Текст книги "Главный приз (СИ)"

Автор книги: Натан Темень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Доброе утро, Ксения Леопольдовна.

– Здравствуйте, Базиль Фёдорович, – придушенным голосом ответила секретарь, пропуская шефа. – Они уже здесь.

–Они? – спросил директор, машинально отдав Ксении куртку, которую она бросила на крючок вешалки. Куртка зацепилась, свесившись набок.

«Придётся всё-таки дать ей отпуск, – подумал сочувственно Базиль Фёдорович, глядя на пятнистое от волнения лицо секретаря, – она явно переутомилась».

– Они. С кем вы заключили договор. – Ксения взяла себя в руки. Она выпрямилась, сложив ладони и глядя, как шеф поправляет воротничок рубашки.

– Хорошо. – Базиль Фёдорович кивнул и поощрительно улыбнулся секретарю. Она привычно обвела его глазами и тоже кивнула.

Вчера вечером они подписали договор. Всё было обыденно и просто, хотя директора не оставляло чувство, что он суёт голову в мешок.

Он тогда как раз возвращался в офис после лёгкого обеда в маленьком уютном кафе, где привыкшая к его регулярным появлениям официантка Ирина тут же ставила на круглый поднос полюбившееся клиенту пирожное в тарелочке. К пирожному присоединялся чайник зелёного чая с чашкой. Ирина выкладывала в тарелку хороший кусок пирога с сыром и лёгкий салат, выстроенный аккуратной горкой. Потом оправляла чистенький фартук и направлялась к Базилю Фёдоровичу. Он вежливо благодарил, смущённо отводя взгляд от декольте девушки. Это чудное зрелище каждый раз возникало прямо перед ним, когда Ирина склонялась над столиком.

Подойдя к зданию, где размещалась его фирма, он заметил на крыльце человека в светлом плаще. Тот стоял, задрав голову кверху, и разглядывал фасад здания. Фасад во всю немалую высоту украшал кричащий рекламный плакат. На плакате брутальный юноша с выражением голодной страсти на лице открывал банку пива.

Люди сновали через вращающиеся двери здания, огибая типа в плаще, вставшего прямо посреди крыльца и в любопытстве вертевшего головой.

Человек обернулся к подошедшему директору, и тот его узнал. Это был господин Коль.

– Дорогой Базиль Фёдорович! – воскликнул господин Коль, протягивая ему руку и сердечно улыбаясь.

– Надеюсь, вам не пришлось долго ждать? – спросил директор, пожимая протянутую руку. – Вы могли бы подняться наверх.

– Захотелось побродить, осмотреться, – господин Коль повёл рукой вокруг. – А сейчас не приступить ли нам к делу?

– Конечно. Прошу, проходите.

– Только после вас. – Господин Коль учтиво посторонился.

– Вы гость, прошу вас, – удивлённый Базиль Фёдорович указал на вход.

– Вы позволите? – гость помедлил, глядя на смутившегося от избытка вежливости директора.

Дождался приглашающего жеста и, аккуратно подобрал полу лёгкого плаща и шагнул в двери. Порозовевший Базиль Фёдорович двинулся следом, отметив, что, при близком рассмотрении, в европейской внешности господина Коля есть нечто азиатское. Должно быть, это разрез глаз, подумал он, следуя за ним к лифту. Иначе откуда такие восточные церемонии?

Они поднялись в кабинет, где уже ждал юрист, и каждая буква договора подверглась тщательному разбору дотошного господина Коля. Юрист, энтузиаст своего дела и опытная акула коммерческих вод, почуял родственную душу, и директору фирмы осталось только смотреть, как дымится бумага в руках парочки вдохновенных бюрократов.

Нелёгкий выдался тогда денёк у Базиля Фёдоровича. Но к вечеру всё уладилось к всеобщему удовольствию. Контракт был заключён, договор подписан, и они в завершение сделки выпили немного хорошего вина из запасов Ксении Леопольдовны, к которым обычно сам шеф подпускался только под её бдительным присмотром.

***

Директор вошёл в приёмную, предварявшую вход в кабинет. Там стоял рабочий стол Ксении, висели дипломы в рамках и манили мягкими сиденьями несколько офисных стульев.

Ксения вошла вслед за ним и остановилась, наткнувшись на шефа. Тот в раздражении оглянулся: «Всё-таки надо дать ей отпуск». Секретарь моргала, глядя на сидящего возле её рабочего стола человека.

При появлении директора тот поднялся со стула. Базиль Фёдорович задрал голову, разглядывая его снизу вверх. Это был блондин, очень светлый блондин с голубыми, почти бесцветными глазами.

«Типичный викинг» – подумал Базиль Фёдорович, одобрительно глядя на блондина. Очень легко было представить, как этот молодец стоит на борту драккара – или как там они назывались, эти боевые корабли? – и сжимает в ручищах огромный топор, весь в зазубринах от вражеских доспехов.

– Добрый день. – Под конец переговоров, когда у всех в голове слегка шумело от хорошего вина – запасы Ксении существенно поредели – господин Коль попросил позволения представить своего сотрудника. Знакомство было кратким, но это определённо был он.

– Здравствуйте, господин директор. – Викинг ответил негромким, низким голосом, вполне соответствующим его виду.

Секретарь опять придушенно пискнула. Базиль Фёдорович обвёл её взглядом. Ему стало ясно, что Ксения Леопольдовна просто сражена наповал мужественной внешностью нового сотрудника. Он снисходительно вспомнил, что секретарю недавно стукнуло сорок.

– Ксения, принесите документы на поставки. Они мне нужны, а вы задерживаете, – строго сказал директор, решив не потакать романтическим взбрыкам на рабочем месте.

Секретарь перевела взгляд на шефа. Наконец глаза её приняли обычное выражение. Она кивнула и отправилась на своё место, осторожно миновав стоящего на пути блондина.

Базиль Фёдорович направился в кабинет, сделав приглашающий жест в сторону новичка. Тот двинулся за ним, но притормозил у самой двери и спросил:

– Вы позволите?

– Разумеется, прошу вас, – сухо ответил директор. Да что же они все такие церемонные? Должно быть, это корпоративная этика.

– Где ваш напарник? – спросил Базиль Фёдорович, утвердившись в своём кресле. – Ведь вас, насколько мне известно, двое?

Викинг посмотрел на директора прозрачными глазами.

– Его нет сейчас. Он осматривает периметр.

– Что он делает?

– Работает. На периметре. Ведёт наблюдение.

– Ах, вот как. – Базиль Фёдорович кивнул. Очевидно, у них свои методы работы.

***

Мягко прошуршав по гравию подъездной дорожки, блестящая серая машина подкатила к пандусу. Полотно над входом мгновенно скользнуло вверх, и машина растворилась в полутьме гаража.

Человек в лёгком тренче выбрался из машины, обошёл её кругом и провёл пальцем по капоту. Критическим взором оглядел палец. Отвернулся от машины и направился к сводчатому проёму, за которым шла вверх винтовая лестница с коваными перилами.

Он стал неторопливо подниматься по дубовым ступенькам, рассеянно поглаживая кованые чёрные розы, обвивавшие гранёный стержень перил. Принялся насвистывать Моцарта, добравшись до площадки первого этажа, и переключился без всякого перехода к басовым аккордам тяжёлого рока, выйдя к площадке второго.

Там он вытянул из кармана ключ на тонкой цепочке и открыл дверь. Мягкий огонёк старинных ламп осветил небольшой холл. Холл украшали две хорошие картины маслом, висящие одна напротив другой, и пальма в горшке, прикрывшая длинными перистыми листьями стыдливую статую дриады на постаменте.

Человек снял плащ, накинул его на плечики дриады и прошёл в кабинет. Для этого ему опять пришлось открыть дверь ключом на цепочке. Утонув по щиколотку в мягком ковре, он прошёл к бюро красного дерева. В центре коврового узора, в самой середине ковра, стояла сестра-близнец статуи в холле.

Возле бюро, у стены, возвышалось старинное кожаное кресло, покрытое шкурой тигра. Над бюро, на стене, поверх дорогого ковра, привезённого самолично из поездки по Востоку, висело несколько мечей в ножнах.

Он выбрал один, аккуратно вытянул его из простых с виду, неброских ножен. Подержал меч в руке, полузакрыв глаза и слегка покачиваясь всем телом. Потом легко развернулся и взмахнул рукой. Метнулся хищной рыбой узкий клинок, огонёк светильника змейкой скользнул по полоске металла. Голова дриады отделилась от мраморной шейки и, зависнув на мгновение в воздухе, скатилась в густой ковёр.

Опустив меч в набухшей жилами руке, он неторопливо приблизился к откатившейся головке. Присел на корточки, положив клинок на колени. Взял голову дриады, провёл мизинцем по мраморным губам и улыбнулся, глядя в спокойные миндалевидные глаза. Тихонько сказал:

– О, ты прекрасна.

Глава 4

Они медленно поднимались с этажа на этаж, неощутимо минуя перекрытия и прихотливо свитые жилы разноцветных коммуникаций. Бетон, металл, стекло и разнообразный пластик, всех видов и конфигураций, не мешали их продвижению.

Время от времени скопления пластика и железобетона сменялись с заметной регулярностью сравнительно правильными кусками пространства. Эти прямоугольные и квадратные куски заполнял сильно разреженный газ, называемый людьми «воздух». Сами люди, неуклюжие полупрозрачные особи, перемещались в ограниченных участках воздушного пространства. Они двигались, переходили с места на место, забавно шевеля отростками и испуская набор волн, индивидуальный для каждого живого существа.

Там, где пустоты этажей заканчивались, здание увенчивала более плотная материя, состоящая из почти однородного набора частиц. Плотная структура щетинилась тонкими нитями жужжащих ответвлений. Эти нитевидные ответвления тихонько вибрировали, от них разбегались слабые волны, смешно щекоча воздух. Сверху всё это окутывал золотистым ковром упругий тёплый поток, льющийся с огромной высоты.

Здесь была граница, пронизанная тонкими иглами силовых линий. Невидимые ни одним прибором, ни одним человеческим глазом существа скользнули, растекаясь вдоль потока щекочущей энергии и слегка забавляясь беготнёй крохотных светящихся частиц. Наконец они поднялись до самого верха, до границы. Они растеклись по её краю, обозначили замкнутый контур и затихли в ожидании.

***

С наступлением ночи окраина делового центра заметно затихала. Здесь не бродили толпы туристов, не гремела музыка из ночных заведений, и не переливались множеством огней рекламные щиты.

Контур здания, где размещалась фирма Базиля Фёдоровича, ничем не отличался от других таких же типичных строений начала века. Снизу его слабо подсвечивали уличные фонари и пара дежурных ламп у подъезда. Здесь, на окраине, фонари горели через один, да и те, что были, шипели изношенными контактами и утомлённо подмигивали фиолетовым глазом редким в этот поздний час прохожим. Сверху, с тёмного неба, в ответ мигали серебряные глаза звёзд.

Темны были офисные клетушки, даже поздние уборщицы давно собрали свои швабры и подались в ночь, на последние автобусы. Только светила в коридоре лампа на столе ночного охранника, мигали огоньки сигнализации на дверях лаборатории, и из офиса фирмы, торгующей коммуникаторами, доносилось щёлканье старенькой клавиатуры. Там сетевой администратор, оставшись вечером для отладки программы, предавался новой, только что вышедшей в свет игре.

Скрытые под пластиком стенных панелей, упрятанные в шахты лифтов и углубления под потолком, здание пересекали артерии информационных систем. Они проникали во все уголки огромного тела здания, разветвлялись в узлах на множество мельчайших проводков-капилляров. Они были везде.

Нечто, что мастер по коммуникации назвал бы вирусом, – и оказался бы почти прав, – проникло в эту невидимую для глаз кровеносную систему. Не опознанное системой, это нечто принялось перемещаться по артериям здания, захватывая всё новые этажи. У него была цель, и эта цель имела конкретный адрес. Правда, ничто не мешало не опознанному вирусу захватывать пленных по дороге, и вскоре вся сеть была в его власти.

Вибрации, щекочущие тоненькие отростки антенн на крыше, неуловимо изменились. Щекотка стала сильнее, и больше не казалась смешной. Там, внизу, за границей контура, что-то происходило. Охраняющие контур существа изменили положение, перетекли, и слегка сместились к центру. Там, в монотонной череде сгустков материи, среди одной из воздушных полостей, переливался и играл искорками маленький родничок информации. Он был забавен, он клубился, перебрасывая туда-сюда неосязаемые смешные комочки, то и дело меняя тон и цвет. От него и к нему бежали тоненькие ниточки суетившихся огоньков. Огоньки вливались в общий клубок и принимали участие в хороводе.

Существа окружили родничок, гнездившийся в нагромождении массы геометрических форм, в её центре, где билось плотное подобие сердцевины, и какое-то время играли, касаясь пугливых огоньков и отступая. Потом их внимание привлекло изменение в потоке, пришедшем извне. Эти клубочки не были игривы, они подбирались к нитям, ведущим вглубь родничка, они настойчиво пытались втянуться в общую суету. Это грозило превратить весёлую игру в нелепую толчею, а забавные клубочки уже собирались завязаться в тугие узелки, которые было бы нелегко распутать.

Наблюдавшие за родничком существа подобрались поближе. Они влились во вьющиеся жгутами искорки информации, проникли в родничок, подхватили влезшие в общий водоворот чужеродные струйки. Осторожно вытягивая их узелок за узелком, отделили от остальных, свили в плотные, тугие клубки, откуда уже ничто не могло вырваться. Слепили клубки в один тёмный комок. Потом закрутились волчком, отшвырнув нелепый ком туда, откуда он явился.

***

Сетевой администратор, давно вспотевший за своим коммуникатором, коротал время в кровавой резне режущим инструментом тупых отвратительных монстров. В их нелепой внешности ему то и дело мерещились знакомые до боли лица коллег и знакомых. Время шло незаметно, спина ныла всё сильнее, и он наконец он устало выдохнул, опуская натруженную руку.

Откинулся на спинку кресла, лениво свернул игру и помассировал уставшие глаза. Машинально взглянул на рабочее поле коммуникатора. Сначала он не понял, что произошло, и некоторое время просто смотрел в изменившийся экран.

– Это что? – наконец пробормотал он, привставая, и протянул пальцы к своей давно устаревшей, но такой привычной вертикальной клавиатуре. Ему показалось, что сбылся его ночной кошмар. Экран коммуникатора зловеще светился ровным синим светом. На синем поле равнодушно помаргивали белые строчки, выписанные сухим, техническим шрифтом. Сетевой администратор отдёрнул руку от клавиатуры и сказал, падая обратно на стул:

– Мама дорогая. Пипец.

***

Официант изящно склонился над столиком, покрытым льняной скатертью. Идеально гладкую ткань уютно освещала пузатая фарфоровая лампа с шёлковым абажуром. Сияние оранжевого света, рассеянное расписным абажуром, придавало мягкости лицам сидящих за столом людей. Легко заструилось золотистое вино, заполняя бокалы.

– То, что вы любите, – один из сидящих за столом кивнул другому. Неторопливо подхватил прозрачную посудинку под бочок и поводил у носа краем бокала.

Другой тоже глубокомысленно поводил бокалом, в свою очередь оценивая букет. Выпил залпом дорогое вино, удовлетворённо откинулся на спинку стула и обвёл взором уютный зал ресторанчика.

– Вы умеете выбирать неплохие места, господин Фрезер.

– Маленькие жизненные радости ещё никто не отменял.

Визави покивал. Чем меньше эти радости, тем дороже они обходятся. Но для чего тогда, скажите мне, деньги?

– Когда вы планируете начать наступление?

– Как только всё уляжется. В таких делах излишняя шумиха ни к чему. К тому же фактически они уже у нас в руках. Остались сущие пустяки. Парочка формальностей.

Они помолчали. Официант опять наполнил бокалы. На крохотную сцену вышла певица.

– Давайте послушаем, – попросил тот, кого назвали господин Фрезер.

Он оправил короткий, по последней моде воротник рубашки, зажатый галстуком-невидимкой. Подтянул манжеты, облокотился о край столика и замер, глядя на сцену.

Певица подошла к краю сцены. Облитая платьем в пол фигура казалась фарфоровой статуэткой. Обнажённое гладкое плечо оттеняла махровая маргаритка невероятных размеров. Певица оглянулась вглубь сцены, где маячили неясные тени музыкантов, и, вновь повернувшись к залу, прикрыла глаза.

При первых звуках неожиданно низкого голоса, легко заполнившего зал ресторанчика, наблюдавший за ней мужчина за столиком глубоко вздохнул, теребя галстук. Его визави снисходительно оглядел девицу, оценивающе обведя взглядом стройную фигурку, и принялся за салат. Он знал, что сейчас отвлекать собеседника разговорами бесполезно.

Наконец господин Фрезер медленно выдохнул и зааплодировал вместе с остальными. Певица склонила голову. К сцене приблизился человек с плетёной корзинкой. Она взяла её, опустила лицо в душистый фиолетовый ворох. Подняла глаза, и её взгляд повторил нежный отсвет лепестков.

Зарумянившийся поклонник расплылся в улыбке. Повернулся к собеседнику, отиравшему рот салфеткой:

– Это просто чудо какое-то. Каждый раз я забываю, где нахожусь.

– Да, удивительный талант, – отозвался тот, отдуваясь. Бросил салфетку на скатерть: – Итак, ближе к делу.

– Да. Очень скоро мы дадим информацию в прессу. Тогда уже обратного хода не будет.

– Вы уверены, что всё подчистили за собой?

Господин Фрезер усмехнулся. Аккуратно промокнул губы салфеткой. Посмотрел на собеседника. Плотная фигура министра, облачённая в неброский дорогой костюм, удобно восседала напротив, и излучала одновременно деловитую озабоченность и уверенность в себе.

– Разумеется. Мы применили самые последние разработки. Наша система не оставляет за собой огрех в принципе. Слияние компаний происходит на строго добровольной основе. Всё чисто, как первый снег.

– Меня удивляет эта ваша разработка. Хотелось бы узнать, как вы этого добились.

– Не важно, как это работает. Главное – результат.

– Вы говорили, что для полного комплекта вам не хватает ещё кое-кого. Какая-то фирма… как там её?

– «Бейбиберг» – ответил господин Фрезер, усмехнувшись чему-то своему. – Я же сказал, остались пустяки. Наша операция включает и этот пункт. Чистая формальность.

Глава 5

– Я же просил не звонить по этому номеру! – рыкнул господин Фрезер. – Да, господин мини… я же просил…

Сдавил в пальцах сувенирную ручку. Блеснула золотая надпись: «Дорогому генеральному директору от благодарных сотрудников». Рычать на министра было чревато.

– Результаты будут. Я уверен, наш метод…

– А может, вы поторопились, господин Фрезер? – сказал министр, и директора пробрала дрожь. Тот никогда не утруждал себя реверансами.

– Мне нужно немного времени. Может быть, позже…

– Вам оказали доверие. Вы должны отработать вложенные средства. Нужен результат, господин директор, результат, а не это блеянье. – Министр прервал контакт.

Фрезер минуту смотрел на своё отражение в зеркальной полировке стола. Потом сказал секретарю:

– Госпожу Иванову ко мне. Быстро.

– Размазня. – Министр поморщился, словно прожевал что-то кислое. Ткнул кнопку: – Михалыча ко мне. Срочно.

***

Подёрнутое дымкой солнце перевалило через верхушку очередного высотного здания и зависло посреди неба. Сплошная стена зеркальных окон отразила солнечный свет, и частокол небоскрёбов загорелся огнём. Стрекозиный силуэт двухместного вертолёта полиции скользнул в сверкающей пропасти, маленькая тень вытянулась, раздробилась и вновь собралась в панелях уткнувшейся в самое небо башни.

– Мари Ив, готовься. Ты следующая, – пухленький блондин-секретарь оторвался от клавиатуры, пошевелил пальцами, разглядывая отполированные ногти.

Мари поднялась со стула. Зеркало у входа в кабинет шефа отразило её тоненький силуэт.

Зеркальное полотно вставили прямо в стену, сымитировав дверь. В первый раз она ринулась прямо в зеркальную обманку, предвкушая сногсшибательное впечатление, которое произведёт на шефа. Уткнулась лицом в стекло и позорно сползла вниз, глядя расширенными глазами в ультрамодном макияже, как краснеет ушибленный нос.

Секретарь опять уткнулся в экран коммуникатора, проворно порхая ухоженными пальчиками по клавиатуре. Мари скользнула взглядом по его выстриженному прядками затылку и отвернулась к окну. Над верхушками зданий делового центра стояла лёгкая дымка, и на расстоянии вытянутой руки неторопливо плыл мимо вертолёт, обманчиво неспешно взмахивая узкими лопастями.

– Прошу вас.

Шеф простучал пальцами дробь по столу, разглядывая Мари Ив. Глубоко вздохнул и придвинул к себе папку в тонкой коже.

– Мне рекомендовали вас как ответственного и исполнительного работника, – сказал скучным голосом, небрежно открыв папку. Ворохом поднялись затянутые в пластик разномастные документы и вырезки из газет.

Прихлопнул папку ладонью:

– Вы хотите повышения, госпожа Иванова?

Мари Ив порозовела. Только шеф мог назвать её анкетным именем. Ему наплевать, как долго она боролась за свой имидж.

– Изучите эти материалы. Освобождаю вас от всех остальных обязанностей, теперь вы занимаетесь только этим делом.

Он толкнул папку по столу.

– Когда будете в теме, придёте ко мне.

– Могу я узнать, на что следует обратить внимание в первую очередь? – деловито спросила Мари, сжимая кожаную обложку.

– На всё.

– Я могу идти?

– А вы ещё здесь?

Она вылетела за дверь.

Господин Фрезер проводил взглядом ножки Мари Ив. Миленькая девица. То, что нужно.

Он побарабанил пальцами по столу. Время, время.

– Там где пехота не пройдёт, – задумчиво прогудел слова песни из виденной накануне старинной хроники. – Где бронепоезд не промчится… там трам-пам-пам… одна девица!

***

Две женщины в крохотном офисном загончике подняли на неё глаза. Мари с достоинством прошествовала к своему столу. Вытянула из ящика портфель крокодиловой кожи. Откинула клапан и с усилием впихнула в портфель старомодную папку. Мягко щёлкнул золотистый замок.

Коллеги молча наблюдали за процессом. Мари Ив взяла в руку изящный портфель и направилась к выходу. У двери обернулась. Две пары глаз уставились на неё.

– Сегодня меня уже не будет. Шеф поручил мне очень важный проект.

Сделала паузу, наслаждаясь произведённым эффектом.

– Присмотрите пока за моим столом. Хотя… может быть, он мне уже не понадобится.

И, чувствуя спиной горящие взгляды, неторопливо удалилась.

Мари Ив забралась в машину, задала маршрут навигатору. Посмотрела на крокодилий портфельчик. Мысли распирали голову, наконец одна победила, и Мари пробормотала, радостно глядя на забитый вереницей машин проспект:

– Сменю квартиру.

Погладила руль машины.

– И тебя, старушка, тоже поменяю.

Наконец-то её заметили. Чего ей стоило пробиться в эту компанию, не знает никто. И вот они, плоды усилий – наслаждайся, Мари Ив!

Дома Мари принесла портфель в крохотную кухоньку. Пробежала пальцами по сияющей металлическим блеском панели комбайна.

– Кофе по-восточному. На двоих.

Мягко заурчала кофеварка.

Она разложила на коленях кожаную папку. Брезгливо перевернула старомодную обложку, поворошила толстую пачку документов. Заметила в особом кармашке, под грудой залитой в пластик бумаги овальный силуэт информационного носителя.

Вытянула похожий на леденец маленький корпус и вставила в коммуникатор.

Увидела первое требование, скучно пропечатанное официальным шрифтом.

– Мой личный код? – пробормотала она, стуча по клавиатуре. – Да ещё индивидуальный номер? А дату первых месячных вам не надо?

Открылся первый файл. Мари впилась взглядом в экран и разочарованно скривилась. Это были страницы виртуальных газет. Она нетерпеливо скользнула по заголовкам. «Новости агротехники», «Ледники наступают», «Встреча на высшем уровне». Картинка – руководитель корпорации-монстра «Айсберг» пожимает руку шефу. Шефу?

Мари вгляделась в экран. Шеф блещет белозубой улыбкой, крепкая ладонь сжимает пальцы главы «Айсберга», сверкают камушки в запонках безукоризненных манжет.

«Вопрос о слиянии остаётся главной темой переговоров… Очевидные перспективы успешного сотрудничества…»

Следующая страница. «Господин Гилберт заявляет – мы не позволим силам природы взять верх над человеческим разумом. Население может спать спокойно. Угроза всеобщего оледенения…» Дальше…

«Новый гибрид овоща «Бейбиберг» прошёл испытания… Прекрасные перспективы морозостойкой селекции…» А вот опять наши. Овечье личико пресс-секретаря, Феодосии Темень: «Мы сожалеем… Перспективы нашего сотрудничества с «Айсбергом» были очевидны… Теперь восстановить утраченные позиции «Айсберга» практически»…

Ага, недавний скандал. Не часто монстры бизнеса получают пробоину в борту. «Айсберг» торпедировали внезапно, можно сказать, подкололи в тёмном переулке и смылись. Теперь они качаются на волнах как… известный предмет.

Мари фыркнула. Кто бы это ни сделал, и как бы ни скорбела на людях Феодосия, кое-кто видел довольное лицо шефа на другой день, а его костюм цвета графита не по траурному отдавал торжеством.

Она дунула на свесившуюся со лба прядку. Дальше.

«Снова жертвы очередной секты… Изуродованные трупы… Общественность бьёт тревогу… В наш век передовых технологий… Полиция обязана принять меры… Мэр города заявляет…»

Следующая страница. Документ с логотипом её родной корпорации. Логотип сотворён руками креативного гения Игорька, самого молодого руководителя в их компании.

«Собрание совета директоров… Выступление генерального: Наши успехи очевидны… Выступление финансового директора: Дотации государства значительно усилили наши позиции… Предложенный правительству проект получил поддержку в самых высоких кругах… Выступление главы кадровой службы…»

Мари отвернулась от экрана. Нашарила любимую чашку. Отхлебнула кофе. Перекатывая на языке остывшую горьковатую жидкость, рассеянно посмотрела на разрисованный фарфоровый бок чашки. Там сидела грациозная гейша с веером. Пригревшаяся у колен гейши кошка умильно щурила желтые раскосые глаза на хозяйку. Полосатый хвост обвился вокруг чашечной ручки.

Дальше. Опять знакомый логотип. Слушается заявление главы службы безопасности. Заявление об уходе прилагается.

Сухие строчки документа, выписанные скучным официальным шрифтом. Причина ухода – несогласие с политикой руководства?

Список сотрудников на увольнение. Ого-го, а списочек немалый. Так, кого же убрали? По должности ушедших всегда можно узнать много интересного, для тех, кто понимает. Мари схватила чашку, не глядя, допила остатки кофе. Все уволенные были сотрудниками службы безопасности. Случилось нечто, вылившееся в кадровый переворот.

Мари потёрла лоб. Она явно что-то упустила. Надо вернуться выше. Нужно прочитать между строк. Так, заседание совета. Опять финансовый директор. Мы предоставляем слово господину Фрезеру. Кадровая служба, как всегда, на высоте. Господин Максимилиан заверяет…

Мари глубоко вздохнула. Ухватилась ладошкой за затылок, потёрла уставшие мышцы шеи. Максимилиан Фрезер – так зовут их нынешнего шефа. Так вы были главой службы кадров, милый наш шеф? Неплохая карьера.

Отчёты, отчёты… Ликующий тон прорывается даже сквозь сухой стиль официального документа. Значительные успехи. Мы выходим в пятёрку самых… Скромная справка о повышении уровня жизни сотрудников. И рядом – налоги, страховые выплаты, компенсации… Неужели надо всё это изучить? Она захныкала, нашаривая панель кухонного комбайна. Не глядя, протянула руку за чашкой. Отхлебнула обжигающий кофе.

Новые соглашения со страховой корпорацией. Существенное повышение страховых взносов. Финансовая служба уверяет, что это никак не скажется…

Мари вспомнила, как оформлялась на работу. Как суровая женщина-кадровик, мельком взглянув на сияющую практикантку, подвинула к ней панель коммуникатора. «Поставьте свой код. Ваш индивидуальный номер. Номер вашего страхового документа. Вы поставлены в известность о сумме страховых выплат?»

Глядя на окружающее сквозь дымку торжества, она отвечала. Собственный голос казался ей звонким и чётким. Но теперь она не могла вспомнить ни слова. Что-то было тогда сказано, нечто, показавшееся ей неважным. Она и сейчас бы не обратила на это внимание.

Опять склонилась над экраном. Давай, Мари, ты сможешь. Хватай свой счастливый случай за хвост. Если понадобится, ты выучишь эти проклятые файлы наизусть.

Глава 6

Мари Ив снился сон. В том, что сон снился, не было ничего удивительного. Это с ней бывало неоднократно.

Обычно виделась ей всякая ерунда, не стоящая внимания. В последнее время Мари снился шеф, который падал перед ней на колено и протягивал букет цветов невероятных размеров и бриллиантовую брошь. Или просто конверт с огромной премией за квартал.

Теперь она брела по свалке. Когда-то Мари посещала кружок «Юный журналист». Их руководитель, дама средних лет, то и дело таскала своих подопечных по таким местам, гордо называя вонючие свалки «объектами социальной значимости». Хорошо, хоть во сне не было той сногсшибательной вони.

Она шла, пошатываясь на омерзительно мягких кочках. Прямо из кучи мусора возникла стена дома с прямоугольником входа посередине. Мари ринулась к спасительному дверному проёму.

За дверью оказалась одна большая, квадратная комната. Собственно, кроме неё, ничего и не было. Мари шагнула вперёд, но уткнулась лицом в цветочные листья. Жёсткие, зелёные, растопыренные веером, они вдруг выросли вокруг неё и теперь поднимались сплошной мохнатой стеной.

Мари оглянулась. Дверь пропала. Теперь вокруг были только стеллажи. Их внушительные металлические решётки высились до невидимого снизу потолка. На широких полках тесными рядами стояли цветочные горшки.

Из горшков пучками пёрли мохнатые бурые ветки. Они занимали всё пространство комнаты. Вокруг пластиковых горшечных боков змеями вились суставчатые отростки. На отростках густо сидели изумрудного цвета листья с яркими багровыми прожилками.

Эти бурые, отвратительные ростки цеплялись багровыми колючками за металл стеллажей. Они суставчатыми плетями опускались до самого пола, а некоторые упрямо загибались вверх и ползли к потолку.

– Ничего себе гербарий, – пробормотала девушка, вертя головой. Стен не было. Назойливая зелень лезла в нос, мешала дышать. – И где ботаник, что развёл эту муть?

– А вот и ты, дорогая, – раздался голос. Мари развернулась на каблуках, но никого не увидела. – Иди сюда. Скорее.

– Когда говорят – скорее, скорее всего, торопиться не стоит, – озвучила Мари давно усвоенную истину. – Кто это?

Прямо на неё из плотной паутины веток выступила чёрная фигура. Это была женщина. Очень худая, в мешковатом балахоне и с огромной блестящей косой.

Коса с реактивным свистом размахнулась. Из-под надвинутого капюшона на Мари глянули страшные глаза-дырки.

Мари взвизгнула и проснулась.

Над ухом бренчала колокольчиками мелодия вызова.

Она подняла голову. Шея ныла. Мари протянула онемевшую руку и ткнула кнопку. На руке отпечатался красный след от щеки с прожилками волос.

– Госпожа Иванова?

– Да, – пробормотала она хриплым со сна голосом.

– Вы изучили документы?

Мари судорожно выпрямилась на стуле. Голос шефа.

Она заснула сидя. Открытый коммуникатор подмигивал крохотным зелёным огоньком на столе.

– Изучила.

– Всё?

– Я как раз работала с бумажными носителями… – покривила душой Мари Ив. До бумажек дело так и не дошло.