Текст книги "Черепашки-ниндзя против Разрушителя"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

  Фраза была незавершенной. А Мэри вынесло следующим утром чуть ниже по течению, и тело ее подобрали туристы из Дании, отдыхавшие с палаткой на берегу.

  Мендер вначале настороженно ждал, что его вызовут в полицию. Потом сам порывался пойти и рассказать обстоятельства смерти Стоун, 19 лет отроду. Но в полиции видно никому не пришло в голову связать Стива Мендера и Мэри. Ничего, судя по всему, не сказал и Моррисон, но в коридорах университета, на спортивной площадке, в лекционном зале, кафе, кино, куда бы ни сунулся Стив, везде он натыкался на настороженно-брезгливый взгляд Моррисона.

  Казалось, весь город, весь мир состоит из одних Моррисонов и их двойников.

  Много раз Мендер порывался поговорить с Моррисоном. Но о чем?..

  Ему почему-то казалось до смерти важным убедить этого сопляка в его полнейшей невиновности. Но зачем?

  Со временем Моррисон стал просто бесить Стива, и он решил убить его. Но отложил эту затею на долгие годы.

  А потом настал день катастрофы. Было много убийств, самоубийств. Было много смертей. Мендер видел множество трупов, которых даже некому было убирать. Навсегда Мендер запомнил тело плывущего по улице продавца воздушных шаров: чахлое при жизни тело инвалида, после смерти приобрело величественность.

  Стив Мендер видел отца, стреляющего в дочь и жену перед тем как их накрыла волна цунами. Он видел многое в своей долгой жизни. Но Моррисон, этот хлюпик и зануда, с вечно покрасневшим кончиком носа и с очками, сползающими на переносицу, уцелел.

  Он стал учителем. От сознания этого по лицу Мендера всегда пробегала брезгливая гримаса. Чему он мог научить детей? Но годы шли. Волна времени вынесла Стива Мендера на самую верхушку иерархической лестницы. Он стал повелителем, тираном, господином, хозяином, полноправным властелином жизни.

  А Моррисон. Кто бы мог подумать? Он стал предводителем тех, кто не хотел, чтобы ими повелевали, тех, кто хотел истинной свободы.

  Пробежали десятилетия. Но в сущности ничего не изменилось. Моррисон как был для Стива Мендера врагом номер один, так им и остался.

Глава 6. Игра в одни ворота

  За кустами, сквозь которые с трудом пробирался Шредер, располагался городской парк. Аккуратные аллейки с правильно разбитыми цветниками и выложенными посреди них миниатюрными гротиками, с ярко раскрашенными фигурками сказочных персонажей внутри, как будто сами просились, чтобы по ним проехался танк.

  Детишки, чинно разгуливающие с мамашами, были такие румяные, спокойные и довольные в своих розовеньких маечках и голубеньких шортиках, что создавалось впечатление, будто они никогда в жизни не вредничали и не плакали.

  По легкой желтизне листьев Шредер понял, что на дворе конец лета. Он наскоро вытер о траву кровь с кулаков и выглянул из кустарника. Он попытался подозвать к себе расфуфыренную миссис, которая шествовала по дорожке с карликовым пудельком на металлической цепочке.

  Но тетка на его шипение никак не отреагировала. Пришлось Шредеру самому выползать на парковую дорожку.

–   Эй ты, гусыня! – Шредер начал почти миролюбиво, хотя каштановые кудри тетки и почти такие же кудряшки у пса, раздражали его просто до красных кругов перед глазами.

  Тетка недоверчиво поглядела на него и стала отступать. Шредер изо всех сил старался быть вежливым, но его терпению пришел конец. Он изловчился и ухватил женщину за подол. Раздался треск материи и одновременно пронзительный писк.

–   Да как вы смеете! – миссис была удивлена, но не испугалась.

  Это еще больше разозлило Шредера. И он запустил пятерню в ее рыжие кудри и смял всю прическу. Шредер сразу же понял, что если за годы бездействия в льдине он и не разучился говорить, то рассчитывать свою силу разучился окончательно – клок волос остался зажатым в его кулаке. Теперь миссис закричала по-настоящему, и печать неподдельного страха исказила ее лицо.

–   Вот так-то лучше! – с удовлетворением проговорил Шредер.

  Вокруг него скакал, жалобно потявкивая, маленький пуделек.

–   А это тебе, чтобы не расслаблялся, – добавил Шредер, пиная песика в тощее брюшко.

  Собачонка завизжала не хуже своей хозяйки. Происходящее на дорожке привлекло внимание некоторых посетителей городского парка. И сюда со всех сторон заторопились недоумевающие люди.

–   Ах, черт! – выругался Шредер, снова запрыгнув в заросли кустов и, лавируя между тонкими гибкими стеблями, рванул в другой конец парка.

  Здесь криков никто не слышал и поэтому на Шредера никто внимания не обратил. В основном здесь толкались тинейджеры, потому что этот участок отвели под открытую игротеку, на которой повсюду были установлены ярко раскрашенные электронные мошенники.

  Шредер автоматически пошарил в карманах, ища там монету, но разочаровано вытащил обратно пустой кулак. Тут он обратил внимание, что у автоматов не было щелей для денег. Тогда Шредер подошел к одному из них и будто семьдесят лет только этим и занимался, нажал большой синий треугольник, светившийся на панели.

  Тут механический голос спросил его:

–   Играете на стороне гуманоидов или гоблинов?

  Шредер удовлетворенно усмехнулся. Вероятно, пока он прозябал в ледяной глыбе, всех этих мошенников изрядно поприжимали и теперь машина играла даром.

–   Гоблинов, – ответил Шредер, хотя понятия не имел, что это значит, – он не хотел показаться полным дураком.

  Тут же на экране высветилось поле, разделенное на очень знакомые сектора. У ворот толпились людишки и какие-то мохнатые дьяволы с листочками. Команды выстроились друг против друга, и Шредер с разочарованием узнал во всем самый обыкновенный футбол.

  Капитаны обменялись приветствиями, пожав друг другу... ладонь? лапу? ветку? Шредер присмотрелся. И его челюсть медленно отвисла: пень с отростками – это дикое дурацкое существо было точной копией самого Шредера. Шредер словно в зеркало посмотрелся, а его неотесанный двойник стал бестолково носиться впереди своей дурацкой команды, неуклюже пиная мяч.

–   Эй ты, ящик дурацкий! – разъяренный Шредер пнул электронный автомат ногой. – Что ж ты надо мной издеваешься?

–   Штраф за нарушение... – завела машина уже знакомую ему песню и из панели выехала знакомая бумажка.

–   Ну ладно, – отмахнулся неизвестно от кого Шредер. – Мы с тобой потом разберемся, – как бы там ни было, игра уже началась и проигрывать ему вовсе не хотелось.

  Нажимая различные кнопки на панели, Шредер попытался выровнять игру своей команды, но тут же понял, что это ему не удается.

–   Эй вы, колоды! – заорал Шредер, двинув кулаком в панель игрового автомата. – Кто ж так пасует? Кто? – он чуть не взвыл, наблюдая как его пни с ветками бестолково шляются по полю.

  Счет был разгромным. Команды вновь выстроились в две параллельные шеренги и вновь этот дурачок-капитан, как две капли воды похожий на Шредера, вежливо раскланялся с капитаном победителей.

–   Да что же ты делаешь, идиот? – возмутился Шредер. – Ведь ты ж, осина трухлявая, должен был бы сейчас двинуть ему в рожу. А ты? Будто из монастыря вышел, чуть не обниматься к нему лезешь!

–   Штраф за нарушение…

–   Штраф за нарушение…

–   Штраф за нарушение…

–   Да заткнись! – огрызнулся Шредер.

  Но гоблины и гуманоиды уже расползлись по углам экрана, и тот потух.

–   Ну нет! – запротестовал Шредер, снова нажимая светящийся треугольник. – Теперь я уж не дурак и буду играть на стороне гуманоидов. Капитаны тут же поменялись лицами.

  Шредер снова узнал себя. Он был подвижный и живой, как ртутный шарик, а поэтому вселял уверенность. Но тут произошло что-то странное.

  Поле прямо у него на глазах превратилось в непролазные джунгли. Лианы свисали устрашающими змеями. Неподалеку от лесной тропы залег голодный тигр и недвусмысленно облизывался. Гоблины замерли – в виде выворотней они взгромоздились на деревьях, слились с листвой и древесной корой.

  А капитан Шредер, единственный уцелевший из своей команды, в ужасе озираясь по сторонам, спотыкаясь и падая, пробирался через опасную чащобу.

  Увидев все это, полковник Шредер расстроился чуть не до слез и стал оглядываться по сторонам в поисках чего-нибудь тяжелого. Он понял, что за прошедшие годы электронный мошенник не перевоспитался. Хоть он и перестал брать деньги за игру, но выиграть у него было по-прежнему невозможно. К тому же, он поумнел настолько, что всегда предлагал условия выгодные его электронным мозгам.

  Взгляд Шредера был прикован к большому круглому булыжнику, который торчал на краю одной из лужаек. Шредер уже сделал шаг, чтобы подобрать его и разобраться с помощью такого веского аргумента с игральным автоматом, как внезапно картинка на экране изменилась, и возникло лицо довольно приличного на вид седовласого старика с явно вставной челюстью. Старик миленько улыбнулся Шредеру, и промолвил:

–   Приветствую вас, полковник Шредер! Не хочу отнимать у вас много драгоценного времени. Предупреждаю! Опасность – сзади. Запоминайте!..

Глава 7. Разгрома

–   Ну как там этот, вылупившийся из яйца динозавр? – спросили патрульные, которые только что вернулись с дежурства по маршруту и зашли в помещение полицейского участка.

  К их немалому удивлению, никто не ответил. Весь личный состав столпился напротив главного монитора и уставился в экран. То, что происходило на нем, вызывало у них полное недоумение: вместо того, чтобы сидеть на своей каталке и спокойно отвечать на вопросы представителей комиссии, размороженный, непонятно как освободившийся от оков, метался по всему помещению, производя какие-то странные манипуляции руками и ногами.

  Скоро один из членов комиссии упал на пол и компьютер тут же обрисовал его тело светящейся линией, внутри которой замигало ярко-красное пятно.

–   Убийство! Убийство! Убийство! – как заведенный, стал повторять механический голос.

  Полицейские в полном недоумении переглянулись.

–   Что такое убийство? – удивленно пожал плечами один из них.

–   Сейчас посмотрю, – ответил дежурный по управлению. Он повернулся на своем вращающемся кресле к дисплею и, бегло пробежав пальцами по клавиатуре, сделал запрос у главного компьютера.

  По экрану прошла информация, которую тут же продублировал механический голос:

–   Убийство – смерть. Убийство: насильственное лишение жизни, один из видов преступления, часто встречавшийся в древности, последнее убийство зафиксировано 52 года назад, в 2... году, когда разъяренный...

–   Без тебя знаем, – оборвала компьютер Лили Хейли.

  С повышенным интересом все снова повернулись к главному монитору. На лицах полицейских была заметна полная растерянность.

–   Убийство?! – переспрашивали они, с недоумением поглядывая друг на друга.

–   А что теперь делать? – пожимали они плечами.

  А компьютер, будто взбесившийся, раз за разом повторял сигнал тревоги. Растерянность, с которой полицейские принимали все происходящее, не была удивительной. Ведь за последние годы сигнал тревоги прозвучал впервые.

–   Убийство – смерть – убийство! – как заведенные, надрывались динамики.

  Лили тряхнула рукой, как будто хотела сбросить ползущих по рукаву мундира муравьев. Но ощущение нашествия насекомых не исчезало.

  Ее товарищи выглядели не лучше, беспомощно наблюдая за расправой в зале комиссии. А динамик продолжал реветь, как заевшая виниловая пластинка: код номер 43: «Убийство – смерть – убийство».

  Но тут по экрану проплыло искаженное, злое лицо Шредера, он швырнул чем-то в видеокамеру.

  Полицейские в испуге нагнули головы и закрыли глаза, как будто тяжелый предмет мог пролететь сквозь экран и обрушиться им на головы.

  Наконец они открыли глаза и увидели, что по экрану бегут только яркие белые полосы – монитор ослеп.

  Тут же к экрану подключились видеокамеры внешнего наблюдения. Все увидели спину убегающего Шредера: тот скрылся в кустах.

–   Попробуй на других квадратах! – воскликнула Лили, обращаясь к дежурному по управлению.

  Тот стал быстро подключать к монитору видеокамеры других секторов обзора. Одна за другой различные панорамы быстро сменяли друг друга на большом экране, но Шредера нигде не было видно.

  В эту минуту вызов из центрального городского парка, где только что оскорбили действием пожилую леди, дал возможность определить куда девался преступник.

–   Оперативная бригада на выезд! – раздалось под куполом зала.

  Через мгновение в середине пола открылся большой люк и широкоплечие роботы-детины, одетые в полицейскую форму и отличающиеся лишь туповатым выражением глаз от настоящих людей, прогрохотали на выход, четкими движениями чеканя шаг.

  Лили Хейли с сомнением проводила взглядом биомеханических великанов. Сила у них была огромная, но то, что они смогут справиться с размороженным преступником, непонятно почему, вызывало у нее большие сомнения.

  Лили догадывалась, что на этот раз общество столкнулось с новым необычным для него типом преступника, подчинить который будет очень и очень сложно. Она и раньше с недоверием относилась к своим механическим помощникам.

  Все попытки создать синтетического человека или биороботов, она считала бестолковой возней ученых и техников. И теперь стоило только бросить один взгляд на экран, чтобы понять: трудно вообразить себе этого смелого и сильного, как тигр, быстрого, как гепард, преступника, удирающим от тупоголового синтетического полицейского.

  Кроме того, роботы постоянно ломались и начинали молоть чепуху. А люди, свято уверовавшие в надежность машин, постепенно превращались в послушных марионеток. Повальное увлечение помощниками с электронными мозгами начиналось уже в первые годы после миротрясения. Люди, растерянные и бессильно опустившие руки, оживали, видя, как железные махины расчищают завалы. Стальные клещи играючи перекусывали покореженную арматуру.

  Роботы-озеленители, не понимающие, что земля мертва, умудрялись разводить сады на песке и в застывшей лаве, заменяя растения на безжизненных участках синтетическими двойниками. Пока люди испугано жались друг к другу, роботы невозмутимо делали свое дело.

  Вся беда человечества была в странном пристрастии к исповеди, нытью, покаянию, сожалению о несовершенном. Кому не доводилось прятать глаза, когда необходимо выслушивать откровения, но помочь нет возможности, и сказать об этом стыдно. И ты тратишь минуты, часы, годы на свои и чужие несчастья. И так проходит вся жизнь.

  А роботам чужды были чувства, и их невозмутимость просто восхищала. Так постепенно люди стали превращаться в бездеятельную массу.

  Опираться на электронных людей вошло в привычку. Но Лили Хейли, ночами бредившая о ХХ веке, известном фантастическими попраниями личности и таким же фантастическим расцветом индивидуальности, веке, когда люди учились полагаться только на себя, видела, что на этот раз людям, которые пока еще надеялись, что роботы-полицейские остановят маньяка, рано или поздно придется вмешаться в схватку.

  На мониторах, приближаясь и увеличиваясь зеленым синтетическим раем, прорисовывался и стал отчетливым сектор игровых автоматов.

  В ту же секунду у бровки дорожки, посыпанной круглой разноцветной галькой, затормозил полицейский автомобиль оперативной службы.

  Кроме этого сектор оцепили несколько отрядов спецназа. Роботы-полицейские двинулись к преступнику, прикрывая нагрудные клапаны управления тускло блестевшими треугольниками щитов.

  Все было проделано четко и быстро, без малейшего сбоя.

–   Молодцы, робокопы! – невольно вырвалось у Лили.

  Любо-дорого было глядеть на волевые лица и упругую походку: полицейские постепенно брали преступника в полукруг.

  Шредер дернулся влево-вправо, ища лазейку, где можно было прорваться, но роботы невозмутимо приближались отовсюду.

  Тогда Шредер, неожиданно для всех, повернулся спиной к полицейским и снова подошел к игральному автомату. Он, как будто бы не обращая ни на кого внимания, стал быстро бегать пальцами по клавиатуре, считывая с экрана самую невообразимую информацию.

–   Черт побери! Откуда я это все умею? – невольно вырвалось у преступника.

  Растерянные роботы, не ожидавшие подобной реакции, остановились в нескольких шагах от него, и было видно, что они просто не знают, что делать дальше.

  Первым нашелся командир роботов. Он достал переговорное устройство и связался с полицейским участком.

–   Какие нам предпринять действия? – спросил он, и его голос гулко прозвучал по всему полицейскому управлению, усиленный множеством динамиков.

–   Сейчас посмотрю, – ответил дежурный и вывел на экран компьютера служебную инструкцию. – «Надо вежливо обратиться к преступнику, предупредить его, что он окружен и корректно предложить ему сдаться», – стал читать дежурный по слогам, с трудом разбирая мелкий шрифт на экране.

–   Господин преступник! – в точности следуя инструкции, произнес робокоп. – Хочу вам сообщить, что вы находитесь в полном окружении, а посему предлагаю сдаться. Если вам не трудно, протяните, пожалуйста, вперед руки, чтобы мы смогли надеть наручники.

  Весь зал затаил дыхание. Лили казалось, что грохот стоит от взволнованного биения сердец ее сослуживцев. Но в следующий миг у нее было такое чувство, как будто ватой ей заткнули уши.

  Преступник, неожиданно нырнув между двумя копами, выхватил из кобуры ближайшего парализатор и ударил командира роботов по голове. Металлическая подкожная основа отозвалась дребезжанием медного таза.

–   Господин преступник! Вы не соответствуете статусу «абсолют»! – нравоучительно укорил избиваемый.

  Тогда Шредер изловчился и в прыжке выбил его щит. Мгновенное прикосновение кулака к груди, и командир роботов замер, отключенный ловким нажатием кнопки.

  Шредер стал бросаться в разные стороны, уворачиваясь от протянутых к нему наручников: роботы настойчиво уговаривали преступника прекратить бесполезное сопротивление. Во время этих уговоров Шредер успел отключить полдюжины роботов, а двух просто уничтожил, с неимоверной силой стукнув друг о друга лбами.

  Полицейские перед экраном со стыдом взирали на погром. Лили мерещилось, что у преступника, как у экзотического паука, не одна пара рук и ног, а как минимум – восемь, так стремительно он нападал, кувыркался и отпрыгивал от протянутых к нему электрошокингов – парализаторов.

  Эта была уже не драка, а настоящий разгром. Было похоже, что преступник просто забавляется, расшвыривая противников. Одного из, роботов Шредер подножкой опрокинул на землю и протащил носом по песку. Робот так и остался лежать ничком.

  Лили Хейли увидела перед своими глазами пелену и попыталась сморгнуть размытое изображение. Она крепко потерла ладонью свои г лаза – предательские слезы снова и снова рябили экран монитора. В это время преступник покончил со всей оперативной группой и пугнул, топнув ногой, роботов из спецназа, которые стояли в оцеплении.

–   А ну, пошли!

  Очень обидно было смотреть, как здоровенные детины просто присели на корточки от страха.

  После этого Шредер засунул руки в карманы и, что-то насвистывая себе под нос, пошел своей дорогой.

  Лили стряхнула со своего плеча чью-то руку.

–   Отстань! Это же позор! Целый отряд не смог справиться с одним преступником! – рыдала девушка, больше и не пытаясь сдерживать душащих ее слез.

  Дежурный по управлению задумчиво нахмурился.

–   Да они и не могли ничего! Разве что уговаривать. Ты что, забыла про Основной закон робототехники? Ведь робот не может причинить человеку вред. Меня интересует другое: откуда преступник, который семьдесят лет пролежал замороженным, знал как отключаются роботы?

–   Научной фантастики начитался! – огрызнулась Лили.

  В это время в зал деловито вошел капитан Джексон. Офицеры расступались, пропуская вперед самого настоящего гималайского медведя с гривой седых курчавых волос. Мощная фигура капитана выгодно выделялась на фоне изнеженных красавчиков в черной форме.

  Джексон остановился у монитора, оценивающе прищурившись на стоп-кадр. Наконец в полной тишине раздался его голос:

–   Когда я был маленький, у нас по телевизору постоянно показывали сериал, одним из героев которого и был вот этот, – капитан брезгливо махнул в сторону экрана. – С ним никто не мог справиться, кроме четырех ребят.

  Патрульные ожили и зашевелились. Но Лили Хейли продолжала стоять в полном оцепенении: она с большим усилием пыталась что-то вспомнить. Ведь действительно, однажды в руки ей попала очень старая видеокассета.

–   Микеланджело, Донателло... – еще не осознавая до конца, что она произносит, стала называть девушка странные имена.

–   Леонардо и Рафаэль, – закончил за нее капитан Джексон. – Ты права, Лили. Это черепашки-ниндзя.

  Остальные полицейские переглянулись, посматривая на Лили и Джексона, как на каких-то странных. После этого толпа стала быстро рассасываться.

  Лили глянула на табло. Ее дежурство закончилось, можно было идти в душ.

Глава 8. Приказ

  Стив Мендер долго и с удовольствием отфыркивался, с наслаждением стоя под бодрящими и массирующими струями прохладного душа, которые со всех сторон поливали его тело.

  Когда он, наконец, вышел из прозрачного стеклянного куба, к нему тут же засеменил услужливый толстяк с дурацкой угловатой прической. Толстяк принес махровое полотенце. Вытершись, Мендер накинул просторный шелковый халат и надел мягкие сандалии.

–   Есть какие-нибудь новости? – Мендер зевнул, даже не глядя на толстяка.

  Но тот продолжал молчать, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.

–   Мне кажется, ты не решаешься мне что-то сказать, – обернулся наконец в его сторону Мендер, поудобнее устраиваясь в глубоком просторном кресле.

–   Мне не хотелось бы вас расстраивать, хозяин, – затянул тот тоненьким голосом. – Но на этот раз, как ни странно, новости есть. И самое ужасное не в том, что они есть, а в том, что они плохие.

–   Плохие? – удивленно вскинул глаза Стив Мендер. – Ну давай выкладывай, толстяк, не юли.

–   Вы наверно в курсе, – снова пропел тот, – что сегодня должны были выпустить на поруки первого заключенного из криогенной тюрьмы, обнаруженной недавно нашими разведчиками на территории центрального городского парка?

–   Конечно в курсе. А как иначе? – возмутился Мендер. – Я сам подписал приказ о его освобождении. Ведь наше общество не может быть до конца счастливым, если мы будем знать, что где-то рядом с нами под землей покоятся в ледяных глыбах наши братья. Тем более, если верить в информацию, полученную из центрального компьютера тюрьмы, все преступники давным-давно должны были перевоспитаться и теперь могут по праву занять место в ряду других неутомимых созидателей счастливого общества.

–   Совершенно верно, господин, – юлил толстяк, – вы правы, как всегда. Но эти наши предки... – неопределенно взмахнул он рукой.

–   Наши предки вели неразумный и разнузданный образ жизни, – назидательно произнес Стив Мендер. – За это их и покарал создатель страшной катастрофой – миротрясением. Но мы, выжившие, учли ошибки прошлого и смогли создать счастливое общество счастливых людей.

–   Совершенно верно, – снова повторил толстяк. – Но прошлое постоянно дает о себе знать. И на этот раз не по нашей вине, а по вине наших предков, произошла маленькая осечка. По всему видать, в лице этого первого освобожденного преступника наше общество получило не созидателя, а разрушителя, который впервые за долгие годы привнес в наше общество спокойствия и благоденствия разрушения и... Ой! – осекся он.

–   Ты не договорил! – вскинул брови Мендер.

–   И смерть! – толстяк перешел почти на шепот.

–   Что, что ты сказал? Смерть! – удивился Стив Мендер.

–   Именно, господин. Смерть! – повторил толстяк.

–   Но тогда куда же глядели члены комиссии по проверке преступника на «абсолют»? – Строгим голосом спросил Стив Мендер.

–   Все дело в том, – ответил толстяк, – что они же первыми и поплатились.

–   Что ты имеешь в виду?

–   Они погибли от руки этого преступника! – в ужасе зажимая себе рот, как будто бы боясь произнесенных им же самим слов, тихо проговорил услужливый толстяк.

–   Погибли?! – взревел             Мендер. – Как погибли?

  Он вскочил со своего кресла и решительным шагом направился в зал заседаний. Толстяк семенил на полшага позади него.

  Мендер зашел в просторный зал с длинным столом и двумя рядами мониторов вдоль стен. Все они смотрели экранами туда, где стоял высокий стул Стива Мендера.

–   Я вызываю членов государственного совета! – громко скомандовал он.

  Экраны тут же загорелись и на них появились слегка перепуганные лица, среди которых только одно было женское.

–   Мы вас слушаем, Повелитель! – наперебой заговорили члены совета.

–   Вы знаете о последних роковых событиях, что произошли в нашем городе? – спокойно спросил Мендер.

–   Да, да, да! – снова наперебой стали отвечать члены государственного совета. – Это ужас! Это страшно! Какой кошмар!

–   Тогда почему же мне до сих пор никто об этом не сообщил? – неожиданно для всех взревел Мендер.

  Все молчали, потупив глаза.

–   Мы боялись нарушить ваше драгоценное спокойствие, Повелитель! – наконец решился произнести слово один из мужчин.

–   Мое спокойствие? – снова взревел Мендер. – Неужели вы настолько низкого мнения обо мне, вашем Повелителе? Неужели вы думаете, что я могу оставаться спокойным, когда в нашем городе происходят такие ужасные вещи? Когда гибнут наши братья, наши граждане?!

–   Что вы, Владыка, что вы, Повелитель? – снова наперебой забубнили люди, глядевшие с экранов мониторов.

–   Мы должны принять срочные меры, – снова вставил самый смелый из них.

–   Что же по вашему мнению мы можем сделать в данной ситуации? – уже более спокойным тоном спросил их Стив Мендер.

–   Полиция, полиция, начальник полиции... – снова послышалось со всех сторон.

–   Мы долгие годы тратим огромные бюджетные средства на содержание гигантского полицейского аппарата, – снова заговорил смельчак, – которому, надо сказать, все эти годы, благодаря вашему чуткому руководству, Повелитель, не представилось возможности показать свою безукоризненную выучку и умение. Но вот, наконец, настал тяжелый день, который может и должен стать для нашей полиции превосходным экзаменом и по тому, насколько успешно она его выдержит, мы сможем в будущем судить о степени вашей безопасности, Повелитель, а также безопасности всего нашего общества. Поэтому мы считаем, что необходимо обязать шефа полиции в самые кратчайшие сроки поймать зловещего преступника. А уж что с ним делать дальше, мы решим сами.

–   Хорошо, я вас понял,– согласился Мендер. – Теперь все свободны.

  Экраны тут же погасли.

–   Шефа полиции! – громко скомандовал Мендер.

  На всех экранах сразу появилось одно и то же лицо совершенно лысого человека с торчащими ушами и широким мясистым носом. Человек испуганно моргал глазками, уставившись на Мендера и, одеревеневшим от страха языком, невнятно пробормотал приветствие.

  Но Мендер не обратил на приветствие никакого внимания.

–   Вы поймали преступника? – рявкнул он.

  Шеф полиции от страха видимо готов был упасть под стол, потому что на какое-то время на экране монитора была видна только его лысина. Наконец снизу выплыло и лицо.

–   Согласно уставу и служебным инструкциям, подразделениями полицейских, вверенных под мое командование, была предпринята умело спланированная и мастерски проведенная операция по задержанию преступника... – начал шеф полиции.

–   Вы его поймали? – оборвал Мендер.

–   Никак нет! – захлопал глазками человек с экрана.

–   Почему?! – взревел Мендер.

–   Потому что этот человек неизвестно откуда узнал секрет отключения роботов-полицейских. Он отключил всю оперативную группу и сумел скрыться.

–   Вы что, меня за дурака принимаете? – вскричал Мендер. – Откуда человек, который семьдесят лет пролежал замороженным во льду, мог знать как отключаются суперсовременные роботы-полицейские?

–   Не могу знать! – стуча зубами, промямлил шеф полиции.

–   Но тогда надо заменить роботов людьми, которых вполне достаточно в вашем подчинении, и повторить операцию. Вы сделали это? – грозно спросил Стив Мендер.

–   Никак нет! – ответил шеф полиции.

–   Почему? – буквально взвыл Повелитель.

–   Потому что мы не знаем местонахождения преступника.

–   Как не знаете? – брызгая слюной, завопил Мендер.

–   Преступник влез в блок управления камерами наружного слежения и сделал короткое замыкание. Поэтому видеомониторы сейчас не работают.

–   Но как преступник мог знать, где находится блок управления, если об этом не знают даже многие полицейские? – изумился Мендер.

–   Не могу знать! – снова захлопал глазками шеф полиции.

–   Так... – зарычал Стив Мендер. – Я больше не желаю это слышать. Даю вам сутки! Вы слышите меня?!

–   Так точно! – ответил шеф полиции.

–   Даю вам сутки! – повторил Мендер. – На то, чтобы найти и арестовать преступника. А дальше мы уже сами решим, как с ним поступить. Делайте, что хотите; предпринимайте какие угодно меры, но чтобы преступник был пойман.

  Шеф полиции не успел ничего промямлить в ответ, а Мендер уже погасил все экраны.

  Толстяк, который во время совещания, не дыша, стоял позади хозяина, от страха закатил глазки и имел настолько жалкий вид, что можно было подумать, будто он за каких-то пять минут стал намного ниже ростом и потерял килограммов пять веса.

  «Не слишком ли я переусердствовал? – пронеслось в голове Стива Мендера. – Пожалуй нет! – тут же успокоил он себя. – Эти тупоголовые полицейские не способны поймать даже свинью, которая вырвалась за ограду. Ну, а уж со Шредером им и подавно не справиться. Тот, сразу видно, профессионал. Я не ошибся, поставив на него!» – успокоился Стив Мендер.

  А в это самое время до смерти перепуганный шеф полиции ворвался в помещение полицейского управления. Это произошло в тот самый миг, когда закончилась смена, и люди собирались потихоньку разойтись по домам.

–   Стоять! – завопил шеф полиции. – Куда?

–   Да ведь смена закончилась, – попытался оправдаться кто-то из полицейских.

–   Смена?! – топал ногами шеф. – У вас еще не было никаких смен. Ваша смена только что началась!

  Все остановились и снова столпились у экрана центрального монитора, недовольно бубня и шепотом поругиваясь на начальство.

–   Так вот! – продолжал шеф полиции грозным голосом. – Мною получен приказ задержать преступника любыми возможными средствами. На все про все нам отпустили одни сутки. И если мы этого не сделаем, то ни один не останется в полиции. У всех у вас будет одна дорога: в лучшем случае – копать руду, в худшем – пополнить ряды хипперов и мадеров! – последние слова шефа полиции подействовали отрезвляюще, как будто речь шла о чем-то очень страшном.

  Все встрепенулись и молча ждали дальнейших указаний.