Текст книги "Голубиная книга. Славянская космогония"

Автор книги: Автор Неизвестен

Жанры:

Религиоведение

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Назад к карточке книги

Авраамий, святой-вольнодумец из Смоленска

Житие Авраамия Смоленского было написано его учеником Ефремом в 1224–1237 гг., накануне Батыева нашествия. Со страниц жития предстает идеальный христианский монах-аскет. Столь идеальный, что впору усомниться: да мог ли такой человек хоть в руках держать языческую или полуязыческую «Голубиную книгу»? Следует, однако, учитывать законы жанра. Святой, по определению, – это идеальный христианин. И он должен быть таковым с самого рождения. (Или стать таковым, обратившись вдруг во святого из последнего негодяя-язычника, подобно летописному Владимиру.) Так что можно усомниться в том, читал ли реальный Авраамий одни лишь жития святых аскетов. И радовался ли он смерти родителей. Ведь столь бессердечный фанатик вряд ли мог бы привлечь всеобщую любовь. Тем не менее биография удивительного святого-вольнодумца, созданная по свежим следам его младшим современником и учеником, безусловно, ценнейший источник.

Авраамий Смоленский жил в конце XII – начале XIII в., в эпоху расцвета двоеверной древнерусской культуры, породившей «Слово о полку Игореве», суздальские белокаменные соборы и ювелирные шедевры-обереги. По рождению и воспитанию он принадлежал к светской, боярско-дружинной, знати. Это в ее среде слагалось бессмертное «Слово», носились золотые и серебряные полуязыческие обереги. Даже князья имели амулеты-змеевики, на которых с одной стороны изображались святые, с другой – древняя змееногая богиня. А жены и дочери князей и бояр участвовали в языческих русалиях. Столь же вольнодумной и двоеверной была среда простых горожан, в которой проповедовал и учил Авраамий – приходской священник, позднее игумен. Не удивительно потому, что нападало на священника-вольнодумца преимущественно духовенство, спасли же его от расправы князь и бояре.

Автор жития многого недоговаривает. Почему начитанного и послушного монаха в монастыре явно не любили и всячески над ним издевались, пока фактически не выгнали? Не за вольнодумство ли? И в чем же состояла приписанная ему «ересь»? Лишь глухо упоминается о чтении «голубиных [глубинных] книг». Притом не говорится, что это были за книги, и само обвинение не опровергается. Но именно такой свободомыслящий священник-интеллектуал из бояр и мог в те времена не только читать священную языческую книгу, но и «перекодировать» ее на христианский вроде бы лад. Этому не противоречит даже затаенное высмеивание в стихе христианских догматов и культа. Ведь вера в Христа и святых как таковая не отвергалась. Почитать же чужих богов наравне со своими двоеверцы и даже язычники грехом не считали, при этом первые вполне искренне полагали себя христианами. Примечательны насмешки над культом мощей и креста, отрицавшимся многими средневековыми ересями. Участие Авраамия в редактировании и «перекодировке» «Голубиной книги» можно лишь предполагать. Но из известных нам культурных деятелей Киевской Руси он, пожалуй, наиболее подходил для такой роли.

Житие и терпение преподобного отца Авраамия, просветившегося в терпении многом и нового во святых града Смоленска

Был сей блаженный Авраамий от верных родителей рожден. Были те в законе Господнем, хорошо живя в законе и благочестиво. Был же отец его всеми чтим и любим, от князя честь принимая, ибо был воистину всем известен как правдой украшенный и многим в бедах помогал, милостив и тих ко всем, к молитве и к церквам прилежен. Также и мать его благочестием украшена, поскольку не бесплодна была. Двенадцать дочерей от мужа родила, и не было у них мальчика. И было им это по Божией воле. Со многим желанием молили Бога подать им мальчика, многие же обеты и милостыни церквам и монастырям давали, и послушал их Бог и дал мальчика. Еще был он носим в утробе матери, и обитала Христова благодать в нем, и воззван был святой, как прежде Самуил. И совершился день рождения, родили блаженное дитя, также в восьмой день принесли к святителю Божиему, по обычаю христиан, имя ребенку наречь. Также миновало сорок дней ребенку, крещением освятили его. Ребенок же рос, и кормили его родители, и благодать Божия была с ним, и дух Божий смолоду в него вселился. И когда ребенок в возраст смысла пришел, родители его отдали книгам учиться. Не унывал ребенок, как многие дети, но скоро с прилежанием привык. К тому же и на игры с прочими иными не ходил, но на божественное и на церковное пение и чтение прежде других приходил. Тому родители радовались, а другие дивились такому детскому разуму. Господня была благодать на нем, просвещая разум его и наставляя на путь заповедей Христовых. Когда же в больший возраст вошел, всей телесной крепостью и добротою, как свет, сиял. Родители же его к браку понуждали, но тот сам не захотел, наипаче поучив их, наказав презреть и возненавидеть житейскую сию славу, прелесть мира сего. И воспринял монашеский чин.

Те же отошли от жизни сей к Богу, он же весьма обрадовался и воздал славу Богу, изволившему так. Богатство же, что оставили родители его, убогим раздал, вдовицам, и сиротам, и черноризцам, все боясь, как бы без печали от всего земного отойти и наставить мысль свою к Богу, утверждая и учась Господню слову, говорящему: «Кто не берет креста Моего и не следует за Мною, не достоин Меня»[19]19
Мф 10: 38.

[Закрыть]. Богоданные же книги и святых жития почитал и, чтобы их жития, и труды, и подвиги воспринять, сменил светлые ризы, и в худые облекся, и ходил, как один из нищих, в юродство обратившись, и рассматривал, и просил, и молился Богу, как бы спастись и в какое место прийти. И оставил всех; отойдя от города 5 поприщ, построил тут, как многие знают, Св. Богородицы монастырь, Селищем зовут его. И был оттоле по благодати Христовой велик на подвиг, и всеми трудами подвизался, и мыслью вспоминал святой город Иерусалим, и Гроб Господень, и все честные места, где избавитель Бог и Спас всего мира страсть принял ради нашего спасения. И все честные места и преподобных отцов пустыни, где подвиг и труды свершили: дивного начальника всем и воссиявшего равно ангелам великого Антония, бывшего крепко храбрым и победившего силой крестною духов неприязненных, Илариона, бывшего учеником его, по нем светлого в постниках чудотворца Евфимия, и по ним Савву и Феодосия-архимандрита, и старшего всех, наставника черноризцев окрест Иерусалима, и изо всех часто любил почитать учение преподобного Ефрема Великого, вселенной учителя, и Иоанна Златоуста, и Феодосия Печерского, бывшего архимандритом всей Руси[20]20
Антоний (251–356) – египетский аскет, основатель христианского монашества. Иларион (288–372) – палестинский аскет, ученик Антония. Евфимий Великий (376–477) – аскет, основатель Евфимиевой лавры под Иерусалимом. Савва Освященный (ум.532) – палестинский аскет, основатель лавры, названной его именем. Феодосий Великий (474–529) – палестинский аскет, основатель монастыря. Ефрем Сирин (IV в.) – отец церкви, богослов и поэт. Иоанн Златоуст (347–407) – епископ Константинопольский, отец Церкви, богослов и оратор. Феодосий Печерский (XI в.) – основатель Киево-Печерской лавры.

[Закрыть]. Иже во святых боговдохновенных книг жития и словеса брал и читал дни и ночи, беспрестанно Богу молясь и поклоняясь, и просвещая свою душу и помысел, и кормив словом Божиим, как трудолюбивая пчела все цветы облетает и сладкую пищу себе приносит и готовит, так и он всё от всех избрал и списал своею рукою, иное же многими писцами, как пастух добрый. <…>

И пребывал Авраамий в вышеназванном монастыре в трудах, и в бдении, и в алкании дни и ночи, так что и сам игумен, видя добрую жизнь его, радовался, и вся братия, и служители Божии. Многие из мира приходили от него принимать утешения от святых книг. И во всем повиновался игумену, и послушание имел ко всей братии, и любовь, и смирение, Бога ради покорялся всем. Искусил же его игумен, что во всем покорялся ему (игумену) и слушал. Был ведь и сам игумен хитр в Божественном, и все ведал и проходил, что многие ведают, и никто не смел перед ним говорить от книг. И принудил блаженного Авраамия принять священнический сан. И поставлен был диаконом и потом иереем при княжении великого христолюбивого Мстислава Смоленского и всея Русской земли[21]21
Мстислав Романович Добрый (Старый) – князь Смоленский (1197–1223), великий князь Киевский. Погиб в битве на Калке.

[Закрыть]. Приняв же святой блаженный священнический сан, более смирения принял, ибо такую благодать Христос ему даровал, Божественную литургию со всем тщанием совершал, ее же за весь мир Христос велел приносить, и ни единого дня не пропускал. Как и многие знают его, до самой смерти не оставил божественной литургии и своего подвига. Нищету же и наготу, и укоры же от дьявола, и тяготы и искушения от игумена, и от всей братии, и от рабов кто сможет исповедать? Как он сам сказал, пять лет искушения терпя, был поносим, бесчестим, как злодей, ибо не терпел, видя себя побежденным, дьявол, и воздвиг на него эту крамолу, своими советами хотя его оттуда прогнать, как и было. Ибо видел дьявол, как многие из города приходят и учением духовным его множатся, от многих грехов на покаяние приходят. Как, скажем, Бог хотел, что недобро светильнику во тьме сиять и укрыться во граде выше горы. <…>

Ибо некоторые из иереев, даже из черноризцев, как бы на него восстали, другие же из города состязаться и укорять приходили, другие же и споры творили, ничего не зная, против него говорили и так, посрамленные, со стыдом отходили, и снова не переставали крамолу на него воздвигать, в городе и везде говоря: «Уже весь город к себе обратил». Надо, братия, об этом прилагать слова на утешение вам. Так он благодатью Христовою утешал и пленял приходящих и разум их. Многие этому свидетели, что и сам игумен не стерпел, видя многих к нему приходящих, и хотел его от того отлучить, и говорил: «Я за тебя отвечаю Богу, ты же перестань учить», – и многое озлобление на него возложил.

И с тех пор вошел в город и пребывал в одном монастыре у честного креста, и тут начали больше приходить, и учение его множилось, а враг сетовал, а Господь Бог раба своего прославлял и соблюдал во всякое время, благодать и силу подавая рабу своему. И прошло мало времени. И от многих принимал утешение, подавали ему на потребу и свыше потребы. И потом вскоре раздавал вдовицам и нищим, а сам в потребу себе принимал, украшал же церковь иконами и свечами. И многие начали из города приходить слушать церковное пение и чтение Божественных книг, ибо был блаженный искусен читать, поскольку далась ему благодать Божия не только читать, но и истолковать многим несведущим, и сказанное им все разумели. И слышавшие это устно и на память говорили, что ничто не утаится от него из Божественных писаний, что никогда не умолкали уста его ко всем, к малым и великим, к рабам и свободным и рукодельным. Те же кто на молитву, кто на церковное пение, кто на утешение приходили. Так и в ночь мало сна принимал, но коленное преклонение, и слезы многие от очей излив, и в грудь бив с криком, к Богу припадал, помиловать людей Своих, отвратить гнев Свой, и послать милость Свою, и от надлежащих бед избавить нас, и мир и тишину подать молитвами Пречистой Девы и всех святых. Написал же две иконы: одну «Страшный суд второго пришествия», а другую «Испытания воздушных мытарств», которых всем не избежать. <…>

Он не переставал поминать Страшный суд, испытания боясь и не прекращая прилежно Бога молить и ночью, и днем, непрестанно о том говорил и почитал великого того учителя вселенной Иоанна Златоуста, и преподобного Ефрема, и всех богогласных святых. Святого Духа, сказанного им, для себя усвоил и всем проповедовал. И был блаженный с воздержанием от многого питья, пьянство же вовсе ненавидел, ризы же смиренные любил, дорогих весьма избегая и смирение всегда имея, на трапезы же и пиры отнюдь не ходя из-за многих зазрений, которые бывают от мест избираемых, и иных ради многих бывают, от многого ради пьянства и беды. И того ради сего избегал. Образ же и тело блаженного удручены были, и кости его и суставы, так что мощи сосчитать, и светлость лица его бледную имел от великого труда воздержания и бдения, от многих слов, когда трудился, поя и читая и молитву принося к Богу. И к Божественному приступал жертвеннику на Божественное приношение, от Господа предложенное апостолам на вечере, а апостолами нам того завета в оставление грехов с богобоязнью и вниманием. Отнюдь же запрещал в церкви говорить, паче же на литургии, и заповедал и учил всю иметь великую мысль и с душой тогда к Богу, стройно же и по чину лепо. Когда устроился в священнический сан, образ же и подобие на великого Василия, черную бороду такую имел, но плешивую имел голову. Но не зазрите, братия, моей грубости, ибо не ложи говорю и не какой хитростью или мудростью, но ради многих, которые его не видели и не слышали. <…>

Видя же себя побежденным Христовою силою от святого, сатана являлся ему когда ночью, когда днем, устрашая и претя, как огонь освещая его в печи, когда многие еще не спали; иногда стыдя, иногда являясь во многих мечтаниях, снова, как лев, нападая, как лютые звери, устрашая, как воины, нападая и сеча, иногда и с кровати сметая его. Когда от сна вставал блаженный, мало сна вкусив от злых окаянных бесовских мечтаний, и днем более ему от этого стыдилось. Те же то сами собою, то в жен бесстыдных превращались. <…> И иную крамолу на него воздвиг, как и с Господом было <…>. Как сатана из прежнего монастыря изгнал, так и теперь сделал. Не мог окаянный терпеть бывшую ради благодати помощь верным и трудолюбиво от всех побежденный силою Христовой. И вошел сатана в сердца бесчинных и воздвиг на него, и начали одни клеветать епископу, другие же хулить и досаждать; одни еретиком называли его, другие говорили на него: «Глубинные [голубиные] книги почитаешь», иные же к женщинам приклоняли; попы же зияли и говорили: «Уже наших детей всех обратил», другие пророком называли и иные многие на него наветы говорили, их же блаженный был чужд, истинно говорю так. А блаженный всему радовался, терпя за Господа. Собрались все от мала до велика, весь город на него. Иные говорят заточить, а иные к стене тут пригвоздить и сжечь, а другие утопить, и провели через город. Все же собрались на двор владычный. Игумены, и попы, и чернецы, князья и бояре, дьяконы и все церковники, когда послали по блаженного, уже все собрались. Последние же слуги, взяв, как злодея, влачили, иные ругались ему и бесчинные слова бросали. И весь город и по торгу, и по улицам, везде полно народа, мужи же говорили, и жены, и дети. Блаженный же был, как птица, взят руками, не умея что сказать или ответить, но единое упование имея к Богу и к Нему молясь избавить от печали, в себе вспоминая справедливость Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, что все претерпел нашего ради спасения. И молясь: «Господи, не поставь им греха сего и не попусти рабу Твоему предаться в руки их, но укроти и запрети, как перед учениками на море ветру повелел умолкнуть».

Так и было. Ибо князю и властителям умягчил Бог сердца. Игумены же и иереи, если бы можно, живого его пожрали бы, когда вели на сбор. Явился Господь в то время преподобному Луке Прусину, у церкви честного архангела Михаила стоявшему на молитве в девятый час. И глас был ему говорящий: «Ведут блаженного ученика на сбор, с двумя учениками истязать хотят, ты же о нем никак не соблазнись». И говорил блаженный Лука на собравшихся на блаженного Авраамия и на унижавших его: «Много без правды хулящие унижают, но да были бы грехи его на мне. И вы слышали, как хотели сотворить прежде сего, не имея страха Божиего. Такой же безумный и епископ, если хотел без правды убить его. И еще порок злой, и клятва злая, и гнев за 30 лет пребудут и еще время будет, если не покаетесь». <…> Приведен был блаженный на суд, никакой вины на нем не нашли, но бесчинные попы, словно волы, рыкали вины, так же и игумены.

Князь же и вельможи не находили вины, но изыскали все. «Нет неправды никакой, но все лгут. Тогда, чтобы едиными устами не повинны были, владыко». Говорили ко всем: «Такую крамолу на него воздвигли, и не повинны мы в том, чтобы на него говорить, или что совещаетесь, на какое-либо беззаконное убийство». И говорили: «Благослови, отче, и прости Авраамия». И так разошлись восвояси.

Видевшие же это ушли, поскольку не было конца в том, за что же осудить его. И решили у епископа: для этого приготовленным крепко стеречь и блюсти его и двух из учеников его, которые преподобному хорошо служили. Наутро же собрались игумены и иереи, и вины, как и прежде, говорили, укоряя, озлобляя, возлагали на него. И от того времени снова видел монастырь, прежде построенный блаженным, что не принял он никакого зла, от того же времени много зла пребыло, как было блаженным научено. Все те обратились на свои дела злых грехов. Но и слава Богу, терпящему этих всех! И еще тогда блаженный Лазарь был иереем и по Игнатии епископом, истинно сказать как поборник и пастух Христовой Церкви овец словесных. Ибо этот Бога ради оставил епархию свою из-за многих обид святым церквам, которые обижали властители, отнимая чужое без правды и обижая вдовиц и сирот. Этот видел и слышал, что все без правды, что на блаженного Авраамия ту крамолу воздвигли. Положившись на Бога в это время, пришел к епископу Игнатию, говоря: «Великой быть епитимии городу сему, если хорошо не позаботишься», что и было.

Блаженный Игнатий это послушал скоро, послал ко всем игуменам и ко всем попам, запрещая всем и веля всякое речение зла прекратить, что на блаженного Авраамия. «Ибо послушав вас, на себя от Бога воспринял навеки епитимию, а вы, чада, покайтесь, сами вместе что приняли от Бога восстав, если же не покаетесь, то же и вы примете». Сего же ради блаженный имя нарек себе, своему святому подражая. Как Игнатий, подражая, много пострадал от тех всех и за них молился Богу, обращая всех к Богу, и спас их, блаженный же терпел их запреты. Так был и этому их запрет, чтобы никому не приходить к нему. Многих же мечники на всех путях стерегли, а некоторые разграблены были <…>. Скоро с этими было, что одни из игуменов, иные же из попов напрасную смерть приняли, так что ведавшие и бывшие в сонме на блаженного горевали и припадали ему в ноги, прощение принимали, а не бывшие в сонме радовались <…>.

Было же бездождие великое в городе, что иссыхали земля, и сады, и нивы, и весь плод земной, так что через некоторое время все горевали и молили Бога. И сам епископ блаженный Игнатий с честным клиросом и с богобоязненными игуменами, и иереями, и дьяконами, и черноризцами, и со всем городом, мужами и женами, и весь молодой возраст купно, весь город окрест ходили с честным крестом, и с иконами, и с честными святыми мощами, и со слезами помиловать людей Своих, и послать милость Свою на землю, и отвратить гнев Свой, пустить дождь, подождать людям землю молили. Святой окончив пост, крестом и святыми мощами землю освятив, разошлись назад восвояси. И не было дождя на землю, и были в великой печали. Все же это было от Божиего промысла. И хотел Бог блаженного Авраамия объявить, и возложил Бог на сердце некоему иерею, что придя упомянул христолюбивому епископу Игнатию о блаженном Авраамии, говоря так: «Все молимся, не послушал нас Бог. Какая же вина на преподобном Авраамии, что лишен Божественной литургии, того рада и была от Бога казнь». Тогда блаженный Игнатий вскоре послал за блаженным Авраамием, и призвав его и испытав, что все ложи и оговоры по зависти и по злобе дьявольской были, простил его, говоря: «Благослови, честный отче, за неведение мое. Это тебе сделал, послушав лживых клеветников и оговорщиков. И благослови снова пречистую и честную литургию совершить, и моли Бога о городе и о всех людях, да помилует Господь и подаст обильно дождь Свой на землю». И сказал блаженный святителю: «Кто я, грешный, что повелеваешь такое выше силы моей? Но, сказал, воля Божия да будет о всех нас, и ты прежде о нас помолись, честный святитель, о своем богопорученном избранном стаде словесных овец».

Отошел же блаженный, и молился Богу, и говорил: «Услышь, Боже, и спаси, владыко вседержителю, молитвами Твоего святителя, и всех иерей Твоих, и всех людей Твоих, и отврати гнев Свой от рабов Твоих, и помилуй город сей и все люди твоя, и прими молитвы, всех воздыхания. И со слезами молимся, пусти дождь и напои людей земли, людей и скотов возвесели. Господи, услышь и помилуй меня». Еще преподобный не дошел своей кельи, пролил Бог на землю дождь. Так что славили Бога все и говорили: «Слава Тебе, Господи, что скоро послал раба Твоего». И было много радости в городе, и с тех пор начали приходить в город, и все говорили: «Иерусалим-град помиловал Бог, избавь нас от всех бед. Ибо Твоими, отче, молитвами он еще более просветился, по благодати Христовой».

Ныне помянем о преподобном Авраамии, и о молитве Пресвятой Богородицы, и о братии, вслед идущей и поющей, как было позже, и хотящей отметить место, на котором блаженный о Боге хочет жить, иным многим, что будут вместе с ним спасаться.

Преподобный и благочестивый Игнатий мыслил создать церковь каменную во имя святого Игнатия, во имя себя. Вне города такое место было поблизости ровное, подходящее для построения церкви и всего могущего воспринять устав монастырский. И скупил огороды окрест него, и поставил церковь во имя богоносца [св. Игнатия], и потом ее разрушил, и в иное место перенес, и основал большую, и нарек во имя Святой Владычицы нашей Богоматери положения честной ризы и пояса, и было в нем несколько братьев, питаемых блаженным епископом Игнатием. Некоторые же буйные и несмышленые юнцы ждали, говоря: «Кто хочет, пусть идет на игуменство», имя называя. Преподобный же епископ многим говорил, и благодатью Божией прозря духовными очами, что прославит Бога место это и молитва перед пречистой Богородицей, и многие будут в нем спасаться, о Христовой благодати, о Боге пребывая, и в него придут христолюбивые люди через многое время. Бог об этом промыслил, ибо жалели о преподобном Авраамии, так как далеко жил от города, приходившие также.

Блаженный епископ, помянув Божию волю, тогда призвал одного из своего честного клира, первого из старейших протопопов, именем Георгий. Говорил с ним о блаженном Авраамии, упомянув, что далеко он от города, печаль ему большая, пусть призовет скоро. Блаженный пришел по повелению епископа и, войдя, сотворил поклоны, говоря: «Благослови, владыко святой, раба твоего». Позвал блаженного Авраамия епископ, утешая, говорил: «Как, отче, о Господе пребываешь?» Он же сказал: «Ей, владыко, истинно молитвами твоими хорошо». И сказал ему епископ: «Хочу дать благословение, если примешь». Ответил блаженный говоря: «Честно есть». Благословил же его и говорил ему епископ: «Благословение сие даю тебе и поручаю пречестному Богу. Пойди, восхваляя Бога и славя, и помолись обо всех». Блаженный же радовался и хвалил Бога, так дарившего благодать рабу Своему, молитвами Святой Богородицы. И когда входил он в ворота монастыря, словно свет воссиял ему в сердце от Бога и с радостью просветил душу его и помысел, так что всем поведал, что во сне видел лестницу, достигавшую небес, и сказал, что есть Бог на сем месте. <…>

Как царь по многих победах и трудах в больший сан и честь возводит своего воина, так уже и этому Господь Бог сам дал рабу Своему утешение, так как трудился, всех сердца обращая своею благостью, дальних и ближних, и просвещая все души. И оттоле начал пребывать в первом подвиге, и все приходили с радостью великою, ибо великая благодать Божия на городе всех просветила и веселила, тишину же морскую и мир всем благим на многие лета подавала, и еще не оскудеет молитвами Святой Богородицы и преподобного Авраамия и всех святых Его. И оттоле прославил Господь более. Ибо зло блаженного оскорбившие обращаться начали и падать в ноги, прося прощения у того, кто всеми ненавидим был. Все, кто прежде боялись прийти, уже не боялись, но радуясь приходили. Не только одни горожане приходили, но и с женами и детьми, иные из князей и вельмож, рабы и свободные же приходили, все свои грехи исповедуя ему, и так же уходили в дома свои радуясь.

Принял блаженный дом Святой Богородицы, и украсил его, как невесту прекрасную, как и прежде и более говорили, иконами, и завесами, и свечами, что и ныне видно. И все приходили в дом его, милости и заступничеству во хвалу Бога и ученика Его. Многие же хотели быть черноризцами, но не сразу постригал, зная труд искушения великого от общего всем врага. И было братии числом 17. Так блаженный искал от Христа благости, ибо все ему Господь откровение дал разуметь. Жития хотящим и к нему приходящим так отвечал: говоря к послушливым и смиренным, велел им часто приходить к себе, сколько же было от златолюбия и злобы, тех удалял. Так от своих напастей многие черноризцы принимали искушения. Того ради не скоро принимал, искушал же так. Зная по книгам, слышал о некоем игумене, только до 12 монахов имевшем, из них два в искусе. А когда кто хотел у него постричься, то замечал, к которому прежде брату войдет. Если пойдет к подвижному брату, то стоя славил Бога, руки воздев, и о нем молился Богу. Если же не к такому, то печален был, зная, как нудно ленящимся на сей подвиг черноризцам. <…>

Великую же любовь потом стяжали. Блаженный епископ радовался, что такого даровал ему Бог святого и блаженного мужа. Авраамий же радовался, что такого даровал ему Бог святого блаженного епископа. Авраамий же снова радовался, что ту в дар благодать принял от него. Мало же в такой любви прожил епископ и преставился к Богу, по правде сказать, воистину святой, преподобный и к Богу так подвизался, от юности трудясь и до самой седины великого священства. И так преставился к Богу святитель великий Игнатий города Смоленска. О преставлении его многие говорят, что великий свет снизошел с небес, так что страх напал на всех, и так взошел, радуясь, на небеса, свершив течение доброе о Господе Боге. И все попросили милости от Бога, да помилует нас по милости своей, так как дал святителя такого городу сему.

Оттоле более начал подвизаться блаженный Авраамий, и о таком разлучении преподобного в смирении многом и плаче от сердца со вздыханием и со стенанием поминал в себе часто, о разлучении души с телом. Авраамий часто в себе вспоминал, как извлекут душу пришедшие ангелы <…>. Пребывал же блаженный в таком подвизании все дни и лета жизни своей, обо всех бдя, и молясь со вздыханием, многих же научив и наказав пребывать в добром труде, в бдении же, и в молитве, и в терпении, и смирении, в милостыне и в любви. И так утвердил всех со слезами многими этого не забыть никогда. И говорил: «И меня, смиренного, не забывайте в молитвах ваших, молясь Владыке и Богу, и Пречистой Его Матери со всеми святыми Его». И потом болезнь на блаженного нашла, и так преставился, предав блаженную душу Господу, которого желал, и получил Царство Небесное. И пребыл блаженный Авраамий подвизаясь лет 50 от юности до конца жизни свое о Христе Иисусе, Господе нашем, Ему же слава и держава с Отцом и Святым Духом, и ныне, и присно, и вовсе бесконечные века. Аминь.