Текст книги "Легенды и сказания крыма"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

Серебристый лох

Десантная операция, о которой рассказывается в легенде, началась в ночь на 1 ноября 1943 года. С Таманского полуострова сто кораблей разных типов доставили десантников на Керченский полуостров в район рыбацкого поселка Эльтиген. Высадка десанта была замечена противником, который не замедлил открыть ураганный огонь. Но всё же более 2500 Воинов ступили на крымскую землю. Колючая проволока, минные поля, дзоты и доты стали им преградой. Но десантники набрасывали бушлаты на проволоку и всё же продвигались вперед. Случай, описанный в легенде, реальный. Когда цепь бойцов залегла, не зная, как обойти минное поле, главстаршина Галина Петрова бросилась вперед, увлекая за собой товарищей. Галина Константиновна Петрова в числе первых стала Героем Советского Союза, её именем названа улица в Эльтигене.

Против десантников враг применял артиллерию, танки и авиацию. Бойцы несли тяжелые потери, но держались мужественно. Через пролив катера и корабли доставляли подкрепление и боеприпасы, забирали раненых. Но враг перекрыл пути в проливе торпедными катерами. Тогда доставлять необходимые грузы стала авиация.

В конце ноября 1943 года северо-восточнее Керчи части Отдельной Приморской армии, не имея достаточных сил для наступления, перешли к обороне. Это ухудшило положение десантников на Эльтигене. Неся большие потери, они решили прорваться к Керчи. На рассвете 7 декабря они заняли гору Митридат и часть берега. Однако фашисты оттеснили их к Соленому озеру и морю. В ночь с 9-го на 10-е и с 10-го на 11-е декабря десантники были сняты с берега моряками Азовской военной флотилии.

Сорок дней и ночей вели героическую борьбу воины Эльтигена, который получил новое название Огненная земля.

Не все, наверное, видели этот кустарник с пепельно-серебристыми листьями, Он попадается в самых неожиданных местах Крымского полуострова, и зовут его – лох серебристый. Упрямое это растение, живучее, выносливое. И, может быть, поэтому люди связали с ним одну из своих легенд.

Десятки лет назад весь берег Керченского пролива у эльтигенских скал был в кустах серебристого лоха…

Сейчас здесь один куст. Тем, кто знал историю этой многострадальной земли, было непонятно, как мог он выжить, почему не погиб вместе со своими братьями.

Куст серебристого лоха устоял, удержался, уйдя корявыми корнями под камни, сброшенные, по преданию, защитниками древнего города Нимфея.

Это был прекрасный город, люди трудились здесь, почитая землю за богатства, которые она дарила им, украшали эту землю, воздвигая на ней мраморные фонтаны и храмы. Когда приходил враг из далеких заморских стран, Нимфей превращался в крепость на подступах к Пантикапею, становился грозным воином, защищенным высокими стенами с зоркими глазами бойниц.

Разрушенный временем Нимфей напомнил о себе бойцам керченского десанта. В узких разрезах траншей моряки увидели побуревшие, словно покрытые запекшейся кровью, наконечники стрел, черепа, амфору.

Ей черноморцы доверили самое дорогое – воду…

Сорок дней и сорок ночей стояли здесь, у отрогов Эльтигена, наши отцы и братья – черноморские моряки. Яростно выло фашистское чудовище, кромсало и без того израненную землю. Казалось, не было ни одного живого места на ней.

Но оно было! Полоску земли между нашими и вражескими окопами никто не смел тронуть. Смерть спрятал на этой полоске коварный враг. Минный пояс связал руки черноморским морякам. Не могли десантники прорваться к фашистам и завязать с ними бой. А как нужен был он, этот бой, смелым соколам, как хотели они долететь до вороньего гнезда и посчитаться за все!..

Куст серебристого лоха, росший в том месте, где засел враг, покачивал своими ветвями. Молчала страшная полоска земли. До боли в глазах вглядывались в неё моряки, саперы, инженеры. Они высматривали заветную тропку, по которой ночью можно было бы пробраться к врагу.

Кончались боеприпасы, кончалась вода в амфоре… Надо было действовать.

Но кто поведёт? Поведет тот, кому глаза свои отдаст орел, а лев – свое сердце…

В ту ночь жизнь дала все это русской девушке-комсомолке, самой молодой в отряде – Галине Петровой. Она нашла заветную тропку и повела по ней моряков прямо на куст серебристого лоха. Серебро его листьев хорошо было видно в ту ночь – оно отражало далекий свет белых облаков.

Молчала земля. Молчал враг. Молчало море… Стучали только шаги. Не по земле стучали. В сердце каждого моряка…

Каждый шаг – бой. Сделаешь его – выиграешь бой. Этого стоило ждать сорок дней и сорок ночей. Стоило мёрзнуть и голодать, чтобы увидеть перед собой заветный куст серебристого лоха. Пройти к нему – значило победить. И Галина прошла, а за ней прошли бойцы. След в след.

Не думал враг, что пройдет по минному поясу русский десант. Был уверен, что коварство сильнее смелости.

Но… Налетели на врага соколы с орлицей. Заметалось воронье. Побежало, ослепнув от страха, на свое минное поле. Здесь-то и помогла своим освободителям древняя земля Нимфея, воздала врагу сполна за все свои раны.

Этот бой был последним. Он шёл на виду у серебристого лоха. И радовался куст, видя, как гибнут враги!

А когда закончилась смертельная схватка, оглянулись моряки – нет Галины Петровой. Стали они искать свою орлицу, звать её:

– Где ты, наш смелый проводник, где ты?!

Но не отозвалась девушка. Она лежала около куста серебристого лоха и что-то беззвучно шептала. Из раненого сердца её на землю стекала алая кровь.

Ветер гнал последнее облачко. Волны осторожно ласкали берег, будто боялись причинить боль израненной земле. Всё посветлело вокруг, все радовалось. Мрачными были только лица десантников. Согнули плечи, почернели от горя моряки. Тяжелые матросские слезы падали на истрепанные бушлаты.

…Похоронили девушку вместе с её товарищами.

Похоронили в братской могиле под кустом серебристого лоха.

Много русских жизней приняла древняя крымская земля. Нигде нет столько памятников, сколько по пути от Сивашей до Керченского пролива. Поставлен памятник и на могиле Галины Петровой, рядом с кустом серебристого лоха.

Стоит этот старый, чудом уцелевший куст у самого синего моря. Каждый день, каждый час, в шторм и безветрие, протягивает он к людям свои ветви с серебристыми листьями, словно радуется, видя, как люди меняют лицо Земли.

И люди не трогают куста серебристого лоха. Нельзя его трогать. Он светил, как маяк, когда черноморский десант вела Герой Советского Союза комсомолка Галина Петрова.

Тополь, гранат и кипарис

Темный строгий силуэт кипариса служит украшением Южного берега Крыма. У многих народов кипарис – дерево грусти, печали, смерти, но одновременно и символ юности, благородства.

О появлении кипариса в Крыму существует еще одна легенда, в которой говорится о девушке, отчаявшейся дождаться своего возлюбленного из дальнего плавания. Она стояла на скале, смотрела в морскую даль, а потом проросла в землю корнями, превратившись в красивое неизвестное ранее дерево.

На морском побережье в четырнадцати верстах от Алушты жил рыбак с женою. Это были честные, трудолюбивые и очень добрые люди, готовые приютить путников, поделиться последним куском с бедными.

Что и говорить, окрестные жители глубоко уважали рыбака и его жену. Добрая слава шла о них в Крыму. А рядом с доброй шла слава худая – о детях этих честных людей, о трех дочерях родных.

Старшую дочь звали Тополиной. На вид она была безобразной, маленького роста, неуклюжая. А по характеру – злая-презлая. Чтобы досадить соседям, она подслушивала чужие тайны, а потом разглашала их по всему побережью. День и ночь проклинала своих родителей за свое уродство, за крошечный рост.

Вторая дочь, Граната, помешалась на розовом цвете. Она упрекала отца и мать за то, что не красавица и что у нее не розовые щечки. Вот если бы она была как роза, все I прохожие останавливались бы и смотрели на нее с восхищением.

Младшая, Кипариса, была красива и обладала веселым нравом. Но под влиянием старших сестер тоже насмехалась над отцом и матерью. Мол, родили ее на свет божий не днем, а ночью, оттого она такая резвая и смешливая.

Тяжело было родителям слышать упреки детей своих. Но что поделаешь? Любовь родительская слепа и беспомощна. Старики молча сносили проделки дочерей, терпели от них насмешки. И, чтобы избежать неприятностей, часто уходили в горы. Там они жили по нескольку дней.

Однажды, когда они были дома, в хижину ворвались все три дочери.

Разозленные каким-то уличным происшествием, они набросились на отца и мать и начали их избивать.

– О небо, – взмолились родители. – Есть ли силы, которые смогли бы защитить нас от наших детей!

Не успели они произнести эти слова, как раздался голос:

– Тополина! Ты клянешь своих родителей за то, что карлица. Так стань же высочайшим деревом, которое всегда будет без цветов и плодов. Ни одна птица, кроме ворона, не будет вить на тебе гнезда…

– Граната! Твое желание тоже сбудется. Ты станешь деревом с розовыми цветами, и все будут останавливаться и восхищаться ими. Но никто не наклонится, чтобы понюхать эти красивые цветы, потому что они не будут иметь запаха. Плоды твои, ярко-красные в середине, не насытят никого и не утолят ничьей жажды, потому что они не будут созревать…

– Кипариса! Тебя постигнет участь твоих сестер. Ты сетовала на свой веселый нрав – ты станешь растением красивым и печальным…

Перепуганные насмерть девушки бросились из хижины. За ними выбежали родители. Но детей своих они уже не увидели: во дворе стояли три дотоле неизвестных дерева. Одно взметнуло ввысь свои ветви, словно хотело стать еще выше, другое было усыпано розовыми цветами, а третье застыло в грустном молчании.

И назвали люди эти деревья именами трех дочерей – тополь, гранат и кипарис.

Кизил – Чертова ягода

Кизил – распространенное в Крыму лесное растение с темно-красными ягодами, которые созревают поздней осенью. Этот кустарник – долгожитель, живет от 120 до 250 лет. Согласно греческой легенде, появился кизил из копья Ромула, основателя Рима. Он очертил сначала границы будущего города, а потом с силой воткнул копье в землю, и оно расцвело кизиловым деревцем.

Из ягод кизила готовят джемы, желе, варенья, компоты. Греки и римляне солили кизил, как маслины.

Кизил обладает лечебными свойствами: отвар из листьев помогает при кишечных заболеваниях, отвар из сухих плодов применяют как противолихорадочное средство при простудах и для аппетита.

Прапрадед мой чумаком был: в Крым за солью ездил. Как и подобает – волами…

Так вот, этот самый мой прапрадед рассказывал своей двоюродной сестре, а та пересказала жене мужнина брата моей бабушки, а жена мужнина брата – бабушке, а бабушка моей тетке, а тетка уже мне вот эту «историю», причем бабушка божилась и клялась, что все это чистейшая правда.

Когда Аллах сотворил мир и закончил свою работу, на земле наступила весна, и на деревьях в земном раю начали распускаться почки.

И потянулось к этим почкам все живое и на земле сущее: тот одно хватает, тот другое. Одним словом – никакого порядка. Аллах видит, что надо порядок навести, позвал всех к себе и повелел каждому выбрать одно какое-нибудь дерево или цветок, чтобы потом только им и пользоваться. Мои предки тогда избрали вишню… Пришел и черт.

– Ну, что же ты, черт, выбрал? – спрашивает Аллах.

Черт отвечает:

– Кизил.

– Хорошо. Бери кизил, – улыбнулся Аллах.

Обрадовался черт. Всех, мол, обманул: кизил первым зацвел, значит, и созреет раньше. А первая ягода – дорогая ягода: повезет свой кизил на базар, продаст дороже, чем другие.

Наступило лето. Начали созревать плоды: черешни, вишни, абрикосы, персики, яблоки, а кизил все еще зеленый. Твердый и зеленый.

Не созревает кизил. Со временем красный сделался, но, как и прежде, – твердый и кислый.

– Ну, как твой кизил? – насмехаются люди.

– Гадость, а не ягода. Не повезу на базар! Собирайте сами!

И вот поздней осенью, когда в садах собрали все плоды, пошли люди в лес и увидели почерневшую, но очень сладкую и вкусную ягоду. Собрали люди кизил, лакомятся и издеваются над чертом:

– Прозевал!

Черт очень разозлился и отомстил людям. На следующую осень он сделал так, что кизила уродилось вдвое, а может, и втрое больше, чем прошлый раз, и солнцу, чтобы он созрел, понадобилось послать на землю значительно больше тепла.

Обрадовались люди, что такой большой урожай кизила, не поняли каверзы. А солнце истощилось за лето, и наступила на земле такая зима, что повымерзли у людей сады.

С того времени существует такая примета: если урожай кизила – будет холодная зима.

Кизил – Шайтанова ягода

Сотворил Аллах мир. И, устав после тяжелой работы, прилег он отдохнуть. Только недолго пришлось ему спать. Поднялся на земле шум и гам, разбудил его. Стал Аллах разбираться, что случилось. Оказалось, нет на земле порядка, каждый норовит прибрать к своим рукам то дерево, что ему по душе пришлось, оттого и ссоры и неразбериха. И повелел тогда Аллах:

– Повелеваю каждому из вас выбрать себе какое-нибудь одно растение, чтобы потом только им и пользоваться. Подумайте хорошенько, подходите ко мне и просите.

И поднялся тогда шум больше прежнего: все засуетились, заволновались, как бы не прогадать; кто просит вишню, кто яблоню, персик, абрикос.

Подошел к Аллаху и Шайтан.

– Подумал?

– Подумал.

– И что же ты выбрал?

– Кизил.

– Хорошо, бери кизил, – решил Аллах.

Обрадовался Шайтан – еще бы, он так ловко обхитрил всех, выпросив для себя кизил. Он и цветет первым, и урожай раньше других с него соберешь. А первая ягода – самая дорогая. Повезет он свой кизил на базар, продаст втридорога. Богаче всех будет Шайтан!

Настало лето, начали созревать плоды. А кизил все не зрел, по-прежнему оставался зеленым и твердым.

Сидит Шайтан под деревом, злится:

– Да созревай скорее, шайтанова ягода!

– Ну как твой кизил? – спрашивали Шайтана люди.

– Гадость, а не ягода, берите ее лучше себе, – ответил Шайтан и плюнул с досады, аж кизил почернел.

Поздней осенью, когда урожай в садах был уже убран, люди пришли в лес по кизил. Собирая черные, но сладкие ягоды, они подсмеивались над Шайтаном:

– Просчитался Шайтан!

– Сам себя перехитрил Шайтан!

А Шайтан тем временем бесился от злости и думал, как бы отомстить людям, чтобы они запомнили этот кизил раз и навсегда. И придумал.

На следующую осень Шайтан сделал так, что кизила уродилось вдвое больше. И чтобы он созрел, понадобилось вдвое больше солнечного тепла.

Обрадовались люди большому урожаю кизила, не подозревая, что это проделка Шайтана.

А солнце, истощившись за лето, не смогло уже послать на землю достаточно тепла. И наступила такая суровая зима, что позамерзали сады, а люди чуть живы остались.

С тех пор существует примета: если большой урожай на кизил – быть холодной зиме.

Легенда была напечатана в газете «Утро России» за 1913 г.

Родник Святославы

Феодосия расположена на юго-востоке Крыма, на берегу Феодосийской бухты. Возраст города насчитывает 2500 лет. Город был основан древними греками в VI–V вв. до н. э., их привлекли удобное географическое положение, плодородные земли и прекрасная гавань. В III в. город переходит к гото-аланским племенам, которые назвали его Ардабда – «город семи Богов». Во второй половине XIII в. здесь утвердились генуэзцы, переименовав город в Кафу. Через Кафу проходили важные торговые пути, но главной статьей дохода становится работорговля. В 1475 году Крым захватили турки-османы. После присоединения Крыма к Российской империи городу по величайшему повелению императрицы возвращается его древнее имя – Феодосия (Дарованная богами).

Усамого синего моря, на краю крымской земли, стоит древняя Феодосия.

С востока город омывают морские волны, с юга тянется гряда холмов. А на западе высится гора, у подножия которой журчит источник. К концу дня уходит за гору на отдых солнце. Утром, закончив ночной дозор, опускается за её вершину луна.

Веками люди видели эту гору, но никто никогда не замечал, чтобы на ней росло что-нибудь живое. Даже злой репейник никогда не появляется на мертвой ее вершине.

Называют старые люди эту гору Лысой и рассказывают о ней удивительную легенду.

Давным-давно, когда солнечная Таврия стонала под игом поработителей, а древняя Феодосия – Кафа была центром работорговли, жил здесь богатый и знатный хан Ахмед-Назы.

В безумствах, в разгуле пролетела молодость. В походы он больше не ходил, пил ароматные вина, ел вкусные яства и утешался прекрасными пленницами.

Много у Ахмед-Назы было прекрасных пленниц, но любил он больше всех Святославу – девушку из Руси. Гордая была Святослава, смелая, как орлица. А как пела! Как играла на гуслях! Заслушаешься! Приведут красавицу к Ахмеду, посветлеет угрюмое лицо старика. Похаживает вокруг, поглядывает на стройный стан, на косы длинные золотистые, а подойти не смеет: взглядом останавливала.

Поднимет Святослава ясные синие очи, взглянет на хана, усмехнется презрительно – и упадет сердце старика. Словно не она, а он был ее невольником.

Любили Святославушку и невольницы за смелый и веселый нрав, за доброе сердце, за поддержку душевную. Если бы не она, изныли бы в тоске, измучились.

Позвали однажды Святославу играть для хана на гуслях. Запели, заплакали струны под тонкими пальцами. Лежит Ахмед на шелковых подушках, любуется красой девичьей – нежится. Нежился-нежился и заснул. Только этого и ждала смелая девушка. Давно созрел дерзкий план, давно подготовила Святослава пленниц к побегу: выследила, где хранятся ключи и как быстрее беглецам скрыться можно.

Спит хан, похрапывает, а девушка вытащила ключи из катулки, открыла потайную дверь и вывела невольниц прямо в степь:

– Бегите, милые, а я закрою дверь, чтобы задержать погоню.

Как птички, выпорхнули невольницы на свободу и скрылись в темноте ночи. А Святославушка осталась дверь закрывать.

Услыхали стражники шум, схватили девушку и притащили к хану. Позеленели, стали холодными, как у змеи, глаза старого деспота. Пятнами покрылись дряблые щеки:

– За вероломство я могу сжечь тебя заживо! Могу повесить, утопить! Все могу! Но я могу и помиловать, все в моей власти! Подумай хорошо, но знай: только одной ценой можешь искупить вину свою!

Знала Святославушка цену эту позорную, взглянула на хана презрительно и еще выше подняла гордую голову.

– Не покоришься? – вскричал Ахмед в ярости. – Заточу в подземелье! Иссушу тебя в неволе!

И посадили девушку в подземелье, словно заживо похоронили. Долго томилась она в каменной гробнице, так долго, что и сама не помнит сколько. Единственной радостью было для узницы видеть через крошечное оконце, сквозь железную решетку кусочек крымского неба да слышать в тихую погоду, как журчит маленький родничок, пробивающийся из земли у склепа,

Святослава разговаривала с родничком, как с другом. Пела ему о своей далёкой родине, рассказывала о любимой матушке, о братьях, о молоденьком тополечке, что рос в их саду, под окном её светлицы. А родничок слушал, журчал ей в ответ о чем-то и размывал каменную стену, чтобы пробиться в склеп к узнице.

Три раза приходил человек от хана и спрашивал: «Покоришься?» И три раза девушка говорила: «Нет!»

На четвертый раз Ахмед пришел сам. Тяжело открылась ржавая железная дверь, пахнуло гнилой сыростью из подземелья. В полосе упавшего сверху света стояла не прежняя красавица – стройная, румяная, а какая-то тень, похожая на привидение.

Увидев её, хан вздрогнул и отшатнулся в ужасе.

– Вот что бывает с непокорными! – сказал он. – Теперь ты уже никому не нужна. Разве что смерть возьмет тебя…

«Знать, страшна я стала», – подумала Святослава, когда хан удалился. И зарыдала.

И тут, просочившись сквозь стену, упали на землю рядом с узницей первые чистые, крупные капли родниковой воды и зазвенели:

– Не плачь, гордая девушка, не горюй, я помогу тебе! Испей воды из родника, умойся ею – и к тебе вернется сила и красота прежняя…

Не успела девушка испить несколько глотков, умыться волшебной водицей, как почувствовала в себе силу русскую, волю несгибаемую, красоту сказочную.

Через день пришли в склеп ханские слуги, увидели Святославу и глазам своим не поверили. Что за чудо! Что за красавица вышла из-под земли! Румяная, свежая, как заря алая.

Рассказали хану о волшебном роднике. Прибежал он, стал пить воду ту со страшной жадностью.

– Пей-пей, деспот, я окажу тебе услугу, – журчал родничок.

Пил Ахмед воду, пил, пока не превратился в большую гору. Так и стоит с тех пор Лысая гора, огромная, некрасивая, и ничего не растет на ней. И нет от нее ни пользы, ни радости человеку.

Зато о чудесном родничке идет добрая слава. Со всех концов земли едут люди в наш древний и помолодевший город, чтобы набраться здоровья, попить чистой, искристой, как шампанское, минеральной водицы, покупаться в прохладных волнах синего моря.