Текст книги "Черепашки-ниндзя против Разрушителя"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

–   Какие будут мысли? – уже более спокойным тоном спросил шеф полиции.

  Люди стояли молча, потупив глаза.

–   Мысль одна! – осмелился нарушить тишину капитан Джексон.

  Шеф полиции пристально посмотрел на него.

–   Какая?

–   Очень простая, – ответил Джексон. – Мы не в состоянии поймать этого преступника.

–   Что? – взревел шеф полиции.

–   С ним ничего не могла поделать полиция даже тогда, в конце двадцатого века, – развел руками Джексон, оставаясь невозмутимым.

–   Тогда позвольте вас спросить, – издевательским тоном спросил шеф полиции, – каким образом он смог попасть в тюрьму?

–   Его поймала не полиция, а черепашки-ниндзя. Эти четыре легендарных героя.

–   Кто-кто? – переспросил шеф полиции.

–   Черепашки-ниндзя! – звонким голосом повторила Лили Хейли.

–   Ну а где же нам, позвольте сказать, взять таких черепашек? – издевательски усмехнулся шеф полиции.

–   Таких – нигде, – развел руками Джексон. – Но можно взять тех же самых.

  На лицах всех присутствующих застыло выражение полного удивления.

–   Что вы имеете в виду? – переспросил капитана шеф полиции.

–   А то и имею, что сказал, – ответил капитан Джексон.

–   И где же нам их взять?

–   Там же, где взяли и преступника, – в криогенной тюрьме.

–   Вы хотите сказать: их заморозили вместе с преступником, которого им с таким трудом удалось арестовать?

–   Да. В те годы это несправедливое решение суда вызвало настоящую бурю негодования.

–   Тогда почему же их не выпустили до сих пор? – удивился шеф полиции.

–   Потому что, шеф, Шредеру дали семьдесят лет, а черепашкам-ниндзя – сто.

–   Сто? – присвистнул кто-то.

–   Да, сто лет.

–   Но как же мы можем их освободить, если до окончания их срока осталось еще тридцать лет? – спросил шеф полиции.

–   Разве мы не можем выпустить их просто так, восстановив справедливость? – посмотрел на него Джексон.

–   Это исключено! – как отрезал начальник тюрьмы. – Справедливость справедливостью, а закон есть закон. Вообще-то освободить их досрочно можно, но это будет слишком долгой процедурой: апелляция в верховный суд и все прочее... Вряд ли кто сейчас этим будет заниматься. Ну да это просто-таки не наше дело. А Шредера нам придется ловить самим. Нам на это дали всего-навсего одни сутки.

  Верзила Джексон, как огромный ребенок, беспомощно хлопал глазами.

–   А что если мы выпустим их хотя бы на время? Чтобы они помогли поймать Шредера! – внезапно пришла на выручку Джексону Лили Хейли.

–   Над этим надо поразмыслить, – шеф полиции задумался.

  «Неплохая идея! – пронеслось у него в голове. – Так хоть какая-то надежда появится. Все прекрасно понимают, что современной полиции с ним не справиться. А ведь так не хочется прекращать карьеру, когда она находится на подъеме!»

–   Ну что ж, я согласен! Действуйте, лейтенант! – бросил шеф полиции, выходя из помещения.

Глава 9. Пробуждение

  Первым ощущением реальности был свет – яркие лампы сквозь мутный пластик.

  Микеланджело еще не стал черепашкой, но ощущение, что он – ледяная глыба, прошло. Микеланджело сел на холодное стальное днище камеры. По другую сторону прозрачного стекла были заинтересованные лица. Но никто его выпускать на свободу, по-видимому, не торопился.

  Микеланджело дернулся: его тело пронзила горячая дрожь. Он присмотрелся повнимательнее и понял, что лица, улыбающиеся и доброжелательные, были всего только отличными муляжами.

–   Интересно, в какой же век я попал? – ахнул Микеланджело, припоминая многообещающие прогнозы о механических цивилизациях.

–   Добро пожаловать в 2... год! – внес ясность один симпатичный субъект.

  Во всей этой обстановке всеобщей радости было много неестественного. И Микеланджело еле удержался, чтобы не обругать всю эту биомеханическую толпу.

  Люди не показывались. Зато раздвинулись и скользнули в пазы прозрачные створки люка.

  Микеланджело на всякий случай глубоко вздохнул – кто его знает, а вдруг эти черти вообще от кислорода в атмосфере отказались, чтобы не заржаветь. Он терпел, сколько хватило сил, но потом ему все равно пришлось резко выдохнуть, и Микеланджело стал осторожно набирать в легкие воздух зала.

  Ничего плохого с ним не произошло. Дышать было можно. Микеланджело опытным взглядом окинул помещение вокруг себя и сразу же сориентировался в обстановке.

  Он быстро сообразил, где выход отсюда. Роботы уборщики уже давно успели при6рать осколки видеомонитора. Но у Микеланджело вызвал удивление остов камеры, который все еще висел на стене. А плохо затертые следы крови на полу сказали ему обо всем остальном: мир, в котором он жил раньше и в который ступал снова – ничуть не изменился к лучшему.

  Микеланджело вскрыл пластиковый пакет: как он и предполагал, там лежала новая одежда, в которой он совсем не ощущал надобности.

  Микеланджело старательно просмотрел стопку одежды, но никаких повязок, без которых чувствовал себя несколько неуютно, естественно, не нашел.

  Услужливые роботы заботливо заглядывали ему в глаза, подобострастно ждали приказаний, с интересом рассматривали необычное существо и пытались говорить все одновременно.

  Микеланджело все это стало сильно раздражать, и он поднырнул под радушно простертые объятия одного из вошедших людей и исчез за дверью.

  Коридор разветвлялся за поворотом. Микеланджело двигался вдоль оранжевых стен, которые были, словно соты, – сплошь из дверей. Сколько он ни толкался, ни одна из них не подалась. А блоки управления Микеланджело трогать не рисковал, потому что это было для него дело новенькое.

  Лестница, на которую он поставил ногу, тут же стала двигаться, поднимая Микеланджело куда-то вверх.

  Через какое-то время над головой проступил голубой квадрат неба. Микеланджело спрыгнул с подъемника на нагретый солнцем бетон крыши и осмотрелся. Внизу бесспорно лежал его родной город.

  Все так же островерхие небоскребы, вонзались своими пиками, закрепленными на крышах, в слегка прозрачную голубизну. Но их стало намного больше, и возвышались они теперь не только в центре города – их лес тянулся до самого горизонта. Улицы стали шире, чем помнил Микеланджело, но они все также делили город на аккуратные районы.

  Присмотревшись, Микеланджело даже узнал Центральный парк и кое-какие кварталы. Далеко внизу неторопливо двигались люди, с высоты маленькие, как муравьи.

  У Микеланджело вдруг захватило дух от сознания того, что это был его дом, хоть и много лет спустя.

  Микеланджело перевел взгляд в сторону океана, прищурился.

  Герой-ниндзя замер пружиной, готовой сорваться. Острота его зрения еще раньше поражала людей, и сейчас он с первого взгляда увидел то, чего, видеть, пожалуй, не полагалось.

  Микеланджело еще раз лихорадочно «ощупал» горизонт по кругу. Это не могло быть ни чем иным, как обманом зрения или каким-то специфическим световым эффектом. Ведь насколько хватало глаз, до самого горизонта, тянулся его родной город. Но острое зрение Микеланджело нельзя было обмануть.

  За зубчатой чертой серых махин собственно города не существовало. Да и во многих местах внимательный взгляд зафиксировал подлог и недоделки строений. В дальних зданиях не было стекол, а лестницы обрывались бездонными пролетами.

  Дальше – холмы, возвышенная равнина, кое-где разбавленная жидкой растительностью.

  Когда-то в старое время ему довелось побывать в выжженной солнцем прерии во время невыносимого летнего зноя.

  Но та прерия показалась бы настоящим оазисом, по сравнению с голой землей, изрезанной бороздами трещин, которая тянулась за городом.

–   Интересно, кому мог понадобиться этот спектакль с игрушечным городом-островком? – пробормотал Микеланджело, озираясь.

  Невдалеке деликатно толпились улыбчивые ребята в белых комбинезонах, которые поднялись за ним на крышу.

–   Где мои друзья? – обратился он к ним.

–   Ими сейчас занимаются там, внизу, – ответил кто-то из роботов. – Мы не можем разморозить всех одновременно.

–   И долго это будет длиться? – спросил Микеланджело.

–   Ну, наверное, часа два-три, не меньше.

–   Хорошо, – ответил Микеланджело и посмотрел на летательный аппарат, который стоял тут же, на крыше.

  Микеланджело про себя окрестил его летающей тарелкой.

  Эта тарелка лишь по виду отличалась от обычного вертолета. Увидев, что никто не пытается ему препятствовать, Микеланджело подошел к аппарату и стал ломиться в него, пытаясь найти рукоятку дверного замка.

–   Мистер Микеланджело! – вызвался помочь робот. – Аэрокар отпирается звуковыми командами!

–   О'кей! Это хорошо! Во всяком случае значит, что люди еще не перевелись, – парировал Микеланджело и скомандовал: – Ну, давай, валяй, отпирайся! – хоть это было для него странновато, но дверца распахнулась.

  Роботы с нежностью махали своими лапами Микеланджело.

  Но все было не так просто, как показалось Микеланджело вначале.

  Ни пульта управления, ни привычных навигационных приборов в помине не было, сколько он ни жал на кнопочки и рычаги. Даже примитивное радио не работало.

–   О, черт! – раздраженный Микеланджело хлопнул ладонями по панели управления. Тут же челюсть его отвисла от удивления, и он в испуге отдернул руки.

–   Вы оштрафованы за применение нецензурных выражений! – внезапно ожила машина. Из панели выехала какая-то бумажка.

–   Ха! – усмехнулся Микеланджело. – Так значит, ты все улавливаешь на слух? Ну что ж! Тогда: поехали!

  Аппарат безропотно взмыл вертикально вверх. Земля стремительно удалялась. В кабине аэрокара резко похолодало.

  Микеланджело весь съежился и клацнул зубами. Машина стремительно уносилась в стратосферу.

–   Да стой ты! – он пытался отчаянно разобраться в управлении.

  Аэрокар послушно завис в воздухе.

–   А теперь – осторожно. Повторяю – осторожненько спускаемся!

  До Микеланджело наконец кое-что стало доходить. Летающая тарелка медленно, словно при съемке рапидом, зашевелилась. Через полторы-две минуты Микеланджело был на целый дюйм ниже.

–   Ну, можешь поторопиться! – Микеланджело усмехнулся, похлопав панель перед собой.

  Теперь было повеселее. Внизу показались улицы города. Люди останавливались, запрокидывая головы, с интересом посматривали в небо, где какой-то лихой наездник гонял аэрокар вверх-вниз и, пожав плечами, шли дальше.

  До ближайшей стоянки таких же тарелок было метра два, когда Микеланджело решил выскочить на мягкую траву. Но аэрокар взбунтовался.

–   Высадка на ходу – опасна! Высадка на ходу – опасна! – начал повторять динамик, а дверка не открывалась.

–   Ну, черт с тобой! – махнул Микеланджело рукой. – Делай, как знаешь.

–   Вы оштрафованы за применение...

  Микеланджело рассмеялся.

  Машина вильнула, резко взяв влево. Она царапнула соседний аппарат, дернулась, теперь уже другим боком зацепив шикарную двухместную машину, – видать, прогулочный вариант. Металл заскрежетал: аппарат Микеланджело оставил на гладкой серебристой поверхности соседней машины безобразные царапины.

–   Ты что, на слух паркуешься? – возмутился Микеланджело, представляя, что он услышит, если его застанет здесь владелец поцарапанной тарелки.

  Наконец аппарат разыскал свободный посадочный круг и, вздрогнув последний раз, недовольно грохнулся на ворсистый газон.

  Очевидно, в этом сумасшедшем мире технику так вышколили, что она тут же приобрела все черты характера владельца.

  Микеланджело спрыгнул на землю. Стоянка воздушных извозчиков мало чем отличалась от места парковки автомобилей в разгар делового дня.

  Подходили и уходили люди. Серьезный бизнесмен что-то выговаривал роботу-заправщику. Девушка в расшитом разноцветными цветочками платье нетерпеливо заглядывала в идущие на посадку аэрокары.

–   Опаздывает парнишка! – усмехнулся про себя Микеланджело.

  Ему было интересно все. Потому что необходимо было знать, как тут жить дальше. Но ничего узнавать не пришлось: к нему навстречу шагнула молодая красивая девушка с пышной каштановой шевелюрой на голове. Одета она была в какую-то невообразимую форму: черные сапоги до колена, черное галифе, черный китель с серебряными крылышками, пуговицами, шевронами, значками и нашивками.

–   Мистер Микеланджело! Добро пожаловать в будущее! – девушка буквально поедала черепашку глазами, от восхищения приоткрыв рот.

–   Здравствуйте, мисс! Я рад! – расшаркался Микеланджело. – С кем имею дело?

–   Лейтенант Хейли! – тут же представилась девушка.

–   Ну меня вы видимо знаете! Я – Микеланджело, ниндзя, – кисло доложился черепашка и уточнил: – А какой это век?

–   Это 2...!

–   Век?! – оторопел Микеланджело.

–   Нет, год! – успокоила его девушка и с улыбкой приказала. – Следуйте за мной! Вас ждет задание.

  Это было, наверное, какое-то издевательство. То двухместное оцарапанное чудо, владельца которого так боялся Микеланджело, оказалось аппаратом лейтенанта Хейли. Аэрокар помедлил.

–   Машина привыкает к владельцу! – пояснила Лили, повернувшись чуть в профиль.

–   Странно! – пожал плечами Микеланджело. – В наше время водитель привыкал к автомобилю.

  А про себя отметил, что лейтенант Хейли до чертиков похожа на Эйприл О'Нил.

ЧАСТЬ 3. СХВАТКА ПОД ОРАНЖЕВЫМИ КРУГАМИ

Глава 1. Розовые очки

  Аэрокар долго кружил над густозастроенными кварталами. Теперь, когда у Микеланджело было достаточно времени присмотреться, он окончательно убедился: все то, что его окружало, весьма и весьма отдаленно напоминало город его времени.

  Создавалось такое впечатление, будто город, раскинувшийся перед ним – новый и недавно заселенный дом, построенный непорядочными строителями. Жильцы, обманутые рекламными лозунгами, уже въехали и теперь вынуждены спотыкаться о спутанный телефонный кабель, замаскированный букетиком синтетических цветов и мириться с отсутствием горячей воды.

  Здания, украшенные пошлой лепкой, ажурной резьбой и колоннами, походили на старую рождественскую елку: праздник давно уже прошел, гостинцы разобраны, а в поредевших высохших ветвях запутался пыльный бумажный серпантин и никому уже не нужные звезды из фольги.

  Круглые крыши, приспособленные для посадки аэрокаров, больше напоминали серые арены цирка. Улицы и тротуары, условно размеченные белым пунктиром, напоминая тем самым бейсбольное поле, то и дело натыкались на кричащие ярко-оранжевой краской круглые люки.

–   А что это такое? – поинтересовался Микеланджело у Лили.

  Лейтенант Хейли не понимающе шалашиком подняла брови, отчего глаза ее еще сильнее позеленели.

–   Я спрашиваю, почему эти люки окрашены в такой яркий цвет? – пояснил Микеланджело.

–   Чтобы предупредить об опасности, – передернула плечами девушка.

–   А какой опасности? – удивился Микеланджело.

–   Там... там... хипперы и мадеры! – брезгливо отозвалась Лили, скривив губы.

  Так хозяин, у которого завелись тараканы, страшно стесняясь этого, вынужден изредка признаваться знакомым о своей проблеме.

  Микеланджело больше не спрашивал. Его раздирали противоречивые чувства. Будущее, о котором загадывал каждый, находилось перед его носом, за стеклом кабины, но он все больше и больше осознавал, что глупо спрашивать: «Как тут у вас?»

  Микеланджело задумался: а что бы он рассказал девушке о своем времени? И понял, что даже если бы она его об этом спросила, он просто не знал бы с чего начать. Но от одного вопроса Микеланджело все-таки не удержался, потому что мысль эта никак не уходила из его головы.

–   Лили! А что стало с городом и нашей страной? Что за ужасная пустыня там, на горизонте?

–   Пустыня? – девушка посмотрела на Микеланджело с плохо скрытым испугом. – Там нет никакой пустыни. Мегаполис тянется через предместья к соседнему Мегаполису. Теперь весь континент связан в единую цепь. Ну, это похоже на то, как если бы все люди, жившие на земле, взялись за руки!

  Микеланджело внимательно посмотрел на девушку и осторожно спросил, выбирая слова.

–   А ты была там? В других городах...

–   Зачем? – искренне удивилась девушка. – Мое место, работа, развлечения, все – здесь. И потом, информационный центр правителя Мендера всегда даст полную информацию о любом городе, о любой корпорации и даже о любом человеке, если это кому-то интересно. Зачем же ездить?

–   Любопытно! – не удержался Микеланджело.

  Но вдаваться в подробности не стал. Однако имя таинственного, вездесущего и кажется лживого мистера Мендера накрепко врезалось в его память.

  Теперь настало время Лили коситься, хмуриться и порываться о чем-то спросить.

  Микеланджело явно чувствовал это, но говорить ему больше не хотелось, и поэтому он отвернулся и сделал вид, что рассматривает пейзаж через стекло кабины.

  Аэрокар тут же завибрировал, реагируя на неприязнь пассажиров друг к другу. Компьютер оценивал уровень напряженности эмоций, готовый вмешаться и посадить аппарат в любую минуту.

  Но тут Лили Хейли, дав команду на снижение, аккуратно опустила аэрокар на крышу полицейского управления – незаметный с первого взгляда домик, затерянный в джунглях из стекла, бетона и стали.

–   Послушай, куда мы прилетели? – спросил Микеланджело.

–   Это – полицейское управление, – ответила Лили.

–   Что? – глаза у черепашки полезли на лоб. – Опять полиция? Да вы меня меньше часа назад разморозили, я еще даже поесть ни разу не успел, а меня снова забирают в полицию. Бред какой-то!

–   Вам не следует волноваться! – лейтенант Хейли перешла на официальный тон. – Просто вас вызывает к себе шеф полицейского управления, для того чтобы... Ну, как это сказать... Для того чтобы поговорить с вами.

–   Какие еще разговоры? – вспылил Микеланджело. – Я хочу, во-первых, встретиться со своими друзьями...

–   Донателло, Рафаэль и Леонардо, – блеснула эрудицией Лили.

–   Все правильно, – похвалил Микеланджело. – Во-вторых, я хочу есть, в-третьих, я хочу принять душ и выспаться в нормальной постели.

–   Все это будет. Можете не волноваться, – попыталась успокоить его девушка-полицейский. – Но пока у нас с вами нет времени. Шеф полиции ждет нас. А ваших друзей, которыми сейчас как раз занимаются роботы-инженеры, привезут туда же.

–   Но почему вы меня первого уволокли, не дожидаясь, пока разморозят всех нас четверых?

–   Потому что вы – их начальник, – ответила Лили.

–   Какой еще начальник?! – взревел Микеланджело. – У нас не было, нет и никогда не будет никаких начальников. Мы друзья. Вы понимаете, что означает это слово: друзья? Или у вас тут, в вашем идиотском будущем, никто не дружит между собой?

–   Штраф за нарушение...

–   О, черт! – Микеланджело от злости готов был разнести панель вдребезги.

–   Штраф за нарушение...

–   Прежде чем освободить вас, – вспылила лейтенант Хейли, – мы самым внимательным образом просмотрели сериал, снятый про вас и ваших друзей. Я согласна, что у вас действительно нет формального командира. Но мы, посовещавшись, пришли к единому заключению, что роль формального лидера в вашей группе, состоящей из четырех мутантов, принадлежит именно вам. Поэтому вы и были разморожены первым. И доставлены для беседы с шефом полиции.

–   Опять этот идиотский сериал! – воскликнул Микеланджело.

–   Штраф за нарушение...

–   Вы хоть отдаленно представляете себе, что творилось в двадцатом столетии?

–   Да! – самодовольно ухмыльнулась девушка. – Я – самый большой специалист по двадцатому веку в нашем полицейском управлении. Я очень увлекаюсь вашим временем. Я перечитала почти все книги самых популярных ваших писателей и пересмотрела самые популярные ваши фильмы. Я очень люблю вашу музыку.

–   Представляю се6е, – пробормотал Микеланджело. – А как вы определяли популярность? поинтересовался он.

–   Как? – девушка опять удивленно взметнула свои густые черные брови. – По спискам популярности, которые постоянно печатались в ваших же журналах. Дело в том, что некоторые подшивки из них сохранились в архивах даже после миротрясения.

–   Миротрясение? – удивился             Микеланджело. – А что это такое?

  Девушка поняла, что сболтнула лишнее.

–   Мистер Микеланджело! – снова перешла она на сухой тон. – Об этом – после. А сейчас можете считать, что вы на работе.

–   Никакой работы! – снова вспылил Микеланджело. – Какой сегодня год?

–   2... – ответила девушка.

–   Так! – Микеланджело что-то прикинул в голове. – Мне еще 30 лет тюрьмы. По какому праву вы нас освободили досрочно? Я не хочу ничего знать! Я требую: доставьте меня обратно в тюрьму! Я всегда был, есть и буду честным черепашкой и не собираюсь принимать никаких подачек и сомнительных предложений. Я требую, чтобы меня доставили обратно в тюрьму! – снова повторил Микеланджело. – Для того, чтобы отбыть срок до конца. Нас осудили по закону, а законы, как вам известно, следует выполнять.

  Лили беспомощно заморгала глазами. Эти доисторические ящеры уже второй раз за день подкидывали просто неразрешимые для людей задачи.

  Еще день назад уверенная в себе и своих силах, любившая покрасоваться в толпе, девушка-полицейский сегодня чувствовала себя жалкой и беспомощной. И готова была просто-напросто расплакаться.

–   Но у меня приказ! – всхлипнула она. – Если я не доставлю вас к своему шефу, меня по головке не погладят.

  Микеланджело, который к тому времени успел задуматься над тем, что явно перегнул палку, в тюрьму ему конечно же совсем не хотелось, изобразил на своем лице снисходительную улыбку.

–   Ну так и быть! Женщинам надо уступать, тем более...

–   Что тем более? – переспросила его Лили.

–   Тем более, что вы жутко похожи на нашу лучшую подругу.

–   Эйприл О'Нил? – снова блеснула познаниями девушка.

–   Да, да!.. – вздохнул Микеланджело. – Именно на нее. Только не на ту, которую вы знаете по этому идиотскому сериалу.

–   Как?! – непонимающе посмотрела на него девушка.

–   А очень просто! – ответил Микеланджело. – Если вы хотите, чтобы у нас в будущем наладились дружеские отношения, запомните раз и навсегда, что реальная жизнь в нашем двадцатом веке отличалась от жизни, изображенной в этих, как вы смели выразиться, популярных сериалах, романах и прочей ерунде, так же сильно, как вот это синтетическое дерево с цветками неестественного цвета отличается от настоящего, которое никогда не может зацвести в конце лета. Ведь сейчас последние числа августа, если я не ошибаюсь? – уточнил у девушки Микеланджело, показывая на слегка пожелтевшие листья деревьев в Центральном городском парке.

–   Именно так, – согласилась с ним девушка.

  Микеланджело глубоко вздохнул и снисходительно посмотрел на растерянного лейтенанта полиции, стоящего перед ним.

  Хотя они были одного роста, в эту минуту ему показалось, будто он на целую голову выше нее.

–   Скажите! – поинтересовался Микеланджело. – А у вас все такие?

–   Какие? – не поняла девушка.

–   Ну... Как бы это вам сказать... Такие, как будто у вас на глаза надеты розовые очки.

–   Розовые очки? – удивленно переспросила девушка. А потом презрительно фыркнула. – От очков человечество давным-давно отказалось, как и от ваших жутких вонючих бензиновых двигателей!

  Она хотела прочитать Микеланджело наставительную речь о том, что он попал в счастливое общество, где все делается во имя и на благо человека, но любопытство все-таки ее пересилило.

–   Я большой специалист по двадцатому веку, я знаю, что у вас носили очки, но розовые... – она пожала плечами. – Не могу понять, зачем розовые очки? Ведь они совершенно не функциональны. У вас, значит, носили прозрачные очки для исправления зрения, темно-коричневые очки – для защиты от ярких солнечных лучей. Я даже где-то читала, что были и черные очки. Их надевали на себя рабочие, которые... Как это... Как это... Сваривали металл! – вспомнила она. – Но розовые очки? Я даже не могу себе представить, для чего бы они могли понадобиться.

–   А у вас что, не сваривают металл? – спросил Микеланджело, казалось бы совсем не о том.

–   Сваривают конечно, – ответила девушка. – Но только этим делом, да и всем остальным физическим трудом у нас занимаются роботы.

–   А для чего тогда у вас люди? – спросил Микеланджело.

–   Для того, чтобы жить и наслаждаться жизнью! – гордо ответила девушка.

Глава 2. Начальство

–   Ой! – Микеланджело даже присел на пороге полицейского управления.

  Он был настолько шокирован увиденным, что обалдело раскрыл рот. Все стены, потолок и даже пол, открывшегося перед ним коридора, поблескивали мягким желтым металлическим блеском.

–   Ну прямо золотая жила какая-то! – истерически хохотнул Микеланджело, удивленно хлопая ресницами. Ничего подобного он в жизни никогда не видел.

  И, постоянно озираясь, еле успевал за Лили, которая уверенным шагом шла по позолоченному лабиринту.

–   Это краска так блестит? – полюбопытствовал Микеланджело.

–   Нет, золото и платина надежнее, чем любые покрытия! – небрежно бросила через плечо Лили, топча подошвами сапог драгоценные металлы.

  Микеланджело этого было достаточно. Он прикусил язык и довольствовался зрением и слухом. Очередная дверь, покрытая платиновыми чешуйками, распахнулась при приближении девушки. Микеланджело замер, сдерживая сердцебиение.

  Он думал, что удивить его еще чем-либо сегодня будет невозможно, но видимо ошибался. До зала, в котором они оказались вдвоем, скорее всего дорвался какой-то полубезумный художник-авангардист. Видимо во время работы у него была черная полоса в жизни, и дурное настроение сопутствовало ему изо дня в день.

  Панели стен стыкуясь с полом нежно-розовыми бликами, уступами шли к потолку. По мере того, как поднималась эта гигантская лестница, цвет густел, как бы наливаясь кровью. Краснота, неприметно переходила в багрянец.

  Решетчатые ажурные арки из белого мрамора вели в никуда: они просто упирались в стену. Стелющаяся, ползущая зелень, с тропическим буйством цветов, давилась под ногами бледно-изумрудным соком.

  Лили наступила на цветок, похожий на огромную экзотическую бабочку, – раздался сочный хруст.

  Микеланджело почувствовал, как слюна наполняет его рот, словно в нем лежит лимонная долька, посыпанная сахарной пудрой. Со всех сторон слышалось пение птиц, крики и рычание животных, шум недалекого прибоя.

  Девушка не замечала, что творится с ее спутником, и именно здесь, среди истекающей соком зелени и сочащихся яркими красками стен, остановила свою гонку по зданию, деловито раздвигая пятипалые пальмовые листья и без умолку что-то щебеча.

–   Что? – переспросил Микеланджело. – Извини, я не расслышал. Ты что-то сказала?

  Девушка не успела ответить и, лишь возмущенно замолчав на полуслове, вскинула на него глаза. Внезапно одна из стен раскрылась.

  Черную шлифованную гранитную плиту наискосок прорезала зигзагообразная трещина, по залу пробежал глухой рокот.

  Щель сдвинулась, впустив желтый клин света, но тут же настоящее затмение перекрыло внезапно образовавшийся проход.

–   О, Боже! В это с трудом верится! – услышал Микеланджело густой бас. – Никогда бы не мог подумать, что вот так, на самом деле... – ниндзя увидел перед собой седовласого темнокожего полицейского, который поражал своими гигантскими размерами.

  Тот продолжал что-то восторженно мычать.

  «Все ясно! – подумал про себя Микеланджело. – Судя по его предпенсионному возрасту, этот в детстве тоже насмотрелся сериалов про черепашек-ниндзя!

  Лицо его передернула недовольная гримаса. Верзила-негр смущенно выпячивал ребячьи губы и, как кот, жмурился от счастья.

  «Старость надо уважать!» – подумал Микеланджело и, пытаясь сделать приятное пожилому человеку, похлопал его по плечу. Это был капитан Джексон.

  В ответ ниндзя получил чувствительный шлепок. В это время Микеланджело заметил, что из самой гущи зарослей к ним направляются трое.

  Джексон и Хейли выпрямились, став по стойке смирно. Микеланджело непроизвольно повторил их движения и тут же в мыслях обругал сам себя.

–   Начальство! – успел шепнуть Джексон, а Лили добавила:

–   Не задавайте шефу лишних вопросов!

  Невысокий человечек с суетливо подергивающимися ручками и ножками, представился:

–   Шеф полицейского управления Джонатан Петерсон!

–   Микеланджело! – неприязненно ответил ниндзя, уставившись на шефа полиции, который всем своим видом больше напоминал ходячий рекламный плакат.

  «Интересно, сколько бы ему могло быть лет?» – прикинул Микеланджело.

  Петерсон был розовощек, совершенно лыс; далеко вправо и влево выдавались лопухи прозрачных на просвет ушей. Водянистые глаза были глубоко посажены на унылом лице. А длинный нос и квадратные зубы неестественно белого цвета симпатии не вызывали.

  Шеф представил второго офицера и третьего, который еще пробирался через зал стараясь не задевать цветы и лианы.

  По отношению к последнему он отпустил довольно глуповатую шутку с длинной бородой, после чего все присутствующие услужливо захихикали.

  Микеланджело с неудовольствием почувствовал, как уголки его губ тоже слегка искривились, хотя смешно ему совсем не было.

  Ему было просто неловко, – как человеку, который случайно попадает на чужую вечеринку.

  Микеланджело мельком осмотрел всех присутствующих в зале мужчин, и про сёбя отметил, что только один капитан Джексон пришелся ему по душе. А вообще все ему совершенно не нравилось.

  Микеланджело был раздражен.

–   А теперь, я надеюсь, вы объясните, с чего бы это взялись меня будить? – Микеланджело держался вызывающе.

  Джонатан Петерсон если вызов и понял, то не принял его. Все также моргая своими прозрачными водянистыми глазами, он с готовностью ответил:

–   У нас возникла проблема! Наше счастливое общество мира и благоденствия, где столько лет не было ни одного тяжелого преступления, ни одного преднамеренного убийства, постигла страшная беда. Сейчас, в эти минуты, где-то по улицам нашего города рыщет зловещий маньяк и убийца из вашего времени! – Петерсон глядел так, словно Микеланджело и был тем самым маньяком.

  Микеланджело ничего не ответив на это, нагнулся и сорвал ярко-фиолетовый цветок. Лепестки тут же поникли и свернулись. Микеланджело смял бутон, скатал его в шарик и с лету бросил себе в рот. После чего пожевал и проглотил его. Но шефа полиции, как видно, вывести из себя было явно не просто.

–   Наша система общественного устройства, – как ни в чем не бывало, продолжал говорить Петерсон, будто находился перед большой аудиторией и выступал, читая по бумажке, стоя за трибуной, – всем своим существованием исключает преступление!

–   Как это? – искренне заинтересовался Микеланджело.

  Но шеф полиции оказался настоящим занудой: он даже не приостановил свою лекцию, чтобы ответить на вопрос Микеланджело.

  Черепашка разозлился.

  Остальные офицеры полиции стояли молча, потупив глаза. Девушка оказалась самой милосердной, она приблизилась к шефу, вздохнула, и начала расстегивать на его груди китель.