Текст книги "После неё (ЛП)"
Автор книги: Найки Рор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Глава 55
Он
Midnight rain
Балтимор, апрель 2023
Алекс МакМиллиан больше не приносил хороших новостей. К этому моменту ситуация была ясна: Милашка Би стал горячей картофелиной для всех, кто хотел заполучить его в свою команду. Я стоил слишком дорого, я был непоследователен, а три перстня Супербоула, которые выиграл с тремя разными командами, окончательно определили меня как крайне расточительного и капризного наёмника.
На самом деле всё это я уже знал и не придавал особого значения, поскольку единственной моей мыслью по-прежнему оставалась Пенелопа.
В то утро после очередной бессонной ночи, я решил отправиться в Castle. Возможно, меня немного вымотает тренировка, или попытка отвлечься поможет посмотреть на всё с ясностью.
– Привет, Бо, могу я отвлечь тебя на несколько минут? – услышал я вопрос по-французски. Рядом со скамейкой была Энни, и мне стало интересно, как долго она там находится.
– Привет, Энни.
– Мы организуем благотворительный турнир по гольфу, и хотели узнать, заинтересован ли ты.
– Извини, но я не могу присутствовать, и тем более не хочу появляться на мероприятии, полном фотографов.
Она кивнула.
– Без проблем, можешь делать всё, что хочешь. Но, знаешь, я просто надеюсь, что ты на нас не злишься.
– А почему я должен злиться?
– Поскольку именно ты инициировал раскол между командой и агентством Тилли, ты работал над этим неделями, но мы убедились, что обещания, данные стилистам, были выполнены, равно как и рекомендации, переданные в Everlast относительно Пенни. Разумеется, мы предложили ей работу и здесь, но поскольку она так и не ответила, я полагаю, она выбрала Сан-Франциско.
– Ну да, она выбрала Everlast, так что зря старались.
– Это была её мечта с детства, а многим ли выпадает шанс её осуществить?
– Не многим, – горько согласился я.
– Я просто надеюсь, что Пенни счастлива в Калифорнии. Уверена, мы о ней услышим.
Я выдавил из себя улыбку.
– Передай ей привет, когда услышишь, и скажи, что я хочу получить модель спортивного костюма.
– Конечно, передам.
Энни ушла, и, проследив за ней взглядом, я встретился с гневным взглядом Ламара в другом конце зала.
Я не отвечал на его телефонные звонки, не открывал дверь, когда он стучался ко мне, и избегал встречи с ним как в Castle, так и в общих помещениях Tower. Я знал, что Ламар мне скажет, и не был уверен, как отреагирую на его упрёки.
Я больше не злился, скорее был обижен и расстроен. Я не знал, что делать, и чем больше дней проходило, тем больше убеждался, какую глубокую яму себе вырыл.
По этой причине я встал и решил уйти из спортивного центра.
Даже не стал принимать душ и направился прямо по коридору к выходу.
– Милашка Би, как прошла твоя встреча с Морганом? – услышал позади себя крик.
Ламар догонял меня.
– Не понимаю, о чём ты.
– Конечно, знаешь. Тебе не терпится надеть зелёное?
– Повторяю: я не понимаю, о чём ты говоришь.
– Как поживает моя Пенни?
– Твоя Пенни...
– Конечно, она больше моя, чем твоя.
– Не провоцируй меня, Ламар, я не в настроении.
– Ты никогда не бываешь в настроении. Просто знай, я не хочу, чтобы ты оставался в команде, и не хочу больше с тобой играть, – пригрозил он, когда оказался достаточно близко, чтобы его слышал только я.
– Жалуйся главному тренеру или владельцу.
– Нет, милый, я пожалуюсь в раздевалку. И положу конец тебе, как игроку.
– Ты зря стараешься, я не просто игрок.
– Что, прости? Ты правда считаешь себя кем-то большим, чем карточкой игрока? Пенни была права, предпочитая тебе работу, потому что в тебе нет ничего хорошего.
– Я не поддамся на твои провокации.
– Это не провокации. Если тебя бросил даже отец, значит, на то была причина.
После этой фразы кровь закипела в моих жилах.
– Хочешь получить по морде, Ламар?
Он усмехнулся, проходя мимо меня.
– Пенни ушла, потому что поняла, – ты неудачник, хотя и продолжаешь складывать трофеи на полку в шкафу. Мы заслуживаем кого-то лучшего, она заслуживает кого-то лучшего. И если это будет последнее, что сделаю в своей жизни, я приложу все усилия, чтобы люди узнали, из какого куска дерьма ты сделан.
Я пялился на плитку в душе по меньшей мере полчаса. Когда жара стала невыносимой, выключил воду и вышел. Накинув халат, спустился на кухню, открыл холодильник и взял пиво. Затем я сел на пол. Необходимости включать свет не было, ёлка всё ещё стояла во всём своём великолепии.
Одна только мысль о том, чтобы убрать рождественскую ель, увеличивала дыру в моей груди.
Я прошёл путь от желания выбросить до отношения к ней как к реликвии.
Я положил руку на клавиатуру, не нажимая ни на одну клавишу. Мне хотелось что-нибудь сыграть, но в конце концов я отказался даже от этого.
Неподвижный и инертный – таково было моё состояние.
Заслуживала ли Пенелопа лучшего? Да, но она заслуживала его от меня.
Потому что даже представить себе, что она может быть с кем-то другим, заменить и забыть меня, было немыслимо.
Предположение, что она может улыбаться, злиться или обнимать кого-то, кто не является мной, – убивало.
Мы были? Да, существовали и должны были быть. Но что, чёрт возьми, я натворил?
И что, чёрт возьми, я продолжал делать?
Глава 56
Она
Death by a thousand cuts
Балтимор, март 2023
У меня не осталось ничего: ни дома, ни машины, ни Бо, ни ребёнка, о котором я даже не подозревала что хочу. Из всех моих вещей остались только коробки, которые перевезла к родителям за несколько дней до аварии. А ещё у меня больше не было работы, поскольку компания Everlast, узнав о несчастном случае, отказалась от предложения. Стилист им требовался срочно, и ждать моего выздоровления они не могли.
Однако у меня всё ещё оставалась кровать в моей старой комнате и брат, который решил переехать к родителям, чтобы быть со мной рядом.
– Что хочешь посмотреть? – спросил Гаррик, устраиваясь рядом. Он взял очередной отпуск на работе, чтобы побыть со мной. Я лежала на кровати, находясь под действием обезболивающих.
– Всё равно.
Он начал прокручивать домашний Netflix.
– Ты голодна?
– Нет.
– Пить хочешь?
– Нет.
Брат продолжал искать что-нибудь интересное для просмотра.
– Ты скоро поправишься, – тихо сказал он.
Гаррик никогда не был любителем милых жестов, и это был его простой способ поддержать меня в дерьмовый момент; я чувствовала себя счастливой хотя бы за это.
Выбор пал на один из его любимых фильмов, где от начала до конца все в друг друга стреляли. Я смотрела на экран, даже не пытаясь следить за сюжетом. Всё, чего хотела, – это прийти в себя, вернуть контроль над своей жизнью, своей головой и ногами.
Мне было больно снаружи.
Мне было больно внутри.
Авария – ничто по сравнению с тем, как со мной обращался он, и с ответственностью за ту жизнь, которая никогда не родится. Я закрыла глаза, стараясь не упустить ещё одну слезу, но это было невозможно.
– Что болит? – спросил брат, не подозревая о моей внутренней боли.
– Рёбра, – солгала я.
– С этим ничего не поделаешь, ты же знаешь.
В комнату вошла мама.
– Пенни, к тебе пришли.
Я почувствовала, как сильно забилось сердце, словно подавая признаки жизни после нескольких дней очевидной смерти.
– Кто?
– Келли. Она зашла проведать тебя и даже принесла свой знаменитый яблочный пирог.
– Если не хочешь никого видеть, выгони её, – раздражённо ответил брат. Имя Бо Бакера никогда не упоминалось никем в моей семье, как свидетельство, что этот аргумент вызывал гнев и у них. Но я знала, надеялась, что Келли зашла и ради него.
И да, я по-прежнему оставалась глупым, полудохлым оленем.
– Пусть поднимется, – согласилась я.
– Пенни, эти два придурка тебе ничего не должны!
– Гаррик, всё в порядке, Келли мне ничего не сделала.
Недовольный, он выключил телевизор и вышел. Через несколько секунд вошла Келли, и по выражению её лица я сразу поняла, – она совершенно не подозревала, в каком я состоянии.
– Ох, Пенни, я бы хотела спросить, как у тебя дела, но это был бы ужасно глупый вопрос.
– Мне повезло, по крайней мере, так говорят.
Она подошла к кровати и села в кресло, которое до этого занимал брат.
– Я на самом деле не знаю, что тебе сказать, если бы узнала раньше, то обязательно приехала бы в больницу.
– Не стоит извиняться, и спасибо за угощение.
– Не за что, это меньшее, что могла сделать.
Я сдержалась; меньшим было бы, если бы в эту дверь вошёл Бо, а не она. Но точки зрения – чертовски изменчивые перспективы, и там, где я представляла себе логику, Бо видел исключения.
– Могу я что-нибудь для тебя сделать?
– Новые ноги?
– О, дорогая, если бы могла, я бы предложила тебе всё, что ты пожелаешь.
– Даже киллера со снайперской винтовкой?
– Я понимаю, о чём ты, и могу только представить, как ты злишься. Он узнал о несчастном случае всего четыре дня назад.
– И идёт ко мне на коленях? Потому что ему требуется много времени, чтобы переступить этот порог.
Келли посмотрела на меня с сожалением: Бо не придёт. Он знал, что я попала в аварию, и всё равно не прибежал ко мне. Вот доказательство того, что все мои предположения были верны.
– Бо очень смущён и травмирован.
– Это он травмирован?
– Конечно, он.
– Значит, чтобы увидеть, как ему действительно больно или хотя бы отдалённо жаль, мне нужно было умереть в той машине?
– Не говори таких вещей. Я знаю Бо достаточно хорошо, чтобы понять, – боль съедает его.
– Не смеши меня, у меня четыре сломанных ребра.
– Критикуй его поступки, они дерьмовые, и нет смысла это отрицать, но не ставь под сомнение его чувства.
Я потеряла работу и всё остальное из-за поведения Бо. Это была цепная реакция, начавшаяся только из-за него.
– Это только его вина, что я врезалась в то дерево. Ты правда его оправдываешь? У нас было всё, а потом... он вычеркнул меня из своей жизни только потому, что я не делала того, что он хотел.
– Он сделал всё возможное, чтобы ты осталась здесь, в Балтиморе. Работу с Тилли расторгли благодаря Бо.
– О чём ты говоришь? Он заставил консьержа выпроводить меня от своей двери. Он тебе не сказал? – Келли молчала. – Нет, он не сказал тебе, потому что Бо манипулирующий ублюдок.
– Я знаю, что он вместе со своим агентом и той французской цыпочкой сделал всё возможное, чтобы устранить Тилли Ларсон и дать тебе заслуженное признание.
– Я умоляла его не вмешиваться. Это моя работа, и он мне не нужен, он обещал мне, а это ещё одна вещь, о которой он солгал.
– Он защищал тебя.
– Господи, Келли, ты продолжаешь его защищать? Я с детства мечтала работать на Everlast, а он при одном только упоминании о моём достижении вышвырнул меня из квартиры. Я пыталась дозвониться до него несколько дней, но он так и не ответил.
Келли глубоко вздохнула, словно сдерживая боль.
– Нет, Пенни, он мне не сказал.
– Ну, потому что Бо Бакер именно такой: эгоистичный, подлый, манипулирующий сукин сын. Он – чемпион, мы все должны подчиняться его воле. И никто, я имею в виду никто, не может быть победителем, кроме него. Пока я была его реваншем, я его устраивала.
– Ты всегда была в его мыслях, с самого детства.
– Единственное, о чём Бо думает, это он сам. О том, как владеет вещами и людьми, а потом выбрасывает их, когда они ему больше не нужны. Он не заслуживает меня и не заслуживает тебя. Он всё ещё может зарабатывать все эти деньги, играя в футбол, но навсегда останется жалким придурком.
Она молчала. В волнении я попыталась сесть, но грудную клетку пронзила боль.
– Можешь передать мне лекарство, пожалуйста?
Келли схватила пузырьки, выстроенные в ряд на столе.
– Я так разочарована, мне жаль, как он поступил с тобой, Пенни, и, пожалуйста, позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится что угодно.
– В аварии я потеряла телефон, и, честно говоря, это к лучшему.
Я проглотила таблетки, потом Келли помогла мне лечь обратно.
– Я пойду, думаю, тебе нужно отдохнуть.
– Спасибо, что зашла, – прошептала я.
Келли подошла к двери, но потом закрыла её и вернулась ко мне. Она схватила пузырёк с одним из моих лекарств и указала на него.
– Это не обезболивающее, женщины принимают такое лекарство после аборта. Почему принимаешь ты?
– Потому что я была беременна.
Она сделала ещё один глубокий вдох.
– Бо знает? Или он лгал мне и об этом?
– Я тоже не знала, но из-за несчастного случая у меня не осталось выбора.
Келли наклонилась и обняла меня, стараясь не сжимать слишком сильно.
– Пенни, он должен знать.
– Нет, не должен. Никто не знает, кроме тебя. Даже мои родители не в курсе.
– Бо умрёт, и это изменит ваши отношения. Это преподаст ему урок, он даже на надгробии отца не смог почувствовать сострадания.
– Это ничего не изменит, более того, я рискую получить обвинение в попытке выжать из него деньги. Мне жаль говорить тебе об этом, но Бо Бакер пуст и безнадёжен.
– Продолжай злиться, он этого заслуживает, но не приписывай Бо подлость, которой он не обладает. Если бы он знал об этом, то страдал бы ещё больше, я уверена.
Келли вновь подошла к двери, и когда открыла, – окинула меня печальным взглядом.
– Ты уверена, что не хочешь ему рассказать?
– Насколько плохо он будет себя чувствовать, если узнает? – спросила я.
– Уверена, ему будет очень больно.
– Тогда промолчу. В отличие от него, я знаю, что значит любить и не заставлять кого-то страдать.
Глава 57
Он
Last kiss
Балтимор, март 2023
Я ходил по своей гостиной уже около часа, когда услышал стук в дверь и побежал открывать. Вошла Келли, выглядя потрясённой. Она сняла пальто и быстро прошла на кухню, где, не говоря ни слова, из дальнего угла кладовки достала бутылку водки.
Наполнила стакан и выпила всё, не моргнув и глазом.
– Тебе нужен лёд?
– Нет, не нужен. Как ты, Малыш?
– Ты знаешь, как я себя чувствую. Я хочу уехать, но застрял в этом грёбаном городе и хочу знать, как там Пенелопа.
– Это твои приоритеты в порядке важности? – Я ничего не ответил. – Ответ жестокое молчание.
– Жестокое для тебя?
– Жестокое для Пенни.
Я уставился на Келли.
– Ты не собираешься рассказать мне, как она?
– Не хочешь это выяснить сам? – И в этот раз я ничего не ответил. – Интересно, что случилось с мальчиком, который страдал за других, который всё мне рассказывал и даже не умел лгать!
– Она рассказала тебе.
– Её рассказ, говорит лишь о том, что она тебе безразлична и ты не был честен. Ты действительно хочешь знать? Твоей Пенелопе плохо, Бо. Она не может двигаться, она прикована к постели, её лицо похоже на воздушный шар, и ей необходимо принять обезболивающие, даже чтобы сесть. Как сказал Альфред, ей реально пришлось несладко. Ещё она потеряла работу и... и свои вещи.
– Господи, – прошептала я, поднося руки к глазам.
– Тебе жаль?
– Ты как думаешь? – прорычал я, повышая тон.
– Не знаю. У меня есть сомнения, что ты не способен любить, сожалеть, а главное – не способен примириться с реальностью, которая ставит тебя на сторону прогнившей обиды, – сердито ответила Келли.
– Я слишком остро отреагировал, я был в ярости. Проклятье, я до сих пор в ярости!
– Тогда тебе лучше уехать из Балтимора. Забирай свои вещи и отправляйся играть в мяч куда-нибудь ещё. Оставь Пенелопу в покое, ты получил удовлетворение оттого, что трахнул свою подростковую фантазию, так что теперь пусть она восстанавливается без тебя.
– Ну, спасибо за поддержку! – пробурчал я.
– Вот именно, это моя поддержка! Пенни подавлена из-за тебя, и что, по-твоему, я скажу, что ты должен продолжать прессовать её после того, как ты всё ещё здесь, в своей роскошной квартире, ничего не делаешь и после того, как ты наговорил мне кучу всякой бредятины?
– Я никогда не хотел причинять ей вред, и быть с Пенелопой никогда не входило в мои подростковые фантазии.
– Тогда почему ты не побежал к ней, как только узнал об аварии? Ты раздумывал четыре дня, и тот факт, что ты не пошёл со мной, говорит о многом.
– Я боюсь, ясно? Ты хочешь это услышать? Я её боюсь. Боюсь, что она точно спишет меня со счетов, как и обещала, а ещё меня страшит её отец, что он изменит своё мнение обо мне.
Келли снова наполнила стакан.
– Любовь должна быть сильнее страха, и ты нужен Пенни, она должна знать, кто ты на самом деле! Она считает тебя отвратительным существом, и, стоя на месте, ты не опровергаешь её убеждений. Ты лишь доказываешь, что ты мальчишка, не способный извиниться, когда он не прав.
– Ты знаешь, что я для неё сделал.
– А ещё знаю, что ты не делаешь для неё, и то, что ты сделал, было только ради тебя! Ты когда-нибудь спрашивал себя, хотела ли этого Пенни?
– Она выбрала работу, а не нас, это очевидно, чего она хотела!
– Господи, синдром единственного ребёнка продолжает брать верх. Пенни не выбирала работу, она выбрала быть счастливой и на работе, но ты хочешь быть центром её вселенной и видишь только это.
Келли пригубила половину второй порции.
– Пенни любит тебя, Бо, а ты, напротив, любишь её недостаточно и, возможно, никогда не сможешь. Каждый рождается с талантом, надеюсь, Пенни сможет забыть о тебе, потому что твой, несомненно, заключается в том, чтобы испепелять всех, кто тебя любит.
– Я любил её больше, чем она.
– Если ты так говоришь.
Келли отмахнулась от меня, словно я был одним из тех идиотов, которые пускали слюни, когда она проходила мимо.
– Да, бля, я так говорю!
– Тогда и тебе всего хорошего.
Она поставила стакан и пошла обратно в гостиную. Я последовал за ней.
– Ты винишь меня в том, что ей приходится пережить.
– Я виню тебя за то, что ты не помогаешь этой девушке встать на ноги. Есть такая вещь, как упущение любви, а также упущение деталей.
Я наблюдал, как Келли надевает пальто и берёт сумку.
– Куда ты направляешься?
Келли подошла ко мне и погладила по лицу.
– День, когда у меня забрали тебя, был худшим днём в моей жизни, потому что понимала, – я не защитила тебя, как обещала твоей матери. Я сделала всё, что могла, чтобы дать тебе идеальную жизнь двенадцатилетнего мальчика, но этого было недостаточно. Знаю, ты не хочешь слышать о своём отце, но я всё равно скажу, потому как дала обещание и ему, всего несколько месяцев назад. Когда он понял, что умрёт, не помирившись с тобой, он заставил меня пообещать, что я помогу тебе стать лучше, чем он, и сегодня я поняла, что снова потерпела неудачу. Я не защитила тебя и не сделала тебя своей гордостью. Для меня нет смысла оставаться в Балтиморе, я уеду раньше тебя.
– Не говори ерунды.
Келли поцеловала меня в щёки.
– Увидимся, Малыш, береги себя.
И она ушла, закрыв за собой дверь.
Глава 58
Он
Afterglow
Балтимор, март 2023
Я припарковал машину прямо перед своим старым домом и вышел на улицу. Ремонтные работы велись без остановки, несмотря на изменения, о которых я просил в процессе. Быстро оглядевшись и обменявшись приветствиями с прорабом, я набрался смелости.
Келли была права, даже Ламар был прав. Неправда, что страх ни к чему не приведёт, потому что боязнь встречи с Пенелопой уносила меня со скоростью света от того, чего я действительно хотел.
Я не стал ходить вокруг да около и пошёл в сторону дома Льюисов. Снег начал таять, температура повышалась, и небольшая группа детей играла на велосипедах в конце улицы.
Было воскресное утро, а Лунный бульвар всегда был прекрасен в воскресное утро.
Когда добрался до их собственности, я поднялся на крыльцо и постучал. Дверь открыла миссис Льюис.
– Здравствуйте, миссис Льюис. Можно мне увидеть Пенелопу.
– Здравствуй, Бо, и соболезнования по поводу твоего отца. Я пойду посмотрю, не спит ли она, заходи.
– Вы не против, если я подожду здесь?
– Конечно, как ты хочешь.
Я постоял на крыльце несколько минут. Выглянул и увидел группу зевак, пристально разглядывавших мой «бугатти».
– Бо? – Я обернулся и увидел Альфреда Льюиса.
– Доброе утро, тренер.
– Привет, Бо, я рад видеть, что ты вытащил голову из задницы.
– Я знаю, я должен был прийти сразу, как только узнал об аварии, но, честно говоря, было нелегко понять, что делать, и... и, видимо, я так же быстро перехожу к сути, как и принимаю плохие решения. Мне жаль.
Он молча кивнул. Его взгляд казался более снисходительным, чем в нашу последнюю встречу. – Иногда недостаточно просто извиниться.
– Я знаю это.
– Моя дочь не стесняется в выражениях, – для меня это не секрет, как и для тебя. Кроме того, она гордая поэтому, в отличие от того, что ты думаешь, Пенни ничего не рассказала нам о том, что произошло между вами. Мы не задавали никаких вопросов. Однако очевидно, что что-то уложило её на лопатки, и я говорю не про аварию. – Тренер стоял рядом со мной и смотрел в сторону моего дома. – Ты хороший парень, несмотря на то что тебе пришлось пережить, у тебя нет заскоков в голове, и я знаю, что ты планируешь помогать детям, оказавшимся в трудной ситуации, как случилось с тобой.
– Кто вам сказал?
– У рабочих в твоём старом доме длинные языки.
– Я не хотел, чтобы об этом узнали.
– Слишком поздно. Привыкай видеть свои машины в окружении зрителей.
– Тренер, единственное, к чему я хотел бы снова привыкнуть, – это Пенелопа.
– Она не хочет тебя видеть, и я её понимаю. Мы надеялись, что ты придёшь в больницу, но каждый раз, когда дверь открывалась, а на пороге стоял не ты, её расстройство и разочарование были ощутимы. Думаю, для неё те моменты были худшими.
Я положил руки на перила и крепко их сжал.
– Знание этого причиняет мне боль. Я не знал об аварии, я был уверен, что она уехала в Сан-Франциско. Мы сильно поссорились, не разговаривали несколько дней.
– Она так и не уехала, а эти ублюдки из Everlast отозвали предложение.
Услышав эти слова, я ощутил в груди вину. И это была боль в тысячу раз сильнее всех остальных; я не только не был рядом, но и стал причиной ещё одной катастрофы.
– Тренер Льюис, если бы я только мог поговорить с ней. Если бы Пенелопа получила возможность оскорбить меня, может, это помогло ей выплеснуть эмоции.
– Врачи ясно дали понять: она не должна расстраиваться. Жизнь моей дочери изменилась к худшему за считаные часы. Она достаточно сильна, и мы всегда рядом, чтобы это исправить, но есть ощущение, что ей понадобится гораздо больше времени, чем предполагали.
– Бля… это всё моя вина.
– Послушай, Бо, я не хотел быть таким резким в последнюю нашу встречу после похорон, мне следовало сдержаться. День был тяжёлый. Я обвинил тебя, в чём ты не виноват. Пенни всегда была независимой, сильной и самостоятельной, она хотела стать стилистом и умудрилась попасть в агентство к Тилли одним щелчком пальцев. Но ещё мы знаем, что она упряма и когда моя дочь решит сделать всё самостоятельно, она не сдвинется с места. Она сохранила ту смертельную ловушку, чтобы ей не пришлось занимать деньги, и если она села за руль, это точно не твоя вина.
– Я должен был отправить джип на свалку, не дав ей никакой возможности принимать решения.
– Ну, если посмотреть с этой стороны, я должен был сделать то же самое, сказать её дяде не отдавать джип Пенни, но это была её машина, так что и решение было её. Когда я услышал об аварии, не думай, что я не пожалел об этом, но теперь я знаю, что она в безопасности и ей станет лучше, так что нет смысла продолжать размышлять на эту тему. Мы не можем изменить прошлое.
Я сделал глубокий, громкий вдох.
– Я же хочу попытаться изменить, потому что совершил много ошибок. – Тренер Льюис похлопал меня по плечу. – Она сильно злится?
– Я не могу сказать, что она чувствует. Пенни мало разговаривает, мало ест и всегда напичкана лекарствами.
– Когда ей станет лучше?
– Врачи настроены оптимистично. К лету она должна стать такой же, как и прежде.
– Она может приехать в Castle, там лучшие врачи, а что касается физиотерапии, они настолько продвинуты, что Пенни могла бы сократить время вдвое.
– Как думаешь, Пенни захочет вернуться в Castle после того, что произошло между вами? Мы все чувствуем, какая она хрупкая, её нельзя заставлять.
– Я знаю, но позвольте мне что-нибудь сделать для Пенелопы.
Тренер покачал головой.
– Она страдает из-за тебя тоже. Мне не следует быть здесь, разговаривать с тобой и заставлять понимать то, о чём ты должен был додуматься сам, поэтому я не могу принять твою помощь.
– Я пытаюсь реабилитироваться как могу, с тем, что у меня есть.
– Того, что у тебя есть, может быть недостаточно, но то, кто ты есть, может быть достаточно. И как только она сможет дать пинка, она безжалостно заполнит ими твою задницу.
– Это принесёт пользу?
– Не могу сказать, я только знаю, что ей сейчас нужно отдохнуть, и она не хочет тебя видеть. Мне жаль, я не могу принять твою помощь.
– Значит, я попытаюсь увидеть Пенни завтра? – спросил я.
– Ты хочешь её беспокоить?
– Я хочу, чтобы она знала, что я здесь.
– Тогда возвращайся, но только, если собираешься остаться, в противном случае больше её не ищи.
Тренер вернулся к входной двери и вошёл в дом.
Мне больше ничего не оставалось делать, как вернуться к своей машине. Я не решил ситуацию с Пенелопой, и мне всё ещё нужно было уладить ситуацию с Келли. Я знал, что она заперлась в своём доме, она не уехала, как грозилась, поэтому я снова заеду к ней и не сдвинусь с места, пока она не сдастся.
Я сел в «бугатти», но прежде чем успел завести мотор, увидел, как Гаррик Льюис вышел из дома и направился ко мне. Его походка и выражение лица не предвещали ничего хорошего.
– Вылезай из грёбаной машины, Бакер, – пригрозил он, остановившись в нескольких шагах от меня.
Я увидел, как соседи высунулись на крыльцо, а строители остановили работу. Господи, как я ненавидел выставлять себя напоказ, но выбора особого не было, и я сделал, как он велел. Я просто надеялся, что мне не придётся защищаться, потому что ударить брата Пенелопы не принесло бы мне очков.
– У тебя реально хватило наглости прийти и постучать в мою дверь после того, что ты сделал?
– Похоже на то.
– Эй, ты, мудак! – заорал он, ещё больше сокращая расстояние между нами. – Тебе нужно изменить свои привычки и это поведение супермена, понятно? На месте отца, я бы действительно навалял тебе после того, как ты поступил с моей сестрой.
– Я пришёл сюда, чтобы умолять Пенни о визите, ты думаешь, это по суперменски?
– Сейчас это просто поведение какого-то виноватого придурка.
– Веришь или нет, я чувствую себя виноватым, потому что люблю твою сестру.
– Я не верю.
– Ну, мне насрать!
– А не должно быть, идиот. Это я пытаюсь поставить её на ноги, а не ты!
– Итак, Гаррик Льюис, скажи мне, что я должен был сделать?
– Во-первых, ты никогда не должен был обращаться с ней так, как поступил. Я не знаю подробностей и не хочу их знать, но ты облажался, а моя сестра права.
– Расскажи мне то, чего я не знаю.
– Молодец, потому что теперь я скажу тебе то, чего ты не знаешь: неважно, любит тебя Пенни или нет, ты будешь ползать за ней, но сначала ты удостоверишься, что она встанет на ноги как можно быстрее.
– И это то, что я сказал твоему отцу.
– Я вас слышал, но какой ответ ты ожидал от него? Мой отец – настоящий мужчина, что ты хочешь знать? Но теперь перед тобой я, и я без проблем скажу тебе, что делать.
– Мне не нравится эта часть, где я должен обращаться с тобой как с главой семьи Льюисов.
– О, прости, чемпион, но либо ты делаешь то, что я говорю, либо выбываешь.
– Боже мой, какого хрена ты хочешь, Гаррик?
Он приблизился почти вплотную.
– Я хочу, чтобы моя сестра как можно скорее встала на ноги, и хочу, чтобы счёт в семьдесят тысяч долларов, о котором мне сегодня утром сообщили из больницы, был оплачен. У меня нет таких денег, и если родители будут в долгах следующие двадцать лет, Пенни не простит себя. И прежде чем твой мозг богатого ублюдка вмешается, подумай, что то, о чём мы сейчас говорим, касается только нас с тобой. Никто об этом не узнает, и, прежде всего, если думаешь, что тот факт, что ты миллионер, как-то влияет на то, как я отношусь к твоим отношениям с моей сестрой, ты жестоко ошибаешься.
– У меня никогда не было никаких сомнений по этому поводу, – прорычал я.
Гаррик уставился на меня, а я на него.
– Я просто надеюсь, что Пенни причинит тебе боль в два раза больше, чем ты причинил ей.
– Я уже на правильном пути.
Он кивнул, сузив глаза, словно пытаясь обнаружить какой-то признак лжи.
– А теперь скажи мне, ответь на вопрос, который задал тебе мой отец: ты останешься?
– Я остаюсь в Балтиморе и делаю это только ради Пенелопы.
