Текст книги "Контр Культ УРа №1"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

НИЧТО И КОНЕЦ
4-й лабораторский фест
28-29.10.89

С.Г.

Да, вот какие дела бывают на свете!

Г.-Х.Андерсен «Принцесса на горошине»

Горло у меня в те дни болело где-то слева, что навевало пугающие мысли о нагрузке на сердце. Где ты, пионерское детство? Сейчас в футбол уже так запросто не поиграешь – одышка, испарина. Бренность начинаешь видеть всюду – куда ни плюнь. Свет свободы – ложный свет. Все надоело.

Почему-то именно такой поток сознания вызвали попытки реконструировать в памяти злостно не осевший в ней четвертый лабораторский фестиваль. И не тянет о нем писать, хотя Агеев подходил, говорил: напиши чего-нибудь, старик, кто еще напишет? Летний Ленинград вызывал более четкие, яркие чувства: раздражение, бешенство от чудовищно громкого, бессмысленного звука, ощущение лопнувшего пузыря – может, и не мыльного, но, по крайней мере, бычьего. А здесь – пустота. Злости – никакой, только равнодушие, усталость душевная. Прекрасно, правда, помню, как бегал на улицу через служебный вход – проносить канистру с пивом, припрятанную пугливыми друзьями у соседнего с Горбушкой темного здания на верхней ступеньке. Считалось, что на контроле ни у кого не поднимется рука остановить меня. Короче, снарядили, чуть ли ни план нарисовали – где там, в осенней темноте, канистра стоит. На выходе – как бы контроль, парни нервные: "Куда?!" "Пойду, – говорю, – поссу". Абсурд – ведь в Горбушке толчки! Но фраза – привычная, чуть ли ни священная для урлы. Братство испражнений. "Пойдем, поссым за фургон". Так и отпустили – никаких контрамарок – парень отливать пошел.

И пошел – во тьму, налево, раздвигая ветви. Темное соседнее здание – что за бред, откуда здесь канистра с пивом?! Вокруг – драки, крики пьяные, стрем – криминальное местечко!

Подошел поближе – и впрямь канистра! А может, это и бидон был – не помню уже. Действительно, на верхней ступеньке, в темноте, у стены. ПИВО. Шутка ли… Взял за ручку, поднял, внутри – тяжелый, многообещающий плеск. ПИВО. ПИВО.

Вдруг – это уже чума какая-то – мусор из кустов. "Молодой человек, что вы здесь делаете?"

Ну, не дичь ли? Ситуация: там, сзади, во тьме огни горят, тепло, шумно, скучно, вроде бы там надо с друзьями пиво пить – да пронести еще через контроль сначала – те еще драконовы порядочки, а тут – мент из кустов. А что я здесь действительно, собственно, делаю? За пивом пришел?

Я: Да вот, смешно, конечно, сказать, но тут для меня друзья оставили, ха-ха, пиво… в условном месте… Ну и вот, забирать его пришел. Может, это и неправдоподобно звучит, но как-то так все сложилось. По-моему, у меня совершенно неподозрительный вид. Да! Я – журналист. Я аккредитован на этот фестиваль от журнала «Юность» /вру, уволился уже/. Кси… Удостоверение, правда, почему-то не захватил, но там, внутри, в здании у меня паспорт лежит. Я могу вынести его сюда. Или можем вместе сходить посмотреть на него, я покажу. Совершенно ничего преступного со мной не связано. Я – журналист. Журналист.

МЕНТ: Журналист?

Я: Журналист, да, журналист. Рок-критик. Мероприятия такого типа проводятся когда, хожу на них. Работник пера, что называется, ха-ха-ха.

МЕНТ: Так. Ну а что вы, журналист, собираетесь написать об этом обо всем? Что творится? С ножами бегают!

Я: Ну, конечно, негативное достаточно отношение. Действительно, иногда еще ничего бывает, но тут это совсем уже я не знаю.

МЕНТ: Ну, смотрите, я еще почитаю… что вы обо всем об этом написали!

Это он уже с юмором таким победоносным сказал. Дескать, экий я бравый. Журналиста напугал. О пиве, небось, и забыл уже. Полез обратно в кусты.

Так я и вернулся в Горбушку с пивом. Радостный, ошалевший слегка. На автопилоте контроль прошел. А там уже ждут, волнуются – Коблов, Жук /это тусовщик такой зеленоградский/, еще кто-то, не помню, кто, и все сразу под лестницу – пиво пить. Холодное пиво – с улицы, горло болит, но очень яркой и смелой личностью основания считать себя есть: горло болит, а ты – холодное пиво пить. Герой! Генерал Карбышев.

… А когда косые мы в зал вошли, там уже распадались ЗВУКИ МУ – Последний Прощальный Концерт, мол. На Липницкого больно смотреть – старается очень, чуть ни плачет: бился, бился, жизнь клал, во все дыры лез, и вот… А вокруг все джемуют, радуются, отвяз такой: Фагот, Жуков тащится, аж Троицкий с гитарой – словно инженер, который дверь несет. Петя извивается, метает коленца, но видно, что ему нехорошо, что спектакль все это.

И действительно спектакль – потом они еще поехали на огромные посмертные гастроли в Сибирь. И там, в Новосибирске, подошел к Липницкому Дэн – басист ПИЩЕВЫХ ОТХОДОВ, положил руку на плечо и сказал – ласково так:

– Сашок насрал в мешок.

Как гвоздь в гроб вбил.

САМЫЕ ДЛИННЫЕ НОЧИ
ИЛИ
SYROCK IN TO THE BEER
23-24.12.89

Александр Кушнир-Пигарев

Обстоятельства, в которые ставит людей судьба, они часто принимают не только с покорностью, но и охотно. Они похожи на трамваи, вполне довольные тем, что бегут по своим рельсам, и презирающие веселый маленький автомобиль, который шныряет туда-сюда.

С.Моэм

Мы все писали понемногу когда-нибудь о чем-нибудь, поэтому не будем зря марать бумагу на тему того, что значит для читателя сам факт проведения фестиваля «Сырок». Как любит говаривать в кругу друзей и подруг крупный идеолог и теоретик контркультуры Сергей «Васильевич» Гурьев, «возьмем быка за рога». Перефразируя этот гениальный афоризм, с поправкой на суровый украинский климат получим: "Не будiм тянуть кота за яйцi. Поехали, ребята!

Сразу хотим разочаровать тех, кто рассчитывает увидеть ниже некое цельное полотно. Фестиваль таковым не был, а за ним и мы.

Итак, очередной грандиозный СЫРОК-ТУ опять проводила Наталия Комарова /она же «Мама», она же «Комета», она же «Акула», она же дочь Максима Максимовича Исаева/. На сей раз ее штаб был усилен видным украинским приколистом-пацифистом Николаем Ежовым /не путать с промежностью Ягоды и Берии/. Для столичной публики он был тихой темной лошадкой – в отличие от бешеной коняги – Наталии. Судите сами: согласно легендам, еще будучи студенткой филфака универа, Комета могла запросто въежать на мотоцикле в аудиторию и, сняв с головки мотоциклетный шлем, тонким девичьим голоском извиниться перед профессором за опоздание.

С годами Наталия извиняться стала меньше, а нрав ее стал еще круче. Работая исключительно на энергии оранжевой чакры /свадхистана – половой энергетический центр/, она вышибала двери райкомов и обкомов, зажигая зеленый свет Черноголовкам, Подольскам и Сыркам. Как говаривал Лукич, "это – молодые штурманы будущей бури". Бури тоже были. Летом 1989 года партаппарат Подольска свинтил очередной «Сырок». Была брошена историческая фраза: "После рок-фестиваля в 1987 году шприцы вывозили грузовиками". Против бульдозера с разорванной тельняшкой не попрешь, и «Мама», как дочь настоящего разведчика, затаилась на время.

…Правдами и неправдами прорвалась она во всесоюзный эфир и публично обосрала подольских лидеров так, как это умеют только бабы…

Зато теперь на официально разрешенный СЫР-НАМБО-ТУ сам «Взгляд» отслюнявил 38 кусков, с перспективой проведения НАМБО-ФСРИ в Сиэтле, в Играх Доброй Воли.

…После предварительного прослушивания фонограмм под дикие крики: "Не больше одной команды из города!!!", к 23 декабря в гостиницу «Орленок» все-таки добралось добрых два десятка команд. Как всегда у нас бывает, неизвестно куда подевались обещанные НХА, ПОПОЛЗНОВЕНИЕ, ИДЕЯ ФИКС, 3-7-ТУЗ, ПОСТОЯНСТВО ПАМЯТИ. Исчезнувших без долгого сожаления заменили попавшимися под руку лабухами.

Непосредственно перед началом концертов Комета устроила некое подобие пресс-конференции, где, стоя на коленях, вымаливала у господ-рокеров обещания не блевать в нумерах. Свинские штучки уже «спалили» "Измайлово" и остался, мол, у андеграунда последний оплот – "Орленок".

Ну, скажу вам, ни хрена ж себе андеграунд! Жаль, что Егор этого не слышал – послушать, что бы он сказал… Итак: плакаты /с наполовину неверным составом/ – три рубля, билеты – четыре, коктейли в баре – ПЯТЬ рублей! Добро, мол, пожаловать! Берите с собой чумадан денег – мы вам очень рады!

Далее. В холле – штатовские игральные автоматы, «Берёзка», отечественные бляди, фарца, загранпаспорта с большими животами и голодными взглядами. В зале – роскошный автографовский аппарат, в кабаке – икра. Жрите наздоровье! Фирменное блюдо: "Андеграунд по-столичному"!

Аккредитация – отдельная песня. Сцена: у ног Минервы-Наталии милая девушка униженно просит аккредитовать ее от все-таки как бы андеграундного журнала «РИО» /а сколько вокруг официозу в карточках…/.

– Девушка, а зачем вам аккредитация? Вон же сколько билетов продают!

– У меня не хватает денег…

– В гостинице полно иностранцев. Пройдите по этажам – уверяю вас, проблем не будет.

– Я как-то не привыкла… Зарабатывать… Таким образом…

– Вы что, фригидны?

Утешал душу лишь совершенно стрёмный задник сцены, выполненный в соцгогеновском стиле и совмещающий в себе политику, экзотику, эротику, право на труд и еще черт знает что, вместе взятое. Больше всего на полотне запомнился фрагмент с голой бабой, движущейся как бы по Сахаре у кого-то под мышкой. Вывозил ее приколист-осветитель, в минуты отчаянной скуки оттягивавшийся нехитрым приемом, направляя луч в то место, где уже кончаются ляжки, но еще не начинается пуп. Нокаут!

Но на этом экзотика не закончилась. На сцену в цивильных костюмах выполз духовой квартет музучилиша имени сестёр Гнесиных, сбацавший нечто классически-народное /Где-то мрачно пошутили, что это – лучшее выступление предстоящего фестиваля/.

Может, режиссерская находка с появлением квартета и несла в себе похвальные идеи приобщения к вечному и прекрасному, но почему-то вспомнилось: "Вот я вчера на шкафу-с…"

Дебют рок-групп также выдался деревянный – московский ПАПА БО. Тоска, зеваю. Кабак в глухой южной провинции: рок-н-ролл "Сивый мерин", "Рок вокруг трибуны" и бухие девочки, задирающие юные ноги в проходах. Разбираю текст: "…в небе пустом летит Комета с рыжим хвостом…" Все понятно – взятки и протекционизм. Пока «Мама» взмывает уверенно вверх, «Папа» с той же скоростью летит вниз.

Затем по старой традиции Питер в очередной раз вставил со звоном "по самые помидоры" Москву. В конце концов, это не футбол. Пройдя огонь и воду домашних фестивалей, тандем ПЕТЛЯ-БРИЛИАНТЫ всухую скосил Воха и ШТРАУССа.

Сверхакустический Box /экс-свердловский оппозишн/, впервые игравший в электричестве как НОВЫЙ ВАВИЛОН, несмотря на то, что попал сюда в качестве хозяина барабанов, сыграл наименее неправдоподобно. ШТРАУСС катил в зал какую-то ультрахитрую волну, не доходившую даже до первых рядов. Зато ПЕТЛЯ мощным гитарным драйвом поступательно затягивала зал внутрь себя. Команда, прямо скажем, нового музыкального мышления. Возможно, они где-то играют чужое, но с большим вкусом отобранное. Надо учиться привыкать и к такому.

БРИЛЛИАНТЫ – тихий пляж. Когда долго гремит, начинает давить, а тут – спокойный оттяг, ну что-то типа: "Кочумай, подруга, всё ништяк, Отдавайся мне за четвертак". Интимно-митьковская шутка. Тираж – один экземпляр. Прайслесс.

По-видимому, во имя окончательной дискредитации идей "тяжелого харда" из Свердловска подрулил КРАСНЫЙ ХАЧ. Дубовый забой, навязшие на зубах темы: кровь, красный Афган, перестройка. Мне бы их заботы! В общем, пока Бутусград /или Шахринбург/ временно сидит в жопе, в топе его место уверенно занял Пенисберг. Помните: "Господа! Бежим! Красные в городе! Хрен с ней, с янтарной комнатой!"

Хотя 003 /два нула тры/ сыграла просто крепенький рок – дай Бог так каждому. Но по-настоящему покатило выступление ихнего КОТа, почему-то переименованного в «центрального» /ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ОХРАНЫ ТЕПЛА – ред./. Чтобы долго себя не мучать, буду очень краток: звезда фестиваля номер один, все мыслимые и немыслимые призы. Стиль – припанкованный рэггей с матерком, зачем-то разбавленный ва-банковским Скляром в качестве ышо одного гитариста. Почему-то представляешь себя Бобом Марли во время турпоездки по зарубежным полям и лугам Ямайки. Там, небось, все цветет, солнце светит, цитрусовые, дети пляшут, бабы пашут, ни хрена никому не надо, все и так есть… Понимаете – ВСЁ! Музыка так называемых "сюррокиндастриал ассоциаций"… Блюз старого кобеля… Мастурбация памяти…

Олди

КОМИТЕТ ОХРАНЫ ТЕПЛА

Третьим детерминантом «Сырка» стало наличие разношерстных по своим разновидностям ВИА, играющих панк, пост-панк и жлоб-панк.

К последнему стилю явно относился выползший "с грядки на сцену" КРАСНЫЙ ОГУРЕЦ /Воронеж/. КР.ОГ. – символ времен культа фаллоса. Сразу вспоминается детский прикол:

– Девочка, конфетку хочешь кину?

– Хочу. А какую?

– "Красный богатырь". Га-га-га!

Но вернемся к теме. Как я понимаю, слово «огурец» свидетельствует о значительных размерах вышеозначенного предмета и его пупырчатости. Мечта юных дев! Так вот, КРАСНЫЙ ФАЛЛОС, простите, КРАСНЫЙ ОГУРЕЦ /в прошлом – провинциальный журналист Альберт Попов – ред./ подыгрывая себе на 300-рублевых электробарабанчиках, перепрыгивал с нанайского рэггея в реалистический кантри и гнал впереди себя эротическую тему типа:

 
Беззубый зубр хотел козу,
Что вымя тешила в тазу,
И вновь услышал от козы отказ,
Казалось, в миллионный раз!
 

НАПОЛЕОН БОНАПАРТ /Липецк/ – дети тех, кто «выступал на белые отряды». Прорвались на «Сыр» за наш и свой счет. Какой-то мэ от них затащился настолько, что порезал вены. Член по уши надо было! Не всех война убила!

ДЕТИ ОБРУБА /Томск/ —отруба? – облома? – все это уже где-то было /совковый ПУТТИ, отсидевший 2 года в дурке/. "Голосуй рукою, а не писькой" – единственный суперхит. /На самом деле, куда круче была вещь с припевом "А бабушка Фанни была, конечно, права", только не все врубились, что это про Каплан – прим. машинистки/. Вокалист – пижама дурдома, каска вместо головы, на шее – сырая курица, куски которой были отданы на съедение толпе перед сценой. Вот если бы во время приема пищи их бы еще и отстебали! К сожалению, неплохие идеи потерялись в обмене энергетикой с залом. Верю, что для Томска это очень круто, но сравнивать с ГО /как это сделала Комета/? Ладно, хватит о «панках».

УЛИСС /Минск/ – пустой зал; вползли в «Орленок» на 5-кусковом спонсоре. «Юрмала-90». Верят в то, что поют. Крупный организационный просчет, хотя, с другой стороны, куски в параше не валяются.

ДАО /Дзержинск/ – якобы гордость нижегородского "блока независимых". За лето пропили половину своего состава, но хуже играть от этого не стали. Фаны КАЛИНОВА МОСТА наминского промежутка писали горячим кипятком прямо на стены и счастливо махали руками в такт.

ТОВАРИЩ /Харьков/ – обширная музыкальная тусовка, несколько пугающая обилием идей, стилей, концепций в музыке. Все сплошь «мульти», начиная от ударника-культуриста в роли скрипача и заканчивая симпатичной клавишницей, затмившей духовностью и Комету, и бабу в заднике в споре за приз "Главная мисс".

НА-НА-НА /Казань/ – совершенно напрасно вспоминается лозовское "На-ка, на-ка, получи!" Это нормальные рокеры, выжившие в душной атмосфере качалок, перестрелок на улице и обилия колбасы. Рок-н-роллы про перестройку – как ни странно, довольно веселые. Небывалый случай! Честно заслужили большую медаль "За героизм".

ГОГЕН /Черноморск/ и ТРОИЦКИЙ СОБОР /Моршанск/ /"Чудно, чудно! Из Моршанска" – О.Бендер/ – собратья по перу их похваливали, правда, в разных плоскостях. Врать не буду, я их почти не слышал: открылся бар, а вместе с ним – надежды на что-то лучшее в образе коктейля «SCREWDRIVER» /"отвертка"/. Гулять так гулять! Вспоминаю, ничего не получается. Перед глазами разноцветные круги /фанта пополам с водкой/.

Прошедший фестиваль, как сказал бы Д.Шавырин, "принес нам немало открытий": Пятерка лучших – ВОСТОЧНЫЙ СИНДРОМ, РАББОТА ХО, ЧОЛБОН, КОТ, ПЕТЛЯ НЕСТЕРОВА. Про две последних уже упоминали, на закусь – три былинных богатыря.

ВОСТОЧНЫЙ СИНДРОМ /Магадан/, чуть ли ни единственный, обласканный всесоюзной прессой и лауреатством, шел красной строкой в первый день. Правда, спустя каких-то пять минут всех «футбол-рок-фэнов» /дринч, танци и т. д./ вымело как пулей. После красного харча "не идеть", конечно – тут уже вопрос о мозгах. В то же время несколько монотонная в дебюте программа с каждой минутой делается все круче и круче, достигая впечатляющего экстремизма на двух последних композициях. Впервые за день со сцены летит драйв такой силы, кою многие вряд ли когда еще услышат. Тихо проскользнули вдали бледные тени КРИМСОНА и ТОКИН ХЭДС. Индивидуально, конечно, но, пожалуй, встреча с УФО запомнилась бы меньше.

РАББОТУ ХО /Киев/ мы знали, как облупленных; но изменив на треть состав /вместо клавиш – бас/ и до неузнаваемости – звучание, киевляне выдали в течение четверти часа одну из самых насыщенных и концептуальных программ мероприятия. На наших глазах произошло самоутверждение группы в новом качестве. Если, так пойдет и дальше, подозреваю, что по примеру недавней Англии, Русь захлестнет волна «рабботомании». В метро и автобусах – налысо бритые подростки в пиджаках из хрустящего кожезаменителя с большими самопальными значками фотографий Поповича или Ежова, мелодично напевающие себе под нос гитарные проигрыши из «Слонов и птиц»…"по ту сторону рая".

Всеобщий конец. Мокрый оргкомитет из последних сил удерживает за штаны операторов телевидения: "Снимайте, козлы, сейчас – ЧОЛБОН!!!"

На сцену выбегает кучка чукчей /говорят, что это якуты/ со средним ростом ниже полутора метров, в цветастых национальных одежах. Не хватает только закопченного чума и тощих оленей. Их лыдыр – шаман, с высушенной заячьей лапкой и древним бубном, пугает "на своем родном" экологическими ужасами. Саксист-клавишник уважает ПИНК ФЛОЙД. Как попал в Якутию последний, пока неизвестно – предположительно, с красным флажком очередной арктической экспедиции.

Народ потихоньку улетает. «Отвернувшийся» Борисов /ДК Горбунова/ погружается в древне-индейский танец "полёт орла" – но по пьяни на орла не канает. Вскипев негодованием, бросается на кого-то с кулаками. А почему? Все эти чернушники-якуты. Шаманизм, потоки энергетики, заливающие зал под монотонный голос, транс… Чернота! Кому – что…

Самминг АП. Неожиданно выяснилась прямо-таки прямопропорциональная зависимость между организационным бардаком и количеством участвующих в фестивале звезд: чем меньше, тем меньше. А ведь потенциально-сырковый ручеек медленно начинает подсыхать, и это настораживает. Сравните: ДЕТИ ОБРУБА и ГО, ЧОЛБОМ и НЕ ЖДАЛИ; НБ и ВВ. Как-то не катит… Хотя есть еще где-то Ник, Полковник, Янка…

Представляю в связи с этим концерт лауреатов первых «Сырков» лет через 35–40. Картина: выходит на сцену, заботливо поддерживаемый аккуратными внучатами дедушка Летов /-мл./ с палочкой и трехгрифовой гитарой дистанционного управления. Поет хит о прадедушке-Ленине, но никто не врубается, о чем речь – давно растащены на сувениры Крейсер, Площадь и Мавзолей…

Преследуемый хроническими запорами, пытается при помощи клизмочки реанимировать "фирменную находку" старенький Свин, но, увы, безуспешно. Только треск в динамиках стоит.

Два рослых седых культуриста проносят на носилках перед сценой Сашу Хирурга. Он вяло помахивает некогда могучей рукой и сизым носом в коже.

Витя Цой сидит в первом ряду среди мажорного вида старушек, поглаживает позолоченную совковую лопату, подаренную к 70-летнему юбилею и отрешенно бормочет это сладкое слово – Камчатка.

На креслах-качалках для почетных гостей мирно покачиваются Шапокляк-Комарова и старый Крокодил Коля Ежов. Локти их кресел трогательно касаются друг друга. "Легкая эротика"…

А пока что, невдалеке от «0рленка», сквозь противные хлопья мокрого снега маячит еще молодая, но уже согбенная фигура Гаркуши, безнадежно пытающегося поймать мотор. Taxi и частники, не останавливаясь, на бешеной скорости проносятся мимо. Наступает длинная-предлинная декабрьская ночь.

P.S. (от души)

Сыр, оно конечно, сыр, и выглядит аппетитно, и на вкус ничего. Да вот только всплывает у меня из памяти: в Англии придумали «гуманные» мышеловки – красивый игрушечный домик с открытой дверцей, откуда доносится запах настоящего сыра. Мышь забегает туда, домик меняет положение, и дверца захлопывается. Сидит там мышь, пока не захлебнется в собственных экскриментах.

Почему я об этом думаю?

Рок-энциклопедия Урлайта
КИЕВСКИЙ РОК[17]17
  Материал подготовлен редакцией журнала «Гучномовець» /он же представляет интересы товарищества «Эксперимент»/. Киев, 1989.


[Закрыть]

Рок в Киеве, как и во многих других городах нашей страны, появился в 60-х. В 1966 году в зале Киевского городского главпочтамта состоялся первый фестиваль поп-музыки. Потом были первый и второй городские конкурсы биг-бита /март, октябрь 1967/. Появились свои звезды: «Эней», «Колокола», «Красные дьяволята», «Второе Дыхание». Далее начались 70-е. За «чуждое явление» взялись основательно. Так и остались красивой легендой «Днiпровi Зорi», «Стремление», «Энергия». Только «Кроку» Владимира Ходзицкого удалось выжить и довольно долгое время быть первым по популярности в среде киевских меломанов. В первой половине 80-х местное болото совсем покрылось тиной, и отдельные всплески погоды не делали. Рок-н-ролльная каша заварилась после «официального разрешения» рока: в октябре 1986 года был проведен фестиваль «Дебют-86». Группа «Эдем», ставшая лауреатом и получившая приз «Симпатии публики», играла металл. Тогда большинство киевских фанов еще считало «металл» синонимом слова «рок», ибо за то, что «очень громко», металлические команды гнали отовсюду. Так произошло и с «Эдемом», который вышел на «Дебют» без репетиционной точки и со смутными надеждами на будущее. Кроме «Эдема» было замечено «Сверчковое Число» во главе с «отцом киевского панка» Юрием Сторожуком. Значительных открытий на «Дебюте» не состоялось. Но важен был толчок. И толчок этот привел к образованию рок-клуба «Кузница» при ДК завода «Большевик». Первыми клубовцами стали «Эдем» и хард-роковая «Квартира № 50».

9 ноября 1986 года в ДК завода «Большевик» состоялся совместный концерт этих двух групп, положивший начало деятельности рок-клуба.

В течение января-февраля 1987 года клуб пополнился новыми членами: металлическим «Титаником» и хард-роковыми «Следом» и "Аяксом".

Время шло. Проводились концерты и даже фестивали:

– "Молодежный перекресток"-1 /февраль 1987/. Открытие: «Вавилон». Замечательное выступление харьковского "Утра";

– "Рок-Диалог" /март 1987/. Открытие: "Коллежский Асессор". Скандальный набег ленинградцев – «Аукциона» и «Присутствия»;

– 5-й "Фестиваль мира" /апрель 1987/: «Эдем», "Вавилон", "Квартира № 50", "След", "Зеркало";

– Устные выпуски музыкальной рубрики газеты "Молода гвардiя"[18]18
  Не путать с дурнопахнущим московским тезкой.


[Закрыть] – «Фонограф» /июнь 1987/. Свинченный на второй же день молодежного празднества «Вавилон». По-прежнему замечательное «Утро». Повальный шок: первый приезд в Киев «Звуков МУ»;

– "Молодежный перекресток"-2 /сентябрь 1987/. Активизировавшийся "Коллежский Асессор", которому после фестиваля досталось и за «непонятные» песни /"Марш Пацифистов", «Кочумай», "Цигель"/, и за имидж "городских сумасшедших", и за очень своеобразный вокал Васи Гойденко. Порадовали харьковчане – «Фабрика» и "Противовес".

Близился к концу первый год деятельности рок-клуба. Для подведения итогов клубовская администрация решила провести "РОК-ПАРАД всех коллективов" /ноябрь 1987/. Среди участников: "Квартира № 50", «Эдем», "Коллежский Асессор", «След», "Доктор Фауст", короче, все те, кто был уже замечен на концертных площадках города, плюс никому неизвестная команда "Вопли Видоплясова" /"В.В."/. Таблица популярности вышла более чем «странной»: эти самые «вэвэшники» своим первым выступлением сумели опередить всех наших оветеранившихся рок-деятелей и получить приз "Популярная группа 1987 года г. Киева". Причина проста: дебютанты "В.В." делали музыку, которую через некоторое время определят как самостоятельное течение в роке и условно назовут "украинским панком".

Далее события развивались крайне интересно. Еще осенью в рок-клубе несколько его членов объединились в "Музыкальную гостинную", которая поставила своей задачей искать и привлекать к клубной работе оригинальные, перспективные коллективы. Первым экспериментом стали "В.В.", вступившие в рок-клуб за неделю до «Рок-Парада» при активной поддержке "Музыкальной гостиной". Результат был налицо. Но администрации рок-клуба не понравилась такая «вызывающая» самостоятельность и 4 декабря 1987 года произошел раскол.

"Мы вынуждены были полностью реорганизовать и отказать в членстве участникам "Музыкальной гостиной" – прежде всего потому, что ее руководство во главе с В.Ивановым стало работать так, как ему хотелось, невзирая ни на устав, ни на положение про клуб, ни на мнение его Совета", – говорил потом президент рок-клуба Ю.П.Сахно.

Так в феврале 1988 года при киевском товариществе «Эксперимент» появилась «Рок-Артель» – творческое объединение «неметаллических» групп, куда вошли «Вавилон» /позднее – "Раббота ХО"/, "Коллежский Асессор" и "В.В.".

1988 год был для «Рок-Артели» успешным. Группы достаточно много выступали – студенческий фестиваль Киевского Политеха /апрель 1988/, акция "Рок в борьбе за мир" в рамках международного фестиваля "Миру нет альтернативы!" /май 1988/, целая серия сборных концертов, последовавшие затем иногородние выезды, участившиеся предложения и приглашения поиграть на том или ином фестивале – все это сделало «Рок-Артели» имя. "Украинский панк" стал заметным явлением отечественного рока образца 1988.

Рок-клуб тоже не дремал, а активно варился в собственном соку, проводя фестивали среди собственных членов и сотрудничая с "Молодой гвардiей".

Пиком были «Звезды-88» – грандиозный стадионный фестиваль, на котором сверкнули «АВИА», "Вежливый Отказ", «Игры», "Звуки МУ", "Бригада С". Киев на «Звездах» представляли "Коллежский Асессор", "В.В." и "Затерянный Мир".

24–26 октября в Киеве прошел советско-польский фестиваль "Рок на марше мира". К сожалению, он был проведен на очень низком уровне, поэтому настоящего праздника не получилось.

А через месяц состоялся первый тур фестиваля «Голосеево-89». Три дня /21-23 ноября/ были отданы рок-музыке. Участвовать допустили всех желающих, даже школьные ансамбли политической песни. Были призы, звания и дипломы. Гран-При получила откровенно конъюнктурная группа с уклоном в соц-рок – "Кому Вниз". Были и интересные коллективы: «Республика», "Альтернатива", «Парк», "Дети Майора Телятникова".

Начало 1989 года ознаменовалось первым выездом "В.В." и "Коллежского Асессора" в Польшу и окончательным развалом рок-клуба «Кузница». Летом к нему присоединился "Эксперимент," в результате чего сконцентрировавшиеся в этих двух основных точках команды разбрелись в разных направлениях.

На сегодняшний день киевская рок-ситуация мало чем отличается от всесоюзной: та же продажа «верхов» и мрачное раздумие готовящихся к очередному андерграунду «низов» /т. е. молодого поколения киевских рокеров/, полупустые залы на концертах, развал тусовки и вполне понятная активность местной официозной прессы, которая без устали шлепает "творческие портреты" наших недавних бунтовщиков, авангардистов и экспериментаторов…

РАББОТА ХО

Начиналось все с фантастических рок-н-ролльных проектов Сережи Поповича, которого заносило то в хард, то в «аквариумоподобные» эксперименты. В начале 1987 года появился «Вавилон», объединивший в себе все светлые начинания и далеко идущие планы. Была создана концертная программа, с которой группа вышла на фестиваль «Молодежный перекресток» в феврале 1987. Обалдевшая от попсово-металлических раскладов остальных участников «Перекрестка» тусовка очень тепло приняла «Вавилон». Потом был «Рок-Диалог», 5-й «Фестиваль мира», устные выпуски «Фонографа» /газета «Молода гвардiя»/. Записали студийный альбом «Взъерошенное Дерево» /1987/, который был послан на конкурс фонограмм, проводимый журналом «Аврора». Осенью «вавилоняне» подготовили новую программу, условно названную «Урбанистический Синдром», которая к началу 1988 года вылилась во второй альбом – «Потенция».

Практически сразу после выхода «Потенции» из группы уходит басист Юрий Михайличенко /сейчас – лидер группы "Иванова Ось"/. Оставшиеся музыканты решают поменять название и вплотную заняться экспериментальной музыкой. Так 1 февраля 1988 года родилась "Раббота ХО", в которую вошли:

Сергей Попович – гитара, вокал; человек невероятно энергичный, эмоциональный;

Константин Довженко – барабаны, вокал; натура загадочная, непредсказуемая;

Игорь Грановский – клавиши, вокал; как-то уравновешивает своих соратников, тем самым соединяя три неровные линии в геометрически правильный треугольник.