Текст книги "Черепашки-ниндзя против Пиратов"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Глава 17. Король умер – да здравствует Король!

  Весть о том, что в тронном зале появилась Королева, быстро облетела Каменный город.

  Люди выходили из своих укрытий, куда были вынуждены забиться во время неразберихи и всеобщей паники после того, как их Король умер, и направлялись на площадь, чтобы посмотреть, как выглядит их новая Королева.

  Толстяк все время теперь крутился подле нее, стараясь во всем ей угодить.

  По приказу Королевы Мэйсена Стирлинга и Мэри Дэнтон взяли под стражу. Но и черепашки-ниндзя оставались взаперти, так как ключ еще был не найден, а открыть замок без ключа, как известно, не так-то просто, хотя возможно.

  Эйприл отдала указание толстяку, чтобы тот из-под земли достал ей ключ, и тот, ползая на коленях, искал его возле трона. Он кряхтел и пыхтел, но делал свою работу исправно, ведь к новым условиям жизни нужно было как-то приспосабливаться.

  Между тем с Эйприл творилось нечто странное. Какое-то время она чувствовала в себе ту прекрасную Эйприл, ее стремления и желания. В этот момент она рвалась на помощь к своим друзьям. Но вдруг все проходило, словно сон или наваждение какое. Ее сердце черствело, неведомая ей сила останавливала ее и руководила ею. Такое состояние было более продолжительное и с каждым разом становилось все длиннее.

  Теперь в ней боролись две силы: силы добра и силы зла.

  Когда все же толстяк отыскал ключ от замка и отдал его Эйприл, она не сразу помчалась открывать его:

–   Эйприл снова какая-то не такая, – заметил Донателло.

–   Тебе же ясно сказал этот толстяк, что в нее вселился дух Короля, – объяснил ему Леонардо.

–   Злой дух Короля, – уточнил Рафаэль.

  Микеланджело вопросительно посмотрел на Стефена Уэбера:

–   Может... может пора произносить заклинание?

  Услышав про заклинание, черепашки переглянулись.

–   А что, – откликнулся Донателло, – может, на самом деле попробуем?

  Стефен Уэбер отрицательно покачал головой.

–   Нужно подождать, – скупо ответил он.

–   Чего ждать? – возмутился Леонардо.

–   Вы, наверное, хотите дождаться момента, когда Эйприл отдаст распоряжение своим воинам расправиться с нами? – поинтересовался шутливо Микеланджело.

–   Нет, не этого момента, – сказал ученый.

–   В таком случае, какого? – не отставал от него Микеланджело.

–   Когда Мэйсен Стирлинг будет набиваться к Королеве в верные слуги.

  Ответ Стефена Уэбера ошеломил черепашек.

–   Ну и ну! – отозвался Донателло.

–   А что, такое произойдет? – спросил Рафаэль.

–   Я в этом даже не сомневаюсь, – заявил ученый, – и, думаю, нам долго ждать не придется.

–   Мне кажется, – начал Леонардо, – нам сейчас нужно во что бы то ни стало выбраться из этой клетки. Ключ у Эйприл, поэтому надо убедить ее выпустить нас отсюда.

–   Да-а, – протянул Микеланджело, – хорошо бы оказаться на свободе.

–   Но как убедить ее? Ведь она в беде?! – недоумевал Рафаэль.

  Пока черепашки совещались да раздумывали, Мэйсен Стирлинг понял, что его время безвозвратно ушло, а потому со своим поражением ему надо смириться, хотя при его характере и запросах сделать это было очень трудно.

  Она знал, что в Эйприл теперь параллельно существуют два начала: доброе, которое было изначально ей присуще, и злое, недавно приобретенное. И поэтому ему крайне хотелось каким-то образом помочь развиться всему злому, что в нее вселилось, чтобы получить от этого для себя немалую пользу.

  Насильно взяв у Мэри Дэнтон нож Каина, Мэйсен Стирлинг обратился к Королеве:

–   Ваше Высочество! Я бы хотел вернуть то, что вам принадлежит по праву.

  Эйприл попросила воинов, чтобы те подвели Мэйсена Стирлинга к ней поближе.

–   Что же вы хотели мне вернуть? – не скрывая неприязни к нему, – спросила Эйприл.

–   Вот этот нож Каина, ведь он ваш.

  Он протянул Эйприл священный нож. Она сначала отшатнулась, не решаясь брать его в руки.

  Тогда к ней приблизился толстяк и шепнул на ухо:

–   Берите, он уже ничего не сможет сделать.

  Эйприл послушалась совета и приняла нож. Надо сказать, что этот нож обладал каким-то странным действием: лишь только он попадал к кому-либо в руки, он буквально требовал от того человека, чтобы его пустили в дело, ведь изначально он был придуман как оружие.

  Несколько минут Эйприл в задумчивости рассматривала его. Он начинал ей нравиться. Но снова в глубине души ее росло мощное противостояние всему, что было так или иначе связано с насилием, а значит и с этим ножом. Тогда ей хотелось бросить его на пол и избавиться от него.

–   Я бы просил вас, Королева, – как можно более мягко говорил Мэйсен Стирлинг, – чтобы вы воспользовались моими услугами, ведь я могу быть вам полезен.

–   Да-а? Чем же?

  Теперь Эйприл упивалась тем, что наблюдала, как изворачивался перед ней Мэйсен Стирлинг.

–   Я... я... – запнулся он, соображая, что бы такое ответить, чтобы произвести на нее впечатление, – я исполню любое ваше желание.

–   Так уж и любое? – усомнилась Эйприл.

–   Да-а, но... правда... если... – замялся Мэйсен Стирлинг, опустив глаза.

–   А говорите любое! Откуда тогда это «но», «если»? Условия буду ставить я, – отыгрывалась девушка.

–   Конечно, я несколько преувеличил... В моих силах...

–   В ваших ли силах, – перебила его Эйприл, не дав возможности закончить фразу, – вот этим ключом открыть замок?

  Эйприл показала ключ Мэйсену Стирлингу.

–   Ну... Какой замок? Где он находится? – занервничал он, узнав ключ.

–   Я же вижу по глазам, что вам знаком этот ключ. Или я ошибаюсь?

–   Мне?.. Ключ?..

  Отпираться было бесполезно и Мэйсен Стирлинг сказал:

–   Да, я знаю этот ключ и знаю, от какого он замка.

–   Ну, тогда как же вы ответите мне на мой вопрос: в ваших ли силах открыть этим ключом замок?

–   Думаю, что да.

  Мэйсену Стирлингу было неловко подходить снова к клетке, чтобы теперь уже выпустить черепашек и Стефена Уэбера из нее, но у него не было выбора.

  Через несколько минут черепашки и ученый оказались на свободе.

  После этого Эйприл поднялась с трона и обратилась к собравшимся в зале обитателям Каменного города с речью:

–   Убеждена, что никто из вас не надеялся увидеть меня на троне вместо вашего прежнего Короля. Но так случилось, что новой эре насилия и жестокости не суждено было начаться.

–   Наш Король не так говорил об этой эре, – возразил кто-то из зала.

–   Ваш Король, естественно, говорил иначе. Я подозреваю, что он вам обещал в связи с этим.

–   Он обещал блага нашему народу, – выкрикивали то здесь, то там те, кто оказался посмелее.

–   Вашему народу? – переспросила Эйприл. – Но за счет кого вам достанутся воображаемые блага? За счет тех, кто живет на земле? Вы опоздали на два тысячелетия и напрасно ждали этого момента.

  Вдруг разум Эйприл помутился и она стала говорить совершенно противоположные вещи:

–   Мы еще сумеем завоевать себе мировое господство. Наш народ заслужил того, чтобы с ним считались. Те земные люди не достойны уважения и жалости...

  Толпа зашумела. В коротких фразах, которые произносила Эйприл, они узнавали слова их Короля.

–   Наш Король не покинул нас, – шептались они.

–   Он вселился в нее, чтобы управлять нами, – говорили они один одному, радуясь при этом.

  Черепашки наблюдали за поведением людей Каменного города. Они не были безропотной толпой, которая была бы готова служить любому королю, а потому признали Эйприл лишь тогда, когда она заговорила с ними словами их прежнего Короля.

  Толстяк встал чуть впереди Эйприл и поднял руки кверху, читая молитву. Тут же эту молитву подхватили люди, произнося ее громко вслух, но ни Эйприл, ни черепашки, ни Стефен Уэбер, ни даже Мэйсен Стирлинг и Мэри Дэнтон не поняли ни единого слова из нее, так как язык ее был знаком только этим людям.

  Все смотрели на статую уродливого мужчины с поднятой вверх рукой, и в руке той он сжимал нож –  нож с лезвием, сверкавшим в пламени свечей красноватым светом.

  От такого зрелища черепашкам становилось жутковато. Их удивило то, что Эйприл вдруг подняла руки кверху, подобно всем этим людям. Ее губы задвигались.

–   Неужели она читает вместе с ними эту молитву? – испуганно поинтересовался Донателло, глядя на нее в упор.

–   Я думаю, что она просто притворяется, – высказался Рафаэль, – понимаешь, она подыгрывает им, ведь теперь она их Королева.

–   А мы чего здесь стоим? – начинал беситься Леонардо.

–   Ты что, тоже хочешь читать молитву, – подшутил над ним Микеланджело.

–   Пошел к черту, – сгрубил тот.

–   Не посылай, – сказал ему Микеланджело, – если мы сейчас у дьявольской силы, то чего тогда можно ожидать от черта?

–   Тоже мне разговор о чем завели, – одернул их Донателло.

–   Эйприл нужно спасать отсюда, – произнес Рафаэль, посмотрев при этом на Стефена Уэбера. – Эти люди не так безобидны, как кажутся с виду.

–   Так-так, – согласился Микеланджело, – как бы они ее еще куда не втянули.

  В следующее мгновение молитва закончилась, и все отчетливо услышали смех прежнего Короля. Его издавала Эйприл, черепашки с ужасом осознавали это.

  Но еще более ужасное произошло чуть позже. Лицо Эйприл становилось безобразным и уродливым, так что без отвращения на нее смотреть было невозможно.

  В какой-то момент оно было похоже на лицо прежнего Короля, потом оно менялось снова.

–   Наш Король! Наш Король! – шипели со всех сторон люди Каменного города.

  Черепашки видели эти удивительные превращения, которые происходили с лицом Эйприл и теперь уже настойчиво говорили Стефену Уэберу:

–   Пора читать заклинание! Мы же не можем допустить, чтобы она полностью превратилась в прежнего Короля душой и телом.

–   Это монстр, который пожирает все, ничего не оставляя после себя, – зло произнес Микеланджело.

  Стефен Уэбер, наконец, решился.

–   Эйприл! – позвал он ее.

  Хотя в зале было не так шумно, она не услышала. Тогда он позвал еще раз.

–   Эйприл! Мы спасем тебя!

  Смех Короля снова пролетел над залом.

–   «Силы добра, живущие вечно, восстаньте», – начал медленно читать заклинание Стефен Уэбер.

  Толпа сразу же замолчала, а толстяк заволновался у трона.

–    «...чтобы с силами зла вновь сразиться!..»

  Страшный, леденящий кровь вой невидимого чудовища грянул громом.

–   Как в фильмах ужасов, – заметил Рафаэль, схватившись за стоящего рядом Микеланджело.

  Тот от неожиданности чуть не подскочил на месте.

–   Тьфу ты, – бросил он, – так можно и до смерти напугать.

–   «Пусть Каменный город исчезнет, если вы наш голос узнали», – закончил Стефен Уэбер.

  Но ничего больше не произошло. Черепашки переглянулись.

–   Да не узнали, – поправил Микеланджело, – я же говорил, что силы добра должны наш голос услышать.

–   Хорошо-хорошо, – успокоил его ученый.

  Но ему не пришлось так скоро повторить с изменениями последнюю фразу, так как целый отряд воинов бросился к ним на расправу.

  Черепашкам, соскучившимся по рукопашным боям, было в удовольствие сражаться с крепкими воинами. Их удары были точны и сильны, поэтому вскоре большая половина вражеского отряда уже была разбросана в разные стороны.

–   Банзай! – кричали черепашки.

–   Смелее! – подбадривал их Стефен Уэбер.

  Из разных концов просторного зала раздавались слабые стоны и причитания, но черепашки-ниндзя не давали очнуться поверженным воинам, так как знали, что, как только они очнутся, сразу же возжелают мести.

–   Это не по правилам, – упрекнул Донателло Леонардо, когда заметил, как тот бьет ногой лежащего на полу воина.

–   Да плевать мне на правила! – злобно ответил он. – А они с нами обходятся по правилам?

  Когда появились в руках воинов мечи, черепашки слегка занервничали, ведь у них не было с собой оружия. Вскоре, разобравшись с несколькими воинами, они получили их мечи. Появилась первая кровь.

  Жители Каменного города теперь были крайне агрессивно настроены к пришельцам. Они помогали своим воинам, забрасывая черепашек всем, что ни попало им под руку.

  Один камень ударил Донателло прямо в голову и он сжал зубы от боли, а из раны стала сочиться кровь – край камня оказался заостренным.

–   Им нужны наши жизни, – закричал Микеланджело. – Они нас живыми отсюда не выпустят и не успокоятся, пока не увидят нас мертвыми.

  Стефен Уэбер еще раз посмотрел на обезображенное лицо Эйприл.

  Толстяк тем временем закричал воинам:

–   Захватите одного из них. Я уверен, что они невинны и их кровь нам пригодится.

–   Ка-ак? – глаза Мэйсена Стирлинга стали круглыми от удивления.

  Он подбежал к толстяку с кулаками.

–   Ты обманул меня!

–   Я честно делаю свое дело, вот и все. Эра жестокости и насилия начнется. Король вернулся к нам, – спокойно заявил он Мэйсену Стирлингу. – Еще немного, – он кивнул на Эйприл, – и она полностью превратится в прежнего Короля.

–   Но заветный час давно прошел. Часы пробили полночь уже давно.

–   Полночь просто обозначает начало нового столетия. Столетия, в котором верховным правителем является сила Каинова Ножа. Но Король не хотел упустить и минуты из этого столетия. Так что его сила до сих пор заключена в нем и ждет не дождется раскрепощения. И сейчас нож в надежных руках. Вот только дело стало за невинной жертвой.

  Мэйсен Стирлинг чуть было снова не ударил толстяка кулаком по голове, но, заметив, что тот подозвал к себе воинов, не стал этого делать.

–   Лживая свинья, – процедил он сквозь зубы.

–   Пришло время моего народа... Надо нам выходить на землю... А сейчас будем молиться Властителю Тьмы, чтобы он помог нам... Мы должны освободить силу Ножа Каина!

  Как ни старались воины захватить кого-нибудь из черепашек в плен, им этого сделать никак не удавалось, так как ниндзя были очень находчивыми и к тому же неуязвимыми, когда держались один одного.

  Не дожидаясь каких-то дальнейших событий, Стефен Уэбер все же произнес остаток фразы из заклинания, который, по мнению Микеланджело, нуждался в изменениях.

–   «Пусть Каменный город исчезнет, если вы наш голос услышали».

  Зал мгновенно наполнился зловещим рычаньем. Эйприл всю перекосило, ее стало трясти. Злой дух, очевидно, не намерен был покидать ее тело. На девушку без жалости невозможно было смотреть. Ее изворачивало всю, тело ее извивалось, лицо кривилось и морщилось, но, не смотря на все это, она держалась на ногах.

  Из ее головы, наконец, вышло едва видимое облачко, которое быстро поплыло над залом и вскоре вовсе исчезло из вида.

  Измученная, бледная и уставшая Эйприл рухнула на пол. К ней сразу же поспешил Стефен Уэбер.

  Раскаты грома пронеслись где-то совсем рядом. Они становились все сильнее и значительнее. Земля затряслась.

  Почувствовав что-то неладное, толстяк быстренько исчез куда-то, словно его в зале никогда не было, прихватив с собой свой чемоданчик и поднос со священным камнем на нем.

  Люди бросились к выходу с криками и визгом, точно приближался конец Света.

  Черепашки ликовали, так как воины разбежались в разные стороны, оставляя на полу своих раненых и убитых товарищей.

–   Пора выбираться отсюда, – сказал Микеланджело.

–   Заклинание подействовало: силы зла оставили Эйприл в покое, а Каменному городу пришел конец, – радостно подытожил Рафаэль.

  Но радоваться было рано, так как долгая дорога из Каменного города еще ожидала их впереди.

  Взяв на руки Эйприл, которая пребывала в бессознательном состоянии, Донателло стал оглядываться, куда бы двинуться дальше.

–   Сюда! – крикнул Рафаэль, махнув рукой.

  Они шли по коридору, пока не наткнулись .на каменную стену. Туннель, ответвлявшийся от главного прохода, также вел к тупику.

–   Что за дьявольщина! – вырвалось у Микеланджело. – Не везет так не везет!

  Они увидели ступеньки, ведущие вниз, и сразу же спустились по ним и на этот раз пошли по другому проходу.

  От неожиданного толчка Донателло чуть не выронил Эйприл, но его поддержал Леонардо, который шел следом. Толчки, которые исходили из-под земли, участились.

  На одном участке пути Микеланджело заметил какую-то липкую, вязкую массу под ногами. К тому же она была еще и горячей, от нее исходил пар.

–   Ух, не нравится мне все это! – произнес с каким-то страшным предчувствием Микеланджело.

–   Мне тоже не нравится, – подхватил Рафаэль, на ногах которого ровным слоем застыло что-то непонятное.

  От постоянных толчков на них стали сыпаться камни.

–   Если мы не будем двигаться быстрее, мы рискуем быть заживо погребенными в этом Каменном городе, – сказал Леонардо.

  В каменном здании они заметили отверстие.

–   Возможно, – предложил Микеланджело, показывая на дыру рукой, – она появилась здесь в результате землетрясения. Дыра достаточных размеров, чтобы сквозь нее можно было пролезть.

–   А если там снова тупик? – спросил Донателло.

–   Хорошо, я пролезу сквозь нее и посмотрю, что там дальше, – сказал Микеланджело.

–   Нет уж! – запротестовал Леонардо. – Пойдем все вместе, чего мы будет здесь дожидаться.

  И они по одному стали протискиваться в дыру. Правда, Эйприл черепашкам пришлось толкать в нее снаружи и тянуть изнутри.

–   Эй! – подал голос Микеланджело. – Есть хорошие новости! Впереди я вижу свет.

  Микеланджело вел всех за собой, бегом пробираясь по коридору в непроглядной темноте. Эта дорога просто обязана была куда-нибудь их да вывести. Микеланджело горячо надеялся, что она не закончится для них тупиком.

  Затем Микеланджело почувствовал на лице совсем легкое дуновение чистого воздуха и тут же громко закричал:

–   Я вижу впереди выход!

  Микеланджело подозревал, что Каменный город построен в соответствии с какой-то определенной схемой. На ходу он соображал, как соединены между собой коридоры и лестничные пролеты.

  Несколькими часами позже черепашки с ног до головы были покрыты пылью и потом. Но грязь и липкий пот были забыты в одно мгновенье, когда впереди они заметили свет.

  Микеланджело, щурясь от дневного света, от которого он отвык, находясь там, под землей, встал на цыпочки, потянулся до кромки отверстия в земле и, подтянувшись на руках, выбрался на поверхность.

–   Фу, наконец, добрались до земли, – выдохнул он.

  Потом он наклонился и помог также вылезти на землю всем, кто шел за ним.

  Черепашки обернулись вокруг, чтобы насладиться прекрасным и фантастическим земным видом. Восход окрасил небо на востоке в розовые тона.

  Страшной силы толчок сотряс землю.

–   Землетрясение, – догадался Леонардо. – Они все погибнут.

  Под землей все крушилось. До слуха черепашек долетали ужасные звуки подающих камней, скрежет металла, крики и мольбы о спасении.

  Оказавшись наверху, Эйприл стала приходить в себя. Открыв глаза, она едва слышно прошептала:

–   Где я? Что со мной?

  Донателло заботливо усадил ее рядом с собой, поправляя пышные волосы девушки:

–   Мы вместе, – с улыбкой сказал он, – не тревожься, а остальное потом.

  Черепашки отчетливо расслышали чьи-то очень знакомые голоса, которые были совсем рядом, правда, странно, они доносились откуда-то снизу.

  Словно поняв, в чем дело, Рафаэль глянул на отверстие, из которого они сами недавно выбрались и замер – на него в упор смотрел Мэйсен Стирлинг.

–   Ты чего застрял? – послышался снизу голос Мэри Дэнтон.

–   Похоже, и этой парочке удалось спастись, – спокойно произнес Леонардо, не поворачивая головы в их сторону.

  Мэйсен Стирлинг еще какое-то время смотрел на Рафаэля, точно спрашивал у него, можно ли ему подниматься дальше.

–   Смотрите, кто к нам пожаловал, – шутя, произнес Рафаэль, указывая на Мэйсена Стирлинга.

  Черепашки, Стефен Уэбер и Эйприл повернули головы в указанном направлении.

–   Не может быть! – воскликнул Микеланджело. – Глазам своим не верю!

–   Ну, что вы там застряли!? – поинтересовался Леонардо, повысив голос.

  Через минуту Мэйсен Стирлинг и Мэри Дэнтон были наверху. Первое, что пришло им в голову, было попросить у своих недавних врагов пощады. Ведь своими действиями они заслужили не один год лишения свободы.

–   Мы бы хотели, – начал, запинаясь, Мэйсен Стирлинг, – просить вас об одном одолжении...

–   Вы смеете у нас просить? – подскочил на месте от возмущения Леонардо.

–   О чем, о чем? Что-то я не расслышал? – с издевкой переспросил Микеланджело.

  Такой реакции Мэйсен Стирлинг, конечно, не ожидал, а потому ему пришлось как-то по-другому формулировать свою мысль.

–   Ну... я бы, то есть, мы... могли бы с вами...

–   Мы с вами?! – не удержался Рафаэль. – Мы с вами! Какая наглость! Так я правильно понял: мы с вами?

  Черепашки не давали Мэйсену Стирлингу договорить. Каждая фраза их раздражала, поэтому поговорить с ними решила Мэри Дэнтон.

–   Видите ли, – начала она.

–   Что мы должны, по-вашему, видеть? – цепляясь за слова, вставил Донателло.

–   Мы можем договориться, – без смущения произнесла женщина.

–   О чем это? – недоумевал Стефен Уэбер. – В отличие от вас, мы честны и порядочны, а потому никаких общих дел у нас быть не может.

–   Но вы даже не дали мне сказать, а любой, как вы говорите, нечестный и непорядочный, я бы сказала проще, преступник, имеет право на последнее слово, – с упреком высказалась Мэри Дэнтон.

–   Учтите, что мы не в зале суда, – предупредил Донателло.

–   Тем лучше, – отозвалась женщина, надеюсь, до суда дел не дойдет.

–   Напрасно вы так думаете, – с ухмылкой заметил Микеланджело. – Уж кто-кто, а я вас туда доставлю, можете не сомневаться.

  Мэри Дэнтон растерянно оглядела присутствующих.

–   Я заплачу, сколько скажете, столько и дам, ничего не пожалею, только отпустите с миром, взмолилась она.

–   Ай, как жалко, – скривился Микеланджело, – ой, сейчас слезу пущу.

–   Шутки здесь неуместны, – вступился Мэйсен Стирлинг. – Мы бы хотели распутать этот клубок сами, без чьего бы то ни было вмешательства.

–   Вы играли не по правилам с самого начала, – произнес Стефен Уэбер, – поэтому никаких сделок с вами мы заключать не будем.

  Немного успокоившись, Микеланджело сменил тон:

–   А сколько дадите денег, если не секрет?

–   Сколько захотите, – пожала плечами Мэри Дэнтон.

–   О! Да откуда же у вас возьмется их столько! – воскликнул Микеланджело, сдерживая смех.

–   А что, если запросить у вас, Мэри Дэнтон, ваш корабль, было бы неплохо? – подыгрывал Микеланджело Рафаэль.

  Черепашки засмеялись.

–   А что! «Хищник» отныне будет принадлежать нам, – победным голосом заявил Леонардо.

–   Только не это! – не удержалась женщина. – Я все же капитан!

–   А мы выберем своего капитана, – возразил ей Микеланджело. – Вон Леонардо отлично справляется с управлением, так что на этот счет вы не беспокойтесь.

  Вдруг на горизонте показалась маленькая черная точка, которая стремительно стала увеличиваться в размерах, и вскоре уже можно было распознать в ней легковую машину, которая мчалась по пыльной дороге прямо к ним.

–   Кого это еще принесло? – недовольно бросила Мэри Дэнтон.

  Машина остановилась. Открылась дверца – и из нее вышел Али.

–   Мы вас ищем повсюду, – засуетился он, – а вы здесь, оказывается. Как вы тут очутились?

–   Из-под земли вылезли, точно покойники с того света, – пошутил Микеланджело.

–   А если честно?

  Стефен Уэбер подвел Али к отверстию в земле.

–   Вот так мы здесь и оказались.

  Али осмотрел отверстие, затем крикнул. Слабое эхо понеслось по туннелю, но сразу же растворилось.

–   Там Каменный город? – спросил он.

–   Не уверен, что от него что-либо осталось, – заметил ученый. – Каменный город действительно существовал, но случилось страшное землетрясение и, боюсь, он полностью разрушен.

–   Вы сожалеете о случившемся? – поинтересовался Али.

  Стефен Уэбер задумался.

–   Понимаете, – стал объяснять он после минутной паузы, – Каменный город населяли самые настоящие религиозные фанатики, но, исходя из чисто человеческих соображений, мне их жаль, они же люди.

–   Люди, – вздохнул Али, а затем добавил: – Ну, что, поедем в Стамбул?

Глава 18. Суд

  Часы на высокой башне судебной палаты в Стамбуле били полдень.

  Это были замечательные часы: они не только отбивали каждый час, как всякие другие башенные часы, но еще каждые четверть часа играли прелестные вальсы и польки, развлекая прохожих.

  В этот день вся площадь и прилегающие к ней улицы до такой степени были переполнены людьми, что всякое движение по ним прекратилось; но пригородные автобусы продолжали подвозить все новых и новых любопытствующих граждан, которые заполнили не только зал суда, но и все здание и даже небольшой двор его.

  Как можно уже догадаться, все эти люди пришли послушать интереснейший процесс над Мэйсеном Стирлингом и его сообщницей Мэри Дэнтон, жителями Америки.

  Представителям прессы было заявлено, чтобы каждый час заседания находил свое освещение на страницах газет и в телевизионных новостях. Поэтому людей с микрофонами в руках и фотокамерами было здесь предостаточно.

  Мэри Дэнтон все еще не могла поверить тому, что она оказалась в наручниках и вскоре предстанет перед судом. Она уже больше не посылала упреки и обвинения в адрес Мэйсена Стирлинга, так как не только думать о нем, но и видеть его не могла. Благо, что до того, как их привезли в здание суда, они находились в разных камерах.

  Всю ночь перед судом Мэйсен Стирлинг провел в раздумьях. Он нисколько не сожалел о случившемся, напротив, он теперь находился в приподнятом состоянии духа, ведь у него появился реальный шанс стать известным на весь мир. А какая это будет слава: та, что приходит вследствие какого-либо открытия, или же скандальная, ему уже было все равно.

  В то же время черепашкам-ниндзя, как участникам всех событий, пришлось тоже продумать, что они будут говорить по поводу этого дела.

  Стефен Уэбер за ночь заготовил себе несколько тезисов и записал их в блокнот, чтобы в случае необходимости воспользоваться ими в своем выступлении.

  Что же касается Эйприл, здесь все было значительно труднее. Во-первых, она не помнила многих событий, связанных с ней, а также не контролировала своих действий, находясь сначала под воздействием травяного напитка, а затем во власти злого духа, вселившегося в нее, а, следовательно, не могла отвечать за совершенное ею. Хотя, если разобраться, она не сделала ничего такого, в чем ее можно было бы обвинить.

  Ее несколько раз консультировал врач, так как она была не уверена, кем же она является в настоящий момент, и нет ли каких-либо факторов, влияющих на нее. По этому поводу была проведена медицинская экспертиза и результаты ее оказались неутешительными относительно ее психологического состояния.

–   Бедная девушка, – в одной из бесед с черепашками-ниндзя, которая проходила накануне судебного разбирательства, произнес Стефен Уэбер.

–   Да-а, – протянул Микеланджело. – Ей, как никому из нас, пришлось так много пережить.

–   О таком ни в одной книге не прочтешь, – подхватил Леонардо, – человеческий ум не способен, мне кажется, додуматься до такого.

–   Вот только не надо о книгах, – сразу же перевел разговор на другую тему Микеланджело, – в книгах есть все, что только душе угодно. Если бы ты читал их, хотя бы в том объеме, в котором это делаю я, ты бы поменял свое мнение. Мне порой кажется, что некоторые мысли, которые закладывают в свои произведения авторы, со временем материализуются... Где-то, что-то подобное на нашу историю, я уже читал и слышал...

  Микеланджело задумался.

–   Это тебе все во сне приснилось, – подшутил над ним Леонардо.

–   В каком сне? – с возмущением переспросил тот. – Я вообще сны редко вижу, зато книг много читаю.

–   Нельзя же читать все подряд, – заметил Стефен Уэбер, – чтение должно быть выборочным и целенаправленным.

–   А он увлекается книгами авторов с больным воображением, – произнес с подколкой Леонардо. Оттого и его воображение того...

–   Что это значит, того? – не удержался Микеланджело. – Ты забыл, что благодаря тому самому воображению я помог расшифровать текст заклинания?

  Стефен Уэбер поспешил отвлечь черепашек, видя, как между ними назревает ссора.

–   У Микеланджело действительно с воображением все в полном порядке, – сказал он, – он даже заслуживает того, чтобы его похвалили, ведь все мы, по сути дела, обязаны ему.

  Леонардо опустил голову, стыдясь своих прежних нападок на Микеланджело.

–   А теперь поговорим о главном, – этим замечанием Стефен Уэбер обратил на себя внимание черепашек-ниндзя. Они направили на него вопросительные взгляды. Тот сразу же продолжил: – О том, что вы будете говорить на суде. Я сожалею, но должен сделать вам существенное замечание вы постоянно задеваете друг друга, и, случается, не всегда одинаково передаете одни и те же события.

–   Что же в этом удивительного?! – недоумевая, воскликнул Леонардо. – Мы же все разные, вот и мнения у нас тоже разные.

–   Мнения остаются мнениями, – выговорил ученый, – они и должны быть у каждого свои. Но я о другом... О фактах. В вашем изложении все вы должны будете говорить их одинаково, иначе судья подумает, что вы ему голову морочите... Забудьте на время о своих амбициях, а подумайте лучше о том, что мы должны быть теперь едины. От наших показаний многое будет зависеть, это, надеюсь, вам ясно?

  Черепашки следили за ходом мыслей Стефена Уэбера. Многое, что он сказал им сейчас, было правдой, ведь каждый из них, зачастую, просто выпендривался друг перед другом, тем самым якобы проявляя свою индивидуальность. Поэтому их разговоры иногда заканчивались ссорами, если, конечно, не находился кто-нибудь, кто был бы способен уступить.

  Другое дело, когда речь шла не о каких-либо сражениях словесных, а о самых настоящих. Тогда черепашки-ниндзя думали не только о себе, но и о своих друзьях, поддерживая один одного в трудную минуту.

  За несколько мгновений до открытия заседания старший секретарь суда с озабоченным видом взошел на возвышение, предназначенное для судей, чтобы убедиться, все ли в порядке, и по обыкновению стал распекать своего помощника за недосмотр.

  В тот момент, когда часы на здании суда пробили час, двери в зале заседания раскрылись, и помещение, предоставленное для публики, было взято приступом в ту же минуту, ведь процесс обещал быть интересным.

  Почти одновременно с этим судья занял председательское кресло.

  После обычных формальностей было сообщено о стоящем на сегодняшний день деле:

–   Дело о мировом перевороте и о захвате власти. Жители земной цивилизации против Мэйсена Стирлинга и его сообщницы Мэри Дэнтон.

  Двое обвиняемых тотчас же вошли и заняли свои места на скамье подсудимых; с ними вошел и их адвокат.

–   Итак, – начал председатель, – признаете ли вы, Мэйсен Стирлинг и Мэри Дэнтон, себя виновными или нет?

–   Нет, судья! – отозвались разом двое обвиняемых.

–   Так-так, ну, а теперь, – продолжил председатель, обращаясь к адвокату обвинителей, – не будете ли вы добры изложить обстоятельства вашего дела?