Текст книги "После неё (ЛП)"
Автор книги: Найки Рор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
Глава 15
Она
Exile
Балтимор, сентябрь 2022
Колесо фортуны вновь повернулось. После двух дней, наполненных вынужденным отдыхом и уверенностью, что я не получила никакой травмы, у меня появился новый «друг-ухажёр».
Элвуд Эверли, навязавший мне абсолютный покой, был мил, остроумен, развлекал меня во время моего пребывания в стационаре сообщениями и телефонными звонками, следил за тем, чтобы я выполняла предписания и ела здоровую пищу. Я была в порядке, хотя шея немного болела, а левая сторона лица опухла, но ничегонеделание в течение двух дней действительно помогло.
Кроме здоровой пищи.
И именно по этой причине мне не терпелось поехать к родителям домой, где меня ждал обычный ужин для восполнения потерянных калорий.
После того как Нила потратила обычные пятнадцать минут, чтобы завестись, я подъехала к родительскому дому, припарковалась и прошла через заднюю дверь. Отец был на своём командном пункте перед барбекю.
– Привет, папочка.
– Что, чёрт возьми, случилось с твоим лицом?
– Несчастный случай на работе.
– Тебя избил манекен?
– Вроде того. – Я посмотрела на поднос с мясом и не заметила ничего аппетитного. – А где рёбрышки?
– Рёбрышек нет, сегодня курица.
– С каких это пор мы предпочитаем курицу свинине?
– Сегодня будет так.
– От этого мне грустно, очень грустно.
Я вошла в дом и присоединилась к маме, занятой на кухне. На столе стояла, наверное, тысяча блюд, но ни одно из них не было особенно аппетитным. Что, чёрт возьми, с ними со всеми не так?
– Пенни, что с тобой случилось?
– Я упала.
– Упала? Только не говори мне, что ты снова начала участвовать в боксёрских поединках.
– Нет, мама, больше никакого бокса.
– Кстати, в ванной до сих пор полно твоих вещей. Пенни, ты стала ещё более неряшливой, чем твой отец.
– Моя любимая пижама осталась здесь?
– Половина твоих вещей ещё здесь.
– Я заберу позже.
– Позже, всегда позже! Иди сейчас!
– Не нужно так горячиться.
– Если бы ты не откладывала всё на потом, этого бы не случилось.
Я поднялась наверх, собрала свои вещи, а затем осмотрела свою старую комнату. Я уже собиралась уходить, когда услышала голоса в саду. Выглянула, уверенная, что увижу брата, но вместо него стоял Бо Бакер, которого обнимали так, словно он только что вернулся с войны.
Что Бакер делал в моём доме? Я с недоверием наблюдала за сценой, задаваясь вопросом – как мы дошли до того, что избегали друг друга и почти ненавидели.
Собрав в кучу всё своё терпение, я спустилась на первый этаж и снова присоединилась к маме.
– Почему никто не сказал мне, что он тоже приедет?
– Разве твой отец не сказал тебе?
– Нет, не сказал.
– Ну и что, какая разница? Отнеси хлеб на стол. Мы поедим на улице, ещё довольно тепло, а в холодильнике есть пиво с нулевой калорийностью.
– Курица и пиво с нулевой калорийностью? Вы с ума посходили?
– Пенни, иди на улицу и не поднимай шум!
Я сделала, как хотела мама, мне не хватало только её истерики. Вышла на лужайку и поставила всё на стол, наблюдая за Бо рядом с отцом, который восхищался им с безмерной любовью. Глаза папы так не блестели, даже когда он смотрел на жену.
– Пенелопа, – поздоровался со мной Бо.
Я одарила его самой фальшивой из улыбок, прошептав неслышное «засранец», и вернулась в дом. Этот вечер оказался сложнее, чем ожидалось.
Через час мы сели за стол, почётного гостя усадили во главе стола и обслуживали так, словно он был принцем Уэльским. Я расположилась как можно дальше от него, пытаясь понять, почему всё, что родители приготовили, было ужасно безвкусным.
– Этот хлеб чёрный, – возмутилась я.
– Хлеб из угольного белка полезен, – объяснила мама.
– Уголь хорош для печей и поездов 1800-х годов, а не для моего желудка.
– Ешь и заткнись! – почти прорычала она на меня.
Я посмотрела на брокколи и варёную морковь.
– Почему вы так со мной поступаете?
– Знаешь, Пенни, чем старше ты становишься, тем больше ворчишь, как дедушка, – вмешался мой брат, который тоже поспешил поклониться Милашке Би.
– Знаешь, Гаррик, чем старше ты становишься, тем больше твои грудные мышцы похожи на бабушкины.
– Я похудел на пять килограммов!
– Пять килограммов нейронов, видимо.
– Ребята, у нас гость, – вмешался отец.
– О, прости нас, Милашка Би, пожалуйста, расскажи о Вегасе! – воскликнула я с фальшивым волнением.
– Что ты хочешь знать? – ответил он ледяным тоном.
– Ну, не знаю, о твоей фантастической жизни. Мы будем следить за каждым твоим словом! – ответила я, встала и пошла на кухню, потому что мне было абсолютно всё равно, чем он занимался все эти годы. Я открыла холодильник, взяла чеддер, салат и соусы и, вернувшись на улицу, сделала себе паршивый сэндвич, пока Бо говорил.
Ужин продолжался. Трое членов моей семьи задавали вопросы о выездных матчах, победах в Супербоуле и даже о моделях, с которыми встречался этот засранец.
– А ты видел свой старый дом? – спросил отец. – Там живут Смиты, он – новый школьный учитель, а она врач, у них трое детей, и они недавно переехали на Лунный бульвар. Я пока не знаю, планируют ли они выставить дом на продажу, но завтра спрошу у них. Этот пригород стал желанным местом для тех, у кого есть семья благодаря спокойствию. Мы изо всех сил старались сохранить его. Несколько лет назад на месте Эбони-парка хотели построить автостоянку, но мы протестовали день и ночь.
Эта речь заставила меня поднять голову: с чего бы миллионеру Милашке Би присматриваться к дому в таком районе?
– Большое спасибо, тренер.
– Как ты устроился в Балтиморе?
– Поселился в Tower.
– Пенни тоже там живёт.
– Да, но он занимает верхние этажи. Он на Олимпе, – добавила я.
– Завидуешь, Пенелопа? – поддразнил он.
– Да что ты, Зевс, и в самом деле: берегись молний.
– Разве вы не были когда-то друзьями? – спросила мама. Я не ответила, он не ответил. – Подумать только, когда ты уехал к бабушке, Пенни плакала без остановки целую неделю.
– Неужели? – усмехнулся Бо.
От его язвительного тона у меня на шее запульсировала жилка.
– Правда! Она была опустошена, не выходила из своей комнаты и не ела три дня подряд – непобедимый рекорд на сегодняшний день! – добавил мой брат.
– Ну, она могла бы набраться смелости и позвонить мне, раз уж так отчаялась.
– По какому номеру? У тебя не было мобильного телефона, у меня не было мобильного телефона.
– Зато у моей бабушки был, и я дал её номер твоему отцу.
– Я не получала никакого номера.
– Но я дал его ей, – настаивал отец.
– Папа? – недоверчиво переспросила я. За столом воцарилась абсолютная тишина. – Ты никогда не давал мне никакого номера! – обвинила его.
– Конечно, давал, Пенни. Я дал тебе клочок бумаги. Ты, наверное, потеряла его в своём беспорядке.
– Без шуток. Это ты всё забываешь и путаешь, а не я, и я никогда не получала номера его бабушки.
– Вообще-то, если бы у Пенни был номер Бо, она бы не была в таком отчаянии, – вступилась за меня мама.
– Я помню, как давал его тебе, Пенни, и в любом случае за все эти годы он никогда не спрашивал меня о тебе, так что вы оба вычеркнули друг друга. Нет необходимости возвращаться к этому, верно, Милашка Би?
В этот момент я посмотрела на Бо; он тоже уставился на моего отца.
– Вы правы, тренер, дело прошлого.
Дело прошлого? Окей, прошло уже больше десяти лет, но для меня это было совсем не так. Он оставил мне номер телефона, а отец забыл передать. Мы могли бы поддерживать связь, оставаться вместе и не терять друг друга, а Бо отмахнулся от всего, пожав плечами!
«Глупая, глупая Пенни». Я идеализировала его, и, даже если страдала из-за него, он был для меня как закрытая дверь в моей личной жизни. Бо Бакер не заслужил ни секунды моих мыслей о нём.
– Что ж, давайте перестанем думать о плохом прошлом! Я пойду за тортом! – оборвала спор мама.
Остаток ужина я провела в очень плохом настроении. Злилась ли я, испытывала разочарование, грустила? Да. Всё это вместе, но хуже всего было то, что я не знала, кого винить. Поэтому, оправдываясь головной болью от полученного удара, я смылась.
Села в свой джип и попыталась завести, но ничего не вышло, двигатель не завёлся.
– Я знаю, Нила, ты не любительница погонять, но может, сегодня ты поднимешь свою задницу? – Как обычно, подождала несколько мгновений и повторила попытку. Безрезультатно. – Ну же, милая, ты же не бросишь меня сейчас… – В этот момент я увидела, как за дверь вышел Бо вместе с моими родителями. – Бля! Давай договоримся: ты заводишься, а я не везу тебя на свалку.
Я стиснула ключ, и джип медленно завёлся. Радость и ликование! Я знала, – угрозы всегда срабатывают.
Затем двигатель трижды икнул и заглох.
– Твою мать!
– Пенни, что я тебе говорил две недели назад? У этого куска дерьма проблемы с аккумулятором и тормозами.
– Машина отлично тормозит и всё в порядке, как мне тебя убедить?
– Абсолютно не в порядке. Оставь эту рухлядь здесь, я отвезу её к твоему дяде, чтобы поставить на неё очередную заплатку.
– Это не рухлядь!
Отец что-то сказал Бо, а он попрощался с моими родителями, затем прошёл мимо моего джипа.
– Я подожду тебя в машине, – сказал мне приказным тоном. Я наблюдала в зеркало заднего вида, как он садится в одну из тех дорогих машин, что была припаркована на другой стороне улицы.
– Меня не нужно подвозить! – крикнула ему вслед.
– Конечно, нужно, Пенелопа, – ответил он.
Я подождала всего секунду и снова попыталась завести Нилу, в результате чего загорелась пара новых предупреждающих лампочек. Чёрт, меня действительно нужно было подвезти. Я вышла из машины и посмотрела на отца.
– Скажи дяде, что машина мне нужна срочно, и если у него есть что-то на замену, я с радостью возьму. И нет, я никогда не заменю Нилу на другую машину.
Я подошла к машине Бо и забралась в своеобразный космический корабль.
– Не за что, Пенелопа.
Я не ответила. Бакеру грозила серьёзная опасность получить удар по лицу.
«Пошёл на хер он и его дело прошлого!»
Он завёл двигатель, и я практически подпрыгнула от шума, похожего на рёв самолёта.
Внутри салона повисла самая тихая тишина, которую я когда-либо слышала.
– Как твоё лицо? – спросил Бо, когда я была уверена, что он больше никогда не заговорит со мной.
– Раздулось.
И тишина вернулась. Он знал об опухших лицах, мог ли дать мне совет?
Нет. Молчание.
И снова молчание. Тогда я схватила телефон и стала игнорировать Бакера так же, как он игнорировал меня.
Мы приехали в Tower. Сказать, что была раздосадована, не сказать ничего. Никто ещё не заставлял меня чувствовать себя такой прозрачной и бесполезной. Я вошла в лифт и прислонилась к дальней стене.
Бо обернулся и уставился на меня своими яркими голубыми глазами, словно я марсианка. Неужели для него нормально так общаться с людьми?
– Ты должна сказать мне, на каком этаже живёшь, я не могу читать твои мысли.
– Тринадцатый, – ответила я. Он смотрел на меня ещё несколько мгновений, затем нажал на нужную кнопку и повернулся ко мне спиной. Я начала считать сменяющиеся этажи на дисплее лифта, не в силах дождаться, когда эта пытка закончится.
Когда мы добрались до пятого, Бо снова повернулся ко мне.
– Если бы получила мой номер телефона, ты бы мне позвонила? – спросил он напрямую.
– Конечно, я бы позвонила тебе, но, видимо, зря потратила бы время, раз мы вычеркнули друг друга.
– Не цепляйся за объективно справедливую концепцию: зачем мне интересоваться человеком, который никогда не интересовался мной?
– Что тебе неясно в том, что я так и не получила твой номер?
– Что мне ясно, так это то, что, получила номер или нет, ты больше никогда меня не искала.
– Я была уверена, что ты ушёл, даже не попрощавшись, я была обижена!
– Даже не попрощавшись? Проблема для тебя заключалась в том, что я не попрощался? Все знали, что мой отец и Келли попали в тюрьму и бабушка стала моим опекуном. Но Пенелопа Льюис решила, что я переехал в сказочную страну, и обиделась, что не попрощался! Бля, какая же ты эгоистичная и глупая! – Разъярённый, он снова повернулся ко мне спиной. Я открыла рот, чтобы ответить, но тут лифт достиг моего этажа.
– Отвали, Пенелопа Льюис, и, раз уж ты так заботишься о формальностях, – спокойной ночи.
Глава 16
Она
Evermore
Балтимор, сентябрь 2022
– Ты принимала болеутоляющие?
– Нет, я предпочла выпить бокал вина.
– А голова кружилась, внезапные приступы сна... перепады настроения были?
– Да, конечно, все три, но они происходили и до удара Мюррея.
Элвуд задумчиво посмотрел на меня.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоено спросил он.
Очевидно, моё настроение было весьма ощутимым. Накануне вечером Бо Бакер ударил меня своими словами, а я стояла не реагируя. Для меня такое не характерно. Я не из тех, кто страдает молча; поэтому я провела ночь, размышляя о случившемся. Если можно было вернуться назад, я бы точно не стала молчать, а ответила ему тем же и, возможно, даже извинилась в конце концов. Потому как знала его семейную ситуацию, сложную и трудную.
– Да, всё замечательно.
Элвуд улыбнулся и снял перчатки, в которых проверял синяк вокруг моего глаза.
– Рассосался почти полностью.
Я поднялась с койки.
– Вынужденные каникулы закончились?
– Принудительный отпуск закончился. Я собираюсь выпить кофе, пойдёшь со мной?
– Конечно, от кофе я никогда не отказываюсь.
Мы вышли из медпункта и направились в закусочную Castle, где заняли места у стойки. Несмотря на мысли, я заставила себя сохранять позитивный настрой и быть прежней Пенни.
– Знаешь, Элвуд, я несколько раз видела, как ты бегаешь.
– Я тебя тоже видел. Ты каждый день тренируешься?
– Почти каждый. Я знаю, что не должна пользоваться, но беговые дорожки с амортизаторами – просто мечта...
– А крытый корт? Бегать в тепле, когда на улице идёт дождь или снег, – просто рай. Мы оба пользуемся преимуществами Ravens, – прошептал он, подмигнув мне.
– Да, и я совсем не против.
– Я тоже. Может, как-нибудь потренируемся вместе?
– Конечно, почему бы и нет? – Я улыбнулась ему и попыталась отвлечься.
– Можно мне большую чашку горячей воды без сахара и лимона? – прогремел голос с другой стороны стойки; там стоял Бо Бакер, прожигая меня грязным взглядом.
И мой уголок спокойствия испарился.
– Как насчёт завтрашнего утра? – продолжил Элвуд.
– Скажу окей. Я приду около шести тридцати.
– Тогда в 6:30, во внутреннем переходе. Мне на самом деле пора бежать. Пожалуйста, будь осторожна, и если тебе что-нибудь понадобится, используй мой номер.
– Обязательно, до завтра.
Элвуд встал с табурета и ушёл. Я снова посмотрела на Бо, который руками в чёрных перчатках держал огромную чашку и непонятно смотрел на меня.
– Это тренировочный центр Ravens, а не любого, у кого есть пропуск, – проворчал он.
И я даже жалела этого колоссального засранца.
– У твоего дерьмового характера нет пропуска, но он тренируется с тобой, Милашка Би.
Бо подошёл и сел на место Элвуда.
– Почему ты всё принимаешь на свой счёт, Пенелопа?
– Потому что я человек.
– И после этого – я непреклонный!
– Моё боевое имя – Пенелопа Старк, и ты ещё ничего не видел.
– Тогда вот что я тебе скажу, Пенелопа Старк: тебе пора успокоиться.
– Начну только тогда, когда ты сам начнёшь это делать, а не будешь вести себя как молчаливый засранец.
– Будь я молчаливым засранцем, я бы сейчас не разговаривал.
– Ты не разговариваешь, ты повышаешь голос, чтобы отругать меня, будто мне двенадцать!
– Потому что, как и в двенадцать, ты заслуживаешь всевозможных упрёков за то, как относишься к людям в двадцать пять.
– О, и кто теперь принимает на свой счёт?
– Извините, можно мне карамельный попкорн? – услышали мы. Прямо позади нас стоял Ламар.
Я скрестила руки на груди.
– Она всегда начинает! – сказал в свою защиту Бо.
– Правда? А кто здесь сидел и спокойно пил кофе?
– Я всего лишь задал тебе вопрос, Пенелопа. Не думаю, что спросил тебя о чём-то особенном.
– Ты не задавал вопрос, ты выдвинул обвинение.
– Пенни, разве мы не договорились?
– Ламар, повторяю, это всё он.
Ламар посмотрел на Бо, словно призывая его что-то сделать.
– Нет, не буду. Какого дьявола я должен извиняться перед ней?
– На женщину не повышают голос.
– Она не женщина, она Пенелопа Льюис, и единственное, что понимает, – это то, что бросают ей в лицо! Читать между строк не её конёк.
– О чём, чёрт возьми, ты говоришь?
– Как и следовало. Я возвращаюсь в тренажёрный зал, у меня больше нет ни времени, ни терпения.
Он повернулся и ушёл, оставив нас наедине.
– Я стояла здесь с Элвудом, пила кофе, и он сказал, что мы не можем тренироваться в центре.
Капитан фыркнул:
– Он прав, Пенни, ты действительно ничего не понимаешь, пока тебе не бросят в лицо.
Глава 17
Он
The 1
Балтимор, сентябрь 2022
Келли продолжала открывать дверцы шкафчиков в поисках неизвестно чего, пока я пытался ответить на бабушкино сообщение.
– Эта кухня пуста!
– Я всегда ем в Center, заполнять нет смысла.
– А если я захочу остаться здесь?
– Я пошлю помощника за покупками, скажи, что тебе нужно, и тебе принесут.
Келли подошла ко мне и начала гладить по волосам, как делала это, когда я был ребёнком.
– Забудь про своих помощников, массажистов, агентов и позволь мне позаботиться о тебе. Дай мне немного побаловать моего Малыша. Кому ты пишешь?
– Бабушке. Она хочет знать, как проходит возвращение домой.
– Эта ведьма.
– Келли…
– Твоя мать ненавидела её, буквально.
– Если бы она хоть немного её слушала, всего этого не случилось бы.
– Не могу поверить, ты с ней согласен?
– Тебе нужно смириться. Не будь бабушка рядом, я бы попал в интернат, кто знает где, или в приёмную семью, кто знает с кем. – Келли закатила глаза. – Не ревнуй, ты всегда останешься моей любимой старушкой.
– Это настоящее оскорбление.
Я хихикнул, и Келли сделала то же самое.
– Когда сказал мне, что возвращаешься в Балтимор, я не могла поверить. Наконец-то мы снова вместе, и я могу видеть тебя каждый день! А теперь давай отбросим разговоры о той ведьме и скажи, что ты хочешь, чтобы я тебе купила?
Я переслал ей по телефону список разрешённых продуктов.
– Если не найдёшь того, что перечислил, не бери варианты.
Она начала внимательно читать.
– Что такое конжак?
– Корень, не содержащий углеводов. Не бери жидкие спагетти, они на вкус как испорченная рыба, бери сухие или в крайнем случае рис.
Келли взяла пульт дистанционного управления и выключила телевизор.
– Из картофеля сделали пасту?
– Это не картофель.
– Ты сказал «корнеплод».
– Картофель – это корень?
– Понятия не имею, и сейчас мне всё равно, я больше не буду задавать вопросы о том, что ты ешь. Вместо этого расскажи мне, как всё прошло у Льюисов. Они всегда были так добры к тебе, и Альфред всегда поддерживал с тобой связь.
– Да, тренер – замечательный человек. Он показал мне альбом со всеми газетными вырезками обо мне.
– Как здорово! А его жена в порядке?
– Они все в порядке.
– Все?
– Все.
– Все, все?
– Я понимаю, к чему ты клонишь, и да, они все в порядке.
– В том числе и твоя Пенелопа?
– Она не моя Пенелопа.
– А чем она занимается? Она изменилась? Да, конечно, изменилась, ей уже двадцать пять. А у неё до сих пор каштановые волосы? Надеюсь, она не перекрасилась в фальшивую блондинку! Она высокая? Наверное, да, раньше у неё были такие длинные ноги, и ты всегда замирал, глядя на них. Какая великолепная девочка, всегда такая весёлая и спонтанная! Ты был настоящим сталкером, таким влюблённым... Вместе вы были прекрасны, такие разные...
– Не делай этого, Келли, остановись сейчас же и перестань фантазировать.
– Позволь мне немного помечтать.
– Единственное, о чём ты должна мечтать, – это я с третьим кольцом Супербоула.
– Какого дьявола тебе нужно ещё одно кольцо и ещё больше модных машин, ещё одна модель, похожая на стебель сельдерея, и пустая кладовка?
– Ты критикуешь мой образ жизни? От тебя я этого не жду.
– Только потому, что годами пихала свои сиськи людям в лицо, ты думаешь, я не могу позволить себе морализировать?
– Именно.
Келли рассмеялась.
– Малыш, если бы не любила тебя как сына, я бы уже давно засунула свой двенадцати сантиметровый каблук тебе между яиц.
– Тогда спасибо, что любишь меня.
– Верно, я люблю тебя, но делаю это так, как любила бы твоя мать. Она бы гордилась тобой, но в первую очередь, она бы волновалась. С тех пор как ты вернулся, я избегаю говорить тебе то, что положено говорить, однако знаешь, рано или поздно тебе придётся столкнуться со счетами прошлого, и не только в плане хорошего.
– Я знаю, Келли, и когда буду готов, скажу тебе.
– Я буду ждать тебя рядом. А пока позволь мне поговорить о Пенелопе и дай мне надежду.
– Нет никакой надежды. Мне не нравятся громкие, спорящие женщины. И я больше не ребёнок, который очаровывается, глядя на длинные ноги одноклассницы, для этого нужно нечто большее.
– Например?
– Например, кто-то, кто не будет постоянно выворачивать мне яйца.
Келли разразилась искренним смехом.
– Врёшь! Если однажды сошёл с ума от громкой, своенравной девчонки, то будешь сходить по ней с ума всю оставшуюся жизнь. Я просто надеюсь, что твои ворчливые застенчивые манеры немного смягчились.
– Я не застенчивый, я интроверт, а это совсем другое дело, и ты понятия не имеешь, что я ищу в женщине.
– Бла-бла-бла… Пенелопа занята?
– Что тебе непонятно в том, что меня, бля, не волнует, чем Пенелопа Льюис занимается в жизни?
– Есть ли у неё партнёр, муж, дети? Раньше достаточно было посмотреть на руку человека, чтобы понять, женат он или помолвлен, но теперь никто уже не носит ничего на пальцах, и приходится спрашивать. Ты спросил её?
– Келли!
– Бо, в Вегасе, до этого в Аризоне, до этого в Буффало, ты оставил после себя какие-нибудь сентиментальные воспоминания или разбитые сердца?
– Я оставил несколько удовлетворённых задниц.
– Я рада, что ты помог своим партнёрам открыть преимущества анального секса, но я сказала «сердце», а не «задница». Если ты не узнаешь о Пенелопе, это сделаю я.
– Ты ни черта не сделаешь!
– Ладно, как хочешь, – ответила она, фальшиво капитулируя.
Это был всего лишь блеф, и вскоре Келли сделает что-то, что действительно выведет меня из себя.
– Тебе тоже повезло, понимаешь? Потому что, если бы не любил тебя как мать, я бы уже давно выгнал тебя из дома.
