Текст книги "Екклесиаст (рус. и англ.) Илл.Эрнста Неизвестного"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Слово о страдании

Невольно от мудрого ждем мы речи о гореваниях наших скорее, нежели чем о радостях. Тема страдания ключевая в любом нравственном учении. Будда размышления о страданиях кладет в основу своего учения. Жизнь полна страданий, говорит Просветленный, однако можно осознать их причины и найти путь к их устранению (так называемые четыре благородные истины).

Сетование лучше смеха, потому что при печали лица сердце делается лучше. Еккл 7:3

Тут исток его правды: очищение души, возвышение помыслов. Екклесиаст открыл очистительную силу страдания. Он поведал о том в немногих могучих и емких афоризмах. По всей вероятности, читатель вспомнит сейчас Достоевского, который с глубочайшим проникновением в психологию героев раскрыл идею об очистительной силе страдания. Блажен веселящийся, да не ему дано открыть путь к сердцу ближнего. Сытый взор осекается; довольное сердце молчит. Человек в своем стремлении к очищению, к возвышению души испытывает даже потребность в страдании. Поэты всегда это чувствовали живее других. Лермонтов гневается, требует от судьбы: «Я жить хочу! Хочу печали// Любви и счастию назло;// Они мой ум избаловали// И слишком сгладили чело». И – Тютчев: «О Господи, дай жгучего страданья// И мертвенность души моей рассей». Страдание разбивает оцепенелость душевную. Не страдая, чужого горя не постигнешь. Творчество несет с собой страдание, оно предшествует вдохновению.

Страдания человека многообразны: утраты, разлуки, одиночество, недуги; боль физическая и душевная; рефлексия тоже болезненна, а человеку без этого не обойтись. Страданием окрашены даже радости.

В знаменитой сцене «Видение в Гаваоне», в которой описываются страхи и сомнения Соломона перед восшествием на престол, он просит Всевышнего дать ему «сердце разумное», чтобы править народом «великим сим». Екклесиаст делает различие между мудростью пророческой и народной, но в данном случае это не важно. Сердце разумное! Страдания очищают его: при печали лица сердце делается лучше.Снисходительнее. Добрее. Отзывчивее на печаль ближнего.

Не страдая, можно ли постигнуть мудрость? Как бы ни сомневался Екклесиаст в ценности ее перед ликом Смерти – все же нет для него существа выше, чем  «человек мудрый». И вот он говорит:

Сердце мудрых – в доме плача, а сердце глупых–  в доме веселья. Еккл 7:4

Вид страдающего человека, которого спешишь ты утешить в его муках, умягчает и твое сердце: сердце делается лучше.По Екклесиасту, исполнение главнейшей библейской заповеди «Возлюби ближнего своего, как самого себя»затруднительно для человека, оберегающего себя от вида страданий, от сочувствия чужому горю.

Екклесиаст развивает наставление о мудром в доме плача: еще, дескать, пронзительнее для сердца твоего поспешить в дом, где оплакивают покойника. Содрогнешься, и твой конец такой же будет, и облегчишь душу от суеты.

  Лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира; ибо таков конец всякого человека, и живой приложит это к своему сердцу. Еккл 7:2

Жить, осознавая и постоянно помня, что дни твои сосчитаны, смерть неизбежна и даже память о тебе исчезнет, – нельзя. Страдания как бы заменяют эту память. Освеженное ими восприятие действительности помогает по-иному взглянуть на жизнь, обогащенное нравственное чувство – простить обиды, удержать себя от зла. И на многое, что заботило и тяготило, легко махнуть рукой: суета!

Если приобщиться радости необходимо иной раз волевым усилием, что и рекомендует Екклесиаст, то страдания врываются в нашу жизнь без спроса. Нарочитое устремление к боли и горести противно Когелету; он сторонник простоты жизненного поведения, без ухищрений и прихотей. Но и прятаться от страданий, если это только вообще возможно, – не следует. Нетрудно заметить, что такой взгляд весьма далек от буддийского. Человек не может избегнуть страданий. Тяготы и невзгоды, выпадающие на его долю, должен он превозмочь, не ожесточая, а очищая сердце.

Две эти стороны проповеди Екклесиаста – о радости и о страдании – не противостоят, а дополняют друг друга. Конечно, не надо забывать, что это поэма, а не трактат. Выразительность и глубина изречений помогают восстановить нравственное учение в его многообразии.

Композиция

Как построена поэма композиционно? Начинается она мощным аккордом, в котором звучат две напряженно и грозно окрашенные темы; в дальнейшем им предстоит своеобразно развиться. Бренность сущего – и Олам (восчувствие Вселенной человеческой душой). Бесконечность движения, повторяемость явлений и событий в природе.

Первая же фраза « Суета сует!»– страшное и почти божественно величественное клеймо, которым метит Когелет всякий человеческий помысел. И перейдет это слово во все языки мира.

Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, – всё суета! Еккл 1:2

Однако это итог его духовных поисков. Он помещает его вначале, не позаботившись провести читателя по лабиринту своих исканий. Как это не похоже на правила, которыми руководствуется привычная нам литература! И следом: восходит солнце... заходит солнце...– без всякого перехода  (да их и не будет, надо привыкать) – начинает звучать исповедальная тема «чистого желания». И тема забвения, которой впоследствии тоже предстоит набрать силу, и прослушиваться начинает едва еще издалека доносящаяся, но душу сдавливающая тема Смерти. К концу первой главы напряжение спадает; звучит печальная мелодия.

Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после. Еккл 1:11

Вторая глава. Поверка «чистого желания». Эксперимент над собою. Деление на главы, разумеется, условное, о границах кое-где можно бы и поспорить. В частности, при переходе к третьей главе, где вновь возникает тема Олама и дается грандиозная фреска «Времена».

Этот фрагмент тяготеет ко второй главе, где раскрывается драма человеческой мысли и где вместе с автором мы переживаем крушение надежды достигнуть духовного образа существования. И тут же, как бы ненадолго отстранившись от этих переживаний, поэт набрасывает космическую фреску: вот фон, на котором разыгрывается драма идей! Человек – частица времен,свидетель и работник; он вовлечен в это вечное движение, но и отдален от него сознанием, и возвышен, и потому горестный возглас его «Суета!»носит не приземленный, а вселенский характер.

Всё соделал Он прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их... Еккл 3:11

Олам «хорош вельми», хотя и недоступно разуму постигнуть его от начала до конца...в чем тоже, быть может, заключен Умысел, потому что мир, лишенный тайны, не был бы уже столь прекрасен. Веселись, человече! Ешь с веселием хлеб свой!

Познал я, что нет для них ничего лучшего, как веселиться и делать доброе в жизни своей. Еккл 3:12

Это изречение стоит сразу после Олама– как понимать такое соседство? Вселенная – и итоговое изречение о счастье, которое потом, варьируясь, будет повторяться, но повторы в этом произведении имеют свое магическое значение, о чем чуть ниже. Громада мира не раздавила человека. Все суета, но жизнь – нет. Музыка звучит жизнеутверждающе... вдруг характер ее резко меняется: в поэму ворвалась тема насилия, несправедливости.

И обратился я и увидел всякие угнетения, какие делаются под солнцем: и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающих их – сила, а утешителя у них нет. Еккл 4:1

Повтор утешителя у них нет,поэтически безупречный, подчеркивает скорбь и безнадежность, владеющие Когелетом. Тут почти отчаяние... а следом вырывается стон:

  И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе. Еккл 4:2

... а блаженнее их обоих тот, кто еще  не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем. Еккл 4:3

Лучше бы и не родиться человеку, белого света не видеть... Синкопированно-резкая перемена настроения (после «Веселись, человече!»).Перемена, столкновение противоположных тем, без которых поэзия и музыка мертвы, противоположности, без которых и самая жизнь не ставится.

И незаметно, исподволь возникнув, все увереннее, поднимается тема мудрости; ведь строфы в четвертой главе, посвященные дружбе, – тоже о ней: как достойно прожить немногие дни жизни своей... С пятой главы эта важнейшая тема получает полное развитие. Меняется и музыкальный темп; это уже другая часть симфонии: аллегро.

По объему вторая часть самая большая и занимает семь глав (включая одиннадцатую). Образ рассказчика существенно меняется. Теперь это не мятущийся искатель истины, испытывающий веселье и глупость, не чурающийся удовольствий жизни, а познавший мудрость учитель. Боль и горести людские глубоко его трогают, он и сам не защищен от страданий. Но ему открылось место человека на земле, предназначение его. Вторая часть и есть Проповедь в Собрании.

В ней ставятся проблемы зла, справедливости, государственного устройства.

Магические повторы

Исповедальные мотивы и завет о веселии ( Ешь с веселием...)неоднократно повторяются. Почему? Это легко объяснить, если рассматривать композицию как подчиняющуюся законам музыкальной структуры. Но они имеют и свой сугубый смысл – магический. Придавая важное значение какому-либо наставлению, автор повторяет его в самых неожиданных местах, притом варьируя лексику. Этим он добивается того, что наставление закрепляется в памяти. В качестве примера вспомним заповедь о веселии. Она повторяется несколько раз. Ешь, человек, с веселием хлеб свой и пей в радости сердца вино свое!

Наконец, третья часть симфонии – «Смерть Человека».

Скорбная музыка; сильный пронзительно-печальный и затухающий аккорд... Звучит все тише, тише... вдруг доходит до нашего сознания, из какой дали веков донеслась к нам эта музыка, рассказывая о страстях, исканиях, трагедии и успокоении Человека...

Образы и темы поэмы – не вочеловеченные изображения, а вылившиеся в звуках чувства. Магически акцентированные повторы главнейших назиданий лишь подтверждают первоначально существовавший у автора музыкальный замысел.

Магия неотделима от ритма.

Монтажные стыки

В поэме использован оригинальный прием, без помощи которого, вероятно, невозможно было бы на небольшой площади уложить столь богатое содержание. Я говорю о монтаже. Принято считать, что литература заимствовала его у кино, да и там он изобретен сравнительно недавно. Стык разнородных изобразительных планов придает всему фрагменту как бы дополнительный эстетический смысл, иной раз заранее непредсказуемый. Однако, как нетрудно убедиться, автору поэмы знаком этот прием. Следующий отрывок убедит нас в этом: он построен на монтажных стыках – резких, жестких и неприкрытых. Екклесиаст чаще прибегает к такого рода сопряжениям, нежели к плавным переходам. Как и любой другой отрывок из поэмы, он важен и в содержательном отношении, и высокопоэтичен.

 Если ты увидишь в какой области притеснение бедному и нарушение суда и правды, то не удивляйся этому: потому что над высоким наблюдает высший, а над ними еще высший; Еккл 5:7

...превосходство же страны в целом есть царь, заботящийся о стране. Еккл 5:8

Кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того. И это – суета! Еккл 5:9

Умножается имущество, умножаются и потребляющие его; и какое благо для владеющего им: разве только смотреть своими глазами? Еккл 5:10

Сладок сон трудящегося, мало ли, много ли он съест; но пресыщение богатого не дает ему уснуть. Еккл 5:11

Есть мучительный недуг, который видел я под солнцем: богатство, сберегаемое владетелем его во вред ему. Еккл 5:12

И гибнет богатство это от несчастных случаев: родил он сына, и ничего нет в руках у него. Еккл 5:13

Как вышел он нагим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришел, и ничего не возьмет от труда своего, что мог бы он понести в руке своей. Еккл 5:14

И это тяжкий недуг: каким пришел он, таким и отходит. Какая же польза ему, что он трудился на ветер? Еккл 5:15

А он во все дни свои ел впотьмах, в большом раздражении, в огорчении и досаде. Еккл 5:16

Рассмотрим отрывок. Он содержит:

1) Сентенцию о возмездии притеснителю, нарушителю суда и правды.Однако наказание не следует непосредственно после преступления. Сказано не удивляйся и над высоким наблюдает высший.Как видим, строфа непроста по смыслу и требует осмысления.

2) Вот отличный пример жесткого монтажа! – следует никак с предыдущим отрывком не связанное (или очень уж отдаленно связанное) утверждение о благе, каким является для страны заботливый царь.

3) Еще один пример жесткого монтажа! О вреде сребролюбия: никакой связи с предыдущей строфой!

4) В развитие сказанного: чем богаче, тем больше приживал.

5) Сладок сон усталого труженика, а празднолюбец и богач не знают покоя. Чудесное изречение, ставшее народной мудростью во всех языках земли.

6) Мучительный недуг – скупость. Даже честно нажитое богатство лишает душевного покоя. (А уж коли обманным путем или, того хуже, преступным, не жди от него счастья.)

Однако честно нажитое добро, употребленное для благих дел, обретает привлекательность. В той же главе Екклесиаст говорит:

  И если какому человеку Бог дал богатство и имущество и дал ему власть пользоваться от них и брать свою долю и наслаждаться от трудов своих, то это дар Божий. Еккл 5:18

Строфа эта имеет продолжение, очень характерное для Екклесиаста:

Недолго будут у него в памяти дни жизни его; поэтому Бог и вознаграждает его радостью сердца его. Еккл 5:19

7) Нагим пришел, нагим и покинешь сей мир. Еще одно чудесное изречение, ставшее народным – всемирно народным. Приходилось слышать его множество раз и в бытовой речи, и в романах встречать, переведенных с разных языков: наверно, не все употребляющие его знают, что оно восходит к афоризмам Когелета.

Резкие стыки тематически далеких друг от друга фрагментов придают дополнительный эстетический эффект всей картине.

Афоризмы Екклезиаста

Однако прием монтажа не сработал бы или не дал столь блестящих результатов, если бы грубо сваренные смысловые листы не были исполнены, как сказано в поэме, «изящных изречений». О них сам Екклесиаст говорит: Слова мудрых – как иглы и как вбитые гвозди..Они рассыпаны по тексту, попадаются в вышеприведенных отрывках. Выпишу еще несколько. Афористика Екклесиаста – тема обширная и непочатая. Влияние ее на склад народной мудрости, афористическое мышление, выражаемое в пословицах, поговорках, лаконичных поучениях тех народов, куда пришла Библия, – очень велико. Это дар Когелета человечеству. Итак, афоризмы Екклесиаста. (Некоторые из них даны в вольном переводе, стремящемся подчеркнуть сжатость и выпуклость выражений оригинала.)

Не рой яму другому, сам в нее угодишь. Еккл 10:8

Пословица, ставшая народной «во языцех» – едва ли не всех, на каких говорят люди. На Востоке распространение получил ее вариант, приведенный в той же строфе:

...кто разрушает ограду, того ужалит змей. Еккл 10:8

Жив человек, жива и надежда. Псу живому лучше, чем мертвому льву. Еккл 9:4

Горбатого не выпрямишь. (Русская пословица «Горбатого могила исправит» – аналог.) В той же строфе читаем:

...чего нет, того нельзя считать. Еккл 1:15

Не будь духом твоим поспешен на гнев. Еккл 7:9

Не торопись языком твоим. Еккл 5:1 

(Держи язык за зубами, – говорят русские.)

Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться. Еккл 1:9

Вариант в 3:15:

Что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было...

Правда, здесь следует великолепное добавление:

И Бог воззовет прошедшее.

Стало расхожей истиной, и в обыденной речи то и дело слышишь:

Нет ничего нового под солнцем. Еккл 1:9

Лучше видеть глазами, нежели бродить душою. Еккл 6:9

(Русская пословица-аналог «лучше раз увидеть, чем сто раз услышать».)

Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы. Еккл 7:20

(Близка по смыслу русская пословица «На каждого мудреца довольно простоты».)

Лучше слушать обличения от мудрого, нежели слушать песни глупых. Еккл 7:5

 Кто передвигает камни, тот может надсадить себя, и кто колет дрова, тот может подвергнуться опасности от них. Еккл 10:9

(«Без труда не вытянешь и рыбку из пруда».Но можно понять и по-другому. У армян есть пословица: «Не тащи камень, какой тебе не под силу»,а русские говорят: «Не по себе дерево не руби»(или: «Не по себе ношу не волоки, надорвешься»).

Кто наблюдает ветер, тому не сеять; кто смотрит на облака, тому не жать. Еккл 11:4

(«Не жди у моря погоды»)

...все произошло из праха и все возвратится в прах. Еккл 3:20

Одна из главных поэтико-мировоззренческих установок Екклесиаста. Все прах...

С незапамятных времен стал притчей во языцех нижеследующий афоризм:

Всему свое время, и время всякой вещи под небом... Еккл 3:1

И вся эта восхитительная своей архаичностью череда времен:

...время любить, и время ненавидеть... время войне, и время миру... Еккл 3:8

Мертвая муха испортит чашу благовоний. Еккл 10:1

(«Ложка дегтя испортит бочку меда».)

Екклесиаст углубляет это сравнение:

Так и малая глупость из уст умного человека может уронить его честь. Еккл 10:1

Близость пословиц разных народов, разделенных временем и языками, – свидетельство единства человеческого рода.

Дни его  – скорби, и труды – беспокойство. Еккл 2:23

(Тоже часто цитируется.)

Доброе имя лучше дорогой масти. Еккл 7:1

Человек в беду попадает, как рыба в невод и птица в силки. Еккл 9:12

(Не ведаешь, где и ждет беда ...)

Спокойное слово мудрого властнее, чем крик властелина. Еккл 9:17

И чем бы закончить этот неполный список афоризмов? Пожалуй, вот этим:

Слова из уст мудрого – благодать, а уста глупого его же самого и погубят. Еккл 10:12

Это уж точно.

Ну и под самый занавес пусть прозвучит несравненная

СУЕТА СУЕТ.

Афоризмы древней Руси

Мудрые поучения, издревле любимые на Руси, – стоит обратиться к ним особо – насыщены образами и оборотами, почерпнутыми из Священного Писания. Выпишем те из них, что имеют непосредственное касательство к «Екклесиасту». Они взяты из сборников: «Пчела», «Менандр», «Изречения Исихия и Варнавы», «Поучения Владимира Мономаха» и замечательного в своем роде «Слова Даниила Заточника». Разумеется, они далеко не исчерпывают темы; важно показать, сколь раннее и светлое влияние оказала на склад русской народной духовности библейская поэзия.

Копающий яму под ближним своим – упадет в нее

(по-старославянски: Копаян яму под ближним своим впадеться в ню.Сжа тость и энергия древней речи освежают восприятие). Выше уже говорилось, что этот афоризм распространен едва ли не во всех «языцех», и это понятно. В сущности, он являет собой парафраз глубочайшего библейского поучения: «Не делай другому тог о, что ты не хотел бы, чтобы делали тебе».

Лучше малое имущество, добытое правдой, нежели многое богатство – без правды.

(В «Пчеле» находим аналог: «Лучше пища с зельем, с любовью и благодатью, нежели предложен телец со враждою». – Лучше зеленью (овощами) угоститься в доме друга, нежели телятиной в доме врага.)

Не так огонь жжет тело, как душу разлука с другом.

Не покидай старого друга, ведь новый не будет похож на него.  (Афоризмы о дружбе, рассыпанные по всем сборникам, имеют аналоги в «Екклесиасте».)

Муж обличающий лучше льстящего.

Кто хочет другими управлять, пусть сначала научится владеть собою. (Иже хощет над инем княжити, да учится первие сам собою в ладети.)

Кроткое слово укрощает гнев.

Не радуйся, видя других в беде.

Пчела на звон летит, а мудрый на полезные речи спешит.

Мзда глаза слепит судьям (Подарки портят сердце – в «Екклесиасте».)

Имя и слава дороже человеку, чем красивое лицо. (Доброе имя лучше дорогой мас ти, – наставляет Екклесиаст.)

Хорошая смерть человеку лучше дурной жизни.

Чьи одежды светлы, того и речь честна

Притчею говорят книги: не осталось камня на камне.

(Тут прямая связь усматривается с Екклесиастовым собиранием и разбрасыванием камней.)

Пшеница перемолотая чистый хлеб дает, а человек в печали обретает ум зрелый.

К этому екклесиастическому мотиву о пользе страдания Даниил Заточник дает существенное дополнение:

Как слово пропадает, когда его часто плавят, так и человек, когда много бедствует. Никто ведь не может ни пригоршнями соль есть, ни в горе разумным быть; всякий человек хитрит и мудрит о чужой беде, а о своей не может смыслить!

Даниил Заточник прибегает и к прямому повтору наставлений из «Екклесиаста»:

Очи мудрых желают блага, а глупого – пира в доме. Лучше слушать спор умных, нежели совет глупых.

Длинная речь не хороша, хороша длинная поволока.(Поволока – шелковая ткань)

Перекликается с заметой Когелета:

..составлять много книг – конца не будет, и много читать – утомительно для тела. Еккл 2:12

«Выслушаем сущность всего,– призывает Екклесиаст, – бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека». Еккл 2:13

Сентенция эта представляется столь важной Владимиру Мономаху, что он повторяет ее дважды в своих «Поучениях»: Страх имейте Божий в сердце своем... А вот вам и основа всему: страх Божий имейте превыше всего.