Текст книги "Кровь ведьмы"

Автор книги: Нед Салливан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Соня! – голос ее дрогнул и сорвался.

Никто не ответил на ее призыв.

Весть о том, что пленница сбежала, быстро распространилась по всему дому. Стражники, чувствуя за собою вину, со страхом ждали возвращения Счастливчика. В доме царила гнетущая тишина. Бесшумно ступали слуги по комнатам, бесшумно отворяли и затворяли они двери, а разговаривали только шепотом.

Праздник во дворце продолжался до утра – до следующего явления Великого Солнцеликого Митры. Вернувшись домой, Счастливчик позвал управляющего, чтобы узнать о всех происшествиях в доме за время его отсутствия. Не поднимая головы, тот сообщил о бегстве пленницы. Файрад побледнел и с неожиданной силой смял серебряный кубок для вина.

– Позвать сюда Танаис и часовых, дежуривших в праздник.

Управитель боязливо повел плечами, весь как-то сгорбился и, пятясь, вышел из комнаты. Все названные были немедленно приведены к хозяину.

Вельможа сидел в кресле из темного дерева. На нем был богато расшитый камзол из красного шелка, в котором он вернулся с праздника

– Я все сделала, как вы мне велели,– разразилась рыданиями старая служанка,– Когда я вернулась, роса еще не просохла на цветах. Вы ведь сами разрешили мне пойти на праздник.

– Уйди с моих глаз, глупая старуха,– Файрад потерял самообладание.– Я видеть тебя не могу!

Стражники упали на колени перед креслом, лица их касались пола. Они были смертельно напуганы, зная, что есть множество свидетелей их нерадивого отношения к службе.

– Глядите на меня,– тон Счастливчика был холодный и властный.

Старший часовой поднял лицо. В глубине глаз Файрада горел гневный огонь. Воин не выдержал взгляда хозяина и опустил голову.

– Смотреть на меня! – в бешенстве закричал вельможа.

Моля про себя всех богов, провинившиеся покорно уставились на Счастливчика.

– Так-то вы выполняете мои приказы!

– Мой господин,– начальник стражи внезапно охрип,– девчонка обманула нас, переодевшись старухой… Нашей глупости нет оправдания, но мы верны долгу и тебе…– И опять распластался перед хозяином.

– Не опускать глаз! – черты Файрада исказились от злости, губы подрагивали.– Нерадивые твари! Ублюдки! – заорал он и судорожно вцепился в подлокотники кресла унизанной перстнями рукой.

Воины боялись вымолвить хоть слово, но начальник стражи решился и, не поднимая глаз, с отчаянием произнес:

– Господин, прости слуг своих! Велика наша вина, но эта девка околдовала нас. Поверь, она – колдунья и мы ничего не видели. Нергал ей помог, и она наслала на часовых слепоту…

– Замолчи. Мне недосуг слушать твои бредни,– криво усмехнулся Счастливчик.

Он заставил себя успокоиться. Суеверные, бестолковые болваны. Да и сам он хорош – понадеялся на высокие стены и бдительность этих недоумков.

В комнату заглянули солнечные лучи, они отразились на полированных плитах пола, оживили вытканных на шелковых шпалерах крылатых львов и драконов. Тихо приоткрылась дверь и вошел управляющий.

– Этих на хозяйственный двор, пусть им всыплют по две дюжины ударов плетьми… Старуху на кухню…

Стражи не верили своим ушам: приговор оказался неожиданно мягким. Они дружно подползли к ногам господина и принялись униженно целовать подол его одежды. Вельможа раздраженно отпихнул их носком сапога.

– Встать. А ты,– он указал на старшего,– после того, как получишь положенное, вернешься за дальнейшими приказаниями.

– Благодарю тебя, господин мой! – прошептал начальник стражи, отвешивая поклоны.

Почтительно пятясь, все покинули комнату.

Глава шестая

Соня шагала по пустынной улице и напевала замечательную песенку, в которой было одно-единственное слово – свобода. Навстречу ей попадались нарядно одетые, улыбающиеся люди. Это горожане возвращались домой, посмотрев торжественное шествие и принеся жертву Митре.

Надо было свернуть с этой улицы и уйти как можно дальше, ведь скоро слуги Счастливчика тоже вернутся с праздника. То-то посмеются вдоволь – стражу заперли во дворе. Соня быстро удалялась от опостылевшей роскошной тюрьмы. Правда, жилось ей там и сытно, и удобно, но это все же была тюрьма, а теперь она свободна. И девушка весело напевала свою песенку из одного слова, повторяя его на все лады.

Отойдя достаточно далеко от дворца Файрада, Соня остановилась. Надо было сориентироваться и определить, как пройти в таверну Ло Юня. Этой части города девушка совсем не знала. Сюда ее Йоке не приводил. Соня постояла, озираясь по сторонам, а затем решила, что проще всего найти базар. Сейчас туда потянется людей не меньше, чем на праздничное шествие, а уж оттуда она легко найдет дорогу в таверну.

Вот из калитки вышел молодой парень с большой корзиной фруктов в руках. Следом за ним появилась женщина. Она негромко что-то сказала спутнику и прошла вперед. Соня решила, что они наверняка направляются к базару, и пристроилась за ними. Она шла с независимым видом, помахивая плетеной сумкой и стараясь не потерять из поля зрения своих проводников. Вот они свернули в узенький переулок, и девушка заторопилась, боясь отстать. Как только она повернула, впереди в просвете между домами стала видна ограда городского базара. Все складывалось более чем удачно.

Теперь она знает, куда надо идти.

Подойдя к дверям таверны кхитайца, Соня впервые задумалась, что она скажет Ло Юню. Где она была столько дней? В голову ничего толкового не приходило, и девушка решила придумать что-нибудь на месте. Такой уж сегодня день – хорошие решения приходят неожиданно.

Она легко толкнула дверь таверны. Зал был пуст. Кхитаец пристроился у очага и крутил вертел, на котором шипели, роняя капли жира на уголья, нанизанные кусочки мяса. Стены таверны не были украшены в честь праздника, хозяин сидел в своем старом, но опрятном синем халате. Кхитайцы поклонялись своим богам. Только люди, достигшие высокого положения при дворе властителя, принимали его богов и участвовали в обрядах поклонения им. Положение Ло Юня позволяло ему сохранять преданность вере своих предков.

– Ло Юнь, здравствуй. Ты не забыл меня? – Тут Соне пришла в голову страшная мысль, что он продал ее Ману за долги.

– Я рад тебя видеть.– Кхитаец кивнул головой и улыбнулся.– Твой долг не так велик, чтобы надо было продавать за него твою прекрасную лошадку.

– Старик, ты читаешь мои мысли,– удивилась Соня.

– Не могу сказать, что я очень искусен в этом, но мне многое открыто, госпожа.

– Так ты знаешь, кто я? – вздрогнула она.– И все время знал?

– Я понимаю, что молодой девушке трудно путешествовать одной.– Кхитаец опустил глаза.– Но чем быстрее ты вновь отправишься в путь, тем лучше.

Ло Юнь не переставал крутить вертел. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Ло Юнь, ты не накормишь меня этим чудесным мясом? – Соня вспомнила, что не ела со вчерашнего дня.

– Это баранина. Так готовят ее на севере моей родины. Я думаю, что тебе понравится.

Через некоторое время кхитаец поставил на столик два блюда и чаши.

– Не торопись, сначала выпьем тхаю,– сказал Ло Юнь.– Это мой любимый напиток.

Душистый тхай согрел тело и усилил аппетит, баранина показалась особенно вкусной.

Ло Юнь молча пил тхай. Он немного подождал, пока девушка утолит первый голод, и вновь заговорил:

– Тебе лучше уехать из города завтра на рассвете. Сегодня, в первый день праздника, никто не уходит. Ты будешь слишком заметна. Стражники заподозрят неладное. А утром второго дня многие гости покидают город.

– Послушай, старик, тебе, кажется, известно гораздо больше, чем мне…

Уголки тонких губ кхитайца дрогнули в мимолетной усмешке.

– Не каждый день в базарной драке из-под носа стражников увозят в роскошном паланкине рыжеволосую красавицу-воровку. А Йоке смышленый парень, ему не стоило труда узнать, кому принадлежит паланкин. Мне стоило большого труда удержать его от необдуманных действий…

– А от обдуманных? – Соня зло сощурилась, вспомнив свое существование в доме Файрада.

– Он после праздника помог бы тебе,– просто ответил кхитаец.

– А ты, ты поможешь мне?

– В моем доме ты будешь в безопасности. До отъезда.

– Нет, Ло Юнь. Мне нужно большее. У степняков есть пословица: «Опасность преследует бегущего и бежит от того, кто идет навстречу ей». А я наполовину гирканка.

Хозяин таверны поднялся и направился к очагу.

– Ты должен помочь мне,– с нажимом произнесла Соня.

– Слово «должен» и слово «помочь» плохо укладываются вместе в голове у старого кхитайца.– Ло Юнь насмешливо поклонился.

– За меня просит Шаруз.

При звуке этого имени старик внимательно взглянул на девушку и опять сел за стол.

– Мы много повидали вместе. Я обязан ему больше, чем жизнью,– он спас мою дочь.

– А я – его,– раздельно произнесла Соня.– И еще он сказал, что над тобой простерта рука богов. Я не очень поняла, что это значит, но запомнила.

Ло Юнь прикрыл глаза и, немного помолчав, сказал:

– Когда уйдут гости, я буду ждать тебя, девушка.

– Меня зовут Соня.– Она поднялась и направилась к выходу.– Пора проведать мою красавицу Ману.

– Да, да. Она давно скучает без тебя.– Ло Юнь тоже встал.– Лук твой и другие вещи я спрятал – ведь в конюшню приходят разные люди.

Соня вышла во двор. В тени под навесом сидели постояльцы, не принимающие участия в празднике.

Они рассказывали друг другу о своих делах или о приключениях, которые случались с ними на дорогах странствий. Девушка, не останавливаясь, быстро прошла на конюшню. Ману заржала, почуяв хозяйку издалека.

– Ты мне рада,– Соня протянула лошади лепешку.– Уж не думала ли ты, что я тебя бросила? Да я тебя ни на какие сокровища не променяю. Скоро в путь тронемся. А пока косточки разомнем.

Соня оседлала Ману и вывела со двора. Сильная молодая кобыла легко несла своего седока по улицам города. Вскоре девушка заметила, что они слишком выделяются в толпе прохожих и обращают на себя внимание. Соня огляделась: по мостовым не двигались повозки, не проезжали всадники. «Ах, да. Сегодня же праздничные гулянья. Танаис что-то говорила об этом.– Соня перехватила взгляд чьих-то темных глаз.– Пожалуй, пора возвращаться в таверну». И она пришпорила Ману.

До вечера девушка провела время в конюшне. Она почистила свою лошадь, проверила копыта и подковы, подкормила целебным сеном альфальфы, напоила чистой, свежей водой. Уже темнело, когда девушка вышла из конюшни во двор. Вечер был прохладный. Во дворе поставили жаровню, которую топили хворостом. Почти все постояльцы старого кхитайца собрались вокруг этого открытого очага. Все были оживлены.

Кто вспоминал какие-то яркие события праздника, кто хвастался удачной торговлей. Сумерки сгущались. На небе зажглись первые холодные звезды. Над городом разнесся удар колокола. Соня прошла в таверну. Ло Юнь сидел у очага, неподвижный, как камень, и древний, как мир. Соня подошла и устроилась возле старика.

– Хозяин, я здесь.– Девушка подбросила сухую ветку в огонь.

Кхитаец прошел в свою комнату, но вскоре вернулся, неся вещи Сони: лук и плащ. Соня внимательно следила за всеми действиями старика. Он порылся в складках своей одежды и достал два ореха. Соня усмехнулась, да, для кхитайца в его владениях, видимо, не было потайных мест.

– Что ты хочешь узнать, девушка?

– Меня зовут Соня,– повторила она и взглянула прямо в спокойные глаза старика.– Я должна знать, почему меня преследует Файрад.

– Сначала расскажи мне, кто дал тебе орехи.– Ло Юнь положил их поверх плаща.

Соня хотела ответить так же, как она ответила на подобный вопрос Счастливчику, но передумала и, вздохнув, рассказала все как было.

– Значит, эти орехи дают силу только тому, кто получает их из твоих рук.– Старик задумался.– Берегись, девочка, ты оказалась замешана в дела для людей опасные.

– Знаешь, Ло Юнь, я, конечно, часто сую нос куда и не надо бы. Но тут, положа руку на сердце, скажу, что ни во что не лезла. Старая ведьма сама сказала, что давно ждала меня.– Лицо Сони выражало искреннее непонимание.

– Это чужой нам мир. Он живет по своим законам, но там тоже есть долги и взаимные обязательства. Лесная Надира должна была сделать то, что сделала, но она пожалела тебя. Велела уйти из города сразу, как продашь орехи, а ты не послушалась.– Ло Юнь покачал головой.– Вельможа, который купил орехи, связан с этим миром. Для смертных подобная связь почти всегда кончается плохо. Я расскажу тебе то, что узнаю, а ты уж дальше решай сама.

Кхитаец сидел перед очагом, как-то странно подвернув ноги и положив на колени руки раскрытыми ладонями вверх. Слегка прикрытые глаза неподвижно уставились на огонь, а сквозь сомкнутые губы вместе с дыханием вырывались звуки, то ли песни, то ли заклинания. Через некоторое время он заговорил:

– Живут рядом с нами существа, похожие на нас и не похожие. Люди зовут их колдунами, ведьмами, волшебниками. Они ходят своими дорогами, но иногда пересекают пути людские. Живут на Земле две колдуньи: одна в лесу, а другая в горах. И связаны они друг с другом неразрывными узами. Та, что в горах, постарше и посильнее лесной. Она хочет быть вечно молодой. Сотни лет пытается она осуществить свою мечту. И теперь, как никогда, близка к цели. А получит она необходимое для свершения своего колдовства из рук твоих и того вельможи, что купил орехи. Видимо, срок подходит, вот и устроила она вашу встречу. Да не все меж ними ладно. Лесная-то ведьма поручение выполнила, но то ли действительно пожалела тебя, то ли не хочет, чтобы та, другая, добилась наконец своего.

Ло Юнь говорил монотонным голосом, слегка раскачиваясь и закрыв глаза. Заметно было, что рассказ ему дается с трудом. Лицо старика стало серым, на лбу выступили капельки пота.

– Что же ей еще нужно для этого? – нетерпеливо перебила Соня.– Счастливчик все твердил о каких-то сокровищах…

Кхитаец, не раскрывая глаз, заговорил вновь:

– К западу от Асгалуна на пустынном берегу напротив острова есть пещера. Вход в нее открывается во время большого отлива. Только очень отважный и ловкий может проникнуть туда. Там среди сокровищ есть талисман, который даст ведьме вечную жизнь. Людям он несет шесть смертей и одно избавление…

Старик совсем обессилел. Лицо его стало бескровным, глаза совсем закрылись. Неожиданно для себя девушка взяла орехи и осторожно вложила их в раскрытую ладонь Ло Юня. Через некоторое время старик начал медленно перекатывать их в пальцах, и жизнь как будто заново пробудилась в нем. Он открыл глаза и посмотрел на орехи, которые сжимал в руке.

– Не спрашивай меня больше ни о чем. Вторжение в чужой мир дается слишком тяжело.– Кхитаец протянул Соне орехи.– Но я не жалею, что сделал это, ведь ты, не задумываясь, бросилась на помощь нашему Йоке и спасла ему жизнь. Да и Шаруз просил о тебе… В сердце твоем много доброты, но еще больше – печали…

Соня грустно покачала головой. Старик не сказал больше ни слова, только взмахнул рукой, прося девушку уйти. Она собрала вещи и ушла в свою комнату, ступая бесшумно, как кошка.

Рассказ старого кхитайца не успокоил ее. Кое-что она знала, о чем-то догадывалась, но отсутствие некоторых звеньев не позволяло соединить все детали происходящего в одну цепочку. Усевшись на топчан, Соня машинально взяла в руки орехи и стала перекатывать их в пальцах, как это делал кхитаец. Через некоторое время девушка почувствовала, что дневная усталость отступила и она готова отразить любые нападения и неожиданности. Соня с удивлением посмотрела на иркала и отложила в сторону – так вот какова их сила.

Прохладный ночной ветер развеял дневную жару. Через открытое окно доносились голоса сидевших у жаровни постояльцев. Девушка опустила плотную занавеску – ей надо было подумать, а чужие разговоры отвлекали.

Странные мысли пришли ей в голову. Она представила себе, как Счастливчик спихивает ее с обрыва в море, заставляя искать вход в пещеру, а после безуспешного поиска скармливает ей, как откармливаемой к празднику гусыне, орех иркала и, дождавшись возвращения сил, опять сталкивает в воду. Соня передернула плечами, словно уже ощутила прикосновение холодной соленой влаги.

В дверь постучали.

– Войдите,– девушка напряглась, она ждала появления стражников Счастливчика.

Вошел мальчик, помощник Ло Юня.

– Хозяин прислал молодому господину грелку для ног,– прислужник поставил на пол небольшой серебряный ящичек на изящно изогнутых ножках.– Вечер сегодня прохладный, и ночь обещает быть холодной.

Оставшись одна, Соня подвинула грелку поближе к себе. Сквозь решеточки в боковых стенках было видно, как мерцают внутри красные звездочки раскаленных углей. Девушку приятно тронула забота старика. Она задула свечу и улеглась в постель под пестрое стеганое одеяло.

Она лежала, глядя в темноту. В ушах еще звучал и не давал уснуть рассказ Ло Юня. Картины одна удивительней другой возникали в воображении. Наконец, Соня решила, что в ее жизни и без колдовства хватает неприятностей, и утром она, распрощавшись с Ло Юнем и Йоке, уедет из города. Теперь у нее есть орехи, которые всегда поддержат в ней силу и выносливость, а именно эти качества являются залогом удачи в ее странствиях. Но принятое решение не принесло покоя.

Время шло медленно. Во дворе слышалось шарканье ног – это постояльцы расходились по своим комнатушкам на ночь. Потом наступила тишина.

Не в силах больше лежать, девушка откинула одеяло и встала. Она подняла тяжелую занавеску и выглянула в окно. Узкий серпик луны висел над крышами домов. Двор, освещенный его слабым сиянием, был пуст. Все спали. Соня озябла от ночного воздуха. Забравшись обратно в постель, она плотно закуталась в одеяло и, наконец, уснула.

На следующий день девушка проснулась поздно. Из окна доносились голоса людей и крики животных. Поняв, что проспала, девушка быстро поднялась и оделась. На глаза ей попалась сумка Танаис. «Не продать ли мне это роскошное платье? – мелькнуло у Сони в голове.– Ладно, успею». И она отправилась завтракать.

В это время таверна была полна народу. Торговцы и погонщики скота, купцы и мелкие лавочники, приехавшие по своим делам,– все они собрались в этот полуденный час съесть незатейливый, но сытный завтрак.

– Сегодня на базаре смешную историю рассказали,– услышала девушка негромкий разговор.– Говорят, вчера в доме одного вельможи стражу заперли во дворе.

– Они что, уснули у ворот?

– Да нет. Говорят, что их ведьма околдовала. Наслала слепоту и глухоту, а калитку привязала к дереву веревкой, да таким узлом заговоренным, что никто его развязать не смог. Стражник мечом разрубил.

– Так ты же говоришь, заперта была стража.

– Он через стену перелез и разрубил.

– И ты веришь в эти сказки про ведьму? – не унимался один из беседующих.– Проспали они или в кости проиграли. Все остальные, наверное, на празднике были. Они и обрадовались, бездельники. Всыпать им надо хорошенько, чтобы службу исправно несли.

Такое обыденное объяснение разочаровало первого собеседника. Сам он только что услышал эту историю на базаре и сразу поверил в колдовство, но теперь слова приятеля поколебали его уверенность.

– Может, ты и прав, друг, а может, я чего-нибудь не так пересказал, но на базаре этот рассказ звучал очень убедительно.

Оба мужчины умолкли и занялись едой. Соня внимательно и с удовольствием слушала эту беседу и ждала продолжения, но разговор не возобновился.

«Схожу-ка я тоже на базар,– решила Соня.– Надо дорожную сумку купить и припасов»,– оправдала девушка свое желание. Здравый смысл нашептывал ей, что все это можно купить, не выходя за ворота постоялого двора, но желание послушать сплетни, обрастающие все новыми подробностями, перевесило. Соня расплатилась за свою трапезу, которую уже не рискнула бы назвать завтраком, натянула пониже на лоб шапку и отправилась в сторону торговых рядов. Ло Юнь, проводив ее взглядом, укоризненно покачал головой.

* * *

…Файрад Счастливчик беспокойно ходил по комнате. Ему становилось не по себе, когда он думал о происшедшем, будущее теперь стало неопределенным. Единственное, в чем вельможа был уверен, так это в том, что девчонку надо найти и уговорить. «Зря я не сказал ей правду,– остановился он перед окном.– Я должен найти ее».

В комнату тихо вошел управляющий.

– Милостивый господин…

– Ну, что случилось?

– Пришел начальник стражи. Он уверяет, что вы ждете его.

– Пусть войдет.– Файрад прошел через комнату и сел в кресло.

– Я готов выполнить любое ваше приказание,– стражник распластался перед Счастливчиком. Спина у него под халатом распухла и болела, но он не смел показать это.

– Я дам тебе возможность загладить свою вину и доказать верность господину и службе. Ты должен отыскать беглянку. Однажды ты с этим хорошо справился.– Вельможа встал и носком сапога слегка дотронулся до плеча воина, повелевая ему подняться.– Но теперь все должно быть не так. Не надо хватать ее, тащить сюда. Нет. Выследи, где она живет, и оставь там человека, а сам без промедления скачи сюда.– Голос Счастливчика, холодный и повелительный в начале разговора, к концу неожиданно смягчился.– Ты все понял?

– Да, мой господин.

– Иди и смотри, чтобы твои люди опять не проспали девчонку. Головой ответишь за их нерасторопность.

После ухода начальника стражи Файрад опять погрузился в свои безрадостные размышления. Лицо его стало неподвижным и мрачным.

Настроение начальника стражи тоже нельзя было назвать хорошим. «Где теперь искать эту стерву? Да и куда я могу идти кроме базара?» – размышлял стражник, идя в караульное помещение.

Начальник стражи пытался представить себя на месте беглянки. Проще всего и надежнее уйти из города в одиночку или с караваном. Правда, на второй день праздника покидает город не так много людей, и каждый из них на виду у городской стражи. Можно, конечно, поселиться на любом постоялом дворе и переждать. Сейчас везде немало приезжих и хозяева всех не упомнят. Или, проболтавшись весь день в праздничной толпе, вечером за пару медных монет попроситься переночевать в какую-нибудь лачугу квартала победней. И уйти из города на третий день с основным потоком гостей. Но подобные решения годятся для разумного человека, а что способна выкинуть шальная девка – непредсказуемо.

Придя в караулку, начальник стражи все еще не знал, что ему предпринять. Все провинившиеся были там и выжидательно заглядывали в глаза командиру.

– Наш господин оказывает нам доверие и дает возможность исправить допущенную оплошность,– официальным тоном сообщил начальник стражи и совсем другим голосом добавил:– Мы должны найти эту дрянь.

– Гнусная крыса, она могла уже уйти из города,– заорал один из часовых,– или спрятаться в трущобах.

– Не ори,– спокойно возразил старший.– Если тебе дорога твоя голова, ты найдешь ее. Надо предупредить стражу у всех городских ворот, чтобы задерживали всех молодых и рыжих,– Он засмеялся.– А затем прочесать весь город, прежде всего, конечно, трущобы и базар. Идите и помните: либо мы найдем эту девчонку, либо простимся с жизнью.

Вскоре из ворот дворца Счастливчика выехали всадники. Они немного проехали вместе, а затем поскакали в разные стороны.

* * *

…Соня бродила меж торговых рядов, прислушиваясь ко всем разговорам. На базаре действительно судачили о происшествии со стражей во дворце Счастливчика. Были даже очевидцы, видевшие саму колдунью.

Но всех превзошел рассказчик, который беседовал с ведьмой и едва остался цел. Он собрал вокруг себя толпу зевак и, вдохновляясь собственными словами, находил все более яркие краски для описания своего героизма.

– Милейший, можно задать тебе вопрос? – не выдержала девушка.

– А что интересует молодого господина?

– Где ты так врать научился?

В толпе раздался смех, и слушатели стали потихоньку расходиться. Соня только сейчас поняла, как она соскучилась по вольной жизни. В этой пестрой разноголосой толпе она сама себе была хозяйкой, сама определяла свой путь. Девушка ощущала себя корабликом в волнующемся людском море, где она была и капитаном, и кормчим, и гребцом. Но кормчий, наверное, лег спать, а так недолго сесть на мель или разбиться о подводные камни.

Прошло уже немало времени с тех пор, как Соня окунулась в шумную базарную жизнь. Ничто не вызывало у нее подозрений – она не привлекала к себе внимания и никого не интересовала. Постепенно чувство опасности притупилось, и девушка перестала настороженно приглядываться к окружающим. Вот тут-то чуть и не случилась беда.

Соня вышла из лавки, где она купила наконец дорожную сумку, и стояла на пороге, с удовольствием озираясь по сторонам. Ее взгляд скользил по лицам прохожих, ни на ком не останавливаясь. И вдруг она будто споткнулась на бегу.

Недалеко от нее стоял один из стражников Счастливчика и беседовал о чем-то с торговцем кожами. Соня вмиг растеряла всю свою беспечность. Мысль ее заработала напряженно. Значит, ее здесь ищут. Девушка неторопливо повернулась и ленивой походкой праздного гуляки пошла в противоположную сторону. «Интересно, он один здесь или вся стража явилась на базар?» Этот вопрос не давал девушке покоя. Надо быстро и осторожно добраться до таверны Ло Юня, благо она недалеко.

Соня петляла, как заяц, но за ней никто не следил, и знакомых лиц в толпе больше не попадалось. «Видимо,– решила девушка,– четыре стражника поделили всю территорию базара на четыре части и каждый рыщет в своей». Такой вывод немного успокоил ее. Впереди показалась улица, на которой располагалось заведение кхитайца. Она не торопясь прошла мимо дверей и ворот постоялого двора. Затем остановилась и оглянулась. Никто из прохожих не вызвал подозрения. Тогда девушка вернулась и зашла в таверну.

В зале сидело довольно много народа, и Ло Юнь с помощником были все время заняты. Соня пробралась поближе к старику.

– Что желает молодой господин? – обратился к ней хозяин.

– Меня ищут,– чуть слышно произнесла девушка.– Я видела знакомого стражника.

– Хорошо. Молодому господину сейчас же подадут ужин в комнату,– поклонился кхитаец, принимая монету.

Соня поняла хитрость старика и отправилась к себе, где наконец свободно вздохнула. Счастливчик пустил своих собак по ее следу. Девушка задумалась – как же ей теперь выйти из города.

В зале послышались громкие голоса и звон оружия. Соня приоткрыла дверь.

– Кто здесь хозяин? – стражник обвел всех взглядом.

– Я, господин,– кхитаец поклонился,– я хозяин таверны и постоялого двора.

Воин подошел к нему ближе, не обращая внимания на остальных присутствующих.

– Старик, к тебе не просился на постой рыжий парень или, может быть, просто заходил перекусить?

– Мой господин, вот ты стоишь передо мной,– кхитаец опять почтительно склонил голову,– молодой мужчина, можно сказать парень, но я не знаю, какого цвета твои волосы, ведь они скрыты под шлемом. Мало кто из моих гостей имеет привычку обнажать голову. Это редкие гости из далеких стран. Может быть, ты назовешь какую-нибудь другую примету?

Стражник растерялся. Других примет он не знал.

Даже лицо этой проклятой девки он представлял себе плохо. Основная примета – женщина в мужской одежде. Но если он сейчас такое скажет, его поднимут на смех.

– Других примет не знаю,– покачал он головой,– но, может быть, кто-то обратил на себя твое внимание необычностью поведения или странной внешностью? – вояка совсем запутался в словах, боясь сказать слишком много. Ему даже стало жарко под доспехами.

– Прости меня, мой господин, но самый странный из всех моих посетителей сегодня – это ты.

Кхитаец говорил очень спокойно и почтительно. Ни к словам, ни к его тону невозможно было придраться. И все-таки воин почувствовал, что над ним смеются. Он обернулся в зал. Все, казалось, были заняты своими делами – ели, пили, разговаривали. На головах у публики красовались самые разнообразные головные уборы. Поняв, что его затея провалилась, стражник повернулся к выходу, но передумал, решив еще раз попытать счастья.

– А рыжая женщина не заходила?

Сидящие поблизости стали двусмысленно посмеиваться, послышались возгласы:

– Эй, да ты хоть для себя реши, кто тебе нужен – парень или девка!

– Да ему все равно – лишь бы рыжий был.

– Слушай, а сам-то ты какого цвета будешь? Может, компанию собираешь?

– Да нет, ребята, его хозяин только рыжих на службу берет. Вот он и старается…

Стражник разозлился, хотя понимал, что сам выставил себя на посмешище. Рука его невольно потянулась к оружию.

– Успокойтесь, молодой господин,– услышал он спокойный голос кхитайца.– Это все почтенные, законопослушные люди. Они приехали в наш город на праздник, хвала Митре и правителю. И шутки их беззлобны. Ты сам вызвал их своими неосторожными речами.

В словах старика была правда. Служивый понимал, что если он сейчас начнет биться с базарными зубоскалами, то завтра над ним будет потешаться весь город.

– Мой господин, ты, наверное, утомился, проведя весь день в поисках. Не согласишься ли ты отведать мою стряпню? Мясо сегодня необыкновенно сочное, а зелень самая свежая. Ее выращивают специально для моего заведения. Это не то что вялая трава с базара.

Ло Юнь почтительно усадил воина в стороне от всех и поставил перед ним большую миску с мясом, блюдо с зеленью и сыром, кубок с вином. Тот не заставил себя упрашивать и с аппетитом принялся за еду. Это был первый приятный момент за прошедшие два дня.

Какое-то время еще слышались шутки по поводу его поисков, но постепенно о нем забыли, и никто не заметил, как стражник ушел. Только старый кхитаец внимательно посмотрел ему вслед.

* * *

…Соня лежала на топчане и предавалась размышлениям. «Ло Юнь – замечательный старик, он не выдал меня, но не могу ведь я всю оставшуюся жизнь прятаться в этой каморке.– Девушка на миг представила, какое это будет безрадостное существование.– Мне давно пора в путь».

Неожиданная мысль пришла вдруг в ее горячую голову. Соня даже села, так удивила она сама себя. «В путь! Конечно же, в путь. Почему бы мне и впрямь не отправиться за сокровищами? Правда, придется вернуться и попробовать столковаться с этим Файрадом – ведь без него мне пещеру не отыскать». Она засмеялась нелепости ситуации. Стоило убегать, чтобы потом возвращаться!.. Но теперь она вернется по собственной воле и на своих условиях – а это уже совсем другое дело! «Так что хватит прятаться, как затравленной лисице. Раз уж нам суждено совершить это путешествие вместе, так нечего пытаться избежать предназначенного богами. Сама же говорила Ло Юню, что не бежать нужно от опасности, а идти ей навстречу. И потом, вельможа говорил о сокровищах. А деньги – это власть. Известная истина, но от этого не менее верная. Хватит мне бессмысленно скитаться по дорогам. Пора возвращаться в Ту ран…»

Неотпускающая боль, боль от потери близких, опять холодным обручем сжала сердце. Мысли о мести никогда не оставляли Соню, но, вынужденная бежать из Хаурана, скрываться от погони, вести жизнь неприкаянной бродяжки, девушка вот уже несколько лет не имела возможности осуществить их. А деньги позволят вернуться, подкупить кого надо… В конце концов собрать отряд наемников-головорезов… И… Соня не знала, что будет дальше, но обладание сокровищами, обещанными Файрадом, открывало много путей.