Текст книги "Немецкие шванки и народные книги XVI века"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 50 страниц)

Как королевские послы стараниями Андолозия прибыли с Кипра в Англию, чтобы увидать прекрасную девицу

«Милостивый господин король, ради вас и вашего сына, всецело достойного всяческих почестей, я употреблю в этом деле старание и вскоре с Божьей помощью возвращу девицу во дворец ее отца». Король просил его сделать это, не жалея денег, ибо он воздаст ему и слугам его всяческими благами. Андолозий сказал: «Милостивый король, снарядите высокое посольство и отошлите его четырнадцатью днями позже меня, и тогда они найдут молодую королеву в Лондоне, во дворце ее отца. И если он обещал вам Агриппину, то с честью пришлет ее вам». Король спросил: «Андолозий, мой добрый друг, устрой дело так, чтобы не вышло никакой оплошности, ибо я направлю туда весьма знатных и высоких послов, чтобы они не попусту явились туда». Он ответил: «Не тревожьтесь, но велите изобразить сына на полотне и пошлите портрет с послами, королю и королеве это доставит радость, и тем сильнее будет их желание выдать свою прелестную дочь за столь красивого юношу». И когда молодой король услыхал, что Андолозия посылают за его супругой, он подошел к нему и весьма усердно просил его взяться за дело всерьез, чтобы оно уладилось и чтобы они не получили отказа, ибо он весьма наслышан о красоте и совершенствах, которыми обладает Агриппина.

Андолозий обещал ему приложить всяческое старание, и простился с ним, и поскакал со своими слугами обратно в Фамагусту, и просил своего брата вновь одолжить ему шляпу, обещая вскоре возвратиться. Ампедо согласился и опять позволил ему взять шляпу. Андолозий наказал своему казначею не чинить слугам нужды, чтобы они были веселы, ибо вскоре он возвратится к ним, и, взяв шляпу, двинулся из одной земли в другую, и пожелал оказаться в чаще, где росли яблоки, от которых вырастают и вновь исчезают рога. В сей же миг он очутился там, и когда он подошел к деревьям, они были усыпаны отменными плодами, он не ведал, от каких яблок рога вырастают, а от каких исчезают. И с великой неохотой пришел к решению съесть одно. Иначе он не мог поступить. Если бы он не принес с собой яблока, то не смог бы излечить Агриппину от рогов. Поразмыслив, он наконец сорвал одно яблоко и съел его. Тут вырос у него рог, следом он съел другое, тут рог вновь исчез. И он взял несколько таких яблок, и с ними устремился прочь оттуда, и прибыл в Ибернию, к монастырю, и постучался. Его вскоре впустили, он пошел к аббатисе и спросил Агриппину, сказав, что желает поговорить с ней.

Аббатиса послала за Агриппиной, и сделала это с великой охотой, ибо тут же узнала Андолозия. Агриппина встретила его настороженно, не зная, зачем он прибыл к ней, и испугалась из-за его появления. Андолозий сказал: «Милостивая госпожа, позвольте Агриппине несколько времени побеседовать со мною наедине». Та охотно позволила ей это, он удалился с Агриппиной в укромное место и спросил ее: «Агриппина, рога ненавистны тебе так же, как и тогда, когда я расстался с тобой?» Она ответила: «Да, и чем далее, тем более». Он спросил ее: «Будь ты всецело свободна, куда бы устремились твои помыслы?» Она сказала: «Куда же еще мне устремиться, как не в Лондон, к возлюбленному господину моему, королю, и к королеве, моим отцу и матери?» Андолозий сказал: «Агриппина, Господь внял твоей молитве, то, чего ты желаешь, сбудется». И тотчас дал ей съесть половину яблока и следом велел ей ненадолго прилечь и вновь подняться, и тут она совершенно исцелилась от рогов.

Служанка, которая была к ней приставлена, расчесала и красиво убрала ее волосы, в чем понимала толк. Агриппина, красиво и мило убранная, предстала пред аббатисой, и когда аббатиса увидала Агриппину, то созвала из келий всех женщин, обитавших в монастыре, чтобы они полюбовались Агриппиной, так похорошевшей за такое краткое время. Все женщины удивились этому, а особенно тому, что она в столь краткий срок исцелилась от рогов. Андолозий сказал: «Не удивляйтесь этому так сильно! Все в Божьей власти, для Господа нет невозможного. Видите, кому Господь желает блага, против того никто не устоит. Агриппина – королева, отпрыск королевской четы, и я вновь вручу ее отцу и матери. Не пройдет и месяца, как ее выдадут замуж за молодого короля и прекраснейшего из юношей, что ныне здравствуют на свете». Эти речи запали Агриппине в голову.

Андолозий уплатил аббатисе сто крон. Он оставил деньги ей и прочим дамам в счет выкупа и поблагодарил их за то, что они с такой честью содержали Агриппину. Равным образом и Агриппина поблагодарила их весьма учтиво. И простились они и пошли из монастыря. Когда он вышел в поле, то надел на себя шляпу и перенес королеву в Лондон, ко дворцу короля, и вновь устремился в путь, ибо дворец, в котором ему учинили столь великое коварство, повергал его в ужас, и вновь отправился в Фамагосту, к брату и слугам.

Как прекрасная Агриппина по совету Андолозия была выдана замуж за молодого короля Кипра

Когда Агриппина возвратилась домой и об этом стало известно королю и королеве, они обрадовались, как и все их придворные, и в честь того, что отыскалась пропавшая дочь, устроили там великое торжество. Они нарядили Агриппину со всяческой роскошью и великолепием. Меж тем как предавались они всевозможному веселью, дошла до короля весть, что с многочисленной свитой прибыли послы короля Кипра, посланные для того, чтобы просить его выдать Агриппину, молодую королеву, замуж за их юного наследника, о чем и сообщили королю.

И когда послы прибыли в Лондон, их весьма любезно приняли и сняли для них постоялый двор, где было все, что им требовалось. После того, как они провели там четыре дня, король послал за ними. Они явились, весьма изысканно одетые в богатое платье, всяк сообразно своему званию. В их числе были два графа, один герцог и множество рыцарей и слуг, и повели они речь о свадьбе. Когда королева услыхала, что держат совет о свадьбе Агриппины, стало ей весьма тягостно выдавать замуж свою любимую и красивую дочь в столь отдаленные земли, да еще за того, о котором не ведали, кривой он или хромой, зрячий или слепой. И когда она пожаловалась на это, ее речи дошли до ушей тех, что с Кипра. Они явились к королю и просили его послать за супругой. И когда она пришла, они вынули изображение своего юного короля и показали его. Когда все увидали, что его облик столь прекрасен, король спросил, так ли это. Тут послы поклялись королю и королеве, что он гораздо краше и весьма строен и высок ростом, к тому же не старше 24 лет. Это им понравилось. Королева взяла портрет молодого короля, и отнесла его Агриппине, и сказала ей, что ее хотят выдать замуж за юного короля, который стократ прелестнее и краше того, чей облик зрит она на портрете. Она слыхала об этом прежде от Андолозия, и доверилась она портрету и дала свое согласие. Что король и королева решат, тому она и подчинится.

Когда король и королева услыхали волю Агриппины, они продолжили разговор с теми, что с Кипра, и свадьба была вконец решена. Король повелел обеспечить многие суда надежными людьми, провиантом и всем прочим, что необходимо, и сообразно со своей честью дал молодой королеве приданое – роскошное платье и драгоценности, как и подобает могущественному государю. Он послал туда с королевой множество верных и знатных людей, а особливо графиню, супруг которой был морским разбойником, [125]125
  Стр. 410. …графиню, супруг которой был морским разбойником… – Узаконенное пиратство – характерная черта того времени, достаточно вспомнить знаменитого пирата XVI в. сэра Френсиса Дрейка.


[Закрыть]а также много благородных и знатных дам.

И устроил король великий праздник для своей дочери и того народа, которому предстояло двинуться с ней в путь. И когда суда были полностью оснащены и все добро погружено, благородная девица простилась со своим отцом, королем, и со своей матерью, королевой, и сказала: «Милостивый король и милостивая королева, да хранят вас во веки веков Господь всемогущий из своего небесного царствия и мать его, Пресвятая Дева Мария, да ниспошлют они вам здоровье и долголетие». И преклонила пред отцом колена и, тяжко вздыхая, со слезами на глазах сказала: «Прошу вас благословить меня, ибо ныне я расстаюсь с вами и знаю, что никогда более не увижу ни вас, ни мою матушку». Король ответил: «Агриппина, возлюбленная дочь моя, да хранит тебя от всех душевных горестей благословение отца и сына и святого духа, извечной троицы, да ниспошлют они тебе и всем тем, кто возжелает тебе добра, мир, здоровье, долголетие, и изобилие всяческих плодов, и благорасположение всех и вся!» Королева, ее мать, не добавила ничего более, кроме того, что сказала: «Да будет так. Аминь!»

Агриппина поднялась с колен и направилась к морю, к своему судну, а за ней двинулись слуги, которые плыли вместе с ней, и сверх того последовала за ней несметная толпа народа, проводившая ее вплоть до судна, и многие жалели, что прекрасная королева расстается с ними и они никогда более ее не увидят.

Когда Агриппина и те, кто ей сопутствовал, взошли на судно, матросы подняли паруса и во имя Господа отплыли, и Господь ниспослал им хорошую погоду, так что все шло у них весьма удачно, ибо тот, кто хочет из Англии попасть на Кипр, должен плыть Испанским морем, которое для мореходов изо всех прочих морей, пожалуй, наиопаснейшее.

Но они, с Божьей помощью, благополучно пристали к берегам Кипра, где к тому же ожидали их прибытия. Агриппина, прелестная юная королева, и все ее слуги бодрыми и здоровыми достигли Кипра. Король Кипра созвал и собрал вместе герцогиню, четырех графинь и многих знатных дам и столь же знатных мужей, которые с великими почестями встретили королеву. Гостей ожидали изысканные кушанья и напитки, каждому воздали сполна, и чужеземцам и соотечественникам, и стар и млад радовался, что к их молодому королю прибыла столь красивая супруга. Было там наготове множество коней, карет и повозок, и всяк с честью снарядился, и прибыли они в Медузу, где король держал двор. [126]126
  Стр. 411. …Медузу, где король держал двор. – См. коммент. к с. 284.


[Закрыть]Зная об их прибытии, он собрал благороднейших и знатнейших дам и мужей всего королевства, и как ни великолепно встретили их в Фамагосте, в Медузе их приняли вдесятеро почетнее и роскошнее. Невозможно описать то, как старая королева выехала молодой навстречу с пышным двором, одетым в богатое платье. Так встретили они королеву Агриппину.

Следом прискакал молодой король с великолепными слугами. Все они с головы до пят были облачены в доспехи и блистали подобно зеркалам на солнце. Они также приветствовали королеву. И когда приветствовал ее молодой король, Агриппина, едва увидав его, по портрету, который ей показывали, поняла, что пред нею ее будущий супруг, молодой король. Она благодарила его изящными поклонами, веселой улыбкой и учтивыми речами. И с великой радостью они поскакали к королевскому дворцу, убранному с роскошью и великолепием. И началось веселое празднество. Все князья и господа, подвластные королю Кипра, прискакали на свадьбу. Все они привезли королю богатые дары, всяк по мере сил и возможностей, и свадьба началась.

Она длилась шесть недель и три дня, и всякому воздали сполна. Можно было бы многое рассказать о том, какими великолепными были шествия в церковь и многие другие вещи, приключившиеся там, и о том, что всяк подарил королеве. Андолозий послал в Кандию [127]127
  Стр. 412. Кандия– современный Ираклион, город-порт на восточном побережье острова Крит.


[Закрыть]за судном с мальвазией и мускателем, которое он, наравне с другими дарами, преподнес на свадьбу, осушили его, будто это гельденвейнское из Кельхейма, [128]128
  Кельхейм. – Город лежит при впадении р. Альтмюль в Дунай. // Н. Москалева


[Закрыть]ибо было его вволю. Покуда длилась свадьба и долгое время спустя там ни в чем не испытывали нужды.

Как Андолозий неизменно побеждал всех в состязаниях и скачках, благодаря чему снискал великую благодарность дам, но и великую зависть некоторых господ

И покуда длилась свадьба, князья и господа только и делали, что скакали и состязались, бились на турнирах и развлекались. В первый день свадьбы бились король и герцоги, на другой день – графы, бароны и рыцари, на третий – кнехты и слуги знатных князей и господ. И всякую ночь награждали призом того, кто днем победил всех других в состязаниях. Это происходило ночью. Во время танцев королева возлагала на победителя красивый венок, отчего всякий, с кем это случалось, был донельзя счастлив. И всяк старался прославиться и получить награду из рук прекрасной королевы Агриппины.

Андолозий также бился в состязаниях, когда сражались графы, бароны и рыцари, он всегда выезжал в поле вооруженный богаче и лучше любого другого, лишь королю он не смел уподобиться, и неизменно брал верх во всех рыцарских состязаниях, устраивавшихся там. За это дамы и господа часто удостаивали его славы. Однажды графы, бароны и рыцари, а в их числе и Андолозий, вновь сражались в турнире, и если прежде он свершил немало рыцарских подвигов, то напоследок он сражался что было сил. Когда настала ночь, вновь должны были вручить приз, который по праву принадлежал Андолозию. Но вышло так, что гостеприимства ради его присудили графу Теодору Английскому, прибывшему с королевой из Англии. Андолозий нисколько не дорожил призом и уступил ему эту честь.

Но весь народ сообща сказал: графу Теодору присудили приз, который следовало бы отдать Андолозию. Это дошло до графа Теодора, и он втайне воспылал к Андолозию жгучей ненавистью и не ведал, как учинить ему бесчестье, позор и убытки, ибо к этому склонялись его разум, помыслы и душа. Он был чужеземцем на земле Кипр и не имел ни поместий, ни замков, ни подданных. Но на королевской свадьбе оказался другой граф и вдобавок морской разбойник, по имени граф фон Лимози, имевший на небольшом острове неподалеку оттуда замок. Его общества граф Теодор и стал домогаться.

Как говорится, рыбак рыбака видит издалека, так случилось и на сей раз. Один мерзавец нашел другого, и, когда они подружились, граф Теодор взял и сказал своему другу, графу фон Лимози, как тут некто по имени Андолозий, не будучи знатного рода, так роскошествует и выказывает такую чрезмерную гордыню, что это его досадует. И хотя он не владеет ни землей, ни подданными, его принимают с великими почестями и предпочитают графам и иным господам знатного рода. И спросил, не оскорблен ли он этим также. Граф фон Лимози ответил: «Да, я и прочие знатные господа также досадуем на это. Король столь благоволит к нему, что ссужает и дарит ему все, чего он ни пожелает. Король возбудил большое недовольство своих дворян тем, что отдает ему предпочтение».

Граф Теодор сказал: «Я удивляюсь, что вы и прочие, вам подобные, терпите это и не велите его убить. Кабы я мог его похитить, он не стоял бы поперек дороги ни графам, ни придворным короля». Словом, они прекрасно поняли друг друга и заключили меж собой уговор. Когда свадьба придет к концу, Андолозий поскачет назад, в Фамагосту, тут они схватят его, заколют его слуг, и перевезут его из королевских земель на остров Лимози, где у графа был весьма крепкий замок, и там станут его бить и истязать, пока он не даст им вдоволь денег, чтобы они могли, подобно ему, жить в роскоши. И последовали они уговору, который заключили меж собой.

Как Андолозий поскакал домой, в Фамагосту, был взят в плен двумя графами, а слуги его были заколоты

Андолозий, пребывающий о тех вещах в совершенном неведении, поскакал вслед за тем, как свадьба миновала, в Фамагосту. Тут два графа наняли слуг, и схватили Андолозия, и закололи всех его слуг, и отвезли его в замок на остров Лимози. Там его надежно стерегли, чтобы он никогда не выбрался оттуда. Тогда он предложил тем, которые его стерегли, великое богатство, если они помогут ему выбраться из темницы. Они не поверили ему, решив, что, выйдя оттуда, он ничего им не даст. Но и Андолозий не посмел показать им кошель, он опасался, что они отнимут кошель, а ему не помогут, и пребывал в великом страхе.

И дошла до короля весть, что все слуги Андолозия заколоты и никто не знает, взят он в плен, жив или мертв. Не ведали они также, кто это сделал, и решили, что это дело рук турецких всадников, предпринявших набег, ибо земли турок граничили с владениями кипрского короля. А два графа, совершившие это, вновь прискакали ко двору и держались тихо, будто ничего о том не ведали.

О том, что Андолозий исчез, дали знать его брату, Ампедо. Он спешно прислал к королю послов и просил помочь ему отыскать брата. Король сказал, что ему весьма жаль, но он не ведает, где его брат, Андолозий, жив он или мертв, но он постарается узнать и не пожалеет никаких денег, чтобы выкупить его, даже если это будет стоить ему половины королевства. Это послание короля они доставили Ампедо.

Когда Ампедо выслушал его, пришло ему в голову, что он лишился брата из-за кошелька, которым тот владел, и его будут бить и истязать, покуда он не расскажет о шляпе. Воистину этому никогда не бывать! И в гневе и досаде он схватил драгоценную шляпу, и изрубил ее в мелкие клочки, и бросил их в огонь, и ждал подле, покуда они не обратились в пепел, чтобы никто более не смог и не пожелал ею тешиться. По дороге к королю он держал постоянных гонцов, но сколько их ни прибыло, ни один из них не принес доброй вести, что узнали, куда его брат подевался. И оттого взяла его такая досада и охватили такие душевные муки, что он впал в смертельный недуг, и никто из врачей не смог исцелить его, и он умер, и не помогли ему ни роскошный дворец, ни наличное золото.

И когда по прошествии нескольких дней два графа услыхали, что король столь скорбит о своем благородном рыцаре Андолозии, они сделали вид, будто также донельзя огорчены. Король повелел объявить: любому, кто принесет ему доподлинное известие о том, куда подевался Андолозий, он даст тысячу дукатов наличными, будь тот живой или мертвый. Тут стали усердно о нем разузнавать. Но никто ничего не смог разведать. А кто об этом знал и в том помогал, не смел ничего сказать, ибо опасался лишиться через это жизни.

Меж тем граф фон Лимози простился с королем, и отправился в свои владения, и прибыл в замок, где Андолозий томился в заточении. Он сидел в глубоком подземелье, вдобавок руки и ноги его были закованы в колодки. Увидав графа, Андолозий обрадовался и возомнил, что упросит графа выпустить его на волю. И принялся его молить, чтобы он смилостивился над ним и освободил его из темницы, прикинувшись, что не ведает, чей он пленник и почему с ним столь сурово обходятся. Если он учинил кому-нибудь несправедливость, то готов возместить урон, а также служить и душой и телом.

Граф сказал: «Андолозий, тебя не для того привезли сюда, чтобы вновь отпустить. Ты – мой пленник, и ты скажешь мне, откуда у тебя столько денег, что ты тратишь их круглый год. И не медли, или я так изобью тебя, что ты будешь рад, что сказал мне это». Когда Андолозий услыхал его слова, он донельзя испугался, и потерял всякую надежду, и не ведал, что ему ответить, и сказал лишь следующее: «В Фамагосте, в моем доме, есть потайная яма, которую показал мне отец, когда собрался умирать». И сколько бы денег оттуда он ни черпал, им нет конца. И если граф доставит его пленным в Фамагосту, то он покажет ему эту яму. Но граф не пожелал этим удовольствоваться, и высвободил Андолозия из колодок, и начал его бить, учинил ему великие мучения, тот долго сносил их, упорно держась того, что сказал изначально. Однако муки и истязания, которым подверг его граф, были столь тяжки, что он из-за боли не смог дольше терпеть и открыл ему, что у него за кошель.

И когда граф о том услыхал, он тотчас взял у него кошель, и испытал его, и нашел, что он прав, и приказал вновь посадить несчастного Андолозия в колодки, и препоручил его тому, на кого всецело полагался.

И граф послал денег тому, кому был должен, и со всеми расквитался, и обеспечил всем свой замок, и исполненный радости возвратился ко двору короля, к своему другу, графу Теодору, также с радостью встретившему его. Они, как и прежде, долго беседовали друг с другом. И он поведал графу Теодору, как обошелся с Андолозием, как жестокими истязаниями и пытками отнял у него кошель и в каком суровом плену содержит его. Тут граф Теодор сказал: «Это мне не под душе. Было бы лучше, если бы он умер. Я слыхал при дворе короля, что он – доктор нигромантии и может летать по воздуху. А вдруг он выберется из темницы и услышат от него, как мы обошлись с ним. Тогда король либо лишит нас своей милости, либо велит казнить». Граф фон Лимози сказал: «Он столь крепко закован, что не учинит нам никакого зла».

С тем они объединились и взяли из кошелька столько денег, сколько хотели, и всякий желал оставить кошель в своем распоряжении. Сошлись они на том, что один из них будет распоряжаться кошельком полгода, а затем на следующие полгода передаст другому, а тот, у кого будет кошель, не даст другому испытывать нужду в деньгах. Граф фон Лимози был старшим, и первый полгода кошельком должен был владеть он.

Отныне у двух графов имелось в избытке денег, но они не осмеливались ни тратить их, ни чрезмерно роскошествовать, чтобы не навлечь на себя подозрений. И хотя они жили припеваючи, все же граф Теодор опасался, что они могут лишиться кошелька, и его неотступно тяготила мысль, что было бы лучше, если бы Андолозий умер. Он также задумал бежать с кошельком, когда тот окажется в его власти, так далеко, чтобы ни король, ни граф фон Лимози не смогли до него добраться. Это и побудило его просить графа фон Лимози дать ему одного из своих слуг, который отправился бы с ним на остров, а также написать, чтобы его впустили в темницу к Андолозию. И как он пожелал, так граф фон Лимози и сделал, дав ему вдоволь денег, слугу и письмо.