Текст книги "Черепашки-ниндзя и Тайна Древнего Египта"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

–   Черепашки, в воду! – скомандовал Микеланджело.

  Эйприл и профессор Брэдли остались на берегу.

–   Это Нил, – сказал профессор.

–   Какой он широкий, а берега одеты в серый гранит, – Эйприл спрятала глаза от солнца, надев очки с темными стеклами.

  Черепашки плескались в воде, Эйприл смотрела по сторонам, пытаясь найти какое-нибудь укрытие.

–   Как хочется пить! Похоже, вон там, недалеко отсюда находится кафе. Профессор, я отлучусь ненадолго.

–   Только ненадолго.

  Эйприл вернулась с кувшином холодной воды, в которой плавали прозрачные кусочки льда. Услышав про холодную питьевую воду, черепашки наперегонки бросились к Эйприл.

–   Как здорово! – напившись, воскликнул Леонардо.

–   У меня ото льда сводит челюсти, – пожаловался Рафаэль.

–   Зачем ты лед в рот берешь! – прикрикнул на него Донателло. – Заболеть решил?! Этого нам еще не хватало.

–   Ну что? Теперь к пирамидам? – спросил профессор Брэдли.

–   Можно и к пирамидам, – ответил Микеланджело.

  За городом начиналась пустыня. Профессор сказал, что она называется Гиза и что здесь находятся колоссальные гробницы фараонов 3-4 династий. Казалось, он продолжал свою лекцию:

–   Ведь пирамиды уже в древности были причислены к семи чудесам света. Пирамиды высятся над долиной Нила. Они господствуют над миром живых, служат им напоминанием.

–   А какая самая высокая пирамида? – поинтересовался Донателло.

–   Пирамида фараона Хуфу – самое большое сооружение древнего мира, 146 метров в высоту.

–   Сколько? – переспросил Микеланджело.

–   146 метров.

–   Наверное, для древних египтян это было большим достижением, – удивленно сказал Леонардо.

  Черепашки и Эйприл шли за профессором Брэдли. Казалось, он был рад снова встретиться с теми местами, где успел побывать раньше; рад был не только показать их своим друзьям, но и самому узнать что-нибудь новое. Идти по песку оказалось тяжело и, увидев верблюдов, профессор Брэдли предложил продолжить путешествие на них. Черепашки облегченно вздохнули.

–   Теперь мы поплывем на кораблях пустыни, – усаживаясь на самого большого верблюда, произнес профессор Брэдли.

–   Похоже, наш профессор на солнце перегрелся, – прошептал Леонардо на ухо Микеланджело.

–   Не перегрелся, – закинув ногу на спину верблюду, возразил Микеланджело, – это верблюдов называют кораблями пустыни.

–   Помогите! – закричала Эйприл, падая с верблюда.

  К ней подбежал Донателло.

–   Держись!

  Он помог ей охватить сильнее руками небольшой рожок, что торчал спереди седла. Эйприл села уверенно и прямо.

  Когда все взобрались на верблюдов, профессор подозвал бедуина и что-то сказал ему. Тот в знак согласия кивнул, потом потянул за уздечку верблюда, на котором сидел профессор Брэдли. Верблюд послушно тронулся с места.

–   Какое странное ощущение, – рассуждала Эйприл, – корабль этот сильно качает. Ноги верблюд переставляет медленно, но каждый шаг отдается в его горбу. Меня бросает то вперед, то назад, как маятник в настенных часах. Лео, ты это чувствуешь? – обратилась она к Леонардо, который раскачивался на верблюде впереди нее.

–   Да-а. Я стараюсь держаться руками и ногами. Все мои мысли только об одном – как бы не упасть.

  Караван поднимался в гору. По обе стороны дороги-насыпи желтел песок. Мелкие песчинки поблескивали на солнце. Далеко слева остались пригороды Каира, где недавно купались в священных водах Нила черепашки. А справа, вплоть до самого горизонта, виднелись пески пустыни.

  Наконец показались пирамиды. Недалеко от них верблюды остановились. Они опускались сна чала на передние ноги, затем ложились, чтобы можно было слезть с седла. Черепашки, пошатываясь, подошли к профессору Брэдли, следом за ними плелась Эйприл.

–   Дорога была для вас не очень приятной? – спросил он.

–   Да как сказать! – воскликнул Микеланджело. – Уж лучше качаться на верблюде, чем парить в воздухе в лапах крылатого муравья.

  Все засмеялись.

–   Вы подождите меня, я подойду к профессору Арнольду. Видите, вон он стоит. Он писал мне, что исследовал дагшурскую пирамиду. – Профессор Брэдли стал медленно удаляться.

–   Ну и жара, а возле пирамид совсем нет тени, – сказал Леонардо.

–   Смотрите-смотрите! – крикнул Рафаэль. – Видите, там люди в пирамиду спускаются.

–   А я даже не подозревал, что туда можно спускаться, – в недоумении произнес Микеланджело.

–   Конечно, ты же привык подниматься, – подшутил над ним Леонардо. – А если и нам спуститься в одну из них.

–   Куда? – спросил Донателло.

–   В пирамиду, – уточнил Леонардо. – Возможно, мы встретим там что-нибудь необыкновенное.

–   Но профессор просил нас подождать, он скоро вернется, – возразил Донателло.

–   Как хотите! Кто со мной? Микеланджело, ты идешь?

  Микеланджело отрицательно покачал головой.

–   Леонардо, не ходи, там можно заблудиться, – предостерегал Донателло.

–   Мне нечего здесь бояться, разве что проголодается какая-нибудь тварь из саркофага, так у меня для нее меч приготовлен.

  Леонардо ушел один. Эйприл не вмешивалась в разговор; похоже, она перегрелась на солнце. Взгляд ее был безразличным, руки в бессилии опустились вдоль тела. Черепашки заметили, что Леонардо направился к дальней пирамиде, в которой вскоре и скрылся.

Глава 15. Сфинкс-убийца

  Леонардо медленно и осторожно спускался в узкую шахту, пробитую в грунте. Ему приходилось пригибать голову, чтобы не стукнуться о выступы камня. Под ногами лежали доски с перекладинами. Он ступал на них, чтобы не скатиться вниз, придерживаясь за деревянные перила, прикрепленные к стене.

  Согнувшись, он долго шел, освещая дорогу фонариком. А когда спустился глубоко под землю, удивился, потому что увидел большой дворец, в котором было множество комнат с мебелью и вещами. Леонардо становилось страшно. Он направился в одну из комнат, потом еще в одну и незаметно оказался в лабиринте, из которого трудно было найти дорогу назад. Вдруг перед ним вспыхнул яркий свет, похожий на свет солнца. Леонардо прикрыл рукой глаза, другой рукой он схватил рукоятку меча, который был укреплен ремнем на поясе.

  Когда он открыл глаза, свет уже был не таким ослепительным. Леонардо хотел сделать еще несколько шагов, но каменный пол разъехался и образовалась глубокая пропасть. Леонардо отпрянул назад. На другой стороне пропасти прямо перед ним сидел сфинкс. Леонардо заметил, что внешне это была полуженщина, полу львица с крыльями.

  Неведомая сила виделась в глазах сфинкса. И лишь только Леонардо посмотрел в эти глаза, как нечто парализовало его. Сфинкс время от времени издавал жуткий рев и как только понял, что Леонардо находится в его власти, заговорил с ним женским голосом:

–   Кто звал тебя сюда?

–   Никто, – выдавил из себя Леонардо.

–   Тогда зачем ты пришел?

–   Я хотел посмотреть.

–   И что же ты увидел?

–   Чудовище.

–   Ты, оказывается, умеешь грубить! Нехорошо!

  Леонардо попытался направить в сторону свой взгляд, но сфинксу удалось помешать ему.

–   Даже не надейся, что тебе удастся легко выбраться отсюда, – сфинкс раскрыл пасть, похожую на огромную печь; из глубины ее вырывались алые языки пламени.

–   Отпусти меня, – сквозь зубы сказал Леонардо.

–   Отпустить? – сфинкс засмеялся. Звонкое эхо понесло этот смех по подземелью.

–   Что тебе нужно от меня?

–   Разве не ты сам пришел сюда? Разве не ты сам хотел меня видеть?

–   А теперь не хочу!

–   Ты уйдешь отсюда, если отгадаешь мою загадку. Ну, что? Согласен?

  Леонардо кивнул головой.

–   Не слышу, так ты согласен? – еще раз спросил сфинкс, повысив голос.

–   Да, давай свою загадку.

–   Не спеши, ведь ты еще не спросил, что тебя ожидает, если я не получу правильного ответа. Или тебе это не интересно знать?

–   Не томи, говори, – обессилев, Леонардо еле держался на ногах. Казалось, сфинкс тянет из него жизненные силы. Лео горделиво вскинул голову, сосредоточился, хотя это было не так просто.

–   Если ты не скажешь, кто утром ходит на четырех ногах, в полдень на двух, вечером на трех, ты окажешься в моей пасти. Я жду ответа.

  Леонардо молчал. В этот момент он думал, хорошо бы стоять сейчас там, на жаре, возле пирамид рядом с друзьями и ждать, когда вернется профессор.

Эйприл постепенно привыкала к жаре, ей стало легче. Донателло, Микеланджело и Рафаэль разглядывали пирамиды.

–   Эй, ребята, – обратилась она к черепашкам, – почему вы втроем, разве профессор Брэдли ушел с Леонардо?

–   Да нет, это Леонардо ушел без профессора Брэдли, – ответил Микеланджело.

–   И вы отпустили его одного?

–   А что с ним может случиться? Ведь он здесь рядом, – Рафаэль указал рукой на дальнюю пирамиду, – вон он в той пирамиде прохлаждается.

–   Мы должны вернуть его. Ведь профессор просил нас ждать здесь, – решительно сказала Эйприл. – Мне не нравится, что вы в последнее время слишком часто поступаете необдуманно.

  Эйприл подождала минутку, чтобы все подошли ближе. Девушка была так взволнована, что, казалось, жара больше не действует на нее.

–   Сейчас мы вместе пойдем за профессором, а потом спустимся в пирамиду за Леонардо.

  Черепашки поспешили за Эйприл.

–   Эйприл, не так быстро, – заметил Микеланджело.

–   Леонардо забыл, что нам говорил учитель, а об этом забывать нельзя, – Донателло посмотрел на Микеланджело и Рафаэля.

–   Даже если он и забыл, мы должны были ему напомнить, – занервничал Рафаэль.

–   Случись несчастье, я не прощу себе, что не остановил вовремя Леонардо, – добавил Донателло.

  Эйприл первой подошла к профессору Брэдли. Она извинилась, что прервала его беседу с профессором Арнольдом. Отведя его в сторону, объяснила, что нужно спуститься в пирамиду за Леонардо. Профессор ни о чем не спрашивая, направился к пирамиде, за ним последовали остальные.

  Спускаться было трудно. Маленький фонарик не мог достаточно осветить шахту, чтобы каждый видел дорогу. В каком-то месте профессор Брэдли достал из кармана катушку ниток и привязал конец к перилам. Эйприл заметила это.

–    Для чего вы это сделали?

–   Вы еще не знаете, сколько комнат-ловушек или обманных ходов-лабиринтов находится в этой пирамиде.

–   Так это для того, чтобы не заблудиться?

–   Конечно.

–   Профессор, здесь так темно, как же освещались эти пирамиды в древности? – послышался сзади голос Микеланджело.

–   Там, наверху, – показал Брэдли на вход, – стоял человек с металлическим зеркалом в руках и посылал сюда луч солнца. Другой человек, который стоял здесь, на повороте, ловил луч своим зеркалом и передавал его дальше. Потом еще и еще. И так до самой гробницы.

  Профессор остановился и предложил всем немного отдохнуть. Через несколько минут движение возобновилось.

–   Где же может быть Леонардо? – тревога охватила Эйприл. – Может быть, крикнуть? Леонардо!..

  Голос ее канул в темноте. Сколько Эйприл ни вслушивалась, никто ей не ответил.

–   Я думаю, что до главного зала он не дошел, – предположил профессор, – а свернул где-то раньше.

–   Да тут оказывается целый дворец! – воскликнул Микеланджело, входя в главный зал, где стоял саркофаг с мумией фараона.

–   Куда же он мог пойти? – вслух соображал профессор. – Единственная просьба к вам: не расходитесь, нитка укажет нам обратную дорогу.

  Пройдя несколько комнат, профессор заметил впереди яркий свет.

–   Мне кажется, сейчас мы найдем его. Но что это? Вы слышите? – профессор поднял указа тельный палец и прислушался.

–   Похоже на звериное рычанье, – тихо произнесла Эйприл.

–   Да нет же, это смех, – уточнил Рафаэль.

  Дальше идти становилось небезопасно. Профессор Брэдли подозвал всех к себе:

–   Главное, не шуметь, попробуем подойти ближе, чтобы узнать, что там происходит. Идите за мной...

  Свет становился все ближе и ближе. Вскоре они подошли к комнате, из которой он исходил. Спрятавшись за угол, заглянули вглубь комнаты. Эйприл, увидев огромного сфинкса, чуть не закричала, но профессор вовремя зажал ей рот ладонью. Донателло порывался выйти на помощь Леонардо, но Рафаэль и Микеланджело удержали его.

–   Погоди, – прошептал Рафаэль, – мы не знаем, в чем тут дело.

  Черепашки прислонились к стене и стали слушать.

  Сфинкс приподнялся, готовясь к прыжку. Глаза его метали искры, которые способны были обжечь каждого, кого бы они ни коснулись.

  Леонардо, собрав последние силы, качаясь, крикнул сфинксу:

–   Повтори свою загадку.

  Сфинкс недовольно прорычал, потоптался на месте.

–   Не мучай себя напрасно, откуда тебе знать, кто утром ходит на четырех ногах, в полдень на двух, вечером на трех.

–   Человек – в детстве, зрелости и старости, – крикнул профессор Брэдли.

  Сразу же сфинкс закатил глаза, в комнате стало темно. Он издал ужасный громкий рев и бросился в пропасть. Леонардо упал на каменный пол и потерял сознание.

  Профессор Брэдли посветил фонариком на то место, где минуту назад была пропасть, но ее там не было. Эйприл бросилась к Леонардо.

–   Он мертв? – испуганно посмотрела девушка на профессора.

–   Нет, он потерял сознание от переутомления, – профессор прижался ухом к груди Леонардо, – он слабо дышит. Его нужно поднять наверх.

  Донателло и Микеланджело подхватили Леонардо и понесли к узкой шахте, по которой только что спускались. Профессор Брэдли накручивал нитку на катушку, указывая обратную дорогу. Эйприл и Рафаэль шли рядом, переговариваясь.

–   Как ты думаешь, с Леонардо все будет в порядке? – спросила Эйприл.

–   Думаю, что ничего серьезного. Ему уже никто не угрожает, – Рафаэль оглянулся, но ничего, кроме темноты, не увидел.

–   Здесь, оказывается, много тайн... Профессор, а откуда вы знаете ответ на загадку сфинкса-убийцы?

–   Из греческой мифологии. Ее разгадал Эдип.

  Профессор остановился. Впереди их ждал тяжелый подъем.

Глава 16. Дагшурская пирамида

  Когда же после долгих усилий удалось поднять из шахты Леонардо, усаживаясь рядом с лежащим другом, Микеланджело проворчал:

–   И зачем только понадобилось этим древним людям строить пирамиды, ведь хоронят сейчас без них.

  Профессор сел поближе к Микеланджело. Было видно, что Брэдли устал, но, услышав вопрос, поспешил ответить на него:

–   В древнем Египте существовал заупокойный культ. В Египте нет культов воскрешающей и умирающей природы, но подземный бог есть. Осирис, сам умерший и сошедший в преисподнюю, оказывает помощь человеку, попавшему в царство мертвых. После смерти должны были сохранить тело умершего – обиталище его души. Заботились о гробнице царя, так как он оттуда должен был покровительствовать своей стране. Отсюда – обычай снимать гипсовые слепки с покойного, желание повторить в камне его облик. В пирамидах ставили саркофаги с мумиями фараонов.

–   Микеланджело, ведь нашего архитектора Мересу фараон назначил управителем всех строительных работ, – перебила профессора Эйприл. – А ты помнишь, что он строил?

–   Да неужели пирамиду?

–   Именно, «каменный Дом вечности».

  В это время застонал Леонардо. Постепенно он начал приходить в сознание.

–   Его нужно показать врачу, – сказал профессор Брэдли. – Похоже, мне придется обратиться за помощью к профессору Арнольду, в его группе археологов есть врач.

  Леонардо положили на плащ, спереди его нес Донателло, а сзади Рафаэль. Профессор Брэдли, Эйприл и Микеланджело шли сзади, им было грустно осознавать, что путешествие только началось, а у них уже такие неприятности.

  В поселке, где разместились археологи, Леонардо осмотрел высокий крепкий мужчина. Он сказал профессору Брэдли, что его спутнику нужен покой и хороший сон, которые сделают свое дело. Черепашек-ниндзя накормили: конечно, еда была не так вкусна, как, например, у Роби. Черепашки еще получили возможность отдохнуть в палатке, которую установили для них трое мужчин-археологов.

  Эйприл сразу же принялась наводить порядок. На брезентовом полу палатки ногам было горячо от нагретого за день песка. Девушка разложила шесть спальных мешков с одной стороны, а с другой поставила небольшой складной стол и к нему шесть складных стульев. Рафаэль принес кувшин с водой.

  Когда все было готово, черепашки принесли Леонардо и положили его на спальный мешок у дальней стенки палатки. Он спал.

  Профессор Брэдли вскоре пришел с профессором Арнольдом, который подарил Эйприл яркий зонт.

–   Думаю, вам это поможет укрываться от жары.

  Эйприл поблагодарила профессора Арнольда за столь практичный подарок, а потом пригласила зайти в палатку. За ним последовали профессор Брэдли, Донателло, Микеланджело и Рафаэль. Все разместились за столом.

–   Профессор Арнольд, как я уже вам сказал, исследовал дагшурскую пирамиду, – Брэдли обвел взглядом черепашек и остановил его на Эйприл, – думаю, вы с интересом послушаете его рассказ, а вы, Эйприл, обязательно упомяните о нем в своем репортаже.

–   Мы вас слушаем, профессор, – быстро произнесла Эйприл.

–   Я проанализировал скелетные останки из захоронения в пирамиде Среднего царства, которую приказал построить фараон Аменемхет III на краю поля пирамид у Дагшура. Я нашел в центральной погребальной камере великолепный, но пустой саркофаг из гранита, и с этого времени считалось, что пирамида является только памятником фараону, а настоящая его могила была в другой пирамиде в Гаваре.

–   Мы уже и раньше слышали о саркофагах, – перебил профессора Арнольда Микеланджело, – но в одном находились сокровища, а в другом – крылатый муравей.

  Профессор Арнольд изобразил на лице удивление.

–   Да-да, – подтвердил профессор Брэдли, – мой друг прав. Я не писал вам, но я действительно нашел в саркофаге, который привез из последней экспедиции, сокровища. Они, увы, исчезли на следующий же день. А недавно Микеланджело чуть не стал жертвой крылатого муравья, который, по мнению некоторых ученых, проспал в саркофаге со времен древнего Египта, и проснувшись, сначала убил, а потом выпотрошил работника музея.

–   Но возможно ли такое! – воскликнул профессор Арнольд.

  Брэдли пожал плечами.

–   Мы свидетели тому, как Микеланджело летал над городом в лапах крылатого муравья, – подтвердила Эйприл.

–   А ведь я думал, что только изучение пирамид может рассказать нам что-нибудь новое о древнем Египте... А тут такое сохранилось! Да-а, я ошибался, – вздохнул профессор Арнольд.

–   Микеланджело чуть не распрощался с жизнью, – вставил Рафаэль.

–   За это, конечно же, крылатого муравья убили? – спросил профессор, надеясь услышать обратное.

–   Да, черепашки-ниндзя, которых вы здесь видите, расправились с ним, – торжественно заявила Эйприл.

–   А как же иначе, – огорченно произнес профессор Арнольд.

–   Не расстраивайтесь, коллега, крылатый муравей успел оставить детеныша.

–   Вот так-то лучше, это уже радует.

–   Что же может радовать, – наливая в стакан воды, заметил в недоумении Донателло.

–   Ка-ак! Разве вы не понимаете, какую научную ценность представляет этот крылатый муравей!

–   Возможно! Я об этом не задумывался раньше, – Донателло медленно стал пить воду.

–   А насчет сокровищ... Постойте-постойте, кажется я слышал о каких-то сокровищах, найденных в пирамиде, но не уверен, что это именно те, – профессор Арнольд сделал небольшую паузу, затем продолжил. – Хорошо, если сокровища возвращаются, что маловероятно. Хуже, когда они попадают в руки грабителей. Беда в том, что не осталось ни одной нетронутой гробницы. Фараоны древнего царства сооружали для своего погребения гигантские пирамиды. Все они были разграблены. Ведь хоронили фараонов с необычайной роскошью. Это и привлекало грабителей, которые во все времена искали легкой наживы.

–   Так все же, что вы обнаружили в дагшурской пирамиде? – спросила Эйприл.

–   При раскопках в подземелье, – уверенно начал профессор Арнольд, – были найдены новые коридоры и еще две погребальные камеры с саркофагами того же типа, что и в центральной камере. В ряде мест отмечено опускание каменной облицовки стен до 5 см, трещины в потолочной плите и дверных балках, а также другие признаки того, что еще до окончания строительства огромная масса ядра пирамиды из необожженных глиняных кирпичей давила на подземный лабиринт, прокопанный в мягком известняке.

–   Профессор Арнольд, почему вы сказали, что пирамида эта была памятником фараона, поясните, пожалуйста, – Эйприл была уверена, что получит исчерпывающий ответ.

–   О, это очень просто – фараон не решился использовать не надежную пирамиду для своей гробницы и вместо нее приказал построить новую, в Гаваре.

–   А дагшурская пирамида осталась пустой? – не у держался Микеланджело.

–   Не-ет, в обоих вновь найденных саркофагах и рядом были скелеты и остатки предметов погребения. Все было раскидано грабителями могил.

–   И тут грабители, – возмущенно произнес Донателло.

–   А как без них, они везде успевают. Так вот, – профессор слегка нахмурился, – из надписей на предметах из первого саркофага мы узнали, что речь идет о могиле «наследной царицы, госпожи Обеих Земель, то есть Верхнего и Нижнего Египта, супруги фараона...», в другом саркофаге также лежала жена фараона, видимо, главная из его жен, носившая титул «Аат» – «Большая». Антропологический анализ показал, что перед нами останки женщин, первая из которых умерла в возрасте около 25 лет, а вторая – 25-30 лет. Хотя останки сохранились только в виде скелетов, нетронутая поверхность костей, большое количество кусочков смолы, рассыпанных между ними, и другие признаки свидетельствуют о том, что обе женщины были тщательно мумифицированы.

–   И что здесь такого особенного? – Микеланджело вопросительно посмотрел на профессора Арнольда.

–   До сих пор полагали, что использованный здесь метод мумификации применялся только со времен 18-й династии (около 1425 года до н. э.), но применение его при погребении этих двух цариц, а также два еще более древних свидетельства, которые я нашел в захоронении начала 12-й династии в Лиште (около 2000 года до н. э.), отодвигают известия об этой технике на 550 лет.

  Профессор Арнольд остановился, услышав стоны Леонардо. Донателло встал из-за стола, налил в стакан холодной воды и подошел к Леонардо.

–   Одну минуту, я дам ему пить, – сказал Донателло, приподнимая голову друга.

  Леонардо жадно глотал воду, его приподнятая голова лежала на руке Донателло.

–   Он скоро поправится, – сказал профессор Брэдли, – похоже, что этот сфинкс не только убийца, но и энергетический вампир. Леонардо совсем обессилел.

  Профессор Брэдли замолчал, на его бледном лице отражалось сострадание.

–   Тогда почему у всех такие кислые физиономии, не понимаю, – окинув взглядом присутствующих, с улыбкой произнес профессор Арнольд, – ведь самое страшное уже позади.

  Донателло устроился на спальном мешке рядом с Леонардо. Эйприл достала из своей сумочки записную книжку с вложенной в нее ручкой, а затем сделала несколько пометок.

–   Профессор Арнольд, мы ждем продолжения вашего рассказа, – извиняющимся голосом заметила Эйприл.

–   Так вот, царицы из Дагшура весьма отличались друг от друга по физическим признакам. Череп первой из них был выше и изящнее, с удлиненным и узким лицом, у другой был череп низкий, с более широким лицом, разница наблюдалась и в других признаках.

–   Каких? – непроизвольно вырвалось у Микеланджело.

–   Первая царица была по египетским меркам высокой.

–   Интересно, какой же рост был у этой царицы? – покачиваясь на стульчике, поинтересовался Рафаэль.

–   166 сантиметров.

–   Даже меньше меня, – вставила Эйприл.

–   Другая же, – продолжал профессор Арнольд, – хоть и носила титул «Большая», ростом была всего 155 сантиметров. Разные были у них и группы крови: у первой 0, у второй АВ. Из этого явствует, что фараон взял в жены представительниц двух неродственных семей. Необходимо также добавить, что у входа пирамиды я обнаружил в скелетном материале, выброшенном скорее всего грабителями, останки еще двух женщин.

–   Тоже жен фараона? – спросил Микеланджело.

–   Одной было 50-70 лет, другой – лет 25-30. Судя по следам золотой фольги, которой были обернуты мумифицированные останки первой из них, можно предположить, что и она была членом царской семьи.

  Профессор Брэдли посмотрел на свои отечные ноги в коротких шортах, вытер пот со лба, шеи платком, на котором был рисунок в мелкую клетку, затем встал и медленно прошелся по палатке, стараясь не споткнуться о чьи-нибудь ноги. Ступать ему было больно и он остановился, оперся спиной о железную стойку в углу палатки.

  Микеланджело, сидя за столом, позевывал, стараясь делать это незаметно для других. Ближе к вечеру жара стала спадать, и в палатке повеял чуть прохладный ветерок. Все облегченно вздохнули, а Эйприл заметно ободрилась, поэтому сыпала вопросами, желая задержать профессора Арнольда еще на какое-то время:

–   А можно ли по останкам человека узнать о его болезнях?

–   Это хороший вопрос. Но ответить на него я смогу лишь тогда, когда вы дадите свое согласие: услышать еще об одном исследовании.

   Эйприл подскочила на стульчике так, что тот едва не сложился, а за тем ответила за всех:

–   Прекрасно! Когда еще у нас появится такая возможность!

–   В одной из экспедиций с английским египтологом Мартином в Саккаре, на полпути от Абусира до Дагшура, мы открыли великолепную гробницу последнего властелина 18-й династии – Хоремхеба, бывшего сначала генералом и командующим египетскими войсками при Тутанхамоне и Айе. Когда после смерти последнего Хоремхеб взошел на египетский трон, а это произошло около 1335 года до н. э. благодаря его второму браку с последней живущей представительницей рода фараонов 18-й династии – Мутноджемет, он приказал по примеру других властителей Нового царства возвести каменную гробницу в Долине фараонов на западном берегу Нила. В ней он и был похоронен около 1308 года до н. э. Без ответа остался вопрос: для каких целей была использована его саккарская гробница, которую он начал строить еще будучи генералом? И еще один вопрос заинтересовал историков: куда исчезла жена фараона на четвертом году его правления?

  Кажется, вы писали мне в письме, – прервал Брэдли новую историю профессора Арнольда, что эти вопросы были разрешены благодаря тесному сотрудничеству археологов и антропологов.

–   Совершенно верно. На дне четвертой погребальной шахты гробницы Хоремхеба берет начало сложная система коридоров и камер, кончающаяся колонным залом, соединенным короткой шахтой с самой нижней погребальной камерой. В колонном зале, около устья шахты, были найдены вытащенные из погребальной камеры и разбитые на мелкие кусочки кости. В результате кропотливого труда из них удалось составить части черепа и скелета. И обнаружилось, что это останки женщины, умершей в возрасте 35-40 лет. Останки богатых предметов погребения, найденные рядом, хранят имя царицы Мутноджемет. Эти находки доказывают, что загадочное исчезновение царицы из жизни общества на четвертом году правления фараона не было результатом ее смерти, как считалось до сих пор, но произошло по другим причинам, так как она жила еще минимум 9 лет.

–   А как удалось это установить? – Эйприл зажала в зубах конец ручки.

–   На некоторых сосудах для вина, найденных в гробнице, стоит дата – 13-й год правления Хоремхеба. Останки царицы плохо сохранились. Реконструированный череп представляется скорее широким и низким, кости тонкие, что свидетельствует о плохо развитой мускулатуре женщины. Супруга фараона была маленького роста – около 151 сантиметра. По останкам можно определить, что она страдала рядом болезней.

  Эйприл приготовилась записывать.

–   На костях видны так называемые линии остановки роста.

–   Что это значит? – попросила уточнить Эйприл.

–   То, что в детстве ее питание было недостаточным.

–   Сомневаюсь, что в царской семье возникали проблемы с едой, – борясь с зевотой, сонным голосом проговорил Микеланджело.

–   Вы правы, это могло быть связано скорее всего с болезнями. Значительно утолщенные кости черепного свода указывают на длительную анемию или эндокринные нарушения. Преждевременное выпадение зубов можно объяснить авитаминозом и недостаточным питанием во взрослом возрасте, но эти изменения мог ли быть связаны и с несколькими тяжелыми родами, которые перенесла царица, о чем свидетельствуют и патологически измененные тазовые кости.

–   Для одной царицы болезней не много ли? – осторожно заметил Рафаэль.

–   И сколько детей было у Мутноджемет? – стараясь правильно выговорить имя царицы, спросил Донателло; он лежал на спальном мешке, подложив руки себе под голову.

–   Истории неизвестен ни один потомок Хоремхеба: дети, видимо, умерли при родах или в раннем возрасте. Состоянием здоровья царицы можно объяснить и ее отход от общественной жизни на четвертом году правления Хоремхеба. Больная Мутноджемет несколько раз пыталась родить фараону законного наследника. За последнюю попытку она, вероятно, заплатила жизнью.

–   Но ведь фараон мог иметь несколько жен. Разве он больше не женился? – Рафаэль, сделав удивленные глаза, вопросительно посмотрел на профессора Арнольда.

–   Фараону в год смерти Мутноджемет было не менее 63 лет. Он больше не женился и не оставил после себя наследника. Преемником он назначил своего любимца, опытного воина, а впоследствии близкого советника Прамесса, сына офицера Сети. После смерти Хоремхеба тот стал под именем Сети 1 основателем новой 19-й династии.

  Эйприл. многозначительно улыбнулась, посмотрев на профессора Брэдли. Тот понял в чем дело и в знак согласия кивнул головой.

–   А ведь профессор Брэдли привез нас сюда, чтобы разгадать загадку деревянного сфинкса, внутри которого был найден папирус. В нем говорилось о судьбе молодого архитектора Мересу.

–   Да-а, – вскочив со спального мешка, подхватил Донателло разговор, начатый Эйприл, – Мересу был сыном простого землевладельца, а потом получил титул высших сановников в древнем Египте, потому что он был другом фараона.

–   Профессор Брэдли, что-то я не совсем понимаю, в чем же тайна деревянного сфинкса, раз вы так много знаете, – профессор Арнольд пожал плечами.

–   Еще в 1881 году при помощи местных жителей нашли недалеко от Долины Царей потайную гробницу, в которой лежало более сорока мумий фараонов. Это было настоящей сенсацией!

–   Да, я знаю об этой находке, и что же? – заявил профессор, пытаясь понять, к чему клонит коллега.

–   В грубо и, видимо, наскоро высеченной пещере покоились, сложенные друг подле друга, могущественные владыки древнего Востока, чьи имена были известны всему миру, но которых никто и не мечтал увидеть собственными глазами. Потребовалось, однако, много времени, чтобы убедиться, что все мумии были перевезены сюда после ограбления их погребений. Некоторые даже лежали в чужих саркофагах. И вот, сопоставляя надписи на саркофагах и надписи на пеленах, в которые были завернуты мумии, с ранее известными папирусами, ученые установили, чьи это мумии. Позже в тех же местах обнаружили еще несколько тайных захоронений с саркофагами. Среди предметов, найденных вместе с мумиями, был и деревянный сфинкс размером в рост человека. Этого сфинкса нам подарили, когда мы покидали Египет. А потом... по некоторым причинам я стал подозревать, что сфинкс внутри полый и что там, следовательно, могут храниться предметы или документы, представляющие научную ценность. Не буду вам рассказывать, сколько мне пришлось повозиться с этим сфинксом, пока подтвердилась догадка. И что бы вы думали? Деревянный сфинкс из потайной гробницы также оказался саркофагом, но саркофагом совершенно необычным, сделанным не в форме человеческой фигуры, а в форме сфинкса из двух кусков редкого эбенового дерева. Это обстоятельство указывало, что мумия, которая лежит в саркофаге, принадлежит если не фараону, то, во всяком случае, члену царской фамилии. Саркофаг, очевидно, был раньше оббит листовым золотом, позже ободранным грабителями. Никаких надписей на саркофаге не было. И все же мы можем с уверенностью отнести его к началу Нового царства, а точнее – к 1424-1400 годам до нашей эры.