Текст книги "Ловушка для падающей звезды"

Автор книги: Наталья Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Те переглянулись.

– Я здесь, – поднялся Коля.

– Как это здесь? Как это? – заволновался парень. – Вам давно на сцене надо быть!

– Меня в клуб не пускают. – Николай торжествующе посмотрел на охрану.

– Ладно, потом разберемся! Быстренько в зал! Быстренько!

На этот раз охрана безропотно пропустила. Побоялись потерять работу. Коля же Краснов просто оторопел: даже этот парнишка из обслуги обращался с ним, знаменитым певцом, как будто был его отцом кормящим! Пойди туда, нет, сюда, нет, стой, не беги. Коля Краснов почувствовал себя еще больше униженным, но пробежал через зал, ловя осуждающие взгляды.

– Ты где был? – накинулись на него ребята, но так же, как и менеджер, слушать не стали: – Потом, потом. Быстренько на сцену.

Так оно и получилось: быстренько. Выступление было скомкано, смято. Солист не то что не чувствовал никакого вдохновения и желания работать, он просто был подавлен. К тому же перенервничал, не распелся.

– Это не тот Краснов, – громко сказал кто-то из сидящих за столиками.

– Чего они нам лажу подсовывают? – возмутился еще один.

«Этот маньяк сломает мне жизнь! – отчаянно подумал Коля, заканчивая выступление. – Еще несколько таких плюх, и можно будет завершать карьеру!» Согласно контракту, он мог и не спускаться в зал после вступления, но не выдержал. Любопытство оказалось сильнее. Зачем тот парень приехал в клуб? Что он здесь делал, если с самого начала знал, что не выйдет на сцену?

Николай Краснов попросил официанта найти свободное местечко, пошел следом за ним по залу, лавируя между столиками. Какая-то дамочка, увешанная бриллиантами, тут же уцепилась за рукав:

– Как это у вас лицо так быстро меняется! Мне показалось, что до выступления у вас губы были более пухлыми! Я еще подумала: какие губы! С ума сойти! Мягкие, пухлые! Но ведь сейчас совсем не то!

– Вы уверены? – попытался улыбнуться он. – Может быть, показалось?

– Мне? Показалось? – обиделасьдамочка. – Я, по-вашему, пьяна?

– Вы сама трезвость, мадам, – он взял пухлую ручку, поднес к губам, взглянул на женщину томно, со значением, – может быть, так мои губы покажутся вам более мягкими и пухлыми?

Мысленно он был готов задушить ее, но еще больше того парня, который ходил по этому залу, выдавая себя за Николая Краснова.

И дамочка оттаяла, прошептала:

– Я не передумала.

– То есть?

– Я дала тебе свой телефон. Позвони. Завтра.

Он чувствовал себя полным идиотом. Что вообще происходит? Одна проблема наслаивается на другую. Кто эта женщина? Вдруг весьма влиятельная особа. Не позвонить – значит обидеть. Коля Краснов добрался до своего столика, вытер холодный пот со лба и тут увидел, как в зал входит Лева Шантель. Оглядывается, замечает солиста «Игры воображения», идет к нему.

– Ты вовремя, – не выдержал Коля. – Когда все уже обошлось. Чутье.

– Я ж тебе говорю: пробки.

– А заложиться на них нельзя? Чтобы не опаздывать?

– Да я же не знал, что так получится! Как все прошло?

– Хуже не бывает. Надо что-то делать. Я хочу добраться до этого парня.

– А вдруг он маньяк?

– Не вдруг. Он точно маньяк. Погоди, вон Пашка идет, мы у него сейчас спросим.

Один из участников группы шел к Коле Краснову и Шантелю. Оба настороженно примолкли.

– Паша, что было? – первым спросил Шантель.

– Ничего. Ждали. Пока Колька по залу ходил. Удивились только, что он так рано приехал.

– По залу? – удивился Николай Краснов. – Я ходил по залу? Но я же раньше никогда этого не делал!

– Ну, мы подумали, что тебе захотелось потусоваться. Мы-то аппаратуру развертывали, ждали, когда наобщаешься и подойдешь, наблюдали издалека. Публика элитная, а ты теперь парень холостой. Может, ты себе невесту присматриваешь?

– И долго я присматривал себе невесту?

– Да минут двадцать. Потом куда-то исчез.

– Двадцать минут! О, Господи! Сколько же он мог натворить за двадцать минут! Теперь с десяток богатых и влиятельных людей считают меня полным идиотом! А во что я был одет?

– Одет? – посмотрел на него Паша. – И в самом деле. Сначала на тебе был тот же пиджак, что пару недель назад на одном из концертов. Приметный такой пиджак, черный, блестящий. И кожаные штаны. Так ты что, переодеться выходил? А зачем? По-моему, классный был прикид.

– Я не…

– Коля, погоди, – заторопился Шантель. И Паше: – Аппаратуру собрали?

– Лев Антонович, мы…

– Встретимся завтра на репетиции.

– Понял. Коля, пока. И не бери в голову: в другой раз получится лучше, с кем не бывает.

Паша ушел, Шантель посмотрел на солиста:

– Не стоит при нем. Представляешь, что начнется, если все узнают, что это был не ты? Скандал! Пойдут ненужные сплетни. Ты помолчи, Коля. Обойдется.

– Да иди ты! У меня жизнь рушится, а ты со своим «обойдется»! Этот парень взялся за меня всерьез. Умный, сволочь. Надел блестящий пиджак, точь-в-точь, как у меня, это отвлекает внимание. Ребята глянули в зал, увидели пиджак, очки, хвост и успокоились. В зале полумрак, сигаретный дым. И в голову не придет, что кто-то может так подшутить. Сволочь! Я даже догадываюсь, почему он это делает.

– Почему? – спросил Шантель.

– Эта история двухлетней давности. Фиса. Он разговаривал с Евой в «Эридане» и здорово ее напугал. Ева сказала, что знает, что я могу человека убить. Откуда? Значит, он в курсе истории с Фисой.

– Так все в курсе, – попробовал отмахнуться Шантель.

– Да, но все в курсе официальной версии: несчастный случай. А что на самом деле произошло, знают несколько человек. Не думаю, что Фонарин рассказал Еве правду, почему-то в его интересах нас помирить. А вот мой преследователь хочет меня уничтожить. Я думаю, что он их уже обошел. Или обходит.

– Кого?

– Леню, Эдика, и того, другого ударника. Я даже не помню, как его зовут. Может, этот маньяк ее брат?

– Кого?

– Да что ты заладил: «кого», «кого»! Фисы!

– Коля, не смеши меня, – отмахнулся Шантель. – Парень приезжает в Москву, похоже, что хорошо упакован, раз купил твою машину, ведет себя довольно нагло, уверенно, да и сам неглуп. А кто такая была Фиса? Девочка из глухой деревни. А ее родня? У них денег нет на такие вояжи в столицу.

– Каждый может внезапно разбогатеть.

– В наше время графы Монте-Кристо перевелись. И кладов не осталось.

– Если он чокнутый, ему на это наплевать. Он решил меня дожать. Только не пойму, чего добивается? Убить не убил, мучить, что ли, меня нравится? Мучить, пугать. Вам всем нравится меня пугать.

– Зачем же обобщать, Коля, – поморщился Шантель. – И на Фонарина ты зря грешишь. Мы все любим тебя.

«Коля! Коля Краснов! Мы любим тебя! Лю-у-у-бим!» – он сжал ладонями виски, напрягся. Будь все проклято! Зал вдруг качнулся, поплыл куда-то, поплыл…

– Коля! Что с тобой? Может, водички? – глянул: в Левиных глазах самый настоящий испуг. Ну, в самом деле, где он найдет второго такого Колю Краснова? Постарался взять себя в руки, успокоиться. Кивнул Леве:

– Сейчас пройдет. Нервы, это все нервы. Он снова меня напугал. Но делать нечего, надо искать с ним встречи.

– Ты с ума сошел! – затряс головой Шантель. – Тебе сейчас надо уехать куда-нибудь, отсидеться.

– Да кто меня отпустит, кто?! И где гарантия, что парень не поедет следом?

– Значит, надо уехать тайно.

– Ха-ха! Тайно! А он останется здесь и будет выдавать себя за Николая Краснова, солиста группы «Игра воображения». А как потом я докажу, что он поддельный, а я самый настоящий, подлинный? Нет, Лева. Я останусь. Эту чашу надо испить до конца. Вина на мне есть. Я должен объяснить ему, что на самом деле случилось.

– Да зачем тебе это надо? Зачем?

– А что ты так нервничаешь?

– Я за тебя переживаю.

– Как за свою собственность? Которая приносит неплохой доход? Да?

– Пустой разговор, – поморщился Шантель. – Давай его закончим. Ты куда сейчас? Домой поедешь? Или останешься?

– Нет, поеду. Судя по всему, он вышел через главный вход, потом сел в мою бывшую машину и тю-тю. Черт, а? И почему я не посмотрел на фамилию нового владельца! Николай Краснов купил машину у Николая Краснова. Смешно. Интересно, у него настоящий паспорт или поддельный? А может, он воспользовался услугами посредника, который получил от меня генеральную доверенность? Теперь ищи ветра в поле. В милицию обращаться не хочется, ох, как не хочется… Мне сегодня здесь больше ловить нечего. К тому же у меня завтра дело.

– Какое дело? – насторожился Шантель.

– Есть один парнишка, которого я хочу повидать. Возле ресторана «Эридан» есть клуб, где тусуются геи. Ты, Лева, не в курсе?

– За кого ты меня принимаешь? – оскорбился Шантель и важно поправил галстук. – А тебе туда зачем?

– Была одна странная встреча. Как раз возле ресторана «Эридан». Этот парень по имени Саша, видимо, давно знает Еву. Еще с тех времен, когда она Аней была. Я хочу с ним поговорить.

– Я не думаю, что Фонарину это понравится.

– А мне наплевать! Впрочем, я еще подумаю, ехать или не ехать.

Шантель ничего не сказал, но в его взгляде Коля Краснов явственно читалось неодобрение. И, уже встав из-за стола, услышал:

– Хочешь совет?

– Хочу. Очень.

– Не лезь, куда не следует. Не ищи на свою голову проблем. А главное, не вздумай связываться с Фонариным.

* * *

Советом Шантеля пришлось пренебречь. Когда вернулся домой из ночного клуба, бывшая жена была дома, в той самой квартире, откуда месяц назад сама же добровольно выписалась, но категорически отказалась отдавать от нее ключи. А он, увидев в окне свет, подумал было, что маньяк объявился вновь и решительно настроился встретиться с ним.

Но это была Ева. Она хихикнула, увидев выражение его лица, и потянулась за сигаретой.

– Передай Фонарину, что я его не боюсь, – сказал Коля, стараясь казаться спокойным.

Ева удивленно приподняла брови: это, мол, к чему?

– Я догадываюсь: здесь какая-то тонкая игра. Признайся, ты дала ему ключи от моей квартиры? Сама или Фонарин посоветовал?

Молчание. Ева зевнула, поправила на груди кружева пеньюара, затушила в пепельнице окурок. Он, поморщившись, ожидал, что тут же потянется за другой сигаретой. Нет, обошлось.

Надо ее разговорить. Но как? Вот если бы узнать что-то о ее прошлом, вызвать на откровенный разговор. Тогда найдут, наконец, общий язык, не могут не найти. Просто надо знать, что за человек перед тобой, какой была ее жизнь до этой встречи, кто были ее родители, а кто друзья, любила ли она в детстве манную кашу или, напротив, терпеть не могла. А из этой слова не вытянешь. Но ничего. Завтра кое-что должно проясниться.

– Иди сюда, – позвал он Еву, развалившись на диване. Поймал удивленный взгляд, пояснил: – Телевизор смотреть. А ты что подумала?

Хихикнула, затушила сигарету. Он тяжело вздохнул:

– Ну почему ты такая? У меня в жизни тоже было полно неприятностей. А сейчас и вовсе черная полоса. Сплошная. Мне кто-то в затылок дышит, а я не могу понять, за что, почему? То ли он мой поклонник, то ли враг заклятый.

Посмотрел на нее: головой качает.

– Скажешь ты что-нибудь? Ева?

– Я не знаю, – вдруг отчетливо произнесла она. – Я ничего не знаю.

…Следующим вечером он поехал искать Сашу. Это было неприятно, посещать подобного рода заведения, но выбирать не приходилось. У прохожих спросить постеснялся, довольно долго бродил по окрестностям, оставив машину на стоянке возле «Эридана». Теперь уже это не была машина Шантеля. Коля Краснов нашел время для посещения автомобильного салона, но выбрал не джип, а черную «Ауди» А6. Понравилась. Купив ее, подумал, что надо заказать в популярном журнале небольшую заметку: «Солист группы «Игра воображения» Николай Краснов поменял машину». Чтобы все знали, что никакого серебристого «Пассата» у него больше нет. Раз парень создает ему трудности, не мешало бы, в свою очередь, создать трудности и ему.

Наконец нашел клуб, в котором тусовались геи. Набрался мужества, вошел, огляделся. А ничего заведение! По крайней мере, кроме особой публики, все остальное такое же, как везде. Мило, довольно уютно, умеренно дорого. Прейскурант, завлекающий публику, красовался уже в холле на огромном щите. К Николаю Краснову сразу же направились двое парней, перехватили прямо в дверях.

– Я ищу Сашу, – поспешил сказать он, близоруко прищурившись на зал. Показалось, что из-за крайнего столика поднялся парень с похожей прической и в темных очках. И здесь такие есть! Да что же это творится! Но приглядываться было недосуг, встретившие его парни проявили чрезмерное внимание, пришлось от них отбиваться.

– Сегодня на Сашеньку спрос, – пропел тот, что изображал из себя томную блондинку. «Брюнетка», хлопая приклеенными ресницами, поспешила добавить:

– А он занят. С клиентом. Ой!

– Что значит «ой»? – напрягся Коля Краснов.

– Так это ж вы! То есть вы с ним сели вон за тот крайний столик…

– Я только что вошел.

«Блондинка» с «брюнеткой» удивленно переглянулись, а Коля Краснов решительно направился к тому столику, от которого несколько минут назад отошел его конкурент. Куда же он делся?

– Что-нибудь еще будете заказывать? – услужливо метнулся к столику официант.

– Еще? Да. Буду.

– Что?

– Повторить. А где Саша?

– Сейчас все будет в порядке, – моргнул официант.

И в самом деле, через пару минут тот самый парень, которого так испугалась Ева, вышел из боковой двери. Оглядел зал, томно повел плечами и направился к столику, за которым сидел Коля Краснов. Сел, блаженно улыбнулся.

– Ну вот, я и в порядке. Теперь можно и поговорить.

– Поговорим, – кивнул Коля. Он понял, что Саша под кайфом. – Тебе денег дать?

– А это что был – аванс? Постой-ка…

Саша прищурился, повторил:

– Постой-ка… Ты-ы… Ты не тот.

– Как не тот?

– Ведь это не ты сидел здесь. Не ты.

– А кто?

– Постой-ка… Он спросил про Анюту. А тебе чего? Ты кто?

– Я? Николай Краснов.

– А он?

– Судя по всему, тоже Николай Краснов.

– Во, торкнуло! Ничего себе, колеса! Ну и глюки пошли!

– Значит, он спросил про Еву?

– Какая еще Ева? А… Я думал, ему про другую девку хочется узнать. А он про Анюту.

– Про какую девку? – напрягся Коля.

– Постой-ка… Ты денег хотел дать. Давай.

– Потом.

– Нет, сейчас. У этого парня хороший героин, чистый. Где я такой возьму? Опять желтое дерьмо подсунут. А я теперь человек с деньгами. Я хочу хороший товар брать. Давай деньги.

Коля Краснов поморщился. Что с ним делать? Разве что попробовать по-хорошему:

– Саша, я ей ничего плохого не сделаю. И то, что ты мне сейчас расскажешь, – никому. Понял? Слово даю.

Саша странно рассмеялся.

– Во как бывает! Хорошо, что про Анюту вспомнил. Надо бы ей долг отдать. Разбогател.

– Разбогател? Это тебе тот парень, что на меня похож, денег дал? За что?

– Парень? Какой парень? А, этот… Не, у меня свои. Теперь свои.

– Откуда?

– Так я тебе и сказала! – рассмеялся Саша. – Хи-ит-рый… Такого клиента никому не отдам. Мы теперь вместе будем жить. А деньги будут. С тебя.

– То есть? Тот парень, что сидел здесь, обещал тебе много денег? Так?

– А он Краснов?

– Да.

– А ты?

– Послушай, ты что-нибудь соображаешь?

– Дай денег, а? Взаймы. Хоть сотню баксов. Я пустой, только что все отдал. А потом поговорим. Я тебе такое скажу!

– Про Еву? То есть про Аню?

– Зачем про Аню? Про тебя.

– А что ты про меня знаешь?

– Секрет. Большой секрет. Дай денег? А? Пока продавец не ушел. Залетный какой-то. Но товар у него хороший.

– Да на! – Коля вытащил из кармана сотню. – Только больше сегодня не колись.

Саша мгновенно исчез. Коля Краснов потянулся к бокалу с коктейлем, сделал большой глоток. Отчего-то лихорадило. Что он там плел? Какой такой секрет известен Саше про солиста «Игры воображения» Николая Краснова?

Прошло минут десять. Нервничая все больше и больше, Коля посмотрел на часы. Еще пять минут. Да где же он ходит?! Не выдержал, поднялся из-за столика, пошел к двери в коридор, где, судя по всему, находились туалеты. Навстречу выплыла роскошная «блондинка», поправляя накладной бюст, улыбнулась томно. Коля прошелся взад-вперед по пустому коридору, не решаясь войти в туалет. Он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Тебе чего, парень? – настороженно спросил заглянувший в коридор вышибала.

– Ничего. Я это… туда. – Пришлось толкнуть дверь туалетной комнаты.

Лучше бы он этого не делал! Саша лежал на кафельном полу в такой неестественной позе, что Николай Краснов сразу догадался: мертв. Рядом валялись пустой шприц и пара маленьких пакетиков с белым порошком. Коле сделалось дурно. Вспомнил пышногрудую «блондинку», вышедшую из туалета несколько минут назад. Попробуй распознай человека под этим гримом! Может, это его преследователь, переодевшийся в женщину, а может, и торговец героином. А может, наемный убийца? В любом случае удачная маскировка.

Николай попятился, захлопнул за собой дверь, потом, выглянув в зал, пальцем поманил вышибалу:

– Эй! Тот подошел:

– Ну, чего тебе?

– Там, в туалете…

– Что?

– Кажется, Саша умер.

– Е-мое! Передоз, что ли?

– Да. Там шприцы, и… Героин.

– Так. Сейчас хозяина позову.

– Милицию надо вызывать.

– Какую, на хрен, милицию? Первый раз, что ли, наркоманы здесь дохнут! Слушай, ты не уходи. Я сейчас. Не уходи. Молчи, понял? Сейчас хозяин разберется. Мы его потихоньку отсюда уберем. А ты молчи. Понял?

Он понял только одно: влип, здоров влип. Вышибала, слава богу, не признал, а вот хозяин может запросто догадаться, что перед ним известная личность. Солист группы «Игра воображения» посещает клуб геев и замешан в историю с наркотиками! Сенсация! Такой материал можно продать любой «желтой» газетенке за бешеные деньги!

Николай Краснов попятился обратно в коридор. Никого. В конце заметил еще одну дверь. Должно быть, там служебные помещения. Подошел, дернул. Дверь открылась. Кажется, склад. Или кастелянская. Грязные скатерти на полу, ведра, швабры. Парень в униформе, возившийся с бельем, глянул удивленно:

– Вам чего? Здесь нельзя.

– Послушай, мне надо выйти. Незаметно.

Николай Краснов вытащил из кармана сто долларовую купюру. Парень вдруг оторопел:

– Надо же! Дежа вю!

– В чем дело?

– Минут пятнадцать назад точно такой же выпрыгнул в это окно, – парень кивнул на задвинутые занавески. – Оно еще открыто. Деньги давай.

– Что значит, точно такой же? – хрипло спросил Николай Краснов, протягивая купюру. Парень тут же засунул ее в свой карман.

– Ну, длинные волосы, усики, черные очки. У вас сегодня чего, карнавал?

– Вроде того. Только не говори, что я здесь был.

– Меня и так с работы могут попереть за эти штуки. А через дверь что, нельзя?

– Нет. Не получается.

Николай Краснов отодвинул занавеску, дернул за ручку. Двадцать восемь лет прожил, а никогда еще не приходилось выпрыгивать в окна. Хорошо еще, что первый этаж!

– Эй! – окликнул его парень в униформе.

– Чего?

– А кто ж из вас Николай Краснов, ты или он?

– Оба.

– Бывает.

Прыгнул неудачно, подвернул ногу, правое колено коснулось земли. Боль была такой сильной, что зубами скрипнул. Черт! Прихрамывая, побежал прочь от клуба. В какой же стороне «Эридан»? Надо скорее найти свою машину. Постепенно успокоился, перешел на шаг. Довольно паниковать, никто за ним не побежит. Тело Саши уберут потихоньку, историю замнут. Интересно, сам он сделал последний укол или помогли отправиться на тот свет? Скорее всего, помогли. И никто уже не расскажет о том времени, когда Еву звали Анютой.

Как назло, доковыляв до «Эридана», он увидел ее выходящей из дверей ресторана. Бывают же такие совпадения! Остановилась, дала понять, что узнала, ждет, когда бывший муж подойдет. Пришлось.

– Привет! – буркнул он. – Ну что ты так смотришь?!

– Откуда?

– Гуляю.

Внимательно осмотрела его порванный пиджак, грязные брюки. Ну что на это скажешь?

– Упал.

– Тебе больно? – испугалась она.

– Уже лучше. А ты что здесь делаешь? Ждешь кого-то? Ева?

Не ответила, позвенела в кармане блейзера ключами от машины. «Тебя подвезти?» – понял он. Жесты Евы были весьма красноречивы.

– Нет, спасибо. Здесь моя машина.

На стоянку пошли вместе. И машины их, оказывается, стояли рядом. Ева удивленно прищурилась на его новую «Ауди». Он понял этот взгляд: «классная тачка!»

– Да, я купил машину. Нравится? Я рад. Ну что, пока?

Они почти одновременно хлопнули дверцами. «Ауди» тронулась первой, Ева пропустила бывшего мужа вперед. Выруливая со стоянки, он вспомнил вдруг: «А кого, интересно, она ждала в ресторане? И почему не дождалась?» Оглянулся: Ева выехала следом, фары ее машины моргнули несколько раз. «Пока, пока!» – понял он. Потом со злостью надавил на педаль газа, и они с бывшей женой разъехались в разные стороны.

Миранда [11]11
  Миранда – спутник Урана. Назван в честь шекспировской героини.


[Закрыть]

На следующий день он решил начать свое маленькое частное расследование. Два года прошло с тех пор, как после смерти Фисы группа «эНЛО» распалась и ее участники пошли по жизни каждый своей дорогой. За этот последний год, когда на него обрушилась великая слава, Николай Краснов старался с остальными не встречаться. Уж очень неприятными была вся история распада рок-группы и связанные с этим воспоминания. Теперь Коля понятия не имел, что с кем стало.

Легче всего оказалось найти Леню. Откопал в старой записной книжке домашний телефон басиста, позвонил. К телефону подошла его мать, усталым голосом сказала, что Леня только что вышел погулять с ребенком, а Леля на работе. Коля Краснов прекрасно помнил Ленин адрес: когда ночами работали вместе в ресторане «Триада», приходилось иногда у приятеля ночевать. Чаще всего солисту никому тогда не известной рок-группы «эНЛО» давал приют малыш Эдик, реже Олег.

Теперь Николай Краснов снова ехал к дому, где жили поженившиеся Леня с Лелей. Гуляет с ребенком. Гм-м…

Леня действительно сидел в скверике на лавочке, читал газету, равномерно покачивая левой рукой детскую коляску. Погода была теплая, почти летняя, и домой Леня явно не спешил. Коля Краснов оставил машину у обочины, перепрыгнул через низкую чугунную ограду, отделяющую скверик от шоссе. Поморщился: нога, на которую вчера неудачно приземлился, опять заныла.

Леня поднял голову, посмотрел на подходившего человека, как на пустое место, и снова уткнулся в газету. Коля отметил, что красавец-басист заметно потускнел, волосы стрижет коротко, кудрей почти не осталось, а глаза у него не ярко-синие, как прежде, и к тому же усталые, красные. Ребенок ночью плохо спит?

Солист группы «Игра воображения» присел рядышком на лавочку, подождал немного. Леня не реагировал.

– Эй! Вектор! – негромко позвал Николай Краснов.

Леня вздрогнул. Повернул голову, посмотрел удивленно:

– Простите?

– Ну ты даешь, Ленька! Я что, так изменился?

Пауза, долгая пауза. Леня покрутил головой, осмотрелся, потом поближе придвинул к себе коляску, спросил:

Вы кто?

– Как это кто? Коля Краснов.

– Коля?

Кажется, солист «Игры воображения» начинал догадываться, в чем тут дело.

– Так, – сказал он. – Значит, мы газеты бульварные читаем. Значит, мы верим в сплетни. Это некрасиво, Леня. Очень некрасиво.

– Колька, – неуверенно протянул тот. – Значит…

– Рассказывай.

– Честное слово, трудно было не поверить! Он приехал на твоей машине…

– Когда?

– Пару дней назад. Погода была хорошая, я с Машуней так же гулял в сквере.

– Значит, Мария, – Коля приподнялся, заглянул в коляску. – Спит. Красавица будет, на тебя очень похожа.

– Похожа, – с гордостью сказал Леня. Потом заторопился: – Я же помню, что у тебя был серебристый «Пассат». Ты последний раз на нем заезжал. Я сразу его заметил, подумал: кажется, Колька приехал. С чего бы это? Год не объявлялся, а тут вдруг приехал. Конечно, он на тебя не слишком похож. А если снять очки, убрать усики и изменить прическу… Должно быть, почти ничего общего. Но я привык видеть тебя таким. Все привыкли.

– В том-то и дело. Имидж такой. Значит, парень под меня косит. И что ему было надо?

– Он почему-то сразу заговорил о пластической операции. Мол, ну как? Удачно сделали? И я…

– А голос? Ведь ты же меня знаешь довольно близко. Он же не может до такой степени мне подражать, что даже голос похож!

– Коля, сколько времени прошло! Когда ты в последний раз объявлялся? Он привез фрукты, целую сумку. Фрукты, соки. Памперсов упаковку, пюре в баночках. Много всего. Ну разве мог чужой человек так поступить?

– Сколько ей? – Коля кивнул на коляску. Он почувствовал угрызения совести. У приятеля, с которым когда-то начинали вместе, ребенок родился, а он… Свинья самая настоящая. Тот, другой, выходит, гораздо человечнее. Нет, ему просто было что-то надо от Лени. Просто что-то надо.

– Пять месяцев, – вздохнул Леня. – Машуне уже пять месяцев. Мама не справляется, больная она очень, Леля целыми днями на работе, вот я и занимаюсь теперь только Машуней. Кормящий отец.

– Как вы живете?

– Как живем? – Пауза, снова долгая пауза. Коля все это время внимательно к Лене присматривался. А он повзрослел, мальчик Лель. Словно не год прожил с их последней встречи, а по меньшей мере пять лет. Причем не самых лучших.

– Леня, почему ты не позвонил? Может, денег нужно?

– Да ты не думай, мы не нуждаемся, – усмехнулся Леня. – Лельке спасибо. Это я никчемная личность. Одно слово – музыкант. Она же закончила бухгалтерские курсы, нашла хорошую работу. Поженились, с ребенком затягивать не стали, поскольку карьера моя все равно не удалась, а как только Леля родила Машуню, сразу же вернулась на фирму. Хозяин согласился подождать, потому что моя Леля, она очень способная. Шестьсот баксов в месяц получает! – с откровенной гордостью сказал Леня. А потом уже тише добавил: – Обещали прибавить.

– А ты? – негромко спросил Коля.

– А что я? Я теперь с Машуней.

– А как же твоя карьера? Как же музыка?

– Да хватит тебе! – Леня махнул рукой. – Это ты у нас звезда. Честно признаться, я никогда не думал, что у тебя получится. Ты уж не обижайся.

– О чем вы разговаривали с тем парнем?

– Да ни о чем. Так, о ерунде. Знаешь, а я догадался потом, что это не ты. Не такой уж тупой, хотя факты твоей биографии парень изучил основательно. И ему приятно быть Николаем Красновым. Он же с этого просто кайфует. А что? Человек, кажется, хороший.

– Ты что говоришь, Леня?

– А что? Хоть немного погреться от твоей славы. Думаешь, мне не хочется? Ты хотя бы приблизительно попробуй представить себе мою жизнь. Как думаешь, много у меня развлечений? То-то. Это у вас, суперзвезд, концерты, поклонники, цветы в машину. Не жизнь – сказка. Но я не жадный и цену себе знаю. Сидели на лавочке два идиота, один ничего не добился потому, что бездарность, другой, тоже бездарность, кайфовал от того, что изображает из себя звезду. Сидели, прошлое вспоминали. Я воображал, что Колька Краснов такой же простой парень, не загордился, вспомнил приятеля, с которым начинал. Все головой по сторонам крутил, так и хотелось заорать на весь скверик: «Вы только посмотрите, кто со мной сидит! Это же сам Николай Краснов, солист группы «Игра воображения»! У него же аншлаг недавно был в концертном зале Россия! А он сейчас здесь, со мной! Люди!» Машуню побоялся разбудить, – усмехнулся Леня. – Не стал орать.

– Вы о прошлом разговаривали, – Коля зацепился именно за эту Ленину фразу. – Он что-то пытался у тебя узнать?

– Если и пытался, то как-то вяло. Что-то говорил о своей вине. О какой вине?

– Ведь Фиса умерла, – напомнил Коля. – И ты именно из-за этого от меня ушел.

– Думаешь, я поверил, что это ты столкнул ее с семнадцатого этажа?

– Но…

– Мы вышли из подъезда вчетвером: Эдик, Леля, я и Олег. Он очень нервничал, Олег. Все говорил: «Не хочу я завтра репетировать. И вообще больше ничего не хочу. Надо кончать с «эНЛО». Потом вдруг сказал: «Вернусь, поговорю с Французом. Чтобы завтра все отменить». И пошел обратно в подъезд.

– Ты думаешь, он мог войти в квартиру, когда я выскочил оттуда, поругавшись с Фисой?

– А почему нет? Ведь ты же не толкал ее, а, Коля?

– Я думал, что она сама выпрыгнула. Я столько ей всего наговорил!

– Да успокойся ты! Я все сказал тому парню. Который воображает себя Николаем Красновым.

– Он вообще как, нормален?

– Не думаю. Не вполне. Мне, например, такое в голову не придет – воображать себя популярным певцом. Но с другой стороны, фанатиком тоже надо родиться. Это как болезнь: хочу быть похожим на своего кумира либо вообще жить не хочу. А в целом парень мне понравился. То есть для окружающих он не опасен.

– А для меня?

– Что-то случилось? Просто так ты бы ко мне не пришел.

– А не надо думать, что раз я звезда, то у меня жизнь легкая. Может, мне больше всего на свете хотелось бы оказаться на твоем месте. Любимая жена, дочка. Семья.

– А как твоя жена? Как Ева?

– Мы разошлись.

– Разошлись?! Она же так тебя любит, – с сожалением сказал Леня.

– Любит, – горьким эхом откликнулся Коля Краснов.

И тут в коляске зашевелился ребенок. Раздалось кряхтение, сопение, потом тоненький жалобный писк.

– Проснулась! – вскочил со скамейки Леня. – Машуня проснулась!

Его лицо мгновенно изменилось, тусклые глаза засияли. Леня нагнулся, взял сонную еще девочку на руки, крепко прижал.

– А что это мы плачем? Что это мы, маленькие, плачем? Ты посмотри, кто к нам пришел! Да, знаменитый певец пришел, сам Коля Краснов. На этот раз настоящий. Самый-пресамый настоящий. Ах, Машуне не до знаменитостей, нашей маленькой девочке кушать хочется!

– Ну, я, пожалуй, пойду, – поднялся и Коля. – Ты извини меня, Леня.

– За что?

– Надо было поздравить с рождением дочери. Да и без подарков я… Но я еще приду к вам в гости. Обязательно. У меня перед вами долг.

– Да брось ты, Колька! Брось!

– Леле привет. Если будут какие-то проблемы, обязательно позвоните. Все-таки я звезда, – горько усмехнулся Николай Краснов. – А к звездам прислушиваются. Помогу.

– Ладно, старик. Не бери в голову. Ничего ты нам не должен.

Леня бережно положил девочку в коляску, покатил ее к дому, а солист «Игры воображения» Николай Краснов направился к своей новой черной «Ауди». Первый радовался весне, солнцу, думал о том, что вечером придет любимая жена Леля и будет мужем очень довольна. Второй не радовался ни солнцу, ни весне, а думал только о том человеке, который его преследует, вскользь о новой песне, которую так и не дописал, о глупом конкурсе двойников, об оголтелых фанатах и о том, что чем дальше, тем меньше всего этого хочется.

…А вечером снова пришла Ева. Николай отдыхал в кресле перед телевизором, когда раздался скрежет ключа в замочной скважине. Бывшая жена прошла в большую комнату, отчеканивая высоченными каблуками каждый шаг, потом молча швырнула на журнальный столик ключи от квартиры.

«Никогда больше», – понял Николай Краснов. Так долго об этом мечтал, но в этот момент сердце почему-то защемило. Стало вдруг так обидно, так обидно…

– Почему? – спросил он. – Почему, Ева?

– Саша.

– Ах, Саша! Кто тебе сказал, что он умер? Кто?

«Умер?» – Ева фыркнула. «Его убили, – понял он по презрительному взгляду бывшей жены. – Ты убил».

– Да кто тебе это сказал? Почему я? Ах, меня там видели! Но я тебе сразу могу сказать, что видели не меня. То есть я тоже там был. Но я его не убивал!