Текст книги "Цвет надежды"
Автор книги: Наталья Способина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 91 (всего у книги 92 страниц)
* * *
– Блез, до ужина еще два часа! Поиграешь со мной?
Звонкий голос ворвался в комнату раньше мальчишки. Девушка, стоявшая у окна, обернулась. В начале учебного года пределом мечтаний было возвращение прежнего Брэнда. Такого, каким был ее братишка до гибели Фриды, капризного, избалованного и… нестерпимо звонкого.
– Не ори на весь дом!
– Поиграешь со мной? – шепотом повторило рыжее недоразумение.
Блез вздохнула, глядя на ямочку на его щечке. Давно он не был таким… Улыбчивым, звонким. Все правильно. Он всего лишь ребенок, а сегодня Рождество.
– Я…
– Слушай, я и так не заходил к тебе целый день, потому что тетя Алин просила. Но сейчас-то ты уже не спишь и…
– Ты сам, небось, проспал до обеда, а теперь рассказываешь мне, какой ты заботливый, – изобразила возмущение девушка.
– Ну, пойдем, – мальчик схватил ее за руку и потянул к двери. – Там и для тебя подарки.
– Какие? – подняла глаза к потолку девушка.
– Не знаю. Я не открывал.
– Подожди, обуюсь!
– Или хочешь, я к тебе притащу?
– Что ты притащишь?
– Как что? Модель квиддичного поля!
– Ну уж нет. Только этого безобразия в моей комнате не хватало.
Брэнд засопел, но смолчал. Правильно, а то ведь придется одному играть.
В его комнате царил кавардак. Форменная мантия кое-как свисала со спинки стула. Красно-желтый галстук валялся на полу. На кровати – ворох разноцветных обверток. Видимо, юный Форсби уже успел вскрыть все подарки.
– Тебе отец подарил? – Блез кивнула в сторону уменьшенной копии квиддичного поля, занимавшей добрую половину комнаты.
– Нет, Грег!
– Грег?
– Ну да! Грегори Гойл!
– А-а-а… откуда он… Он тебе прислал?
– Нет. Он заезжал.
– А сейчас он где?
– Как где? Дома, наверное. Скоро же праздничный ужин.
– А… почему он ко мне не зашел?
– Ну тебя же просили не беспокоить!
– Брэндон! Ты ему сказал не заходить?!
– Ну да! – мальчик удивленно округлил глаза. – А что?
– Ничего, – буркнула Блез.
Она вспомнила утро и то, как неловко распрощалась с Грегом. Сначала, проснувшись в его объятиях, укрытая его мантией, она долго не могла понять, где она и почему рядом Грег. А потом… Какие-то неловкие слова. Его смущенная улыбка. И то, как он смотрел. Так… странно. Словно теряет что-то. И то, как он неловко желал ей счастья в будущем браке, теребя на собственном пальце фамильный перстень. А она почему-то так и не сказала, что помолвки не будет, наверное, потому, что надеялась до последнего. А когда собралась поздравить его с Рождеством, сказать что-то доброе и светлое, чтобы он понял, как помог ей в этот вечер, он вдруг засобирался и уже в дверях путано объяснил, что не может задержаться.
Последующие события напрочь вытеснили из ее головы этот промежуток времени. А вот сейчас Блез провела рукой по волосам и устало опустилась в кресло, глядя на Брэнда, который уже расставлял на зеленой траве игроков. Почему же Гойл не зашел? Она бы все объяснила и еще поздравила, и…
– Ну ты идешь?
Блез перебралась на пол, разглядывая фигурки.
– А как они в воздухе держатся? – тупо спросила она.
– Магией, конечно! – как умственно отсталой пояснил Брэнд. – На. Тут инструкция.
Блез послушно пробежала взглядом по строчкам с простейшими заклинаниями.
– Че-го-о? Брэндон! Это же половина курса Флитвика в упрощенном варианте. Отстань от меня.
– Ну так игра же развивающая. Вот и развивайся.
– Брэндон!
– Грег со мной играл, а ты, между прочим, моя сестра… И отказываешься…
– Вот вызывай Грега и играй с ним дальше.
Брэндон засопел и принялся переставлять фигурки. Блез улыбнулась. Какое счастье, что он есть.
– У тебя есть три секунды, чтобы изложить мне эту инструкцию в доступных выражениях.
Мальчишка расплылся в улыбке.
Позже, когда домовой эльф напомнил о праздничном ужине, и Блез собралась к себе, Брэндон догнал ее со словами:
– Это же тебе. Я забыл.
Блез развернула упаковочную бумагу. Книжечка в обложке из коричневой кожи была мягкой на ощупь. Открыв первую страницу, Блез прочла строчки, исписанные знакомым неровным почерком: «Пусть в нем будут только счастливые записи. С Рождеством».
Блез невольно улыбнулась.
– Спасибо, Грег, – произнесла она.
А на прикроватной тумбочке ждала стопка писем. Блез быстро отбросила первые четыре от поклонников из школы, пятое с гербом Паркинсонов торопливо вскрыла:
«Только что прилетела сова из Хогвартса. Драко пишет, что у него все в порядке. На Рождество он остался там вместе с Нарциссой. Мне все же показалось, что что-то случилось, но на мое письмо он пока не ответил. Может, у тебя информации больше?
У меня куча новостей. Завтра нужно обязательно увидеться.
С Рождеством!
Надеюсь, мой подарок тебе понравился.
П.П.»
Блез почувствовала, что сердце заколотилось. Драко в Хогвартсе. Она знала это и от отца, но сейчас, увидев подтверждение, едва не разрыдалась от облегчения. Или же от обиды, что это самое подтверждение было написано почерком Пэнси Паркинсон, которая явно торопилась. Весь тон письма говорил об этом, как и то, что терпения у подруги хватило лишь на несколько строчек и подпись инициалами.
Блез опустилась на краешек кровати, держа в одной руке письмо от Пэнси, а во второй – стопку оставшейся корреспонденции. Почему же он написал Паркинсонам и не удосужился написать хоть строчку ей? Почему Грег нашел время появиться в ее доме и даже испытать сомнительное удовольствие, повозившись с Брэндоном, а Драко?.. Драко…
Блез отбросила было письмо Пэнси, потом все же перечитала несколько строчек еще раз. Нужно написать ответ. Только сначала стоит все же добраться до елки и распаковать подарки, чтобы знать, о чем писать.
Оставшиеся письма она просматривала бегло. Читала выборочно, ориентируясь по фамильным гербам. На предпоследнем стояла печать Хогвартса. Сердце вздрогнуло. Блез вскрыла конверт, медленно развернула лист пергамента.
«Блез, милая! С Рождеством тебя!
Пусть твой ангел никогда о тебе не забывает. Надеюсь, дома все прошло нормально. Я в Хогвартсе. У меня все хорошо. Нарцисса тоже здесь. Завтра, вероятно, отправимся домой, хотя точно пока не знаю. Как что-то решится, напишу.
Обнимаю.
Д.М.»
И это все? Блез отложила листок, даже не перечитав. Подняла взгляд к потолку, усеянному звездами. Значит, все-таки ничего не было. Ни-че-го. Миф. Сон.
Она забралась на кровать, устроилась на подушках и начала неторопливо вскрывать остальные конверты, читая поздравления, слова восхищения и пожелания – искренние и не очень.
Листок пергамента, исписанный аккуратным аристократическим почерком, лежал рядом с ее щиколоткой, поверх письма Пэнси. Сон. Миф. Выдумка.
* * *
Треплет ветер бумажные крылья,
Испещренные множеством строчек.
Пред стихией чернила бессильны —
Я с трудом различаю твой почерк.
Я застыла у самого края,
Подо мной простирается бездна.
Говорят: человек не летает.
Говорят: я шагну и исчезну.
Говорят: не изматывай душу,
И со временем чувства остынут.
Я прошу тебя, ты их не слушай,
И тогда меня крылья поднимут.
Драко Малфой пристально смотрел на колдографию. Он попросил Тома принести книгу из его комнаты. Сначала Драко не заметил снимка, потому что сияющий, как новогодняя игрушка, Томас Уоррен загадочно улыбался и на все вопросы отвечал, что расскажет все, когда Драко поправится. Мальчишка притащил сладости. Драко вежливо отказался, объяснив тем, что скоро должна прийти Нарцисса с ужином, и сладости придется оставить на десерт. Том еще какое-то время смущал Драко своим счастливым видом, а потом умчался на праздничный ужин. Драко потер макушку и открыл книжку. Вот тут-то снимок и выпал. Сначала юноша не мог понять, что это. А потом вспомнил. Летом они смотрели альбом с колдографиями в его комнате, и, когда Нарцисса уходила, прихватив альбом, снимок выпал. А потом все так закрутилось, что Драко совсем позабыл, что сунул его в книжку.
И вот сейчас он смотрел на свою мать, и ему отчего-то было грустно. На снимке ей было лет пятнадцать-шестнадцать. Он точно не знал – даты не было. Она стояла на берегу озера и счастливо смеялась. Ее платье было почему-то разорвано, а на коленке был криво наклеенный пластырь. На вопрос о шраме на колене она когда-то ответила, что получила его до Люциуса… Как же она сказала?.. Это был самый счастливый день в ее жизни? И теперь, глядя на солнечную улыбку, Драко в это верил. Наверное, нужно очень любить человека, чтобы улыбаться ему так. В какой-то момент Драко даже показалось, что это та Нарцисса, с которой он провел день на пляже. Будто он сам сделал снимок. Вот только девочка на колдографии была моложе его самого. Но ведь ее кто-то фотографировал. На кого-то она смотрела так. Не на Люциуса… Почему-то нестерпимо захотелось спросить: кто это был? Наверное, мальчик, ставший потом аврором.
А ведь все было бы иначе, если бы тогда Нарцисса сделала другой выбор. Она бы не стала такой, какой стала сейчас. Вся жизнь пошла бы по-другому. Эта жизнь, возможно, не была бы такой правильной, возможно, была бы менее обеспеченной или же менее… предсказуемой, но это была бы ее жизнь, а не свод правил и предрассудков.
Драко вздохнул, отводя взгляд от улыбающейся девочки. Смотреть на нее было невыносимо. Словно укор, живое напоминание. Он перевернул снимок и вновь увидел на обороте строчки, написанные небрежным почерком.
«Мое самое лучшее творение».
Драко закусил губу. Почему-то ему показалось, что эта фраза относились не только к колдографии. Кто был этот человек?
В проеме, который после ухода Поттера он так и не позволил закрыть ни Тому, ни Нарциссе, появилась… Гермиона Грейнджер.
Вошла, молча опустилась на стул для посетителей и, закинув ногу за ногу, обхватила колено руками.
– Кто-нибудь, закройте гостиную Гриффиндора снаружи, – глядя в потолок, пробормотал Драко.
Девушка не ответила, лишь слегка улыбнулась.
– Там праздничный ужин, – произнес Драко, по-прежнему глядя в потолок. – Фейерверки, конфетти, дурацкие колпаки и жирная индейка.
– А здесь – ты, – просто ответила она.
Драко перевел на нее взгляд. Один раз принять решение, и ты получишь ту жизнь, которую заслуживаешь. Ты сам кузнец своего счастья.
Юноша положил снимок в книгу и со стуком ее захлопнул. Снова посмотрел в карие глаза.
Ему хотелось спросить, на черта она рассказала все Поттеру? С чего решила, что кому-то стоило об этом знать? И вообще, сколько она еще будет над ним издеваться, сидя вот так, совсем рядом, с этим своим невозможным взглядом, от которого что-то жжет в душе? Но он лишь откинулся на подушку, глядя на нее, как на неведомое чудо света, явившееся сюда в награду или же в наказание. А скорее и для того, и для другого. Потому что в любви всегда так. Если бы Драко не был таким уставшим, наверное, вздрогнул бы от этой мысли. Видимо, хорошо его все-таки шарахнуло, раз на ум пришло слово «любовь».
Гермиона же сидела на неудобном стуле и понимала, что вот это – счастье. Огромное и безграничное счастье в этом маленьком уголке лазарета, отгороженном белыми ширмами. Счастье – сидеть здесь, смотреть на него и не слышать «я хочу, чтобы ты ушла». Видеть, как в серых глазах что-то меняется, словно тает.
Гермиона могла бы не молчать. Рассказать о том, что наконец созналась во всем друзьям, и теперь ей больше нечего терять. А еще, и это самое главное, она поговорила с его матерью, и, кажется, они поняли друг друга. А Северус Снейп, которого она встретила полчаса назад в одном из коридоров, даже не снял баллы со студентов, практиковавшихся в веселящих чарах. И это тоже необычно. А еще… за окном такая метель, какой давно не было, и даже почтовые совы перестали летать.
Но все это было таким неважным… здесь. Потому что за эти несколько часов она отчетливо поняла, что весь этот мир с его безнадежной и нелепой войной не черно-белый. У него есть еще и серый цвет – цвет глаз Драко Малфоя.
– Хочешь чаю? – наконец произнесла она.
– Пришло время оранжевых слоников? – откликнулся он.
– Не знаю, – пожала плечами девушка. – Какие получатся.
Он посмотрел на нее из-под упавшей челки и не ответил «нет».
Гермиона достала из кармана волшебную палочку.
* * *
Арка… Арка безнадежности. Арка смерти. Арка невозвращения…
Рваный занавес, притягивающий взоры и манящий, словно шепчущий: «Шагни, приоткрой».
Сколько людей манило ее загадкой! Сколькие шагнули за нее! Их голоса до сих пор слышат избранные. Те, кто видел смерть и боль…
Арка… Смерть…
Худощавый мужчина нетерпеливо отбросил с лица прядь седых волос. Много месяцев он жил здесь. Он не задавался вопросом, где находилось это «здесь». Здесь вообще ничего не спрашивали, ничему не удивлялись. Здесь просто жили. Десятки, сотни людей. Разных возрастов и разного цвета кожи. Они говорили на разных языках. Они жили, выполняя определенный набор привычных действий. Это было похоже на любой другой город. За исключением того, что здесь не задавались вопросы о прошлом. Прошлого просто не было. Казалось бы, можно грызть землю, лишь бы что-то узнать, но никто не пытался. Словно это естественно – появляться из ниоткуда и оставаться здесь навсегда. Вот и мужчина с внимательным взглядом не задавал вопросов. До недавнего времени.
Но однажды все изменилось. Видения. Сначала мрачные. Холод. Грязь. Страх. Потом привычные. Пыльные гардины, резкий крик женщины, которая всегда в чем-то обвиняет. А потом… Смеющиеся лица. Девушка с серыми глазами. Девушка со звонким голосом. Мальчишка с растрепанной шевелюрой, мальчишка с не по-детски серьезным взглядом. Цветные сны. Яркие картинки. Все это вылилось в то, что сегодня он отчетливо понял: его место не здесь. Ему нужно отсюда уйти.
И вот он уже довольно продолжительное время пробирался сквозь заросли. Он не знал дороги, но чувствовал, что идет верно. Привычным движением отводил ветки от лица и внимательно оглядывал тропу. Он не помнил, кем был раньше. Помнил лишь, что отсюда нужно выйти. Непременно.
Местность изменилась так неожиданно, что он замер, отведя очередную ветку. Словно нарисованная стена из серого мерцания открылась взору. Из закоулков памяти возникло словосочетание «силовое поле». Еще через миг родилось «модифицированное». Уйти нельзя ни с помощью магии, ни физически. Дальше в голову пришло ругательство. Но вслух мужчина ничего не произнес, стараясь оценить ситуацию и опасаясь выдать себя невидимому противнику. И тут же увидел этого «противника». Чуть поодаль рядом с деревянной хижиной сидел седой старичок и пил чай. Мужчина слегка улыбнулся. Противник выглядел слишком безобидным. Но тут же улыбка пропала. В этом мире возраст не помеха, а скорее преимущество. Это – мир магов.
– Здравствуйте, – громко произнес мужчина, слыша, как его голос разрезает тишину летнего дня. Птицы испуганно снялись с места, защебетав над головой.
– Здравствуй-здравствуй, – улыбнулся старик. – Чаю?
– Нет, спасибо, – вежливо ответил мужчина, выходя на небольшую полянку. Быстрый осмотр показал, что кроме них здесь никого нет.
Старик ничего не спрашивал. Все так же безмятежно пил чай из зеленой кружки, но мужчина знал, что объяснять свое присутствие как-то придется, и мучительно соображал, как бы получше убедить старика выпустить его отсюда. Мозг привычно разложил все по полочкам. Веские доказательства. Убеждение. Применение силы, если первые пункты не подействуют.
– Хорошо здесь, – нарушил тишину старичок.
Мужчина промолчал.
– Но вижу, тебя что-то беспокоит.
Мужчина открыл рот, чтобы сказать что-то убедительное, аргументированное, но вместо этого вырвалось:
– Мне нужно отсюда уйти.
Старичок кашлянул и отставил кружку. Мужчина выругался про себя. Ну кто так начинает? Без разведки, без…
– Как твое имя?
По спине пробежал холодок, несмотря на жаркий день. Имя? Ну да… у него должно быть имя. Здесь у всех были имена. Его звали Джеком. Но это имя было словно поношенная одежда с чужого плеча. Вроде прикрывает наготу, но при этом ее хочется сбросить при первой возможности. Имя… у каждого человека должно быть имя… Мужчина сглотнул, опустив взгляд.
«Сириус, ты невыносим!» – звонкий девичий голос звучит капризно.
«Сириус! Сириус!» – отчаянный крик мальчишки звучит хрипло и надрывно.
И так… знакомо. Арка… Рваный занавес…
– Сириус. Меня зовут Сириус… Блэк
Фамилия отозвалась в мозгу ассоциацией с пыльным домом и истошно вопящим портретом.
«Гриммо, 12».
Арка. Хогвартс. Аврорат. Азкабан. В мозгу заплясали картинки. Серые, пестрые. Захотелось зажмуриться, что он и сделал. Открыв глаза, он обнаружил, что старичка нет.
Сириус завертел головой. Обругал себя последними словами за невнимательность. Аврор называется.
Однако старичок появился через минуту, неся что-то в руке.
– Твоя волшебная палочка.
Он протянул ее Сириусу. Мужчина сглотнул, почувствовав в руке знакомую полированную поверхность. Это… жизнь? Это… назад? Туда? К ним?
Сердце отчаянно заколотилось впервые за столько месяцев полусонного спокойствия. Он вдруг понял, что сейчас его уже ничто не остановит. Хоть отряд Пожирателей, хоть сотня дементоров, хоть стадо гиппогрифов. Он справится со всем. Мужчина посмотрел на старого волшебника. Что теперь? Нужно как-то выйти…
– Я… могу выйти?
– Разумеется, – улыбнулся волшебник.
– Так просто? – недоверчиво произнес Сириус.
– Пойдем, я провожу тебя, – кашлянул старичок и двинулся в сторону стены.
Все еще ожидая подвоха, Сириус пропустил старика вперед и отстал на полшага.
– Это непросто, мальчик мой. Это очень непросто вернуться в мир, где тебя считают мертвым.
Сириус сглотнул.
– А кто-то уже возвращался?
– Думаешь, ты первый? – лукаво улыбнулся старичок. – Впрочем, каждый считает себя уникальным. Порой люди уходят отсюда.
– А почему кто-то уходит, а кто-то нет? Почему я вспомнил, а…
– Видишь ли, – перебил волшебник, – это зависит от многого. Например, большинство людей, живущих здесь, сами шагнули за эти Арки.
– Арок несколько?
– Конечно, молодой человек. Их несколько.
Сириус улыбнулся на «молодого человека», но потом подумал, что для этого старца он, вероятно, и вправду молодой.
– И что дальше?
– Тот, кто шагает сам, словно выбирает свой путь. Даже высшая магия не способна изменить волю самого человека. Порой Арки используют для исполнения приговора к Вечности.
– Приговор к Вечности…
Сириус нахмурился. В школе Авроров была подобная формулировка, но за период своей работы он ни разу не столкнулся с подобным.
– Люди, приговоренные к Вечности, порой могут вернуться.
– Почему?
– Потому что они – жертвы. Они оказываются здесь против воли. Они хотят жить. И жизнь тянет их обратно.
– То есть я могу уйти, потому что оказался здесь против воли?
– Наверное.
– Вы говорите не очень уверенно.
– Ну кто же может разгадать высшую Магию, молодой человек. Это не подвластно даже великому Мерлину.
Старик взмахнул рукой, и силовое поле расступилось. Пахнуло холодом. Сириус невольно поежился.
– Там Рождество, – с улыбкой произнес старик. – Не забудь поздравить тех, кто тебя ждал.
Сириус, как завороженный, сделал шаг в холод и обернулся.
– Вы думаете, меня ждали?
Старик улыбнулся, погладив седую бороду:
– Иначе ты бы не вернулся. Ступай с миром.
Сириус сделал несколько шагов, и под ногами хрустнул снег. Стылый ветер тут же заставил втянуть голову в плечи. Мужчина еще раз оглянулся. Сюрреалистическая картина: на фоне снега светилось пятно зелени и солнечного дня, словно разорванный холст. И в этом надрыве реальности стоял седоволосый старец и махал рукой.
Сириус тряхнул головой и подумал, что, наверное, все же немножко сошел с ума, раз видит подобное и не удивляется. Он вдруг подумал, что понятия не имеет, сколько его не было, где он находится, и что сейчас происходит в мире. Мужчина посмотрел на волшебную палочку, глубоко вздохнул, едва не закашлявшись от морозного воздуха, и трансгрессировал в Хогсмит. У него был лишь один путь: в замок Хогвартс.
Хогсмит сиял огнями, как новогодняя елка. Изо всех окон звучали рождественские гимны, доносились звуки и запахи праздника. Сириус на миг прижал замерзшие ладони к вискам. Он все еще боялся поверить в реальность происходящего, но уже не мог сдержать смех с нотками истерики. Он хохотал, задрав подбородок к небу и чувствуя, как холодный снег тает на лице, покалывая кожу, точно иголками.
– Что же вы в одной рубашке?
Пожилая волшебница неодобрительно покачала головой.
– С Рождеством вас! – крикнул Сириус и бросился в сторону трактиров.
Знакомые заведения он игнорировал, стараясь отыскать какое-нибудь новое, где его не сразу узнали бы. Кто его знает, в каком он теперь статусе, а рисковать с анимагическими способностями, когда он так близок к цели, мужчина не решился. Возможно, впервые в своей сумасшедшей жизни Сириус Блэк проявил благоразумие. Помудрел или же стал чуть больше ценить эту самую жизнь?
«Зеленая лампа». Трактир с дурацким названием светился зеленоватым светом, проникающим сквозь шторы на окнах. Сириус шагнул внутрь.
– С Рождеством вас, – громко произнес он с порога девушке за стойкой.
– И вас, – улыбнулась девчушка.
В трактире никого не было, по-видимому, он уже закрывался – девушка вытирала посуду. Рождество – семейный праздник, и в этот день трактиры пусты.
– Можно воспользоваться вашим камином?
– В Рождество можно все, – рассмеялась девушка. – Вы издалека, да?
– Да. Издалека.
Сириус подошел к камину, зачерпнул пороха и задумался.
– Простите, а с Хогвартсом я могу связаться?
Спросил и испугался. Вдруг за это время произошло что-то страшное. Вдруг…
– Конечно, – снова улыбнулась девушка, выходя из-за стойки. Поднявшись на цыпочки, порылась на одной из полок и протянула Сириусу пергамент.
– Вот. Способ внешней связи с каминами Хогвартса.
– Спасибо вам, милая девушка, – Сириус готов был расцеловать этого рождественского ангела.
Девушка снова улыбнулась.
На истертом пергаменте был длинный список каминов с указанием контактных лиц. Сириус быстро пробежал взглядом список и, не задумываясь, назвал пароль напротив имени Альбуса Дамблдора.
Мутно-серая рябь. Мужчина нахмурился.
– Девушка, последний вопрос: камины работают? В Хогвартсе, я имею в виду.
– Да. Час назад я общалась с мадам Спраут.
– Спасибо, – пробормотал он, понимая, что мадам Спраут вряд ли перенесет такой удар, как явление Сириуса Блэка в качестве рождественского подарка.
Сириус потер нос, почесал затылок и решил, что в Хогвартсе он может обрадовать одного единственного человека:
– Гулять, так гулять, – с ноткой веселья произнес бывший гриффиндорец и назвал пароль.
* * *
– Драко отказался открыть местонахождение имения Министерству, – негромко проговорила Нарцисса.
– Я ожидал подобного. С одной стороны – мальчишество, но с другой… это безопасность. Только нужно сменить защиту.
– Ремус тоже так сказал.
– Ты виделась с Люпином?
– Да. Он заходил к тебе, он здесь с…
– Я знаю, – перебил Северус Снейп. – Имел удовольствие увидеться.
– Скажи, есть шанс, что все обойдется?
Северус прошелся по кабинету, круто развернулся и посмотрел на Нарциссу.
– Шанс есть всегда.
Женщина устало улыбнулась. В этот рождественский вечер, когда все нормальные люди праздновали, они решали глобальные проблемы в полутемном кабинете. Нарцисса стояла, прислонившись к столу, а Снейп вышагивал по свободному пространству перед партами. Он понимал, что от усталости едва не валится с ног, но не останавливался, потому что боялся бездействия.
– Как Том? Вы поговорили? – нарушила тишину Нарцисса.
Северус усмехнулся.
– Он… слышал наш разговор здесь.
– И? Что сказал?
– Если удастся, на этих каникулах мы поедем… домой.
Нарцисса ахнула, прижав ладонь к губам.
– Северус! Как же я рада.
В порыве эмоций она метнулась обнять его. Северус крепко прижал ее к себе и погладил мягкие волосы. Настоящее Рождество. Казалось, столько счастья просто не могло уместиться в один день.
– Если все… нормально будет, приглашаем вас в имение… Если безопасно… Думаю, Драко будет рад. Том ему нравится.
– Да… Вот теперь отчетливо верится, что все будет хоро…
Треск камина заставил Северуса резко развернуться и прикрыть Нарциссу собой. Волшебная палочка в мгновение ока оказалась в руке. Звук указывал на то, что вызов внешний, и Северус Снейп был готов показать любому, что врасплох его не застать. Впрочем, через его камин все равно нельзя было проникнуть. Можно лишь пообщаться.
Когда картинка обрела четкость, Северус быстро прикинул, не принимал ли он сегодня чего-либо необычного. Жизненный опыт показывал, что это вряд ли возможно, но все же. Порывшись в памяти, понял, что его сегодняшняя трапеза состояла из чашки кофе в кабинете Дамблдора. И это было так давно, что никаких последствий быть просто не могло. Еще он понял, что нужно регулярно питаться. Это положительно сказывается на здоровье. А при несоблюдении этого нехитрого правила могут возникать галлюцинации. Иначе чем еще объяснить то, что сквозь чуть дрожащий от жара воздух на него смотрел… Сириус Блэк. Вполне живой. С шальной улыбкой.
Палочка в руке Северуса дрогнула и поднялась выше.
– Здравствуй, Снейп! – бодрый голос не мог принадлежать никому иному, кроме ненавистного гриффиндорца. – С Рождеством тебя! Дальше должно было идти слово «сюрприз», но вижу, что тебе и так хватит.
Видимо, выражение лица у зельевара было то еще.
– Блэк? – голос прозвучал хрипло.
Северус скорее почувствовал, нежели увидел, что Нарцисса сделала шаг в сторону, выходя из-за его спины. Увидев, как расширились глаза Блэка, и издевательская улыбка слетела с губ, Северус понял, что не ошибся. Сейчас на Блэка можно было наслать любое проклятие, даже просто так скрутить, вздумай кто-то приблизиться к нему со спины там, откуда он связался с Хогвартсом. Этот выскочка сейчас не видел ничего, кроме Нарциссы.
– Сириус? – голос Нарциссы прозвучал неестественно звонко.
Блэк сглотнул и ничего не произнес, а Северус с тревогой подумал, что столько потрясений в один день могут не кончиться для Нарциссы добром. Он попытался перехватить ее руку, но женщина шагнула к камину.
– Нарцисса, стой! – Снейп схватил ее за запястье. – Это может быть Оборотное зелье, голограмма. Что угодно!
Блэк даже не отреагировал на «разоблачение». Сейчас он и впрямь был похож на голограмму, которую создали и забыли. Он не двигался и, казалось, даже не дышал.
– Северус, – прошептала Нарцисса, на миг оглянувшись на друга, и тут же вновь обернувшись к камину, словно опасаясь, что связь оборвется, или человек окажется видением, – неужели ты не видишь? Это же… никакая не голо… голограмма.
Нарцисса поперхнулась словами и попыталась выдернуть руку из хватки.
– Отойди назад!
– Северус!
– Отойди назад, я открою камин. Блэк, предупреждаю: один единственный фокус с твоей стороны, и ты недолго порадуешь нас своим присутствием.
Блэк даже не посмотрел в его сторону. Нарцисса послушно отступила, все так же неотрывно глядя в камин. Северус Снейп взмахнул палочкой, одновременно удерживая Нарциссу.
Мелькнула яркая вспышка, и из камина повалил столб дыма. Северус почувствовал, как дернулась рука Нарциссы, и мгновение спустя человек, который был его кошмаром на протяжении стольких лет, шагнул в кабинет. Словно призрак из прошлого. Словно кара за грехи.
Северус поднял палочку, прицеливаясь. Однако Блэк агрессии не проявлял. Кроме того Северус не зря просил Нарциссу отойти – при открывании каминов есть побочный эффект. Сириус Блэк вскинул руку к глазам, мотая головой.
«Ну да, тебе тоже стоило отойти. А я не предупредил? Ну ты же аврор. Мог и сам догадаться», – про себя подумал Снейп. Однако, если Блэк что-то и думал по этому поводу, не отреагировал никак.
– Блэк, думаю, тебе придется потрудиться и все объяснить.
Снейп выпустил запястье Нарциссы, ожидая, что та бросится к Блэку, но женщина застыла, как вкопанная. Блэк наконец отнял ладони от лица и даже не взглянул на Снейпа. Он молча разглядывал Нарциссу так, что Северусу вдруг пришло в голову: кто придумал, что время лечит? Что-то меняет? Стирает? Ерунда. Время втравляет образы в память еще сильнее. И Блэк сейчас был похож на самого себя двадцатилетней давности. Во всяком случае, взгляд, устремленный на Нарциссу, был все тем же. И ее присутствие обезоружило его лучше любого экспеллиармуса – волшебная палочка бывшего аврора подрагивала в опущенном кулаке.
– Блэк! – окликнул Северус, думая, что если бы не издевательский голос пять минут назад, он бы решил, что гриффиндорец немой.
– Арка невозвращения, – наконец выдавил Блэк, по-прежнему не оборачиваясь к Снейпу. – Иногда оттуда есть выход.
– Это что-то вроде резервации? Так? – быстро спросил Снейп, понимая, что Дамблдор в очередной раз оказался прав. Ведь он предвидел подобное.
– Ты совсем легко одет, – наконец произнесла Нарцисса едва слышно.
– Там было тепло, – негромко откликнулся Сириус, и его лицо дрогнуло.
Северус посмотрел на Нарциссу, застывшую в паре шагов от Блэка.
– Как Гарри? – спросил Блэк, наконец переводя взгляд на Снейпа.
– Жив-здоров. Хотелось бы обрадовать тебя, что поумнел за эти два года, но, увы.
– Два года? – Блэк потер висок.
– Так! Все дальнейшие разговоры в кабинете Дамблдора.
Блэк быстро кивнул и шагнул к выходу. Остановился, посмотрел на Нарциссу.
– Ты надолго здесь?
Она кивнула.
– Нарцисса, – негромко кашлянув, произнес бывший гриффиндорец. – Ты… не убегай, пожалуйста, не поговорив со мной. Ладно? Я… не знаю, чем закончится разговор с Дамблдором, но ты, пожалуйста, дождись. Хорошо? Дождись, слышишь?!
Напряженный взгляд что-то выискивал в ее лице, а она только смотрела, закусив губу, и понимала, что это не может быть правдой. Не может он стоять совсем рядом, так близко, что можно коснуться рукой. И взгляд… его взгляд, словно магнит, словно…
Нарцисса протянула дрожащую руку и прикоснулась к его руке чуть пониже локтя под закатанным рукавом рубашки. Почти ожидала, что ее встретит пустота, но его кожа была живой, горячей.
– Я все еще здесь, – брезгливо поджал губы Снейп.
– Не думаю, что ты дашь об этом забыть, – отозвался Сириус.
– Узнаю старину Блэка. Очнулся.
Нарцисса сделала шаг назад и счастливо улыбнулась.
– Здесь Ремус Люпин! – сказала она Блэку.
Тот потрясенно выдохнул.
– Вечер встречи выпускников, – себе под нос произнес Северус Снейп, даже не пытаясь скрыть раздражение.
Он вдруг подумал, что человек не может иметь всего, что хочет. Вот и за счастье других людей приходится платить своим спокойствием. Он демонстративно не стал убирать свою волшебную палочку, хотя Блэк убрал свою в карман. Северус прекрасно видел, что опасности нет, но должен же был показать свое отношение к происходящему.
А спустя некоторое время в кабинете Дамблдора он все больше и больше удивлялся превратностям человеческой психики, пока ссутулившийся в кресле Сириус Блэк вещал о своем чудесном избавлении. Альбус Дамблдор смотрел на Блэка, как ювелир смотрит на дорогой алмаз. Северус такого взгляда никогда не удостаивался. Чертов Блэк снова герой, хотя все, что он делал в это время – наслаждался отдыхом в теплых краях. Снейп почувствовал, как губы сами раздвигаются в усмешке. Ведь взрослый же человек, а еле сдерживается, чтобы не упрекнуть Блэка в том, что пока он потягивал коктейли, другие рисковали. Хотя прекрасно понимал, как все было на самом деле.
