Текст книги "Философия (Учебник)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 66 страниц)

Лакатос считает, что ученые могут рационально оценивать возможности программы и решать вопрос о продолжении или отказе от участия в ней (в отличие от Куна, для которого такое решение представляет собой иррациональный акт веры). Он предлагает следующий критерий рациональной оценки "прогресса" и "вырождения" программы.

Программа, состоящая из последовательности теорий Т1, Т2... Тn-1 Тn, прогрессирует, если:

Тn объясняет все факты, которые успешно объясняла Тn-1;

Тn охватывает большую эмпирическую область, чем предшествующая теория Тn-1;

часть предсказаний из этого дополнительного эмпирического содержания Тn подтверждается.

Иначе говоря, в прогрессивно развивающейся программе каждая следующая теория должна успешно предсказывать новые факты.

Если же новые теории не в состоянии успешно предсказывать дополнительные факты, то программа является "стагнирующей", или "вырождающейся". Обычно такая программа лишь задним числом истолковывает факты, которые были открыты в рамках других, более успешных программ.

На основе этого критерия ученые могут установить, прогрессирует или нет их программа. Если она прогрессирует, то рационально будет придерживаться ее, если же она вырождается, то разумно попытаться разработать новую программу или же перейти на позиции уже существующей и прогрессирующей альтернативной программы.

В своих работах Лакатос доказывал, что в истории науки очень редко встречаются периоды безраздельного господства одной программы (парадигмы), как это утверждал Кун. Обычно в любой научной дисциплине существует несколько альтернативных научно-исследовательских программ. Конкуренция между ними, взаимная критика, чередование периодов расцвета и упадка программ придают развитию науки тот реальный драматизм научного поиска, который отсутствует в куновской монопарадигмальной "нормальной науке".

Что может дать изучение философии науки? Из предшествующего ясно: эта область философии не предлагает готовых рецептов и методов решения конкретных научных проблем. Научное исследование слишком разнообразно и исторически изменчиво, чтобы свод таких рецептов мог представлять какую-либо ценность. Философия науки помогает углубить наше представление о природе познания. Ее задача состоит в рациональной реконструкции сложных и до конца нерационализируемых процессов роста научного знания.

Для дополнительного чтения

Карнап Р. Философские основания физики. М., 1971. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983. Кун Т. Структура научных революций. М., 1975. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 1995.

Философия и методология науки. М., 1996.

Глава 4. Мировоззрение, категории философии и научная картина мира

Слово "мировоззрение" широко употребляется в обычном языке и в философских дискуссиях, и его смысл представляется достаточно ясным. Однако одно дело знать, как это слово осмысленно использовать в своей речи, и совсем другое – понимать, какая сеть взаимосвязанных понятий и содержаний, скрывается за ним. Об этом говорит хотя бы наличие многочисленных и отличных друг от друга определений того, что составляет суть мировоззрения. Этот феномен отличается значительным многообразием культурно-исторических форм и способов выражения. Воспользуемся для начала достаточно стандартным его определением из философского словаря: "Мировоззрение – система представлений о мире, о месте в нем человека, об отношении человека к окружающей его действительности и к самому себе, а также обусловленные этими представлениями основные жизненные позиции и установки людей, их убеждения, идеалы, принципы познания и деятельности, ценностные ориентации. Мировоззрение – способ духовно-практического освоения мира человеком в единстве его теоретического и практического отношения к действительности. В мировоззрении находит выражение система категорий культуры – обобщенная модель человеческого мира" [1]. Нетрудно видеть, сколь многое предполагается в таком понимании мировоззрения: это и его системность, и его осознанность в представлениях и принципах, и представленность в нем того, что по сути своей трудно, если вообще возможно, охватить неким единым взором, – мира и человека. Поэтому важно и интересно рассмотреть, как складываются и чем обусловлены основные типы мировоззрений, как они выражаются в философии и науке.

1 Мировоззрение // Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 366.

Философия как теоретическое мировоззрение.

Вряд ли можно спорить с тем, что философские взгляды играет важную роль в мировоззрении людей. Значительность этой роли нередко побуждает к тому, чтобы саму философию понять и определить с помощью отсылки к мировоззрению: представить ее, например, как теоретическую форму мировоззрения, или как способ его обоснования, или как его теоретическое ядро. Хотя такую позицию разделяют далеко не все философы, она имеет основания и широко распространена в обществе.

Вместе с тем ясно, что мировоззрение людей начинает складываться в процессе их непосредственной жизнедеятельности и общении между собой. Исторически на формирование мировоззрения людей огромное влияние оказывали мифология и религия, искусство и развитие научных знаний. В индивидуальном развитии личности мировоззрение формируется поначалу на дотеоретическом уровне – в ходе освоения родного языка, духовной культуры, приобретения жизненного опыта. Мировоззренческий выбор человека – это прежде всего его духовно-практический выбор. Философия может способствовать осознанности этого выбора, упрочению его, предоставляя к использованию в этих целях выработанный в ней достаточно развитый язык, на котором мировоззренческие проблемы обстоятельно обсуждались и обсуждаются, а также получают свое обоснование. Поэтому можно сказать, что разработанное и теоретически обоснованное мировоззрение, как правило, складывается при участии философии. Нужда в обращении к философии, к ее языку и методам отвечает, таким образом, потребности в осознании и обосновании мировоззренческого выбора с помощью доводов разума. Она приобретает особо властный характер в тех случаях, когда мировоззренческие позиции утрачивают цельность и непосредственную достоверность, когда возникают напряжения и рассогласования в жизни общества и человека, становятся очевидными конфликты в культурных системах и социальных институтах.

Сказанное не следует понимать так, что философия предлагает человеку уже готовое мировоззрение. Реальная картина такова, что и здесь требуется выбор, поскольку в самой философии существует целый спектр мировоззренческих позиций. С самого зарождения философии в ней существовал мировоззренческий плюрализм – разнообразие направлений и школ, которые вели между собой спор по принципиальным вопросам понимания природы, человека и его сознания. Но все эти позиции – материалистическая или идеалистическая, рационалистическая или иррационалистическая и т.п. – представлены в философии в достаточно целостных, продуманных и отточенных в длительных философских дискуссиях формах. Но даже обращаясь к тем или иным философским концепциям, используя их при решении мировоззренческих проблем, приходится вносить в эти концепции большие или меньшие изменения, адаптируя, приспосабливая их к существу новых задач. Поэтому такого рода деятельность включает в себя творческий импульс, возникающий на пересечении стремления к конкретности и действенности мировоззрения и неизбежной абстрактности мировоззренческих построений философии.

Развитие философского мировоззрения в историческом плане соотносилось с последовательной сменой доминирующих общекультурных типов мировоззрения мифологического, религиозного и рационально-научного. Конечно, это нельзя понимать так, что один из этих типов полностью вытесняет другие. И в современной культуре функционирует множество мифологических по своей сути представлений, а религиозное и научное мировоззрение вполне могут сосуществовать друг с другом, поскольку они выполняют разные функции в человеческой жизни. Вместе с тем факт доминирования того или иного типа не подлежит сомнению. Так, наше время отмечено определяющим значением рационально-научного мировоззрения.

Каким же образом философии удается способствовать преодолению фрагментарности человеческих знаний и достигать неких целостных представлений о мире? Во-первых, в философско-теоретическом мировоззрении осуществляется, как правило, синтез онтологических и познавательных принципов, а также ценностных ориентиров, которыми руководствуется человек. Во-вторых, в философии центральная мировоззренческая проблема – отношение "мир-человек" – рассматривается в предельно общем виде, что позволяет под различными "образами мира" выявлять еще более общие – категориальные системы и основания. Остановимся в качестве иллюстрации к сказанному на краткой характеристике материализма, идеализма и дуализма, представляющих собой группу конфликтующих между собой философских мировоззрений.

Материализм, идеализм, дуализм

Одной из центральных философско-мировоззренческих проблем является вопрос об отношении материи и сознания. Он имеет несколько сторон. Во-первых, это вопрос о том, что в этом отношении является исходным и самостоятельно существующим (говоря языком традиционной философии – что тут является субстанцией)? Во-вторых, важным ответвлением этого вопроса является так называемая "психофизическая проблема": как связаны состояния сознания человека – его чувства и эмоции, его представления и мысли – с состояниями его мозга как материального объекта – частицы живой материи, находящейся в черепной коробке; может ли и как именно сознание причинно воздействовать на тело человека – почему наше решение почесать затылок может привести нашу руку в необходимое для этого движение. В-третьих, может ли обладающий сознанием человек получить знание о материальных объектах, или же сознанию доступно достоверное знание только о самом себе?

Необходимо отметить, что вопросы, подобные только что сформулированным, волновали людей задолго до появления философии и науки. Первые ответы на них можно обнаружить в мифологическом мышлении, затем в религиозных учениях. И в самом обычном житейском опыте отражается наше понимание отношения души и тела. Это понимание проникает в философию и преобразуется в ней в соответствии с вырабатываемыми философами способами осмысления сути бытия и используемыми для этого категориями и понятиями.

Основных таких фундаментальных категорий три. Это – субстанция, материя и сознание (душа). Категория субстанции в философии применяется для обозначения того, что существует благодаря самому себе, а не благодаря чему-то другому. Категория материи выражает идею основы, субстрата телесного мира. Категория сознания – идею общей основы тех психических явлений и процессов, которые человек находит в себе и проявления которых он наблюдает в поведении других людей.

На протяжении долгой истории философии и постоянного спора в ней различных учений и школ было предложено множество решений проблемы взаимоотношения души и тела, сознания и материи. Здесь не хватит места даже их просто перечислить. Вместе с тем они, так или иначе, тяготеют к трем главным направлениям, различие между которыми определяется тем отношением, в котором полагаются понятия материи и сознания к категории субстанции.

Первое решение возникает тогда, когда материя принимается за единое основание всего существующего, т.е. трактуется в качестве субстанции. Такая позиция называется материализмом. Это учение о том, что все существующее в мире является материей, а то, что мы называем душой, сознанием, мышлением, суть или движение самых маленьких и легких атомов, как это думал Демокрит, или организация и взаимодействие нейронных структур мозга, как это считают современные материалисты. Сознание в категориальном отношении осмысливается при этом как род материального, либо как особое его свойство или функция.

Если же в качестве субстанции принимается так или иначе понимаемое сознание, то возникает идеализм. Это учение обосновывает тезис, что в основе всего существующего во Вселенной лежат идеи, как этому учил Платон, или же, как доказывал Лейбниц, что все состоит из монад – атомов, но не материальных, а обладающих той или иной степенью сознания. Материя при этом толкуется либо как зависимый от сознания род сущего, либо как особая форма существования духа, его собственное порождение. Существовал и вариант субъективного идеализма, который в крайней своей форме отстаивался британским философом первой половины XVIII в. Дж. Беркли, доказывавшим, что все, что нас окружает есть только совокупности наших восприятий, и что эти восприятия есть единственное, что мы можем знать. Здесь тела, вместе с присущими им свойствами, отношениями и пр., трактовались в качестве лишь комплексов ощущений.

Наконец, существуют и учения о двух субстанциях: в них утверждается, что тело и душа, материя и сознание есть два принципиально различных и независимых друг от друга вида бытия, т.е. две самостоятельных субстанции. Такая позиция называется дуализмом. Стоит заметить, что она ближе всего стоит к нашему обычному здравому смыслу. В самом деле, мы обычно уверены в том, что у нас есть и сознание, и тело; и что хотя они как-то согласуются между собой, различие между мыслями, чувствами и такими материальными вещами, как камни или столы, слишком велико, чтобы отнести их к одному роду сущего. Это разведение до противоположности материального и относящегося к сознанию дается относительно легко, однако затем в дуализме возникает главная и по существу неразрешимая проблема, которая состоит в том, чтобы объяснить, как столь отличные по свойствам сознание и материя способны к согласованным взаимоотношениям друг с другом. Ведь в качестве субстанциональных начал, т.е. начал независимых, они, согласно приданному им категориальному статусу, не могут влиять друг на друга и взаимодействовать между собой. Дуалистические версии трактовки отношения сознания и материи вынуждены либо допускать такое взаимодействие в некоторых особых случаях, либо предполагать предустановленную гармонию в согласованном изменении духа и материи. Позже мы специально остановимся на основных современных подходах к анализу психофизической проблемы.

Здесь уместно сказать несколько слов о весе и значении философско-мировоззренческих позиций по поводу отношения материи и сознания, поскольку этому вопросу еще не так давно в нашей стране придавалось большое значение. Дело в том, что материализм в нашей философии, особенно в учебной, тесно ассоциировался с марксизмом. Вернее, марксизм как особый, "диалектический материализм" рассматривался как высшая форма развития материалистической линии в философии. Соответственно этому, вопрос об отношении материи и сознания рассматривался как главный вопрос философии, от решения которого тем или иным философом прямо зависела и оценка содержания учения этого философа, и его социально-политическая позиция.

В диалектическом материализме считалось, что основной вопрос философии – это вопрос о соотношении материи и сознания, бытия и духа. Впервые в таком виде он был сформулирован Ф.Энгельсом в работе "Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии". Все философы так или иначе классифицировались как материалисты или идеалисты в зависимости от того, как они решали этот вопрос. Например, уже в античной философии выделялись две основные "линии" – материалистическая "линия Демокрита" и идеалистическая "линия Платона". Эти линии затем прослеживались во всей последующей философии, а борьба между ними представлялась стержнем всего философского развития.

В решении различных сторон вопроса об отношении материи и сознания, духа и природы позиция диалектического материализма была вполне оптимистической. Признавалась познаваемость мира и отрицалось существование каких-либо принципиальных границ для его постижения. Объявлялось также, что и предшествующие материалисты, как правило, считали, что мир познаваем. А вот идеалистов, особенно представителей субъективного идеализма, отличает склонность к скептической позиции, они якобы тяготеют к агностицизму отрицанию возможности познания мира.

Далее, объявлялось, что для философов-материалистов типична опора на научное знание, что они выражают интересы передового слоя людей своей эпохи, что они отстаивают демократические политические взгляды. Напротив, философы-идеалисты, как правило, являются сторонниками религии, а по своей социально-политической позиции обычно относятся к консерваторам.

Следует отметить, что все это – весьма грубый и упрощенный взгляд на суть философии и неоправданное сближение философского мировоззрения с социально-политической идеологией.

Очень многие философы, среди них величайшие, например, Декарт или Кант, предпочитали оставаться в стороне от политической жизни, поскольку их занимали более глубокие и абстрактные проблемы. Но и у философов, более активно проявлявших свой политический темперамент, мы не обнаружим устойчивых корреляций между их материализмом или идеализмом и их верой в науку или в передовые политические идеи. Действительно, величайшего идеалиста Платона можно отнести к политическим консерваторам, но он высоко ставил науку, особенно математику. Среди античных материалистов были демократы, но их не занимала проблема освобождения рабов. Один из самых последовательных материалистов Нового времени англичанин Томас Гоббс, который считал, что все наши чувства и идеи есть только движения мельчайших частиц в нашей нервной системе, написал классический трактат по политической философии "Левиафан", в котором отстаивал необходимость режима абсолютной монархии. Несколькими десятилетиями позже его соотечественник Джон Локк, которого можно отнести к дуалистам, своими политическим работами заложил основы современных концепций правового государства, либерализма и демократии. Это лишь несколько примеров из множества возможных, которые можно привести в опровержение тезиса об однозначной связи философского и социально-политического мировоззрений.

Следует также отметить, что реальное содержание текстов философов от древности до наших дней вовсе не свидетельствует, что вопрос об отношении материи и сознания выступает в них основным. Но, конечно же, его нельзя игнорировать только лишь потому, что ему был придан столь "священный" характер в догматическом марксизме, видевшем в любом идеалисте или дуалисте потенциального "классового врага". Наиболее предметно и с определенными практическими аспектами (связанными с решением проблемы "Может ли мыслить вычислительная машина?") этот вопрос предстает в психофизической проблеме проблеме отношения сознания и мозга.

Сознание и мозг

У истоков современной трактовки психофизической проблемы стоял Р. Декарт, который дал ей истолкование, столь глубоко закрепившееся в философии и науке, что его и в наше время можно считать доминирующим.

Декарт учил, что существуют два рода субстанций – мыслящая, представленная человеческими сознаниями, и телесная. Эти две субстанции или два мира принципиально отличаются друг от друга. Если вещи и события телесного, физического мира пространственны и доступны внешнему наблюдению, то сознание и события, происходящие в нем непространственны, не доступны публичному наблюдению и могут осознаваться посредством внутреннего опыта только самим обладателем сознания. Все бы было ясно, если в мире не существовало бы человеческих существ, представляющих собой сочетание этих двух субстанций – тела и сознания, разума, которые должны каким-то образом взаимодействовать между собой. При этом человеческие тела, в том числе и мозг, как это считали Декарт и его многочисленные последователи, подобно всему остальному в телесном мире функционируют в соответствии со строгими механическими причинными законами, т.е. являются очень сложными материальными машинами. Тогда как сознания подчинены своим особым законам душевной жизни. В результате картезианского дуализма материи и сознания мы получаем картину, в которой человеческое существо предстает как "дух в машине".

При такой постановке психофизической проблемы возникает целый ряд труднейших вопросов. Как связаны наши тела и наши бестелесные мысли? Ведь в обычной жизни мы убеждены, что наши мысли и чувства могут оказывать причинное воздействие на тела физического мира. Например, я захотел ударить по мячу, и вот моя нога пришла в движение, а мяч полетел в футбольные ворота. Но как это совершенно бестелесные желания и мысли могут физически, химически или каким-либо еще способом воздействовать на материальные нервы и мышцы? Разве они обладают способностью обвиваться вокруг нервных пучков, проникать сквозь стенки клеток мозга? А как наше сознание может "наблюдать" из своей телесной машины окружающий мир? Такого рода вопросов невозможно избежать, но на них в рамках последовательного дуализма невозможно и ответить.

Сторонники же идеализма фактически обходили все эти вопросы, просто утверждая, что человеческая личность есть только "сознание", только "дух", к которым телесно-физиологическое и биологическое в человеке не имеет особого отношения. Однако в наши дни такое решение мало кого может удовлетворить, поэтому большинство обсуждающих психофизическую проблему философов придерживаются того или иного варианта материализма.

Наиболее последовательным и крайним вариантом материалистического подхода к проблеме "сознание-тело" является так называемая теория тождества, согласно которой наши ощущения, восприятия и мыслительные процессы тождественны определенным состояниям мозга. Сразу же может возникнуть вопрос: как же так может быть, ведь мы ясно видим, что состояния сознания совсем не похожи на состояния мозга. Однако сторонники теории тождества отвечают на это, что для описания сознания мы пользуемся представлениями "народной психологии" с ее устарелым обыденным языком (который в будущем будет сменен языком нейрофизиологии) и к тому же систематически заблуждаемся, видя две вещи там, где в действительности есть лишь одна. Здесь можно привести такую аналогию. Известно, что перед самым заходом солнца на небе можно видеть очень яркую звезду. Ее с древних времен называли "вечерней звездой". Но столь же яркую звезду видно и сразу после восхода солнца. Древние люди часто называли ее "утренней звездой". В течение долгого времени люди не понимали, что две эти звезды, появляющиеся в разных частях небосвода, на самом деле тождественны друг другу и представляют собой одно и тоже небесное тело. Так же и состояния сознания могут быть тождественными состояниям мозга, а современная наука должна показать, что так оно и есть, как когда-то астрономия доказала, что "вечерняя звезда" и "утренняя звезда" – это одна и та же планета Венера.

Но такой последовательный материализм не является самой распространенной позицией. Все же, описывая свои собственные проявления сознания и разумную деятельность других людей, мы применяем существенно иной язык, чем при описании телесных органов, пусть даже столь сложных, как человеческий мозг. Явления сознания также обладают свойствами, из-за которых их трудно представить только лишь оборотной стороной материальных вещей. Одним из главных таких свойств является то, что современные философы называют интенционалъностью. Это свойство, благодаря которому наше сознание "направлено на", "указывают на" объекты и процессы в окружающем нас мире. Интенциональными являются наши восприятия и мысли, а также такие проявления сознания, как намерение и надежда, любовь и ненависть, отвращение и радость. Все они каким-то непонятным образом имеют отношение к вещам, существующим отдельно от них самих, все они говорят нечто о мире. Но как мозг, это серое вещество внутри головы, может быть "о чем-либо"? Ведь в конечном счете мозг состоит из атомов, как и все материальные вещи. Почему же совокупность этих атомов может иметь представление о других вещах, а атомы составляющие камни и деревья таким свойством не обладают?

До известной степени избежать подобных труднейших вопросов позволяет теория, которая в современной философии сознания получила название функционализма. В ней явления и процессы сознания рассматриваются не как физические состояния мозга, а как его "функциональные состояния". При этом мозг понимается как очень сложная система, которая помимо физических свойств обладает свойствами более высокого уровня – системными и функциональными свойствами. Для более конкретного объяснения этого сторонники функционализма предполагают аналогию между мозгом и компьютером. В самом деле, все части компьютера, несомненно, чисто материальны, они сделаны из железа, меди, кремния и других веществ. Но в функционировании компьютера эти физические элементы и их состояния являются только основой для работы разнообразных и часто очень сложных программ. Вот эти-то программы и есть то, что аналогично работе сознания: психические состояния и процессы должны быть описаны как программное обеспечение сложнейшего биологического компьютера-мозга, как его "функциональная организация". И подобно тому, как компьютерные программы могут работать на разных по своему устройству компьютерах, с разными процессорами и т.п., так и сознательные процессы нельзя отождествлять с непосредственными физико-химическими или физиологическими состояниями мозга, но их можно понять как его функциональные состояния.

Разумеется, и у такого подхода есть свои слабости, главная из которых, по мнению его критиков, состоит в том, что это решение проблемы "сознание-мозг" все еще остается в рамках картезианского дуализма. Поэтому некоторые представители современной философии сознания предлагают вообще отказаться от закрепившегося в нашей культуре представления Декарта о человеке как о "духе в машине". Можно исходить, например, из того, что человек изначально есть разумное животное, способное к различным видам сознательного поведения, что личность нельзя разделять на два особых мира, и что в свете этого нужно дать новое истолкование всех основных понятий, в которых мы описываем сознание, – от простейших ощущений до самосознания и интеллектуальных процессов.

Философские категории как базовый язык мировоззрений

Из рассмотренных выше примеров видно, что различные философские мировоззрения строятся посредством придания категориального статуса тем или иным видам и характеристикам сущего. Язык философских категорий может поэтому рассматриваться в качестве базового языка мировоззрений. Остановимся в связи с этим несколько подробней на том, как складывалось и какие исторические изменения претерпело учение о категориях в философии.

Впервые разработанное учение о категориях предложил Аристотель в своем трактате о предельных принципах и началах бытия, который он называл "первой философией" и который позднее получил название "Метафизика". Основными вопросами, обсуждаемыми в этой работе, были следующие К каким основным типам – "категориям" – можно отнести все существующее в мире? Каковы основные характеристики этих типов и их свойства? Что такое пространство и время? Как взаимодействуют вещи, что такое причинность?

Аристотель ввел в философию представление о том, что категории – это наиболее общие и в то же время простейшие типы объектов действительности, формы их отношений и свойств. Это своего рода алфавит мира, на основе которого можно строить затем более сложные понятия о нем. Но как обнаружить такой простейший алфавит? Аристотель предположил, что это можно сделать, анализируя язык, а именно, простейшие формы высказываний о вещах.

В результате такого анализа Аристотель установил, что все сущее можно отнести к десяти следующим категориям: сущность, количество, качество, отношение, место (пространство), время, состояние, обладание, действие, претерпевание [1].

1 Хотя этот перечень категорий Аристотеля многие века оставался ориентиром для философов, ряд категорий вызывал сомнения. Кант, например, считал некоторые категории ненужными. В самом деле, категорию состояния можно свести к категориям места и отношения. Аналогично этому категория действия охватывает и претерпевание.

Аристотель далее утверждал, что относящиеся к разным категориям вещи и явления обладают разным типом бытия – первичным и производным, самостоятельным и зависимым.

Самостоятельная форма бытия заключается в том, что для своего существования объект не требует существования других объектов. Аристотель утверждал, что какой формой бытия обладают только сущности, под которыми он понимал отдельные вещи всевозможных видов. Это камни и деревья, дома и горы, лошади и люди и т.п.

Существование количеств, качеств, отношений зависит от существования сущностей: они существуют лишь постольку, поскольку сущности обладают качественными и количественными характеристиками – могут быть красными, быстрыми, иметь длину три метра и т.п. Не существует, например, "красноты" или "быстроты" как таковых, существование этих качеств зависимо от существования сущностей, например, красного флага или быстрой лошади.

Аналогично этому, действия существуют, когда сущности действуют, поэтому они тоже зависят от сущностей. События, например, падение, существуют, поскольку с сущностью что-то происходит – дерево падает. Положения и состояния существуют, поскольку сущность пребывает в некотором положении или состоянии.

Итак, по Аристотелю, бытие многообразно, но самая важная форма существования, от которой зависят все другие, есть бытие или существование сущностей. Позднее стали говорить, что сущности являются субстанциями (т.е. тем, существование чего обусловлено ими самими) Остальные категории обозначают атрибуты – такие общие свойства, существование которых невозможно без существования самих сущностей.

Сложный вопрос возникает в связи с категориями места (пространства) и времени. Могут или не могут пространство и время существовать независимо от вещей, от сущностей? Как мы видим, Аристотель не относил их к сущностям, т.е. к самостоятельно существующим субстанциям. Позднее философы и ученые отвечали на этот вопрос по-разному, и мы еще вернемся к их ответам.

Аристотелевское учение о категориях надолго определило последующее развитие этого раздела философии. Следующий принципиальный шаг в переосмыслении категорий был сделан только в XVIII в. Иммануилом Кантом.

Как уже отмечалось в главе, посвященной эпистемологии, в Новое время философы стали считать, что вопросы онтологии невозможно разрешить, оставляя в стороне вопросы познания. Так считал и Кант, для которого онтология как философское учение о мире вне соотнесенности с анализом возможностей человеческого сознания и познания лишена смысла. Поэтому и учение о категориях как "родовых понятиях" бытия должна стать анализом того, как объекты различных видов формируются и предстают человеку в сфере его опыта. Это так, поскольку, согласно Канту, предметы опыта не только познаются, но и получают свои самые общие формы благодаря категориям человеческого восприятия и мышления (рассудка). Сам по себе набор категорий у Канта (пространство, время, количество, качество, причинность и т.п.) не столь уж принципиально отличается от аристотелевского, но смысл их меняется существенно: из характеристик бытия самого по себе они становятся формами нашего мышления. Это существенный поворот в истолковании категорий, который оказал большое воздействие на дальнейшее развитие философии. Собственно, от Канта и его последователей идет представление о философии как мировоззрении, выраженном в категориях.