкино, 1-й Воин. Этот рубеж был очень выгодным для обороны: во-первых, местность, пересеченная оврагами, крайне затрудняла противнику обходный маневр, оставалась возможность удара вдоль шоссе, где мы подготовили оборону, во-вторых, на нашей стороне располагались командные высоты. Оборона на этом рубеже строилась следующим образом. В центре боевого порядка, оседлав шоссе, оборонялась 201-я воздушнодесантная бригада, левее ее – пограничный полк, а на флангах (в засадах) – подразделения 4-й танковой бригады. Тульское военное училище выделялось во второй эшелон, танковый батальон 11-й танковой бригады оставался в резерве. 6-я гвардейская стрелковая дивизия и основные силы 11-й танковой бригады занимались подготовкой обороны по реке Зуше в районе Мценска. Мотоциклетный полк по-прежнему вел разведку на широком фронте, особенно на флангах корпуса. В двух-двух с половиной километрах от основного рубежа Нарышкино, 1-й Воин по инициативе танкистов М. Е. Катукова был оборудован ложный рубеж обороны, где разместили подбитые вражеские танки, орудия и другую технику, соответствующим образом замаскированную.

В 10 часов утра 6 октября наша авиаразведка обнаружила, что по направлению от Орла к Мценску в расчлененных порядках движется примерно сотня танков противника с мотопехотой и артиллерией. Вскоре появилось до 40 бомбардировщиков противника. В течение 15 – 20 минут они сделали по три захода: первый и второй – по нашему ложному переднему краю и один – по боевым порядкам настоящей обороны. Восемь бомбардировщиков сбросили свой груз на позиции второго эшелона корпуса. По самолетам противника открыл огонь наш зенитный дивизион: один самолет был сбит, а другой поврежден.

Примерно в 11 часов 30 минут противник направил сильный огонь своей артиллерии и танков по переднему краю ложного рубежа нашей обороны. До 50 танков, развернутых в боевой порядок, начали атаку. Вслед за первым эшелоном танков несколько в глубине двигалось примерно 40 танков в предбоевом порядке. По-видимому, это был второй эшелон. Танки противника, не встретив сопротивления на ложном рубеже, обходя мины, продолжали продвигаться вперед и вскоре атаковали наш передний край.

Первой открыла подвижный заградительный огонь зенитная артиллерия. Затем вступили орудия прямой наводки, и почти одновременно с ними авиагруппа А. А. Демидова нанесла штурмовой удар. Начался горячий бой. Враг плотными боевыми порядками рвался вперед. Десантники и пограничники, не отходя ни на шаг, разили врага из всех видов оружия. Танкисты и артиллеристы в упор расстреливали боевые машины и орудия противника. До трех десятков танков, более полка мотопехоты оставили гитлеровцы на поле боя.

Вторая половина дня оказалась еще более тяжелой. Враг подтянул дополнительные силы и снова при мощной авиационной поддержке перешел в наступление. Ценой больших потерь ему все же удалось вклиниться в нашу оборону. Казалось, враг вот-вот прорвется, обойдет наш рубеж на реке Зуше и двинется на Тулу.

Для усиления частей первого эшелона и разгрома вклинившегося противника Тульскому военному училищу, находившемуся во втором эшелоне, было приказано подготовиться к контратаке. Танковый батальон 11-й танковой бригады из резерва корпуса был выдвинут на правый фланг нашей обороны. Кроме того, мы привели в боевую готовность части 6-й гвардейской стрелковой дивизии, которые начали занимать оборону по реке Зуше.

По сигналу полковника Катукова подразделения 4-й танковой бригады одновременно с танковым батальоном 11-й танковой бригады дали с места по нескольку прицельных выстрелов, а затем стремительно контратаковали вклинившегося противника, расстреливая его танки.

Тем не менее положение продолжало оставаться угрожающим. Вдруг в самый разгар боя в тылу наступающих гитлеровцев внезапно появились наши тридцатьчетверки и начали в упор расстреливать фашистские танки. Это действовала разведгруппа под командованием старшего лейтенанта А. Ф. Бурды. В течение двух суток она вела разведку по тылам врага, и, поскольку связь поддерживалась с перебоями, у нас уже возникли опасения, не погибли ли танкисты Бурды в неравных схватках с врагом. Теперь же, выполнив задачи, разведгруппа двигалась к своим, ориентируясь по нараставшему гулу боя. Оценив обстановку, командир танковой роты стремительным и дерзким ударом атаковал врага с тыла. Танкисты уничтожили в этом бою несколько танков и орудий, до двух батальонов пехоты и разгромили штаб 4-й танковой дивизии противника. Этот удар имел решающее значение. Воспользовавшись замешательством гитлеровцев, мы нанесли контратаку с фронта. Противник, атакованный танками с разных сторон, был вынужден приостановить наступление и отойти в исходное положение. На поле боя он оставил 48 танков, 35 орудий и до 400 убитых солдат и офицеров. Этому мы в большей степени обязаны находчивости и смелости старшего лейтенанта Бурды{51}.

В этом бою также отличился командир танка старший сержант И. Т. Любушкин. Он лично уничтожил девять танков и до роты пехоты противника. Образцы мужества и бесстрашия показывал сержант Любушкин и в последующих боях. Советское правительство высоко оценило его боевые дела, присвоив ему звание Героя Советского Союза.

Геройски сражались танкисты 1-го батальона капитана В. Гусева, 2-го батальона капитана А. Рафтопулло и др. В ходе боя южнее села 1-й Воин Рафтопулло был ранен. Командование батальоном перешло к комиссару батальона Ф. Е. Столярчуку и он отлично справился с этой нелегкой задачей.

Об этом бое генерал Гудериан писал следующее:

6 октября наш командный пункт был перемещен в Севск. Южнее Мценска 4-я танковая дивизия была атакована русскими танками и ей пришлось пережить тяжелый момент. Впервые проявилось в резкой форме превосходство русских танков Т-34. Дивизия понесла значительные потери. Намеченное быстрое наступление на Тулу пришлось пока отложить.

И далее:

Особенно неутешительными были полученные нами донесения о действиях русских танков, а главное, об их новой тактике. Наши противотанковые средства того времени могли успешно действовать против танков Т-34 только при особо благоприятных условиях. Например, наш танк Т-1У со своей короткоствольной 75-мм пушкой имел возможность уничтожить танк Т-34 только с тыльной стороны, поражая его мотор через жалюзи. Для этого требовалось большое искусство. Русская пехота наступала с фронта, а танки наносили массированные удары по нашим флангам. Они кое-чему уже научились. Тяжесть боев постепенно оказывала влияние на наших офицеров и солдат{52}.

В течение 6 октября противник завершил сосредоточение основных сил 24-го танкового корпуса на направлении Орел – Мценск. На сей раз наряду с наступлением с фронта он готовился предпринять маневр с целью обхода флангов наших войск, оборонявшихся на рубеже Нарышкино, 1-й Воин. Благодаря активной разведке 36-го мотоциклетного полка и 4-й танковой бригады этот маневр был своевременно разгадан.

В создавшихся условиях, когда противник развернул против частей нашего -корпуса две танковые и одну моторизованную дивизию и угрожал обходом обоих наших флангов, командование корпуса приняло решение отвести войска на четыре-шесть километров севернее села 1-й Воин и занять оборону по рубежу Головлево, Шеино. При этом учитывалось, что к 6 октября еще не было завершено сосредоточение всех соединений корпуса в районе Мценска, а только что прибывшие 5 – 6 октября части 6-й гвардейской стрелковой дивизии, 5-го воздушнодесантного корпуса и 11-й танковой бригады не могли успеть к исходу 6 октября выдвинуться в район села 1-й Воин и принять участие в оборонительных боях. Поэтому своевременный отход с рубежа Нарышкино, 1-й Воин являлся целесообразным мероприятием, не позволившим противнику разгромить войска корпуса по частям по мере их выдвижения к линии фронта. В ночь на 7 октября наши части отошли и заняли оборону на новом рубеже.

Оборона на рубеже Головлево, Шеино строилась следующим образом. 201-я воздушнодесантная бригада под командованием Ковалева обороняла рубеж непосредственно на шоссе. Правее ее, упираясь флангом в железную дорогу, расположился полк пограничников, на фланге которого в свою очередь сосредоточился танковый батальон 11-й танковой бригады. На левом, наиболее опасном фланге находилась 4-я танковая бригада. В последующем 4-ю танковую бригаду, 201-ю воздушнодесантную бригаду и пограничный полк, выделенные для обороны рубежа Головлево, Шеино, предусматривалось отвести на ближайшие подступы к Мценску для обороны передовой позиции основного рубежа обороны в четырех-пяти километрах юго-западнее Мценска.