Текст книги "Немецкие шванки и народные книги XVI века"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 50 страниц)

11
Вопросы, заданные доктором Фаустом своему духу Мефостофилю

(О падении Люцифера.)

После того как доктор Фауст, как было сказано выше, предался с дьяволом мерзкому и ужасному блуду, дал ему дьявол большую книгу о всевозможном волшебстве и нигромантии, и ею наслаждался он наравне со своим дьявольским браком. Это Дарданово искусство обнаружили впоследствии у его прислужника Кристофа Вагнера. [153]153
  Стр. 522. Это Дарданово искусство обнаружили впоследствии у… Вагнера. – Волшебная книга Фауста, оставленная им в наследство Вагнеру, играет роль важного театрального реквизита в позднейших кукольных комедиях о Фаусте.


[Закрыть]Вскоре любопытство стало язвить его: вызывает он своего духа Мефостофиля, хочет с ним беседовать, говорит: «Скажи мне, слуга мой, что ты за дух?» Дух отвечал ему и сказал: «Господин мой Фауст, я дух, и притом летающий дух, владычествующий в поднебесье». – «Каким же образом совершилось падение твоего господина, Люцифера?» Дух сказал: «Господин, так как государь мой Люцифер, прекрасный ангел, сотворенный Богом, был блаженным созданием, то мне известно, что таких ангелов называют иерархиями, [154]154
  …что таких ангелов называют иерархиями… – Первоначально иерархия – владение святых.


[Закрыть]и их три: серафимы, херувимы и престольные ангелы. Первые – князья среди ангелов, правят всем небесным воинством, вторые – охраняют и оберегают людей, третьи борются и противодействуют нашим дьявольским силам и потому и прозываются могущественными и князьями среди ангелов. Также зовут их еще ангелами-чудотворцами, вестниками великих дел и ангелами – хранителями людей. Также и Люцифер был среди них одним из прекраснейших и архангелом, назывался Рафаилом, а двое других – Гавриилом и Михаилом. Вот тебе мой краткий рассказ».

12
Прение об аде и адской пещере

Следует сказать, что доктору Фаусту все мечталось узнать об аде, и он спрашивал об этом своего злого духа, также о сущности, местоположении и о сотворении ада, как с этим обстоит дело. Дух держал ответ. Как только свершилось падение его господина, в тот же миг был ему приготовлен ад, каковой являет тьму кромешную, где Люцифер связан цепями, отвержен и отринут и должен оставаться вплоть до суда. Там нет ничего, кроме тумана, огня, серы, смолы и других зловоний. Потому даже мы, бесы, не знаем, как выглядит ад, и как он устроен, и как его Господь сотворил и создал, ибо он не имеет ни конца ни краю. И это тебе мой краткий рассказ.

13
Другой вопрос доктора Фауста о дьявольском правлении и властях

Дух должен был также доложить Фаусту о жилище дьяволов, их правлении и власти. Дух ответствовал и сказал: «Господин мой Фауст. Ад и адская область и есть для всех нас место жительства и пребывания, она вмещает в себя столько же, сколько весь мир. Над адом и над миром, до самого неба, есть десять правителей, которые являются среди нас начальниками, и десять самых могучих княжеств, [155]155
  Стр. 523. Над адом и над миром… есть десять правителей и… княжеств… – Имена десяти областей ада и их правителей заимствованы из популярной средневековой латинской энциклопедии «Люцидарий» (Elucidarius, Frankfurt, 1572). Средневековые латинские названия областей ада: 1) Озеро смерти, 2) Болото огня, 3) Земля забвения; из древнегреческой мифологии: 4) Тартар – название подземного мира, царства мертвых; 7) Эреб – область тьмы, подземный мир; 8) Баратрум – пропасть, преисподняя ( греч. – лат.); 9, 10) Стикс, Ахерон (и упоминаемый ниже как прозвище дьяволов Флегетон) – в греческой мифологии адские реки; 6) Геенна – древнееврейское название ада, области вечного огня. Эта синкретическая терминология свидетельствует о крайне путанном характере средневековой богословской «учености».


[Закрыть]а именно:

1. Lacus mortis

2. Stagnum ignis

3. Terra tenebrosa

4. Tartarus

5. Terra oblivionis

6. Gehenna

7. Herebus

8. Barathrum

9. Stix

10. Acheron

В нем правят дьяволы по имени Флегетон. Из них четыре правителя облечены княжеской властью: это Люцифер [156]156
  Стр. 524. Люцифер– светоносный (лат.).


[Закрыть]на востоке, Вельзевул на севере, Велиал на юге и Астарот на западе. И это княжение пребудет до Божьего суда. Вот тебе рассказ о нашем воинстве».

14
Вопрос, в каком образе пребывают падшие ангелы

Доктор Фауст начал новую беседу со своим духом. Тот должен был сказать ему, в каком образе сиял своим убранством и обретался на небе его господин. На этот раз дух испросил три дня отсрочки. На третий день дал ему дух такой ответ: «Господин мой Люцифер, который и ныне так называется, потому что отпал он от пресветлого неба, прежде тоже был Божьим ангелом и херувимом и созерцал в небе все творения и создания Божьи. И был он в таком убранстве, образе, пышности, достоинстве, чине и обиталище, что сидел превыше всех Господних творений, выше золота и драгоценных каменьев, так что затмевал собою сияние солнца и звезд. Ибо, когда Господь его сотворил, вознес он его на гору Господню и облачил княжеским саном, так что во всех своих делах и помыслах он был совершенен. Однако скоро впал он в надменность и высокомерие и замыслил возвыситься над востоком, и был тогда он Господом исторгнут из небесного жилища и низвергнут со своего трона в огненную пропасть, которая не погаснет во веки веков, но вечно разгорается. Он был украшен венцом всего небесного великолепия. И так как он выступил против Бога с таким дерзким умыслом, воссел Господь на свой трон, где он творил суд, и проклял его и осудил пребывать в преисподней, откуда он не изыдет во веки веков».

(Доктор Фауст рассказывает.)

Когда Фауст услышал от своего духа о таких вещах, стал он раздумывать и сделал отсюда некоторые предположения и выводы. Молча покинул он духа, пошел в свою комнату, лег на постель, начал горько плакать и вздыхать, и сердце его возопило. Увидел он из этого рассказа, как был чудесно взыскан Господом дьявол и падший ангел, так что, не будь он надменен и враждебен Богу, он мог бы навсегда сохранить свое небесное существо и жилище, теперь же он отвергнут Богом навеки.

И сказал Фауст: «О, горе мне горькое, также придется и мне, ибо и я – создание Божие, и мои дерзкие плоть и кровь стали проклятием для души и тела, соблазнили мои чувства и разум, так что я, творение Божие, отрекся от Создателя, и дал дьяволу уговорить себя, и предался и продался ему телом и душой. Потому нет у меня более надежды на милосердие, но, подобно Люциферу, и я буду подвергнут проклятию и вечным мукам. Ах, горькое горе! Кого мне винить, кроме себя? О, если бы я никогда не родился!»

Так жаловался Фауст, но не хотел он обрести веру и надежду, что покаянием он мог бы снискать милосердие Божие. Ибо если бы он подумал: «Ну, теперь меня черт так разукрасил, что мне небо с овчинку покажется. Давай-ка я вновь обращусь, стану просить Господа о милости и прощении, не сотворю больше зла» (это ведь великое покаяние), – если бы после этого пошел в церковь, в общину Христову, последовал святой вере, тем самым стал бороться с дьяволом, пусть даже ему пришлось бы оставить тело, то все же душа его была бы спасена. Но во всех своих мыслях и суждениях он сомневался, не имел веры и ни на что не надеялся. [157]157
  Стр. 525. …не имел веры и ни на что не надеялся. – Составитель народной книги следует учению Лютера об «оправдании верой»: причиной гибели Фауста является недостаток веры в возможность для него спасения.


[Закрыть]

15
Доктор Фауст беседует со своим духом Мефостофилем о могуществе дьявола

После того как отлегло несколько у Фауста на душе, он спросил своего духа Мефостофиля о правлении, совете, силе, натиске, искушениях и владычестве дьявола и как он этого достиг. На это дух отвечал: «Эта беседа и тот вопрос, который я должен тебе разъяснить, ввергнут тебя, господин мой Фауст, в раздумье и недовольство. К тому же тебе не следовало бы о том у меня выпытывать, так как дело это касается наших тайностей. И хотя не должен я эту тайну нарушить, все же узнай, что как только падший ангел стал врагом Господу и всем людям, стал он учинять над людьми всевозможные тиранства, как это и по сию пору ясно видно: одного сражает смерть, другого он заставляет самого повеситься, утопиться или удавиться, третьего закалывают, кто впадает в отчаяние и тому подобное. Кроме того, как известно, когда Господь создал первого человека совершенным, то дьявол, завидуя ему, стал его искушать и ввергнул Адама и Еву со всем их потомством во грех и немилость Господню. Это, дражайший Фауст, примеры натиска и тиранства Сатаны. То же сотворил он с Каином и сделал так, что народ израильский поклонялся чужим богам, приносил им жертвы и предавался блуду с языческими женами. Был также дух, который овладел Саулом, помутил его разум и побудил его наложить на себя руки. Есть еще дух, называемый Асмодеем. Он умертвил семерых мужей в то время, как они занимались распутством. Таков дух Дагон, который предал уничтожению 30 000 людей, и они были убиты, а ковчег со скрижалями Господними попал в руки врага. И еще Велиал [158]158
  Стр. 526. Асмодей– имя злого духа в Библии. Дагони Велиал– языческие боги финикиян и других народов Палестины, упоминаемые в Ветхом завете; в христианской церковной традиции это имена верховных правителей ада.


[Закрыть]побудил Давида, чтобы он начал считать свой народ, и тогда погибло 60 000 человек. Так же поступил один наш дух с царем Соломоном, побудив его к идолопоклонству, и т. д.

Итак, нет числа нашим духам, кои приступают к людям, побуждают и приводят их к грехам. Мы рассеиваемся по свету, пользуемся всяческой хитростью и коварством, отвращаем людей от веры и влечем их к грехам и вооружаемся, как только можем. Мы, противники Иисуса, преследуем его приверженцев до самой смерти, овладеваем сердцами царей и князей мира, подымаем их против учения Христа и его учеников. И это можешь ты, господин мой Фауст, увидеть на себе».

Доктор Фауст сказал ему: «Выходит, что ты и мной овладел, скажи мне, любезнейший, правду». Дух ему ответил: «Отчего же? Конечно! Ибо, как только мы узрели в твоем сердце, что за мысли ты лелеешь и что для этих своих предприятий и дел некого больше тебе использовать, кроме дьявола, то еще более дерзостными и отчаянными сделали мы твои мысли и искания и такими жадными, что ни днем, ни ночью ты не имел покоя, но все твое рвение и помыслы были о том, как бы применить колдовство. И когда ты заклинал нас, сделали мы тебя таким дерзким и отчаянным, что ты готов был лучше предаться черту, нежели отступиться от своего дела. После этого еще больше придали тебе бодрости и вложили тебе в сердце такое желание, что ты уже не мог отступиться от своего намерения призвать к себе духа на помощь. Наконец, настолько мы тебя одолели, что ты предался нам душою и телом, и все это ты, Фауст, можешь на себе увидеть».

«Поистине, – сказал доктор Фауст, – теперь я ничего уже не поделаю. Сам себя связал. Если бы были у меня благочестивые помыслы и я бы обращался с мольбой к Богу и не подпустил к себе черта так близко, не приключилось бы такого несчастья моей душе и телу. Ах, что я наделал!»

И дух ему отвечал: «Разочти сам». И доктор Фауст ушел от него в печали.

16
Прение о преисподней, называемой геенной, как она была сотворена и образована, а также о муках адских

Доктор Фауст все же раскаивался в сердце своем и постоянно раздумывал о том, что за грех он взял на себя, пожертвовав блаженством своей души и связавшись с дьяволом ради временных благ. Но его раскаяние было раскаянием и покаянием Каина и Иуды, ибо хотя и раскаивался он в сердце своем, но отчаялся в милосердии Божием, и казалось ему невозможным вернуть себе милость Божию. Уподобился он Каину, который точно так же отчаялся, полагая, что грехи его больше, чем можно ему простить; так же было и с Иудою и т. д. И доктор Фауст думал так же; все смотрел он в небо, но ничего не мог там разглядеть. Все ему мечталось, как говорится, о черте или об аде; это значит, он думал о том, что содеял, и казалось ему, что частыми беседами, вопросами и прениями с духом удастся ему когда-нибудь достигнуть исправления, раскаяния и воздержания от зла. Однако напрасно, ибо дьявол слишком цепко его держал.

После этого снова затеял Фауст разговор и прение с духом (ибо ему опять подумалось об аде). Стал он спрашивать духа, что есть ад. Во-вторых, как ад сотворен и устроен. В-третьих, что за муки и терзания ждут осужденных в чистилище. В-четвертых, и в-последних, может ли осужденный вновь возвратить себе милость Божию и избавиться от адских мук.

Дух не дал ему ответа ни на один вопрос и сказал: «Господин мой Фауст, лучше тебе оставить твои вопросы и разговоры относительно ада и его порядков. Чего ты хочешь, любезнейший? Если бы ты и впрямь мог подняться в рай, я бы снова низверг тебя в преисподнюю, ибо ты мой, и тут твое место. Потому-то, любезнейший Фауст, прекрати спрашивать меня об аде и поверь мне, если я тебе обо всем этом расскажу, ты будешь повергнут в такое раскаяние, сетование, раздумье и горе, что пожалеешь сам, зачем задавал мне вопросы, а потому мое мнение, что лучше тебе о том не спрашивать».

Доктор Фауст сказал: «И все же я хочу знать, или мне не жить. Ты должен мне все открыть».

(Что есть ад.)

«Так и быть, – говорит дух, – я скажу тебе, мне-то мало горя от этого. Ты хочешь знать, что есть ад? Ад имеет много имен [159]159
  Стр. 530. Ад имеет много имен… – Имена ада даются по Дасиподию, автору средневекового латинского-немецкого и немецко-латинского словаря (1537), содержащего также различные сведения энциклопедического характера.


[Закрыть]и значений. Называют его „алчущий“ и „жаждущий“, ибо человеку нечем в нем ни утолить жажду, ни насытиться. Еще поистине говорят, что геенною зовется долина [160]160
  …геенною зовется долина… – Долина Gehinnom, или Gehenna, около Иерусалима, упоминается в Библии как место жертвоприношения Молоху. Позднее служила свалкой и местом погребения казненных. Отсюда в переносном значении: геенна – ад.


[Закрыть]неподалеку от Иерусалима. Ад такой же глубины и ширины, как эта долина, притом Иерусалим, трон небесный, где обитают жители небесного Иерусалима, расположен от него так далеко, что грешники осуждены вечно находиться в бесплодной долине и никогда не смогут достигнуть вершины града Иерусалима. Также ад можно назвать местом столь обширным, что грешники, которые там обретаются, не видят ему конца. Также зовется он пеклом, ибо все, что туда попадает, должно пылать и гореть подобно камню в огненной печи, ибо хотя камень и раскаляется в печи, но не сгорает и не испепеляется, а становится только тверже. Так и душа грешника будет вечно гореть, и все же пламя не испепелит ее, только более жестокими муками станет она терзаться. Называется ад еще мукой вечной, и нет ей начала, нет надежды и нет конца. Зовется он мраком темницы, где нельзя увидеть ни великолепия Божьего, ни света, ни солнца или луны, и если бы там был свет или сияние, хотя бы как у вас в глухую темную ночь, тогда бы еще оставалась надежда на свет.

Есть в аду пропасть, называемая Chasma, как от землетрясения, когда сотрясается земля, тогда образуется такая бездонная пропасть, и кажется, будто из недр этой пропасти вырываются ветры. Ад называют также Petra – утес, и он предстает в разных видах, как Saxum, Scopulus, Rupes или Cautes. [161]161
  Стр. 531. Saxumи т. д. – латинские слова, которыми Дасиподий переводит нем. Fels – скала.


[Закрыть]Таков ад. Далее, ад укреплен таким образом, что вокруг него нет ни земли, ни камней, как у утеса, но как Господь укрепил небо, так создал он и дно ада, твердое, остроконечное и каменистое, подобное вершине скалы. Называют его Career – узилище, где грешники осуждены быть в вечном плену. Еще называется он Damnatio – проклятие, ибо души в аду, как в темнице, прокляты и осуждены на вечное заточение, и, как на гласном суде, произносится приговор виновнику и злодею. Называют ад также Pernicies и Exitium – погибелью, ибо душа терпит здесь такой ущерб, который длится вечность. Также зовется он Confutatio, Damnatio, Condemnatio – проклятие, осуждение и другими подобными именами, местом отверженных, где человек повержен в такую пропасть и бездну, как если бы он взобрался на высокий утес или гору и взглянул сверху вниз в долину, и голова у него пошла кругом. Но отчаявшийся человек идет туда не затем, чтобы взглянуть на местность, но чем выше он подымается, тем более жаждет броситься с кручи и тем глубже его падение; то же совершается с погибшими душами, брошенными в адскую бездну: чем греховнее душа, тем глубже должна она упасть. Далее, ад так устроен, что невозможно себе это измыслить и представить. Свой гнев Господь вложил в такое место, которое стало тюрьмою и узилищем для грешников, потому-то оно имеет много имен, как-то: жилище срама, пасть пожирающая, жерло, пропасть, адская глубина, где души грешников должны не только обретаться в терзаниях и муках вечного пламени, но терпеть срам, поношение и позор от Бога и его святых, за то что осуждены обретаться в этом жерле и пасти пожирающей. Ибо ад и есть такая пасть, которая никогда не насыщается, но жаждет поглотить и души праведные, чтобы и они совратились и погибли.

Вот, доктор Фауст, то, что ты должен узнать, ибо ты этого пожелал. И запомни, что преисподняя есть преисподняя смерти, зной пламени, тьма земли, забвение всех благ, о конце которой не озаботился Господь. В ней страдания, и муки, и вечный неугасимый огонь; жилище всех адских драконов, гадов и мерзких насекомых; обиталище падших дьяволов, полное зловонной воды, серы, смолы и расплавленного металла. И это тебе мой первый и второй ответ. В-третьих, ты понуждаешь меня и желаешь, чтобы я тебе сообщил, какие страдания и муки испытывают или будут испытывать осужденные в аду. В таком случае, господин мой Фауст, ты должен заглянуть в Писание, ибо от меня это сокрыто. Однако насколько ужасно выглядит преисподняя, настолько же невыносимы ее муки и пытки. Об этом я хочу тебе сообщить. И грешникам приходится так, как я тебе уже подробно об этом рассказывал. Ибо поистине говорю тебе: [162]162
  Стр. 532. Ибо поистине говорю тебе… – Следует цитата: Книга притчей Соломоновых, 30, 16.


[Закрыть]ад, чрево женщины и земля ненасытны. Так и здесь нет ни конца, ни исхода. Будут они содрогаться и стенать о своих прегрешениях и зле, также и о проклятом адском ужасе и зловонии, препонах и слабости, воплях и вздохах. И будут они взывать к Господу, с мольбами и трепетом, робостью, громкими криками, в тоске и в печали, с воем и стоном. Ибо не должны ли они кричать громким голосом, трепетать и содрогаться, когда все создания и твари Божии ополчатся против них, и будут они терпеть вечное поношение, а блаженным будут уготованы вечный почет и веселие? И страдание и мука одних будут много тяжелей и суровей других, ибо неравны их грехи и неравны также кары. Будут грешники жаловаться на невыносимый холод, на неугасимый огонь, на непереносимый мрак, зловоние, на вечные побои, на дьявольские лица, на то, что отчаялись во всем добром. Будут они молить со слезами на глазах, со скрежетом зубовным, задыхаясь от смрада, со стенаньями в голосе, шумом оглушающим в ушах, трепетом рук и ног. От великой боли будут они пожирать собственный язык, будут просить себе смерти, охотно соглашаясь умереть, но не смогут они умереть, ибо смерть будет бежать их, а муки их и пытки станут день ото дня тяжелее и больше. Вот тебе, господин мой Фауст, ответ на третий вопрос, и согласуется он с первым и вторым. В-четвертых, и в-последних, хочешь ты иметь от меня ответ на вопрос, который относится к Богу: смилуется ли Господь над осужденными на адские муки. Как бы это ни было, чтобы дать ответ на твой вопрос, я хочу сперва ознакомить тебя с адом и его сущностью, сообщить тебе, как он был создан гневом Господним, и потом посмотреть, не можем ли мы на этом построить некоторые положения. Хотя, дражайший Фауст, это будет противоречить твоему обету и клятвенному обещанию, все же тебе будет дан ответ. Ты спрашиваешь напоследок, могут ли грешники вновь снискать милость Божию? На это я отвечаю: НЕТ. Ибо все те, кто обретается в аду, кого отринул Господь, там навеки останутся и пребудут в гневе Господнем и немилости, там, где нет навсегда никакой надежды. А если бы они могли снискать милость Божию, как мы, духи, на это все время рассчитываем и надеемся, тогда бы они возрадовались и вздыхали об этой минуте. Но столь же мало, как бесы в аду могут надеяться в своем падении и несчастье на милосердие Божие, столь же мало могут надеяться и грешники. Ибо здесь не на что надеяться. Их мольбы, вопли и вздохи не будут услышаны, и их пробужденная совесть будет наносить им удары в лицо. Император, король, князь, граф или другие правители будут сокрушаться: ах, если бы они не тиранствовали и здесь на земле не давали волю своим прихотям, тогда бы могли они снискать милосердие Божие! Богач будет говорить: если бы он не был скупцом, щеголь – если бы он не предавался роскоши, прелюбодей и развратник – если бы он не творил прелюбодеяние, блуд и непотребство; пьяница, чревоугодник, игрок, богохульник, клятвопреступник, вор, грабитель, убийца и подобные им будут помышлять: о, если бы я не наполнял каждый день свое чрево едой и питьем, предаваясь излишествам, сладострастию и жадности, если бы я не богохульствовал, не нарушал присягу, не крал, не грабил, не убивал и не совершал подобных грехов, тогда я мог бы надеяться на прощение; но грехи мои перешли меру того, что может быть мне отпущено, поэтому я вполне заслужил эту адскую кару и муку и не могу надеяться снискать милость Божию.

Потому-то, господин мой Фауст, должен ты знать, что осужденным нечего ждать, что придет время или срок их избавления от этих мучений. Если бы была у них надежда хотя бы каждый день черпать в море по одной капле, пока море не высохнет, или насыпать гору песку вышиною до самого неба, и носила бы птичка [163]163
  Стр. 534. …и носила бы птичка… – Сравнение, обычное у христианских проповедников.


[Закрыть]с этой горы в год одну песчинку величиной с горошину, и была бы у них надежда, что расточится эта гора и будут они прощены, и тогда бы радовались они этому. Но нет надежды, что Бог о них вспомнит и смилуется над ними. Нет, они будут лежать в аду, как мертвые кости, смерть и совесть будут их грызть, и пылкая их вера, с которой они тогда впервые обратятся к Богу, не будет услышана и вспомянута. О, если бы мог ты обретаться в аду до той поры, пока все горы до одной рухнут и сойдут со своих мест, пока все камни в море высохнут! Но легче слону или верблюду пройти через игольное ушко и все дождевые капли пересчитать, чем получить надежду на прощение.

Итак, короче, господин мой Фауст, вот тебе мой четвертый, и последний ответ. И знай, если ты в другой раз спросишь меня о подобных вещах, я не стану тебя слушать, ибо я не обязан тебе говорить о подобном. И оставь меня с такими вопросами и рассуждениями в покое».

На этот раз пошел доктор Фауст от своего духа в полной меланхолии, и был он в большом замешательстве и сомнении. Сегодня решал он одно, завтра – другое, думал об этих вещах день и ночь, но не мог прийти к твердому решению, ибо, как сказано выше, слишком крепко дьявол им завладел, слишком он закоснел, слишком слепо предался он дьяволу. К тому же, когда он остался один и захотел размыслить над Священным писанием, принял дьявол личину красивой женщины, стал его обнимать и творить с ним всякое непотребство, так что вскоре забыл он божественное слово и развеял его по ветру и укрепился в своих злых помыслах.