Текст книги "Кровь ведьмы"

Автор книги: Нед Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Чтобы немного успокоиться, девушка отправилась на конюшню.

День клонился к вечеру. До сумерек было еще далеко, но солнечные лучи уже потеряли свою летнюю силу, и становилось прохладно. Когда Соня вошла в конюшню, Ману коротко заржала. Она всегда узнавала хозяйку.

– Я иду, иду к тебе.– Девушка на ходу прихватила охапку свежего сена и бросила его в кормушку лошади.– Как ты смотришь на то, чтобы договориться с вельможей? – Соня пристально смотрела, как кобылка мирно жует сено, словно ждала ее одобрения.– Там сокровищ целая пещера. Разбогатеем, начнем другую жизнь.– Девушка вздохнула и положила руку на теплый бок лошади.– Будем считать, что ты не против.

Потом Соня взяла ведро и отправилась во двор к колодцу за свежей водой. Там, как всегда, толпился народ. Соня стала пробиваться поближе, бесцеремонно расталкивая людей.

– Откуда это такой резвый явился? – послышались недовольные голоса.

– Шел бы ты туда, откуда взялся.

– Мне и здесь хорошо,– дружелюбно огрызнулась Соня, зачерпнув воды.

Закончив дела на конюшне, она вернулась в таверну.

– До Юнь, у меня к тебе просьба,– почти пропела девушка.– Найми мне паланкин, и пусть он ждет меня во дворе у самых дверей. Сделаешь? Договорились?

– Хорошо, Соня.– Старик внимательно посмотрел на девушку и тихо добавил: – Раз ты так решила, значит, так и правильно.

– Ты, как всегда читаешь прямо в моем сердце.

– Читать в человеческих сердцах – величайшее искусство. Если ты доверишься плохому человеку, то поплатишься за это жизнью.

Соня обняла старика. Она давно уже никому не была так благодарна, как этому кхитайцу, случайно оказавшемуся у нее на пути.

– Я еще вернусь за своей лошадью.– Девушка протянула Ло Юню горсть монет: – Здесь хватит на то, чтобы нанять паланкин, и за нас с Ману за несколько дней вперед.

Покончив с этим важным делом, девушка попросила серебряный поднос и скрылась в своей комнате. Плотно закрыв дверь, она вытряхнула из сумки платье, оказавшееся очень кстати. Разложив наряд на постели, она поняла, что ей очень не хватает опытной Танаис. Разобраться во всех этих шнурках, застежках и юбках было просто невозможно. Соня попыталась вспомнить, с чего начинала старуха. Быстро сняв мужской костюм, она уложила его в сумку, а затем приступила к сложной процедуре одевания.

Уже пришли носильщики с паланкином, а она все никак не могла закончить – застежки не слушались неумелых пальцев, волосы не хотели лежать в красивой прическе. За годы странствий она отвыкла от подобных занятий. Соня готова была отчаяться и махнуть на свою затею рукой, но природное упрямство заставило ее несколько раз поправлять одно и то же, пока она не добилась желаемого. Наконец все усилия увенчались успехом и девушка села на топчан немного отдохнуть от сложной, оказавшейся такой утомительной работы. Она еще раз посмотрелась в серебряный поднос и улыбнулась своему отражению.

С двойным чувством тревоги и радостного возбуждения покидала девушка таверну старого Ло Юня. Когда она показалась в дверях, носильщики, которые уселись отдохнуть в тени, услужливо вскочили. Один из них отдернул шелковую занавеску паланкина и почтительно помог Соне сесть. Таких красивых, богато одетых девушек ему не приходилось видеть в этом квартале. Соня легко опустилась на мягкие расшитые подушки. Шелк издавал приятный аромат. Рядом с собой она поставила сумку с мужской одеждой.

– Отнесите меня в Верхний город в дом господина Файрада Счастливчика.– И она взмахнула рукой, приказывая задернуть занавеску.

Мерное покачивание и полутьма действовали успокаивающе. Соня всецело отдалась своим мыслям. Сомнениям больше не было места. Конец неопределенности, преследованиям, побегам. Только не стоит особо доверять этому хитрому вельможе, чтобы не поплатиться жизнью. Ах, Ло Юнь, как он в двух словах умеет высказать главное!

Паланкин мягко покачивался. Соня отвлеклась от своих размышлений и приоткрыла занавеску. Они еще были в окрестностях торговых кварталов. Мимо проехала повозка с большими обитыми медью колесами. Прошли с базара разносчики, чтобы доставить покупателям прямо домой свежие овощи, корзины с жареным мясом, бочонки с вином или чаши с редкостными золотыми рыбками. Носильщики продолжали неутомимо двигаться своей дорогой, легко неся паланкин. Позади остались глинобитные заборы и невзрачные домишки. На смену им пришли высокие тополя и красивые решетки. Соня задернула занавеску и снова откинулась на подушки. Она почувствовала, что ею опять овладело беспокойство, которое ей никак не удавалось побороть. С губ готово было сорваться приказание: «Возвращайтесь обратно!» – но девушка словно застыла в каком-то странном оцепенении.

Густая зелень тополей скрывала богатые особняки знати. Вдали показался дворец Счастливчика. Он стоял на небольшом холме, сквозь листву деревьев проглядывал блестящий мрамор белоснежных колонн. В лучах заходящего солнца здание напоминало драгоценную розовую жемчужину, покоящуюся в зеленом бархате раковины-сада. «Ах, паршивый пес, все ему мало!» Соня залюбовалась домом.

Носильщики остановились у ворот. Стражники вопросительно поглядели на закрытые носилки. Женская рука откинула легкую ткань и протянула им старую хозяйственную сумку.

– Передайте это вашему господину.– Лица говорившей не было видно в сумеречной глубине паланкина.– Я подожду ответа.

Стражник взял сумку и громко крикнул, подзывая посыльного. На его зов явился слуга и, взяв сумку, помчался к дому. Вскоре он вновь появился и еще издали замахал часовым рукой. Ворота распахнулись. Мальчишка посыльный указал носильщикам путь. Торопливые действия прислужника вернули девушке уверенность.

Паланкин опустили на землю. Носильщик отдернул занавеску и помог девушке выйти.

Соня окинула взглядом широкую террасу у главного входа. К ней подошел пожилой слуга в парадной одежде и молча поклонился.

– Где господин Счастливчик? – голос девушки все-таки немного дрогнул, но это было заметно только ей.

– Вас ждут, госпожа,– слуга с поклоном указал на дом, приглашая проследовать за собой.

Он провел девушку через анфиладу дворцовых покоев. Соня, конечно, знала, что Файрад очень богат. Она жила в его доме, в удобных, красивых комнатах, но роскошь парадных помещений просто потрясла ее своей вычурной, показной пышностью.

Слуга ввел ее в большую, великолепно обставленную приемную.

В огромной люстре, искусно сделанной из рогов какого-то животного, горело бесчисленное множество свечей. В закатных лучах солнца мрамор отливал красноватым отсветом, сверкала начищенная бронза. Перед высокой дверью цвета слоновой кости стояли как каменные изваяния два облаченных в блестящие латы стражника с длинными пиками. Провожавший девушку слуга жестом предложил ей пройти в кабинет хозяина дома и с низким поклоном произнес:

– Господин Файрад Счастливчик просит вас к нему пожаловать.

Двери распахнулись, и Соня увидела напряженное лицо вельможи. Он сидел в роскошном кресле и встал ей навстречу, но, сделав один шаг, остановился, как будто налетел на невидимую стену. Заготовленные слова готовы были сорваться с его губ, но при виде девушки Файрад внезапно растерялся. В комнате воцарилась тишина.

– Ты не ждал меня,– нарушила затянувшееся молчание Соня.– Смотришь, как на привидение.

– Ты и представить себе не можешь, как я рад тебе,– с улыбкой возразил Счастливчик.– Садись, госпожа, прошу тебя.– Он указал на стоявшее рядом кресло.

Соня смотрела на вельможу, стараясь угадать его мысли. Его лицо выражало спокойное дружелюбие. Как ей не хватало дара Ло Юня!

– Над твоими стражниками смеется весь город,– девушка удобно устроилась в кресле.– Не стоило тебе устраивать охоту в центре Лагоша. Но я пришла сама, потому что не забыла твоих слов. У нас есть общее дело, и судьбы наши зависят от его исхода.– Соня в упор посмотрела в глаза мужчине.

Файрад спокойно выдержал жесткий взгляд. Он уже полностью овладел собой, но никак не мог найти правильный тон для дальнейшего разговора. Опыт показал, что его умение плести хитроумные интриги и грубый нажим в данном случае не приведут к желаемому результату.

– Но ведь именно в этом я пытался убедить тебя несколько дней назад.– Привычная осторожность придворного брала верх.– Что же изменилось?

– Изменилось,– девушка ответила резко, почти грубо,– А ты опять начинаешь ходить кругами. Если мы сейчас не договоримся, я уйду и ты меня больше никогда не увидишь. Без меня тебе никогда не завладеть сокровищами из пещеры!

Такая откровенность ошеломила вельможу. Откуда ей стала известна его тайна? И снова в комнате наступило тягостное молчание. Но Счастливчик понял, что больше не сможет уклоняться от прямых ответов.

– Я вижу, ты не зря провела это время. Теперь тебе все известно.

Он умышленно подчеркнул «все», чтобы избавить себя от излишних подробностей. Скорее всего, девчонка до конца не представляет, до какой степени она ему необходима. Иначе заставила бы его валяться в ногах и униженно умолять.

Над городом поплыл первый удар Великого колокола. Файраду казалось, что в наступившей тишине слышно, как бьется его сердце. Привыкший к шуму роскошных пиршеств, обилию людей и светским разговорам, он теперь молча сидел один на один со строптивой девчонкой, на которой сосредоточились все его помыслы, желания, усилия, надежды, и чувствовал непривычную неловкость.

– Да. Я много узнала обо всей этой истории. И смогла иначе оценить все, что ты сделал. Ты не должен расспрашивать меня о том, где я разузнала твою тайну. Мы поедем искать пещеру, набитую сокровищами, но у тебя там есть и свой интерес. Поэтому ты не должен ничего со мной делить – я возьму столько, сколько захочу. Мы поедем вдвоем? – неожиданно спросила Соня.

– Да,– кивнул Счастливчик.– Я уже испросил разрешения у правителя на отъезд в Асгалун по торговым делам, и он не против.

– Хорошо. Значит, мы поедем верхом. Лошадь у меня есть. А об остальном придется тебе позаботиться.

– Нам предстоит длинный и опасный путь. Кто знает, как он закончится? – По лицу мужчины пробежала тень.– Я должен сделать необходимые распоряжения по ведению дел в мое отсутствие, а также на случай, если я не вернусь.

Соня с удивлением посмотрела на Счастливчика. Ведь он должен раздобыть и доставить колдунье талисман. Неужели ведьма его не защитит? Разве что, после получения вожделенной вещицы, он ей станет больше не нужен.

– На это уйдет несколько дней,– продолжал Файрад.– Все это время ты можешь жить здесь, в своих комнатах. Если ты не против, конечно.

«Ишь как заговорил,– усмехнулась про себя Соня.– Давно бы так».

– Я не против,– кивнула девушка.– Пришли мне Танаис. Я привыкла к этой старухе. И распорядись, чтобы стража меня не задерживала. Я здесь по доброй воле и могу уходить или приходить, когда захочу.

Счастливчик внимательно слушал девушку, не отрывая от нее глаз. Его приятно удивил ее деловой тон. Он ожидал, что будет больше условий и капризов.

– Я завтра приведу свою лошадь,– продолжала Соня.– Ей нужно место в конюшне. Забота о собственном благополучии удержит тебя от неверных шагов,– жестко добавила она.

По лицу вельможи пробежала довольная улыбка. Он громко хлопнул в ладоши.

– Проводи госпожу в ее комнаты,– распорядился Счастливчик вошедшему слуге.– И вели Танаис вернуться в дом к прежним обязанностям.

Слуга с поклоном посторонился, пропуская девушку вперед.

Прежде чем скрыться за горизонтом, солнце залило небо размытой огненной краской. Второй удар колокола прокатился над городом и замер. Какая-то птица в саду сонно встрепенулась, издала тихий крик и снова спрятала голову под крыло. Туман плотным голубовато-серым покрывалом висел над газонами.

Соня стояла у окна и глядела, как туман, опускаясь все ниже, скрывает цветы и траву. На иссиня-черном небе сверкали далекие звезды.

В комнату тихо вошла Танаис и молча стала стелить постель. Загудел третий удар колокола. Жизнь в городе замерла до утра.

Глава седьмая

На ясном утреннем небе неподвижно стоили белые облака, похожие на снежные горы. На траве лежали длинные тени деревьев. Низкое солнце еще не прогнало ночную прохладу. Соня лежала, укутанная до носа, теплым пуховым одеялом. Вставать не хотелось. За стеной слышалось мерное похрапывание Танаис.

Вчера вечером служанка так и не произнесла ни слова. Только сильнее, чем обычно, у нее дергалось лицо, наверное от обиды. Но до старухиных обид Соне не было никакого дела. Осторожно опустив ноги на ковер, девушка встала, поеживаясь от утренней прохлады. «Путешествовать осенью на юг – догонять уходящее лето»,– она улыбнулась своим мыслям.

Но поднявшееся высоко солнце уже прогнало все приметы осени. День обещал быть жарким. Девушка прошла в умывальную комнату. Небольшой мраморный бассейн был наполнен голубой прозрачной водой. На поверхности плавали лепестки роз. Воздух наполнял нежный аромат цветов. Соня села на край бассейна и опустила ноги в воду. Она наслаждалась ласковым прикосновением воды, свежестью воздуха, теплом солнечных лучей.

Дверь комнаты была распахнута прямо в сад. Ручной павлин величественно выступал по мозаичному полу террасы. Девушка плавно соскользнула в воду. Она вспомнила, как купалась в детстве в доме родителей, и, засмеявшись, стала шумно плескаться, разбрызгивая радужные капли. Павлин остановился и недовольно посмотрел одним глазом на разрезвившуюся купальщицу.

Вошла Танаис с большим мохнатым полотенцем. Она остановилась у двери и ждала, когда Соня закончит расплескивать воду. Ей не хотелось, чтобы брызги замочили ее одежду. Она уже достаточно натерпелась из-за этой девчонки, не хватало еще вымокнуть.

– Мне кажется, ты чем-то недовольна.– Соня перестала бить руками по воде и медленно подплыла к краю бассейна.

Танаис молчала, плотно сжав и без того тонкие губы.

– Ты что. Великому Митре дала обет молчания? – Девушка сильно оттолкнулась от мраморной стенки и оказалась почти у противоположного края бассейна.– Значит, ты не рада меня видеть,– она притворно вздохнула, но изобразить на лице скорбь не смогла.

Так легко и свободно Соня давно себя не чувствовала. Наконец она ощутила голод и вышла из воды, предоставив себя заботам старой служанки.

Та долго вытирала тело девушки мягким полотенцем, обсушивала сухим, растирала жестким, а затем ловко помогла одеться и старательно причесала. Когда же все эти сложные процедуры были закончены, Соня посмотрела на себя в серебряные зеркала и осталась довольна своим отражением.

– Ты не разделишь со мной трапезу? – она вопросительно взглянула на старуху.

Та, боясь подвоха, подозрительно уставилась на девушку. Соню невероятно забавляла вся эта ситуация. Она терпеливо добивалась возвращения расположения служанки. Если бы не безграничная безмятежность, царившая сейчас в Сониной душе, она давно послала бы старуху во владения Сета.

Обильный завтрак уже дожидался их. Девушка прилегла на низкую кушетку и придвинула поближе столик.

– Ну, ты как хочешь, а я голодна,– и она энергично принялась за еду.

Танаис, увидев, что на нее больше не обращают внимания и уговаривать не будут, решила переступить обиду и присоединилась к Соне. Она собрала побольше подушек и удобно устроилась напротив.

Постепенно старуха разговорилась, и тут девушка сделала удивительное открытие. Оказывается, служанка обиделась не потому, что пленница сбежала и навлекла на нее гнев хозяина, а потому, что Соня надела старую драную накидку и выставила Танаис в неприглядном свете перед челядью. Такого кокетства в этой старой уродине девушка никак не ожидала обнаружить.

– В каком еще свете, перед кем? – она безудержно рассмеялась.– Там было только четыре стражника и пара девчонок.

– А это что, не люди? – резонно возразила старуха.

Соня задохнулась от смеха и только махнула рукой.

– Ты не видела сумку с моей дорожной одеждой? – спросила она, когда смогла перевести дух.– Мне надо выйти в город, а в этом роскошном наряде одной бродить по Лагошу не с руки.

Лицо Танаис дернулось, что означало абсолютное неодобрение намерений девушки, но она все-таки встала и пошла за сумкой.

Быстро переодевшись в привычный костюм, Соня знакомым путем через хозяйственный двор вышла на улицу. Часовой у калитки, увидев ее, почтительно распахнул дверцу. Девушка хорошо запомнила дорогу к базару и поэтому быстро добралась до таверны старого кхитайца.

День стоял солнечный и ветреный. Во дворе постоялого двора было многолюдно и шумно. Праздник закончился, и последние гости собирались разъехаться по домам. Попутчики, как обычно, объединялись в небольшой караван – и веселее, и безопаснее. Мулов только что привели с водопоя, и они покорно стояли, пока на них навьючивали тяжелый груз.

Двери конюшни оказались широко распахнуты, и девушка издали увидела свою лошадь, но заходить не стала, а прошла в таверну попрощаться с Ло Юнем.

– Я пришла забрать свою кобылу,– весело сообщила она кхитайцу.

Старик кивнул головой. Соня подошла к нему и протянула обе руки.

– Спасибо тебе, Ло Юнь. Наверное, мы больше не встретимся, но я буду помнить тебя. Мне жаль, что мы не увиделись с Йоке, но его я тоже буду помнить.

– Слушайся своего сердца. Оно бывает зорче, чем глаза.

Девушка улыбнулась и, махнув рукой, отправилась на конюшню. Она долго провозилась там, снаряжая Ману в дорогу. Прилаживая седельную сумку, Соня проверила, лежат ли там плащ и орехи, затем нацепила кинжал на пояс, а лук и колчан за спину. В таком виде девушка чувствовала себя уверенно. Она вывела кобылу во двор и, вставив ногу в стремя, одним ловким движением оказалась в седле.

– Ну, милая, пошла, – Соня подобрала поводья и похлопала Ману по крутой шее.

Не оглядываясь, она покинула постоялый двор и таверну Ло Юня. Соня ехала верхом по улицам, которые только что прошагала в противоположном направлении. С высоты все вокруг выглядело иначе – пешеходы меньше, заборы ниже. От этого возникало ощущение силы и собственной значительности.

Около калитки Соня спешилась и постучала. Часовой, открывший ей, поспешно отступил.

– Где тут у вас конюшня? – обратилась Соня к стражнику.

– Я провожу тебя,– предложил оказавшийся поблизости мальчишка-посыльный.

Конюшня, большая и светлая, была почти пуста. Этого Соня никак не ожидала и даже присвистнула от удивления. Кроме пары верховых скакунов там стояли только разномастные лошадки, старые и неказистые.

– И это конюшня Счастливчика? – удивилась Соня.

– Не суди о том, чего не знаешь,– услышала она за спиной хриплый голос.– Настоящие кони, те, которые обгоняют ветер, сейчас на пастбищах, на воле. Там они набираются сил перед осенними скачками. Ну, веди свою кобылу.

Соня прошла вслед за пожилым конюхом. Указанное стойло оказалось удобным и чистым.

– Сама расседлаешь или мальчика позвать?

– Сама.

Старик отошел, издали наблюдая, как стройная девушка ловко принялась за дело.

«Надо бы перековать Ману,– подумала Соня,– впереди дальняя дорога и по степи, и через горы».

– Дай-ка ногу,– она легко хлопнула кобылу, и лошадь послушно подняла правую переднюю ногу.

– Не беспокойся, завтра перекуем. Хозяин велел хорошо подготовить твою кобылку к дальней дороге.

Соня аккуратно сложила седло и упряжь, а дорожную сумку взяла с собой. Оставив Ману на попечение конюха, она пошла к калитке, ведущей в господский сад. Пожилой слуга с удивлением посмотрел ей вслед.

Соня неторопливо шла среди деревьев. В каскаде прудов в своем постоянном движении вниз журчала вода. Лениво плавали красноперые рыбки, хватая мошек с поверхности воды. По каменистым дорожкам процокали копытца лани, но ее самой не было видно за стеной кустов. Девушка прошла в свою любимую беседку. В саду, огороженном высокой изгородью, ветра почти не чувствовалось, а в беседке, увитой виноградом, воздух казался совершенно неподвижным. Грозди янтарных и черных ягод оттягивали тонкие ветки. Все кругом было залито солнцем, и Соня с удовольствием нежилась в его лучах. Теперь, ей оставалось только ждать.

Вечером пришел Счастливчик. Предварительно отослав Танаис, он несколько раз пересек комнату и тихо постоял у дверей. Убедившись, что их никто не подслушивает, вельможа сел, подложив под спину мягкий валик.

– Садись… госпожа,– Счастливчик слегка запнулся, произнеся последнее слово.

Соня расположилась прямо на ковре, удобно устроившись среди вышитых подушек.

– Я узнал, что через два дня из города уходит большой купеческий караван на юго-запад. Значительную часть пути мы сможем пройти с ними. Это безопаснее – с купцами идет надежная охрана.

– Но и риск велик, ведь именно груженные добром караваны привлекают разбойников,– возразила Соня.– Я привыкла странствовать одна. Легко могу спрятаться и за деревом, и за камнем, так что меня никто не застанет врасплох. К тому же на одинокого путника грабители обычно не нападают – не ждут богатой добычи.

– Но одиночку легче взять в плен, а потом продать за хорошие деньги. Так отваживаются ездить только молодые и крепкие люди.

– От одинокого странника никто не ждет серьезного сопротивления,– упрямо не сдавалась девушка,– и многие за это расплачиваются жизнью.

– Какое же сопротивление ты можешь оказать? – в голосе вельможи прозвучала насмешка.

– К сожалению, те, кто попытались проверить это на деле, уже не смогут тебе ничего рассказать.– Соня была задета недоверием к ее боевым навыкам.– Я метко стреляю из лука и отлично владею кинжалом. Конечно, тяжелый двуручный меч не по мне, но в искусстве владения кинжалом со мной мало кто сравнится.– Она на миг замолчала, рассердившись на себя за неуместную горячность.– Поверь, настоящие грабители не на пустынных дорогах. Куда хуже иметь дело со стражниками и сборщиками налогов у городских ворот. Они грабят лучше любого разбойника, а драться с ними не будешь,– уже спокойнее закончила девушка.

Счастливчик молча положил на стол небольшую золотую пластинку с изображением льва.

– Это знак посла властителя города. Перед ним склонит голову самый грозный и жадный стражник.

– Жаль, что от грабителей он не спасает.– Соня покрутила пластинку в руках.

– Мы напрасно спорим,– примирительно сказал хозяин дома.– За время пути у нас будет возможность проверить, кто из нас прав.

Девушка не стала возражать. В конце концов, пререкаться сейчас бессмысленно. Путь длинный, и только Пресветлые боги точно знают, что их ждет.

– Хорошо,– не дождавшись возражений, продолжил Файрад,– через два дня на рассвете мы с караваном выходим из города. Все, что тебе понадобится, ты сможешь взять в кладовых моего дома.

– И в оружейной,– добавила Соня.

Едва заметно кивнув головой, Счастливчик поднялся и ушел. В глубине души Соня все-таки была раздосадована. Плестись с караваном среди вонючих вьючных животных, глотать пыль, поднятую десятками ног, и, главное, зависеть от воли постороннего человека – это развлечение не для нее.

* * *

…Следующие два дня прошли незаметно. Файрад больше не приходил и вообще, видимо, мало бывал в доме. Соня спала, ела, гуляла в саду и дразнила Танаис. Старуха с большим почтением относилась к собственной персоне, не воспринимая никаких шуток на свой счет. Девушку это невероятно забавляло, и она придумывала различные способы поддеть служанку.

Вечером, накануне отъезда, прислужница, как обычно, приготовила девушке постель и помогла переодеться ко сну.

– Танаис, я завтра уезжаю на рассвете.

– Что это вы все надумали? Вот и хозяин куда-то собрался.

– Мою дорожную одежду сложи здесь. Искать ее будет некогда. Поняла? Смотри не перепутай со своей праздничной накидкой.

Старуха фыркнула и заковыляла из комнаты. Оставшись одна, Девушка задула свечи и подошла к окну. Она ощутила дуновение ночной прохлады. По коже пробежал озноб. Трудно было сказать, чем он вызван – то ли влажным вечерним воздухом, то ли нетерпением.

Утром Соня проснулась сама, как только начало светать. Не дожидаясь прихода служанки, она встала и начала одеваться. Выбирая дорожную одежду в обширных кладовых Файрада, девушка решила, что не будет скрывать свой пол. Она знала, что в большом купеческом караване ей ничего не угрожает со стороны попутчиков. По негласному правилу все женщины находились под прямой защитой караван-баши. И только за неуместный взгляд или слово вожатый мог запретить провинившемуся идти вместе с остальными. А остаться одному, без охраны и спутников, в пустынной местности… На это вряд ли бы кто из торговцев решился.

Но, поразмыслив, девушка все же выбрала наряд, позволяющий ей менять обличье: вендийские полотняные дхопи – то ли заложенные в широкую складку брюки, то ли юбку, их носили и мужчины и женщины. Тонкая рубаха и короткая кольчуга привычно обтянули тело. К ним она добавила длиннополую бархатную накидку с высокими разрезами по бокам, чтобы удобно чувствовать себя в седле. Мягкой выделки сапоги и кожаный пояс довершали наряд. Соня оглядела себя и с сожалением посмотрела на оставленную удобную постель – где-то ей придется спать следующей ночью?

Вошла Танаис и поставила поднос, на котором лежало холодное мясо, лепешки и стоял кувшин с молоком. Завтракать с девушкой служанка не стала, а уселась в стороне, как это бывало в начале их знакомства.

– Танаис, мне очень не нравится, когда на меня таят обиду. Мне бы не хотелось оставлять о себе дурные воспоминания.– Голос Сони был полон самого искреннего раскаяния. Не поверить было невозможно.

– Чего уж на тебя сердиться,– вздохнула старуха.– Глупая ты еще.

– Вот-вот, а я все не могла понять – что же у нас общего?

Танаис уставилась на девушку неподвижным взглядом и пошамкала беззубым ртом, как бы пережевывая очередную насмешку.

– Ну, прощай, старая, наряды свои береги.– Соня помахала ей рукой и, выйдя в сад, направилась к калитке, ведущей на хозяйственный двор.

Там уже все было готово, чтобы отправиться в путь. Кроме Ману на дворе стояли еще два оседланных коня. Они были крупнее Сониной кобылы. Тут же топтались два мула, груженные продуктами и необходимым снаряжением. Во дворе появился Счастливчик. Вместо обычного богато расшитого плаща на нем был короткий, походный.

Поверх шла перевязь с саблей в простых ножнах. Но ее плавный изгиб и форма рукояти выдавали непревзойденное изделие даматских мастеров-оружейников. Девушка с изумлением посмотрела на этот маленький караван и решила пока ничего не говорить. Спорить бессмысленно – они никогда не договорятся, а время уйдет.

Соня уже сидела в седле, а вельможа все еще давал какие-то указания управляющему. Наконец, они разошлись, и Счастливчик вскочил на коня. Он выехал первым, за ним шли связанные цепочкой запасной конь и два навьюченных мула. Соня замыкала шествие.

Они быстро и без неожиданных заминок добрались до постоялого двора, откуда должен был отправиться купеческий караван. Подготовка там шла полным ходом. Купцы и погонщики последний раз проверяли груз и вьючных животных.

Наконец, караван тронулся в путь. Первым со двора выехал караван-баши. Следом шел вожак, крепкий белый мерин. За ним потянулись остальные животные, понукаемые погонщиками и конюхами. Вооруженные пиками и саблями всадники – охрана – быстро растянулись вдоль длинной вереницы груженых мулов и ослов. Когда Соня провожала взглядом, казалось, бесконечное количество обернутых тканью тюков, плотно закрытых огромных корзин и перетянутых кожаными ремнями сундуков, у нее испортилось настроение. Не караван, а лакомый кусок для грабителей.

Она и Файрад двинулись последними, замыкая шествие. С тех пор как они выехали из дома, девушка не проронила ни слова. Ей это не составляло труда, ведь она почти всегда путешествовала одна. Беседовать с вельможей не хотелось, да и он сам не проявлял желания вступить в разговор. Так они и ехали весь день, обмениваясь только самыми необходимыми словами. Вечером путники расположились на ночлег.

Соня заметила, что за день купцы успели познакомиться с ближайшими попутчиками, и теперь новые знакомцы старались расположиться вместе и вокруг костров. Соня с Файрадом подсели к огню караван-баши. Все обсуждали недавнюю встречу с караваном, шедшим из Улама. Немногим удалось спастись от разбойников, спустившихся с гор. Горные племена давно и заслуженно пользовались дурной славой. Путешествие через горы или вблизи гор всегда сопряжено с большой опасностью и требует осторожности и отваги.

– Эти горцы совсем обнаглели. Уже не первый караван грабят этим летом,– вздохнул один из купцов.

– Говорят, они занимаются черной магией и прибегают к помощи Горной ведьмы,– поддержал разговор его сосед.– Я слышал, когда они нападают, среди бела дня вдруг становится темно и люди не видят друг друга.

Файрад мрачно слушал этот разговор, вздрогнув при упоминании старой колдуньи.

– Годы проходят, а положение с горцами не меняется,– быстро справившись с собой, вступил он в беседу купцов.– В юности, отправляясь в путь, я всегда приносил жертву Митре, но это не всегда помогало.

– Мы все приносим жертвы и запасаемся амулетами,– караван-баши палкой поворошил костер,– но, видимо, их ворожба сильнее.

– Вам не приходит в голову,– подала голос Соня,– что к амулетам еще хорошо добавить оружие и умение владеть им?

После этого замечания разговор пошел о молодежи и о позабытом почтении к старшим. Девушка демонстративно зевнула и, завернувшись в плащ, улеглась спать ногами к огню. Купцы еще поговорили какое-то время. Неспокойное пламя плясало в костре, выхватывая из темноты их лица. Вскоре лагерь погрузился в глубокий сон. Остались гореть только сигнальные костры. Дозорные обходили стоянку, охраняя спящих.

Рано утром тронулись в путь. Караван вздымал облака пыли, она оседала на траву и листья редких чахлых кустов. До ближайшего селения было полдня пути.

Высоко поднявшееся солнце палило совсем по-летнему, и небо стало напоминать огромное бронзовое зеркало Митры. Длинная цепочка навьюченных мулов и осликов неторопливо семенила по тропе. Езда скучной, медленной рысью вызывала у Сони чувство досады.

– Теперь ты понимаешь, почему я была против путешествия с караваном? – обратилась она к спутнику.

Файрад явно изнемогал от жары и медленной езды.

– Да, но все-таки с караваном безопаснее,– упрямо настаивал на своем Счастливчик.

– Ну, по поводу безопасности вчера, кажется, достаточно было сказано.– Соня засмеялась.– О, я забыла: у тебя в придачу к амулету еще и золотая табличка правителя есть. Вот она нас и спасет, когда мы попадем в лапы горцев.

Мужчина поморщился, стегнул коня и поскакал вперед.

Через несколько дней путешественники подъехали к большому селению Базрун, что раскинулось прямо у подножия гор. Вокруг него были разбиты обширные фруктовые сады, в которых под тяжестью глянцевых золотистых и майолинов, эвирий и плодов манну склонялись едва не до земли тонкие ветви деревьев.