Текст книги "После неё (ЛП)"

Автор книги: Найки Рор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 18

Она

Me!

Детройт, сентябрь 2022

После Raiders и ещё одной домашней игры команде предстоял матч с Lions в Детройте. Несмотря на новое правило – одного костюма, – выездные игры всё равно оставались для стилистов сложными, потому что по сравнению с игроками нас осталось слишком мало. На этой игре не хватало ещё и О' (он полетел в Нью-Йорк в поисках новых членов в команду стилистов). Хорошо ещё, что Ravens будут играть в начале дня, а значит, к ужину, мы уже сядем на самолёт домой.

Итак, учитывая чрезвычайную ситуацию, я постучалась в гостиничный номер Ламара. У капитана появилась привычка делить номер с Бо, поэтому я была уверена, что мне предстоит новое столкновение.

– Моя любимая фанатка! – воскликнул капитан, пока я устанавливала передвижную вешалку в гостиной номера.

В номере была и Энни. Я передала Ламару чехол с одеждой, не проронив ни слова, погрузившись в тотальное молчание, благодаря Ламару и моим нервам. После первого раунда в лифте, из которого Бо вышел победителем, и раунда в Castle, откуда сбежал, я боялась представить, что может произойти в третьем противостоянии.

– Передай мне костюм Милашки Би, я отнесу ему, – предложил капитан.

– Пенни, ну, как дела? – спросила пресс-атташе, как только мы остались одни. Чем больше времени проходило, тем больше мне не нравилась эта Энни: слишком услужливая, слишком улыбчивая. Было в ней что-то такое, что не могло убедить.

– Идут, – злорадно ответила я.

– Я знаю, на этой игре вы без О', и если могу чем-то помочь, тебе стоит только попросить.

– Мы уже обо всём позаботились.

– Хорошо. Кстати, на следующей неделе в Castle состоится «Встреча с чемпионом» – открытая тренировка, на которую приглашаются фанаты, чтобы собрать...

– Я знаю, команда делает это каждый год, – перебила я.

– Отлично, тебе нужен проп...

– Пенни, помоги мне с этим! – позвал Ламар, снова выглядывая из спальни. – Милашка Би одевается.

Как только я закончила проверку костюма Ламара, он отправился в конференц-зал, и во всём своём высокомерии появился Бо. На нём уже была рубашка, хотя и расстёгнутая, брюки и пиджак.

– Две пуговицы не пришиты, – сказал с укоризной он.

Все пуговицы были на месте, мы не настолько неопытны. Гораздо более вероятно, что он их потерял. Я всё равно прикусила язык и ничего не ответила. Достала из сумки швейный набор, а он начал болтать по-французски с Энни, словно они были одни.

Я придвинулась к нему ближе и вдохнула его чистый запах, но избегала смотреть на его обнажённые грудные мышцы и слишком часто заглядывать на татуировку с надписью «Милашка Би». Меня разрывало от любопытства, каково это – прикасаться к этим мышцам, таким упругим и к коже, вероятно, тёплой и покрытой лёгким пушком. Мой разум начал безудержно метаться в поисках всевозможных извращённых фантазий.

Перестань, Пенни, ты три года бродишь по раздевалке, и ничего! Это было несложно, и, кроме того, сколько пуговиц уже пришила? Тысячи.

Но ни одна из них не была пришита, пока Бо Бакер стоял с голой грудью в десяти сантиметрах от меня. Кто знает, каково это – целовать или кусать его кожу. Кто знает, какое оргазмическое чувство можно испытать, занимаясь сексом с таким парнем и упираясь руками в его грудные мышцы, вдыхая свежий запах, смешанный с запахом возбуждения Бо Бакера.

Потому что Пёрпл повторяла с детства: именно запах человека вызывает влечение, и с этого момента начинается влюблённость.

– Ох, Бо, ты всегда такой милый… – Скрипучий голос Энни, снова заговорившей по-английски, вернул меня к печальной действительности. Передо мной стоял мудак, который всего несколько дней назад накричал на меня в лифте. Фантазировать о нём было запрещено.

– Не за что, Энни.

– Спасибо. Для меня это много значит, и ещё спасибо за терпение!

«Терпеливый?» В чём Бакер мог быть милым и терпеливым?

– С Алексом я поговорю, не волнуйся и продолжай, мне нравится, как ты работаешь в команде. Не позволяй этому влиять на тебя, – посоветовал ей.

– Алекс очень настаивает, но если серьёзно, то я так не работаю.

– Безусловно.

Я подняла взгляд, он улыбался ей. Да, Бо Бакер всё ещё умел улыбаться и делал это с девчонкой, чьё имя похоже на крем для рук.

– Тогда я вас покидаю, увидимся в конце игры. Если тебе понадобится помощь, Пенни, просто скажи.

Мы остались одни, я шила так быстро, как только могла, чтобы эта пытка поскорее закончилась.

– Что Энни сделала тебе такого, что ты так грубо с ней обращаешься? – Я покачала головой, продолжая молчать. Я не собиралась поддаваться на провокации или давать ему какие-либо объяснения. – Ах, вижу, ты начала игру в молчанку.

– Вот кто славится молчанием, так это ты.

– Я известен и кое-чем другим.

– Так, Зевс, берегись молний и громов.

– Единственное, чего должен остерегаться, – это защитников Lions и тебя с иглой в миллиметре от моей шеи.

– Да ладно, у них худшая защита в лиге. И если бы хотела тебя убить, то использовала бы тупое оружие, более смертоносное, чем игла.

– Ты шутишь, да?

– Стой спокойно или уколю тебя, Милашка Би.

– Окей, Пенелопа Льюис.

Я бросила на него недобрый взгляд, и его злобный тон вернулся.

– Прекрати!

– Сама перестань называть меня Милашкой Би, ты же знаешь, мне это не нравится!

– Тебя так называют все, у тебя даже татуировка на груди, так в чём проблема?

– Тебя тоже все называют Пенелопой Льюис, так в чём проблема?

– Во-первых: единственный, кто использует моё полное имя, – это ты.

– Во-первых: татуировка не на груди, а над сердцем.

Я остановилась и посмотрела на него:

– Я сдаюсь! Хватит, не хочу с тобой спорить, Бо Бакер, я очень устала и расстроена.

– Я тоже устал и расстроен, так что возвращайся к своей игре в молчанку, я тебя поддержу.

Закончив пришивать эти чёртовы пуговицы, я поправила и пиджак.

Неужели парень может вызывать у меня такие яркие воспоминания и в то же время такое сильное разочарование? Заставить меня чувствовать себя виноватой и беспомощной?

Бо Бакер. Только Бо Бакер заставлял меня испытывать все эти чувства, и самое ужасное, что каждое эмоциональное состояние было пронизано патетикой. В детстве мы обменялись всего одним поцелуем, и всё равно казалось, что он обижен на меня до смерти, что его намерения на самом деле заключаются только в том, чтобы причинить мне боль.

И по какой причине?

Я схватила сумку и, ничего не добавив, направилась к выходу. Но прежде чем уйти, я посмотрела на него: он тоже был зол.

– Почему ты так себя ведёшь? – выпалила я, не в силах больше сдерживаться.

– В чём именно ты меня обвиняешь?

– Если дело прошлого, то почему ты напал на меня в лифте?

– Я не нападал на тебя.

– Нет, напал, и в кафетерии ты вёл себя точно так же!

– Ты чувствовала себя в опасности? Полагаю, ты не имеешь ни малейшего понятия, что значит чувствовать себя в опасности.

– Значит, если ты не наставляешь на меня пистолет, то всё в порядке?

Бо покачал головой.

– Если ты ощутила, что на тебя нападают, мне очень жаль, это не входило в мои намерения. И я прошу прощения. Дело в том, что на каждое твоё действие я отвечаю реакцией.

– Какие действия?

Он угрожающе прищурил глаза.

– Ты ведь совсем не изменилась, верно?

– Кажется, ты тоже не изменился. Только и делаешь, что противоречишь.

– У всего, что я делаю, есть причина.

– Тогда объясни мне, какого чёрта ты сделал татуировку «Милашка Би», если ненавидишь это прозвище.

– Потому что девушка, которая мне очень нравилась, сказала, что это классное прозвище, и я пообещал себе, что вытатуирую его над своим сердцем. Свои обещания я выполняю всегда.

Мы стояли и смотрели друг на друга. Такого ответа я просто не ожидала.

– Я, правда, не понимаю тебя. По какой причине ты на меня обижаешься? – спросила я уступчивым тоном. Бо не проронил ни слова. – Блядь, скажи мне!

– Я потерял мать, потерял Келли, бабушка увезла меня в другой штат, и я снова ощущал себя одиноко. Услышать твой голос, знать, что ты не забыла обо мне, знать, что ты думаешь обо мне так же, как я думаю о тебе, могло бы спасти меня от худшего времени в моей жизни, но ты этого не сделала.

– Бо, мне было двенадцать лет, и всё, что знала, – это то, что ты уехал к бабушке. Никто не рассказывал мне в подробностях, что твой отец и Келли были арестованы, а потом мой отец никогда...

– …не передавал номер телефона моей бабушки, – закончил он за меня.

Я сделала шаг к нему.

– Если понял, что произошло, почему ты продолжаешь меня ненавидеть?

– Я вообще ничего не продолжаю! Ты всё делаешь сама.

– Ты улыбнулся Энни, а ты никогда не улыбаешься! И потом терпеливый и милый? С каких это пор ты терпеливый и милый? А перед носом команды стилистов ты закрыл дверь!

– Тот факт, что не улыбаюсь вам, не означает, что я не улыбаюсь другим людям. И в любом случае я сделал себя очень доступным для вас. Я всегда заглядываю в примерочную, чтобы узнать, не нужно ли вам что-нибудь, и я одинаково терпелив, мил и готов помочь всем вам.

– Ты делаешь это потому, что подписал спонсорский контракт, а не для того, чтобы оказать нам услугу. Ты должен понимать, ты – Звезда, и курировать тебя может только кто-то опытный среди нас, чтобы избежать всякой ерунды. Закрывшись на примерку в своей квартире перед матчами, ты заставил О' ждать тебя у входа в Tower, и это означает, что он сосредоточен только на тебе. И не знаю, заметил ли ты, что каждый стилист в среднем обслуживает десять игроков. Так что, когда ты терпеливо относишься к Энни, а не к нам, я думаю, это личное.

– Энни никогда не заходила в мой дом и никогда не зайдёт. Я ценю частную жизнь. Мне не нравится, когда незнакомые люди входят в моё личное пространство. Со мной такое уже случалось: кому-то пришла в голову светлая мысль сделать некоторые мои интимные моменты достоянием общественности, и мне это совсем не понравилось.

– Я понимаю это и сожалею, но могу заверить тебя, – никто и никогда не сделает ничего подобного по отношению к кому-либо из вас. Мы работаем с другими игроками уже много лет, и, кроме бронированного контракта о конфиденциальности и штрафов, которые могут сделать нас бездомными до конца жизни, никому из нас и в голову не придёт совершить подобное.

Бо положил руки на бёдра и покрутился на месте, пару раз хмыкнув.

– Окей! – воскликнул он.

– Окей?

– Окей, вы можете делать примерки в моей квартире, но при двух условиях. Первое – я хочу, чтобы меня предупредили, и, Пенелопа? Никаких импровизаций! Если я и ненавижу что-то большее, чем вмешательство в личную жизнь, так это сюрпризы любого рода.

– Можешь быть уверен, мы всегда предупреждаем, но в случае с тобой предупредим тебя как минимум за день и назовём точное время. Второе условие?

– Второе условие: прийти должна будешь ты. Тебя я знаю лучше всех, и если произойдёт фигня, я знаю, где живут твои родители.

– Нет проблем, можешь взять моего отца в заложники. Более того, знаешь что? Можешь даже взять моего брата в качестве залога, и если я облажаюсь, ты даже можешь его убрать.

– Я серьёзно.

– Я тоже.

Бо поднёс руку к глазам и сжал виски.

– Теперь ты перестанешь повышать голос каждый раз, когда я тебя о чём-то спрашиваю?

– Вообще-то, это ты накричал на меня в лифте.

– Тогда поправлюсь: ты перестанешь отвечать мне насмешками на каждый мой вопрос?

– Могу постараться избегать тебя.

– А ещё постарайся не понимать неправильно каждый мой жест. Если хочешь избегать меня, давай, для меня это не будет проблемой, наоборот.

– Прекрасно, незнакомцы со вчерашнего дня.

Я вернулась к двери, но прежде чем уйти, ещё раз посмотрела на него.

– Спасибо, Милашка Би.

– Пожалуйста, от меня и моего дерьмового характера, Пенелопа Старк.

Глава 19

Она

Tolerate it

Балтимор, октябрь 2022

Мои двоюродные сёстры продолжали смотреть на меня с недоверием, а я разглядывала совершенство клубничного замороженного дайкири, который мне только что подали.

– Где именно ты похоронила дядю Альфреда? – спросила Пёрпл.

– Нигде, я его не убивала.

Уайт прижала руку к области сердца.

– Как он забыл дать тебе тот номер телефона? Твоя любовь разбилась о такую несправедливую стену...

– Тот, кто заслуживает того, чтобы его разбили, – это её отец, – поправила её сестра.

– Ты можешь не быть такой чрезмерной, Пёрпл?

– Может, сменим тему? – предложила я.

– Еб*ть! – При этом вульгарном восклицании невозможно было не посмотреть на Уайт с изумлением. – Да, я сказала это слово! У тебя было разбито сердце, и, судя по всему, у него тоже, и если бы не обычная рассеянность дяди Альфреда, вы с Бо были бы уже вместе, возможно, женаты и с детьми.

– А вот сейчас преувеличиваешь ты, Уайт! Она осталась в Мэриленде, он уехал из Канзаса в Мичиганский университет, где стал самым известным ресивером в студенческой лиге. На него полился дождь не из воды, а кисок, и уберечь своего парня от влаги, когда находишься в нескольких часах полёта, никому не под силу. Так что они всё равно не были бы вместе всё это время.

– Спасибо, Пёрпл, всегда приятно полагаться на твой реалистичный взгляд на жизнь. – Я сделала большой глоток коктейля, надеясь, что алкоголь обезболит все эти мысли.

– В любом случае, какая у нас надежда на это своеобразное перемирие? Вы будете только друзьями, коллеги, и всё, он снова посмотрит на тебя влюблёнными глазами и баста, – продолжила Пёрпл.

– Не знаю, я правда не знаю. Возможно, мы строим целую серию воздушных замков, так что я бы хотела оставаться конкретной и сосредоточиться на своей работе и на том, чтобы лучше узнать Элвуда Эверли.

– У него до сих пор есть веснушки? – спросила Уайт, прерывая меня.

– У Элвуда?

– Нет же! Мне плевать на твоего нового маленького друга, я говорю о Бо!

– Э… веснушки?

– Да, веснушки. Они делали его таким милым! Когда он тренировался и потные волосы падали ему на лоб, а потом он краснел и молча смотрел на тебя!

– По-моему, ты была в него влюблена.

– Все в него влюблялись, единственная, кто не влюбилась это Пёрпл.

– Ты права, я мечтала, чтобы меня похитил профессор Кэмпбелл с его бицепсами, чтобы я могла понять, что такое стокгольмский синдром.

– В двенадцать лет ты мечтала о похищении? – спросила я, и она кивнула, улыбаясь. – И ты фантазировала о бицепсах нашего учителя английского...

– Не судите меня, мои мысли всегда были сложнее ваших!

Уайт покачала головой, ничуть не удивляясь.

– Ты имеешь в виду извращённые, а не сложные.

– Сложные, я сказала сложные. Пока вы думали о Бо Бакере и его веснушках, я размышляла о том, что влечёт за собой похищение без юридических последствий. Знаешь ли ты, что похищение детей – это федеральное преступление?

Я сделала ещё один глоток дайкири и махнула Джо.

– Начинай делать ещё один!

На следующее утро я проснулась с похмельем от нескольких коктейлей, поэтому предупредила Элвуда, что пропущу тренировку, и даже приехала в Castle на полчаса позже. О' вернулся из Нью-Йорка с тремя новыми стилистами, и у меня была для него ещё одна хорошая новость. Я нашла О' на его обычном месте, а именно на трибуне крытого корта, где команда тренировалась перед выездным матчем в Денвере. В моих руках был любимый кофе О’.

– Ты пытаешься оправдаться за опоздание на работу?

– Я не такой потворщик.

– Тогда чем я обязан твоей доброте?

Я поднялась по ступенькам и села рядом с ним.

– Я уговорила Милашку Би делать примерки у него дома.

– В обмен на что?

– Никаких неожиданных визитов.

– В обмен на что? – повторил он.

– И пойти могу только я.

– В обмен на что? – уже кричал он.

– Думаешь, я отдалась ему?

– Нет, пока нет. Но как только поймёшь, что доктор Стрейнджлав не в твоём вкусе, это произойдёт, – ответил он, вернувшись к своему обычному тону. Я не возражала против его истерик, это было частью О'. (Прим.пер: Доктор Стрейнджлав – персонаж одноимённого фильма и книги).

– Почему ты так уверен?

О' бросил на меня косой взгляд.

– Бакер злится на тебя, потому что вам явно, нужно свести счёты, и это нормально, Пенни. Позволь дать совет: тебе нужна рекомендация Тилли Ларсон для работы, на которую ты претендуешь в Everlast, так что не создавай проблемы и постарайся остаться нейтральной в борьбе между ней и Алексом МакМиллианом.

– Ты слишком забегаешь вперёд.

– Возможно, но на кону твоё будущее. Есть шанс, что мистер Конгениальность даже случайно на тебя не взглянет, но всегда существует вероятность, что ваши скверные характеры встретятся и устроят Армагеддон. И на всякий случай, соблюдайте меры предосторожности, потому что от вас двоих вместе может родиться только сын Сатаны.

– Нет никакой точки соприкосновения. Бо знает мою семью уже много лет, и уступил только потому, что у меня есть дополнительная гарантия, что я не из тех придурков, кто продаёт фотографии знаменитостей на Tmz.

– Не знаю, в любом случае давай просто наслаждаться тем, что чемпион от чего-то отказался. Его костюмы на октябрь уже готовы, работай непосредственно над ноябрьскими. Какое у нас расписание на этот период?

– Будет два домашних матча, между ними два выездных, плюс перерыв между двумя матчами, которые будут сыграны в Балтиморе.

– Хорошо, очень хорошо. Тогда ты займись им и Ламаром, а также новичками, я – Харди, Аполло и половиной защиты; остальное мы оставим Кармайклу и другим членам команды. Новые стилисты кажутся смышлёными, и как только они будут в состоянии, передадим под их крыло новичков.

– Ребята, я как раз искала вас! – пискнула Энни внизу трибуны. – У меня есть свежая информация об интервью и выступлениях некоторых игроков.

Мы встали и подошли к ней. Веселье закончилось.

– В конце месяца снимут целый эпизод с Бо для мини-сериала «All or Notting dei Wolverines». Я уже предупредила его, чтобы он связался с вами. Завтра вечером состоится открытая тренировка для публики с целью сбора благотворительных средств, и, Пенни, у меня возникли сомнения: я знаю, что ты просила билеты для своего отца, но у меня в списке два Альфреда Льюиса.

– Два?

– Именно два. Одного записала ты, другого – Бо и он также забронировал столик на ужин.

– Была возможность забронировать столик?

– Только игрокам команды.

– Поясни, Бакер заказал столик только для себя и моего отца?

– Нет, столик на троих. Он назвал имя девушки.

Я обернулась, ища глазами этого засранца среди игроков, и заметила его в конце поля. Бакер разговаривал с Ламаром и главным тренером. «Сукин сын», – подумала я.

– Спасибо, Энни, я дам тебе знать.

– Спасибо вам, увидимся позже.

О’ хохотнул от всей души.

– Как мило, мистер Конгениальность пригласил твоего отца, чтобы представить свою девушку.

– Да, на самом деле, как мило.

– Пенни, будь осторожна: если тебе нужно его убить, делай это после рекомендательного письма Тилли.

Переполненная злостью, я вернулась в примерочную и принялась выбирать одежду для рождественских съёмок команды. Однако всё время я только и делала, что удивлялась, как возможно, что перемирие между нами продлилось меньше трёх дней.

Неужели Бо Бакер действительно хотел войны? Потому что будь это так, я обрушу на него всю свою силу.

Но как?

Я начала бродить между стендами total-look и остановилась, чтобы посмотреть на рубашку-поло с аляповатым принтом. Что-то настолько безвкусное, что Ламар сошёл бы с ума от радости.

Вот как я собиралась дать отпор.

Я выбрала аутфит в стиле CK, но совершенно неподходящий Милашке Би, и направилась к нему в просмотровый зал. Постучала и вошла. Бакер изучал защиту Broncos, вытянув на столе ноги.

Он был один. Просто отлично. У меня не будет никаких неудобных свидетелей. Я вошла и положила фотографии одежды ему на колени.

– Я выбрала эти вещи для «All or Notting». Не знаю, в чём будет заключаться твоя презентация, будет ли это обычный день Зевса на Олимпе, или Зевс, побеждающий зло, или Зевс на кухне, притворяющийся, что умеет готовить омлет...

– И в чём сейчас твоя проблема?

– Никакой проблемы.

– Мне кажется, что у тебя опять проблемы со мной.

– У меня нет проблем с тобой.

– Господи, Пенелопа, ты нервируешь меня больше, чем узкие трусы.

– Только не говори мне, что у Зевса такие большие яйца, что он испытал это чувство?

– У Зевса уже раздуваются яйца до гигантских размеров, поверь мне.

– Ну, в любом случае давай прекратим говорить о твоих яйцах, я считаю это неуместным и граничащим с домогательством.

Он расширил глаза, как бы говоря серьёзно.

– Скажи мне, почему ты пришла сюда? Девять часов вечера, я ещё на работе, а ты достаёшь меня, хотя мы уже решили прекратить ссориться.

– Ты пригласил моего отца на благотворительный вечер?

– Да.

– Ты заказал столик для себя, него и ещё одной гостьи.

– И что?

– Это было мероприятием отца и дочери, которое мы всегда проводили вместе и без тебя!

– И что, блядь, я знал? Я спросил твоего отца, хочет ли он прийти, и он сказал «да». Имя Пенелопы никогда не всплывало.

– Если бы ты спросил его...

– Я не спрашиваю твоего отца о тебе! – прогремел он.

– Почему? Если бы спросил, мы бы не дошли до такого! Несмотря на то что во время учёбы в университете на тебя пролился дождь из кисок.

– Дождь из кисок?

– Забудь, тебе не нужно объяснять. Ты должен был спросить обо мне, и ты должен был сделать это с самого начала, и да, твою мать, раз уж ты первый начал всё сваливать на меня, я тоже это сделаю!

– Смирись, Пенелопа, между нами всё кончено.

– Правда? Ты всегда так всё ликвидируешь?

– Нет, бл*дь, я не отмахиваюсь от всего таким образом, я просто говорю это, чтобы положить конец, прижав сверху камнем, но ты всё равно развлекаешься, постоянно его поднимая. И если только у тебя нет машины времени из «Назад в будущее», я пытаюсь закрыть историю! – Бо убрал ноги со стола и швырнул бук на стол. – Я не собирался портить момент между вами, не настолько я мелочен, и мне жаль, что ты так неправильно поняла мои намерения. Твой отец всегда был рядом со мной и сделал для меня больше, чем мой собственный отец, и я просто хотел отплатить ему за это, устроив приятный день в Castle. Если я играю в футбол, то только благодаря ему.

И вот во второй раз к уверенности в своей абсолютной неправоте добавилось чувство вины. Я села рядом с ним и поднесла руки к уставшим после рабочего дня глазам.

Бо Бакер злил меня так, как никто другой в мире. Ему удавалось пробудить во мне желание его убить и поцеловать одновременно. Я плохо справлялась с одной эмоцией за раз, не говоря уже о двух и таких разных.

– Я не знаю, что с тобой делать, – пробормотала я.

– Что тебе нужно делать со мной, Пенелопа, кроме как не делать поспешных и злых выводов? Уверяю тебя, твой отец не упоминал мне, что это ваш день.

– Он всегда всё забывает.

– Ты знаешь его лучше, чем я, но всё же свалила вину на меня.

– Мне очень жаль, – сказала я, глядя на него. Бо повернулся, и наши глаза встретились. О боже, да, у него до сих пор были веснушки, и будь на моём месте Уайт, она бы, наверное, бросилась к его ногам. – Извини, последние дни выдались сложными, – продолжила я.

– Извинения приняты, а теперь давай сменим тему, пожалуйста. Что там? – Он указал на бук.

– Твой аутфит.

Бо начал перелистывать фотографии моделей.

– Не знаю, что именно я буду делать для «All or Notting», но на поле меня точно не будет. Компания не хочет показывать тренировки. Думаю, интервьюер захочет узнать, как прошёл мой опыт работы с командой, и... Пенелопа, мне действительно нужно носить эти вещи?

– Я выбрала их, чтобы досадить тебе и чтобы ты ощущал себя не в своей тарелке.

Бо с упрёком посмотрел на меня.

– Ты использовала свою работу против меня.

– Это единственное оружие без поражающего эффекта, которое было в моём распоряжении.

– Это не единственное, которое ты используешь.

– Что ты имеешь в виду?

Он поднялся и встал передо мной.

– Сейчас начало чемпионата, что ты ещё затеваешь?

– Я плохо соображаю. Не ожидала, что увижу тебя снова, ясно? И не ожидала, что это будет происходить постоянно и на работе. Думала: ну, конечно, было бы здорово, если бы Бо вернулся и играл за Ravens. Бля, он классный, и спустя двадцать лет мы снова можем выиграть Супербоул. Но я надеялась, что это произойдёт после того, как закончится мой контракт с Тилли!

– Значит, твои амбиции в отношении меня – спортивные.

– Ты же знаешь, что это не так.

– Нет, не знаю. Поэтому ты плохо соображаешь?

– Не из-за этого, а потому что я понятия не имею, что ты думаешь. Ты, как безмолвная стена, что наблюдает за всеми со своего величественного присутствия. Мы все считаем себя привилегированными, поскольку находимся рядом с тобой.

– Ну, мне потребовались годы, чтобы самостоятельно распоряжаться своей жизнью, тем, с кем я хочу быть рядом и в какой роли, так что это то, чем я горжусь и не променяю ни за что на свете. Что касается остального, то не все стреляют мыслями, как пулями, как это делаешь ты. Я не поступал так, когда мне было двенадцать, и не собираюсь сейчас.

– Если бы ты приложил усилия, мне было бы легче.

Бо начал поглаживать бороду и пристально смотреть на меня.

– Ты предлагаешь общение без фильтра между тобой и мной?

– Это помогло бы мне больше не заблуждаться.

– Не знаю, готова ли ты к этому.

– Конечно, готова.

– Тогда начинай, мне очень любопытно, – бросил он, одарив меня полуулыбкой.

– Мне хочется тебя убить. Твоя очередь, – ответила я, опустив часть про поцелуи, а также все непристойные мысли о его грудных мышцах и линиях пресса.

– А я хочу, чтобы ты перестала думать обо мне.

– Думать о тебе?

– Правильно, думать обо мне, потому что очевидно, что так оно и есть.

– Я не думаю о тебе.

– Правда?

– Конечно!

– А в прошлом – тоже нет?

– Никогда, – бессовестно солгала я.

– Очень жаль, я же какое-то время много думал о тебе, особенно когда часами сидел один, запершись в ванной со спущенными трусами.

О Боже, что... неужели Бо Бакер только что признался, что мастурбировал, думая обо мне?

«Успокойся, Пенни, это может быть ловушкой, а он один из тех, кто продуман, рационален и коварен. Он – грузовик, который мчится по тёмным лесным дорогам, а ты – олень, что переходит их, не обращая внимания на опасность».

– Я тебя расстроил? – спросил он забавляясь.

Несомненно, от застенчивого мальчишки остались только веснушки, поскольку именно я почувствовала, как пылают щёки.

– Да ну, из-за такой малости.

– А теперь перестань краснеть, Пенелопа. Ты сказала своё, а я – своё. Можешь найти что-нибудь более подходящее для «All or Notting»? Рубашка и джинсы?

– Рубашка и джинсы, но ничего рваного. Сообщи мне, когда можно будет принести одежду к тебе на примерку.

Бо вернулся на своё место и положил ноги на стол.

– Я возьму твой номер и позвоню. Теперь ты можешь идти.

– Пошёл на хер… – пробормотала я, вставая. Даже в момент перемирия он умудрялся быть несносным.

– Что ты сказала?

– Спокойной ночи, Милашка Би, и спасибо за твоё бесконечное милосердие.