Текст книги "Черепашки-ниндзя против Разрушителя"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

  Когда лучи восходящего солнца осветили небо на востоке и погасили ночные звезды, вдалеке послышался шум вертолета, лопасти которого со свистом рассекали успевший остыть за короткую летнюю ночь воздух.

  Вскоре с той стороны, где на горизонте четко вырисовывался силуэт мегаполиса, показалась и сама винтокрылая машина. Она была синяя с белой полосой вдоль всего борта, на полосе отчетливо виднелась надпись «полиция». Вертолет сделал большой круг над замусоренными пустырями окраин и завис над озером. Было ясно, что на вертолете заметили беглецов и их преследователей, которые расположились на берегу.

  Тут же на крыше летательного аппарата замигал оранжевый маячок. Заглушая шум двигателя, раздался голос из мощного мегафона:

–   Эй, на берегу! Оставаться на месте и не двигаться! В противном случае открываем огонь без предупреждения!

  В эту секунду со стороны города послышался вой сирен десятков патрульных машин, которые приближались к пустырю.

–   Ну, ребята! Вы уж тут подождите, пока приедут, а мы пошли! – вздохнули черепашки.

–   Куда это вы? – издевательски спросил Шредер. – Вы что, даже награды за свои подвиги ждать не будете?

–   Такова наша работа! – развел руками Донателло. – Мы только помогаем людям. И при этом всегда предпочитаем оставаться в тени. А сегодня ночью мы сделали очень много.

–   Да уж! – поддержал его Рафаэль. – Хочется поспать...

–   И перекусить не мешало бы, – отозвался Микеланджело.

–   Это точно, – согласился Рафаэль. – Твоя вчерашняя пицца уже наверное задубела. Будем надеяться, что Сплинтер ее не съел, пока нас не было.

–   Поймать вас, ребята, – Леонардо посмотрел на Шредера и его ублюдков, – для нас высшая награда.

–   А теперь уходим! – скомандовал Микеланджело.

–   Пока!

  Черепашки поднялись и быстро направились в сторону заросшего мхом выхода канализационной трубы.

–   Стоять! – разрезал окрестности громкий окрик с вертолета, который все еще находился поблизости.

–   Да ладно, ты! Чего разорался? – как от назойливой мухи отмахнулся, Рафаэль.

  Когда черепашки уже скрылись в канализации, позади себя они услышали автоматную очередь и свист пуль, которые рикошетили от стенок железобетонной трубы. Но друзья, не оглядываясь, ускорили шаг и все дальше и дальше уходили в темноту.

–   Грубые они какие-то, – растерянно пробормотал Донателло.

–   Действительно! Я раньше такого за ними не замечал! – поддержал его Микеланджело.

–   Что им от нас надо? – удивленно спросил Леонардо.

–   Никак не могут угомониться. Слышите! – Рафаэль замедлил шаг.

  Черепашки остановились. Из-за поворота трубы, оттуда, где был выход, до них долетали приглушенные крики:

–   Стоять! Выходить по одному! Руки за голову!..

  Потом черепашки почти полтора часа шли молча. Они были растерянные и расстроенные и даже не знали о чем говорить. Каждый из них терялся в догадках, но вслух их высказывать просто боялся.

  На пороге дома их ожидал Сплинтер. Вид у него был явно неприветливый. Черепашки вошли и поздоровались.

–   Ну что, натворили дел? – холодно спросил учитель.

–   Да уж! – развел руками Микеланджело.

–   Что теперь делать будем? Не знаю. Столько лет гонялись за Шредером и наконец его поймали. Придется искать какое-нибудь другое занятие, – невесело усмехнулся Донателло.

–   Ничего, – успокоил Рафаэль. – Заимеем хобби. Ты будешь вырезать деревянные кухонные дощечки. Я займусь фотографией. Леонардо будет собирать марки и монеты, ну а ты, Микеланджело, начнешь ловить бабочек...

–   Вы что, издеваетесь надо мной? – оборвал его возмущенный Сплинтер.

–   В чем дело, учитель? – удивился Микеланджело. – Почему такая неприветливая встреча? Ведь мы же Шредера поймали.

–   Шредера поймали! – отмахнулся Сплинтер. – А аэропорт, а электростанция?

–   Причем здесь аэропорт и электростанция? – вспылил Донателло. – Мы Шредера поймали! И вообще у меня нет сил ни на какие разговоры. Я хочу спать!

–   И я хочу спать!

–   Ия!

–   И я! – поддержали его друзья.

  Измученные черепашки удалились каждый в свою комнату и сразу же завалились спать.

  Сон у них был неспокойный и тревожный, но они проспали почти до ночи.

  Вечером все поднялись как по команде. И почти одновременно появились в общей комнате. Сплинтер сидел в углу на расстеленном прямо на полу коврике, поджав ноги и сложив на груди руки. Взгляд его был отсутствующий, и черепашки сразу поняли, что душа его в эту минуту витает где-то далеко. Герои-ниндзя взяли из автомата, сконструированного Донателло, по порции ароматной, дымящейся пиццы и уселись на диван перед телевизором.

  Как раз начался вечерний выпуск новостей. Хотя после бурных событий прошло уже более суток, на экране снова и снова мелькали кадры, показывающие панику на причале, пожар на тепловой станции и в аэропорту. Мелькали жертвы, полицейские, медики в белых халатах и солдаты национальной гвардии. Потом появился силуэт атомной электростанции, фантастический луч, рассекший небо над темным городом. Проголодавшиеся черепашки с таким усердием работали челюстями, что практически не слышали ни одного слова в комментариях. Да это им и не нужно было, потому что они сами являлись свидетелями и участниками всего, что происходило сейчас на экране телевизора.

  Но когда показали Рокстеди и Бибока в наручниках, друзья, как по команде, перестали жевать. Рядом с этими двумя уродами сидел какой-то человек, руки которого тоже были скованы наручниками.

–   Кто это? – удивился Рафаэль. – Никогда его не видел прежде...

–   Ничего не понимаю! – пожал плечами Леонардо.

  Друзья привстали с дивана и подошли ближе к телевизору. С экрана на них смотрели колючие, острые глазки.

–   Это же – Шредер! – первым догадался Донателло. – Только у него такой взгляд.

–   Действительно! – ахнули юные герои.

–   Мы же его ни разу не видели без маски. Надо рассмотреть повнимательнее. Может, больше не представится случая увидеть, – поддержал Микеланджело.

–   Как знать! Как знать! – как будто сквозь сон пробормотал себе под нос Сплинтер; глаза его оставались все еще потухшими.

–   Ого! – удивился Рафаэль. – Наш учитель чем-то очень сильно взволнован. Душа его не вся улетела в Древнюю Японию, небольшая частичка осталась тут.

–   А вот и мы! – перебил его Леонардо.

–   Ну-ка! Ну-ка! Давайте посмотрим.

  Все снова отошли к дивану и уселись поудобнее. На экране замелькали кадры, запечатлевшие их броневик и дирижабль в небе. Потом показали Донателло, который спускался по тросу, и драку со Шредером, Рокстеди и Бибоком на фоне пылающего огня.

–   Всегда поражаюсь этим тележурналистам! – самодовольно ухмыльнулся Рафаэль. – Как им удается все так заснять? Тебе кажется, что ты один на один с врагом, что тебя никто не видит, а в это время, оказывается, тебя снимает какой-нибудь проныра.

–   Правильно! – поддержал его Микеланджело. – Вместо того, чтобы помочь...

–   Действительно! Больше пользы было бы! – согласился с друзьями Донателло.

–   Но ведь тогда бы мы не смогли посмотреть себя по телевизору! – возразил Леонардо. – Что ни говорите, а это чертовски приятно.

–   Да, уж конечно! – отозвался Рафаэль. – Особенно если учесть, что тебя одного и показывают. Нас как будто и нет рядом.

–   Ну неправда! – попытался возразить Леонардо.

–   Молчал бы уж! – упрекнул его Микеланджело.

  И действительно, как ни странно, почти во всех кадрах хроники, центральной фигурой и главным героем выступал Леонардо.

  Посрамленный ниндзя от стыда изменился в лице. Цвет его кожи стал походить на цвет его повязки.

  Кадры хроники закончились, и на экране появилось лицо телекомментатора.

–   А сейчас, дамы и господа, перед вами выступит комиссар полиции нашего города, – объявил он зрителям.

  На экране появилось жирное красное лицо главного полицейского с бегающими трусливыми глазками. Было заметно, что он очень сильно волнуется. Комиссар частенько поглядывал в сторону объектива, где, скорее всего, находился экран компьютера с текстом, который ему было необходимо зачитать перед камерой.

–   Дамы и господа! – откашлявшись начал комиссар полиции. – Как вы уже поняли из предыдущего репортажа, те ужасные события, какие обрушились на наш город минувшей ночью, завершились. Умелыми и скоординированными действиями полиции, подразделений национальной гвардии и всех служб нашего города очаги пожаров ликвидированы, восстановлено снабжение города электроэнергией, и опасность миновала. Но самое важное событие заключается в том, что нам наконец-таки удалось арестовать злостных преступников-рецидивистов: космического террориста – полковника Шредера и его верных псов – Рокстеди и Бибока. Теперь я с полным правом могу сказать, что порядок в нашем городе восстановлен раз и навсегда. И больше никто и никогда не будет покушаться на жизнь и спокойствие наших граждан.

  Хочется особо отметить, что в поимке этих злодеев полиции оказали неоценимую помощь всем нам известные черепашки-мутанты герои-ниндзя. Но к всеобщему сожалению, эти таинственные существа скрылись в неизвестном направлении. Уже не один раз они лицом к лицу с опасностью вставали на защиту спокойствия и благосостояния жителей нашего города. И всегда при этом оставались в тени. Однако на этот раз мы просто не имеем права оставить незамеченным их подвиг. А посему, я прошу всех, кто знает их местонахождение, а также самих черепашек, если они меня слышат в данную минуту, дать знать о том, где они находятся, позвонив по телефону, который вы увидите в бегущей строке.

  По экрану телевизора пробежал ряд телефонов, которые все начинались на одну цифру.

–   Хм! – озабоченно отметил Микеланджело. – Все это телефоны полиции.

–   Ничего удивительного! – пожал плечами Донателло.

  Комиссар продолжал:

–   Для тех, кто никогда их не видел, я сейчас покажу фотопортреты. Вглядитесь повнимательнее в их лица.

  В кадре показались четыре фотографии черепашек. Все они были на одно лицо, и отличались только цветом повязок.

–   Наших добрых ангелов-хранителей, – говорил за кадром комиссар полиции, – зовут: Микеланджело, Донателло, Леонардо и Рафаэль. А теперь я хочу обратиться лично к черепашкам-ниндзя, если они, как я уже говорил, меня в данную минуту видят по телевизору. Наши дорогие, юные друзья, не нахожу слов, чтобы высказать вам всю признательность. Ко мне присоединяется муниципалитет в полном своем составе, а также руководители служб и предприятий нашего города. Сегодня днем состоялось экстренное заседание городского управления, на котором было принято решение: за огромные заслуги в охране порядка и благосостояния наших граждан, а также за оказание помощи в поимке особо опасных преступников, наградить всех четверых героев орденом Голубой ленты 1 степени. Я уполномочен об этом объявить по телевидению, а посему вы можете не сомневаться в правдивости моих слов. В руках я держу приказ о вашем награждении, подписанный самим мэром.

  Комиссар полиции махнул перед объективом какой-то бумагой, на которой внизу действительно красовалась некая закорючка, а также печать с изображением орла.

–   Церемония торжественного вручения назначена на завтра на 11 часов утра. Уже получили приглашения представители средств массовой информации, а также знаменитости и видные деятели, проживающие в нашем городе. Если награждаемые не будут присутствовать на церемонии, а это не исключено, так как они ведут скрытый образ жизни и предпочитают оставаться инкогнито, награждение будет произведено заочно, чего никто из нас в принципе не желает. Поэтому я, пользуясь случаем, лично от себя хотел бы выразить надежду на то, что наши герои выйдут из подполья и предстанут перед своими восторженными поклонниками во всей красе. Вот все о чем я хотел сообщить. Благодарю за внимание.

  После рекламы жевательной резинки, стирального порошка, зубной пасты и прочей дребедени пошел прогноз погоды...

  Какое-то время ошарашенные друзья сидели молча, по инерции наблюдая за голубоглазой красоткой, которая с указкой плавала на фоне зеленой рельефной карты с обозначениями солнышка, тучек, дождика и т. д.

–   Ха! – первым очнулся Леонардо и хлопнул себя по коленкам. – Говорят, вместе с этим орденом дается большая денежная премия.

–   Я тоже что-то такое слышал, – поддержал его Рафаэль.

–   Я куплю себе «шевроле»! – Леонардо мечтательно закатил глаза.

–   А я хочу иметь дом, – поделился Рафаэль. – Мне надоело жить в канализации.

–   Я думаю, следует немножко подождать, – прервал их Донателло. – Если мы сложим все наши премии вместе, то получится довольно значительная сумма. А если мы ее вложим в какое-нибудь дело, то... каждый из нас сможет построить себе шикарную виллу, купить машину и еще много, много всего.

–   Толково! – с восторгом воскликнул Леонардо. – Вот уж никогда не думал, что стану богатым.

–   А действительно, – почесал затылок Рафаэль. – Мне эта мысль ни разу не приходила в голову.

–   Погодите делить шкуру неубитого медведя, – этими словами Микеланджело как будто вылил на взбудораженных друзей целую ванну холодной воды. – Пока что вы не имеете ни цента. А все это... – он неопределенно махнул в сторону телевизора, – почему-то мне не очень нравится.

–   Что ты имеешь в виду? – удивился Донателло.

–   Просто у меня есть парочка вопросов, – Микеланджело был предельно серьезен.

–   Каких? – удивился Рафаэль.

–   Во-первых, – Микеланджело обвел всех недоверчивым взглядом, – мы только что смотрели новости шестого канала...

–   Да,– не понимая куда клонит их друг, закачали головами черепашки.

–   Тогда почему же на экране ни разу не показалась Эйприл О'Нил – самая популярная и талантливая журналистка из всех, кто делает эту программу? Еще не было такого, чтобы без нее обошлась хотя бы одна передача. Вы согласны?

  Друзья помолчали. Им действительно не было что возразить.

–   И второе, – Микеланджело выдержал паузу, – еще вчера нам в спину стреляли из автоматов, а сегодня присуждают орден Голубой ленты. Не слишком ли быстро? К чему такая спешка? Ведь Шредер, Бибок и Рокстеди еще даже не осуждены. А если строго следовать принципу презумпции невиновности, то пока не состоялся суд над ними, никто не имеет права назвать их преступниками. А значит...

–   Никто не имеет права награждать тех, кто их поймал, – закончил за друга Донателло.

–   Нет, что ни говори, а вы странные ребята! – Леонардо округлил глаза и посмотрел на Микеланджело и Донателло, как на сумасшедших. – То вы постоянно возмущаетесь, что никто никогда не оценит наших стараний, а когда, наконец вам дают то, о чем мы даже и мечтать не смели, вы усматриваете в этом какой-то подвох. Вместо благодарности, вы начинаете выражать сомнения. В конце концов это просто некультурно...

–   А стрелять в нас из автомата – это культурно? – спросил у него Микеланджело.

–   Но ведь мы не выполнили приказ полиции, – поддержал своего товарища Рафаэль.

–   Что правда, то правда. Ведь мы должны были остаться на месте до того момента, как приехала бы полиция и во всем разобралась. И только тогда нас бы отпустили.

–   В чем я уже начинаю сомневаться, – не согласился с ним Донателло.

–   Я думаю, что не помешало бы спросить совета у нашего учителя, – произнес Микеланджело. – Как бы там ни было, но он один умнее всех нас вместе взятых.

  Ему само собой не стал никто возражать. Черепашки поднялись и обступили со всех сторон сидящего на коленях наставника.

–   Учитель! – с уважением обратился к Сплинтеру Микеланджело. – Я думаю, вы слышали все, о чем тут говорилось до сих пор. Мы знаем, что лучше вас никто не сможет дать нам полезного совета.

  Однако глаза Сплинтера по-прежнему смотрели в пустоту и никак не реагировали на присутствующих. Минутой позже Сплинтер приоткрыл рот и произнес какие-то странные мелодичные слова.

  Черепашки прислушались, но разобрать что-либо не смогли.

–   Что он там говорит? – сосредоточенно вслушиваясь, спросил Рафаэль.

–   Это не имеет значения! – развел руками Микеланджело.

–   Почему? – удивился Рафаэль.

–   Потому что никто из нас японского языка не знает.

–   Вот оно что! – протянул Рафаэль. – Значит наш учитель все-таки уплыл.

–   Я бы на твоем месте попридержал язык.

  Леонардо покосился в сторону Сплинтера.

–   Мне кажется, что он даже во сне все слышит и замечает.

–   Да ладно, отцепись! – разозлился Рафаэль. – Я же не хотел его обидеть.

–   Как бы там ни было, но, к сожалению, совета мы от него пока не добьемся.

–   Надо связаться с Эйприл О'Нил, – подсказал Донателло. – Уж она-то точно должна сказать что-нибудь определенное.

–   Великолепная мысль! Как мы сразу до этого не додумались, – воскликнул Леонардо.

–   Глупо было бы возражать! – согласился Микеланджело и достал переговорное устройство.

  Крышка открылась и из корпуса вылезла телескопическая антенна.

  Микеланджело несколько раз нажал на красную кнопку вызова. Но экран оставался пуст, а динамики лишь воспроизводили помехи.

–   Эйприл! Эйприл! Вызывают черепашки-ниндзя. Отзовись, пожалуйста! – вызывал взволнованный Микеланджело, поднеся микрофон прямо к губам.

  Но в эфире была пустота.

–   Очень жаль, – пробормотал Донателло. – Но и Эйприл О'Нил не сможет нам дать никакого совета.

–   Как это ни печально, – подытожил Микеланджело, – но сегодня решение нам придется принимать самим, не надеясь ни на чью помощь.

  Черепашки спорили и обсуждали свою проблему целую ночь. И хотя время от времени страсти накалялись так, что пессимисты с оптимистами готовы были уже схватиться в поединке, чтобы доказать свою правоту, все-таки к утру решение было принято.

  Черепашки договорились пробраться под землей к зданию муниципалитета и, не высовываясь наружу, внимательно осмотреться. Если вокруг не будет ничего подозрительного, и все будет совпадать с тем, о чем говорил комиссар полиции по телевизору, тогда они смогут смело и без проблем получить причитающуюся им награду.

  Под утро друзей на пару часиков сразил крепкий сон и поэтому они чуть не проспали церемонию собственного награждения. Леонардо, которому идея нацепить на свою грудь Голубую ленту глубоко запала в душу, резко вскочил примерно в пол-одиннадцатого и растолкал друзей.

–   Бегом! А то опоздаем! – возбужденно закричал он.

  Черепашки оставили своего медитирующего наставника одного, заперли дверь в свою подземную квартиру и бросились бежать.

  Минут за пятнадцать они успели донестись до того места, где над каналом находилась центральная городская площадь, и Леонардо с целью разведки осторожно прокрался наверх. Он приподнял чугунную крышку и, оставив лишь небольшую щелку, огляделся по сторонам.

  Нигде не было видно ни полицейских машин, ни военных БТР. На площади же напротив стояла огромная толпа. Некоторые из людей держали в руках плакаты с портретами черепашек. Время от времени в толпе кто-нибудь кричал «Гип! Гип!» и тогда вся площадь оглашалась громогласным «Ура!».

–   Все в порядке! – сказал Леонардо, когда спустился сообщить друзьям результаты разведки. Никакой полиции нигде не видно. Там стоит огромная толпа наших поклонников, и в их присутствии, что-нибудь против нас предпринять будет очень даже непросто.

–   Великолепно! – обрадовались друзья и быстро поднялись наверх.

  Когда они отодвинули в сторону крышку и выбрались на мостовую, рядом с ними неожиданно затормозил громадный «континенталь» черного цвета, из которого тут же выскочила дюжина одинаково одетых молодчиков.

  Черепашки даже пикнуть не успели, как оказались закованными в наручники. Их втолкнули в машину, которая тут же рванула с места и на большой скорости понеслась прочь от здания муниципалитета.

Глава 10. Судебный процесс

  Черепашки были настолько обескуражены своим арестом, что во время предварительного дознания находились будто в сомнамбулическом состоянии. Отвечали на вопросы невпопад, и вообще с трудом представляли себе сущность происходящего.

  Ясно для них было лишь одно: им предъявляли обвинение в организации пожара на топливохранилище, в аэропорту, который повлек за собой уничтожение практически всех служб аэропорта, а также гибель около 20 самолетов и диверсию на атомной электростанции, которая привела к выходу из строя четырех турбогенераторов, а также одного ядерного блока, к обесточиванию всех электросетей города. В связи с чем город почти на сутки остался без снабжения электроэнергией.

  Адвокат требовал провести предварительное следствие с целью дифференцирования вины каждого из черепашек в отдельности, так как было доподлинно установлено, что диверсия на электростанции организована Донателло, а поджег нефтехранилища совершил Леонардо.

  Но Микеланджело и Рафаэль от такого следствия отказались и заявили, что разделят всю вину со своими товарищами.

  Находясь в предварительном заключении, они почти все время молчали, особенно Леонардо, который даже боялся поднять на товарищей глаза, помня о том, что именно его, больше чем других соблазнило провокационное заявление комиссара полиции о якобы награждении всех их орденом Голубой ленты.

  Казалось, от стыда изменялся цвет даже его повязки, когда он вспоминал о том, что видел себя за рулем своего шикарного автомобиля.

  И вот наступил день суда.

  Черепашек, как опасных преступников, привезли на бронированном автомобиле с целым кортежем охраны. Громоздкое здание Министерства юстиции располагалось на холме. К огромному порталу с четырьмя высокими колоннами вели широкие и длинные мраморные ступени.

  По мысли архитектора здание должно было быть величественным. В лучах заходящего солнца полусферический купол казался шляпой трухлявого гриба. Хотя на самом деле это могло быть совсем и не так, но сегодня черепашкам все казалось пресным на вкус. Все, с чем встречались их глаза, вызывало отрицательные эмоции.

  Микеланджело смерил расстояние от земли до неба. Фемида, если она существовала, была бесстрастна, как и полагается всем божествам.

  Леонардо немножечко трусил. Конвой, состоящий из молоденьких спецназовцев, следовал в отдалении, не опуская автоматов. Юные солдатики, блестя глазами, с любопытством пялились на государственных преступников и легендарных героев черепашек-ниндзя.

–   Глядите веселей! – подбодрил друзей Донателло, поднимаясь по чисто выметенным ступеням.

  Он как всегда выглядел спокойным и уверенным, и ни одним жестом не выдал смятение чувств, которое царило у него внутри.

  Через огромные дубовые двери, высотой наверное футов в 20, друзей ввели в здание. Видимо все служащие, от последней уборщицы и до самого министра, все работники этого храма Фемиды, полагали, что служение закону – это дело, не терпящее грязи. Ковровая дорожка, имитирующая шахматную доску, просто поражала своей чистотой.

  Черепашки долго шли по ней, переходя с белого поля на черное и наоборот.

  Казалось, что этому движению по бело-черному полю не будет конца. Но, наконец, ковер уткнулся в тяжелую резную дверь. Когда она стала открываться, Рафаэлю почему-то показалось, что сейчас раздастся гром фанфар, и к ним спустится с небес сама мисс богиня с завязанными глазами и мечом в правой руке, она подойдет через толпу прямо к Рафаэлю и вручит ему орден.

  На самом деле, когда двери открылись, черепашек ослепил яркий свет десятка импульсных ламп-вспышек и мощных юпитеров.

  Раздался треск затворов множества фотоаппаратов и легкое жужжание видеокамер. Из-за мощного света черепашкам показалось, что они вошли в темную комнату, где невозможно было никого разглядеть. Сами же они будто светились изнутри.

  Никто не подбежал к ним и не стал задавать вопросы, тыкая им в рот микрофоны. Интервью в зале суда были запрещены. Охрана корректно подтолкнула друзей в сторону скамьи подсудимых. Они поднялись на небольшое возвышение и зашли за резные деревянные перила.

  Вокруг стояли вооруженные полицейские в парадной форме.

  Но самое страшное было не это. То, что черепашки увидели перед собой, поразило их, как гром среди ясного неба. Рядом с ними на скамье подсудимых сидели Шредер, Рокстеди и Бибок. Стояло четыре свободных стула.

  Это были места, оставленные специально для Микеланджело, Донателло, Леонардо и Рафаэля.

–   О, боже! – Рафаэль почувствовал как разноцветные круги поплыли перед его глазами. – Нас будут судить вместе с этими злодеями, как самых страшных врагов рода человеческого.

–   Ха! – саркастически ухмыльнулся Леонардо. – Вот вам, герои, благодарность людская.

–   Может, действительно стоило стать преступниками! – почесал свой лоб Донателло. – Во всяком случае, мы со своими способностями давно бы уже озолотились.

–   Кажется ты прав, – согласился с ним Микеланджело. – По крайней мере, если бы мы и попали на скамью подсудимых, то не было бы обидно.

  А дальше потянулись долгие часы судебного заседания.

  Шредер постоянно хихикал и потирал руки. То, что ненавистных ему черепашек судят вместе с ним, было для него высшей наградой и его казалось совсем не беспокоила собственная судьба.

  Бибок и Рокстеди глупо хлопали глазами, бессмысленным взором озираясь вокруг. Эти тупоголовые мутанты, казалось, с трудом ориентировались в том, что происходит вокруг. Но то, что их постоянно снимали фотографы и телеоператоры, им решительно нравилось. Им всегда льстила роль телезвезд. И они, не умеющие читать и не знающие ни одной буквы, всегда с детским восторгом находили на первых полосах газет свои фотоснимки.

  За небольшой деревянной конторкой, которая располагалась перед скамьей подсудимых, менялись десятки свидетелей. Мужчины и женщины, брюнеты и блондины, голубоглазые и кареглазые. Они все были так не похожи друг на друга, но их речи не отличались. Казалось, кто-то умышленно подбирал свидетелей таким образом, чтобы все они высказывались против черепашек-ниндзя.

  Сюда не пригласили ни одного человека, который мог бы замолвить доброе словечко за неустрашимых героев. Нигде не было видно ни Эйприл О'Нил, ни ее верной подруги Ирмы, никого из того бесчисленного множества людей, которым черепашки ежедневно оказывали неоценимые услуги и которые оставались верными и любящими друзьями до конца своих дней.

  После каждого такого злобного выступления, Шредер с издевкой подмигивал черепашкам и постоянно норовил вставить обидное замечание. Но этого ему не позволяли делать грозные охранники, которые, натянув на самые глаза козырьки фуражек, как роботы одергивали его:

–   Разговоры запрещены!

–   Полковник Шредер! – Один раз даже не выдержал судья. – Не волнуйтесь, вам будет предоставлено слово. Вы еще успеете сказать, то, что хотите.

  Судья восседал на высоком подиуме, за старинным широким столом, на высоком готическом стуле. За его спиной на стене красовался герб и два перекрещенных флага государства.

  Судья был молчаливым и большей частью только слушал, предоставив ведение всего процесса исключительно генеральному прокурору. Лишь изредка он обрывал выступавших и наводил тишину в зале громким стуком деревянного молотка.

  Адвокатом черепашек оказался человек совершенно им незнакомый. Его выступления были вялыми и малоубедительными, единственно что он добросовестно пытался изобразить, так это замечания и протесты по самой процедуре судебного заседания.

  Черепашкам никто слова не давал и даже ни разу их не попросили прокомментировать выступления свидетелей. И хотя их адвокат был одет безукоризненно, черная мантия и белый накрахмаленный воротничок могли внушить доверие лишь непосвященным наблюдателям.

  Все больше и больше становилось ясно, что спектакль разыгрывается по заранее разработанному сценарию. Наконец, секретарь приказал всем встать и объявил, что суд удаляется на совещание. Председательствующий вместе со своими помощниками удалился через боковую дверь.

  В зале сразу же поднялись шум и гам. Но тому, кто находился на скамье подсудимых, разговаривать по-прежнему не давали.

  Слушатели бурно обсуждали ход судебного разбирательства, когда боковые двери открылись, и судья занял свое место. В помещении снова воцарилась тишина. Никто не ожидал, что заседание будет таким коротким. Но к общему удовлетворению, судья не огласил приговор. С целью выяснения спорных вопросов, было решено дать слово подозреваемым.

  Первым говорил Шредер.

  Речь его была наглая и надменная.

  Он держался заносчиво, он неуважительно отзывался обо всех присутствующих в зале и всех остальных жителях города, как всегда угрожал, что вскоре станет их полноправным хозяином. Как будто он находился не на скамье подсудимых, а вещал с высокой трибуны.

  С каждым новым его словом в зале нарастал возмущенный рокот, но судья, лицо которого оставалось непроницаемым, резким ударом молотка восстановил тишину.

–   Закон есть закон! – Громко произнес он. – И независимо от того, какие слова говорит подозреваемый, в зале должна сохраняться полная тишина.

  Глядя на Шредера, можно было подумать, что он, зная какое ему грозит наказание, пытается всеми силами побольше накрутить себе срок.

  Про Бибока и Рокстеди никто даже и не вспоминал. Когда Шредер закончил, право слова предоставили черепашкам. Они немного посовещались и решили, что не будут выступать каждый в отдельности, а за всех вместе скажет Микеланджело.

  Тот поднялся с достоинством.

–   Ваша честь! – громко произнес Мик, обращаясь к судье. – Я буду говорить от своего имени и от имени друзей – небезызвестных вам и всем присутствующим в зале героев черепашек-ниндзя: Донателло, Рафаэля и Леонардо. Мне хотелось бы напомнить вам обо всех зловещих преступлениях, которые совершил Шредер и его помощники против жителей нашего города за последние годы. Нет смысла перечислять их все в отдельности, про каждое из них в свое время подробно говорилось в прессе. Про это знают все. Но мало кто знает, что все эти преступления совершались с одной лишь целью – с целью добыть энергию, необходимую, чтобы вернуть на Землю технодром – космический корабль сумасшедшего чудовища, которое именует себя повелителем. Имя его – Крэнк. Сейчас он, благодаря нам, находится на одном из заброшенных астероидов, но горе было бы жителям нашего города, если бы Крэнку удалось прилететь сюда со всей армией вооруженных до зубов роботов-убийц, бронированных машин и прочей военной техники. Ведь единственная цель этого злостного существа – стать властелином Вселенной.

  Попытки Шредера до сих пор оставались неудачными. Ведь мы прилагали все усилия, чтобы сорвать их коварные планы. Но на этот раз человечество было, можно сказать, на краю гибели. Ведь благодаря ловко задуманному и хорошо выполненному диверсионному плану, Шредеру удалось перекачать на борт технодрома через пространственный переместитель десятки тысяч тонн горючего. Этого было бы вполне достаточно для того, чтобы выработать нужное количество энергии и вернуть технодром на землю. И только сознавая все это, сознавая, что жизнь граждан нашего города и их благосостояние подвергаются ужасной опасности, мы решились на крайние действия.