Текст книги "Таннен-Э — город под вечными льдами. Легенды Австрии"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Рыцарь Бибернелль из замка Штайн близ Обердравабурга

Много столетий тому назад сидел в замке Штайн близ Обердравабурга рыцарь по имени Бибернелль. Все подданные рыцаря ненавидели его и боялись. Был он жесток, суров и сварлив, хитер, алчен, коварен и низок. В своем замке скопил он великолепнейшие сокровища, однако стоило хотя бы одному из его подданных даже самую ничтожную малость назвать своей собственностью, как рыцарь совершенно не в силах был это перенести. Людям его, всем до единого, надлежало быть бедными, словно церковным мышам.

У рыцаря была дочь – полная противоположность отцу: он был тверд, она – мягка, он был алчен, она – щедра, он – жесток, она – в такой же степени – жалостлива; короче говоря, то была девушка, что каждому пришлась бы по нраву.

В одном из селений рыцаря жил бедный писарь, у которого не было ни единого крейцера. И этот-то бедный писарь влюбился в дочь рыцаря. Да и не удивительно! Ведь она была не только ангелом во плоти, но и выглядела, как ангел. А поскольку бедный писарь был пригожим веселым юношей, не удивительно, что и рыцарская дочь любила его точно так же, как и он ее. Оба знали, что строгий жестокосердный отец никогда не даст согласие на свадьбу дочери с таким бедняком. Вот они и решили бежать из страны и обвенчаться в Италии.

Но выбраться из замка было не так-то легко: день и ночь девицу охраняли вооруженные до зубов воители. Поэтому девица и решила пойти на хитрость. Каждую ночь в замке появлялся призрак, замковое привидение, к коему стража замка уже привыкла. Поэтому юная дама и сказала своему возлюбленному, что хочет бежать в образе и одеянии призрака.

Однако она немного припозднилась, и замковое привидение оказалось на условленном месте раньше, чем девушка. Писарь уже нетерпеливо ждал ее и, увидев призрак, подумал, что это и есть его возлюбленная. Он поднял привидение, посадил его к себе на лошадь и умчал, похитив из замка. Нельзя сказать, что призраку не понравилось. Он счел поездку верхом неким приятным отвлечением от однообразной ночной жизни привидений и охотно позволил себя увезти. Писарь гнал свою лошадь и был счастлив.

Но когда он подъехал к мосту через Драву – Дравабрюкке, взошел месяц, и он увидел, что у фигуры, которую он держал в объятиях, скалящая зубы мертвая голова. Юноша пришел в такой ужас, что не мог шевельнуться.

Кто знает, какой бедой кончилась бы эта история, не пробей в этот миг колокол на ближней церковной колокольне один час ночи. Призрак растворился в сером туманном облаке, а писарь галопом помчался обратно в замок. Он отыскал ожидавшую его возлюбленную и беспрепятственно бежал с ней в Италию, где священник свершил обряд венчания.

Когда рыцарь узнал о бегстве дочери, он стал браниться, словно одержимый, перебил все столы и стулья, и повел себя так, что все стражники из замка разбежались. Когда же рыцарь немного успокоился, они осторожно прокрались обратно к своему господину и заикаясь пробормотали, что девушка наверняка не могла покинуть замок, ведь ее никто не видел, и лишь замковый призрак дважды показывался в прошлую ночь.

Рыцарь безмерно гневался из-за того, что дочь его перехитрила. Он повелел искать ее повсюду и наконец, обнаружил убежище молодых людей. Тотчас надел он на себя лицемерную личину дружелюбного, располагающего к себе человека, сделал вид, будто со всем согласен, похвалил юного зятя и пригласил молодую чету в замок – погостить. И писарь, и его жена были очень уж незлобивы и доверчивы. Преисполненные радости, возвратились они домой.

Дабы отпраздновать их возвращение, Бибернелль устроил великолепный праздник; капеллан из замковой церкви еще раз благословил молодую чету, и все, казалось, благоденствовали. Вдобавок к свадебному торжеству повелел рыцарь накрыть праздничный стол, равного которому еще никто не видел, и наприглашал отовсюду столько гостей, что, казалось, совершенно излечился от своей скаредности. Перед трапезой он провозгласил тост за здоровье новобрачных, и они тоже подняли свои бокалы и выпили. Внезапно молодая женщина побледнела, как полотно, и упала. Она смогла еще прошептать:

– Меня отравили!

И навеки закрыла глаза. Зятю было не лучше, он тоже почувствовал во всем теле яд, но успел из последних сил вырвать кинжал из ножен и вонзить его в грудь вероломного презрительно смеющегося рыцаря.

Согласно старинному обычаю, последнего рыцаря из замка Штейн должно было хоронить в Луггаи, поэтому тело Бибернелля повезли в гробу через гору Гайльберг. Меж тем все его подданные с облегчением вздохнули: ведь жестокий господин бесповоротно и навечно их покинул! На вершине горы Гайльберг услыхали люди глухой шум и приглушенные крики в гробу. Когда гроб открыли, он был пуст. Таков был конец последнего рыцаря из замка Штайн.

Турецкий спуск близ городка Санкт-Вейт на Гаяне

Поблизости от старинного герцогского городка Санкт-Вейт высятся на вершине шарообразного холма развалины старинного замка Таггенбрунн.

Во времена крестовых походов жил там вместе со своей женой Гильдегард почитаемый всеми своими подданными рыцарь по имени Генрих фон Таггенбрунн. Подобно многим рыцарям и благородным мужам своего времени Генрих пожелал принять участие в крестовом походе и отправиться в Святую Землю. На прощание жена дала ему белоснежную полотняную рубашку и сказала:

– Пусть эта белая рубашка вечно напоминает тебе о моей верности. Носи ее всегда!

Вскоре после этого во время злосчастной битвы рыцарь попал в руки турецкого султана и вместе с другими пленными его приставили к самым тяжелым работам. Словно вьючное животное, запрягали его в плуг и подгоняли ударами кнута, если он, изнуренный потом, был не в силах двигаться. Несмотря на кровавые мозоли, несмотря на дождь, грязь, холод и палящую жару его рубашка наичудеснейшим образом оставалась всегда столь же чистой, как и в день прощания с женой.

Вскоре люди начали толковать об этом. Они ломали себе голову и никак не могли этого понять. Наконец даже султан узнал про рубашку плененного христианина. Он повелел рыцарю явиться к нему и, с удивление осмотрев рубашку, пожелал узнать, как это она все время остается чистой.

– Мне дала ее на прощание моя жена, – ответил Генрих фон Таггенбрунн, – и сказала, что рубашка вечно останется белой, как в первый день, точно так же, как жена моя вечно будет хранить мне верность. Посмотрите, господин, на рубашке нет ни малейшею пятна! Она хранит мне верность и ожидает моего возвращения!

А султан был человеком, не желавшим верить в верность женщин.

– Эта женщина из чужеземной страны, – сказал он самому себе, – точь-в-точь такая же, как все женщины мира. Подвергну-ка я ее испытанию, но уже и сейчас я знаю, чем все кончится.

Вот и послал он одного из своих друзей, молодою красивого человека, настоящего сердцееда, на родину рыцаря. Он дал ему с собой драгоценные дары и много денег и поручил ему использовать все средства, дабы склонить жену рыцаря к неверности. Султан втайне уже радовался тому, как чудо-рубашка внезапно вся покроется пятнами и грязью.

Так вот, молодой господин из Леванта отправился в замок Таггенбрунн, представился владетельнице замка и рассказал ей о тяжком жребии ее мужа, что находится в плену у султана.

У фрау Гильдегард чуть не разорвалось сердце, она плакала и горевала, а молодому господину показалась она столь прекрасной в своей печали, что ему вовсе не понадобилось исполнять повеление султана. Он тотчас же влюбился в нее и захотел сделать все возможное, дабы завоевать ее сердце. Сначала он утешал ее своим глубоким участием, а, завоевав ее доверие, пустил в ход все искусство обольщения, каковое лишь имеется в распоряжении такого молодого пригожего господина. Но все напрасно. Гильдегард не слышала любовных клятв прекрасного посланца султана, она твердо и уверенно отринула его, и юноше пришлось покинуть замок, не выполнив наказ султана.

Лишь только он оставил замок, как Гильдегард, облачившись в монашеское одеяние и вымазав лицо коричневой краской, вместе со своей лютней, на которой умела искусно играть, отправилась вслед за ним. Вскоре она догнала молодого дворянина из Леванта. Однако жену рыцаря он в ней не признал. Ему пришелся по душе спокойный учтивый монах, и он взял его с собой. Когда же они прибыли в Левант, монах начал играть на своей лютне в домах знати, и вскоре стал повсюду желанным гостем.

Наконец, пригласили его и во дворец султана. Там монах играл еще прекраснее, чем когда-либо раньше. Султан был так растроган, что слезы ручьями лились на его бороду, и он пообещал тому, кто играл на лютне, исполнить одно его желание, как бы велико оно ни было. Однако монах просил лишь отпустить на волю одного из пленных христиан, коих изо дня в день запрягали в плуг. Султан разрешил выбрать одного из них, и наш монах, разумеется, – как могло быть иначе! – выбрал Таггенбруннера.

– Этот малый в белоснежной рубашке – счастливчик! – сказал самому себе султан. – По правде говоря, он это заслужил. Пусть возвращается домой к своей верной жене, я это ему милостиво соизволяю.

Таггенбруннер и монах распрощались с султаном и поскакали обратно на родину. Гильдегард не снимала монашеского одеяния, а Генрих не узнавал ее, принимая за монаха, коему был обязан великой благодарностью. Неподалеку от Лайбаха они расстались, и мнимый монах сказал:

– Здесь, милый друг, наши пути расходятся. Подари мне на память о нашем совместном путешествии клочок полотна от твоей рубашки!

Таггенбруннер охотно исполнил его желание и прежде чем расстаться еще раз поблагодарил своего благодетеля.

Гильдегард поехала теперь дальше одна и прибыла в замок раньше мужа. Она сняла монашеское одеяние, снова облачилась в женское платье и велела все приготовить к возвращению мужа. Когда Генрих фон Таггенбрунн прибыл в свой замок, он почел себя самым счастливым человеком на свете. Он и его жена, столь долго пребывавшие в разлуке, пережили несколько дивных недель радости встречи.

Однако же это ничем не омрачаемое счастье длилось недолго. Всегда найдутся завистники и люди, которые не в силах перенести, когда другие счастливы. Генриху нашептали, что он, мол, ведать не ведает, какая у него жена. Ах, мол, бедный он, доверчивый, ничего не ведающий супруг! Его нежная, добрая жена не нашла якобы никакого лучшего занятия, нежели тайком уехать из замка и как легкомысленная женщина месяцами странствовать по белу свету. Ни один человек не знает, что она там делала… однако же можно себе представить!..

Сначала Генрих пришел в ярость и прогнал всех, кто хоть слово вымолвил против его жены. Но постепенно его начали одолевать мучительные сомнения. Пока он находился в плену, жены и в самом деле несколько месяцев не было в замке… Что это значит? Он думал об этом день и ночь. Наконец он захотел обрести уверенность и однажды призвал жену к ответу.

Она молча выслушала его, не произнося ни слова, и вышла. Вскоре она снова вернулась в монашеском одеянии, с вымазанным коричневой краской лицом, с лютней и с клочком белого полотна в руке.

Страшно удивленный, рыцарь вскочил:

– Как вы оказались в замке? – хотел он было спросить мнимого монаха, но тотчас оборвал самого себя, так как узнал свою переодетую жену.

Само собой разумеется, все кончилось хорошо! Гильдегард поведала пристыженному Таггенбруннеру свою историю, и ей вовсе не нужно было показывать ему клочок полотна, оторванного от диковинной рубашки. Генрих обнял ее, попросил прощения, и все, кто оскорбил ее, никогда больше не осмеливались в замок и носа казать.

А Таггенбруннер и его жена жили счастливо до конца своих дней.

Но еще сегодня пешая тропа к югу от городка Санкт-Вейт носит название «Турецкий спуск». Сказывают, что именно там перевалил через гору посланник султана, направляясь в замок Таггенбрунн.

Чертов Мост в долине Драваталь

В окрестностях Фёлькермаркта в самой середине реки Дравы лежат три могучих каменных глыбы. В народе эти глыбы зовутся Чертов Мост.

Напротив на горе Сан-Петерер стояла прежде маленькая церквушка. Туда на богослужение в стародавние времена постоянно стекалось множество народу со всей округи. И легко представить, что радости это местному черту не доставляло. Вот он и ломал себе голову, как бы ему какую-нибудь шутку со всем этим народом сыграть, да и сделать так, чтобы их от церкви отвадить.

Церквушка стояла высоко, на самой вершине горы, доступная всем ветрам и непогодам. Зимой она всегда была запорошена снегом. Потому-то и положили пред церковкой три могучие каменные глыбы, не пропускавшие туда самые злые ветры и защищавшие строение от гибели.

Черт вечно бродил крадучись вокруг церкви на горе Сан-Петерер. Уж очень хотелось ему узнать, для чего положили туда эти три каменные глыбы. Но глупый как пробка, он сам разрешить эту загадку не мог. Вот и обернулся богатым торговцем скота и решил прогуляться на ближайший постоялый двор.

Там повстречал он несколько старых крестьян, разговорился с ними и под конец заметил: жутко тяжелая, мол, была эта работа, тащить в гору три каменные глыбы, которые к тому же валяются там безо всякой пользы.

– Ох! – вздохнул один из крестьян. – Вовсе не бесполезной была эта работа, милок. Не будь этих трех глыб, церковь давным-давно бы рухнула. Глыбы защищают ее от снега, от бурь и непогод!

Черт узнал теперь уже достаточно. Он уплатил по счету за съеденное и выпитое, покинул постоялый двор и снова принял свой прежний облик. Ему было совершенно ясно, что три каменные глыбы надо непременно убрать. А намерение свое он решил осуществить в Рождественскую ночь.

Лишь только колокол церкви на вершине горы призвал к всенощной, повеяло ледяным ветром, налетела буря и все дороги занесло глубоким снегом. Несмотря на это, люди шли отовсюду – из ближних и дальних краев к всенощной. Маленькая церквушка была битком набита благоговейно набожными богомольцами.

Черт ухмылялся, предвкушая огромное удовольствие и, потирая руки, взялся за работу. В самом деле, ну и тяжкая была эта работенка! С большим трудом убрал черт снег, разрыл землю, поднял три каменные глыбы одну за другой вверх, полетел с ними к Драве и бросил их в воду. Но и этого показалось ему недостаточно. Надув щеки, он стал засыпать снегом церковь и дул до тех пор, пока у него чуть не лопнули легкие. И когда снега навалило столько, что из сугроба выглядывал лишь шпиль колокольни, он, наконец-то полностью удовлетворенный, улетел прочь.

Внизу в долине люди удивленно слушали страшный ночной шум. На другое утро поднялись они на гору Сан-Петерер, но и следа церкви не обнаружили. Там возвышался лишь гигантский снежный сугроб, из которого доносились пение и звуки органа. Люди снова сбежали вниз, в долину, за лопатами, и потребовалось совсем немного времени, чтобы разгрести снег вокруг церкви и освободить погребенных в снежном сугробе.

Но одно дело черту в самом деле удалось: защитные каменные глыбы оказались в реке, и их никогда больше не подняли наверх. В потоке времени маленькая церквушка рухнула. Однако каменные глыбы еще и поныне лежат посреди реки Дравы, оставляя лишь узкий проход, через который, бурля и пенясь, просачивается вода, и каждый сплавщик радуется, когда Чертов Мост остается позади.

Великан с озера Сан-Леонард

В стародавние времена, когда великаны да гномы, эльфы да феи и всякий другой волшебный народец еще обитали в нашей стране, как раз на том самом месте, где ныне простирается озеро Сан-Леонард, раскинулось маленькое мирное селение. Неподалеку оттуда поселился на житье молодой великан. Был он могуч, обладал необычайной медвежьей силой, а ростом был – выше любой самой высокой ели. При этом был он с виду добр, а к тому же владел несметными сокровищами, которые нынче даже представить себе невозможно.

Стало быть, можно подумать, будто все было у него в полном порядке, а сам великан – счастлив и доволен. На самом же деле все обстояло иначе. Молодой великан печалился с утра до вечера. Именно потому, что был он столь гигантского роста, нигде не находилось для него подходящей жены. Он странствовал по всей стране, высматривая девушку столь же высокого роста, что и он, но нигде таковой не обнаружил.

В те времена неподалеку от обиталища великана жил некий умный гном. И обладал этот гном даром ясновидения. Однажды повстречались случайно в лесу молодой великан и умный гном. Великан уже давно намеревался спросить у гнома совета, и решил нынче использовать такую оказию. Он взял осторожно карлика на руки, поднял его и поставил пред собой на скалу, а потом изложил ему свое дело. Гном ухмыляясь выслушал его, смерил великана взглядом с головы до пят и сказал:

– Вот тебе дикая белая роза. Возьми ее и ступай лесом. А как только лес кончится, ты выйдешь к большому крестьянскому двору. Там, быть может, и найдешь то, чего так пламенно желаешь. Мать девушки и знать и твоем сватовстве не пожелает, стало быть, придется тебе девушку похитить. А коли посчастливится и окажешься ты вместе с ней у себя дома, погоди, покуда не заснет она глубоким сном. Положи ей розу тогда на грудь. Коли она подходящая для тебя жена, роза розой и останется.

Вымолвил карлик эти слова, да и исчез. Однако же великану и этого было достаточно. Не мешкая ни минуты, побежал он домой и запряг лошадей. Вихрем промчался он лесом. И вправду, тут же выехал к крестьянскому двору и увидел в саду девицу гигантского роста, выше, нежели самая высокая ель. Девица-великанша развешивала белье и белила на солнце лен. Как увидел нетерпеливый жених великаншу, его охватила безумная страсть: это гигантское существо станет его невестой, он должен увезти ее к себе домой. Он подошел он к девушке, поздоровался и стал ей на ухо нашептывать всякие лестные слова, а уж она их весьма охотно слушала.

Деве-великанше по душе пришелся могучий парень и влюбилась она в него с первого взгляда. Все решилось бы наилучшим образом, не выбеги вдруг из дома, бранясь и проклиная, матушка красавицы и не захоти она прогнать молодого великана. Схватил тогда молодой и сильный великан девицу в свои могучие объятия:

– Если не мне, так и не тебе она достанется!

Девица-великанша даже не противилась. Он поднял ее и посадил в повозку. Бешено помчались лошади, словно Дикая охота верховного бога Вотана, что мчится по ночам в неистовом вихре со своей мертвой свитой.

Лишь только великан счастливо добрался домой, он тотчас проводил свою невесту-великаншу в горницу. Она же так смертельно устала от лихой езды, что попросила его разрешить ей прилечь. Нетерпеливому жениху на руку пришлась ее просьба, ведь он мог тотчас же испытать дикую белую розу, что дал ему гном.

Пока девушка спала глубоким и крепких сном, он положил ей дикую розу на грудь и, сгорая от нетерпения, едва дождался наступающего утра. Этой ночью он не сомкнул глаз. Едва лишь солнце взошло, как он подкрался к горнице, где спала великанша. Осторожно отворив дверь, он заглянул в горницу… Сердце его чуть не разорвалось! Вместо дикой розы на груди спящей лежала жгучая крапива.

Молодой великан, сетуя и жалуясь, выбежал в сад, присел на скалистую глыбу и подумал, что ему надобно умереть. Должно ли ему снова вернуть девушку матери? Должно ли ему снова жить одному безо всякой надежды найти когда-либо какую-нибудь подходящую ему жену?

Наконец он прекратил свои сетования и жалобы, побрел упрямо в дом и твердо решил жениться на красавице – будь что будет!

Говорят, однако же, будто несмотря на неудавшееся чудо, на испытание розой, великан жил в счастье и довольстве со своей женой-великаншей. Только их потомки… вот их-то и постиг худой конец!

Они были столь надменны и вели себя так злобно, что небесам было угодно их изничтожить. А вместе с великанами погибло и то селение, на месте которого и простирается ныне озеро Сан-Леонард.

Если бы великан послушался некогда совета карлика и отослал невесту домой, то жители тех краев избежали бы многих страданий.

Белая роза в монастыре Арнольдштайн

Когда братья-монахи из монастыря Арнольдштайн в долине Гайльталь шли утром к молитве в церковь, случалось порой, что один из них находил на своем аналое белую розу. В таких случаях монах целовал цветок и готовился к смерти. Потому как эта роза была знамением того, что Господь послал ее тому монаху, коего желал в тот же день призвать к себе.

Однажды вечером явилась к воротам монастыря изнуренная хворая женщина с маленьким мальчиком и попросила еды и приюта. Но в ту же ночь женщина скончалась, привратник же, сострадая ее сыну, оставил мальчика при себе. Иоганнес (так звали мальчика) подрастал, а так как он оказался одаренным и смышленым, аббат принял его в монастырскую школу.

В школьные годы был Иоганнес мечтательным, молчаливым и спокойным отроком. Окончив учение, он решил стать священником и, приняв монашеский сан, вступил в монастырь.

Когда он праздновал свое первое причастие, толпы народа, как всегда бывает в таких случаях, собрались в монастыре. Всем хотелось получить благословление рукоположенного в сан нового священника. Пришла в Арнольдштайн и дочь управителя Фуггершскими поместьями – красивая молодая девушка. Преклонив колена пред молодым священником, она увидела, как все лицо его зарделось. Он опустил глаза и был столь смущен, что едва мог вспомнить слова благословления.

Впервые в жизни Иоганнос узнал, каково на душе у священника, который любит девушку! Он стыдился, он не желал думать о дочери управителя, однако же постоянно видел ее пред собой. Весь день он был удручен и печален.

После бессонной ночи Иоганнес первым поспешил на следующее утро в церковь. Что-то белое засветилось ему навстречу с его аналоя. С бьющимся сердцем подошел он ближе – то была белая роза! В любое другое утро до этого дня белая роза не произвела бы на него такого ужасного впечатления, как в этот день. Ведь он почувствовал, что только теперь начал жить. Только теперь он узнал, как прекрасна жизнь и как сам он юн!

С быстротою молнии схватил Иоганнес розу и положил ее на аналой соседа. Прежде чем он понял, что натворил, пришли его собратья, а с ними и его сосед патер Винченц. То был дряхлый седой старец, который от всею сердца обрадовался, когда увидел розу и узнал, что Бог наконец возжелал призвать его к себе, ибо был патер Винченц стар и слаб, а смерть казалась ему избавлением от всех мирских тягот. Старый монах взял розу в руки, преклонил колени и пал мертвым.

В тот же день явились в монастырь слуги управителя. Они искали дочь своего господина, что ранним утром покинула отчий дом и с тех пор так и не возвратилась обратно. Девушку любили во всей округе, поэтому многие присоединились к ее поискам, и наконец-то дочь управителя нашли. Мертвая, она лежала у подножья скалы, откуда, вероятно, сорвалась, когда собирала цветы.

Вскоре выяснилось, что именно эта девушка и положила ту самую белую розу на аналой к юному монаху в знак своей невинной склонности. Но узнал об этом Иоганнес только гораздо позже.

С того самого утра его словно подменили, смерть любимой девушки потрясла его, а мнимое убийство собрата-монаха мучило и терзало. Ему казалось, что он никогда уже не сможет вновь обрести мир и покой. Ни один монах не исполнял впредь столь ревностно свои обязанности! Иоганнес превзошел всех остальных в любви к ближнему и в доброте к ним. Всю свою жизнь желал он искупить совершенный им грех.

Он жаждал смерти и молил небо ниспослать ему белую розу… Но шли годы, и ждал он – напрасно. Белая роза так и не появилась на его аналое.

Однажды девятнадцатилетнего юношу нашли лежащим на могиле патера Винченца. Лицо мертвеца дышало спокойствием, а правая его рука обхватила белую розу, что росла на могиле.

С того самого дня чудеса с розами в монастыре Арнольдштайн больше не приключались.