Текст книги "Философия (Учебник)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 66 страниц)

1 Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 52.

Таким образом, технический прогресс оказывает губительное воздействие не только на окружающую среду, но и на восприятие человеком мира. Более того, техника сама становится средой обитания человека.

Проблему влияния техники на жизнь человека исследует Ж. Эллюль в работе "Другая революция" (1969): "Мы живем в техническом и рационалистическом мире... Природа уже не есть наше живописное окружение. По сути дела, среда, мало-помалу создающаяся вокруг нас, есть прежде всего вселенная Машины. Техника сама становится средой в прямом смысле этого слова. Техника окружает нас как сплошной кокон без просветов, делающий природу совершенно бесполезной, покорной, вторичной, малозначительной. Что имеет значение – так это техника. Природа оказалась демонтированной науками и техникой: техника составила целостную среду обитания, внутри которой человек живет, чувствует, мыслит, приобретает опыт. Все глубокие впечатления, получаемые им, приходят от техники" [2].

2 Там же. С. 147.

Жак Эллюль (р. 1912) – французский философ, социолог и юрист, участник движения Сопротивления. Эллюль считал, что социальный прогресс в новое время представляет собой неумолимое порабощение человека технологией и поглощение личности массовым потребительским, все более регламентированным обществом; ради материальных благ, приносимых наукой и техникой, люди жертвуют индивидуальной свободой и духовными ценностями. При этом развитие техники сопровождается вытеснением гуманистических целей техническими средствами достижения эфемерного господства над окружающей природой самого человека. В конечном счете технические средства в возрастающей мере становятся самоцелью безличного "технологического общества", в котором люди низводятся до роли придатка к машине.

Определяя технику как совокупность методов, рационально обработанных и эффективных в любой области человеческой деятельности, Эллюль связывает технику со всеобщей рационализацией мира и выдвигает требование контроля над техническим развитием. Техника способна превращать средства в цель, стандартизировать человеческое поведение и, как следствие, делает человека объектом "калькуляций и манипуляций".

В своей работе "La Technique"(1954) ("Техника") Эллюль пишет о вызове, который бросает феномен техники человечеству. Смысл этого вызова состоит в систематическом сопротивлении тому, чтобы его интерпретировали с заведомой целью включить в систему нетехнических принципов и форм общественной мысли или подчинить этим последним. Феномен техники сам объясняет другие формы деятельности как свои собственные и тем пытается преобразовать их по своим меркам и включать их в себя.

Превращаясь в самостоятельную, целостную среду обитания, преобразуя восприятие мира, техника, по мнению Эллюля, вторгается даже в область искусства: "Искусство по-настоящему укоренено в этой новой среде, которая со своей стороны вполне реальна и требовательна. И совершившегося перехода от старой, традиционной среды к этой технической среде достаточно для объяснения всех особенностей современного искусства. Все творчество сосредоточивается в области техники, и миллионы технических средств выступают свидетельством этого творческого размаха, намного более поразительного, чем все то, что смог произвести художник. Художник уже не может оставаться творцом перед реальностью этого колоссального продуцирования вещей, материалов, товаров, потребностей, символов, выбрасываемых ежедневно техническим производством. Теперешнее искусство отражение технической реальности" [1].

1 Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 52.

Возможно, французский ученый чрезмерно сгущает краски; искусство продолжает существовать и развиваться в XX в. Появляются новые творческие имена, создаются прекрасные произведения, однако то чистое, поэтизированное восприятие мира, природы, человеческого существования, которое было свойственно, например, романтическому искусству, действительно утрачивается.

Русская философия: "технический" Апокалипсис

Не менее остро вторжение техники в жизнь человечества в XX в. воспринимали русские мыслители. Трагическое видение будущего они связывали с достижениями научно-технического прогресса, во многом определившими стандартизацию общественной и личной жизни человека, ограничение его свободы, превращение личности в бездушный автомат, утрату духовности.

Глубокий анализ этой проблематики представлен в сочинениях Н.А. Бердяева. Тема технологической агрессии, особенности феномена "техники", влияние техники на жизнь современного общества занимает большое место в таких работах, как "Смысл истории", "Царство духа и царство кесаря" и др.

Вхождение техники в жизнь человеческих обществ Бердяев сравнивает с революционным переворотом. При этом революция техническая представляется мыслителю значительно более радикальной, нежели, например, даже Французская революция. "Я думаю, – пишет Бердяев, – что победоносное появление машины есть одна из самых больших революций в человеческой судьбе... Переворот во всех сферах жизни начинается с появления машины. Происходит как бы вырывание человека из недр природы, замечаемое изменение всего ритма жизни. Раньше человек был органически связан с природой и его общественная жизнь складывалась соответственно с жизнью природы. Машина радикально меняет это отношение между человеком и природой, она не только по видимости покоряет человеку природные стихии, но она покоряет и самого человека.

Какая-то таинственная сила, как бы чуждая человеку и самой природе, входит в человеческую жизнь, какой-то третий элемент, не природный и не человеческий, получает страшную власть и над человеком, и над природой. Эта новая страшная сила разлагает природные формы человека" [1].

1 Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1992. Гл. 8.

Но кроме того, что человек отдаляется от природы и между ними выстраивается искусственная среда орудий, "машина, – считает Бердяев, налагает печать своего образца на дух человека, на все стороны его деятельности" [2]. Как и западные мыслители, Бердяев приходит к выводу, что цивилизация, ее техническое воплощение, обезличивает человека, уничтожает его как личность: "Культура обездушивается... Развитие техники ведет к истреблению духовности" [3].

2 Бердяев Н.А. Воля к жизни и воля к культуре // Бердяев Н.А. Смысл истории. С. 168.

3 Там же. С. 168 – 169.

С развитием техники, с ее победным шествием связывает Бердяев многие трагические тенденции в истории XX в.: "Происходит головокружительное ускорение, бешеная быстрота всех процессов. Человек не имеет времени опомниться. Происходит острый процесс дегуманизации, и он происходит именно от роста человеческого могущества. В этом парадокс. В мещанский век технической цивилизации происходит непомерный рост богатств, и богатства эти периодически разрушаются страшными волнами. В известном смысле, разрушительные волны, вызванные волей к могуществу, являются роком обществ, основанных на господстве технической цивилизации и погруженных в мещанское довольство" [4].

Бердяев полагает, что техника может дать человеку лишь материальные ценности. Но на рубеже веков, в эпоху острейшего социокультурного кризиса, обездушенное, обезличенное, мещанское общество, как пишет мыслитель, не могло быть спасено таким образом: "Техника дает в руки людей страшные орудия истребления и насилия. Группа людей, захватившая власть при помощи техники, может тиранически управлять миром. И поэтому вопрос о духовном состоянии людей делается вопросом жизни и смерти. Мир может быть взорван при низком состоянии людей, овладевших орудиями истребления. Прежние элементарные орудия не давали таких возможностей. Власть техники достигает пределов объективации человеческого существования, превращая человека в вещь объект, аноним. Победа общества, как духа, означала бы преодоление объективации человеческого существования, победу персонализма. Машина ставит эсхатологическую тему, она подводит к срыву истории" [5].

Для Бердяева машина и техника имеют космогоническое значение, с техникой он связывает возможность конца истории: "Это новый день творения или новая ночь его. Вернее говоря, ночь, потому что солнечный свет может померкнуть" [6].

6 Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря. М., 1995. С. 301.

Следствием технического развития, стремительного вхождения техники во все сферы человеческой жизни Бердяев считает возрастание отчуждения в обществе. По его оценке, "государство становится все более тоталитарным, оно не хочет признавать никаких границ своей власти... Человек становится средством внечеловеческого процесса, он лишь функция производственного процесса. Человек оценивается утилитарно, по его производительности. Это есть отчуждение человеческой природы и разрушение человека" [1].

1 Бердяев Н.А. Царство духа и царство кесаря. М., 1995. С. 303.

Согласно Бердяеву, существование человека в мире техники становится все более абсурдным. Человек должен преодолеть дегуманизирующее воздействие технизации. Однако стремление к прямому отрицанию техники бессмысленно. "Нужно не отрицать технику, – пишет Бердяев, – а подчинить ее духу... Только соединение социального движения с духовным движением может вывести человека из состояния раздвоенности и потерянности. Только через духовное начало, которое есть связь человека с Богом, человек делается независимым и от природной необходимости, и от власти техники. Но развитие духовности в человеке означает не отвращение от природы и техники, а овладение ими" [2].

2 Там же.

"Технократическая концепция" и ее критика

Все больше внимания современная философия техники уделяет роли технической интеллигенции в современном мире. В середине XX в. широкое распространение получила технократическая концепция, ставшая следствием прогрессивного и всеохватывающего развития науки и техники.

Первоначально идея "технократии" как власти инженеров была развита в произведениях Т. Веблена, в том числе в его социальной утопии "Инженеры и система цен" (1921), в которой технические специалисты представлены служителями промышленного и социального прогресса, способными во имя общей пользы в сфере социального управления сменить буржуазию и финансистов. По концепции Веблена, в XX в. техническим специалистам надлежит объединиться и занять ключевые позиции в промышленности, осуществляя рациональное управление обществом. Концепция технократии была встречена с энтузиазмом. Идеи Веблена развивали А. Берл, А. Фриш и другие.

В 1930-е годы в США в обстановке экономического кризиса возникает общественное движение технократии, организационные принципы и программа которого были направлены на построение "совершенного социального механизма", что в полной мере согласовывалось с концепцией Т. Веблена. Движение провозгласило приближение новой социальной эры, общества всеобщего благоденствия, когда роль инженерно-технической интеллигенции станет главенствующей, функции собственников перейдут к управляющим корпорациями и будет осуществляться бескризисное регулирование экономики, распределение энергетических ресурсов в масштабах страны и т.п. Технократическое движение в США было достаточно широким, количество его низовых организаций доходило до 300. Всех их объединяло стремление совершить индустриальный переворот, используя научное планирование производства в широких масштабах.

В 1941 г. американский социолог Дж. Бернхейм в книге "Революция менеджеров", развивая идею "власти специалистов", обратил внимание на то, что технократия в лице менеджеров (управляющих) стала политической реальностью в ряде стран мира и что под воздействием "технологической революции" капитализм сменяется не социализмом, а "обществом управляющих". Собственность означает контроль, считал Бернхейм: если нет контроля, то нет и собственности. Поскольку собственность и контроль в корпорациях и государстве отделены друг от друга, то собственность должна перейти в руки осуществляющих контроль, в данном случае менеджеров.

В 60 – 70-х годах идею технократии развивал Дж. К. Гэлбрейт ("Новое индустриальное общество" и "Экономические теории и цели общества"). Основное понятие концепции Гэлбрейта – "техноструктура" – обозначает складывающуюся в обществе иерархию технических специалистов, людей, владеющих техническим знанием (от рядового техника, инженера до руководителя сложного технического комплекса и т.д.). "Техноструктура", согласно Гэлбрейту, – обширная, иерархическая организация, "носитель коллективного разума и коллективных решений" [1].

1 Garlbreith J.K. Economics and the Social Purpose. Boston, 1973. P. 82.

По мере развития индустриального общества "техноструктура", считает Гэлбрейт, играет все более важную роль как в экономике, так и в управлении обществом в целом. Поэтому политическая власть должна быть сосредоточена в руках технических специалистов, управляющих обществом на базе научно-технических знаний.

Идеи технократии стали также основой концепций "технотронного общества" (3. Бжезинский), "постиндустриального общества" (Д. Белл), в которых нашли отражение важные перемены в организации и управлении современным обществом и производством.

Даниел Белл (р. 1919) – американский социолог, профессор Гарвардского университета. Представитель сциентистско-технократического направления социальной философии. В 60-е годы предложил концепцию постиндустриального общества, в которой обосновывал прогноз трансформации капитализма в результате прогресса науки и техники в новую социальную систему, отличную от индустриального общества и свободную от его противоречий [2].

2 См.: Современная западная философия: Словарь. 2-е изд. M., 1998.

Долгое время техницистские прогнозы развития общества казались достаточно реальными. Вторая половина XX в. отмечена невиданными научно-техническими достижениями, повышением производительности труда и уровня жизни в ряде стран мира. В то же время неограничиваемое развитие техники привело к необычайному обострению многих проблем, грозящих человечеству мировой катастрофой. Это значительно умерило оптимистическое восприятие результатов научно-технического прогресса. Критическая оценка техницистского оптимизма, радужных перспектив теории технократического благоденствия отразилась в ряде современных художественных произведений, в том числе антиутопиях ("Утопия 14" К. Воннегута, "451 по Фаренгейту" Р. Брэдбери, "О, дивный новый мир" О. Хаксли, "1984" Дж. Оруэла и др.). Эти произведения можно рассматривать как предостережение человечеству, критику технократического тоталитарного государства, в котором доведенные до совершенства наука и техника подавляют индивидуальность и свободу человека.

Сегодня в рамках философии техники проблема технократии стоит очень остро. Критики технократии убеждены, что философия с помощью своих фундаментальных, социологических, этических, философско-правовых установок и интерпретаций может убедить общество в неприемлемости технократической перспективы прогресса. В обществе "технической цивилизации" (О. Шельски) человек является не только "конструктором мира", но и сам становится объектом конструирования. С этих позиций философия техники подходит к оценке роли технической интеллигенции в развитии техники в современном мире и управлении ею.

Этика в техническом обществе

На протяжении веков научная и техническая деятельность считались морально нейтральными (в силу непредсказуемости последствий того или иного открытия, изобретения). Соответственно вопрос об ответственности ученого или инженера вообще не ставился. В конце XX в. и, особенно, в будущем мы не можем себе позволить пренебрегать этическим контекстом деятельности ученого и инженера.

Выдающийся физик XX в. А. Эйнштейн писал в 30-е годы своему другу М. фон Лауэ: "Я не разделяю твоей точки зрения, что человек науки в политических, т.е. в человеческих делах в широком смысле должен хранить молчание. Как раз в условиях Германии ты видишь, куда ведет такое самоограничение. Это значит предоставить управление слепым и безответственным. Не содержится ли в этом недостаток чувства вины и ответственности? Где были бы мы сейчас, если таким образом мыслили и поступали такие люди, как Джордано Бруно, Спиноза, Вольтер, Гумбольдт?" [1].

1 Философия техники в ФРГ. С. 377.

Ученые и инженеры должны осознавать свою ответственность перед человеческой цивилизацией. Человечество все больше оказывается зависимым от последствий технического развития. В этой связи управление техническим прогрессом, его сдерживание, регулирование, осуществление его целей, оценка результатов оказываются не только инженерной, управленческой, государственной, но и этико-философской проблемой. "Никогда еще прежде в истории, – пишет немецкий философ А. Хунинг, – на человека не возлагалась столь большая ответственность, как сегодня, ибо еще никогда он не обладал столь большой – многократно возросшей благодаря технике, властью над другими природными существами и видами, над своей окружающей средой и даже над всем живым на Земле. Сегодня человек в региональном или даже в глобальном масштабе может уничтожить свой собственный вид и все высшие формы жизни или, по меньшей мере, причинить огромный ущерб" [2]. Техника нашего времени больше не техника прошлых веков. Техническое развитие достигло такого уровня, что, в принципе, человек может осуществить любое свое намерение; все меньше и меньше невозможного остается для человека, оснащенного техникой. Это существенно обостряет проблему последствий технического развития. Человек так глубоко проникает в недра природы, что по сути своей техническая деятельность в современном мире становится частью эволюционного процесса, а человек – "соучастником" эволюции. По мнению А. Хунинга, мы не можем "больше перекладывать ответственность за будущий мир на трансцендентного Бога или на внутреннюю эволюционную закономерность природы. Как соучастники, мы несем ответственность, и наша ответственность неизмеримо возросла" [3].

2 Там же. С. 372.

3 Там же. С. 406.

Становясь соучастником эволюции, человек должен помогать ей. Нужно задуматься о том, должен ли человек делать все, что он может? Современная техника достигла такого уровня развития, обрела столь мощное влияние в мире, что можно говорить об определенной самостоятельности техники, о способности действовать, направлять развитие общества, формировать мировоззрение. Один из распространенных сюжетов научной фантастики связан с победой техники над человеческой цивилизацией, установлением власти компьютеров и т.п. И действительно, для такой фантазии есть основание. Сейчас уже трудно понять, техника ли служит человеку или человек технике. Усовершенствуя технику, человек попадает под ее власть. И чем совершеннее технические средства, тем больше нуждается в них человек и подчиняет им свое существование, что, в свою очередь, ограничивает свободу и достоинство человека. Подобное широкомасштабное развитие техники, охватившее почти все сферы человеческой жизнедеятельности, сродни экспансии. Стоит задуматься, нужно ли человеку делать все, что он может, на что способен его технический гений, нужно ли осуществлять все технические потенции?

Общество стоит перед проблемой выработки ясных ценностных и целевых представлений о достойной жизни в будущем. Поэтому дальнейшее развитие техники немыслимо без осознания социальной ответственности. Недостаточно говорить об ответственности какого-либо отдельного человека или оценивать возможные последствия какого-либо отдельного действия. В рамках философии техники этика должна быть ориентирована на все человечество.

Во многих университетах Германии, США, Испании и других стран мира создаются исследовательские группы и специальные кафедры, читаются курсы, посвященные проблемам философии техники, проводятся исследования, выходят книги. Этой проблематике посвящены работы последних лет таких известных западных философов, как К. Митчем, X. Ленк и др.

Один из вопросов, порождающих общую тревогу и критику по поводу неограничиваемого технологического развития, сводится к тому, что применение некоторых технологий может исказить само понятие ответственности и даже деморализовать человека.

Так, X. Сколимовски выдвинул следующее обвинение в адрес компьютеров: "В этот исторический период проблема ответственности должна рассматриваться нами в неразрывной связи с проблемой техники. Техника, постоянно отстраняя нас от ответственности, перепоручая все экспертам, воплощает в себе торжество зла, ибо если все делается за нас, если мы более ни за что не несем ответственности, то нас уже нельзя считать людьми" [1]. Таким образом, компьютерная техника, завладевая нашими полномочиями, тем самым трансформирует сам статус человека, лишая его ответственности.

1 Skolimowski H. Freedom, Responsibility and the Information Society // Vital Speeches 50. No 16 (June 1, 1984). P. 495.

Отвечая Сколимовски, американский философ К. Митчем обращает внимание на то, что при всей своей определенности суждение Сколимовски не бесспорно. "Совсем не очевидно, – пишет Митчем, – что компьютеры каким бы то ни было образом лишают людей ответственности, которую раньше те несли сами. Скорее, они сделали возможным осуществление некоторых особых видов ответственности... внедрение современных технологий привело к расширению и трансформации всего поля ответственности. Проявлением этого было как отрицательное (реактивное), так и положительное (креативное) отношение к технике там, где ответственность уже была установлена и внимание заострилось на проблематике особых видов ответственности. Различные аспекты произошедших изменений нашли отражение в таких областях, как правовая ответственность, социальное сознание ученых, профессиональная этика инженеров, а также в теологических дискуссиях и философских исследованиях" [2].

2 Митчем К. Что такое философия техники? М., 1995. С. 120 – 121.

Согласно Митчему, мощь техники не только не уменьшила персональной ответственности человека, но и привела к расширению самого поля ответственности. Появляются такие составляющие этой нравственной сферы, как юридическая, социальная, профессиональная, религиозная ответственность, связанные с различными областями технической деятельности.

Отмечая существенные изменения, происходящие в современных технологиях, политике государств по отношению к техническому развитию, выражающейся в создании специальных отраслей экономики по защите от последствий промышленного развития, следует увязать все это с осознанием человеком меры ответственности за последствия неограниченной технической экспансии и решением вопроса о лидерстве в тандеме "человек – техника".

Современная философия техники, обращаясь к проблеме "выживание с техникой", ищет выход в осознании ответственности ученых, инженеров, техников. Отмечается, что сегодня, как никогда прежде, необходимо больше ответственности, разумной меры в обращении с техникой, окружающей средой и т.д. Современная философия техники видит в качестве своих первоочередных задач обращение человека к пониманию меры ответственности в техническом и индустриальном мире в преддверии XXI столетия. Понимание ответственности за последствия технического развития, выработка защитных мер, предупреждающих технические катастрофы – все это, как и многое другое, открывает человечеству путь к выживанию, спасению перед лицом глобального технологического кризиса.

Перспективы философии техники

Сегодня можно говорить лишь о периоде становления философии техники как специальной области философских исследований. Еще недавно считалось, что техника в теоретическом и философском отношениях не заслуживает специального рассмотрения. Немецкий философ Ф. Рапп видит причину этого в традиционном для западноевропейской философии подходе к проблеме познания. Со времен античности решение теоретических вопросов оценивалось как более высокая форма деятельности, превосходящая по своей значимости чисто практические занятия, к которым относили и технику.

Поэтому вплоть до наших дней еще не создана детально разработанная теоретическая концепция техники, не разработана система основных понятий, моделей аргументации, как это исторически сложилось в других областях философии, таких, как философия истории, социальная философия, философия науки и др. Для философии техники создание подобной области детализированной теоретической системы отношений – дело будущего. Эта задача стоит перед современными учеными, создающими новую философскую дисциплину.

Развитие философии техники определяется достижениями самой техники, расширением технических возможностей человечества. Научно-технический прогресс рождает новые и новые проблемы, решение которых требует согласованного взаимодействия представителей науки, общественных деятелей, философов и даже определенного прогнозирования.

Технические науки должны прежде всего обратиться к прогнозированию результатов своего развития. Однако широкие экономические, социальные и культурные последствия достижений научно-технического прогресса далеко не всегда можно предсказать достаточно однозначно. Ученые сталкиваются со множеством альтернатив. Здесь раскрываются широкие перспективы для философии техники: методологические, теоретические, культурологические, этические и пр.

Философия техники – это молодая философская дисциплина, обращенная к исследованию технического знания, анализу и оценке результатов технической деятельности, а также прогнозированию возможных социальных перспектив технического развития. "Необходимо прежде всего помнить, что философия техники возникла как результат критической оценки нашей цивилизации... Наш долг – философов, мыслителей, инженеров и просвещенных граждан – ответить на те проблемы, которые мы, как цивилизация, породили" [1].

1 Философия техники в ФРГ. С. 243.

Для дополнительного чтения

Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1992.

Кинг А., Шнайдер Б. Первая глобальная революция. М., 1991.

Ленк Х. Размышления о современной технике. М., 1996.

Митчем К. Что такое философия техники? М., 1995.

Новая технократическая волна на Западе. М., 1986.

Порус В. Философия техники // Современная западная философия: Словарь / Под ред. В. Малахова, В. Филатова. М., 1998.

Философия техники в ФРГ. М., 1989.

Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994.

Часть IV.

Философия человека

Глава 1. Философская антропология

Философская антропология – наука о сущности и сущностной структуре человека; его отношении к царству природы (неорганический мир, растения, животные) и к основе всех вещей; его метафизическом сущностном происхождении и его физическом, психическом и духовном появлении в мире; силах и властях, которые движут им и которыми движет он; основных направлениях и законах его биологического, психического, духовно-исторического и социального развития. Антропология должна служить основой для всех наук, которые имеют дело с человеком – медицины, археологии, этнологии, истории и др.

И. Кант считал, что философия всегда стремится ответить на четыре вопроса: что я могу знать? что я должен делать? на что я могу надеяться? что такое человек? В сущности, полагал он, три первых вопроса можно свести к четвертому, а все науки – к антропологии. Антропология – это фундаментальная философская наука.

Философское познание человека есть по своей сути самосознание человека, а человек может осознавать себя лишь при том условии, что познающая личность, т.е. философ, занимающийся антропологией, осознает себя как личность. Эта индивидуализация – основополагающий факт, ядро и основа антропологии. Но тот факт, что мыслитель осознает в себе, вовсе не делает его выводы субъективными. Антрополог должен уловить живую целостность своей личности, конкретное "я", а для этого недостаточно знать только себя. "Вокруг всего того, что обнаружит в себе осознающий себя философ, должно строиться и кристаллизоваться, дабы стать подлинной антропологией, и все то, что он найдет у людей настоящего и прошлого – у мужчин и женщин, у индейцев и жителей Китая, у бродяг и императоров, у слабоумных и гениев" [1].

1 Бубер М. Проблема человека // Я и Ты. М., 1993. С. 81.

Философская антропология становится фундаментальной и центральной философской наукой тогда, когда человек становится проблемой, когда начинают задумываться над вопросами: что такое человек, откуда он пришел в этот мир и чем он отличается от других живых существ. М. Бубер различал эпохи обустроенности и бездомности. В эпоху обустроенности человек живет во Вселенной, как дома, в эпоху бездомности – как в диком поле, где и колышка для палатки не найти. В античности человек мыслился находящимся в мире, мир же в человеке не находится. Человек – просто часть мира, вещь, наряду с другими вещами, вид наряду с другими видами. Человек – обладатель собственного угла в мироздании, правда, не в самых верхних его этажах, но и не в нижних, скорее, где-то в средних, вполне сносных по условиям проживания.

Мартин Бубер (1878 – 1965) – известный еврейский философ, в творчестве которого соединились опыт религиозной жизни и современное философское мышление. Основная тема его произведений – человек в его взаимоотношениях с Богом и миром. Бубер – прекрасный писатель, и его серьезные философские работы читаются, как художественные произведения. Большой друг Льва Шестова. Главные труды Бубера: "Я и Ты", "Два образа веры", "Проблема человека".

После крушения античности, пришествия варварства появившаяся молодая христианская религия как бы констатировала распадение бывшей цельности мира. Теперь он – борьба двух противоположных сил, двух царств – Света и Тьмы, Бога и Дьявола. Человек больше не может быть вещью среди вещей, не может иметь твердого места во Вселенной. Составленный из души и тела, он принадлежит обоим царствам, будучи одновременно полем битвы и трофеем.

Одним из философов, почувствовавшим бездомность и свое одиночество среди высших и низших сил, был Августин. С его точки зрения, человек – это великая тайна. Он сам не знает, кто он, чего в нем больше – божественного или дьявольского. Августин упрекал людей, которые восхищаются высокими горами, морскими волнами и свечением звезд, но не удивляются самим себе. Удивляться надо не тому, что человек – вещь среди других вещей, а тому, что он ни на одну вещь не похож, он вообще не находится в ряду вещей.

Когда же христианская религия окрепла и широко распространилась – в странах и душах людей, она построила новый дом, новый христианский космос. Этот мир был совершенно реальным для средневекового человека. Реальными были круги ада, Чистилище, горний мир триединого Божества. Снова появились замкнутый в себе мир, дом, в котором может жить человек.